Текст книги "Файл №720. Медвежий угол"

Автор книги: Лилия Трунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 123 страниц)

У Джада болела голова, и никакие таблетки не могли помочь. Он знал, что означает покалывание и ломота в висках, но справиться с этим не мог. Смирившись, Джад вышел из кафе и уселся прямо на тротуар. Обеденный перерыв подходил к концу, люди возвращались на рабочие места.

Рядом стояла недопитая бутылка пива. Джад не переносил спиртного, но пиво помогало забыться. Пусть от него потом станет хуже, зато боль пройдет. Он сделал один глоток, другой, закашлялся…

И увидел Молли, спешащую на работу. Ей осталось только перейти улицу – и вот оно, кафе.

Рука поднялась и с силой ударила бутылкой об асфальт. Полетели осколки. Джад встал и громко позвал: "Молли!" Она приостановилась, посмотрела удивленно и рассерженно – чего надо? И вдруг голова девушки запрокинулась, из горла ударил фонтан крови.

Через пять минут Джад сидел в полицейском участке. Ему пришлось долго ждать запыхавшихся Малдера и Скалли, подброшенных до города сердобольным водителем.

Как и ожидалось, у Дуайта Александера не было новостей об автоматчике, а делиться своей информацией Фокс был не намерен. Поэтому шериф просто провел коллег в комнату для допросов.

Джад Майерс напоминал взъерошенного вороненка. Поглядев исподлобья на агентов, он отвернулся, явно не желая сотрудничать.

– Вот так и сидит. Первые минуты все твердил: "Зачем я ее убил?", потом вовсе замолчал, слова не выбьешь. – Шериф говорил так, как будто парня не было в комнате.

– Вы обвиняете его в убийстве девушки?.. – Фокс не сводил любопытного взгляда с задержанного.

– Обвиняю? – шериф явно растерялся. – Как мне его обвинять, за что? Свидетели говорят, что он стоял на другой стороне улице. Правда, в руках у него было бутылочное горлышко, он даже близко не подходил к Мэри! На осколках нет ни капли крови, но горло Мэри Стим перерезано!

– Кто он вообще такой? – спросила Скалли. Парень никак не отреагировал.

– Джозеф Майерс, девятнадцать лет. Его все называют просто Джад. Они с Мэри учились вместе.

– Джад? Случайно не тот Джад, из которого мать хотела изгнать беса? – поинтересовался Малдер.

Парень дернулся, его руки судорожно сжались в кулаки, он вздохнул… и снова застыл.

– Откуда вы знаете? – удивился Александер.

Фокс сообразил, что называть источник не следует. Вот что называется – угодить в свою собственную яму! Если шериф начнет расспрашивать, то ведь не отвертишься. Скажешь, что поинтересовались биографией Джада – последует резонный вопрос: "А с чего это вы им так заинтересовались?".

Но Александер забыл про свой вопрос сразу же после того, как задал его. Шерифа волновало совсем другое.

– Господи, и что нам делать? Грейсмог был таким маленьким тихим городком, всегда здесь было спокойно... А в кого теперь люди превращаются?

Малдеру в голову пришла одна идейка. Он как бы вскользь бросил:

– Скажите, Майерс живет на Оушен-авеню?

Ответить шериф не успел – в комнату без стука влетел его растрепанный и взвинченный помощник.

– Дуайт, тело пропало!

– Какое тело? – не понял Александер.

– Мэри, чье же еще! Звонят из морга!

– О, черт! – побледневший шериф, не попрощавшись, вслед за помощником выбежал в коридор.

Малдер, не теряя времени, сел на стул верхом и пододвинулся поближе к парню.

– Призраки, Джозеф?

Он вздрогнул и тихо поправил:

– Джад.

Надо же, заговорил!

Фокс спокойно и серьезно продолжил:

– Нам сказали, что в исчезновениях трупов виноваты призраки с Оушен-авеню.

Парень усмехнулся:

– Не думаю.

– Тогда что же происходит?

Джад покачал головой.

– Кто убил Мэри?

– Не я. Тот, кто мной управляет.

– А кто тобой управляет?

– Аллан. – Джад шумно втянул воздух сквозь зубы.

– Майор Аллан? – наугад спросил Малдер. Если этот одно лицо с таинственным командиром…

– Не знаю. Он говорил, что снимает кино или что-то в этом роде. Любил фотографировать океан, ходил по городу, делал всякие планы и зарисовки. Молли им прямо-таки очаровалась, ни на шаг не отходила. Аллан давал много денег на услуги, которые мы якобы ему оказывали: переносили аппаратуру, таскали обеды…

– И ты брал?

– Молли брала. Я тоже, – голос Джада стал невыразительным. – Мне хотелось накопить деньжат на учебу.

– Что же Аллан просил взамен?

– Ничего. Он просто забирался к нам в голову и управлял нами.

Скалли состроила скептическую гримаску, глаза Малдера остались ясными и прозрачными.

– Как он тобой управляет? – спросил Фокс. Словно погодой поинтересовался.

Джад вздохнул и потер лоб.

– Откуда мне знать? Я как бы отключаюсь, тело перестает подчиняться моим приказам. Я знаю, что он залезает в мой мозг, потому что перед этим у меня страшно болит голова.

– С Молли было то же самое?

– Наверное. Она никогда не говорила.

– Молли была твоей девушкой?

Парень впервые улыбнулся, улыбка вышла невеселой.

– Вы правда думаете, что она могла встречаться с таким, как я?

– А почему бы и нет? Вы ведь дружили?

– Так, поддерживали отношения.

– Но из-за чего Аллан заинтересовался именно тобой и Мэри Стим?

Джад напрягся: это был шанс со всем покончить. Он начал издалека, потому что не знал, хватит ли мужества – или глупости? – рассказать все до конца:

– Когда мне исполнилось пятнадцать, я стал чувствовать себя очень плохо. Кости ныли, суставы тоже. Голова постоянно болела. А в полнолуние казалось, что я становлюсь таким легким-легким, что того гляди улечу. Молли говорила, что чувствовала то же самое. И добавляла, что на этом можно сделать деньги.

– Как?

– Я тогда только начал работать в "Русалке". Молли меня не замечала, даже не здоровалась. А потом был День независимости. Народ повалил к нам лавиной, многие приходили пьяные. Пит послал меня помогать бармену, но я был совсем больной, все из рук валилось. Чашку с кофе я опрокинул прямо на рубашку Руди Винсенту. Он разозлился, вытащил меня из-за стойки и несколько раз врезал мне прямо в печень. А все стояли и смотрели, никто за меня не заступился. Я думал, что умру прямо на полу, так было больно. Пит прогнал Руди из кафе. Он уходил, а я смотрел ему вслед. И я так ненавидел Руди в этот момент! Но я правда не хотел, чтобы он умер. На пороге Руди поскользнулся, упал и больше не встал – сломал себе шею… Тогда Молли и обратила на меня внимание. Она тоже так могла, причиняла людям неприятности. Сначала так, по мелочи: когда злилась, человек спотыкался и падал, на него что-нибудь опрокидывалось или там расходилась молния на брюках. Но Аллан научил нас чему похлеще.

Уже с минуту за дверью слышался шум и возбужденные голоса. Кто-то начал громко и крайне непристойно ругаться. Малдер и Скалли выглянули в коридор.

Зрелище было колоритное. Шериф с помощником с трудом удерживали рослого дородного мужчину в пасторском одеянии, который, не переводя дыхания, сыпал ядреными словечками, как заправский сапожник. На шум сбегались полицейские, не зная, что делать, в растерянности останавливались. Фокс усмехнулся, но тут же придал лицу строгое выражение.

– Что здесь происходит?

Священник, без труда стряхнув руки пленителей, с достоинством выпрямился, поправляя порядком пострадавший в стычке костюм.

– Я отчим Мэри. Лионель О`Гэри. Я хочу увидеть парня, которого вы обвиняете в ее убийстве.

– Мы пока еще никого не обвиняем, – строго сказала Скалли, на всякий случай загораживая спиной дверь в комнату, – мы задержали Джозефа Майерса, чтобы выяснить кое-что.

– А кто говорит, что я верю в его виновность?! – взорвался преподобный О`Гэри, мысленно подбирая подходящее случаю непристойное словечко. – Наоборот, я хочу поддержать бедного Джозефа, которого такие… – Последовавшая тирада была весьма образной, пуритански воспитанная Скалли и не подозревала, что, особым образом соединив слова "зеленый", "тупой" и "бесчувственный" и, добавив к ним пару… гм… сексопатологических терминов, можно добиться такого потрясающего звучания, – …люди как вы собираетесь засадить за решетку!

Помолчав, священник с потрясающим смирением добавил:

– Да простит меня бог.

– Ему это будет довольно трудно сделать, – не удержавшись, съязвила Дана.

– Бог скорее примет раскаявшегося грешника, чем самовлюбленного праведника, – После шторма в настроении пастора наступила полоса полнейшего штиля. – Как священник, я имею право видеть Джозефа! Вы же сами говорите, что ни в чем его не обвиняете! – сварливо добавил он.

Малдер пожал плечами. Ему стало ясно, что избавиться от своеобразного преподобного О`Гэри невозможно. Он попросил, изо всех сил взывая к христианскому смирению:

– Подождите немножко. Может, кофейку пока выпьете?

И замер, ожидая реакции. Но благочестивый пастор сказал, излучая благодушие:

– Охотно принимаю ваше предложение. – И уже не так снисходительно, обращаясь к помощнику шерифа: – Ральф, почему вас не было на проповеди? Я давно замечаю ваше подозрительное равнодушие к слову господа нашего…

Когда Лионель О`Гэри наконец удалился, Александер чуть смущенно посмотрел на агентов.

– Простите. Наш пастор, можно сказать, очень прогрессивен во взглядах на роль церкви в новом веке. Не всем его поведение нравится, но молодежь охотно идет на его проповеди.

– Так что случилось с трупом девушки? – нетерпеливо спросила Скалли.

– Ничего. Пропало прямо из прозекторской. Патологоанатом отлучился к телефону, а когда вернулся – на столе лежала только простыня.

– Отлично, – прокомментировал Фокс, – ни тела, не улик. Ничегошеньки. А что делать с мальчиком?

– Ну… придется отпустить его, – смутился шериф Александер. – Вы же сами говорите, теперь у нас вообще ничего нет. Как будто убийства и не было.

– Да, говорю… – задумчиво протянул Малдер. – Что ж, пойдем обрадуем Джозефа Майерса.

Парень сидел на стуле, неловко свесив голову набок так, что лица не было видно. Фокс с легкой тревогой позвал:

– Джад! Эй, Джад, тебя выпускают!

Скалли первой почувствовала недоброе. Оттолкнув застывших на пороге Александера и напарника, она подошла к Джаду, слегка потрясла за плечо... Голова мотнулась, как у тряпичной куклы и на агентов уставились широко распахнутые, удивленные глаза. Неморгающие.