Текст книги "Планета доктора Моро (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 95 страниц)

Это был не человек. Гуманоид – да, но не человек.

Лицо практически человеческое (мужское, если земные критерии пола тут применимы), но совершенно лысая голова с необычайно высоким и широким бугристым черепом. Телосложение – в пределах человеческой нормы, однако ближе к верхнему пределу таковой – незнакомец выглядел весьма крупным и сильным. Скрывавший большую часть его тела коричневый плащ был непроницаем для сканирования во всех диапазонах – по сравнению с ним даже длинное одеяние Дхувиан показалось бы не более чем тюлевой занавеской. Если этой штукой можно было укрыть всё тело – неудивительно, что при сканировании галеры они с Дж-Онном ничего не обнаружили.

Но самой примечательной деталью его внешности был странный овальный орган во лбу. Похожий не то на тусклый драгоценный камень, не то на слепой третий глаз без зрачка.

Впрочем, возможно и не такой слепой. По крайней мере, проекцию хозяин этого глаза увидел без проблем, хотя в трюме не было света, а Ричард сделал своё воплощение несветящимся и полупрозрачным. Незнакомец сделал приглашающий жест – садись, мол, потолкуем. И сам грузно опустился на груду мешков.

Ричард ещё пару секунд изучал его взглядом, после чего отправил брату радиосигнал «На вид безопасно, но не расслабляйся». Спустя пять секунд рядом появилась проекция Дж-Онна. Преследователь не стал утруждать себя маскарадом, и появился в гуманоидной форме зелёного марсианина.

Они оба были неуязвимы для физической атаки, но телепатический удар по астральной проекции мог оказаться довольно болезненным и даже опасным для Дж-Онна. Увы, без него нельзя было обойтись – Ричард всё ещё не знал местного языка, а трёхглазый тип вряд ли говорил на языке Ма-Алек.

А ещё где-то там качались на волнах их тела – не то, чтобы совсем бессознательные, но довольно слабо сознающие своё реальное окружение.

«Если Дж-Онна накроет ментальным ударом, даже слабым, даже если он будет уверять, что это не страшно и он справится – развеиваю проекцию, хватаю его и тащу отсюда к чёртовой матери…»

Однако удара не последовало. Ни ментального, ни какого-то ещё. Паранойя Ричарда, один раз сработав идеально точно, теперь вернулась к своему излюбленному занятию – давать ложные сигналы и выставлять своего носителя в нелепом свете. Ничего нового.

«Я как мальчик, который каждый день кричал «Волки, волки!». Даже если однажды действительно пришли волки, на отношение односельчан в целом это не сильно повлияет».

Пару секунд они молча бурили взглядами друг друга, затем Дж-Онна прорвало.

– Кто вы? Чего вы хотите? Как вы оказались на этом корабле?

– Не так много. Не всё сразу. Я расскажу вам всё, но понадобится время и терпение. Я такой же путешественник во времени, как вы. Мы с вами в одной лодке, в прямом и переносном смысле. Только объединив усилия, мы сможем добиться цели.

* * *

Всё началось с Великой Змеи. Вернее, тогда она ещё не была Великой – её так назвали намного позже.

Она была просто молодой Дхувианкой, которая по истечении первой тысячи марсианских лет (совершеннолетие по понятиям её народа) отправилась в паломничество – путешествие по дальним уголкам Марса с целью принести что-то полезное своему народу.

Когда она вернулась, спустя семьдесят лет, её города и её народа уже не было. От них и их творений не осталось даже пепла – только зияющий кратер на месте неприступной твердыни Кара-Дху.

Возродить свой народ без самца она не могла – поэтому посвятила свою жизнь единственному, что у неё оставалось – мести. Пятнадцать лет расследования. Легенда о возмездии Рианона предавшим его ученикам была ещё свежа в народной памяти. Правда, любого уцелевшего Дхувианина убивали на месте при обнаружении – в любом уголке Беломорья. Но телепатия и личный чёрный вертолёт помогали решить эту проблему.

Больше времени ушло, чтобы найти уцелевших свидетелей и заставить их открыть путь ко гробнице Рианона. Они очень не хотели делиться этой информацией, но единственный выживший представитель своего вида может быть очень, очень пытливым следователем. Во всех смыслах этого слова.

Добравшись до гробницы, Змея убедилась, что та по-прежнему занята – Рианона помиловали и освободили, но освободили в будущем, через миллион земных лет от эпохи Морских королей.

– Но почему? – не понял Дж-Онн. – Если он искупил свою вину в этом времени… почему помилование настолько задержалось?

Он толком не понимал ещё, в чём именно вина древнего бога, и как именно тот исправил свои ошибки. А вот Ричард уже догадывался, что кратер на месте змеиного города может иметь отношение к этому «искуплению».

– Потому что иначе Рианон не смог бы привести в это время Мэтью Карса, – пояснил трёхглазый. – Карс смог оказаться в этом времени лишь потому, что Рианон пролежал в гробнице до его эпохи.

– Карс? Он тоже путешественник во времени?

– Да, самый первый. Он вышел из гробницы, пробив себе путь пистолетом. После него тем же путём прошёл я, уже не применяя оружия, а следом – вы двое.

– То есть он марсианин из будущего? Из одной из промежуточных цивилизаций, между эпохой Морских королей и нашим временем?

– Можно сказать и так. Хотя там всё несколько сложнее. Важно, что Карс – орудие Рианона для уничтожения Дхувиан.

* * *

Теоретически всё было очень просто. Змеелюди были феноменальными долгожителями – даже по сравнению с долгоживущими Пловцами. Десятки тысяч лет в бодрствовании и миллионы лет в анабиозе – примерно таких порядков сроки могли выдержать их тела. Причём это был всего лишь нижний, экспериментально подтверждённый предел. Где верхний, никто не знал, потому что ни один Дхувианин ещё не умер от старости – их цивилизация была слишком молода, чтобы наблюдать такое явление. Регулярная линька омолаживала их тела, казалось, бесконечно. Последней выжившей нужно было всего лишь уснуть на мегагод. Подкараулить Карса, когда он будет входить в гробницу – и убить его.

Она так и попыталась сделать… и позорно провалилась. Подвёл радиоизотопный таймер. Она проснулась всего через полгода после того, как Карс в своём веке вошёл в гробницу… и вышел из неё.

Выжившая сумела адаптироваться в Джеккаре нового времени, которая называлась теперь Лоу Кэнэл. Она нашла там Карса, который жил как король благодаря сокровищам Рианона, и убила – но это уже не могло вернуть её народ. Истребление Дхувиан стало свершившимся фактом прошлого.

«Не понял…»

Мэтью Карс, Лоу Кэнэл, то есть «низкий канал» – всё это звучало как-то подозрительно похоже на родной язык Ричарда. Откуда такая лингвистика могла взяться на другой планете, за сотни миллионов лет до Великой Войны, до колонизации Америки, до Великобритании, до Англии, да собственно даже до появления североамериканского континента?

Увы, задать этот вопрос он никак не мог. Не в присутствии Дж-Онна.

* * *

Но даже после этого Выжившая не сдалась. Кара-Дху мёртв, Рианон свободен – но гробница Рианона по-прежнему существует. И может работать, как машина времени при определённых обстоятельствах. Значит, есть шанс вернуться и всё исправить. Сыграть с Проклятым на опережение.

Чёрный пузырь был свободен. Рианона в нём больше не было, он ушёл неведомыми звёздными путями вместе со своими братьями. И спустя десять тысяч лет после смерти Карса, змея сама вошла в этот пространственный вихрь.

Уже внутри она поняла, какой жестокой и коварной ловушкой была эта машина.

Да, запертый внутри гробницы разумный мог влиять на внешний мир. Он, пока находился в гробу, мог перемещать других разумных во времени.

Но он НЕ МОГ НИЧЕГО ИЗМЕНИТЬ.

Машина времени работала в соответствии с принципом самосогласованности. Она могла осуществить лишь такие перемещения во времени, которые приведут к уже известным (путешественнику и оператору) последствиям. Рианон не смог бы предупредить самого себя «не передавать технологии Дхувианам». Он смог отправить Карса в прошлое для уничтожения Кара-Дху лишь потому, что он УЖЕ уничтожил Кара-Дху. Лишь потому, что в будущем Карса на месте этого города БЫЛ кратер.

У неё было очень много времени на опыты. В течение миллиарда лет она перебрасывала в прошлое и будущее много тысяч разных странников – рождённых на Марсе и вне его, могущественных героев и нищих неудачников, на часы и на миллионы лет. Именно за это время она превратилась из обычной невезучей паломницы в Великую Змею – существо, вошедшее в легенды самых разных эпох. Уроборос, змея, кусающая себя за хвост.

И за это время она смогла определить принципы работы гробницы – возможно, даже лучше, чем знал их сам Рианон – и составить план, как использовать её для спасения своего народа. БЕЗ нарушения причинности.

– Зато я вот этот принцип не очень понимаю, – признался Ричард. – Вот, мы сейчас в прошлом. Значит, мы по идее безопасны для этого прошлого? Но что если я сейчас возьму и просто потоплю галеру с Карсом? Из чисто научного любопытства… ну и ради предотвращения ксеноцида, конечно.

– Вы, скорее всего, просто не сможете это сделать, – покачал головой трёхглазый. – Какие-нибудь обстоятельства остановят вас – как я остановил Дж-Онна, когда он попытался похитить Лорна. Но если всё-таки сможете… эта временнáя линия просто будет сброшена, словно никогда не существовала. Ваши предыдущие версии там, в будущем, просто не провалятся в гробницу – они обнаружат, что пузырь снова стал твёрдым, как камень, и не пропускает их.

* * *

– Я понимаю, что должен бы вам представиться, но у моего народа нет имён. Когда мы говорим о ком-то, мы употребляем имя его души. Эта лингвистическая конструкция образуется по сложным грамматическим правилам в соответствии с тем, что мы видим через иное зрение. Например, если бы сейчас здесь был мой сородич, он бы назвал меня Эншширн Нокертси Умм-матар.

Свистящее и шипящее имя сопровождалось рядом звуков, ультразвуков и инфразвуков, которые человеческий голосовой аппарат повторить вообще не в состоянии. Возможно, марсиане смогли бы, но точно не с первого раза.

– Но я не могу представить вам это сочетание звуков, как моё имя (в вашем понимании этого слова). Завтра моя душа изменится, и имя души – вместе с ней. Поэтому вы можете звать меня просто Охотником за душами – так другие именуют мой народ.

– Это определение на чём-то основано? Или его дали просто из суеверного страха?

– О, очень даже основано. Мой народ владеет методом сбора Эссенции – истинной сущности любого живого существа. Мы также можем предчувствовать, когда именно живое существо приблизится к смерти. Мы ищем особые, выдающиеся души – гениальные или безумные, в науке, в политике или искусстве – и в момент смерти существа извлекаем его Эссенцию. Из-за этого многие народы видят в нас стервятников, или того хуже – предвестников гибели. Это полностью противоположно тому, что мы делаем. Мы не несём смерть – мы спасаем от неё. Мы сохраняем знания и таланты, которые иначе были бы безвозвратно потеряны. Это самая благородная миссия во вселенной.

– Начинаю понимать, что именно вы делали в этом времени, – пробормотал Дж-Онн.

– Я заключил договор с Великой Змеёй. Мы редко извлекаем души целых народов – обычно лишь самые яркие, уникальные. Но когда речь идёт о ксеноциде, возможно исключение. Я пообещал Змее собрать души всех её сородичей в тот момент, когда они будут убиты Рианоном. Такой метод спасения не привёл бы к парадоксу – Мэтью Карс ничего бы не заметил. К сожалению, у меня не было технической возможности это сделать самостоятельно. У меня было при себе лишь пять ловушек для душ, каждая из которых может вместить Эссенцию максимум десятерых Дхувиан. На борту корабля, который принёс меня на Марс, были многие миллионы ловушек, и возможность изготовить ещё больше. При необходимости, каждый из нас может в одиночку извлечь Эссенцию целой цивилизации. Но я не мог провести корабль в прошлое, гробница Рианона слишком мала для этого. Я сообщил Змее об этой проблеме, и она пообещала провести вслед за мной существ, которые владеют многомерной физикой и смогут построить ловушки для душ из подручных материалов этого времени.

– Вы имеете в виду…

– Если только речь не идёт о великой ошибке, этими существами должны быть вы. Ваши тела изменчивы, ваше восприятие очень широко, вы существуете в двух измерениях, и как минимум один из вас должен уметь создавать многомерные запоминающие кристаллы.

– Я умею, – кивнул Ричард.

– Прекрасно! Именно они и являются ключевой деталью ловушек. Я покажу вам, как всё сделать.

– Погодите, – сказал Дж-Онн. – Я не понимаю одной вещи. С ловушками мы вам, конечно, поможем. Предотвращение ксеноцида – в высшей степени благородная миссия, и я рад, что мне была доверена честь участвовать в ней. Но почему тогда вы не встретили нас в гробнице, чтобы сразу всё разъяснить?

Ричард хмыкнул про себя. Что-то ты, благородный наш, не выразил возмущения, когда читал хроники истребления белых марсиан. Или дело в том, что они были плохими ребятами? Так и Дхувиане – далеко не ангелы. Вполне возможно, что в Кара-Дху и не найдётся десяти праведников. Ты уж определись, Джонни – либо всякий разумный вид имеет право на жизнь независимо от моральных качеств конкретных представителей этого вида – либо Рианон в своём праве судить и казнить, и тогда нечего вмешиваться в его дела.

– Да, изначально предполагалось, что я дождусь вас прямо у выхода, во внутренней комнате, – немного виноватым тоном согласился Охотник. – Но выйдя на разведку в Джеккару, я ощутил в порту приближение смерти существа, более прекрасного и ценного, чем весь народ Дхувиан.

– Вы говорите о Лорне, – догадался Дж-Онн.

– Да, разумеется. Вижу, вы меня понимаете. Такие одарённые рождаются раз в тысячу поколений. Я не мог упустить его душу, раз уж попал в это время. Я тайно пробрался на галеру Иваин Сарк, зная, что на ней же находится Карс – а значит, она приведёт меня в Кара-Дху, так что контракт всё же будет исполнен. И скорее всего, там же я смогу встретить создателей кристаллов, которых туда пошлёт Великая Змея. Но даже если нет – душа Лорна ценнее. А свою часть сделки я выполнил бы, собрав хотя бы полсотни душ Дхувиан. Этого достаточно для выживания их вида.

Ричард бы не сказал, что это честное исполнение квеста. Если тебя послали за тысячами бутылочных крышечек, а ты принёс пятьдесят… Если он и с ними намерен держать слово ТАКИМ образом – нужно держать с ним ухо востро.

– Каково население Кара-Дху сейчас? – уточнил он.

– Пятьдесят две тысячи триста тридцать семь Дхувиан.

– Ого! Откуда такие точные цифры? Я-то имел в виду – с точностью до порядка…

– Предчувствие смерти. Всем этим душам предстоит скоро выпасть в никуда, поэтому я чувствую каждую из них. Великую Змею, а также других Дхувиан, которые переживут ксеноцид, если такие есть, я не ощущаю.

– Но как это работает? – не мог удержаться от вопроса Дж-Онн. – Вы что, в буквальном смысле воспринимаете информацию из будущего? Похоже ли это на нашу прекогнистику? Или судьба каждого живого существа предопределена, и вы можете читать те её аспекты, что связаны со смертью?

Охотник помолчал – то ли чтобы придать значительности своим словам, то ли размышляя, стоит ли делиться с чужаками столь интимными подробностями.

– Ближе к первому. Однако наше предвидение не вызывает парадоксов, так как мы воспринимаем это будущее не как уже случившееся событие, а лишь как вероятность, возможность. Мы видим не саму смерть, а лишь её тень. Иногда она сгущается быстро, в считанные часы, иногда может нависать над существом практически неизменной в течение десятилетий. И если мы скажем кому-то, что видели чью-то смерть в будущем с вероятностью в девяносто процентов, и позволим предотвратить её, или даже сами её предотвратим – это не будет означать, что прогноз неверен, это всего лишь сработают те оставшиеся десять процентов. Зато в следующий раз его смерть может прийти с меньшей вероятностью – мы не среагируем вовремя, и душа будет потеряна.

– Поэтому вы и не позволили мне вмешаться в судьбу Лорна?

– Да. Хотя в тот момент я думал, что вы хотите убить его, а не спасти, а это было бы мне только на руку – я смог бы собрать его душу на несколько дней раньше. Но мы довольно болезненно реагируем, когда что-то сбивает наши вычисления момента смерти. Даже если это выгодно.

– Звучит довольно цинично.

– Тысячи лет наблюдения за чужими смертями развивают цинизм. Иначе не сохранить разум при нашей работе.

– Всё это очень интересно, конечно, – прервал их Ричард, – но если мы хотим что-то успеть, пора за работу. Мы и так слишком много времени зря потратили. Сколько осталось до ксеноцида, ясновидец?

– Тридцать два дня.

– Успеваем, если всё пойдёт гладко. Но это впритык.

* * *

Временно затолкав своё и чужое любопытство подальше, Ричард принялся командовать.

Что нужно для изготовления многомерного кристалла из биопластика тела марсианина?

Для начала нужна еда. Много еды. Им нужно 5300 ловушек для душ. Это пять тонн марсианской плоти исходного материала. По две с половиной тонны на Дж-Онна и Дэйр-Ринг. К счастью, малки могут набирать вес достаточно быстро. Изначальный вес клеток пищеварительной системы – два килограмма. При наличии достаточного питания они способны клонировать себя за два часа. За сутки таким образом выращивается «желудок» весом в две тонны (строго математически – в восемь тонн, но не все циклы деления пройдут идеально гладко). Ну а за следующие два часа такой желудок уже может произвести биопластик по собственному весу.

Вопрос в том, где достать пищу в таком количестве на планете, которая отличается от родной биосферы Ма-Алек, как Венера от Земли.

Но тут повезло – а вернее, Великая Змея предусмотрела этот вопрос. Среди многочисленного оборудования, скрытого под плащом Охотника за душами, был и пищевой синтезатор. В норме он использовался для обеспечения пропитанием самого Охотника, но будучи гибкой и адаптабельной квазиживой системой, мог синтезировать продукты для большинства видов живых существ. В том числе – метановых водорододышащих.

– И располагая такой техникой, вы не можете сами вырастить себе многомерные кристаллы для ловушек? – удивился Ричард.

– Работа с параллельными пространствами требует очень больших затрат энергии. Даже наш уровень технологий не позволяет носить на себе генераторы и преобразователи такой мощности. Я до сих пор не могу понять, как ваши тела справляются с этим на жалкой сотне мегаватт. Похоже, вы используете что-то вроде многомерных ферментов-катализаторов, но это за пределами моего понимания.

Допустим, вопрос еды решён. Теперь нужен растворитель. Много растворителя. Способный отделить молекулы тела марсианина друг от друга, но при этом не нарушить их многомерной структуры. Лучше всего для этого подходят жидкий метан, с рядом биохимических добавок.

Положим, добавки можно синтезировать на той же «полевой кухне» Охотника. Необходимые химические элементы для них – извлечь из почвы, морской воды, воздуха и деревянного борта галеры. Благо, много не требуется – граммы, а кое-чего даже микрограммы.

Но вот где взять метаново-этановую смесь в таких количествах и как её хранить? Понадобится ведь не менее тысячи литров. И это только на первый цикл производства.

– Метан надышим. Когда вы вырастете до многотонных монстров, вдохи и выдохи у вас будут… впечатляющие. Этан получим как побочный продукт синтеза пищи. Допустим, мы даже успеем изготовить сосуд Дьюара для хранения смеси и установку, где будем охлаждать её криокинезом. Этим займусь я, потому что вам нужно откармливаться. Но сможет ли установка Охотника обеспечить соответствующую производительность?

– Тысячу литров на один цикл? А сколько всего циклов вам понадобится?

– По числу изготовляемых кристаллов. То есть примерно две с половиной тысячи тонн этана на всё. И пятьсот тонн этилена.

– Успеем, – выдохнул облегчённо Охотник. – Моя «скатерть-самобранка» производит около половины килограмма любого органического вещества в минуту.

Это примерно двадцать три тысячи тонн за оставшийся им срок, прикинул Ричард. Да, они успевали. Даже с некоторым запасом.

Но требовалось очень тщательно распланировать все циклы производства, чтобы ни одного килограмма не пропало даром. И конечно, продумать саму операцию. Им там придётся иметь дело сразу с двумя «противниками» – потому что сами спасаемые отнюдь не будут радостно прыгать в кристаллы.

* * *

Теперь, когда план был готов, встал вопрос распределения кадров. Проще говоря, кого куда. И решить это оказалось непросто.

Охотник за душами отказался покидать галеру, пока Лорн был жив. Слишком боялся упустить свой драгоценный трофей со сломанными крыльями.

Разумным было бы оставить на борту одного из малков для связи с ним, а двух других переправить на берег и сразу же развернуть там производство кристаллов. Но источником сырья могли работать только нормальные марсиане. А Ричард был нужен там же, как координатор производственного процесса. И передатчиком дальней связи по понятным причинам работать тоже не мог.

При всём огромном количестве сверхспособностей марсиан у них отсутствовала одна – умение находиться сразу в нескольких местах.

Но не разворачивать же мини-завод прямо в трюме галеры!

– Вот что, – постановил наконец Ричард. – Первую фазу – наращивание биомассы – мы проведём прямо здесь. Причём расти тебе придётся одному, братик. Девочкам чересчур набирать вес не к лицу. Потом мы с тобой вылетаем на побережье, забрав с собой машинку для производства продуктов, находим место поуединённее и разворачиваем там фабрику. А Дэйр-Ринг заменяет тут нас – на дежурстве с нашим трёхглазым приятелем, будет поддерживать связь. Они дождутся наконец самоубийства вашего драгоценного философа, проделают с ним всё, что нужно, и прилетят к нам.

– Я понимаю, почему вы предложили именно такую схему, – улыбнулся Охотник. – Вы надеетесь завладеть моей машиной по производству еды. И для этого вам нужно проверить, может ли она работать в чужих руках, не настроена ли на единственного владельца.

– Ну, должны же мы получить хоть какую-то выгоду от этого благородного дела, – ничуть не смутился Ричард. – Это моему брату достаточно самого факта героического деяния, я же предпочитаю более материальное вознаграждение. Я думаю, от одной машинки ты не обеднеешь, у тебя на корабле и резервная есть. А это на благое дело.

– Что ж, я думаю, это приемлемая плата, – не стал возмущаться Охотник. – Одно устройство ничего не изменит. Воспроизвести его вы всё равно не сможете, слишком велика разница в технических уровнях. А заменить его мне действительно будет легко, как только я вернусь на корабль. Хотя такая мелочность не красит таких сильных существ. Великая Змея найдёт, чем вас отблагодарить, и без этого.

– Кстати, если речь зашла о технике, – вмешался Дж-Онн, – можно уточнить, какие ещё устройства у вас есть при себе? Это может понадобиться для планирования собственно операции в Кара-Дху.

– Я намеревался спланировать и осуществить её сам… но пожалуй, ваша помощь действительно не помешает. Что ж, сейчас у меня с собой плащ – универсальное защитное и отчасти маскировочное устройство, также способное стать для меня скафандром в неблагоприятной среде. Пять ловушек для душ – о них я вам говорил. Универсальный резак. Синтезатор пищи. Реактор холодного термоядерного синтеза. Генератор антигравитации.

– А что из этого вы применили на мне, когда пытались защитить Лорна? Или это какая-то ваша природная способность?

– Ловушку для душ. Мы иногда применяем её, как парализатор, для самообороны, выкачивая из жертвы малую часть её Эссенции. Для большинства существ в Галактике это практически безвредно – только потеря сознания и слабость в течение нескольких часов, максимум пары дней. Я слишком поздно понял, что ваше тело служит одновременно и скафандром, причём требующим сознательного контроля для работы. Я мог бы отменить воздействие, вернув вам вашу Эссенцию, но к тому времени вы были уже слишком далеко, за горизонтом.

– А на каком цикле работает ваш реактор и какую мощность он выдаёт? – влез Ричард.

– Триста киловатт. Можно поднять мощность до мегаватта, но это ведёт к разрушению реактора, потом его понадобится отключать для регенерации. А цикл – в зависимости от доступного топлива – дейтерий-дейтериевый, литий-водородный или бороводородный.

– То есть он производит гелий-3 в качестве побочного продукта реакции, и может отфильтровать дейтерий из водорода?

– Да, хотя гелий-3 сразу вступает в реакцию снова, но можно настроить систему на его отделение.

– Можете синтезировать мне хотя бы по литру того и другого? Очень пригодилось бы.

– В принципе можно. Сейчас запущу цикл.

– Что может разрезать ваш резак, и что именно даёт генератор гравитации?

– Разрезать… практически любой твёрдый объект, по крайней мере из тех, что встречаются на этой планете в этом времени. Генератор гравитации позволяет мне прыгать на большую высоту или с большой высоты, а также парить в воздухе. Кроме того, я могу притягивать к себе отдалённые предметы.

– Полезный набор для туриста, но маловато для проникновения в хорошо защищённый город, на мой взгляд. Положим, твой резак эффективнее любого меча, но что ты станешь делать, если в тебя откроют огонь из огнестрельного оружия, например? У Дхувиан по слухам такое есть.

– Ни одно их оружие не пробьёт моего плаща. Но дело даже не в этом. Мы… вообще иначе подходим к вооружённым конфликтам, чем вы. Вернее, чем большинство народов Галактики, у вас отношение к этому вопросу тоже специфическое, как я понял из вашей Эссенции. Мы не вступаем в битвы, мы их избегаем. Мы предчувствуем собственную смерть, как и чужую, и просто обходим места, где её вероятность больше тридцати процентов.

– Восхитительный дар, – покачал головой Дж-Онн. – Если бы у нас такой был…

– Если бы у вас такой дар был, вы бы скорее всего стали Охотниками за душами – и потеряли собственную культуру, которая значительно богаче и ярче нашего аскетического ордена. Восприятие определяет поведение. Вы стали пацифистами, потому что вы телепаты. А мы собираем души, потому что не в силах просто смотреть, как теряются бесценные знания и опыт. Но кто-то должен производить жемчужины культуры, все не могут заниматься их сбором.

– И всё-таки, – вернул разговор в практическую плоскость Ричард, – предположим, в вас стреляют не с намерением убить, а только взять в плен. Тогда предчувствие не сработает, так? Предположим, даже не смертельная рана всё равно повысит вероятность смерти. Но если они используют какие-нибудь совершенно безопасные для здоровья парализаторы?

– В этом случае я могу не почувствовать опасности, – признал Охотник после некоторого размышления. – Но это чисто теоретический риск, так как Дхувиане редко используют нелетальное оружие.

– Чем они вообще вооружены? – сразу взял быка за рога землянин.

– По-разному. Но чаще всего – ручными тетанайзерами. Ионизирующее излучение создаёт в воздухе плазменный канал до тела противника, а затем по этому каналу его поражает электрический разряд. Менее распространены, но тоже используются безгильзовые винтовки на жидких метательных веществах со стреловидным боеприпасом и электромагнитные метатели вращающихся режущих дисков. Ничто из этого не способно пробить мой плащ.

Братья переглянулись. Положим, пробивать и нарезать их действительно можно было до посинения – полужидким существам от этого ничего не сделается, даже если они не успеют отклонить пули телекинезом. Но вот электрошок для них – вещь неприятная. Не убьёт, даже не вырубит – биопластик всё же хороший изолятор. Однако бегущие по поверхности «кожи» разряды ослепят половину их чувств, не говоря уж о том, что ощущения при этом будут – врагу не пожелаешь. Надо заранее подготовиться, выведя на поверхность тела электрические органы. Хотя лучше, конечно, просто не дать никому в себя стрелять.

– Это подводит нас к другому вопросу. Предположим, вы вспугнули часового. Он в вас выстрелил. Плащ не пробил. Вам удалось успешно отступить, не попав в плен. Предчувствие на такой инцидент не сработает, так как вероятность гибели ничтожна. Но поднялась тревога, был изменён порядок патрулей, и вам больше не удалось подобраться достаточно близко, чтобы собрать души.

– Допустим. Что вы предлагаете?

– В Кара-Дху пойдём мы. Мы умеем становиться невидимыми и можем стереть воспоминания, если нас всё-таки кто-то заметит… или заподозрит, что заметил. Кроме того, мы владеем телекинезом, а это очень полезное качество, когда нужно протащить куда-то шесть тысяч ловушек. Подозреваю, что при всей их компактности они займут не один рюкзак.