Текст книги "Катализатор (СИ)"

Автор книги: Мария Демидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

– Мне страшно, – всхлипнула Джин, и в её голосе послышались жалобные ноты.

– Я знаю. Но если Эш увидит тебя в таком состоянии, ты на корню загубишь собственный план. – Он вздохнул. – Я сделаю всё, что смогу. Но этого будет мало. Тебе придётся справляться самой.

Через минуту она отстранилась, вытерла слёзы. Благодарно улыбнулась.

– Я справлюсь. Куда мне теперь деваться?

Крис улыбнулся в ответ.

– Если понадобится помощь – любая – моё поле и моя жилетка всегда к твоим услугам, – заверил он. – А если будет совсем плохо, не забудь, что Эш – не единственный, кто может заменить тебя на арене.

– Спасибо, – посерьёзнев, кивнула Джин. – Поля и жилетки вполне достаточно.

* * *

Вот и не верь после этого в судьбу, карму и прочую предопределённость…

Виктор возвращался в Зимогорье. На самом деле, конечно, всего лишь ехал в командировку, но ощущение было таким, будто и правда спешил домой после долгого отсутствия. Похоже, неведомые нити, затянувшие его в этот мир, накрепко привязали журналиста-путешественника к маленькому городу, окружённому лесами и старательно оберегающему свои тайны.

Похожий на окровавленную пулю красный лифтбэк Ванды ворвался в город со столичной стремительностью. Продюсер «Грани возможного» намеревалась доехать на машине до самого музея, но, едва сунувшись на историческую булыжную мостовую, умерила пыл и согласилась оставить автомобиль на парковке. Всё шло по плану: до встречи с будущим противником Виктор как раз надеялся заглянуть в «Тихую гавань».

Вот только кафе оказалось закрыто. Не горел уютный свет в окнах, не доносилась из-за двери приятная музыка, и сама дверь была заперта. Виктор попытался вспомнить, случалось ли хоть раз за всё время его жизни в Зимогорье, чтобы «Тихая гавань» не принимала посетителей. И понял, что, кажется, не случалось.

Душевный подъём, выгнавший его сегодня из постели в шесть утра и не покидавший до этой самой минуты, резко пошёл на убыль. Ванда недоумённо смотрела на озадаченное лицо коллеги. Сама она горела нетерпением и любопытством. Как только стало понятно, какую прибыль сулит нежданная инициатива Виктора, от осуждения не осталось и следа. Ванда была в восторге и отказ финалистов от участия в шоу восприняла как личную трагедию. А потому, стоило найтись магу, готовому принять смелый вызов, продюсер настояла на личной встрече и скорейшем улаживании всех юридических формальностей. Договор Ванда согласовывала лично, прописав немыслимую неустойку за срыв проекта по вине дуэлянта. Сам Виктор, если бы у него был выбор, ни за что не ввязался бы в такую авантюру без права выхода из игры. Но он давно понял, что выбора у него нет.

– Да ладно тебе! Зайдёшь в следующий раз. – Ванда настойчиво потянула его за собой. – Неужели не хочется поскорее познакомиться с соперницей? Наверняка какая-нибудь красотка, решившая любой ценой попасть в телевизор. Замутите с ней стремительный роман с трагическим финалом… Потом напишешь мемуары. Мы столько денег на этом заработаем!

От её смеха Виктора передёрнуло.

– Заткнись, пожалуйста. Откуда такие фантазии?

Ванда обиженно замолчала.

– И с чего ты взяла, что это я буду писать мемуары? Может, как раз наоборот.

– Да ну тебя, – фыркнула продюсер. – Я такие связи подняла и такие артефакты нарыла, что никакая магия не страшна. Сметёшь ты эту девчонку как нефиг делать!

Виктор вздохнул. Ему до сих пор не верилось, что драться придётся с девушкой. Несмотря на вышедшую в финал «Грани» циркачку, журналист почему-то был абсолютно уверен, что его соперником будет мужчина. Должно быть, срабатывало вбитое в детстве «девочек обижать нельзя»: перспектива сражаться с представительницей слабого пола не воодушевляла совершенно. Ванде, рассказавшей о новой участнице проекта, Виктор поверил на слово и до сих пор не удосужился ознакомиться с личными данными дуэлянтки, в тайне надеясь, что продюсер его всё-таки разыграла.

Увидев за столиком музейного кафе Ская, Виктор одновременно удивился и обрадовался. Удивился заковыристым переплетениям судьбы, вновь столкнувшей его с человеком, которому он наверняка попортил немало крови своими расследованиями. И обрадовался тому, что слова Ванды, кажется, всё-таки были шуткой. Радость, впрочем, длилась недолго.

– Джина скоро подойдёт, – заверил Эш, предлагая визитёрам сесть. – Она не ожидала, что вы приедете так рано. Что-нибудь закажете? Здесь вкусно готовят, и цены не слишком зверские. По столичным меркам тем более.

Оружейник был вежлив и сдержан, но его рукопожатие заставило Виктора украдкой размять пальцы, проверяя их на предмет переломов. Аппетита не было, и журналист опустился за стол напротив Ская.

– Простите, но кем вы приходитесь мисс Орлан? – уточнила Ванда.

– Это важно?

– Если вы намерены присутствовать при разговоре – да. – Голос продюсера звучал твёрдо и непреклонно. – У нас планировалась конфиденциальная беседа. Вам ведь знакомо понятие коммерческой тайны?

– Разумеется, – кивнул Эш. – Вы можете считать меня секундантом. Если нужна подписка о неразглашении – это не проблема. Я здесь не для того, чтобы шпионить.

Многозначительный взгляд на Виктора. Улыбка – только углами губ. Журналист улыбнулся в ответ – как можно дружелюбнее. Ничего, и не такие взгляды выдерживали.

– Не переживай, Ванда. Мистер Скай умеет хранить тайны самого разного рода. Я убедился в этом на собственном опыте.

Он обращался к продюсеру, но смотрел на музейщика, пытаясь уловить хоть одно проявление живых эмоций на его каменном лице. Три месяца назад Виктору уже доводилось вести с Эшем неприятные разговоры, но тогда оружейник казался более приветливым. Старался произвести благоприятное впечатление на журналиста? Или действительно куда меньше нервничал? Так или иначе, даже через неделю плотного прессинга и неудобных вопросов взгляд Ская не производил впечатления нацеленного в лоб пистолета. Сейчас – производил. Так смотрят на врага. На смертельного врага.

– Очень лестная оценка. Особенно от человека, который уже полгода хранит тайну куда большую, чем любая из моих.

Виктору показалось, что он чувствует между бровями металлический холод пистолетного дула. Вот ведь разыгралось воображение на нервной почве! Впрочем, Скай ведь маг. Что ему стоит расколоть недругу череп без всякого видимого оружия?

Улыбка оружейника стала чуть шире. Во взгляде мелькнула едва уловимая насмешка.

От хлопка двери за спиной Виктор вздрогнул, как от выстрела. Впрочем, не он один. Лицо Ская приобрело странное выражение. Взгляд сменил прицел, отпуская несостоявшуюся жертву. Виктор обернулся, успев заметить, что пальцы оружейника принялись отбивать по столу рваный ритм, будто вторя приближающемуся стуку каблуков.

Девушка и правда была красива. Здесь Ванда попала в точку. Изящная фигурка, подчёркнутая узким платьем, тонкие черты лица, стильная причёска, обаятельная улыбка, большие выразительные глаза.

– Извините, что заставила ждать. – Дуэлянтка выглядела немного смущённой, и это придавало ей особое очарование. – Рада с вами познакомиться, Виктор. Не думала, что когда-нибудь окажусь за одним столом с таким известным человеком.

Журналист улыбнулся.

– Не так уж я известен, – с напускной скромностью заметил он, вставая и протягивая будущей сопернице руку. – Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, мисс Орлан.

Девушка, сделавшая было шаг к столу, вдруг оступилась и едва не упала. Виктор хотел поддержать её, но Скай успел раньше. Джина ухватилась за его руку, крепко сжала запястье, трогательно заглянула в глаза.

– Извини, – невпопад пробормотала она. – Всё хорошо.

Виктору показалось, что в последних словах прозвучал вопрос. Похоже, фантазия продолжала дополнять реальность странными, не имеющими смысла деталями. А вот то, что Эш впервые искренне улыбнулся, плодом воображения точно не было.

– Зовите меня Джин.

Девушка взглянула на журналиста из-под длинных ресниц и кокетливо протянула руку для поцелуя.

– Предлагаю сначала разделаться с формальностями. – Ванда выложила на стол папку с документами, достала ручку.

Торопливость продюсера раздражала Виктора, но, казалось, совершенно не беспокоила Джин. Девушка сидела за столом напротив Ванды и потягивала из узкого бокала клубничный молочный коктейль с высокой шапкой взбитых сливок. Создавалось впечатление, что напиток интересует её куда больше, чем скучные бумаги.

– Да, конечно. Где мне нужно расписаться?

«Понимает ли она, насколько это серьёзно? – думал журналист, глядя на безмятежное, почти детское лицо. – Господи, да есть ли ей восемнадцать?!»

– Не обязательно торопиться, – предостерёг Виктор. – Лучше прочтите договор повнимательнее. – Под столом Ванда, кажется, попыталась подать ему знак, но журналист уловил её движение и успел убрать ногу из-под острого каблука. – Я хочу быть уверен, что вы в полной мере осознаёте последствия… Например, тот факт, что, согласно условиям, выйти с арены сможет только победитель, и прервать поединок будет невозможно…

Джина взглянула на него с мягкой улыбкой.

– Я знаю, как проходили Роковые поединки, – спокойно кивнула она. – Я училась на историческом факультете. Правда, всего год. После первого курса пришлось бросить.

– А что случилось? – Едва ли Виктор мог объяснить себе самому, почему так хочет перевести тему, оттянуть момент подписания бумаг.

– У меня сложились непростые отношения с преподавательским составом. – Джин потупилась. – С мужской его частью…

Она вскинула на Виктора взгляд – искренний и настолько откровенный, что впору было покраснеть.

– Я надеюсь, вы тоже до конца осознаёте последствия. – Колдунья без перехода вернулась к прежней теме. – Знаете, когда я услышала об условиях финала, сначала заподозрила вас в непрофессионализме. Извините, но так сложно было поверить, что вы знаете, о чём говорите! Только потом я догадалась, что на самом деле вы прекрасно понимали, что делаете. Вы очень смелый человек, Виктор…

Она, не глядя, пододвинула к себе бумаги, вооружилась ручкой.

Журналисту показалось, что пальцы Ская дрогнули, будто оружейник хотел ухватить Джину за запястье. Но изящная рука скользнула в сторону и быстро подмахнула оба экземпляра договора.

– Вы ведь тоже его подписали, правда? – улыбнулась Джин. – Я уверена, что вы не стали бы соглашаться на какие-то несправедливые условия. Тем более я не могу допустить, что вы хотите меня обмануть.

Виктор почувствовал, что всё-таки краснеет.

– Вы слишком доверчивы, Джин. – Он заставил себя иронично улыбнуться. – Но я правда не собираюсь вас обманывать. Мы абсолютно на равных. Иначе это не имело бы смысла.

Дуэлянтка согласно кивнула.

– Я знала, что не ошиблась в вас!

Скай молчал, но спокойствие, похоже, давалось ему нелегко. Он переводил тяжёлый взгляд с Джины на Виктора, и каждый раз журналисту становилось не по себе. Не нажить бы проблем с этим оружейником в дополнение к дуэли… Впрочем, вряд ли об этом стоит беспокоиться сейчас. После поединка вопрос либо потеряет смысл, либо решится сам собой, вынудив Виктора участвовать во второй дуэли подряд. Насколько всё было бы проще, если бы его соперником изначально оказался Скай! Это придало бы происходящему долю романтического благородства. В конце концов, что может возвысить смертельную схватку, если не награда в виде благосклонности прекрасной дамы?

– Вокруг столько всего фальшивого, – щебетала тем временем Джин. – Начинаешь думать, что вся жизнь – один большой мыльный пузырь. Перестаёшь её ценить. И так удивительно и здорово, что нашёлся человек, готовый вот так вот громко сказать о чём-то настоящем…

«Да ты начиталась книжек, девочка, – мысленно усмехнулся Виктор. – Неужели и правда так легко подгоняешь людей под возвышенные шаблоны?»

– Невероятно, что вы готовы пожертвовать ради этого жизнью!

Виктор поперхнулся.

Издевается?

Да нет, не похоже. Смотрит всё так же открыто и искренне. Просто, видимо, не сомневается в победе. Настолько сильна? Самоуверенна? Наивна?

Скай усмехнулся.

А вот Ванда, похоже, занервничала всерьёз.

– Я надеюсь, Джина, мы тоже можем рассчитывать на вашу честность и порядочность, – напряжённо заметила продюсер.

– А что, разве в «Грани» есть запрещённые приёмы? – дуэлянтка удивлённо вскинула брови.

– Формально, конечно, нет… – неохотно признала Ванда. – Но…

– Да что происходит? – прервал её Виктор. – Какие ещё «но»?

– Можно я объясню? – с подкупающей улыбкой предложила Джин. И, не дожидаясь разрешения, продолжила: – Вот этот предмет, который ваша коллега сейчас вертит в руках, на самом деле не шариковая ручка, а замаскированный анализатор поля. Довольно неплохой и в частных руках, кажется, не вполне законный, но мы же не полицейские… Сейчас показания этого прибора несколько выходят за пределы статистической нормы. Думаю, Виктор, ваша спутница переживает из-за того, что вам достался неожиданно сильный соперник. – Она повернулась к Ванде. – На самом деле не обязательно было сканировать меня тайно. Я ничего не скрываю.

Джин легко коснулась предмета, который Ванда действительно уже давно не выпускала из пальцев. Ручка завибрировала, покраснела, будто раскалившись. Колдунья отпустила анализатор, скромно улыбнулась.

– Извините, не хочу сломать дорогой прибор. Эта модель очень чувствительна к перегрузкам.

Она отпила коктейля, будто специально давая собеседникам время обдумать информацию. Обдумывать и правда было что. Судя по реакции Ванды, переживания по поводу «слабого пола» можно смело отбросить. Журналист ещё раз глянул на коллегу. Анализатор поля она убрала и теперь негромко постукивала острыми ногтями по папке с документами. Похоже, продюсер всерьёз опасалась, что раздобытых артефактов не хватит для того, чтобы справиться с этой девочкой.

Виктор невольно улыбнулся. Ему вдруг показалось, что всю свою жизнь он шёл именно к этому. Грандиозная битва с сильным противником. При огромном стечении народа. Пик славы – такой высокий, что вообразить сложно. Как ни крути – достойный финал.

– Для меня честь – встретиться на арене с такой достойной соперницей, – признался журналист. – Кажется, поединок будет эффектным.

Джина с сомнением поджала губы.

– Вряд ли. Меня никогда не вдохновляла игра в поддавки. Я не сомневаюсь в ваших талантах, Виктор, но, боюсь, всё закончится очень быстро. – Она внимательно посмотрела на журналиста, оценивая произведённое впечатление, и продолжила: – Но мы можем изменить условия. Чтобы было интереснее. Например, вообще отказаться от магии. Я не буду применять поле. Но и вы тогда откажетесь от всяких полевых парализаторов и прочих артефактов. Выберем какое-нибудь физическое оружие, устроим настоящую дуэль…

– Я против.

Не то чтобы Скай говорил громко, но торопливое «Мы согласны» Ванды обесценил легко.

– Это не соответствует изначально заявленным условиям поединка.

Джина трогательно обвила руками его плечо, снизу вверх посмотрела в глаза.

– Ты что, совсем в меня не веришь?

– Джин… – Оружейник накрыл рукой её ладонь. – Не надо.

Виктор наблюдал с молчаливым любопытством. Скай выглядел как человек, привыкший командовать, но вынужденный просить. Причём без особой надежды на подчинение. А эта девочка не так проста, как показалось сначала…

Оставив просьбу без ответа, дуэлянтка обернулась к будущему противнику.

– Что скажете, Виктор?

– Ваше предложение очень заманчиво, – признал журналист. – Боюсь, мне не хватит благородства, чтобы отказаться. – Кажется, Ванда рядом облегчённо вздохнула. – Но, думаю, будет справедливо, если выбор оружия останется за вами.

Джин улыбнулась, по-детски радостно сверкнула глазами.

– Спасибо, Виктор. – Она на секунду задумалась. – Как вы относитесь к фехтованию?

К фехтованию Виктор относился не то чтобы хорошо, но куда лучше, чем, например, к стрельбе.

«Судьба», – думал он, вспоминая студенческую практику, статью о выпускниках спортшколы и несколько уроков, взятых тогда из чистого любопытства. Если ещё немного потренироваться, он, пожалуй, не ударит в грязь лицом. Да и эффектное зрелище будет обеспечено: дуэль на шпагах, подумать только!

– Оружие мы предоставим, – торопливо заявила Ванда, похоже, не слишком верившая в откровенность милашки Джин.

– Неужели вы думаете, что у главного оружейника Зимогорского музея не найдётся приличной шпаги? – Казалось, сама мысль об этом оскорбляла Ская до глубины души. А он не был похож на человека, которого можно безнаказанно оскорбить. – Двух шпаг, – добавил оружейник, смерив Виктора холодным взглядом.

Ванда поджала губы.

– Хорошо, – процедила она через несколько секунд. – Если вы и правда готовы отказаться от использования магии, то, наверное, не будете возражать против временной блокировки поля? Устройство арены позволяет наложить определённые ограничения, чтобы ни у кого не было соблазна нарушить уговор.

Джина задумалась. Бессознательно накрутила на палец выбившийся из причёски локон. Кивнула.

– Это справедливо. Но, если можно, я хотела бы испробовать этот механизм до дуэли. Убедиться, что сам по себе он безопасен.

– Конечно, – заявил Виктор, не дав продюсеру вставить слова. – Мы в любое время можем съездить в Белоомут. В принципе, хоть сегодня: мы с Вандой всё равно собирались осмотреть арену.

Красный автомобиль нёсся по свежепроложенной дороге, стремительно приближаясь к месту грядущего поединка. Виктор сидел по правую руку от Ванды и в зеркало заднего вида тайком наблюдал за соперницей.

Джина нравилась ему всё больше. Едва ли она была самой красивой девушкой, что он когда-либо видел. Та же Ванда, если говорить откровенно, выглядела куда эффектнее. Но юная дуэлянтка поражала воображение загадочным сочетанием беззаботной лёгкости, кокетства и решительной твёрдости. Джина вела какую-то свою, неведомую Виктору игру, и журналист отчётливо понимал, что на протяжении всей встречи подчиняется чужим правилам. Вот только это почему-то ничуть не смущало. Ему было любопытно. И даже если, согласившись на предложенные соперницей условия, он подписал себе смертный приговор, возможность приблизиться к разгадке тайны Джин того стоила.

Стремительный роман? Звучит заманчиво… Правда, в этом случае хорошо бы обоим остаться в живых…

– Что-то не так, Виктор?

Джина как будто почувствовала его взгляд.

– Всё в порядке, – заверил журналист. – Просто, если честно, я предпочёл бы сразиться на дуэли с вашим секундантом. Мне кажется, это было бы как-то… правильнее, что ли.

Она приблизилась к его сиденью и прошептала, обдавая ухо и щёку горячим дыханием:

– Поверьте, мой секундант тоже предпочёл бы такой вариант. Но он ни в чём не может мне отказать.

Журналист фыркнул.

– И я его прекрасно понимаю.

– О, вы, оказывается, умеете искренне улыбаться! – Это открытие привело Джину в восторг, и она с крайне довольным видом откинулась на спинку сиденья.

Мнимо равнодушный взгляд Ская по-прежнему действовал не слабее приставленного к голове пистолета. Виктор непроизвольно потёр висок. Впрочем, ничуть не удивительно, что оружейник видит врага в человеке, с которым откровенно флиртует его девушка (а кем ещё ему может приходиться Джин?). Эта мысль неожиданно придала уверенности. Виктор расправил затёкшие от невольного напряжения плечи и, отбросив мрачные ассоциации, посмотрел вперёд – на выступающие из-за деревьев башни Белоомута.

Внутренняя часть арены выглядела на удивление современно. Под высокими трибунами обнаружилась целая система подсобных помещений, часть которых очень быстро удалось приспособить под пресс-центр и студию, вполне пригодную для организации прямого вещания. Повозиться пришлось лишь с установкой камер над непосредственным полем битвы. Купола над центральной площадкой не было, от зрительских рядов её отгораживала лишь каменная стена высотой не больше пары метров. По стене, на манер колючей проволоки, вились замысловато переплетённые кованые ленты. Впервые увидев их, Виктор подумал, что это лишь эстетичная защита от не в меру ретивых зрителей, но узор оказался сложной энергетической системой с множеством функций. В частности, именно он позволял при необходимости заблокировать использование магии на арене.

Джина с сомнением рассматривала змеящиеся по стене кованые извивы. На центральной площадке арены дуэлянты стояли вдвоём: чтобы не попасть под действие блокировки, Ванда и Скай остались по другую сторону стены и наблюдали за происходящим через распахнутые ворота.

– Ну давайте попробуем, – наконец решилась Джин.

Виктор махнул рукой, давая команду техникам.

Колдунья нервничала. После недавней уверенности, ироничных улыбок и игривого кокетства это было особенно заметно. Если она действительно так сильна, расставаться с привычной магией даже на короткое время, наверное, тяжело… Или наоборот? Как мало он всё-таки знает…

Додумать Виктор не успел. Кованый узор налился холодным светом, электрически затрещал, и в тот же момент Джина пугающе побледнела. Взгляд её, только что внимательный и сосредоточенный, расфокусировался. Казалось, колдунья вот-вот потеряет сознание. Скай рванулся вперёд, но девушка уловила его движение и протестующе вскинула руку. Оружейник застыл у самых ворот, готовый в любой момент воспротивиться молчаливой просьбе. Дуэлянтка тяжело оперлась на руку будущего соперника, и он почувствовал, что девушка дрожит.

Джина глубоко вздохнула, тряхнула головой, выпрямилась и решительно отпустила локоть Виктора.

– Неприятный эффект, – натянуто улыбнулась колдунья. Дёрнула плечами, будто сбрасывая остатки слабости, обвела взглядом ровно светящийся магический узор, постояла в задумчивости, прислушиваясь к собственным ощущениям, и подвела итог: – Непривычно. Но если вы не убьёте меня в первые несколько секунд, мы, пожалуй, сможем сразиться на равных.

На некогда центральную, а теперь – единственную площадь Белоомута выходили молча. Всё было решено, формальности улажены, документы подписаны, а милой светской беседы на отвлечённые темы как-то не получалось. Уже садясь в машину и наблюдая, как Скай предупредительно открывает дверцу перед Джин, Виктор вспомнил о ещё одной важной детали.

– Мы ведь не согласовали дату!

Джин вскинула на него удивлённый взгляд и тут же смущённо улыбнулась.

– И правда. Я совсем забыла спросить. Но мне подойдёт любая, так что назначайте как вам удобно.

На самом деле дата уже была выбрана и утверждена Рамухом Шу, у которого на использование арены были свои планы. Но формальное согласие второго дуэлянта всё-таки требовалось.

– Мы планировали провести поединок пятнадцатого октября, – сообщил Виктор, надеясь, что возражений не последует. – Не слишком далеко, но и время на подготовку всё-таки будет. Как вам такая дата?

Джин на секунду нахмурилась и, как показалось журналисту, чуть сильнее сжала руку Ская. Но ответила равнодушно:

– Не хуже любой другой. Давайте на ней и остановимся.

Эш был бледен и молчал, напряжённо сжав губы и глядя на Виктора почти с ненавистью. Можно было подумать, что он прямо сейчас набросится на журналиста и одним движением загубит готовящееся шоу. И собственную жизнь заодно. Джин осторожно положила ладонь на его сжатые в замок руки.

Не теряй своего хвалёного самообладания, оружейник. Немного осталось.

Всю дорогу до Зимогорья никто не проронил ни слова. Казалось, эта встреча отняла у дуэлянтов и их самоназначенных секундантов слишком много сил, и теперь общая усталость разлилась по салону автомобиля. Ванда нервно сжимала руль, так что яркие ногти впивались в кожаную обшивку. Виктор наконец перестал разглядывать соперницу и просто задумчиво смотрел в окно. Опустив голову на плечо Эша, Джин притворилась спящей. И даже попыталась безмятежно улыбнуться. Маски – очень неудобная вещь, но если уж надел – не снимай до конца представления. Иначе магия разрушится.

– Как можно носить это постоянно и не заработать инвалидность?

Едва переступив порог, Джин скинула туфли, босиком прошла в гостиную и, привычно устроившись на диване, принялась разминать уставшие пальцы. Вопрос был риторическим, но, не дождавшись ответа, колдунья всё-таки подняла на оружейника удивлённый взгляд. И тут же забыла о боли в ногах.

Эш замер посреди комнаты. Ярость, с которой он сверлил взглядом иномирского журналиста, ушла. А вот неестественная бледность никуда не делась.

– Что с тобой? – Джин подошла ближе, обеспокоенно коснулась его лба. – Арена всё-таки нарушает связку? Я не почувствовала…

– Нет, со связкой всё нормально. – Эш попытался улыбнуться, но выглядеть от этого стал только хуже.

– А с чем не нормально? – в голосе Джин звякнула паника. – Позвонить Вернеру? Или…

– Не надо никому звонить.

Он разозлился на собственную слабость, и эта злость придала ему достаточно сил, чтобы наконец-то твёрдо посмотреть на Джин, а не вглубь собственной памяти. На Джин в коротком синем платье, с лёгким макияжем, с непривычно гладко уложенными волосами… Чёрт. Чёрт!

– Эта чёртова дата, – произнёс он вслух.

Колдунья облегчённо вздохнула.

– Всего-то? И из-за этого надо было так меня пугать? – Она отступила, заправила за ухо выбившуюся из причёски прядь. – Подумаешь, дата… Зато к твоему Дню рождения уже разберёмся с этой свистопляской. Хоть отметим нормально…

Эша прошиб холодный пот. Пришлось опуститься в кресло и вцепиться в подлокотники, чтобы унять дрожь в руках. Джин смотрела на него с удивлением и тревогой.

– Не знала, что ты суеверен.

– Я тоже. Но ещё немного – и я поверю, что этот день проклят.

Колдунья остановилась рядом с креслом, со всей уверенностью, на какую была способна, посмотрела оружейнику в глаза.

– Я же спец по снятию проклятий, помнишь? И с этим как-нибудь справлюсь.

Эш неожиданно ухватил её за плечо, притянул к себе, резко, почти грубо. Джине пришлось упереться свободной рукой в спинку кресла, чтобы не врезаться носом в лицо оружейника.

– Откажись.

Она выдержала его взгляд даже так, в упор. Промолчала. Посмотрела на захваченное в тиски плечо.

Эш разжал пальцы. Вздохнул.

– Скажи, что это была шутка. Что на самом деле в этом чёртовом шоу буду участвовать я. Все будут просто счастливы.

– А я не хочу, чтобы все были счастливы.

Джин отстранилась, отошла к зеркалу и начала тщательно смывать с лица косметику.

– Врач вообще не обязан думать о том, чтобы люди были счастливы. Его задача – чтобы они были здоровы. Насколько это возможно.

Эш молчал и наблюдал за перевоплощением. Из-под макияжа медленно проявлялась привычная Джин. Наконец-то снова Джин… Ему вдруг стало смешно.

– Слушай, а твоё нервное расстройство передаётся воздушно-капельным путём?

Она поймала в зеркале его взгляд и улыбнулась.

– Не должно. Не вздумай создавать прецедент: одной уникальной болячки с тебя достаточно. И вообще, иди лучше чай поставь. Хватит уже меня разглядывать.

* * *

Спектакль отнял слишком много сил. Два спектакля, если точнее. Один – перед Виктором, второй – перед Эшем.

Спать не хотелось, но усталость была отличным поводом прекратить утомительные объяснения. Отбросив переживания из-за символичной даты поединка, Эш обратился к более насущным проблемам и устроил Джине форменный допрос. К чему весь этот маскарад? И какого чёрта она отказалась от применения поля? С маскарадом всё было просто: произвести впечатление на будущего соперника, отвлечь внимание, понаблюдать за реакциями… А вдруг Виктор оказался бы настолько впечатлительным, что вовсе отменил бы поединок?

Со вторым вопросом всё было одновременно проще и сложнее. В общем-то, Эш с самого начала знал ответ.

– Полевое оружие может повредить донорскую связку, – подтвердила его предположение колдунья. – Не хочу рисковать.

Она стояла у окна, опираясь ладонями на подоконник и немалым усилием воли подавляя желание обернуться.

– Джин… – Эш положил ладони ей на плечи. – Какая разница, что будет со связкой, если тебя… Если ты проиграешь?

Не оборачиваться. Только не оборачиваться. Только не смотреть ему в глаза.

– Значит, я не проиграю.

Сейчас, лёжа без сна в тёмной спальне, Джин сама удивлялась, насколько уверенно прозвучали эти слова. Как будто она действительно могла победить. Как будто это имело значение.

Через двор проехала машина. Свет фар, проскользнувший между неплотно задёрнутыми шторами, прополз по потолку, и комната снова погрузилась в темноту. Колдунья перевернулась на бок и закрыла глаза. До поединка две недели. И нужно, чтобы за это время Эш не узнал о втором предсказании Лаванды. А ещё – чтобы он не узнал, как Джине на самом деле страшно. Значит – спектакль продолжится. Значит – ей снова придётся надевать маску девушки, которая ухитрялась видеть в мире и в людях только хорошее и, наверное, поэтому никогда ничего не боялась. Этой девушки давно нет. Но, может быть, внешнее сходство обманет страх, и он в кои-то веки пройдёт мимо.

В квартире было тихо, но Джин знала, что Эш не спит. Сидит в старом потёртом кресле, бессознательно постукивает пальцами по мягкому подлокотнику и подбирает аргументы. Зная, что ни один из них не подействует.

Джин прислушивалась к собственному дыханию и думала о том, смогут ли они с Эшем когда-нибудь принимать решения, не оглядываясь друг на друга. Интуиция говорила, что не смогут. Здравый смысл неохотно соглашался.

Они были намертво связаны десятками прочных нитей. Ответственностью. Обещаниями, данными пять лет назад, но не имеющими срока давности. Виной и благодарностью. Страхами и надеждами. Силой и слабостью. Ошибками прошлого и неизбежностью общего будущего. Они были связаны по рукам и ногам и всё равно отчаянно бились в этом коконе, ранясь о тончайшую, но неразрывную леску в попытках выгадать друг для друга глоток вожделенной свободы.

«Я эгоистка, Эш. И я не хочу платить за свободу такую цену. Поэтому её придётся заплатить тебе. Ты сильный, ты выдержишь. Я – нет».

– Знаешь, он такой беззащитный…

Джин вздрогнула, выскользнула из полусна. На секунду показалось, что голос сестры звучит где-то в комнате, а не в обострённом дремотой воспоминании.

– Он как рыцарь, который выходит на бой бесстрашно, без щита и забрала… Такой сильный и такой уязвимый… Ну чего смеёшься? Эх ты… Маленькая ещё – такие вещи понимать… Но знаешь, я бы, наверное, могла за него умереть…

«И кто из нас теперь маленький, а? Взрослая и опытная девятнадцатилетняя Пэтти…»

Колдунья уткнулась лицом в подушку, чувствуя, как к горлу подкатывает горячий ком слёз.

«Ты не успела за него умереть, сестрёнка. Может, мне доведётся? Вот ведь досталось наследство… В придачу к фамильному амулету – вечная роль щита и забрала для контуженного рыцаря. Одни теряют в бою руки, ноги или на худой конец голову, а этому отшибло чувство самосохранения…»

Умереть за Эша – дело нехитрое. Куда сложнее не дать ему первым умереть за тебя, за кого-то другого или за всеобщее благо.