Текст книги "Планета доктора Моро (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

Он взглянул на свои руки, будто не в силах поверить, что они у него есть.

– Свобода! – выдохнул Тёмный, с наслаждением потягиваясь. – После стольких лет!

– Мне убрать свидетелей, повелитель? – поинтересовался Лантлу, косым взглядом указывая на прикованных вампиров.

– Нет, – Нимир сделал лёгкий жест рукой, направляя свою силу, и цепи с Прометейцев упали. – Такая мелочность недостойна правителя мира. Они сделали то, чего я хотел, и заслужили свою награду. Как и ты, Лантлу. Как и ты.

Если правитель Ю-Атланчи и заметил скрытую угрозу в этих словах, то он ничем себя не выдал. Он тряхнул золотыми волосами, будто отгоняя назойливое насекомое, и больше не смотрел в сторону Валерки с Яшкой, как будто их не существовало в природе.

Сатана спустился с трона. Или правильно сказать – спустилось тело Сатаны? Трудно было сказать, кто в данный момент управляет телом, эти двое, казалось, без подготовки достигли идеальной синхронизации, как Джаффа с двойниками Тарно. Его босые ноги (одежда исчезла в процессе слияния, но он наготы ни капли не стеснялся) оставляли в гагатовом подножии золотые отпечатки. Цепи, которых мимоходом коснулась его сила, тоже стали золотыми.

– Прямо царь Мидас, – пробормотал себе под нос Валерка.

– Я старше вашего Мидаса, – ехидно заметил Нимир. – Так что это скорее он был похож на меня. Это временный эффект. В течение миллиона лет я ничего не мог, кроме как создавать золото, и моей силе нужно время, чтобы вернуть прежнюю гибкость и разносторонность.

Он повернулся к Лантлу:

– Вернись в город и займись своими повседневными делами. Готовь народ к празднику, развлекайся с девицами, ешь и пей, убей кого-нибудь для порядка. Твоё долгое отсутствие может вызвать подозрения у Аданы, а это мне сейчас меньше всего нужно. Не тогда, когда я в двух шагах от полного освобождения.

– О чём они говорят? – спросил Яшка. – Мне сильно не нравятся их выражения.

– Не знаю, – вздохнул Валерка. – Этого языка никто на Земле не знает… за пределами кратера. Просто смотри в оба и готовься бежать, если что.

Нимир, услышавший их, снова сделал характерный повелительный жест. Что-то в головах молодых людей со скрипом сдвинулось.

– Теперь вы знаете язык Ю-Атланчи, это уменьшит недоверие между нами и поможет достичь общей цели, – небрежно бросил он.

Джаффа по ту сторону стены только присвистнул. Ни один знакомый ему телепат не смог бы провернуть такое с чужим разумом. Дж-Онну, вероятно, хватило бы квалификации и психосилы, но он бы просто не осмелился – принцип «не навреди» был для него далеко не пустым звуком. Гродду хватило бы наглости и жестокости, но не хватило умения и опыта. Все остальные – барсумские телепаты, Дракула, сам Джаффа, Сатана до слияния, даже Мадам Мэндилип – и рядом не стояли. Это был совершенно иной уровень.

– Вы бы поосторожнее с затратами энергии, – посоветовал он через Валерку. – Мозг Сатаны всё же производит куда меньше силы, чем ваш собственный. Вы на троне влили в него очень много силы, и потрясающе, что он смог её выдержать… но этот запас конечен. Если будете так раскидываться дарами, можете истощить новое тело раньше, чем доберётесь до старого.

– Такая опасность есть, – благодушно согласился Нимир, – однако она меньше, чем ты думаешь. Ты не представляешь, сколько энергии может произвести мозг моего потомка при правильной настройке. Сам Сатана не использовал и десятой доли этой силы. Кроме того, прежде чем отправляться в пещеру Лика, я сяду на трон и повторно заряжу это тело до максимума, который оно способно выдержать. А сейчас мне в первую очередь необходимо размяться.

«Разминка» получилась впечатляющая – пространство вокруг Тёмного, казалось, гнулось по его повелению, вещи летали в воздухе, а парочка урдов (человекоподобных ящеров) обзавелась полезными приспособлениями – золотыми когтями (рассекавшими сталь, как масло), золотой чешуёй (непробиваемой даже для выстрела из винтовки) и золотыми глазами (испускающими слепящие вспышки по желанию владельца).

– Это всё мишура, – отмахнулся Нимир от восторженных вопросов Яшки и Валерки. – Тела урдов постоянно регенерируют, не далее как через месяц композиты на основе золота, которые я создал, выведутся из организма и они снова обзаведутся нормальными когтями, глазами и чешуёй. Проблема в том, что я до сих пор не могу ничего сделать без алхимического эффекта. Не меньше семидесяти процентов золота при направленных преобразованиях материи, и не меньше двадцати при телекинезе. Эффект Лика оказался более стойким, чем я ожидал. Боюсь, нам придётся сидеть тут минимум до ночи.

– А наколдуете мне потом на память пару золотых побрякушек? – попросил Яшка.

– Да хоть сотню, – фыркнул Нимир. – В Ю-Атланчи из-за сотен тысяч лет работы Лика золото – самый дешёвый материал. Дешевле оно только на Луне.

– Вы и с селенитами знакомы? – удивился Джаффа.

– И со Жрецами-Королями. В отличие от Матери-Змеи, которая ни разу не высовывала свой хорошенький носик за границы Ю-Атланчи, я старался быть в курсе планетарной космической политики. Правда, мои сведения устарели на миллион лет – под каменной маской у меня не было возможности получать свежие данные. Немногочисленные исполнители, которых мне удавалось вербовать, тоже были из Старой Расы, что означает – ленивы, трусливы и нелюбопытны. А границы хорошо охранялись. Только воспоминания Костепилки позволили мне немного заполнить пробелы – но очень уж немного. У этой девочки весьма своеобразный стиль мышления, даже по моим меркам, а уж у той конкретной её части, что мне досталась…

– А про трон Мать-Змея тоже не знает? – уточнил Валерка. – Мне это кажется подозрительным.

– Поясни, – повернулся к нему Нимир.

– Ну смотрите. Допустим я знаю, что вернуть моего врага к жизни можно при помощи одного-единственного артефакта. Причём этот артефакт – немаленький и весьма заметный. Я на её месте прочёсывал бы каждый квадратный метр с помощью ясновидения, а в те места, которые для моей мысли закрыты – послал бы разведчиков – долбоклюев или людей. Даже если она ужасно ленива, за сотню тысяч лет можно обшарить весь кратер, не особо напрягаясь.

– Почти всё верно, малыш, – усмехнулся Нимир. – Есть лишь несколько нюансов. Во-первых, Адана большую часть этих тысячелетий провела во сне – бодрствовала она, по моим оценкам, не более пятидесяти веков.

– Всё равно – это возраст пирамид… Очень много можно сделать…

– Во-вторых, она полагает, что трон был не просто потерян, а уничтожен. И она права… в каком-то смысле. Он действительно был физически разрушен однажды, но поскольку он является частью Лика, а Лик создан неуничтожимым – со временем восстановился и трон тоже. В-третьих, мои экраны отличаются от экранов Матери-Змеи, которые окружают долину. Мои не возводят непреодолимую стену для мысленного взгляда. Они позволяют ищущему разуму войти в пещеру и обшарить её… но не увидеть тут ничего интересного. Они создают иллюзию, что укрытая ими территория пуста.

– Остроумно. Но тогда Лантлу должен периодически скрываться от её взгляда, – заметил Валерка.

– Не так часто. Он в основном общается со мной через курьеров, лично приходит лишь раз в пару десятилетий. Адана слишком ленива, чтобы следить за ним круглый год и уловить эти короткие моменты отсутствия. К тому же, как и большинство людей Старой Расы, Лантлу обладает остаточной пси-чувствительностью, которую я усилил в нужном мне направлении. Недостаточно, чтобы посылать свои мысли или тем более – влиять на материальный мир. Но достаточно, чтобы с уверенностью определить, когда на него устремлён чей-то взгляд…

– А у себя ты эту способность, похоже, развить забыл, – раздался новый незнакомый голос от входа в пещеру. Сильный, насмешливый голос, от которого, казалось, вздрагивала пещера. – Я за тобой наблюдаю уже полчаса, как ты выделываешься перед этими несчастными мальцами – но ты, похоже, как глухарь на лужайке, так увлёкся собственным токованием, что не видишь и не слышишь ничего вокруг. Пришлось нанести тебе визит в более осязаемой форме.

* * *

Говоривший стоял в тени, и обычный человек, вероятно, различил бы только размытый высокий силуэт. Но обычных людей здесь не было. Единственный, кто мог претендовать на статус такового – Лантлу – уже ушёл. Что для урдов, что для Прометейцев, что для Нимира тьма не являлась препятствием. Они ясно видели высокого бронзовокожего мужчину атлетического телосложения, облачённого в чёрный комбинезон. И… со всё теми же характерными фамильными чертами, присущими Лику в пещере и Сатане. Та же идеальная фигура, дышащая силой, орлиный нос, высокий лоб и беспощадный твёрдый взгляд, воплощающий, казалось, само понятие власти. Нимир как будто смотрел в зеркало, и лишь небольшие различия давали понять, что это не один и тот же человек. Так, у пришельца глаза были чёрные, а у Сатаны – голубые, но одинаково сияющие внутренним огнём затаённой мощи. Также губы Сатаны были несколько полнее.

Два полных ненависти взгляда столкнулись посреди пещеры, как разогнанные поезда – с такой силой, что посыпались искры. И это была не метафора!

– Баал-сеепа! – выдохнул Нимир. – Ну конечно… я должен был понять, что ты непременно явишься при активации трона.

– Ты многое должен был понять заранее, – усмехнулся гость. – Но похоже, прошедшие годы слишком сильно сказались на твоём разуме.

Он сделал такой же характерный повелительный жест, что уже использовал Нимир – и красный луч, освещавший гагатовый трон, угас. В пещере воцарился полный и абсолютный мрак. Урды испуганно заворчали – их глаза, подобно кошачьим, могли воспринимать самый слабый свет, давая ночное зрение не хуже дневного. Но в полной темноте они были так же беспомощны, как и люди. Прометейцы продолжали видеть, но уже не глазами.

– Нет, так не годится, – невозмутимо сказал Нимир.

По взмаху его руки в воздухе загорелся золотой шар, похожий на неяркое солнце.

– Неужели ты хочешь, Баал-сеепа, чтобы встреча, которой мы оба ждали миллион лет, прошла во тьме? И некому было увидеть её величие, сложить об этом противостоянии песни и легенды?

– Брось, – отмахнулся гость. – Ты ведь прекрасно понимаешь, что мне в любом случае придётся устранить всех свидетелей – и ящериц, и кровососов. Я, конечно, не меньше тебя люблю славу, но мы же не хотим, чтобы об этом визите узнала одна наша общая хвостатая знакомая?

– Да, – задумчиво согласился Нимир. – Забавно, но это, пожалуй, единственный наш общий интерес. И тем не менее, за урдов ты можешь не бояться. Они преданы мне, и никогда ничего не расскажут даже под пытками. От чтения мыслей же я их защитил. Да Адана и не станет их допрашивать – она их презирает.

– Ты слишком размяк в своей золотой купели, Нимир. Я не хуже тебя знаю, что такое урды, но предпочитаю перестраховаться.

Прометейцы, само собой, не собирались ждать, пока их устранят – как свидетелей, или по любой другой причине. Улучив момент, когда эти двое на них не смотрели, они на максимальной скорости мерцания устремились к выходу из пещеры.

Баал-сеепа развернулся им вслед, и поднял руку, готовясь нанести психический удар. И в тот же момент Нимир атаковал. Золотая молния сорвалась с его пальцев и ударила в затылок незваного гостя, заставив голову последнего разлететься брызгами жидкого золота.

Что произошло дальше, Яшка и Валерка не видели, поскольку благодаря вмешательству Тёмного успешно достигли выхода в соседний зал.

* * *

Минут пятнадцать ребята сидели в соседнем зале, размышляя, что им делать дальше. По логике вроде бы можно вернуться – с непрошеным гостем вроде бы покончено. С другой стороны… если у Нимира всё уже в порядке, то почему он до сих пор не послал к ним никого и не позвал их обратно? Конечно, обычные люди взрыв своей головы не переживают. Но то обычные, а здесь существа предельно далёкие от обычных людей. Нимир, вон, заявил, что его вообще нельзя убить, никаким образом, только заточить. И если предположить, что он не врал… А этот… Баал-сеепа на него похож. Может и он такой же?

Джаффа, понимая серьёзность ситуации, посоветовал им возвращаться за барьер. С Нимиром потом можно будет установить контакт повторно, если у него всё будет в порядке. Через того же Лантлу, например. Или через кого-то из урдов. Благо, язык они теперь знают, так что проблем с коммуникацией не будет.

– Поддерживаю, – сообщила Костепилка на параллельном канале. – У меня оборвалась связь с имплантами в теле Сатаны. Скорее всего, он мёртв.

«А с ним накрылись и наши отношения с Фу Манчу. Вряд ли китаец примет во внимание, что сыночек вызвался добровольцем, и что мы были в этом деле по сути только курьерами… И то, что он умер совершенно счастливым, тоже очень сомнительно, что будет аргументом. Он знает толк в мести, и обращение в вампира явно не сделало его более мягкосердечным… тем более, что других сыновей у него уже не будет».

Словом, настроение у Джаффы было – отвратнее некуда.

Прометейцы, тем временем, перекинулись в невидимых крылатых змей и устремились к границе Ю-Атланчи.

* * *

Однако возле флаера их уже ждали. Баал-сеепа смотрел на вновь принявших человеческий облик вампиров с лёгкой укоризной – как взрослый на расшалившихся детишек. На его голове не было видно никаких следов полученных повреждений… разве что глаза пожелтели и кожа лица приобрела какой-то… золотистый оттенок. Но в пределах нормы для человека, на статую он ничуть не походил.

– Глупо с вашей стороны было заставлять меня тратить время и силы на поиск. Если бы вы остались в пещере и дождались конца спектакля, я бы убил вас быстро и безболезненно. А теперь мне придётся… поиграть с вами, чтобы компенсировать затраты. Не сегодня, разумеется. Я не хочу портить день победы над Нимиром каким-то мелким злодейством. Вам придётся подождать пару веков, может быть тысячелетие-другое, пока у меня дойдут до вас руки. Но поверьте, вам от этого будет не легче. Я запечатаю вас… в пещере Нимира, пожалуй. Это будет хорошей иронией.

– Да кто ты вообще такой?! – возмущённо выдохнул Данька.

Сдаваться все трое не собирались, в их руках уже мелькало фирменное оружие.

– Ох, невежественные дети невежественного века. Имя Баал-сеепа вам даже ничего не говорит, да?

– Древнесемитское божество Баал не имеет к тебе отношения? – поинтересовался начитанный Валерка.

– Очень отдалённое. Я, конечно, развлекался некогда в Шумере и Аккаде, но вообще-то слово «Баал» означает «Господин», «Владыка». В прасемитский язык оно попало из языка Атлантиды, который в свою очередь произошёл от языка Ю-Атланчи. Мой же титул, ставший именем, означает «Властитель Тёмного Лика».

– Тёмного… Лика? Не того ли самого, что в пещере?

– Именно его, юноша, именно его. Это я создал Лик для заточения Нимира, и трон для общения с ним. Мы с ним были коллегами, как сейчас говорят. Два из семи тронов Властителей Ю-Атланчи принадлежали нам. Тогда меня называли Властителем Разрушения, а его – Властителем Созидания. Он строил дома, машины, города, империи, по слову Властителя Властителей. Я же уничтожал те, что были неугодны. После того, как Нимир восстал, мы – шестеро Властителей – схлестнулись с ним. Каждый внёс свой вклад в победу. Но именно я был тем, кто разрушил его укрепления, ворвался во дворец и схватил его. Я был тем, кто направил всю его психическую мощь на бесконечное преобразование элементов. После этого его назвали Властителем Зла, а меня – Властителем Тёмного Лика. Впрочем, застойная Ю-Атланчи скоро стала мне скучна. Властитель Властителей к тому времени уже покинул этот мир. Я попросил у Аданы дать мне свободу – по-хорошему, заметьте, попросил. Глупая рептилия отказалась выполнить мою просьбу – сама виновата. Я разжёг гражданскую войну с использованием древнего оружия, в которой уничтожил значительную часть наследия Змеиного Народа, а остатки они сами спрятали – во избежание повторения этой бойни. Под шумок я имитировал свою гибель и покинул Ю-Атланчи. Примерно сто тысяч лет назад я настолько развил силу своей мысли, что смог одним желанием пересекать пространство между планетами. Я бывал на Ва-Нахе, на Барсуме, на Горе, на Эуробусе, на Стальных Мирах – уж простите, что эти названия вам ничего не говорят, вы не знаете их в том числе и благодаря мне – и везде я сеял хаос и разрушение. Уже не по приказу Властителя, а просто так – потому что мне это нравилось. Я прирождённый саботажник, почему же я должен отказываться от того, что умею лучше всего, и что доставляет мне удовольствие? Знаете, двенадцать тысяч лет назад я правда пытался отказаться и начать новую жизнь. Вернувшись на Землю, я встретил небольшое племя беженцев из Ю-Атланчи, и решил, что это мой шанс. Я вернул им науку и технологии, я выбрал для них красивый и богатый остров и построил прекрасную империю, которую назвал Атлантидой… Не столь великую, как Ю-Атланчи в период расцвета, конечно – но по-своему роскошную. Но не прошло и тысячи лет, как она мне тоже наскучила, и я сокрушил её – вместе с островом, на котором она стояла. После этого я окончательно убедился, что моё предназначение – ломать, не строить. Кто людям помогает – тот тратит время зря. Хорошими делами прославиться нельзя.

– А я-то, дурак, думал, что дьявол – это байки попов, – пробормотал про себя Данька.

– Сказка – ложь, да в ней намёк, – отозвался Баал-сеепа на чистом русском. – Есть сюжеты, которые повторяются из века в век, есть образы, архетипы, которые заложены в нашу плоть и кровь слишком глубоко, чтобы мы могли от них избавиться. Как думаешь, почему Сатана в этом веке играл ту же роль, что и мы с Нимиром миллион лет назад? Даже пятиметровые богомолы с Гора, даже грибы с Юггота, уж насколько они далеки от людей, вынуждены разыгрывать эту надоевшую мне тысячи лет назад пьесу. Но я, по крайней мере, марионетка, которой по сценарию позволено обрезать нити других марионеток, и иногда показать нос режиссёру. Другим не дано и такого утешения.

 
  Лица стерты, краски тусклы,
  То ли люди, то ли куклы.
  Взгляд похож на взгляд,
  А день – на день.
  Я устал и отдыхая
  В балаган вас приглашаю,
  Где куклы так похожи на людей.
 
 
  Арлекины и пираты, циркачи и акробаты,
  И злодей, чей вид внушает страх.
  Волк и заяц, тигры в клетке —
  Все они марионетки
  В ловких и натруженных руках.
 
 
  Кукол дергают за нитки,
  На лице у них улыбки,
  И играет клоун на трубе.
  И в процессе представленья
  Создается впечатленье,
  Что куклы пляшут сами по себе.
 
 
  Ах, до чего порой обидно,
  Что хозяина не видно,
  Вверх и в темноту уходит нить.
  А куклы так ему послушны,
  И мы верим простодушно
  В то, что кукла может говорить.
 
 
  Но вот хозяин гасит свечи.
  Кончен бал и кончен вечер,
  Засияет месяц в облаках.
  И кукол снимут с нитки длинной,
  И, засыпав нафталином,
  В виде тряпок сложат в сундуках.
 

– Разрушение, – задумчиво произнёс новый голос сзади. – Это очень ценный талант, без сомнения. Но разбрасываться им направо и налево – недостойно столь одарённого художника хаоса, не находишь? Скажи, Баал-сеепа, почему ты никогда не попытался разрушить владения Матери-Змеи?

Атлант резко обернулся. Позади стоял рыжеволосый лотарец, облокотившись на скалу и лениво закинув ногу за ногу.

– Тарно, старый приятель! Так ты уже научился посылать свои образы на межпланетные расстояния? Похвально. И даже агентов на Земле вербуешь? Боюсь, мне придётся разрушить и твой затерянный городок. Он был очень забавным, но так вы чего доброго ещё через пару тысяч лет научитесь посылать и тела – а это право должно оставаться только за мной. Так что уж извини, не буду врать, что это не доставит мне удовольствия…

– Это всегда пожалуйста, – Арнота подобная угроза ничуть не смутила. – Но в память о нашей старой дружбе ты же можешь удовлетворить моё любопытство?

– Почему бы и нет. Только при условии, что твои слуги, – он указал на Прометейцев, – не будут в это время пытаться сбежать. Не хочу снова тратить время, гоняясь за ними.

– Никаких проблем. Они дисциплинированные ребята, кроме того, им тоже интересно. Не каждый день встречаешь человека, помнящего все дни истории. Если умирать, то лучше уж это сделать в интересной компании. Так всё же, Баал-сеепа. Почему ты побывал на всех континентах Земли и на всех планетах Солнечной, погрузил в пожар братоубийства тысячи дикарских племён, но не устроил ничего подобного у себя дома? Нельзя стать мастером джетана, играя только с теми, кто недавно взял в руки доску. Неужели «глупая рептилия» была не по зубам даже тебе, Властителю Разрушения?

– О, у меня был чудесный план разрушения её владений – её собственными руками и руками Нимира. Я покажу его тебе, прежде чем убить тебя. Ты оценишь. Он уже начал выполняться – чудесная партия на несколько веков, где обе стороны, сражаясь между собой, на самом деле работают на меня. В итоге от Ю-Атланчи останется лишь выжженная пустыня, а я и пальцем никого из её жителей не трону. Но тут пришёл ты со своими дурацкими вампирами и всё испортил. Я не мог допустить, чтобы Нимир освободился так рано, это ломало всю схему. Не думай, что я тебе это забуду. Ты знаешь, как я умею мстить.

– Знаю, – кивнул Арнот, что-то вспомнив из истории своего прототипа, и вздрогнув. – Тогда ещё один вопрос. Если это не секрет и не разрушит ещё каких-нибудь твоих планов, конечно. Чем конкретно ты был занят последние пятнадцать-двадцать лет? От чего именно тебя оторвал сигнал о срабатывании трона?

– Какие секреты между старыми друзьями? Я был в Тибете, там нужно было срочно кое-что сломать, пока оно не стало угрожать человечеству. Кстати, я там не закончил, так что придётся поспешить – нельзя пускать процесс на самотёк, а то вся Солнечная система окажется в опасности. Я, конечно, люблю видеть, как человечки дерутся, страдают и умирают, но я не хочу, чтобы они полностью вымерли – не станет человечества, не станет и потехи.

– Давно?

– Двадцать девять лет уже. Очень невовремя это всё свалилось, я как раз хотел устроить вкусную заварушку в России…

– И у тебя там, как понимаю, свежих новостей не было?

– Совершенно затерянный анклав цивилизации, вроде твоего Лотара. Газеты туда не присылают.

– А… – рыжий с пониманием кивнул и достав из воздуха пачку фантомных газет, кинул их атланту. – Ты почитай кое-что, прежде чем возвращаться. Думаю, тебя это заинтересует.

* * *

– Это невозможно, – пробормотал Баал-сеепа. – Ты пытаешься меня отвлечь, Тарно? Не пройдёт…

– Ты думаешь, я потратил годы, изучая стилистику работы земных журналистов, чтобы создать фальшивку, которую ты сможешь разоблачить за десять секунд? – парировал Арнот. – Переместись в Лондон или в Нью-Йорк, у тебя это займёт не намного больше времени, чем у меня. Посмотри, во что они превратились.

– Ага, а пока я буду перемещаться, твои подручные снова сбегут? Я прекрасно знаю, на что способны вампиры.

– Я не сбегу в любом случае. Лотар ведь никуда не денется. А чтобы избавиться от свидетелей, тебе нужно в первую очередь убрать меня.

– Это верно, – согласился атлант. – Только я уверен, что твоего физического тела в Лотаре давно нет, а своим городом ты можешь и пожертвовать. Иначе бы не осмелился говорить со мной так нагло.

– Верно, – согласился тем же тоном лотарец. – Меня там в самом деле нет. Но в таком случае, ликвидировать свидетелей и вовсе бесполезно. Я уже считал из памяти моих слуг воспоминания о сцене в пещере. И поверь, если я захочу передать это всё Матери-Змее, купол меня не остановит. У меня есть и другие исполнители, способные преодолеть барьер, кроме этих троих.

Глаза Властителя злобно сверкнули.

– Хорошо, этот раунд ты выиграл, но не думай, что взял всю партию. Чего ты хочешь за своё молчание, рыжий ублюдок?

– Ничего особенного. Только то, что ты и сам с большим удовольствем сделаешь. То, что делаешь постоянно последний миллион лет. Тебе ничего не показалось странным в прочитанных газетах, Баал-сеепа?

– Странным?! Да это полный бред! Какие ещё осьминоги на треножниках? На Марсе никогда не было такой расы!

– Верно, мой друг. Расы нет. А треножники – есть. И этот парадокс, как только ты узнаешь его причины, предоставит тебе широчайшие возможности заняться твоим любимым делом – разрушением.

* * *

– Ладно, – сказал Баал-сеепа спустя сутки, после недолгого визита на Марс, из которого он с большим трудом смог вернуться незамеченным. – Я займусь этой новой Повелительницей, как только закончу дела в Тибете. Задачка действительно интересная. Но мне нужны гарантии, что ты не попытаешься в это время освободить Нимира. И вообще не сунешься в Ю-Атланчи. Это внутренее дело Старой Расы, тебя оно не касается.

– Легко. Я в вашу политику и не собирался лезть, это Нимир первым полез к моим людям с непристойными предложениями. Мне нужна только одна вещь, которая по чистой случайности лежит именно в пещере Лика. Принеси её моим слугам – думаю, для создателя темницы не составит труда обойти её защиту – и можешь быть уверен, что ноги моей в Ю-Атланчи больше не будет.

– Что это за вещь? И как она там оказалась?

– Всего лишь небольшое колечко. А как оказалось – я, по правде сказать, и сам не знаю. Прости, но без подробностей – у меня тоже есть тайны.

Атлант задумался, буря Арнота взглядом. Тот отвечал предельно невинным выражением лица – дескать, а я что? Мы все делаем свою работу…

– Хорошо, принесу я тебе это кольцо. Но сначала запечатаю твоих вампиров. Получишь их обратно в целости через пару тысяч лет, когда я закончу все дела – и в Тибете, и на Барсуме, и в Ю-Атланчи.

– Это бессмысленный акт мелкой подлости, не достойный такого гения зла, как ты. Я же говорил тебе, что у меня есть и другие слуги.

– Бессмысленный, если они тебе безразличны. Но я прекрасно вижу, что нет. Мне в общем безразлично – врёшь ли ты про других слуг, или эти трое умеют что-то важное, или ты просто стал сентиментален на старости лет. Во всех этих случаях они будут хорошими заложниками.

– Хорошо, – сказал Арнот после небольшого размышления. – Ты их получишь… но после того, как я получу Кольцо.

– Ну ты и наглец, Тарно.

– Я был джеддаком единственного человеческого города на планете в течение миллиона лет. Это способствует, знаешь ли. Не меньше, чем твоя карьера.

– Хорошо. Сейчас я принесу его тебе. Только сначала изучу, что же это за штучка такая любопытная, и почему она для тебя столь ценна.

* * *

Баал-сеепа ушёл… и не вернулся. Ни через час, ни через день, ни через неделю.

Спустя три дня сменивший Арнота Джаффа попытался сам отправить разведчиков в пещеру, посмотреть, почему Властитель так задерживается. Однако Прометейцы отказались.

– С чего вдруг, – озвучил общее недовольство Валерка, – нам искать человека, который собирался запечатать нас в гробах на пару тысяч лет? И по приказу человека, который на это без особого беспокойства согласился? Мы, конечно, наёмники в данной операции, но всё-таки не разменные монеты.

– На тысячу лет вас бы там никто не оставил, – поморщился Джаффа. – Мы бы нашли способ вас освободить. А вообще это обычный профессиональный риск наёмника. Не только то, что убьют враги, но и что сольёт собственный наниматель. Я всегда так работал… и ничего, как видите жив… в определённом смысле. Можно подумать, тот же Дракула вас бы не разменял, если бы ему сделали подобное предложение.

– Господарю, конечно, кого угодно сдать, что высморкаться, – признал Яшка. – Но одним служат за страх, а другим за совесть.

– Хорошо, – Джаффа поднял руки. – Сдаюсь. Был неправ. Вернее, мой напарник был неправ. Мы привыкли к несколько иной рабочей этике, и возможно, нам ещё следует чему-то научиться. У нас до сих пор не было подчинённых, работающих за совесть. Однако вам следует учесть, что Баал-сеепа – очень опасная личность, и попытка спорить с ним могла только ухудшить вашу участь. Притворное согласие в этой ситуации было лучшим возможным манёвром.

– Вопрос в том, можем ли мы быть уверены, что оно именно притворное, – заметил Валерка.

– Теперь – можете. Ковенант своих не сдаёт. К сожалению…

– Почему к сожалению?! – все трое вытаращились на него.

– А вы представьте, что уже знали бы, что любой из нас за вас пасть порвёт, когда я разговаривал с этим маньяком. Мы говорим об очень сильном телепате, ребята. Не уступающем мне в умении, и превосходящем в грубой силе, как танк превосходит легковушку. Он бы легко прочёл в ваших умах, что я вас не брошу – и Арнот не смог бы разыграть с ним эту комбинацию. Баал-сеепа вытребовал бы его молчание просто за ваши жизни. Без Кольца.

Ребята отошли и тихо посовещались между собой.

– Возможно, это имеет смысл, – кивнул Валерка. – Мы ещё подумаем, какие отношения лучше в сложившейся ситуации. Возможно, работа за страх действительно безопаснее… Когда тобой готовы пожертвовать, тебя не будут брать в заложники – это правда. Но если мы должны быть запуганными и бесправными подчинёнными, то мы тем более не будем больше иметь дела с этим… Властителем. Он страшный. Уж не обижайтесь, босс, но страшнее вас.

Джаффа почесал в затылке и неохотно кивнул.

– Хорошо. Убирайтесь тогда отсюда подальше – чтобы он вас не нашёл, если всё-таки вернётся. А я пошлю на разведку стрекоз Костепилки.

* * *

Стрекозы выявили, что «в Багдаде всё спокойно». В пещере Женщины-Лягушки было пусто, если не считать останков урдов, сплавленных в почти однородную массу крови и костей, и нарезанного кубиками тела, некогда принадлежавшего Сатане. Свет над троном по-прежнему отсутствовал, как и Тень на нём. Лантлу отсиживался в столице и выйти с ним на связь, не привлекая внимания, было невозможно.

– По крайней мере, с Фу Манчу мы теперь сможем договориться, – заметил Джаффа, когда стрекоза принесла ему голубой кристаллик. Разумеется, Мадам и Костепилка, работая в четыре руки, не смогли удержаться и не встроить в тело Сатаны помимо самоликвидатора ещё и мини-ловушку для душ.

– Не уверена, – покачала головой ведьма. – В этом кристалле не одна, а две души.

– Сатана и тень Нимира? Так что же в этом плохого? Пересадим их в разных шогготов…

– А то, что он изначально делался в расчёте на одну! – рявкнула Мадам. – Это тебе не многозарядная ловушка Охотника! По всем законам колдовства он должен был поглотить только Сатану, а Нимира выкинуть прочь! Но эти двое оказались настолько родственными душами, что и поглощены были вместе. И даже я не уверена, что смогу их разъединить. Во всяком случае, не сегодня и не через неделю. Это очень серьёзный вызов моему искусству.

В пещере Лика тоже было пусто и ничего не изменилось с прошлого посещения. Если не считать пятой снизу ступени – громадного бруса, который был выворочен из своего гнезда и разломан пополам…

И ничего похожего на Кольцо. Они потратили десятка два стрекоз, чтобы обыскать и сфотографировать каждый уголок пещеры. Ни малейших признаков артефакта, хотя судя по всему, он недавно был в нише под ступенью.