Текст книги "Планета доктора Моро (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 95 страниц)

* * *

Первая часть задумки прошла, как по маслу. Укрытый тепло– и радиопоглощающим пустотным щитом трамод без проблем дополз до границы атмосферы, затем включил голографическое изображение флаера чёрных пиратов – и на предельно допустимой для местных машин скорости понёсся прочь, на север.

Вопреки опасениям, настоящие чёрные пираты даже не пытались его преследовать – хотя лучами радаров сопровождали до самой границы своей территории. Вероятно, сначала пересчитывали свои корабли в ангарах и в воздухе, стараясь убедиться, что это не техническая ошибка, а потом поняли, что уже не смогут поймать. Но установили расширенные воздушные патрули, на случай, если самозванец решит вернуться.

Они не учли того, чего не мог учесть никто – сверхспецифичных условий марсианской цивилизации.

Из перехваченных радиопередач агенты Ковенанта знали, что дальность боя огнестрельного оружия зелёных кочевников превышает три сотни километров. Вернее, слышали об этом. Но сразу отбросили как несусветную чушь. Как Спартанцы, так и эксперты Ковенанта по вооружениям дружно сказали – этого не может быть, потому что не может быть никогда. Даже если отбросить вопрос, в кого и зачем могло понадобиться стрелять с такого расстояния, если горизонт на Марсе гораздо ближе. Это чисто технически – невозможно. Даже в вакууме для этого требуется начальная скорость пули в сотни километров в секунду. Стоит ли говорить, что в атмосфере такое ружьё (даже если вам удастся добиться невероятной скорости вылета) убьёт только своего владельца? Ну, может ещё несколько окружающих, но никак не врага в паре сотен километров. Пуля просто испарится сразу после вылета из ствола.

* * *

Увы, о своей ошибке пришельцы узнали слишком поздно – и в буквальном смысле на своей шкуре.

Трамод шёл на высоте трёх километров. Здесь, как предполагалось, достать его могли лишь стационарные системы ПВО. Когда снизу и по бортам загремели взрывы, пилоты подпрыгнули от неожиданности. Приближающиеся «радиевые» пули были слишком малы, чтобы их могла засечь система автоматической обороны – вдобавок, они летели по баллистике, без всяких двигателей.

Джексону-007 повезло – выручила паранойя опытного бойца. Хотя он и не носил брони, нет ничего удивительного, что пират, дремлющий на палубе, решил закутаться в меха – в конце концов, летел он высоко, и там было довольно-таки прохладно. Вместо обычных для марсиан этой эпохи звериных шкур Спартанец использовал походные одеяла, которые не только отменно грели, но и обладали прочностью в несколько раз выше кевлара. Едва услышав грохот первого взрыва, Джексон нырнул под груду «мехов», словно черепаха, убирающая голову в панцирь. Осколки увязли в слоях сверхпрочной ткани, а попасть в него напрямую снизу было невозможно – угол стрельбы не позволял.

Пилоты рванули корабль вверх, пока Джексон дополз по палубе до люка и нырнул в «трюм», то есть внутрь настоящего корабля. Он оказался в безопасности, но взрывы продолжали стучать по обшивке, словно дождь. Пилот поднял машину выше – на пять, шесть и даже на десять километров – но их продолжали обстреливать! Трудно даже сказать, кто был шокирован больше – десантная команда Ковенанта, впервые ощутившая невероятную дальнобойность барсумского оружия, или зелёная орда внизу, которая уже выпустила достаточно пуль, чтобы сбить огромный воздушный линкор – а маленький кораблик, словно заколдованный, продолжал себе лететь, как ни в чём не бывало. Эти чёрные пираты – действительно демоны какие-то!

– Нам нужно либо уходить, либо сбрасывать маскировку и ставить нормальный щит, – хмуро сказал пилот. – Конечно, броню они нам пробьют ещё не скоро, но могут повредить сенсоры или загнать осколок в воздухозаборники…

– Ты забыл про третий вариант действий, – не согласился с ним штурман. – Мы можем нанести ответный удар.

– Не получится, – грустно качнул головой один из унггой. – Эти зелёные барсумцы – народ бесстрашных и безжалостных воинов, если верны сведения, которые мы получили на брифинге. Суровые, как сангхейли, и яростные, как джиралханай. Их не получится разогнать, просто убив нескольких для устрашения. Чтобы они отступили, придётся вырезать значительную часть орды, а права на вмешательство такого уровня нам не давали.

– Отключим двигатели, закроем воздухозаборники, уберём уязвимые наружные сенсоры и повиснем на антигравах, – предложил Спартанец. – Они не смогут стрелять вечно – патроны тоже стоят ресурсов. Как только они поймут, что не смогут нас поразить, то потеряют интерес.

– Но тогда они совершенно точно поймут, что мы не обычный корабль чёрных пиратов.

– Пусть понимают. Вряд ли они побегут об этом докладывать красным барсумцам. Одной легендой больше, одной меньше… Да они, скорее всего, уже поняли, что с нами что-то неладно. Чуть более долгое ожидание ситуации не ухудшит.

Полученную передышку десантники использовали, чтобы выяснить, каким образом по ним ухитряются попадать на такой высоте и скорости. А также определить численность и координаты орды внизу – можно ли от неё банально сбежать в менее населённые районы.

И если вторая задача сводилась к чисто технической – аэрофотосъёмке, то первая потребовала немалой находчивости. Специалист по связыванию при помощи Джексона растянул между корпусом и крылом дропшипа мягкую свободную сеть с липкими нитями – нечто вроде синтетической паутины. Несколько разрывных пуль застряли в ней, не взорвавшись, и экипаж смог втянуть их на борт и изучить – разумеется, с соблюдением всех предосторожностей.

* * *

А ведь специалисты Ковенанта как раз могли бы сообразить, в чём дело. У них ведь было вполне аналогичное оружие – игольные винтовки и пистолеты, стрелявшие «умными» кристаллами, которые наводились на тепло тела или мотора, а вонзившись в цель – взрывались.

Просто они не смогли додуматься использовать этот эффект ТАКИМ образом!

Начальная скорость пули была невелика – всего около 1200 метров в секунду, чего достигали и некоторые образцы земного оружия двадцатого века. Просто её выпускали не прямой наводкой, а по баллистике. Как снаряд из пушки – под углом от 30 до 45 градусов к горизонтали. При низком марсианском тяготении этого хватало, чтобы пуля (хотя её правильнее было в данном случае именовать снарядом – как по способу применения, так и по поражающему действию) взмыла в верхние слои атмосферы, описала гигантскую параболу и через пять-восемь минут поразила цель в столице враждебного государства. Разумеется, это была бы стрельба по принципу «на кого бог пошлёт», с ничтожной вероятностью поразить важный для противника объект или живую цель… если бы не способность притягиваться к источникам тепла. Вещество, служившее одновременно системой наведения и взрывчатым зарядом, которое марсиане называли «радиевым порохом», было если и не родным братом бламитовых кристаллов, любимых киг-яр, то двоюродным – точно.

Разумеется, существовали и средства защиты. Каждый город или караван снабжался «тепловыми ловушками» – лампами или в крайнем случае факелами, которые горели даже днём, и отвлекали такие «снаряды» от живых уязвимых человеческих тел. Но это было эффективно лишь в начале боя – первые же попадания гасили их, так что при достаточно массовом обстреле это давало людям время разве что на то, чтобы укрыться под бронёй. Но кочевников и это устраивало – загнанный в укрытия враг переставал стрелять в ответ и давал им возможность приблизиться на дистанцию стрельбы прямой наводкой или даже применения мечей. Танки или БТРы определённо произвели бы революцию в здешнем военном деле… но не потому, что до них никто до сих пор не додумался, а потому, что сложная техника не должна становиться мишенью – она может быть лишь трофеем, переходящим из рук в руки.

Да, зелёные этих принципов экономии в значительной степени не признавали (берегли мечи и ювелирные украшения, но без раздумий сбивали воздушные корабли, в которых не видели смысла) – но они и не умели делать действительно сложную технику. А значит, красным, которые с ними воевали, приходилось заботиться о соблюдении правил вдвойне – «за себя и за того парня».

* * *

– Может, просто подняться повыше, чтобы они нас потеряли? – предложил один из киг-яр. – Даже если пули самонаводятся, стрелкам всё равно надо видеть, во что стрелять. Если они банально не увидят цели…

– Размер трамода с обвесом – тридцать метров, – покачал головой унггой. – Зрение зелёных барсумцев различает объекты размером до одной угловой минуты. Чтобы стать для них невидимыми за счёт расстояния, нам придётся подняться на сто километров. Дело даже не в том, что мы попадём в лучи радаров соседних стран – дело в том, что выполнять задание на такой высоте невозможно.

– А что насчёт отрыва по горизонтали?

– Есть три больших зоны, свободные от патрулей: здесь, здесь и здесь, – киг-яр очертил когтем неправильной формы пятна на карте высохшего моря. – Если снизиться до пары сотен метров и проскочить в одну из них, сможем затеряться. Но проблема в том, что ни из одной из них нет выхода к Лотару, который является нашей целью. Он целиком окружён зонами ПВО зелёных – которые его формально осаждают, а по факту – охраняют, хоть и не имеют подобного намерения. Пробиться через них мы, конечно, можем, но стирать память после такого налёта придётся всему городу.

– Сейчас отрываемся, садимся в одной из «пустых зон» и маскируем корабль, – заключил Спартанец. – А там решим, что делать, возможно нарисуется возможность пробраться в город пешком.

– Пробраться-то несложно, – вздохнул унггой, – но вот как вернуться обратно с пленниками?

Одного усыплённого лотарца, предположим, Спартанец мог унести на себе. Его скорость передвижения от этого практически не снизится, особенно если надеть броню. Но нескольких…

– Придётся временно переквалифицироваться из разведчика в шпиона, – заключил Джексон-007.

Это совершенно разные военные профессии, и вовсе не в том смысле, что «разведчик – это наш, а шпион – это их». Задача разведчика состоит в том, чтобы его не увидели вообще. Задача шпиона – чтобы увидели, но не заподозрили в нём ничего необычного.

– Почему бы заскучавшему чёрному пирату не прогуляться до Лотара и не захватить там парочку пленников? Судя по радиопередачам, они это дело любят.

* * *

Прогулка в одиночку по марсианской пустыне, населённой свирепыми зелёными варварами – опасное приключение даже для лучшего из марсианских воинов. Конечно, Спартанец в «Мьёльнире» мог бы тут пройтись прогулочным шагом, едва ли потеряв хотя бы треть щитов. Но без одежды, когда потенциальные враги вооружены сверхдальнобойным оружием с разрывными пулями… это была довольно сложная задачка.

Впрочем, Спартанцы и создавались для решения сложных задач.

Для начала ему требовался «джентльменский набор» марсианского воина: фоат – местное ездовое животное, меч и карабин. Холодное оружие ему сделали ещё на борту «Найткина» – точную копию сабель, любимых чёрными пиратами. Но два других предстояло добыть самостоятельно. Впрочем, Спартанцам было не привыкать к самостоятельной добыче оружия и транспортных средств, как насмешливо, но и с долей уважения, заметил один из унггой.

Выслеживать кочевника в пустыне можно месяцами. Поэтому Джексон-007 предпочёл сделать так, чтобы они пришли к нему сами. Для этого существовал классический метод – ловля на живца. Он замаскировал восемь голодронов под осёдланных фоатов с хорошим снаряжением – и разослал в разные стороны. Не прошло и трёх часов, как одного из них обнаружили – и естественно, попытались присоединить к своему стаду.

Дрон «поскакал» обратно к месту укрытия Спартанца, двое зелёных всадников устремились за ним.

Когда преследователи ворвались в разрушенный город, навстречу им, не скрываясь, вышел огромный чёрный воин. Забавно, что он сам был раз так в тысячу старше этих древних руин (если считать годы, прошедшие со дня его рождения, конечно, а не биовозраст). Впрочем, огромен он был лишь по людским меркам. При своих 210 сантиметрах роста Спартанец всё ещё оставался карликом в сравнении со своими громадными противниками, которые достигали четырёх метров стоя, а верхом на фоатах – всех пяти.

Он не владел телепатией, но взгляд его яснее всяких слов говорил зелёным (тоже опытным воинам) – давайте, покажите, чего вы стоите. Они просто не могли не принять такой вызов. По марсианским обычаям вызванный на поединок может применять то оружие, которое есть у противника, или слабейшее, если того желает – но не имеет права использовать более мощное. У пирата не было пистолета, так что зелёные спешились, обнажая свои клинки. Интересно, что при этом нападать вдвоём на одного их кодекс чести ничуть не запрещал.

Конечно, это было нечестно… по отношению к марсианам. Спартанец сам был оружием, гораздо более страшным, чем любой карабин. Что и доказал сейчас, закончив битву раньше, чем кочевники вообще успели осознать происходящее. Хотя клинковый бой был для него побочной специализацией, и он бы предпочёл перестрелку – это не означало, что у противников появился хоть какой-то шанс. Слишком велика была разница в силе и скорости. Короткое вращательное движение кистью, сабля описывает в воздухе восьмёрку – и прямые мечи зелёных воинов со звоном разлетелись в стены, заодно сломав им правые нижние руки. Прежде, чем они успевают что-то предпринять – сабля отправляется обратно на перевязь, а «вертушка» ногой в прыжке вырубает обоих. Вернее, убивает, как оказалось позже. Джексон-007 сдерживал силу, он бил, как в спарринге, а не в смертельной схватке. Но кто же знал, что удар, вполне безопасный для среднего землянина, сломает обоим шеи? Он недооценил хрупкость костей марсиан этой эпохи – во времена Лоу Кэнэл аборигены были пусть и слабее, но заметно выносливее, чем нынешние.

«Царство паучков-сенокосцев… или палочников. Вроде и большие… но тонкие и хрупкие. Гродда сюда точно пускать нельзя…»

Что ж, по крайней мере, теперь у них есть «языки». Он вернулся под прикрытие старых разбитых стен и достал из рюкзака ловушку для душ. В ней горели два огня – будет, кого допросить о местных нравах. Вряд ли мёртвые варвары окажутся особо разговорчивыми, но у них в команде – лучший специалист Ковенанта по допросам. Местные жители – куда более надёжный источник информации, чем исторические изыскания Дэйр-Ринг, даже в сочетании с перехватами радиопередач и наблюдениями в телескопы.

* * *

Через несколько часов он оседлал фоата и уже гораздо увереннее поскакал в направлении Лотара.

То, что было по меркам зелёных великанов животным для верховой езды, для человека скорее представлялось аналогом боевого верблюда, если не слона – его спина находилась в трёх метрах над землёй. Драться со спины такого страшилища вряд ли получится – исключая перестрелку, конечно. Впрочем нет, в перестрелку тоже лучше не встревать – его завалят первым же выстрелом, очень уж удобная мишень.

А вот для перевозки пленников – лучше не придумаешь. На широкой спине этого монстра, как на диване, можно запросто разместить троих связанных людей, и ещё останется место, чтобы с комфортом устроиться самому.

Сложность, правда, возникла в том, как управлять им. У фоатов нет поводьев – они управляются телепатически. Вот только физиология всей современной марсианской жизни была такова, что все пришельцы извне становились тут «полусейфами». «Белый свет», которым они заражались вскоре после прибытия, превращал их мозги в превосходные антенны-приёмники. А вот для передатчиков им не хватало мощности – у них не было врождённых электрических органов, в отличие от барсумцев. Таким образом, пришельцы вскоре учились читать мысли местных, но не могли ничего им передать. Пловцы или Ма-Алек могли бы преодолеть этот барьер – у них были собственные электрические органы – но людям суждено было вечно оставаться тут «немыми».

Правда, Джексон-007 – не совсем человек, и даже не в том смысле, что он Спартанец. Он – Эссенция в теле шоггота, и если подвергнуть тело определённой обработке, то можно будет вырастить большой электрический орган, и положить его на… так, это уже не сюда. Проблема в том, что такая метаморфоза займёт не одну неделю, даже без учёта времени на дальнейшее обучение. А ехать на фоате требовалось прямо сейчас, задание ждать не будет.

То же самое возражение касалось и повторной дрессировки фоата, чтобы научить его выполнять голосовые команды или жесты.

Унггой решили проблему, смастерив небольшой передатчик биотоков, записав на него основные команды управления – «вперёд», «назад», «быстрее», «медленнее» и так далее. Встроили устройство в луку седла, управлялось оно передатчиком, подключенным к нервной системе Спартанца, и замаскированным под одно из золотых украшений. Правда, фоат под таким управлением стал похож на планетоход – вольтижировка на нём была явно невозможна. Но Джексон-007 и планировал его использовать только для транспортировки, а не для боя.

* * *

Путь до Лотара занял три дня. За это время фоат успел привыкнуть, что новый ездок несколько легче прежнего (масса Спартанца без брони составляла 140 килограммов, убитого зелёного – 175), но главное – что его не бьют и регулярно дают пить. Зверя такая жизнь устраивала, поэтому он уже не пытался растерзать или сбросить с себя Джексона-007, как в первые дни. А так то, что на Земле называют «родео», для зелёных людей Барсума – ежедневная рутина. Им приходится укрощать фоатов чуть ли не каждый раз, когда они на них садятся. Спартанец находил это недопустимой тратой времени.

В пути его почти никто не встретил. И не потому, что кочевникам сильно повезло, а потому, что передвигался «пират» после заката, когда прибор ночного видения давал ему безусловное преимущество в радиусе обнаружения. К счастью, зелёные кочевники, как и их звери, были теплокровными, и на фоне быстро остывающей пустыни прекрасно выделялись в инфракрасном спектре. Стоило им показаться на горизонте, как Джексон-007 немедленно менял курс.

На четвёртую ночь он наконец достиг стен Лотара. На стенах были дозорные – белокожие и рыжеволосые воины, высматривавшие приближение зелёной орды, которая атаковала город с пугающей регулярностью много тысяч лет подряд, большинству цивилизаций Галактики такое упорство показалось бы абсурдным – они бы или нашли способ взять крепость, или прекратили атаки, убедившись в её неприступности. Но зелёные марсиане, так же, как и красные, сражались не ради победы. Лотар был бездонной дырой, куда они стравливали излишнее пассионарное давление – и эту функцию он выполнял замечательно.

Мысль о существовании подобной совершенно неприступной крепости вызвала у Спартанца естественное инстинктивное беспокойство. Он пообещал себе не недооценивать противника, и не слишком гордиться своей принадлежностью к технически превосходящей цивилизации. К этой части задания следовало отнестись со всей серьёзностью – как если бы он по-прежнему работал на ККОН, а не развлекался и заодно отдавал долги за спасение своей души.

В отличие от зелёных воинов, Джексон-007 знал главный секрет силы Лотара – собственно, за этим секретом он и явился. Лотарцы были мощными, хотя и весьма узкоспециализированными псайкерами. В течение многих тысяч лет они развивали в себе способность к созданию иллюзий. Высоко детализированных иллюзий, охватывавших все органы чувств, сколько бы их ни было у реципиента.

Уже само по себе это было немалым достижением, хотя не уникальным во вселенной. Например, Дж-Онн мог бы создать аналогичный фантом в уме противника, но ему бы потребовалась для этого полная концентрация. Стоило Ма-Алек немного отвлечься, как образ начинал расплываться, хотя реципиента можно было заставить ВЕРИТЬ, что он остаётся чётким и детальным. Иллюзии Лотара были совсем иного свойства. Они поддерживали сами себя. Достаточно было только запустить образ – дальше можно было о нём забыть. Он существовал как независимый вычислительный процесс в Эмпирее, как вирус, перехватывая мозговые ресурсы всех, кто его видел, чтобы поддерживать себя. Более того, если он был иллюзией разумного существа, то вирус становился способен к самостоятельному поведению. С ним можно было побеседовать, как с живым человеком, и он прошёл бы любой тест Тюринга – поначалу основываясь на представлениях собеседника о нём, но постепенно обучаясь и становясь всё более независимым.

Примерно так же функционировали боги и духи в Великом Голосе. Но они были строго ограничены биопластиковой паутиной, незримо охватившей Ма-Алека-Андру. Самостоятельные процессы в Эмпирее были намного универсальнее… и потому намного опаснее.

– Ты описываешь мне ритуал сотворения демона, – заметил Алеф, когда Дэйр-Ринг впервые изложила ему сущность лотарской «магии». – Если такая программа накопит достаточно опыта, она может и не захотеть исчезать, когда в ней отпадёт надобность. Она станет вирусом в полном смысле – начнёт захватывать один мозг за другим, чтобы обеспечить себя энергетическими ресурсами. Хуже того, она может захотеть начать размножаться, запустив несколько параллельных и независимых процессов в разных мозгах. Тогда это приведёт к эпидемии – в течение короткого времени все мозги на планете окажутся подчинены одной задаче – поддерживать иллюзию, веря в неё, и придавать ей силы своей эмоциональной энергией.

– Верно, – согласилась девушка. – Это одна из причин, почему мой народ никогда не одобрял создания Великого Голоса. Да, он ограничен только народом Ма-Алек, но твоя версия Уравнения антижизни тоже была им ограничена – что не помешало тебе… сам помнишь. Однако лотарцы, хотя никогда не сталкивались с демонами, разработали своеобразную технику безопасности. Они ввели три запрета иллюзий: нельзя создавать образы того, что вызывает сильные чувства; нельзя создавать образы предметов или существ, которых не бывает в природе; нельзя создавать образы предметов или существ, с которыми создатель лично не был знаком. Они придают иллюзиям облик и поведение собственных предков, павших в боях – и благодаря этому в определённой степени знают, чего от них ждать. Это совсем не то, что вообразить какую-нибудь скотину с рогами и крыльями. Не столько демоны, сколько призраки. Если они и обретут определённую независимость от создателя, то всё равно будут вести себя, как древние лотарцы, а не как вирусы. Плюс есть ещё один предохранительный механизм, самим лотарцам неизвестный, но крайне полезный для нас.

– Какой же? – удивлённо приподнял бровь Алеф.

– Если призрак полностью отрывается от управления создателя, но при этом заякорен на множество мозгов других наблюдателей – он либо самоликвидируется, либо, при наличии достаточного запаса психической энергии и накопленного опыта, создаёт себе из окружающей материи физическое тело.

* * *

– Это физически невозможно! – решительно запротестовал тогда Ричард. – Ты себе вообще хоть представляешь, какая вычислительная мощность для этого нужна?! С помощью психосилы можно материализовать простые объекты – каплю воды, слиток золота… чуть сложнее, но в принципе реально – стальной меч… но человеческое тело – никогда! Триллионы клеток, в каждой из которых миллионы сложнейших молекул, десять в двадцать шестой степени атомов! Даже Кортана не смогла бы удержать такую структуру в оперативной памяти! И ты хочешь сказать, что какой-то ментальный паразит, оккупировавший десять-двадцать мозгов, может воспроизвести её за несколько секунд? Абсолютно нереально!

– Ну, записывать координаты каждого атома необязательно, – усмехнулась Дэйр-Ринг. – Очень многие клетки фактически идентичны…

Ричард кивнул, он это ранее обдумывал. Достаточно записать структуру одной такой клетки один раз, а потом просто делать к ней вызов для материализации следующей. Внутри клетки аналогичным образом можно делать вызов для каждой молекулы белка или ДНК.

– Но даже при наличии такого… архивирования всё равно понадобится громадная скорость вычислений и невероятный контроль материи.

– Верно, – кивнула девушка. – И Змея так и не смогла выяснить, где они этот вычислительный ресурс берут. Когда захватим лотарца, выясним заодно и это. Это и будет ключом к реальному воскрешению душ из ловушек. Включая Дж-Онна.

* * *

Предки лотарцев строили на совесть. Незаметно подобраться к стенам крепости было невозможно. Днём, во всяком случае. Вся территория вокруг города полностью просматривалась. Численность населения Лотара была невелика, но десяток часовых вполне справлялся с этой задачей. Им даже не требовалось особой бдительности – достаточно было создать десяток фантомных стражников и отправить их патрулировать территорию вокруг стены. Конечно, эти автономные процессы были не слишком умны, опираясь на крошечные участки мозга дозорного. Но стоило кому-нибудь извне их увидеть, как воины сразу проецировались в его сознание и становились гораздо более «реальными»…

«Нам бы так… – с завистью подумал Джексон-007. – Высаживаешься втроём на базу Ковенанта, щёлкаешь пальцами – и вот вас уже не три, а триста Спартанцев… Они перестрелку ведут, а ты себе сидишь, книжку читаешь, только иногда создавая новых вместо убитых… Впрочем, может быть я ещё и научусь так делать… Если закончу операцию удачно».

Эх, был бы здесь Алеф… С его-то эффектом «сейфа» никакие призрачные лучники не представляли бы никакой проблемы. Он бы их попросту не увидел. А с его телекинезом и способностью к полёту вся миссия не заняла бы и десяти минут – пришёл, увидел, захватил. Но вот именно сейчас ему почему-то втемяшилось в голову поиграть в параноика и погонять подчинённых, вместо того, чтобы самому соваться во все дыры, как он привык в прошлых эпохах.

У обычных крепостей всегда есть как минимум две уязвимых точки – путь подвоза провизии и доставки свежей воды. Но к Лотару это не относилось. Его жители научились, подобно Ма-Алек и Мыслителям, черпать энергию для жизни прямо из Эмпирея.

Идея ночного штурма напрашивалась сама собой. Высоту городской стены Спартанец оценил метров в тридцать. Слишком много для прыжка без вспомогательных средств – даже с усовершенствованными мускулами и слабым марсианским тяготением. Закинуть на стену крюк или «кошку» он бы смог без труда, но за что они там зацепятся? Далеко не так просто найти опору в хорошо отполированном камне без единой трещинки, как это показывают в кинобоевиках.

Можно вбивать клинья глубоко в камень, но это довольно шумный процесс, который несомненно привлечёт внимание защитников города.

С другой стороны… Десантник хитро улыбнулся.

Примерно шесть часов ушло на поиск необходимых минералов и заготовку смеси. Затем он подобрался к стене – и как следует размахнувшись, швырнул за неё мягкий ком массой около пяти кило. Почти классическое упражнение на толкание ядра. По ту сторону раздался влажный шлепок, не такой громкий, как удар твёрдого камня, но Спартанец на всякий случай затаился во рву, пока не убедился, что «покушение» прошло незамеченным.

Тогда он швырнул за стену ещё несколько таких же комьев – в разных местах крепости.

Теперь следовало подождать ещё несколько часов, чтобы цементные комья застыли. Хотя бы один после такого сильного удара должен был прихватиться к асфальту, или брусчатке, или что у них там, достаточно крепко. А в середину кома была влеплена верёвка, которая тянулась за ним на другую сторону стены. Она будет мостом не только в крепость, но и обратно – ему ведь ещё выбираться с пленниками.

Вскарабкаться по верёвке при низком марсианском тяготении и уровне подготовки Спартанца было сущим удовольствием. Даже при необходимости постоянно следить, не покажется ли в поле зрения призрачный патруль. Чёрная кожа в ночном мраке служила хорошей естественной маскировкой.

Спустя две минуты он уже был в городе. Лотар сильно напоминал Шандакор – как своим положением (последний оплот вымирающей древней культуры в пустыне, осаждаемый кровожадными варварами), так и тем, что был наполнен призраками. По его улицам ходили не только призрачные лучники, но и простые горожане, занятые своими делами – ночью их было меньше, чем днём, но всегда больше той тысячи, что населяла древний город на самом деле. Их создавали не только для развлечения, но и для отвлечения – если враг каким-то чудом всё же проникнет в город, то окажется в положении акулы посреди косяка сельди. У него разбегутся глаза и пока он будет кидаться на призраков – немногочисленные живые горожане успеют скрыться или организовать оборону.

Соответственно, возник вопрос, как не попасться в эту очевидную ловушку. К счастью, иллюзии не ощущали собственную иллюзорность, и не могли чувствовать, что их кто-то видит – для них это был бессознательный процесс. Если Джексон-007 пробегал у них за спиной, они его не замечали. Если они «видели» чужака, но при этом сами находились вне его поля зрения – то же самое. Но если нарушитель видел, что призрак смотрит на него (условно говоря, ситуация «встречи глаз», хотя именно пересекаться взглядами было и не обязательно) – иллюзорный солдат немедленно поднимал вполне реальную тревогу. К счастью, ему удалось выяснить эти правила методом проб и ошибок раньше, чем такие тревоги перестали считать ложными.

Систем дальней связи в городе не было, и вообще он выглядел достаточно примитивным в сравнении с нынешним уровнем развития красных барсумцев. Вместо материаловедения и энергетики местные в течение тысяч лет прокачивали исключительно свой разум. Прокачали хорошо, надо признать – но в отличие от Мыслителей, не смогли пропорционально развивать сразу всё.

Благодаря этому Спартанец смог без проблем выйти на связь с мини-станцией в седле фоата, а через неё – с трамодом. Сняв видеосигнал с прибора ночного видения, он попросил соратников сообщать, когда они увидят хоть одного живого человека. Унггой находились вне зоны действия внушения, так что их мозги не корректировали того, что видели на экране.

Первые реальные лотарцы обнаружились на стене – пять человек, расставленных в дозорных вышках. Самые лёгкие цели, но похищение любого из них подняло бы слишком много шума. Он начал по очереди заглядывать в окна – и не далее как через полчаса обнаружил первого спящего лотарца. Потом ещё двоих – каждый жил в отдельном, весьма роскошном доме.

Джексон-007 посмотрел на них. Внимательно посмотрел. Затем посмотрел ещё раз.

Затем вышел на связь с «Найткином» и сказал два слова:

– Меняем план.

* * *

Тарно, джеддак Лотара, чувствовал себя в полной безопасности. Уже много веков. Что могло угрожать ему здесь, в центре собственной неприступной цитадели? Зелёные орды до него не доберутся, стены крепки и надёжны, часовые бдительны. Подданные не осмелятся поднять на него руку, потому что разделены на две группы с тщательно промытыми мозгами. Материалисты, которые верят, что вещество отличается от иллюзии, понимают, что жизнь каждого оставшегося реального лотарца – бесценна, а правителя, который удерживает их от взаимной резни тонкой системой сдержек и противовесов, в особенности. Да, лотарцы не стареют, они биологически бессмертны, но у них нет женщин и детей – и потому их число может лишь сокращаться со временем, несмотря даже на совершенную оборону. Несчастные случаи никто не отменял.