Текст книги "Файл №720. Медвежий угол"

Автор книги: Лилия Трунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 123 страниц)

У Скалли начало создаваться впечатление, что она попала либо в пустыню, либо в психушку. В камеру со стенами, обитыми мягким-мягким войлоком… Кричи, вопи – никто не услышит, не отзовется!

Прошло два для после возвращения Даны из Орегона, но до сих пор начальство не выразило желания увидеть ее доклад. Наоборот, все делали вид, что ничего не произошло. Временами Дана сомневалась, расследовала ли она это дело. Ни слова, ни намека на то, что случилось.

В Орегоне все твердили о том, что разгорится немыслимый скандал. Но дни шли, а вокруг царило мертвое спокойствие. В газетах ничего не было.

Раздумья навевали на нее тоску, а иногда – злость. Черт возьми, неужели она снова стала пешкой в грязной игре?

Скалли сидела в кабинете, обедала и обдумывала свои невеселые мысли. Сидеть ей приходилось на краешке стола, поставив рядом с собой бутылку минеральной воды и бутерброды, потому что стул был завален ворохом древних папок. Как ни странно, после достопамятного таинственного пожара в кабинете не только не убавилось хлама, но даже будто бы и прибавилось.

Неожиданно дверь открылась без стука, и на пороге появился улыбающейся Малдер. Дана чуть не подавилась гамбургером. А Фокс поздоровался так беспечно, словно расстался с напарницей всего несколько часов назад.

– Привет… – выдавила в ответ Скалли. – Ты же вроде в отпуске…

– Надоело! – махнул рукой Малдер.

– Ну как, отыскал много доказательств контактов третьего вида? – насмешливо поинтересовалась Дана.

Напарник хитро прищурился.

– Достаточно, чтобы начать с десяток секретноматериальных дел. Я тебе потом покажу. А ты чем здесь занималась? Нет на подходе какого-нибудь занимательного дельца?

– Как сказать… – пробормотала Скалли. – Ты слышал, что случилось в Орегоне?

– А что там случилось? – Фокс, изловчившись, сцапал самый аппетитный бутерброд.

Его ответ стал для Даны полнейшей неожиданностью. У Малдера не уши, а локаторы, настроенные на волну всяких заморочек. Такого просто не может быть, чтобы он ничего не знал! Но на этот раз Фокс не придуривался.

Слушая рассказ напарницы, Малдер мрачнел все больше и больше. Под конец он отложил бутерброд в сторону и задумался.

– Нет, об этом я не слышал… Скалли, а ты уверена, что в Конторе об этом деле вообще знают? Хоть кто-нибудь?

– В том-то все и дело! Это настоящий заговор молчания. Об Орегоне никто не говорит. Я специально не заводила разговора, но, кажется, даже слухов не ходит. Ребята не говорят даже о задержании торговцев наркотиками.

– А что сказал Скиннер?

– Я его не видела.

– В высшей степени подозрительно… – Раньше бы Дана только усмехнулась, но сейчас была готова подписаться под каждым словом напарника. – В сущности, Скиннер поставил тебя работать с этим Дивайсом, почему же он ведет себя так, словно дело его вовсе не касается?

Скалли грустно улыбнулась. Сколько ни думай об этом, а ничего не сделаешь. Не ломиться же в кабинет шефа и требовать объяснений? В настоящее время им настоятельно советовали избегать любых напоминаний о своем существовании: отдел "Секретные материалы" могли закрыть из-за всякого пустяка.

– Дивайс… – задумчиво пробурчал Малдер, неожиданно улыбнулся и уставился на стену. Дана проследила за его взглядом.

Стена была густо залеплена явно фальшивыми фотографиями. Массачусетская ведьма, призраки из Милуоки, снежный человек из Кордильер. Летающие тарелки на любой вкус: круглые, дисковидные, почти плоские, шарообразные, классические суповые… Взгляд Малдера остановился на одном из снимков.

– Вот эту тарелочку летом семьдесят шестого сфотографировала девочка по имени Терри Дивайс. Она не родственница твоего Дивайса?

– Не знаю. У нас с Ником даже разговора на такую тему не заходило.

– Зато ты говорила с его напарником… как его там? Сирилом Бертрамом? Как думаешь, он хорошо его знал?

– Мне показалось, у них были неплохие отношения… По крайней мере, Бертрам так говорил о Нике… – Скалли вдруг запнулась. – Малдер, да ты что, решил заняться этим делом?

– А почему нет? – Фокс снял пиджак и сел к компьютеру. – Меня привлекает все, в чем есть тайна. Если хочешь, считай это моим девизом.

– Да кто нам позволит им заниматься? Вообще, что ты собираешься делать?

Малдер сказал уже серьезно:

– Посмотрю все материалы по схожим случаям. Эх, случись это год назад, я без труда нашел бы аналогии… – в голосе агента послышалась тоска, когда он вспомнил о погибшем архиве.

– По каким подобным случаям?

Фокс почесал затылок.

– Я тебе говорил, что раньше занимался маньяками. Где-то мне уже такое встречалось… Четки из человеческих пальцев – такое в память врезается надолго.

– Но ты не помнишь? – насмешливо осведомилась Скалли.

– Не могу же я помнить все, – резонно заметил Малдер и замолк. Молчал он очень долго, потом вдруг вскочил и куда-то помчался, позабыв про пиджак. Вернулся он только через полчаса, сияя довольной улыбкой. С собой Фокс притащил две здоровенные пыльные папки, пропахшие древней плесенью.

– Вот, смотри! – торжественно сказал он, раскладывая свою добычу на столе. Все, что мешало работе, было бесцеремонно скинуто прямо на пол. – Это дело не было причислено к "Секретным материалам".

Он любовно развязал тесемки папки, набитой старыми газетными вырезками. Скалли осторожно, словно улику, взяла одну из них. "СЛУЖУ ЗАКОНУ, УБИВАЯ ДЕТЕЙ!" – кричал аршинный заголовок. Фотографии в тексте смаковали зрелище лежащих вповалку трупов.

Скалли вчиталась в поблекший текст.

"Каждый день в Америке совершаются леденящие душу убийства, мы привыкаем к ним, они кажутся нам  необходимой острой приправой к вечернему выпуску новостей. Но мало кто останется спокойным, когда увидит истекающих кровью детей и служителя закона – их убийцу.

Джилл Норман была самой обыкновенной гражданкой Америки. Одинокая мать троих детей, она работала в Смитсонианском институте. Умная, хладнокровная, ироничная – такой запомнили ее коллеги. Преодолевая трудности жизни, она не думала о смерти, и даже предположить не могла, что славный майский день окажется последним в ее жизни и жизни ее семьи.

В шесть часов вечера мисс Норман, как обычно, готовила ужин на кухне. Старшие дети, Иви и Брайан, делали уроки в своей комнате, маленький Баз возился с игрушками. В это время Брайан Морески, их отец, закончил работу в Вашингтонском отделении Бюро Расследований.

Джилл и Брайан никогда не были женаты, но их связывали теплые отношения. Агент Морески часто навещал детей, приносил им подарки, игрушки. Он был прекрасным отцом.

В половине седьмого агент Морески спустился из своего кабинета на стоянку. Как утверждают коллеги, его поведение в этот день ничем не отличалось от обычного. Он шутил, улыбался, с гордостью говорил о своей новой машине... Однако сорок минут спустя, нажимая на звонок квартиры мисс Норман, агент Морески вытащил из кобуры служебное оружие и переложил его в карман.

Баз побежал встречать отца и повис у него на шее. Не переставая обнимать сына, агент Морески дважды выстрелил мальчику в голову. На шум прибежала мисс Норман и получила пять пуль в грудь. Перезарядив оружие, Брайан зашел в детскую и хладнокровно застрелил старшего сына и дочь. После этого он позвонил в полицию, на две минуты опередив звонок соседей, напуганных странным шумом.

К прибытию полиции агент Морески был совершенно невменяем и допросить его не удалось.

Что же толкнуло агента ФБР, тридцати восьми лет, обеспеченного, честного и преданного своему делу человека, пойти на такое зверское преступление?

Представители властей, поначалу неумеренно словоохотливые, теперь наотрез отказываются комментировать это ужасное событие".

– Много мыла – много пены, – сказала Скалли. – Переборщил репортер с мелодраматическими подробностями, о которых ну никак не мог знать.

– Ты не на это смотри, – мягко указал Малдер. – Обрати внимание, что 13 мая 1976 года агент ФБР Брайан Морески расправился с любовницей и детьми в лучших традициях гангстеров, а на следующий день признался еще в двадцати четырех убийствах. Знаешь, кем он оказался? Тем самым "Потрошителем четырех штатов", которого полиция безуспешно разыскивала с пятьдесят девятого года!

– Потрошитель четырех штатов? – чуть брезгливо повторила Скалли.

– Он орудовал в Дэлавере, Мэриленде, Вирджинии и Нью-Джерси. Отсюда и название. Претенциозное, конечно, но история была кошмарной. На самом деле. Нашли двадцать трупов, но кто знает, сколько их было на самом деле? Морески предавался своему милому увлечению семнадцать лет, как тут не разгуляться?

– Может, он и не попадался столько лет, потому что не давал себе воли…

– Каждый раз, – Фокс словно лекцию читал, – оставалось все меньше шансов отыскать убийцу. Можно сказать, он был неуловим. Никаких улик или следов. Орудия убийства менялись, но пистолет не использовался никогда. Жертв никогда не насиловали. Никогда не пытали. Издевательствам подвергались только трупы. У всех жертв были отрезаны один или несколько пальцев рук. Часто на телах были следы укусов. Нередко из тел вырезались куски мяса или у трупов выбивали зубы. В трех случаях у жертв были выдавлены глаза...

Дана как раз приступила ко второй папке, заполненной отчетами и фотографиями.

– Если были укусы, то были и отпечатки зубов.

– А где зубы брать? – невесело усмехнулся Малдер. – Говорю же, семнадцать лет поисков – и ни одного подозреваемого. Невозможно определить, кто станет следующей жертвой. Однажды Морески убил четырехлетнего малыша, а в следующий раз – древнюю старуху. Пол, социальное положение и цвет кожи не имели для него значения.

– Брайан Морески был хорошим агентом ФБР. За все время службы ни одного нарекания. Куча благодарностей, есть и награды. Обаятельный, интеллигентный парень. Его многие любили.

Он положила на стол фотографию симпатичного молодого человека с открытым лицом. Любая девушка будет рада, если такой джентльмен пригласит ее на ужин… Наверно, и сама Дана не отказалась бы.

– Да, и детство вполне благополучное, – проглядывая снимки, Фокс быстро бросал их на стол, один за другим. – Отец – военный инженер, в пятидесятые работал на ЦРУ. Мать – специалист по истории вышивки. Есть старший брат.

(Фотографии: родители, пухлощекие младенцы, мальчики на пляже, за столом, дурачатся, поджимают губы, виснут у отца на шее).

– Морески служил в армии, досрочно окончил колледж. По специальности логопед-дефектолог. Не знаю, как у него было с речью, а вот дефектов хватало…

(Парни в форме, Брайан с девушкой, групповой снимок пьяных веселых студентов в аудитории).

– В пятьдесят девятом, заканчивая учебу, завербовался в ФБР. Через два года уже специальный агент. Умный мальчик, быстро выдвинулся.

Господи, сколько фотографий! И везде – улыбки, улыбки, улыбки…

– Был женат, правда, недолго. Постоянная подруга – Джилл Норман. Все свободное дело проводил с детьми, как со своими, так и с чужими. Отлично ладил с малышами.

Пошли снимки из семейного альбома: день рождения дочери, семья на побережье, Джилл с младенцем.

– Морески специализировался на серийных убийствах, даже две монографии написал. Неплохое чтение, дельные мысли.

– Не слишком типичная биография маньяка, – подытожила Дана.

Малдер собрал фотографии в аккуратную стопку и вздохнул.

– История с Потрошителем оказалась очень некрасивой, и Бюро ее замяло. Агента-убийцу упекли в психушку, сделав вид, что никаких убийств и не было. Что касается Орегона, то я вот что думаю: либо Ника Дивайса подставили по принципу тыка пальцем в грудь, абы на кого свалить преступление, либо… Он мог раскопать давнюю историю и настолько вдохновиться подвигами Морески, чтобы начать убивать.

– К какой же версии ты склоняешься? – с напряжением в голосе спросила Скалли.

– Я?

Фокс выдержал эффектную паузу.

– Почерк, Скалли, почерк! Некоторые материалы дела до сих пор под секретом, Дивайс просто не мог до них добраться, но общий контур совпадает вплоть до мелочей. Оба служили в ФБР, оба считались отличными парнями...

– Говори что хочешь, но не могу я поверить, что Ник все это творил! – Дана удивилась горячности, прозвучавшей в своем голосе. Она даже ударила ладонью о папку. – Умом понимаю, что так оно и есть… Но не верю!

– Осторожней, мы не на сцене, а ты не Станиславский, – Малдер, глядя на напарницу с какой-то опаской, быстро отобрал у нее папку. – Пользуясь твоим любезным предложением, я скажу, что не пытаюсь обвинить твоего Дивайса.

– Не называй его "моим", – попросила Скалли.

– Ладно, ладно, ты, главное, не нервничай… Меня в этом деле смущает только одно: почему все молчат?

– Как и тогда. Не хотят выносить сор за порог Бюро.

– Скалли, тогдабыли семидесятые, и тень папы Гувера, как живая, реяла в коридорах нашего Бюро.

– Думаю, люди за это время честнее не стали, – вырвалось у Даны.

– Почерк убийцы, вот что меня смущает, – совсем серьезно сказал Фокс. – Это ведь не рок-музыка, не имитация стиля Дженис Джоплин. Каждый маньяк в убийства привносит что-то личное. А чтобы так… дотошно копировать… надо быть не просто психом, а кое-кем похуже. Вот здесь-то собака и зарыта.

– И что же нам делать? – растерянно сказала Скалли.

Малдер насмешливо подмигнул напарнице.

– Работать.

Тут Скалли вспомнила.

– Джилл Норман… Предводителя лесных отшельников зовут Ричард Норман! – Скалли сама охладила свой энтузиазм. – Впрочем, это очень распространенная фамилия.

– У него ведь убили сестру, да? Как ее звали? – осторожно спросил Малдер.

– Вера Миррор. Да, Вера Миррор.

– Знакомая фамилия… – протянул Фокс. – Кто ее муж, не знаешь?

– Вот чего не знаю, того…

Малдер уже собирался.

– Ладно. Я сейчас сбегаю к одному человеку и кое-что уточню.

– Куда это ты? – Но за Фоксом уже закрывалась дверь.

Дана фыркнула, пожала плечами и выкинула недоеденные бутерброды в мусорную корзину.