Текст книги "Планета доктора Моро (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 95 страниц)

– Но когда она вошла в Домен… – продолжил Ричард.

– Именно. В Домене проблема Неистовства стала для неё вполне решаемой.

Эволюция сознания в Эмпирее не ограничена объёмом нейросети или вычислительной мощностью эмулирующего её компьютера. Здесь можно формировать не бесконечное количество связей, но очень, очень много; не любые топологии сетей, но очень, очень замысловатые. Можно присоединять к своему сознанию осколки чужих мыслей, которые твой физический мозг был бы не в состоянии принять. Да, в какой-то момент ты станешь очень странным, возможно даже сумасшедшим по меркам Материума. Но ты не «задумаешься до смерти».

И в этот момент у тебя будет выбор, как продолжить эволюцию. Можно и дальше расширять сознание, пока не станешь чем-то совершенно иным – существом, которое принципиально не воспроизводимо на трёхмерной материальной базе. А можно, используя ресурсы Эмпирея и помощь собратьев, оставшихся в Материуме, по-быстрому проскочить кризис и перейти в новое стабильное (метастабильное, если быть точным) состояние. До нового Неистовства опять будут тысячелетия. Последний вариант как раз и называется успешным Ритуалом Истинной Реинкарнации.

– Мне кажется, или это действительно несколько сложнее, чем банально завампирить пару тысяч смертных? – скептически сказал Ричард.

– Гораздо сложнее, – согласился Мыслитель. – И опаснее. Однако Звёздный Народ можно обвинить во многом, но только не в лени и не в трусости. Они получают удовольствие от сложных изощрённых задач. Как и мы, в общем-то, только понимание сложности у нас разное. Ритуал Истинной Реинкарнации – это произведение искусства. А они обожают искусство.

* * *

Проблема была в том, что этот способ – замечательный способ – идеально подходил Звёздному Народу, но совершенно не подходил Ричарду. Ему просто негде было в этом кошмарно далёком прошлом взять оплодотворённую зиготу зелёного марсианина. Дэйр-Ринг и Великая Змея – биологически белые.

Дело даже не в том, что искусственное оплодотворение тут невозможно (без физического и ментального секса слияния гамет не будет). Дело в том, что редкие попытки скрещивания зелёных и белых марсиан (да, находились и такие извращенцы) заканчивались трагически, причём не только для будущего ребёнка, но зачастую и для его родителей. Сразу после зачатия гибридная зигота вспыхивала и сгорала – какие-то белки, присутствующие в половых клетках обеих сторон, вступали в бурную реакцию. «Мы не переносим друг друга даже на молекулярном уровне», – грустно шутили биологи до войны.

Ранн, возможно, согласилась бы пожертвовать пару яйцеклеток для опыта, и возможно, благодаря генетической трансляции «белого» или «красного света» они даже оказались бы совместимыми. Но гены Глубоководных в любом гибриде с годами доминируют, а становиться одним из них Ричарду не хотелось.

Однако личные комплексы никогда не были поводом для отказа от работы. Размышляя о ключах к собственному бессмертию, Ричард одновременно решал более актуальную инженерную задачу. Он распределял задачи и логистику, чтобы за двенадцать лет во всех колониях Ковенанта построить по частям точную копию Шандакора. Ну, как точную… внутреннее убранство воспроизводить не требовалось, материал стен тоже – только примерное совпадение общего цвета и архитектуры. Город не может просто провалиться в никуда – это тоже будет слишком большой сенсацией. Внутри набросать немного золота и прочих сокровищ – чтобы варвары были удовлетворены. Тонкости резьбы по дереву и металлу, красота скульптур и картин их не заинтересуют – так что можно наляпять любую дизайнерскую ерунду. Рабочие руки в достаточном количестве в Ковенанте найдутся – особенно с использованием машин. Опять же, никто здесь не отличит тонкую уникальную ручную работу от станка.

Сложность была не в том, как подделать, а как доставить готовую подделку на место, чтобы никто ничего не заметил. У «Единства» в трюме Шандакор мог бы поместиться целиком, но невозможно незаметно ввести в атмосферу корабль таких размеров.

Был бы жив Дж-Онн, можно было бы просто приказать всем свидетелям отвернуться на несколько дней, пока строительные машины Ковенанта возводят копию города. Но увы, из ловушки телепатически воздействовать ни на кого не возможно, а Дэйр-Ринг столь масштабное телепатическое воздействие было не по зубам – она могла контролировать одновременно не более десятка субъектов.

Так… десятка свидетелей?

А как много народу пересекает границу Шандакора? Входит и выходит… замечательно выходит?

Дэйр-Ринг считала соответствующие воспоминания. В среднем – раз в десять лет. Один человек или Остроухий в десять лет!

А это что значит? А это значит, что если кто в ворота и сунется именно в ненужный нам момент – Дэйр-Ринг запросто сможет дать ему от ворот поворот.

А обмануть внешних наблюдателей – проще простого. Достаточно вспомнить, как именно был защищён Каэр Ду. Город был в другом измерении? В другом. Все его видели здесь? Видели.

Всего-то и нужно – создать вокруг Шандакора плазменный экран, на который, сразу после исчезновения настоящего города, будет спроецировано голографическое изображение оного. Технология соответствующая у Ковенанта есть – весь его активный камуфляж на этом работает.

Голограмма прикроет их на несколько дней – как раз на те, что понадобятся рабочим Ковенанта для сборки модульных конструкций фальшивого Шандакора на месте исчезнувшего. Под прикрытием поля сможет приземлиться «Найткин», и через телепортационный канал с «Единства» и гравитационный лифт доставить на планету уже готовые части для сборки. А потом поле выключаем – тот же город, только без жителей. Заходи кто хочешь, бери что хочешь.

* * *

Навела Ричарда на эту идею в первую очередь архитектура самого Шандакора, одной из достопримечательностей которого были расхаживающие по улицам «призраки» – голограммы прежних жителей, выполненные настолько искусно, что человеческим глазом их нельзя было отличить от реальных Остроухих.

Разумеется, жадность путешественника во времени никто не отменял, и он тут же захотел научиться создавать столь же реалистичные иллюзии без помощи телепатии. Увы, когда он попытался изучить эту тему подробнее, то выяснилось, что воспроизвести технологию хоть и возможно, но бессмысленно. Во-первых, у Остроухих весь город представлял собой один огромный голографический проектор и одновременно – голографическую запись. Его стены, его здания – всё обладало фоточувствительностью и содержало записи за многие-многие тысячелетия. Когерентные лучи центрального шара-проектора преломлялись в этих стенах и превращались в объёмные движущиеся изображения жителей и гостей города. Неудивительно, что Мыслители желали заполучить его целым. «Прежняя» Дэйр-Ринг, та, которую она изображала до разоблачения, буквально влюбилась бы в этот живой исторический архив. «Новая», белая марсианка, отнеслась куда более сдержанно, но и она проявила большой интерес к уникальной конструкции и её записям.

Ричарда куда больше интересовала практическая сторона изобретения. Увы, он не мог себе позволить построить целый город, чтобы дурачить врагов и союзников, так что Шандакор оставался для него лишь большой красивой игрушкой. Можно ли как-нибудь миниатюризовать проектор, вот что его интересовало.

Выяснилось, что не только можно – выяснилось, что у него уже ЕСТЬ такая технология. Причём давно.

Реалистичные голограммы (не светящиеся и не прозрачные) в Ковенанте были запрещены, как еретическая технология. Наиболее очевидная цель их использования – обман. Мошенничество. Причём недолгое – на секунды, минуты, в крайнем случае часы – потом различия станут очевидны. Разумеется, Пророки не желали, чтобы низшие народы могли над ними подшутить, подвергнув сомнению их всеведение. Сами же они предпочитали обман долгосрочный, действующий в течение поколений – кратковременные розыгрыши только подкосили бы их репутацию, независимо от того, кто кого разыгрывает.

Но «технология запрещена» не означает, что она забыта. Еретик Сеса клик-Рефуми вовсю использовал так называемых «голодронов» в своей кампании против Пророков – маленькие летающие машинки, которые создавали вокруг себя полноценные фантомы живых бойцов. Более того, в отличие от «призраков» Шандакора, которых можно было пройти насквозь, фантомы голодронов были вполне осязаемы – они проецировали вокруг себя слабый дефлекторный щит. Конечно, спектр доступных этим фантомам движений был крайне ограничен – щит мог изменять конфигурацию лишь в пределах пяти-шести заранее заданных форм, все остальные жесты и мимика воспроизводились визуально, но не тактильно. Но даже этих форм хватало, чтобы голодроны могли заменять в бою настоящих солдат – держать настоящее, материальное оружие и стрелять из него!

Увы, даже еретики не могли заменить голодронами всех своих бойцов – потому что стоимость такой машинки в условиях экономики Ковенанта была намного выше, чем живого солдата. Ну, не считая самых элитных Элитов, которые штучный товар, а не пушечное мясо. Но увы, как раз таких суперсолдат дрон заменить и не мог – его возможности еле тянули на простых вчерашних рекрутов уровня «иди сюда, стреляй туда».

И тем не менее, когда Ричард представил, ЧТО он мог бы сделать с такими технологиями, не будь они засекречены и спрятаны в дальние уголки архива, у него возникло острое желание вызвать всех покойных Верховных Пророков из небытия. Чтобы он мог лично посворачивать этим тварям шеи.

* * *

Предупредить самих жителей Шандакора о «депортации в Эмпирей» было решено за год до начала собственно вымирания. Возможно, к тому времени они будут уже знать, что им угрожает. Тогда переговоры пройдут легче.

Ещё на один завод было отправлено задание построить большой генератор квантового поля – сразу после переноса Икс-кристалл, конечно, защитит город от прямого воздействия чужеродного пространства. Но его ведь нужно будет вернуть владельцам, а кокон трёхмерности – всё равно поддерживать.

Тем временем Змея навестила Астеллар. Чёрт знает, сколько там было сердечных приступов – но по итогам переговоров все стороны расстались, довольные друг другом. Или тщательно скрывающие недовольство. Звёздный Народ пообещал выделить один кристалл через одиннадцать марсианских лет – этого времени как раз хватит, чтобы отделение его от друзы прошло безболезненно.

А Ричарду предстояло выполнить последнее задание в качестве оплаты – на сей раз на Меркурии.

МЕРКУРИЙ

Народу Детей Гор, также известных как Каменные Люди, никто никогда не угрожал – кроме их собственной природы.

Самые экзотичные из Полукровок, созданных Куиру, они заселили Меркурий ещё прежде его терраформирования. Можно было бы назвать их кремнийорганическими, но это было бы неправильно. Никакой органики в их телах не было – а кремний преимущественно присутствовал в виде оксидов. Они были созданы, чтобы выносить и жар солнечной стороны, и леденящий мороз тёмной. Энергию их тела черпали из перепада температур, запасая в уникальных образованиях – солнечных камнях, кристаллизованном свете. Мозг представлял собой оптическую нейросеть, а мышцы – пьезоэлементы. С точки зрения трофической цепи их можно назвать скорее растениями, чем животными, поскольку питались они чистыми минералами, используя их лишь для роста, не для движения. А в дыхании не нуждались вообще.

Почти бессмертные – жили они очень долго – настолько долго, что вырастая примерно по двадцать сантиметров в тысячелетие, перерастали силу своих мышц и заживо превращались в неподвижные статуи – становились слишком тяжёлыми по закону квадрата-куба. Но это была не смерть, и даже не инвалидность – всего лишь зрелость. Разум, живой и подвижный, продолжал работать со скоростью света, а поскольку мозг тоже становился больше – его возможности были поистине запредельными. Все они были довольно сильными псайкерами, и с годами превращались в «сами сами себе криптумы» – объединив мозги в единую сеть, они получали огромное влияние в Эмпирее.

Увы, эта эра счастливого процветания закончилась ещё до того, как Солнечная система вернулась в большой космос. Детей Гор убило терраформирование Меркурия. Не сразу убило – вымирание растянулось на весь миллион лет, прошедший со времён Морских Королей.

Ирония судьбы – существа, прекрасно приспособленные к адской жаре и холоду, оказались беспомощны в условиях умеренной по их же меркам погоды. Живые термоэлементы, они черпали силу именно из разности температур, из резких перепадов. Запасали тепло на солнечной стороне, затем уходили на ночную и там постепенно остывали – тем и жили. Когда меркурианец становился так велик, что не мог ходить через Сумеречный Пояс, его кормили своими солнечными камнями более молодые потомки.

Но после появления атмосферы и отклонения части солнечных лучей экранами Куиру перепады стали слишком малыми. Энергии не хватало. Теперь Дети Гор утрачивали подвижность при жалких шести метрах роста и восьми-девяти тоннах массы – а не при двадцати метрах, как раньше. По их меркам это было почти детство. Так бы ощущали себя люди, которые из-за какого-нибудь «бешенства генных структур» начали превращаться в стариков в девятнадцать лет.

Разность температур оказалась настолько мала, что молодёжь, совершая «тепловые паломничества», теперь едва могла прокормить себя, не то что стариков. Особенно если учесть, что молодёжи осталось совсем немного.

Гиганты из старшего поколения умерли сразу, просто отключили свои мозги, отдав потомкам свои солнечные камни, чтобы те могли попытаться выжить.

Но молодым не хватало опыта. Вместо того, чтобы строить космические корабли и попытаться покинуть свой дом, ставший неуютным, они почти всё время тратили на беготню между полушариями, а камни старались запасти впрок, чтобы прожить как можно дольше после потери подвижности.

Дозапасались – численность племени вошла в воронку. Детей рождалось меньше, чем уходило на вечную медитацию в катакомбы. За первые шестьсот тысяч лет – двадцать поколений Каменных Людей в новых условиях – численность населения планеты снизилась со ста миллионов до просто ста.

Ближе к концу они научились черпать энергию прямо из Эмпирея, как это делали Мыслители (собственно, Мыслители их и научили). Теперь им (во всяком случае ушедшим в сидячую медитацию) не нужны были солнечные камни. Дети перестали бегать между полушариями – они получали камни от своих спящих родителей и питались ими. Камней как-то сразу стало больше чем надо, их теперь использовали не только в качестве источников энергии, но и как коммуникаторы для управления рабами (они сохраняли связь с тем Каменным Человеком, чей организм их произвёл) и даже просто как украшения и игрушки.

Но не хватало самих Детей Гор.

Депопуляция немного замедлилась, но не остановилась – хотя каждый меркурианец мог теперь иметь по несколько детей до ухода в медитацию, осталось очень мало партнёров, с которыми можно произвести потомство без генетического брака. И с каждым поколением число таких комбинаций сокращалось. Риск инцеста для Каменных Людей намного выше, чем для землян – если люди смогли пройти «бутылочное горлышко», обзаведясь лишь несколькими наследственными рецессивными болезнями, то здесь от близкородственного скрещивания дети просто не появлялись.

Десять тысяч лет назад возможные комбинации закончились. Совсем.

Сейчас на планете осталось ровно одно Дитя Гор.

Его так и назвали – Шеннеч Последний.

* * *

– И что, по-вашему, я должен сделать? – развёл руками Ричард. – Как я восстановлю вам весь вид на основе одного представителя, если и тот уже много веков назад окаменел? Они ведь даже Эссенцию свою собирать не додумались, в отличие от Остроухих…

– Вернуть ему подвижность несложно – достаточно несколько раз подвергнуть «контрастному душу» – перепаду температур от ста до семисот кельвинов, чтобы его мышцы снова заработали. По меркам своей расы до терраформирования – Шеннеч ещё подросток.

– Это я конечно с радостью, – Ричард представил себе, как поливает древнюю статую из огнемёта и из шланга с жидким азотом попеременно – вот уж поистине, что меркурианцу в радость, то марсианину смерть. – Но подвижный или неподвижный, он всё равно останется Последним.

– Верно, однако в лабиринтах Сумеречного Пояса по-прежнему сидят миллионы окаменевших тел. Они не разлагаются, так что у нас есть кремниевый аналог ДНК. Мы можем научиться их клонировать, популяция получится достаточно большая для дальнейшего самостоятельного размножения. А культура в значительной степени сохранена в солнечных камнях, так что с нуля начинать не придётся.

«Мы можем» в исполнении Мыслителей, как обычно, означало, что все эксперименты и доставку материалов возьмёт на себя Ричард, а они будут в лучшем случае помогать ему советами под руку. Нет, советы их, безусловно, были полезны, к тому же они, в отличие от Змеи, никогда не стеснялись отвечать на вопросы. И тем не менее, Ричард снова оказался в положении «механика на побегушках», что раздражало.

Хорошо ещё, что он был не один – в полном соответствии с законами дедовщины у него теперь были подчинённые, на которых можно переложить самую скучную и утомительную работу. Хурагок даже не жаловались.

– Мы предупредили Шеннеча о твоём визите, – сказал Биатис. – Независимо от того, будет ли успешной операция по спасению, он будет рад тебя принять. У него давно не было гостей.

* * *

Простота космических перелётов в Солнечной системе этой эпохи не переставала удивлять его, хотя по логике пора бы уже было и привыкнуть. Километровый крейсер, казалось, превратился в такси – удобное и безотказное. Сел на одной планете, вышел на другой – и это при том, что летать приходилось в чужом космическом пространстве. Земляне этой эпохи формально владели космосом, но даже не думали его толком контролировать. Для выходца из времён звёздных войн это выглядело совершенно дико.

И Меркурий не особо отличался от других мест назначения. Конечно, мощнейшее солнечное излучение довольно сильно нагружало щиты, но оно же действовало и на антенны, которые теоретически могли бы отследить «Найткина», так что перелёт прошёл без сучка и задоринки.

Ричард потратил некоторое время на изучение щита Куиру, который прикрывал Меркурий от избытка солнечного излучения. Удивительная, шедевральная конструкция. Отчасти похожая на пустотный щит – часть проходивших через него фотонов не отражалась, а поглощалась. Только перенаправлялись они не в Эмпирей, а… в будущее или в прошлое. Словом, куда-то во времени. В настоящем у этого щита вообще не было материальных частей, что делало его практически неуязвимым. Возможно, если бы врезать по нему достаточно мощным лучом, чтобы генераторы, где бы они ни стояли, расплавились или взорвались… Ричард из чисто хулиганских побуждений даже подсчитал – Меркурий получает энергетический поток что-то около 60 мегатонн в секунду от Солнца, 60 гигатонн от «Единства», то есть в тысячу раз больше, проекторы щита могут и не переварить. Но ссориться с повелителями времени и пространства только для того, чтобы доказать свои таланты в порче их технологий, Ричарду не хотелось. Хватит того, что он Рианону в своё время большую свинью (точнее, змею) подложил.

* * *

Миновав ряды застывших в каменных креслах статуй (до них очередь ещё дойдёт), Ричард подошёл к единственной живой фигуре в конце этого ряда.

Его рост в облике капитана джиралханай достигал почти трёх метров – но Шеннечу он едва доставал до бедра. Шестиметровая «статуя» казалась сделанной из алебастра – белая твёрдая «кожа», которую и молотком-то не сразу процарапаешь, ещё почти гладкая. Единственным отличием от других были его глаза – не просто прозрачные стекляшки, как у остальных – в них теплился ещё живой красноватый огонь.

Минуты две они молча смотрели друг на друга, затем Ричард запоздало сообразил – Шеннеч, должно быть, пытается с ним говорить, но безрезультатно – телепатическому общению мешала природа «сейфа», а губы и язык у Последнего застыли так же давно, как и все остальные мышцы.

Кстати, интересно, как Каменные Люди вообще разговаривают? Способны ли они к звуковой речи хотя бы, когда подвижны? Ведь если они не дышат, то не нуждаются в лёгких, а голос (по крайней мере у людей) создаётся выдохом.

Он извлёк из гнезда в подлокотнике трона солнечный камень и приложил ко лбу. Тот немедленно запульсировал знакомыми сигналами электрической телепатии. Ричарду не потребовалось много времени, чтобы их расшифровать – после многих месяцев общения с Ранн…

«Интересного гостя прислали мне Мыслители. Я до сих пор ещё не встречал тех, в чей разум не мог бы проникнуть, во всяком случае, находясь так близко… Признаюсь, с непривычки это неудобно. Но я рад тебя видеть, кто бы ты ни был. Мне было довольно одиноко здесь последние тридцать тысяч лет, с тех пор, как ушёл последний мой сосед…»

«Тридцать тысяч?! Тебе же всего примерно столько и есть…»

Смех Шеннеча раскатился под черепом звенящей щекоткой.

«Я имел в виду меркурианские годы, а не марсианские – по вашим это менее четырёх тысяч лет».

«Что ж, не могу сказать того же. Для меня этот визит всего лишь работа. Возможно, мы сумеем стать друзьями, но не скоро – пока я лишь выполняю договорённость. У тебя здесь есть что-то ценное, что стоит забрать?»

«Нет, кроме солнечных камней… да и те, если я снова обрету подвижность, смогу создать новые, а если нет… они и не нужны толком…»

«Это хорошо, – усмехнулся Ричард. – Если что, вернёшься уже своими ногами…»

«Ты хочешь забрать меня на свой корабль прямо сейчас? Но я вешу восемь тонн, вряд ли даже такому крупному и сильному существу, как ты, под силу меня поднять, а никаких лебёдок и машин я с тобой не вижу…»

«Есть многое на свете, друг Шеннеч, о чём меж вами не заходит речь», – хмыкнул Ричард.

Оставив камень на лбу, как украшение, он телекинезом поднял «статую» в воздух и понёс её по молчаливым коридорам, ошарашенным подобной наглостью.

* * *

И снова потянулись недели, дни, месяцы. Как и обещали Мыслители, с оживлением собственно Шеннеча проблем не возникло. После восьми сеансов «контрастного душа» в специальной камере, которые убили бы почти любое водно-углеродное существо, он с хрустом поднялся на ноги, сбрасывая затвердевшие частички каменной кожи, с наслаждением потянулся и впервые за много лет прошёлся.

В Ковенант он вписался, как родной, оказавшись неплохим администратором. Телепатические способности, усиленные солнечными камнями, плюс мышление со скоростью света, плюс способность разделять внимание на несколько потоков – всё это сделало из Каменных Людей прирождённых руководителей. В отличие от Остроухих, Шеннеч совсем не желал прозябать в своём мёртвом городе, отгородившись от всей Вселенной. Его народ вымер на уровне, примерно соответствующем земному бронзовому веку, но вовсе не из-за интеллектуальных или культурных ограничений. Он ничего не забывал, он любил, умел и хотел учиться, и взялся за науку Ковенанта с энтузиазмом деревенского мальчишки, впервые увидевшего самолёт.

Пока он один такой – это не страшно, рассуждал про себя Ричард. Сплошная польза и удовольствие иметь на борту такого офицера. Но что будет, когда подобных ему у нас окажется миллион? Ведь обучать новорожденных Детей Гор будет именно Шеннеч. То есть, не только он – мы тоже приложим руку, плюс воспоминания из солнечных камней. Но главным авторитетом для них станет единственный живой взрослый соплеменник. И нет сомнения, что под его влиянием они все попросятся вступить в Ковенант. И вряд ли мы им откажем.

А это куда большая угроза лидерству джиралханай, чем фальшивое (или даже реальное) возвращение Пророков. «Дикие рабы» почитают силу – так Шеннеч любого из них способен, не напрягаясь, размазать тонким слоем по ближайшей переборке. Всё-таки восемь тонн камня – это восемь тонн камня. Но они также почитают умение обойтись без насилия, усмирить гнев – телепатическая сила Детей Гор как будто для этого и предназначена.

Ну да, эта проблема станет актуальна через несколько тысяч земных лет – когда детишки немного подрастут. Но для Глубоководных Ковенанта это отнюдь не запредельный срок. Да и Ранн заметно обеспокоилась, ощутив угрозу своему будущему положению звёздной королевы.

Вот ему только нового Великого Раскола для счастья не хватало! Конечно, по ряду параметров Каменные Люди по-прежнему уступают Ма-Алек. Но их с Дэйр-Ринг всего двое, когда получится вернуть в плоть Дж-Онна – не совсем понятно, так что и их положение в один прекрасный день может зашататься. Особенно если они будут много времени проводить в стазисе.

Может, просто не клонировать сразу всех Детей Гор? Скажем, начать с пробной партии в тысячу, потом ещё тысячу, чтобы разнообразить генофонд, и так далее, пока не будут перезапущены все независимые генетические линии? А близкородственные – вообще не восстанавливать?

Шеннеч вряд ли будет возражать, Мыслители тоже… для них задержка в пару столетий ничего не значит… Но в том-то и проблема, что ничего не значит. И для Глубоководных тоже не значит. Такой подход всего лишь отложит назревающий политический кризис, но не отменит его.

Впрочем, не делит ли он шкуру неубитого яо-гая? Не факт, что клонировать столь экзотическую форму жизни вообще удастся. Какие искусственные матки, какие питательные растворы для этого понадобятся? Народ Шеннеча отличался от земной жизни даже больше, чем зелёные марсиане. Такое впечатление, что продвигаясь к Солнцу, Куиру постепенно сходили с ума. Если на Марсе они скрещивали людей «всего лишь» с животными, то на Венере дошли уже до растений, а на Меркурии и вовсе до неорганики добрались. Видимо, им всё больше напекало голову.

* * *

Аналога ДНК, как вскоре выяснилось, у Детей Гор вообще не было.

ДНК управляет ростом клетки, а клеток у них не было. Весь организм представлял собой единую «клетку» и рос по единой программе. Хранилась эта программа в отдельном органе, расположенном в брюшной полости. Второй, парный ему орган управлял ростом ребёнка при беременности.

Впрочем, само понятие «роста» у них радикально отличалось от человеческого. У них не было кровеносной системы, не было даже аналога. Питательные вещества не доставлялись изнутри. Они росли, скорее, подобно кристаллам – атомы нужных элементов присоединялись к телу снаружи в нужных местах. На границах разных тканей существовали «транспортные щели», в которых электрическими зарядами перемещались отдельные атомы и присоединялись к соседнему органу в нужном месте. Мышцы, чтобы увеличиться, «отщипывали» атомы от кожи изнутри, кости и внутренние органы, в свою очередь, «поедали» мышцы, расширяя место для себя. Ну а кожа, единственный «пищеварительный» орган, наращивалась тем, что могла найти для себя в воздухе и в предметах, к которым прикасалась.

Иначе происходило и размножение. Физического обмена веществом (наследственным или любым другим) между отцом и матерью вообще не происходило. Сперма – это жидкость, а жидкостей в телах Каменных Людей не было. Куиру намеренно избегали её, потому что не существует соединения, способного оставаться жидким в диапазоне от ста до семисот градусов Кельвина. При спаривании между телами партнёров создавалась электрическая цепь, по которой «наследственный орган» отца передавал генетическую информацию аналогичному органу матери. Затем ребёнок в теле матери не рос, а создавался методом, больше всего похожим на трёхмерную печать – послойно-поатомной сборкой на поверхности кожи. Сначала из живота матери как бы «выныривала» голова младенца, затем туловище с руками, последними формировались и отделялись ноги. Длилась такая «беременность», более похожая на почкование, около трёхсот земных лет. Ребёнок создавался ростом около полуметра, так что на подвижность матери (обычно около десяти метров роста в эпоху до терраформирования, и трёх-четырёх метров – после него) он практически не влиял, хотя был уязвимой частью организма и нуждался в защите.

После отделения он представлял собой миниатюрную копию взрослого Каменного Человека, и далее развивался уже по принципам преформизма – увеличиваясь только в размерах, но с сохранением всех пропорций.

«Значит, нам нужна не столько искусственная матка, сколько трёхмерный принтер с атомарной точностью печати… И ещё нужна генетическая программа… главное, чтобы она сохранилась в окаменевших телах… иначе мы ничего сделать не сможем…»

И вот тут их ждал большой облом. Генетическая информация (так же, как и личная память) сохранялась организмами Каменных Людей в солнечных камнях. А эти камни могли неограниченно долго храниться в теле живого меркурианца, но когда их извлекали, либо носитель умирал – они начинали потихоньку «таять», с периодом полураспада около 2100 земных лет. Очень большой срок для людей, мгновение в масштабах истории, с которыми приходилось иметь дело Ричарду и остальным путешественникам. После двух периодов полураспада ещё что-то можно было прочитать, после трёх – уже бессмысленно.

Впрочем, облом это был скорее для самого Шеннеча и Мыслителей с их «мерами по сохранению». Вздох Ричарда, когда он осознал ситуацию, был скорее облегчённым, чем разочарованным. Он сделал всё возможное, обвинить его не в чем, а гражданская война в Ковенанте отменяется.

В некотором смысле, конечно, ситуация выходила обидная. Ковенант ведь был тут миллион лет назад. И у них был «Найткин», было «Единство»… им ничего не стоило залететь на Меркурий и собрать сколько угодно солнечных камней. Всё было под боком, система не охранялась… но они банально поленились.

Впрочем, миллион лет назад Дети Гор дрались бы за свои камни до последнего. Тогда это были для них бесценные источники энергии и плевать они хотели на какое-то сохранение вида в далёком будущем. Попробуйте отобрать у три дня не евшего дикаря съедобный корень, объясняя, что это крайне редкое растение, занесённое в Красную Книгу!

Проще уж было бы вывезти в достаточном количестве самих Каменных Людей, они бы только рады были, узнав, что такое тепловая камера. Или расставить в их похоронных катакомбах ловушки для Эссенции.

* * *

Когда Ричард уже собирался выйти на связь с Биатисом, его руки коснулись прохладные пальцы Ранн.

– Не спеши, – мурлыкнула венерианка. – Мы можем попробовать ещё один способ, прежде чем отказаться от договора.

– Хм, и какой же?

– «Красный свет». Если тела Каменных Людей действительно не разлагаются, то погрузив их в Красное море, мы сможем оживить их.

Хмм! Ричард задумался. Идея казалась совершенно безумной… но собственно, что мешает попробовать? Генотип утрачен, но фенотип сохранился, в этом Ранн права. Если Потоп достаточно универсален, чтобы действительно связать воедино ВСЁ живое, даже настолько чужеродных тварей… кто знает, вдруг он сможет приспособиться и к управлению неорганической жизнью? Правда, во флюиде невозможно организовать должный перепад температур, но бактерии «красного света» могут передавать электричество непосредственно в органы, которые его потребляют.