Текст книги "Катализатор (СИ)"

Автор книги: Мария Демидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 37 страниц)

– И что, надёжнее и толковее меня во всём Зимогорье никого не нашлось? – Крис иронично приподнял бровь. – Я начинаю опасаться за судьбу этого города.

Эш всё ещё ждал ответа.

– Слушай, это заманчиво, конечно… – признался студент, толкая дверь выставочного зала и выходя в фойе. – Но у меня на «после универа» немного другие планы. Если Грэй не вышвырнет за неподобающее поведение, останусь на кафедре. Я же не просто так в это во всё влез. Надо закончить начатое. А это надолго. И потом – ты сам говоришь: я здесь всё могу разнести. Разве мне можно доверять работу в таком опасном фонде?

– Я бы попробовал, – улыбнулся Эш. – Хотя если бы ты сходу согласился, я взял бы свои слова назад. А так – просто запомни эту мысль. Вдруг надумаешь.

Он выглянул в окно.

– Пойдём, что ли, чаю попьём. Всё равно там льёт как из ведра.

Крис не заставил себя уговаривать и пошёл вслед за Эшем по парадной лестнице замка. Тем более что в музей его гнало не только желание поближе рассмотреть экспонаты закончившейся выставки. Ему и самому было что показать. Парень достал из кармана куртки небольшой, с крупную виноградину размером, металлически поблёскивающий предмет. Подбросил его на ладони, легко поймал в воздухе. По артефакту пробежали неяркие искры. Эш замедлил шаг.

– Что это у тебя? – В его глазах блестел детский азарт, почти такой же, как у Криса, когда тот ожидал знакомства с очередным мощным артефактом.

– Не уверен, но похоже на временную капсулу, – ответил студент, перекатил предмет на ладони, чтобы оружейник мог лучше его рассмотреть.

– Очень похоже… Где ты её достал? Их же не делают уже лет пятьсот!

– Не поверишь – выменял у сокурсника на банальнейший сувенирный ножик из Заморья. Помнишь, смеялись ещё, что таким ножом только огурцы в салат резать? Но красивый же был, зараза… А тут Кирк притаскивает эту штуку… Он и сам не понял, что у него под крыльцом валялось незнамо сколько лет. Ну как было не воспользоваться?

– И куда ты её теперь?

– Ну а куда отдают исторические ценности? Тебе вот в музей принёс.

Эш даже не сразу нашёл в себе силы отреагировать. За такой экспонат можно было выложить половину годового бюджета всего музея. А тут – сувенирный ножик…

– Спасибо! – искренне произнёс оружейник. – А ещё удивляешься, что я предлагаю тебе работу. Давай сейчас сразу её…

Он вдруг замер на полуслове, качнувшись всем телом назад, и наверняка упал бы, если бы спина не оперлась на быстро подставленную Крисом руку. Парень остановился, встревоженно глядя на спутника.

– Эй, ты что?

– Всё в порядке, – неуверенно пробормотал Эш и снова начал подниматься, после каждого шага судорожно вцепляясь в поручень. – Если я буду падать, ты всё равно меня не удержишь, – нарочито бодро добавил он, заметив, что Крис намеренно идёт чуть позади.

– В таком случае можешь считать, что я ни капли не беспокоюсь и просто не хочу пропустить момент, когда ты начнёшь пересчитывать хребтом ступени этой лестницы, если тебе вдруг придёт в голову такая блестящая идея. – Тон Криса был привычно беззаботен, но нагонять Эша парень явно не собирался. И тот, если уж начистоту, был ему благодарен.

Головокружение отступило, и остаток пути они преодолели без приключений. Но на верхней площадке Эша неожиданно повело в сторону, так что он едва не налетел на незнакомую даму весьма сурового вида. И, если бы не Крис, наверняка со всего размаха врезался бы в закрытую дверь служебного коридора.

– Смотри, куда идёшь! – пробурчала женщина. – А ещё в культурном заведении… Колдуны несчастные…

Смысл последнего комментария ускользнул от Эша вместе с сознанием, которое в этот момент подозрительно поплыло, спрятав окружающий мир за ворохом чёрных точек и звоном в ушах. Творилось что-то неладное, и это было как-то связано с Джин. Эшу и раньше доводилось улавливать её состояние, это ничуть не удивляло. Вот только до обмороков ещё никогда не доходило.

До кабинета Крис практически дотащил Эша на себе.

– Найди Джин, – выдохнул оружейник, падая в кресло и вытирая ладонью выступивший на лбу холодный пот. – Она где-то рядом. Не дальше университета. И с ней что-то стряслось.

– По-моему, это с тобой что-то стряслось, – заметил Крис. – Вспоминай, где и во что мог вляпаться. Батарейка есть?

– Кто бы говорил о батарейках… – Оружейник не удержался от усмешки.

– Блин, Эш, я серьёзно!

– Я тоже. – Он действительно уже почти пришёл в себя, и голос звучал достаточно уверенно. – Найди Джин. Пожалуйста. Я в норме. Буду. Через пять минут.

Что-то в его тоне, похоже, убедило Криса.

– Я скажу Тану, что ты просил его через пять минут зайти, – предупредил парень, открывая дверь. – Если станет хуже – он тебе поможет.

И, бросив через плечо ещё один внимательный взгляд, Крис быстро вышел из кабинета. Эшу очень хотелось кинуться на поиски самому. Но до «нормы» ему на самом деле было далековато. Чтобы окончательно прийти в себя, требовалось время, а Джин прямо сейчас нуждалась в ком-то уверенно стоящем на ногах.

С ней действительно стряслась беда. И пришла она в лице трёх студентов с параллельного потока. Желая покуражиться над кем-нибудь из магов, они безошибочно определили «слабое звено» – того, кто не сможет им противостоять.

Джину окружили в узком переулке, по которому она всегда проходила, сокращая дорогу от университета до музея. Подошли с трёх сторон, отрезая пути к бегству. Девушка, не ожидавшая засады, растерянно переводила взгляд с одного ухмыляющегося лица на другое.

– Ну что, Джин, исполнишь три наших желания? – расплылся в улыбке старший из парней, явно зачинщик нападения.

Загнанная в угол жертва испуганно озиралась, будто надеясь на помощь. Но переулок был пуст. Только дождевые капли заполняли его, брызгами разлетаясь на брусчатке. Ливень шумел так громко, что даже кричать не имело смысла. Джина никогда не встречала здесь ни души и была почти уверена, что об этой короткой дороге никто, кроме неё, не знает. Тем удивительнее была встреча с агрессивно настроенными парнями, которые, судя по всему, именно её и ждали.

– Ты что, онемела? Или не хочешь спускаться со своей магической колокольни до разговора с простыми смертными?

– Какая глупость… – пробормотала Джин едва слышно.

Они уловили слова и загоготали зло, издевательски.

– Достопочтенная колдунья считает нас глупыми… Сейчас как колданёт…

«Колдануть» действительно хотелось, и очень. Если бы Эш был рядом, она бы не удержалась и, возможно, навсегда отбила бы у этих верзил желание загонять в угол беззащитных студенток. Но Эш был слишком далеко. И Джин стояла, не шевелясь, дрожа от холода, одной рукой вцепившись в бесполезный зонт, другой – в алый медальон на шее.

А парни словно не сомневались, что она не применит силу. Каждый из нападавших перекатывал в руках небольшую стеклянную сферу. Артефакты были грубыми, сделанными явно «на коленке», но вместе, поддерживая друг друга, создавали странные нерегулярные, но мощные импульсы, которые вгрызались в поле, выкачивая из него ощутимые порции энергии. Поняв, что дрожь в руках, слабость и чувство беспомощности вызваны именно этим, а не растерянностью от неожиданного нападения, Джин испугалась по-настоящему.

– Пожалуйста, не заставляйте меня причинять вам вред. – Она изо всех сил сжала в кулаке амулет, надеясь, что голос звучит достаточно твёрдо.

Надежда не оправдалась.

– Смотрите, она думает, что может причинить нам вред! – главарь лихо подкинул сферу на ладони, а другой рукой ухватил Джин за плечо, хитро поглядывая на сообщников. – Ну, попробуй… – начал он, но в тот же момент, сложившись пополам, отлетел к стене дома напротив и скорчился на земле, обхватив живот.

Второй парень, потрясавший артефактом у самого лица Джины, получил удар ребром ладони по запястью и отскочил в сторону уже самостоятельно. Сфера выпала из пальцев и разбилась, ударившись о брусчатку. Третий нападавший, сообразив, что расстановка сил поменялась, уже скрывался за углом, звонко шлёпая по лужам.

Рядом с Джиной стоял Крис. Его мокрые волосы облепили лоб и шею, с куртки стекала вода, но выглядел он от этого не менее грозно.

– Ещё раз увижу – будет гораздо больнее, – пообещал он отступающим студентам, которые никак не могли понять, откуда подоспела нежданная угроза, и помогут ли против неё так удачно купленные на чёрном рынке сферы.

В их глазах Крис не был похож на мага. Маги не умеют драться. Маги не используют в драке кулаки. Маги используют поле! Но у Криса с полем были свои, давние счёты.

Это произошло, когда ему едва исполнилось семь. Трое двенадцатилетних пацанов нашли в каком-то заброшенном сарае поглотитель энергии – банальную, даже не слишком мощную «пиявку». И не придумали ничего лучше, чем подбросить её наивному первоклашке, посулив незабываемое приключение.

Приключение и правда получилось незабываемым… Трудно сказать, кто тогда испугался больше – Крис, впервые ощутивший на себе действие энергопоглотителя, или трое взрослых, как им казалось, парней, на глазах у которых мальчишка, едва коснувшись безобидного на вид камня, упал будто замертво. Среагировали они, надо признать, быстро. Скорую вызвали сами, дотащили бесчувственного Криса до учительской и домой не ушли, пока не убедились, что жертва их любопытсва пришла в себя. Во многом именно благодаря действиям шутников всё и закончилось благополучно – в машину скорой помощи мальчик забрался уже самостоятельно.

Но без последствий всё-таки не обошлось. Именно тогда, трясясь по зимогорской брусчатке в стерильном нутре медицинской машины, наполненном пугающими приборами и пропитанном острыми запахами лекарств, Крис окончательно убедился в том, что должен избавиться от энергозависимости. Он занялся борьбой, начал отыскивать энергетические ловушки, испытывать себя на прочность, тренируя поле, нащупывая границы собственных сил. И вскоре с детской лёгкостью поверил: однажды он найдёт рецепт настоящей свободы. Если это невозможно – что ж, придётся потратить чуть больше времени.

* * *

В середине мая Виктора взяли в штат «Вестника Зимогорья». Он продолжал писать под псевдонимом, зато теперь в его распоряжении были собственный рабочий стол в редакции, телефон, за который платило начальство, но главное – официальный статус и удостоверение, которое открывало многие двери и упрощало поиск информации.

Разговоры Виктора по телефону коллеги слушали с содроганием и жадным любопытством. Жизнь в редакции замирала.

– Здравствуйте, из «Вестника Зимогорья» вас беспокоят… Да, я вчера звонил, но вдруг что-то за ночь произошло? Это нам было бы очень кстати… Вы же знаете, какой завтра день! День Мира, да… И что, никаких преступлений против мира не было? Совсем ничего? Как жаль… Да нет, что вы! Я совсем не это имел в виду! Просто мы хотели в праздничном номере как-то задеть людей за живое… да… всколыхнуть в них чувство сострадания к ближнему… Да, записываю… Вот видите, а говорите, что ничего не произошло!… Ага… Где подкараулили? Простите, не расслышал названия… А, да, конечно… хорошо… отлично… Подождите, как вы сказали? Куда засунул? А это возможно?… Нет, что вы, я не смеюсь… Закашлялся, простыл, извините…Такая уж весна в этом году… Конечно, ничего смешного! Ужасно, просто ужасно! Как раз то, что нам нужно…

Взаимоотношения магов и людей занимали Виктора особо. И ему казалось большой удачей попасть в мир именно в тот момент, когда эти взаимоотношения стали обостряться. Люди подкарауливали магов в подворотнях и, грозя невесть откуда взявшимися артефактами, ослабляющими поле, избивали до полусмерти. Маги в тех же подворотнях ловили людей в энергетические сети и развлекались, насколько хватало фантазии.

В какой момент это началось, объяснить не мог никто, но все вокруг в один голос утверждали, что ещё в прошлом году ни о каких стычках на почве отсутствия или наличия поля речи не шло. Собирая громкие факты, устраивая дебаты на страницах газеты, разговаривая с местными экспертами, Виктор пытался найти то самое зерно, из которого выросла нынешняя ситуация. Зерно не находилось, и в конце концов журналист решил, что на самом деле раньше всё было примерно так же. Только никому не приходило в голову рассказывать об этом на страницах газет.

Чувствовать себя реформатором прессы, пусть даже в отдельно взятом городе, Виктору нравилось. Пора было расширять аудиторию.

* * *

Директор Зимогорского музея не любила телефоны. С людьми, будь то друзья, сотрудники или партнёры, она предпочитала общаться лицом к лицу. Поэтому застать её в кабинете было практически невозможно. Невысокая, полная, питавшая страсть к розовому цвету, но умевшая всегда держаться в рамках хорошего вкуса и не терявшая шарма женщина непрерывно перемещалась по музею, заходила на чай к сотрудникам, общалась с посетителями и распоряжения отдавала исключительно лично. Так что Рэд ничуть не удивился, когда она, спустившись по центральной лестнице, целенаправленно двинулась к посту охраны. Не удивился, но и не обрадовался.

Магдалена («Что вы, что вы, просто Мэдж!») была сладкой до приторности. «Эш, миленький, подготовь, пожалуйста, отчётик». «Тиночка, деточка, какой хорошенький у тебя шарфик…». «Рэд, котик…» Здесь, правда, Мэдж обычно запиналась, потому что лицо «котика» помимо его воли приобретало не самое доброе выражение.

Во всех этих детках и лапочках не было ни грамма наигранности или позёрства. Магдалена относилась к своим подчинённым с искренней нежностью, горой стояла за них на всевозможных высоких собраниях и вообще была душой и сердцем музея. А ещё она умела видеть и использовать таланты и всегда легко находила идеально подходящих сотрудников на вакантные должности. Проводимые Мэдж кадровые перестановки зачастую противоречили штатному расписанию, но всегда шли на пользу музею.

Терпеть её общество от этого, впрочем, было не легче. И в глубине души Рэд был уверен, что, несмотря на все достоинства Эша, решающим аргументом при выборе первого заместителя директора всё-таки была его способность искренне улыбаться в ответ на «миленького» и с серьёзно-внимательным видом выслушивать грозящие сахарным диабетом тирады Мэдж.

– Рэд… – она запнулась, проглатывая очередного «котика» или, не дай бог, «зайчика». – У тебя найдётся минуточка?

– Конечно, миссис Олмат. – Охранник поднялся из-за стола.

– Мэдж, – поправила директор. – Пожалуйста. Ну сколько можно повторять?

Рэд послушно кивнул.

– Хорошо, Мэдж. Конечно, у меня найдётся время. Что-то случилось?

– Отлично! – Женщина радостно хлопнула в ладоши, как будто всерьёз ожидала, что её прогонят вон. – Давай поговорим внутри. Можно войти?

Рэд подавил обречённый вздох, открыл дверь в комнатушку охраны и пропустил директора вперёд. Протиснувшись в небольшое помещение, Мэдж мгновенно заполнила его резким апельсиновым ароматом своих духов. Рэд чихнул и постарался отодвинуться от директора как можно дальше – насколько позволяли скромные размеры комнаты. Всё-таки «котиком» он был чуть больше, чем ему хотелось, и запах цитрусовых переносил с трудом.

– Будь здоров, миленький, – проворковала Магдалена. – Рэд, у меня к тебе есть маленькая просьбочка… – Она достала из сумки сложенный вчетверо лист бумаги и протянула охраннику. Лист оказался фотографией, распечатанной на обычном чёрно-белом принтере. – На моей машинке второй день подряд рисуют вот такой значок. Мне, конечно, не сложно его стереть… Но хотелось бы знать, к чему это. Может быть, ты подскажешь?

Рэд задумчиво разглядывал символ. Очень примитивный – всего лишь прерывающаяся в двух местах окружность. Как будто разломленное на две неравные части кольцо. Рисунок мог означать что угодно, но при этом почему-то вызывал неуловимые ассоциации с чем-то конкретным… Вот только дурацкий запах цитрусов (хорошие, видимо, духи, с какими-нибудь натуральными маслами – на чистую химию Рэд так не реагировал) не давал как следует сосредоточиться.

– Такое не только на вашей машине рисуют, – сказал наконец охранник. – Я точно видел этот знак где-то ещё. Но что он значит, пока сказать не могу. Нужно посоветоваться кое с кем. Как только что-нибудь узнаю, сообщу. Я оставлю фото?

– Да-да, конечно! – обрадовалась Мэдж. – Спасибо, дорогой! Ты меня очень обяжешь!

И женщина, не любившая долго находиться на одном месте, радостно выскочила в фойе, оставив Рэда наедине с загадочным знаком и с запахом, будь они неладны, апельсинов.

* * *

В маленькой комнате царил полумрак, и вошедшему с ярко освещённой улицы Дюку понадобилась пара минут, чтобы привыкнуть к темноте и как следует осмотреться. Его новый работодатель явно имел тягу к таинственности и любил шпионские детективы. Иначе к чему все эти сложности? Когда встречаешься на конспиративной квартире, где заведомо нет ни прослушки, ни камер, а задёрнутые шторы по плотности и непроницаемости соперничают со стеной, какая разница, включён ли в комнате свет? Не от Дюка же скрывается таинственный Мистер N, если сам назначил встречу.

Комната казалась пустой, но за большим столом стояло отвёрнутое от двери кожаное офисное кресло с высокой спинкой, и визитёр был почти уверен, что…

– Добрый день, мистер Шатер.

Кресло эффектно развернулось, и Дюк, вероятно, зааплодировал бы собственной меткой догадке, если бы удивление не затмило триумфа. Однако посетитель всё же совладал с собой и ответил даже с некоторой иронией:

– Добрый вечер… Миссис N.

Женщина рассмеялась и щёлкнула выключателем на столе. Небольшой торшер осветил смуглое лицо, окружённое упругими кольцами каштановых, слегка в рыжину, волос.

– Вы, кажется, удивлены?

– И что с того? Я принёс заказ и жду оплаты. И мне совершенно неважно, мужчина со мной расплатится или женщина. Я в этом смысле за равенство полов.

– Похвально. – Она посерьёзнела и достала из ящика стола бумажный свёрток. – Здесь ваш гонорар. Можете пересчитать.

Дюк осторожно извлёк из внутреннего кармана куртки маленькую чёрную склянку и длинную тонкую кисть. Положив товар на стол, он удобно устроился в кресле напротив заказчицы и, закинув ногу на ногу, начал не спеша пересчитывать причитавшуюся ему плату.

– Вы, кажется, обещали мне постоянную работу, – напомнил он, не отрываясь от этого процесса. – Я готов выслушать предложение.

– Это не совсем работа, – сказала женщина после небольшой паузы. – Скорее, членство в одной неофициальной организации, которая скоро, возможно, изменит существующий миропорядок. С вашей помощью, надеюсь.

Дюк выжидательно молчал.

– Насколько я знаю, вы приехали из Миронежа неделю назад. Не почувствовали, как изменилась атмосфера в Зимогорье?

– Я заметал следы. Было не до атмосферы.

– А тем, кто здесь живёт, разница очевидна. Выходить на улицу всё страшнее. Воздух пропитывается ненавистью, завистью. Грядёт война между магами и людьми без поля. Её нужно предотвратить. И мы знаем, как.

– С помощью этого? – Дюк с сомнением кивнул на доставленные предметы. Высокопарная речь не произвела должного впечатления.

– В том числе, – кивнула женщина и поправила изящные очки в серебристой оправе. – Мы долго обдумывали план действий, ждали удобного момента, но медлить больше нельзя.

Дюк закончил считать и убрал деньги за пазуху.

– Продолжайте.

Её планы на первый взгляд казались безумием, однако, если вдуматься, вполне поддавались осуществлению. И, пожалуй, действительно могли многое изменить. Дюк был далёк от грёз о всеобщем равенстве и не верил в мир во всём мире. Человеколюбивые мотивы «Миссис N» его не трогали. Но он разбирался в людях. И представлял себе, что начнётся, когда по воле этой целеустремлённой идеалистки жизнь резко изменится. Наступит паника. Существующая власть обрушится. И тот, кто окажется в нужном месте в нужное время и сможет воспользоваться ситуацией, станет новой властью. За такой куш стоило побороться. Даже если для этого нужно было войти в какое-то братство и заполучить на предплечье странный символ, выписанный свежеукраденными чернилами.

– Это часть ритуала, – пояснила женщина.

Ну что ж, ритуал так ритуал. Пока ему с этим ритуалом по пути.

Часть 2. Всходы

Последний в этом учебном году семинар был назначен на начало июня, и Крис ловил себя на том, что жалеет о грядущих каникулах. Атмосфера занятий Грэя здорово подстёгивала воображение, помогая отыскивать новые пути для исследований и экспериментов. Сожаления обострились после знакомства с Беатрикс. Всё-таки вспомнив, где видел её раньше, он оправдал свою прежнюю забывчивость неожиданностью появления на физическом факультете главного хранителя музейной библиотеки.

После второй встречи они перешли на «ты» и уже вовсю обсуждали малоизученные свойства поля и перспективы его безопасной изоляции. Как ни странно было встретить единомышленника среди искусствоведов, факт оставался фактом. Беатрикс не только живо интересовалась научными изысканиями годящегося ей в сыновья студента, но порой благодаря свежему взгляду на вопрос наталкивала Криса на идеи, которые самому ему вряд ли пришли бы в голову. А последний разговор показал, что музейщица была ещё и ценным источником информации.

По сложившейся за несколько встреч традиции после семинара они сидели в «Тихой гавани». Крис говорил. Беатрикс слушала.

– Теоретически, если с детства подвергать человека воздействию поглотителей энергии, совсем слабому, конечно, то это станет чем-то вроде прививки. Это как с ядами – можно выработать иммунитет…

– И ты пробовал?

– Ну… Несистемные опыты не в счёт, – уклончиво ответил Крис. – Нужно большое исследование, в медицинских условиях, с репрезентативным количеством подопытных, ну, то есть пациентов… А на это нужна куча разрешений, гранты и много чего ещё. Иначе результатов не добиться.

Крис замолчал, заметив, что Беатрикс отвлеклась от разговора и, нахмурившись, смотрит в окно. Обернувшись, студент увидел на стене дома напротив явно только что нарисованную жёлтой краской окружность с двумя разрывами. По переулку торопливо удалялся человек в мешковатой кофте с капюшоном. Крис был уверен, что за пазухой он прячет баллончик с краской.

– Вот ведь шпана… – пробормотала Беатрикс. – Ведь суть же не в этом…

– Ты о чём? Знаешь, что это за символ?

Женщина огорчённо вздохнула.

– Когда-то очень давно, ещё в довоенные времена, было такое научное общество, они называли себя Объединением равных и занимались примерно тем же, чем ты сейчас. Исследовали поле, пытались найти способ избавить людей от энергозависимости. А теперь всё это извратили. Обод используют как символ борьбы с магами. Смотреть больно…

– Обод? – заинтересовался Крис, ещё раз оборачиваясь и разглядывая метку, которая уже начала терять чёткую форму и обрастать потёками краски. – Почему обод?

– А ты разве не знаешь? – Беатрикс явно была удивлена. – Мне казалось, ты всё знаешь об артефактах, изолирующих поле…

– Я даже не знаю, что они существуют! – глаза Криса загорелись. – То есть я тут распинаюсь о том, как ослабить связь с полем, а где-то уже существует штука, способная его изолировать? И ты об этом знаешь, но молчишь, как заговорщик на допросе!

– Не горячись, – улыбнулась Беатрикс. – Точно не известно, может ли Обод изолировать поле. Хотя говорят, что так. Но эксперименты если и проводились, то, опять же, до Эпохи войн, так что никаких документов не сохранилось. Извини, я была уверена, что ты знаешь. Ты же в музее постоянно бываешь и с нашим оружейником, вроде, дружен.

– И что с того?

– Ну он же теперь заведует всеми музейными фондами. Все редкие, опасные и секретные артефакты у него наперечёт. Неужели не показывал?

С чего вдруг Эш должен показывать ему секретный (если он действительно секретный) артефакт, Крис не понимал. Но от самой мысли, что в недрах музея, быть может, хранится ответ на вопросы, мучившие его несколько лет, захватывало дух.

– Не показывал.

«Но я обязательно должен это увидеть…»

* * *

Гай зашёл к Рэду после работы, когда музей уже закрылся и все сотрудники разошлись по домам. Все нормальные сотрудники, усмехался про себя оборотень. Фанатичные трудоголики не в счёт.

– Извини, задержался. Тяжёлая смена.

– Что-то серьёзное?

– Да не то чтобы… – Гай неопределённо махнул рукой. – В основном мелочёвка всякая. Просто много. Люди совсем озверели. И лучше бы буквально, – добавил он, заметив ироничную усмешку оборотня. – Ты мне что-то хотел показать?

Рэд извлёк из ящика стола оставленную Магдаленой распечатку.

– Хочу понять, что за ерунда заполонила город. Вы же наверняка в курсе.

Гай лишь мельком взглянул на снимок. Узнать символ было несложно – за последний месяц он уже порядком надоел. Хулиганов, малюющих его на стенах, лейтенант и его коллеги отлавливали почти каждый день. Правда, ясности это не добавляло – большинство вандалов, рисовавших знак, просто поддались стадному чувству.

– Модный символ, – поделился своим взглядом на ситуацию Гай. – Толпы подростков прикидываются последователями древней секты, которая пыталась не то людей сделать равными магам, не то магов от влияния поля защитить. Они смастерили какой-то артефакт, назвали его Ободом и утверждали, что с его помощью можно привести всех к равенству…

Тут Рэд наконец-то вспомнил, где видел предмет, похожий на разломленное кольцо. Обод, значит… Кажется, расспрашивать о странных знаках нужно было не столько Гая, сколько Эша.

– Я так понимаю, у них ничего не получилось? – уточнил оборотень, но ответить ему лейтенант не успел: в дверь музея решительно постучали. – Ну написано же: «Закрыто»… – пробурчал охранник, выходя в фойе.

Фигура, маячившая в окне и приветливо махавшая рукой, оказалась очень знакомой.

– Крис, ты забыл наше расписание? – удивился Рэд, но дверь всё-таки открыл. – Или потерял счёт времени? Все ушли уже.

– Что, и Тина тоже? – Парень недоверчиво прищурился. – Я проходил мимо, думал проводить. Она, вроде, обычно позднее уходит.

Рэд рассмеялся.

– Да, ты прав, не ушла ещё. Здесь подождёшь или поторопишь?

– Попробую поторопить. А то до утра куковать придётся.

Подняться на два пролёта по главной лестнице, сделав вид, что направляешься к северной башне, а потом свернуть в узкий коридор, спуститься на два этажа, пройти через гулкий пустой зал, открыть неприметную дверь и оказаться на той самой лестнице, по которой они с Эшем недавно спускались в спецхран. Для Криса, практически выросшего в музее, в этом не было ничего сложного. Все здешние тайные и явные ходы он знал так хорошо, что мог бы перемещаться по ним с закрытыми глазами.

Отпереть дверь, вспомнив, как это делал Эш, и аккуратно прощупав окружающие замок поля сигнализации, тоже было делом техники. Не то чтобы Крис когда-то всерьёз собирался вламываться в помещения редкого фонда, но он всегда любил сложные задачи. А охранная система музея была таким заманчивым ребусом…

Самым трудным оказалось не проникнуть в спецхран, а достаточно быстро найти там предмет, ради которого Крис и пустился на авантюру. Тина действительно могла заработаться до поздней ночи, но рассчитывать, что это случится именно сегодня, не стоило. Так что – быстро найти, быстро изучить и быстро вернуться, пока никто ничего не заподозрил.

Стараясь не наделать шума, Крис торопливо шёл через залы, заставленные рядами деревянных ящиков с символами и цифрами, понятными только музейщикам. Постороннему человеку найти здесь что-то конкретное было попросту невозможно. Разумеется, предполагалось, что посторонний и не должен здесь ничего искать. И всё же сегодня Крису везло. Он понял это, войдя в помещение, больше похожее на выставочный зал, чем на хранилище. Экспонаты здесь покоились в стеклянных витринах, опутанных замысловатыми сетями охранных чар. И первым, что бросилось парню в глаза почти у самой двери, был деревянный бумеранг с витиеватой золотой надписью. Старый знакомец.

Сочтя эту находку хорошим знаком, Крис решил осмотреться в зале повнимательней. И не прогадал. На массивном постаменте, под стеклянным куполом лежал Обод. Точнее, то, что от него осталось. Когда-то артефакт представлял собой кольцо сантиметров десяти в диаметре из янтаря или какого-то очень похожего материала. Но сейчас предмет был сломан – расколот надвое. Неровные фрагменты не то поблёскивали в электрическом свете, не то испускали собственное тёплое сияние. Это действительно стоило увидеть…

Кристина, вопреки обыкновению, решила не задерживаться на работе слишком долго. Лето в этом году наступало медленно и неохотно, так что первый тёплый вечер настойчиво манил на улицу – от души нагуляться по привычному, но от этого не менее любимому городу, пока не наступили сумерки. Тина вдруг поймала себя на мысли, что перспектива бродить по улочкам Зимогорья при свете ночных фонарей её совсем не радует. Сумрак больше не казался уютным.

Рэд и Гай встретили спустившуюся в фойе девушку с нескрываемым удивлением.

– А где Крис? – озвучил его причину глава службы безопасности.

– Не знаю, – пожала плечами Тина, ещё не вполне понимая, что происходит. – Мы с ним сегодня не виделись.

– Куда его на этот раз понесло… – пробормотал Рэд, чуя неладное.

И в этот момент в редком фонде сработала сигнализация.

Как бы внимательно Крис ни разглядывал интересующий предмет, ему всегда было мало. Хотелось взять в руки, «пощупать», как говорил Эш. Соблазн прикоснуться к артефакту, почувствовать и понять его истинную силу, убедиться, что слова Беатрикс об изоляции поля правдивы, был сильнее чувства самосохранения. Крис принялся осторожно распутывать охранные заклятия, выстроенные вокруг Обода. Когда дело было сделано, и взломщик, переведя дух, уже собрался приподнять накрывавшую артефакт стеклянную полусферу, в двух концах зала одновременно распахнулись двери.

– Ты что здесь забыл?! – Рэд начал отчитывать обнаглевшего парня, едва появившись на пороге. Вслед за охранником в зал ворвались встревоженная Кристина и подобравшийся, мигом почувствовавший себя при исполнении Гай.

Однако поток возмущения сразу прервался, поскольку во втором дверном проёме появились трое людей, не имевших к музею никакого отношения. Главным среди них явно был коренастый брюнет лет сорока. По крайней мере, держался он гораздо увереннее своих приятелей, и неожиданно подоспевшая охрана его как будто вовсе не удивила. Дюк Шатер умел делать хорошую мину при плохой игре. К тому же, в этот раз он неплохо подготовился. Бежать, с добычей или без неё, было бесполезно – это Дюк выяснил ещё во время первой встречи с главой музейной службы безопасности. Значит, придётся драться. Тем более что овчинка стоит выделки. Он решительно двинулся к постаменту, с которого Крис только что снял охранные заклинания. Парень шагнул в сторону, загораживая артефакт.

– Именем закона Зимогорья и Содружества, я вынужден арестовать вас за попытку ограбления, – заявил Гай.