Текст книги "Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)"

Автор книги: Константин Башкатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 56 страниц)

– Но почему просто не начать сажать таких в тюрьмы? – удивлённо спросил чёрный маг.

– В наших городах нет тюрем, – флегматично пояснил шаман. – Они плохо влияют на любого. В них преступники разлагаются окончательно, не имея шанса переосмыслить и действительно покаяться.

Далее вопросы задавал в основном Дрейк, который, как оказалось, тоже был заинтересован в культуре эльфов. Впрочем, свою лепту вносил и "Дамиан Имирир", который теперь предпочитал всё-таки уступать право говорить "великому магу".

Шаман поведал чернокнижникам о том, что и северные эльфы, подобно лесным братьям, живут в полной гармонии с природой. Они не едят мяса, никогда не вырубают деревья, а строить предпочитают из камня и льда – на последнее силы шаманам и старейшинам, конечно, дают боги, ведь их лёд крепче стали. И его много здесь, в холодных горах, близ ледяного перешейка. Корни северных эльфов идут опять же от появления так называемых "высших" – большая часть "не высших" ушла в леса, но группка изгоев двинулась намного дальше, уходя от бесконечных людских гонений и притеснений другими расами, они избрали эту границу ледяных пустошей, которые существовали долгое время уже тогда. Здесь не было никого, и по сей день нет, кроме самих хозяев предгорий. Северные эльфы первое время здесь умирали десятками, и это было нормально, но потом они, как и остальные подвиды, изменились, адаптировались к холоду. Их внешность начала меняться – кожа приобрела оттенок, который имеет сейчас, прекрасные лица несколько изменились под действием невыносимого холода, а глаза стали уже. Сохранился только голос, он стал даже прекраснее. Отдалённость от других цивилизаций позволила северным эльфам сформировать свою культуру, на которую не действовали эмигранты, войны, торговля.

Конечно, после всего сказанного встал ещё один вопрос: чем они питаются тут, в безжизненных пустошах. Как выяснилось, лидеры пришедших сюда эльфов принесли не только население, но и чудесные растения, подобно тем, что растут среди лесов лесных эльфов. Так же как и свои хозяева, они подверглись значительным изменениям. Удивительно, но, по словам Вирина, рядом с городом имелись целые поля так называемой ледяной пшеницы, из которой так же пекут хлеб – значит, огонь всё-таки используют. Также в холодных садах растёт много ледяных фруктов. Шаман на полном серьёзе заверил, что это боги дали им благословение и силы, но Ашамаэль был уверен, что разгадка этой тайны кроется в чём-то более прозаичном и близком к этому миру.

Но, когда тема зашла о еде, все тут же вспомнили о том, что солнце уже давно начало свой путь с зенита к закату, и было бы неплохо поесть. По крайней мере, Дрейк считал именно так. Вирин радушно предложил пообедать под своим кровом, коль старейшины не подумали о питании своих гостей – с ними такое случалось довольно часто, если забыть о том, что гости здесь и без того редки.

Троица отправилась через город к дому шамана. Жилище у служителя богов оказалось довольно простым и, как выяснилось, абсолютно пустым – Вирин был не женат.

– Нескромный вопрос, но сколько тебе лет? – медленно произнёс Ашамаэль, осматривая аккуратную гостиницу. Всё тщательно прибрано, в центре комнаты овальный стол, вокруг стулья, всё из камня. Окна уютно оплетал какой-то ледяной вьюн синевато-голубоватого оттенка, как ни странно, с густыми листьями и ответвлениями.

– Сто восемьдесят шесть, – удивлённо отозвался шаман, скрывшись в другой комнате – кухне, очевидно. Шум на кухне на пару секунд прервался – видимо, эльф задумался. – Если ты о браке, то мы, шаманы, редко женимся – нет времени уделять внимание женщине. Хотя, становясь старейшиной, шаманы женятся чаще.

– И много вас таких? – усмехнулся Дрейк.

– Не очень. Не каждый может найти в себе достаточно духовных сил, чтобы их услышали боги. Ведь это у вас, колдунов, всё просто – есть дар, и можешь колдовать почти сразу, служители же всевышних должны провести около пяти или вообще десяти лет в молитвах и ритуалах. А до этого нужно ещё найти себя...

– Гармония с собой? – произнёс чернокнижник.

– Что-то вроде того. Многие отсеиваются ещё на этом этапе. Хотя, я слышал, что ваши и людские боги более милосердные.

Вскоре началась трапеза. Что примечательно, вся пища была холодной, кроме какого-то подобия чая, что был подан в кувшине. Чего и стоило ожидать, пища северных племён не была слишком разнообразной, но была непривычна даже для Ашамаэля. Единственное, что выглядело обычно – хлеб. А остальное: ледяные перцы, больше похожие на скульптуры, но имеющие неподражаемый сладковатый вкус и неимоверное количество жидкости внутри; тускло-красные яблоки с синей мякотью, вкусом, впрочем, больше походящие на что-то другое. За едой затянулась обычная беседа "о том о сём", и Ашамаэль вовсе утратил интерес к шаману и, тем более, к Дрейку. Хотя эти двое неплохо болтали – Николас хорошо подходил для роли великого болтуна. Сам же чернокнижник пытался понять, что же не так с этими ледяными овощами, но, видимо, не судьба ему это было осмыслить. Вскоре чёрный маг забыл и про это.

Под конец обеда Ашамаэль вспомнил о том, что, в общем-то, ждать решения старейшин он не собирался.

– Вирин, а есть какой-нибудь щит или проход, который закрывает выход за город?

– Да, есть барьер, – кратко отозвался шаман. Кажется, эта тема ему не очень нравилась – видимо, понял, к чему это может привести.

– Какого рода? – не отступал эльф. – Подобно тому, что защищает ваш город от проникновения извне?

– Нет. Просто барьер, видимый всем, но пройти через него может отнюдь не каждый.

– Кто может? – напирал эльф. Вирин же становился всё более напряжённым.

– Северный эльф. Или тот, кому дали разрешение старейшины – в данном случае тот, кто наложил барьер. Предвижу твой вопрос и скажу: я не знаю, кто именно из старейшин создаёт барьер. Раз в месяц они снимают барьер и накладывают новый, а тот, кто будет его создавать, избирается тайно.

– Умно. Барьер не пускает с обеих сторон или только со стороны города? – чернокнижник ослабил напор.

– С обеих. Дамиан, надеюсь, ты не собираешься?..

– Нет, что ты! – с улыбкой отозвался Ашамаэль, бросив косой взгляд на Дрейка. Тот же ответил более прямым, но недоумевающим взглядом. Чернокнижник провернул этот обмен взглядами так, чтобы Вирин увидел это, чтобы все дальнейшие события относили только к "великому магу", а не к какому-то там недоучке-эльфу.

***

Следующая ночь у Ашамаэля была бессонной. Когда на город в предгорьях опустилась ночная тьма, и лишь снег холодно блестел в свете луны, беловолосый чернокнижник отправился к краю города, избегая открытых мест. Поскольку города маг не знал, пришлось потратить время, чтобы найти выход в горы. Ашамаэль хотел избежать стражников, при этом не применяя своей магии, но это не вышло – трижды тёмный маг был на грани обнаружения, но магия помогла отвести взгляды стражников и вновь скрыться в ночи. И вот Ашамаэль узрел своими глазами этот знаменитый барьер.

Тёмно-изумрудная прозрачная пелена, похожая на движущуюся плёнку или плавленое стекло. Щит не издавал никаких звуков, ничего не излучал и, что наиболее примечательно, здесь не было стражников. Больше всего чернокнижника выводило из себя то, что он ничего не ощущал. В других магических щитах он часто видел слабые места, их структуру, но здесь – ничего. Маг оглянулся и, никого не обнаружив, двинулся к щиту, намереваясь попытаться пройти через него, не забыв, конечно, защитить себя от возможных агрессивных реакций барьера. Ничего не произошло. Ашамаэль словно уткнулся в каменную холодную стену. Взбешённый чернокнижник стукнул кулаком по щиту, и от места удара прошла волна, словно по воде.

Эльф снова оглянулся – никого по-прежнему. И из рук чернокнижника змеями потянулись потоки тьмы, оплетая пелену барьера. Зашелестел голос беловолосого, плетущий какое-то заклинание. Чёрные змеи всё больше оплетали щит, а их хозяин начинал забывать об осторожности. Ашамаэль решил найти хоть какое-нибудь слабое место. Но тьму на секунду разрезала вспышка, и в глазах чёрного мага померк свет. Змеящиеся потоки покрыла белая сеть, и тьма отпрянула. Очнувшись, эльф обнаружил себя лежащим на снегу в десяти метрах от барьера, на котором даже царапины не появилось.

Придя в себя, Ашамаэль с ужасом осознал, что его иллюзия пала – благо, он не накладывал на себя заклинание затмения памяти, ибо своей смерти не планировал. Впрочем, на Дрейке это, к счастью, не скажется. Также эльф обнаружил, что этот щит высосал половину его энергии, оставив сил только на новую иллюзию и пару фокусов – чтобы резерв восстановился, в данном случае чернокнижнику понадобится дня два. Воровато оглядываясь, Ашамаэль быстро наложил на себя прежнее заклинание. По телу расползлась предательская слабость.

Когда эльф отошёл от барьера на пару кварталов, то сразу наткнулся на стражников, а попытавшись скрыться в тени, лишь чуть не споткнулся.

– Эй, чужак! Ты что здесь забыл? – Два солдата, вооружённые копьями, подошли к чернокнижнику. На их лицах отображалось недоверие, а в руках – подобия факелов со светящимся синеватым светом кристаллами, которые были встроены в стены дворца старейшин.

– Я гулял вечером... – хотя магию Ашамаэль применить уже не мог, умение лгать оставалось при нём.

– Время давно перевалило за полночь, – подозрительно произнёс второй стражник.

– Я заблудился! – нагоняя трагедии, взмахнул руками Ашамаэль, пытаясь соответствовать образу неуклюжего мага-недоучки, витающего в облаках. Главное не перестараться и не показаться вовсе растяпой. – Ваша прекрасная архитектура так увлекла меня, что я и не заметил, как забрёл... куда-то.

– Вот как... Хорошо, мой напарник проводит тебя, – стражник кивнул на своего товарища. Тот одарил коллегу хмурым взглядом и двинулся прочь, кратким словом приказав следовать гостю за собой. Вскоре Ашамаэль уже был в своём временном жилище и с облегчением обнаружил, что Дрейк ничего не заподозрил.

С долей обречённости чёрный маг понял, что через барьер прорваться ему не суждено, а значит, придётся ждать.

***

Вновь рукой Николаса управляло нечто другое. Оно вновь вырисовывало странные символы на стенах, бормоча что-то невнятное про себя. В эти моменты сам Дрейк словно пропадал куда-то, отключался, уступая своё тело другому хозяину, – оно давно владело телом и душой Дрейка. С того момента, как Ваалинар дал силу. Безумие взамен мощи... НЕТ! Это не безумие... Не может быть. Этот голос... Там действительно кто-то был! Кто-то ЕСТЬ! Оно пыталось докричаться, но стоило Дрейку обратиться к нему, как оно сразу же исчезало. Это действительно сводило с ума, руки сами крушили всё, что попадается под руку. Но голоса нашёптывали... Всегда, почти не умолкали. Они, не умолкая, требовали прикончить надменного эльфа. Ашамаэля! Они говорили, что тогда отстанут... Нет! Нельзя! Повелитель будет недоволен... Но так хотелось избавиться от этого кошмара. Постоянные муки терзали душу и тело Николаса, заставляя забыть обо всём. Но они же делали его сильнее, а иногда забирали все силы. Временами Дрейк ощущал, что может лишь взмахом руки отправить весь этот город под землю! Но надменный эльф тоже тогда будет недоволен... Будет кричать. Тогда придётся убить, и повелитель точно разозлится.

Порой Дрейку казалось, что тот, кто сидит в нём, выходит на свободу. Сидит где-то в углу комнаты и смотрит. Смотрит! Это сводит с ума! Чернокнижник не понимал, что оно хочет, оно точно чего-то хотело! И голоса, голоса не умолкали... И Николас видел всё время один и тот же сон. В полной темноте он гнался за этим существом, но стоило сомкнуть на дымчатой фигуре руки, как оно пропадало... И вновь разум разрывали голоса. Они осуждали, молили, просили, жаловались! Бесконечный шелест, шёпот...

А зеркала... Хорошо, что здесь нет зеркал. В них Дрейк всё время видел чьи-то лица. Чьи угодно, но не своё! И они тоже всё время говорили...

Послышался хлопок двери. Громкий, раздражённый, злой... Это вырвало сумасшедшего из оков собственного безумия. Эльф вернулся! Он уходил?

***

Раздражённо хлопнув дверью, Ашамаэль подозрительным взглядом окинул гостиницу. Кавардак – очевидно, очередной приступи безумия у Дрейка. Эльф никогда не был знатоком болезней души, но в этом рыжем что-то было странное. Ведь редкие дни он был действительно способен мыслить трезво, легко! А в такие моменты он шарахался от теней, зеркал, всё время с кем-то говорил, порой кричал. Хотя даже в адекватном состоянии он шарахался от любых зеркальных поверхностей.

" И чёрт с ним. Пусть сидит наверху один". – Раздражённо подумал чародей. Ашамаэль же после всего этого заснуть не сможет – слишком много мыслей, слишком сильны злость и раздражение. Со злости беловолосый ударил кулаком по каменному столу, за которым сидел. По всей руке растеклась тупая, ноющая боль, а камень в месте удара покрылся инеем.

Всю ночь чёрный маг не сомкнул глаз, перебирая те секунды у щита снова и снова. Он словно слепой зверь шарился по стальной стене, когда окно было совсем в другом месте.

Вскоре в комнату пробились первые лучи солнца, и Ашамаэль наконец оторвался от своих размышлений. Сейчас стоило решить, что делать дальше. Ждать неделю? И очень странно, Ваалинар давно не подавал голоса. Хотя эльф и ощущал кусок его существа в своей голове, мысли были только его. Не Ваалинара. Но стоило только подумать, что демон теряет контроль, тут же эхом разрезал память насмешливый тон:

"Эльф, даже не думай об этом. Если ты думаешь, что узы сотрутся с расстоянием – ты глупец. А если ты вдруг решил так поступить... Тебе придётся бежать на другой материк!" – тут же послышался мерзкий хохот, и тело мага пронзила дикая боль, сводя судорогами мышцы – как бы в доказательство, что всё в силе. Маг согнулся, упираясь руками в каменную столешницу.

«Хватит, я понял...» – прохрипел Ашамаэль, с трудом удержав это в мыслях и не сказав вслух. Боль отступила, словно и не было, а сам эльф осознал, насколько сейчас он жалок по сравнению с демоном. Желание бежать усиливалось, хотелось бросить всё. Тело сводило от злобы, от осознания своей беспомощности. Он мог бы и в правду бежать за океаны... Но туда никто никогда не отправлялся, а если и находились смелые моряки, то из бездушных пучин они уже не возвращались. История говорила о единицах счастливцах, сумевших выжить в этой безумной авантюре, но и те истории уже больше были похожи на легенды. Даже если бы Ашамаэль сумел, после этого он не смог бы жить с осознанием того, что позорно бежал.

Маг поднял затуманенный взор, когда зашуршала каменная дверь, впуская сквозняк. В дверях стоял шаман – Вирин – с крайне мрачным выражением лица. Окинув взглядом гостиницу, он вздохнул с облегчением.

– Слава богам, его здесь нет... Дамиан, твоего спутника и заодно тебя вызвали старейшины. Они чем-то недовольны. – Он прошёл в комнату, закрыв за собой дверь. Шаман действительно был взволнован. – Главный старейшина был очень зол... Прямо воздух вокруг него стынет.

"Интересно, это он образно?" – мелькнула мысль в голове мага. Кажется, Ашамаэль знал, зачем их зовут. Отнюдь не для того, чтобы выпустить за город.

– Так иди и скажи ему, – пожал плечами "Дамиан", не очень понимая, почему шаман неуверенно мнётся около лестницы.

– Может быть, лучше ты? Я заметил, что твой друг – маг – немного не в себе, – последние слова Вирин произнес, понизив голос.

– Действительно, ты прав, – отчасти серьёзно кивнул Ашамаэль. Серьёзен он был потому, что Дрейк действительно не в себе, и ведь у него ночью был очередной приступ безумия. А северным эльфам лучше не знать, что по их городу ходит ненормальный маг, способный отправить к богам их всех. Молча кивнув шаману, Ашамаэль быстро поднялся на второй этаж, где и застал Дрейка, закутавшегося во множество тонких одеял – в попытке выспаться, очевидно. Но простому человеку в этом холоде было очень сложно существовать, и поверх признаков безумия на лице рыжего проступила ещё и простуда.

– Собирайся, Николас, – маг сделал усилие, чтобы назвать спутника по имени, а не как-то по-другому. Нужно придерживаться собственной легенды. – Нас зовут старейшины.

– Почему? Они сказали, что через неделю, – маг поднял туманный взор на эльфа.

– Не знаю, – соврал Ашамаэль. – Поднимайся и приводи себя в порядок. Если они решат пропустить нас раньше, я буду только за.

***

В полном молчании шаман повёл эльфа и мага к уже знакомому зданию. На попытки – в основном Дрейка – узнать, что вообще происходит, он лишь кратко отвечал, что старейшины запретили рассказывать. И даже у Ашамаэль появились подозрения. Что же это такое они собрались раскрыть?

Вот троица прошла по холодным каменным коридорам, полумрак которых разгонял свет кристаллов. Правда, путь по самим коридорам был заметно короче, чем в прошлый раз. Высокие узкие двери из непроницаемого льда вывели в широкий зал, который заливал свет тех же кристаллов. Но более крупных. Такие же низкие потолки, поддерживаемые лесом узких колонн, в виде различных фигур – просто резных столбов, фигур людей и существ, похожих на тех, что были высечены в стенах коридоров. Лес – не преувеличение, фигурных колонн действительно было очень много, и расположены они были, кажется, хаотично. В конце зала была небольшая возвышенность, на которой стояли пятнадцать эльфов, во главе был тот самый, с вытянутым лицом. Их имён Ашамаэль так и не узнал. Все они были облачены в белоснежные широкие балахоны, которые длинными волнами ниспадали на тусклый пол, выложенный ромбовидными плитами. Здесь, как и везде у северных эльфов, всё было в холодных синих и белых тонах.

– Вы знаете, чем вас двоих вызвали сюда? – произнёс крайний старейшина. Голос его гудящим эхом рассыпался по залу.

– Нет, – раздражённо бросил Дрейк, который, судя по всему, и был виновником этого сборища.

– Сегодня ночью, – терпеливо начал второй старейшина, – наш барьер подвергся атаке чужака. Если бы это был кто-то из наших, мы бы давно знали кто. Но атакующий владел вашей магией. Тёмной.

– Николас! Я же просил... – всплеснул руками Ашамаэль, решив сразу взять всё в свои руки. Дрейк был не столь важен в предстоящем походе, и Ашамаэль считал, что сможет легко справиться и сам, тем более, что с воздействиями на разум он часто имел дело и знал целый ряд заклинаний, которые могли помочь. Тем более, Ваалинар, заинтересованный в успехе дела своих подопечных, тоже мог прийти на помощь. Но если Дрейк и будет так необходим, эльф найдёт способ его вытащить. Тем более, северные эльфы утверждали, что тюрем у них нет.

– Значит, твой друг мало того, что чернокнижник, так ещё и нарушил данное вами обоими слово. Неужели неделя для него – так много? – Кажется, старейшины решили говорить по очереди. Говорил третий.

– Но я же был...

– У тебя был приступ безумия, – тихо заговорил Ашмаэль, приблизившись к своему спутнику. Он сделал так, чтобы его никто не слышал. Уж на это-то у него сил сейчас хватит. – Ты помнишь хоть что-то?

– Не всё... – неуверенно отозвался Николас, явно поражённый всем происходящим.

– Может быть, ты и не помнишь, как пытался разбить их щит! – торжествующе подытожил чернокнижник. Конечно, Дрейк поймёт, когда придёт в себя, но не сейчас. Тут же мелкое заклинание Ашамаэля потеряло силу, и следующие слова старейшины уже услышали:

– Значит, это я пытался разбить барьер... – пребывая словно в трансе, произнёс рыжий, и шаман, который стоял в дверях, удивлённо воззрился на него. – И что, не удалось? – Дрейку было наплевать на старейшин, чьи лица уже начали меняться, и на них отобразились гнев и негодование. – Даже не поцарапал?!

– Значит, сородич, твой друг признаёт свою вину? – сурово произнёс главный старейшина.

– Да, старейшины, – смиренно произнёс эльф, стараясь придать своему виду хоть немного опечаленности. Впрочем, от него не ушло, что взгляды северных эльфов сквозили недоверием. И оно было ясно – такая грубая интрига, сплетённая прямо на глазах у их же жертв. Но в зал уже вошли десять воинов.

– Увести его, – произнёс главный старейшина. Ашамаэль тоже развернулся и собрался двигаться к выходу, как старейшина поднял руку, и тихо произнёс: – Останься, высший эльф. У меня к тебе разговор.

– И что же это? – осторожно произнёс маг, вновь повернувшись к старейшинам и сделав пару шагов в их сторону. Главный среди северных эльфов жестом приказал оставить их наедине.

– Действия твоего... друга подтолкнули нас к довольно поспешному принятию решения. Мы решили: вы, все трое, отправитесь по своим целям за город завтра после полудня.

– Вы хотели сказать "двое", – хмурясь, поправил Ашамаэль. Старейшина казался серьёзным и собранным эльфом, и такая оговорка...

"Нет! Не может быть!"

– Трое, – сказал, как отрезал эльф. – Файран Файон тоже идёт с вами. Мы пришли к согласию, что должны как можно быстрее спровадить вас из нашего города, дав вам то, что нужно. Ты и Файран более менее безопасны. Но твой маг... Он мне не нравится. Он владеет тёмными силами, и это подставляет под удар весь мой народ. Тем более, паладин и сам настаивал, чтобы он отправился вместе с вами. Но объясни мне одну вещь...

– Какую? – угрюмо произнёс Ашамаэль. За день он не восстановит резерв и посему не сможет нормально противостоять младшему брату. Ведь их путь, скорее всего, пересечётся. Здесь есть только одно тёмное место, и паладин захочет его уничтожить. Ведь не заболела же у него кузина, как у "Дамиана".

– Паладин говорит, что хочет отправиться к границе ледяных пустынь, мол, он видел там каких-то тёмных тварей. Но на границах нет никакой жизни, и даже наши растения там гибнут. Почему он хочет идти с вами?

– При встрече я поговорю с ним об этом. Он же паладин... Видимо, хочет попытаться помочь в моей проблеме. Тем более, что мага я уже лишился... что его ждёт?

– Ничего. До завтрашнего дня он пробудет под стражей, а потом присоединится к вам. Нам он ни к чему.

***

– Файран, раз нам предстоит путешествовать некоторое время вместе, я хочу спросить тебя: что ты ищешь за городами северных эльфов и почему хочешь идти с нами? – Ашамаэль застал младшего брата в коридорах дворца старейшин. Чернокнижник боялся, что паладин что-то подозревает. Он смотрел на него так, словно о чём-то догадывался. Впрочем, если Файран раскрыл обман старшего брата и молчит, то он идиот втройне – так считал Ашамаэль.

– Старейшинам я поведал не всю правду... – медленно начал паладин.

"Какой ужас..." – саркастично фыркнул маг в своих мыслях.

–... Я слышал, что у пустынь изо льда водятся тёмные твари, а предания гласят, что они идут из некого храма. Впрочем, старейшины утверждают, что храм их предков захвачен этими самыми тварями. Я хочу проверить это, а вам я просто хочу помочь. Видел, что мага увели. С ним всё будет в порядке?

– Да, – медленно кивнул Ашамаэль. – Его отпустят с нами.

Значит, дорога паладина тоже лежит в храм. Впрочем, в одиночку он там, может быть, и погибнет. Но Ашамаэль не мог доверить предчувствиям. Вдруг он ищет то же, что и Ваалинар, а если так, то он уничтожит это, чего допустить нельзя. Придётся идти вместе с ним. Если удастся поговорить с Дрейком, то Ашамаэль сможет воплотить очередной свой план.

После разговора с Файраном Ашамаэль вернулся в своё временное жилище в гордом одиночестве. Эта ночь у чернокнижника вновь оказалась бессонной – маг прибегнул к медитации, довольно редкому способу восстанавливать силы для чернокнижника. Расположившись в спальне на твёрдом полу, Ашамаэль закрыл глаза и освободил свой разум от посторонних мыслей, как когда-то его учил Магистр Фирисий – один из преподавателей академии, где учился беловолосый. Фирисий был очень старым и мудрым магом, одним из тех учителей, перед которым Ашамаэль испытывал какой-то благоговейный страх, восторг. Он был сильнейшим из сильнейших, и чёрный маг не раз задавался вопросом: почему он тратит свои время и силы на недомерков, которые и двух заклинаний связать не могут? Ведь он мог творить великие дела. Он был образцом подражания для Ашамаэль, да и сейчас чернокнижник часто вспоминает своего учителя. Ашамаэль в свои годы не достиг даже половины того, что умел в этом возрасте Фирисий.

Вот, когда посторонние мысли ушли, чернокнижник ощутил бурлящий поток магии внутри себя. Все маги ощущали его по-разному, у кого-то магическая сила представала вообще в виде ручейка. Ашамаэль же ощущал бурный поток энергии, стремящийся вверх, уже тронутый чёрными прожилками – последствие чернокнижия. И маг ощущал, как его начинает переполнять сила. Он черпал её из воздуха, пространства вокруг. Конечно, это очень мало, но город северных эльфов был особенным. Помимо божественной мощи в нём было полно другой энергетики, которая шла из разных источников и мест. Даже их растения несли в себе след магии. И все эти маленькие потоки хлынули в чернокнижника. Он буквально физически ощущал, как возвращаются силы.

Уже к утру резерв Ашамаэля вновь принял сносный вид. Восстановился не полностью, но хотя бы чуть больше, чем наполовину. Ценой тому было сильное моральное истощение – эмоции и краски вокруг смазались, обрели тусклые, серые оттенки. Но теперь чёрный маг будет не так беззащитен.

В полдень, как и было оговорено, Ашамаэль отправился к барьеру, что отделял город от остальных земель северных эльфов. К своему удовлетворению, он встретил Дрейка в сопровождении дюжины солдат по пути и, не обращая внимания на эскорт, тут же начал разговор:

– Ты знаешь, что паладин идёт с нами? – быстро произнёс Ашамаэль.

– Знаю, – хмуро отозвался Дрейк. Он смотрел прямо перед собой.

– И он тоже идёт в храм, – чернокнижник не боялся, что северные эльфы что-то подслушают или доложат старейшинам о странном диалоге – их понятия, по которым личные тайны для них – святое, даже у чужаков. К тому же, сейчас уже поздно что-либо делать – только вперёд. А если же северные эльфы вздумают запереть их там... Что ж, Ашамаэлю холод нипочём, и он сможет рискнуть пройти через ледяные пустоши и попытаться выжить среди местных тварей. Но на такой исход чернокнижник не рассчитывал.

– Кокнуть твоего братца? – криво ухмыльнулся рыжий.

– Если только в храме, – холодно отозвался чёрный маг. – Поскольку ты у нас "великий маг", ты должен поведать паладину, что мы идём с ним – помогать бороться с нежитью.

Дрейк лишь молча кивнул. По его взгляду видно было, он заподозрил, что его подставили под удар, коварно и вероломно. Не исключено, что Ваалинар мог вмешаться. Но безумец молчал, лишь слегка покачивающейся походкой двигался дальше. У барьера уже ждали Файран и молодой старейшина с крайне мрачным выражением лица. На небе повисли свинцовые тучи – скоро пойдёт снег. Файран был в полном боевом облачении – тяжёлые стальные доспехи с меховой подкладкой и тёплым плащом, на поясе два меча – полуторник с длинной рукоятью и одноручный меч. Впрочем, с отнюдь не эльфийской комплекцией, Файран мог пользоваться своим полуторным мечом легко и непринуждённо, словно это эльфийская сабля тонкой работы. Увидев паладина, Дрейк сразу же завёл разговор, пока старейшина открывал барьер.

– Файран! – радушно улыбнулся рыжий. – Ты же сейчас двигаешься к храму? – И тут же безумец не дал даже рта открыть Файрану: – Мы с Дамианом посоветовались и решили, что идём с тобой. В одиночку тебе слишком опасно.

– Но у вас же... – удивился паладин. Но тут его прервал уже Ашамаэль.

– Да, но целительные растения я смогу поискать и по дороге. То, что я ищу, встречается здесь довольно часто, а пара часов ничего не решат.

– Ну... Хорошо, для меня будет большой честью, если вы решите сопровождать меня. Идём? – Файран, как и прежде, был не по годам робок, будто бы не был уверен в себе. Даже сейчас он был не очень уверен в правильности своих решений. Он терзал себя размышлениями и думами, правильно ли он поступает? Ашамаэль не сдержал гадкую ухмылку, которую, впрочем, смог спрятать.

Вся троица двинулась через открывшийся проход в барьере. Крутой заснеженный холм вёл к рядам скал и гор, среди которых виднелись редкие растения. Пошёл снег, укрывая непроницаемой пеленой путников от глаз северных эльфов.

==========