Текст книги "Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)"

Автор книги: Константин Башкатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 56 страниц)

 – ... А головы остальных к рассвету должны быть у моих ног, – закончил фразу чернокнижник. Дракон лишь лукаво ухмыльнулся и устремился вглубь лагеря. Даже в людском облике он творил чудеса. Лишь по взмаху его рук, пламя прекратило распространяться, и замерло, подобно дрессированному льву. В любой момент оно могло броситься на своего хозяина, лишь учуяв мимолётную слабость. На глазах поражённых эльфов, огонь медленно, словно змея, поднялся вверх, отрываясь от земли. Ашамаэль готов был поклясться, что видел там очертания древнего дракона – маг и сам с открытым ртом наблюдал за происходящим. Неукротимая стихия вздымалась всё выше, окончательно покинув лагерь эльдар. Вот оно уже подобно солнцу средь тёмной ночи полностью осветило белые шатры. Неподалёку от себя король услышал звуки ожесточённой борьбы – видимо, эльфы всё-таки смогли поймать одного из Танцующих. Бросив последний, уже настороженный, взгляд на пламенное нечто в тёмном небе, Ашамаэль направился на звуки борьбы. Рухнула пара палаток, что-то разбилось, и послышались крики эльфийских воинов.

Пройдя несколько десятков метров, король-чародей обнаружил место побоища. В мятой белой ткани лежали десятки мертвецов, а в центре этого побоища скрючился на коленях тёмный эльф в броне чёрной, словно сама ночь. Тело его от самых ног и до плеч стягивали цепи и канаты, которые держали натянутыми около дюжины Морн-Тир. Враг почти не двигался, опустив беловолосую голову. Но, увидев эльфийского владыку, он вздрогнул. Не так, как дрожит испуганный человек, а подобно зверю, хищнику, к которому жертва пришла сама. Подняв суровое, покрытое шрамами лицо, он злобно оскалился, красными глазами вперившись в чародея. Кожа воина была практически чёрной, блестя в свете факелов.

– Кто это тут у нас? – довольно произнёс король. – Первый пленный!

– И последний, – сухо отозвался враг. – Никто из нас не падёт к твоим ногам, узурпатор!

– Тебе ли и твоему народу говорить об узурпации! – рявкнул маг, приблизившись к пленному. – Встань, грязная тварь! С тобой разговаривает король!

– Ты не король, – поднимаясь на ноги ответил дроу. – Ты... хуже. Ты хуже всех самых тёмных народов, существовавших когда-либо. Племена севера, мы – дроу – нашли себе пристанище в этом мире, в служении своим повелителям и богам мы обрели смысл. Но ты подобно уродцу вынужден сторониться всех, быть в одиночестве... Без смысла.

– Как ты смеешь?! – зашипел чернокнижник. Замахнувшись, он ударил тёмного эльфа по лицу тыльной стороной ладони, но тот, кажется, даже не ощутил удара. Маг окончательно утерял контроль над собой, и второй удар по лицу дроу уже был нанесён древком посоха. Вот тут-то он почувствовал, тяжело пошатнувшись. Плечи короля тяжело вздымались, на лбу запульсировали жилы и казалось, что владыка вот-вот начнёт дышать ледяным пламенем, а скрип зубов, возможно, слышали даже Морн-Тир, удерживающие воина. Зарычав, падший нанёс третий удар, и дроу не упал лишь благодаря цепям.

– Ты можешь избивать меня сколько угодно, – голос Танцующего зазвучал приглушённо, он выплюнул что-то – очевидно, выбитый зуб. – Но ярость твоя жалка. Может, вспомнишь о чести? – окровавленные губы тёмного эльфа скривились в болезненной ухмылке, его наклоненная голова повернулась в сторону колдуна.

– О чём это ты, животное? – голос мага неожиданно зазвучал удивленно.

– Развяжи меня и сразись! – вновь дроу поднял глаза. – И пусть тёмные боги рассудят нас.

Повисла гнетущая тишина. Долго маг смотрел на пленного, и лицо его сглаживалось, вновь обретая холодное, безразличное выражение. А вот на лице тёмного эльфа отразилось безразличие, смешанное с разочарованием. Фыркнув, он опустил голову.

– Отведите его в мой шатёр, – отрешённо произнёс маг, махнув рукой куда-то в сторону. – Я найду, о чём с ним побеседовать.

Тут же закованного в цепи дроу увели, а чернокнижник наблюдал за тем, как пламенная фигура в небесах, обращаясь в образ дракона, медленно исчезает. Вскоре лагерь вновь погрузился в полумрак, а палаты целителей переполнились ранеными и мёртвыми.

***

В поднебесном королевстве зрел раскол. Все грифоны собрались на Небесном Троне на самой вершине гор Андатари. Тёмно-голубое небо, на котором здесь никогда не было облаков, заполнилось грифонами самых разных видов, и не было видно вечных звёзд. В воздухе кружили перья, слышались непрекращающиеся крики и стук клювов, подобный навязчивому шороху. Кружа в воздухе, словно дикий водоворот, десятки тысяч грифонов спорили о дальнейшей судьбе их королевства. Ашамаэль, подобно молнии во время грозы, расколол древо мира, и теперь половина грифонов хотела навсегда вернуться в земли смертных и служить им, как когда-то, но сам король Велетситгор был против этого. Он лишь хотел выполнить договор, заключённый с эльфами, и вновь вернуться к прежнему образу жизни. Многие старые грифоны были на стороне своего правителя, но молодым было тесно в одних лишь горах. А в служении народам материка можно было сыскать славу, ведь имена многих грифонов помнились эльфами, а в гномьих летописях крылатые герои вписаны наравне с подгорными владыками. И, что примечательно, гордые существа разговаривали на своём родном языке, который не суждено было понять ни одному смертному без должного магического умения.

Велетситгор находился на самом Небесном Троне. Трон этот был окружён не только скалами, но и бастионами, вылитыми из золота и серебра, которые заливали поднебесное царство бесконечным мерцанием и светом. Сам же трон не был похож ни на один человеческий. Круглая площадка с ведущими к ней четырьмя рядами лестниц возвышалась над каменистой землёй на десяток метров. На полированной золотой площадке высились величественные колонны из сплава обсидиана и серебра, а в центре восседал сам король. Вольготно сидя на своём "троне", он сурово взирал на своих подданных. Король был из всех грифонов самым крупным и величественным, его белоснежные перья и медного оттенка шкура были подобны бастионам вокруг, сверкая в свете дня.

Раздался пронзительный крик, и перед королём опустился один из грифонов. Он был очень похож на Велетситгора, но шкура его была почти чёрной, а размерами он был несколько меньше своего короля. Аримар, принц и преемник, сын правителя. Именно он выступил за свободу выбора, восторженно наблюдая за падшим эльфом, который сломал все шаблоны, вершил столь великие дела. В  узких кругах принц считался бастардом, ибо в его роду чёрный цвет шерсти – плохой признак. Но король был достаточно грозен и авторитетен, чтобы это мнение оставалось там, где зародилось. Принц приземлился на почтительном расстоянии от короля, как требовал этикет, но тон его был отнюдь не смиренным. Аримар издал пронзительный крик:

"Довольно, отец! Спорить мы можем бесконечно, но ты не можешь вечно уходить от этого вопроса!"

Грозно вскрикнув, Велетситгор вскочил на лапы, от чего острые когти заскрежетали по стальному полу, а крылья грозно распахнулись. Видя гнев короля, даже принц несколько оробел, испуганно попятившись и опустив голову.

"Как ты посмел привести их сюда?! Птенец! Не успел ты выбраться из своего яйца, как начинаешь диктовать свои условия. Пока я жив, я не позволю перечить моей воле!"

Подняв глаза, Аримар издал странный свистящий звук:

"Я всего лишь хочу свободы, отец. Мне тесно в этих горах, ведь в нашей власти все небеса, но они пусты! Здесь нет даже птиц..."

"Драконы пробуждаются, Аримар. Этот твой Ашамаэль разбудил тьму! Я не позволю, чтобы в час угрозы мои подданные разбрелись по миру".

"Когда придёт угроза, мы явимся, клянусь тебе отец! Но как же мы можем стать опытнее и сильнее, если заперты здесь? Подумать только... Заперты на небесах!" – вновь смиренные речи принца становились дерзкими и необдуманными, от чего Велетситгор ещё больше разъярился – король устал от долгих и бессмысленных споров. Резким толчком, правитель оторвался от земли и издал пронзительный крик, от которого задрожала сталь горных пантеонов.

"ДОВОЛЬНО! ЗАМОЛЧИТЕ ВСЕ!" – и спорящая стая замолкла. Медленно грифоны возвращались к своим местам, приземляясь среди арок бастионов. Когда порядок был восстановлен, король заговорил, и звериный глас звучал над всем Небесным Троном. – "Вы хотите знать, почему? Я вам скажу! В то время, когда я ещё не был королём и когда на земле обитали драконы, грифоны были свободны, на горы Андатари напали. Драконы – единственные, кроме нежити, кто способен находиться здесь без помощи могущественной магии. Чёрные драконы возжелали владеть нашим поднебесьем, и нагрянули сюда ночью! Пробил набат, но не явился никто, и защитники были вынуждены сражаться в одиночку. Среди расплавленной стали погибла моя мать, гибли наши родичи! А сейчас драконы возвращаются, они вступают в сговор с людьми, которые уже давно хотят попасть сюда, но не могут. Подумай, сын мой, что будет, если грифоны вновь поддадутся духу авантюризма? Вы будете гибнуть на войнах, к тому же люди могут устроить охоту. Этого ты хочешь?"

Разной реакция была на слова повелителя. Старые воины-ветераны, чьи тела и крылья были украшены боевыми шрамами, смотрели с понимание и согласно кивали, а у некоторых слова Велетситгора вызвали тоскливые воспоминания и боль. Но многие молодые слушали с нетерпением. Они не понимали.

"Мы будем знать, откуда исходит угроза! Мы постоим за себя!"

Но в разговор вмешался ещё один грифон. Покрытый шрамами, а крылья его были словно в алой пыли.

"Как ты смеешь перечить своему отцу?! Он столько сделал для нас всех, и для тебя. Прекрати перечить его воле, пока не накликал беду на весь наш народ!"

"Замолчи, старик!" – тихо откликнулся принц.

"Если понадобится, я готов в бою отстаивать волю своего короля", – продолжал краснокрылый.

"Тогда я сражусь с тобой!" – уцепился за возможность принц, дерзко приняв вызов, брошенный даже не ему.

"Не смеши меня. Я не сражаюсь с детьми", – засмеялся воин.

"Аримар! Прекрати это, я..." – на этот раз попытка короля вмешаться была неудачной, и принц перебил его. Вокруг поднимался гул от смеха окружающих, правда, звуки эти понятны были только самим грифонам, а человек услышал бы лишь резкие неприятные звуки.

"Отец, если я смогу победить, ты выпустишь нас на волю!"

"Дерзкий зародыш", – хохотнул краснопёрый. – "Хорошо, я проучу тебя! Ты опозоришься перед всем своим народом".

Грифоны начали разлетаться по своим делам, оставляя короля и принца наедине. Аримар действительно был очень молодым и совсем недавно даже по человеческим меркам достиг совершеннолетия, никто не видел в нём серьёзной угрозы, как и в любом молодом грифоне. Но  наследник поднебесья обладал отцовской силой и был как никогда уверен в себе. Жажда славы гнала его вперёд. Пронзительный клич вывел принца из задумчивости:

"Ты понимаешь, что он может убить тебя в этом бою? И я ничего не смогу с этим поделать! Таковы законы... Бросить вызов самому беспощадному воину! Подумать только..." – отец молодого воителя был в бешенстве. Он метался из стороны в сторону, попутно отчитывая сына и думая, как можно избежать непоправимой трагедии.

"Я смогу победить", – уверенно отозвался Аримар. – "Верь в меня. Завтра свершится судьба нашего народа".

И принц плавно поднялся в воздух, не обращая на гневные крики Велетситгора никакого внимания.

========== Глава 3. Часть 18 ==========

Империя Талания по праву могла считать себя победителем. Ожесточённые бои с демонами вскоре перекатились на границы, где эти сражения шли даже на руку королю – у солдат была практика. Практически все малые страны перешли под власть гиганта-Талании, став вассалами императора, и оставалось лишь около полдесятка особо крупных торговых городов, которые не пожелали расставаться с тем, чего смогли достичь, но и тем самым стали зависимыми от защиты императора. Оставалась лишь смутная угроза с севера в лице ледяных эльфов, и неизвестность на востоке.

Но демоны сражались не только с Таланией. На западе, где за Ирдией простиралась бескрайняя тайга, до сих пор проливали свою кровь разрозненные племена. Варвары и прочие воинственные народы, верующие в духов природы, а не богов, не имели связи с цивилизованной Таланией. Вынужденные бросить междоусобные распри, лесные воители давали отпор страшным тварям и неведомым доселе воинам в чёрной стали. И вожди задумали создать единый альянс, чтобы наконец прогнать чёрную погань со своих и без того опасных земель.

Но лапы Ваалинара пошли ещё дальше. Пересекая леса и перебираясь через небеса, демоны достигли даже степей и редколесий за пустошами дроу. Там они тоже встретили сопротивление малых племён и юго-западных стран. Фактически, полудикие народы стали заслоном на пути демонов в страны Асималии и пустыни, в которых демоны могли найти могущественных союзников. Но планы демонического культа рушились, от чего демоны, напирающие на границы бастионов со стороны Ирдии, стали ещё более яростными, чувствуя гнев своего хозяина.

Человечество шло к подъёму, это было понятно всем. Ещё немного, и молодой народ бросит вызов эльфам, которых он теперь так боялся и так презирал, хоть и в тайне. Алан Таланийский не скрывал, что был оскорблён поведением Ашамаэля и его словами, которые в точности передал посол, а так же был недоволен тем, что эльдар не пришли на бой с демонами. А до церкви, тем временем, докатились слухи о тёмной сущности эльфийского короля, от чего эльдар в глазах смертных вовсе поменялись. Но сейчас у империи были другие заботы – готовились исследовательские экспедиции на восток, где обитали орки, гномы и экзотические наги. Если о первых двух люди знали достаточно, но не имели возможности вступить в контакт, то жители морских вод были чем-то неизведанным. Ко всему прочему, император мечтал о морях и далёких океанах. Конечно, людям были известны Океаны Близнецы, но их воды были столь агрессивны и опасны, что единицы среди мореходов решались выйти в эти смертоносные, ядовитые просторы, и ещё меньше возвращалось домой. К тому же, за северными водами не лежало ничего, что стоило бы найти – даже учитывая то, что людям не было известно о Дартазаэле, существовало поверье, что на севере среди льдов живёт древняя Тьма. А торговцы, приходящие летом с самых Ледяных Пустошей, ни за что не рассказывали о том, среди кого они живут. Но товары их были слишком ценны, чтобы портить отношения. Конечно, о многом знали эльфы, ибо их корабли ходили далеко на север, хотя Сиралион и не имел прямого доступа к океанам. Но эльдар всегда были довольно замкнутым народом и никогда не делились своими познаниями с людьми, от чего ненависть смертных крепла всё сильнее. Уже сейчас Алана Таланийского подталкивали начать войну, нанести удар по эльдар, пока те заняты местью. Ведь именно эльфийские земли были самыми тёплыми и плодородными. Но император тянул, понимая, что страна его подобна глиняному великану и может рухнуть при любом неосторожном движении.

Пока Ашамаэль, не оглядываясь назад, ведёт войска, сиралионское дворянство с ужасом наблюдало за растущей мощью Талании. Они отлично понимали суть происходящего, и вновь в мраморных дворцах готовились заговоры. Политики не без оснований видели в своём нынешнем короле угрозу. Но все войска были в руках тирана, а гарнизоны городов не шли в сравнение с легионами, ушедшими на войну. Поэтому в Амаралан-Анорде зрел полновесный политический заговор, каких никогда не было в Сиралионе. Главной целью выживших дворян было быстро получить в свои руки простых солдат, ибо те будут иметь численное превосходство, а светлые гвардейцы наверняка пойдут за своими простыми сослуживцами. Но короля ещё нужно было дождаться с войны.

***

А перед чёрными вратами с первыми лучами рассветного солнца вновь загрохотали катапульты и баллисты. Всю свою осадную мощь Ашамаэль бросил на врага, и в этот раз в ход шли разнообразные ухищрения. Сначала в воздухе загудели ледяные сферы, покрыв обсидиановую поверхность неровным слоем льда, потом шли огненные залпы и короткое затишье – чёрный король ждал, пока вода от растаявшего льда проникнет в бастионы. А потом рассветный полумрак разрывали вспышки молний, сила электричества наполняла воду, неся дроу смерть и разрушения. И не смотря на то, что враги не могли даже начать контратаку, Ашамаэль был в ярости. Даже когда время подошло к полудню, группа тёмных гвардейцев так и не смогла найти проход, а врата даже не дрогнули под яростным натиском.

Хотя эльф уже начинал ощущать, как возвращается магия, и тьма струится по жилам, он всё же не решался пока пустить в ход колдовство. Напряжения ко всему добавил Скаррестинуор. Он выглядел так, словно знал, как открыть врата, и насмехался над королём. А перед тем, как прогремел третий залп молний, он подошёл к чернокнижнику и напомнил:

– Не забудь, остроухий, часть награбленного за этими вратами – моё. А после войны я жду половину твоей казны.

– Да, но ты же видишь, что эти проклятые врата всё ещё стоят, – раздражённо прошипел чернокнижник. Осада не заладилась с первых дней. Диверсанты нанесли огромный урон, уничтожив не только много солдат, но и часть осадных орудий и припасов, к тому же, некоторые воины говорили, что Танцующие ушли не через подземные проходы – они скрылись где-то среди пустошей. А это значило, что король ещё услышит о них. Разговор с пленником тоже пошёл не по плану, хотя тёмный маг был уверен, что только потому, что он не использовал магии. Тёмный эльф всё ещё находился в шатре короля под охраной двадцати воинов Морн-Тир. До сих пор перед глазами владыки стояло его измождённое лицо, и эта не сползающая ухмылка. Он издевался. Издевался! Все побои проклятому дроу были нипочём, и Ашамаэль покинул свой шатёр в таком состоянии, будто побывал в пылу сражения.

"Ничего, этот ублюдок ещё запоёт!" – думал чернокнижник, предвкушая грядущий разговор с пленником. Уже при помощи магии. Действительно, физическое насилие – слишком примитивный способ, а психологическое давление было не уместно, ибо Танцующие были крепки не только телом. Ходят слухи, что одежда их пропитана страшным ядом, из-за которого тела могучих воинов в конечном итоге теряют всякое понятие о боли. Но дроу хранили свои тайны хорошо.

– И простоят ещё долго, – заметил дракон. – Послушай моего совета, не трать боезапас. Не забудь, нужно дождаться, пока другие твои армии тоже доберутся до врага, а ждать нам ещё несколько дней. Я бы на твоём месте подготовился к ночной обороне.

Долго молчал чернокнижник, смотря на небеса, исполосованные следами от магических снарядов – странное сияние мистической пеленой ещё долго висело в воздухе, словно туман войны. Вот отгрохотала ещё одна канонада, и чёрный король резко поднял руку и сжал пальцы в кулак, что было знаком прекратить стрельбу.

Тем временем в четыре стороны от лагеря выдвинулись группы конных стрелков, которые теперь играли роль гонцов. В то же время выдвинулись ещё четыре группы, которым, скорее всего, не суждено было вернуться – они должны были отвлекать дроу от настоящих гонцов, а если же первые четыре группы погибнут, то им было поручено заменить своих товарищей. И уже через час гулкое эхо разнеслось по пустошам – камни хорошо отражали звук. Эльдар оставалось лишь только молиться Альмис, чтобы их посланцы дошли и вернулись назад с добрыми вестями.

***

Но не всем армиям повезло так, как королевской. Дроу разгадали замысел чернокнижника, который планировал, что тёмные эльфы будут защищать только главные врата, штурмом которых будет командовать сам Ашамаэль. Но ворота неприступны, а тёмные эльфы даже днём в своих подземельях крайне мобильны. Первую подоспевшую армию, пришедшую с западного края эльфийских лесов, уже ждали.

Напряжённым маршем воины продвигались к пустошам, и путь их лежал как раз между двумя дозорными башнями. Как было приказано, вперёд выслали загонщиков, которые двинулись к вратам. Но бойницы бастиона не открылись и не заскрежетали ловушки, что ободрило воинов. Король был прав, он примет удар на себя. Уже быстрее легион двинулся через пустоши, разделяясь на малые отряды. Но как только половина армии зашла на территории пустошей, окна дозорных башен открылись, и на чёрных крышах показались дроу. Они лезли практически отовсюду, заполняя пространство на скалах над в ужасе замершими эльфами. Среди тёмных эльфов были и мужчины, и женщины, даже юноши взяли в руки оружие. Впрочем, мужчин всё равно было больше. Оголённые по пояс, они покрыли свои чёрные тела белыми знаками, а женщины их были покрыты алыми узорами. В руках своих воины империи держали длинные клинки и копья. Повисла гнетущая тишина. Воины подземного королевства были подобны хищникам, загнавшим стадо овец в каньоны. Осталось только забрать свою добычу и упиться, наконец, кровью злейшего врага.

И вот камни вокруг задрожали от оглушительных воплей, издаваемых тёмными эльфами, от чего кровь в жилах высших эльфов застыла. Едва прозвучала отрывистая команда полководца и засвистели эльфийские стрелы, дроу кинулись в атаку, и крики их не затихали, наполняя сердца светлых воинов ужасом и страхом. Врубаясь в разрозненные ряды, тёмные эльфы вырезали своих врагов десятками, обращая в бегство тех, кто был дальше всех от командира. И дроу, конечно, несли потери, но тела их не чувствовали боли. Словно чёрная саранча, они спрыгивали с дозорных башен, ломая своим врагам кости, проминая щиты, невзирая на огромную высоту. Трижды пронзённые они вновь кидались в бой, неуклонно вытесняя эльдар и их командира к самым вратам, где уже дрались загонщики. Большая часть обезглавленной армии тем временем спешно покидала пустоши. Многие воины просто в ужасе бежали, позабыв о всякой дисциплине, но некоторым удалось перейти в организованное отступление и перед уходом нанести врагу хоть какой-нибудь урон. Плачевно шли дела у оторванного от своих воинов полководца. Несколько сотен эльфийских солдат были прижаты к чёрным вратам, и волнами на них накатывалось полчище тёмных эльфов, ни на секунду не затихал ужасающий клич озлобленных воителей. Кровавое побоище увенчалось тем, что не сдавшиеся воины эльдар были жестоко убиты, а головы их водружены на пики и отправлены в столицу. Окровавленное знамя эльфийского командира было отправлено следом. Таким было послание владыке Ашамаэлю.

А среди солдат уже начинали зреть беспокойства – страх практически разрушил чары тёмного колдуна.

"...Бросили нас здесь, послали нас на смерть", – говорили они, и с этой вестью шли домой.

Но дроу действительно было очень мало, к тому же большие армии, в лице остатков клонированных воинов, должны были поддерживать порядок в подземных городах и не позволить слухам доползти до рабов, дабы избежать бунта и беспорядков. К эльфам в тот час вышло в большинстве своём гражданское ополчение, набранное в спешке полководцам. Впрочем, понятие "мирный" у дроу довольно относительно, ибо говорят, что дети тёмных эльфов рождаются с кинжалом в руках, а вместо игрушек у них – мечи. Граждан попросту накачали дурманящими зельями и мазями, чтобы они не ощущали боли и страха. Хотя, стоит заметить, что подавляющее большинство населения шло в ополчение по доброй воле. Таково было проклятие дроу – вечная ненависть, вечная жажда крови во славу Ллос.

***

Вторую подоспевшую армию тоже ждал крах. Навстречу колоннам высших эльфов вышли три женщины из числа жриц Ллос. Полуголые девы покрыли себя рунами из собственной крови. В их длинные волосы, доходящие чуть ли не до голеней, были вплетены стальные клинки и цепи, что, казалось бы, шло в разрез с всякими понятиями о комфорте и красоте. Впрочем, эта сталь хорошо сочеталась с вульгарными одеждами. Белые волосы тёмных дев были полны алых прядей. Они стояли на скалах, на самых границах пустошей, и сиралионское воинство замерло перед столь малочисленным противником. Полководцы были научены и знали о коварности тёмных жриц, поэтому командир немедля приказал лучникам открыть огонь. Но за секунду до того, как воины отпустили тетивы стрел, жрицы воздели руки к небесам, и перед легионом вспыхнула многометровая стена ревущего пламени, и стрелы, пролетая через неё, прахом обратились и смешались со снегом. Тут же пламя перед испуганными эльдар обратилось в горящих змей. Смертоносными выпадами они поражали врагов, уничтожая не только воинов, но и припасы. Магия была неподвластна простым солдатам, и вскоре армия потеряла все запасы, а коварный удар поразил командующего армией. Среди солдат, тех, кто смог сохранить самообладание, произошёл раскол – кто-то считал, что нужно возвращаться в Амаралан-Анорд, а другие же считали, что нужно двигаться к королевской армии. Но жрицы продолжали наносить удары, и день уже обратился в ночь – высших эльфов накрыла пелена тьмы, сея страх и безнадёжность и даже само солнце, двигающееся к закату, почернело под действием тёмной жреческой магии.

Хотя со стороны действия эльфов и выглядели как слаженное сражение, на деле всё было не так. Половина отрядов перегруппировалась и начала отступление, а остальные же сквозь пламя ринулись на жриц, возглавляемые простым капитаном, который не так давно был и вовсе священником, но решил взять в руки меч, чтобы отстоять свою землю. Обгоревшие скелеты усеяли пепелище, но всё же многие смогли прорваться сквозь чары, ибо на помощь пришла сама Альмис, внемля молитвам своих детей. Краткая, подобная неуловимому блику солнца, вспышка разрезала тьму, и через рассеявшийся огонь на жриц кинулись эльфийские воины, чьи латы покрылись сажей и копотью. Щитоносцы вели за собой по два пикинёра, лучники скрывались за спинами своих собратьев, метко целя во врагов. Чёрные змеи взвились адским хороводом, жаля воинов света, из воздуха возникли колдовские клинки, зазвенела сталь. Но издевательский смех только подстёгивал гордых эльдар, и, не смотря на потери, они продолжали сражаться.

И вот смех одной из жриц захлебнулся во влажном клёкоте – эльфийска пика пронзила мегеру. Впрочем, герой не дожил до мгновения триумфа, и пламя поглотило его. Раздался истошный крик эльфа, и горящее тело упало на колени, хотя пылающие руки не отпустили древко пики. Жрица погибла, скованная упорным воином, а остальные её соратницы отступили, исчезнув с глаз солдат. В ответ с далёкого бастиона на гордых воинов полился град арбалетных болтов. Впрочем, после пламени, змей и колдовской стали, щелчки выстрелов действовали на воинов не так сильно, а расстояние было достаточно большое, чтобы перенести обстрел почти без потерь. Под командованием капитана четыре сотни израненных и уставших воинов смогли отступить и двинуться вдоль границ пустошей в сторону армии короля. Вскоре навстречу подоспели связные в лице конных загонщиков. Получив скорбные вести, часть посланцев отправилась обратно в лагерь, а остальные остались сопровождать своих товарищей.

А с наступлением вечера небо затянули грозовые тучи. В большей части материка зимние грозы были чрезвычайно редким и странным явлением, но не в этих краях. Пошёл крупный снег, и тёмно-серые небеса беззвучно рассекла молния, играя светом в падающем снегу. И вот загрохотал гром, гулкими раскатами проносясь над головами эльдар.

– Говорят, у этих дроу там, в подземельях, даже зимой не используют отопление, – проронил кто-то из эльфов.

– Конечно, ты посмотри на них. Отморозки! – хрипло усмехнулся кто-то в ответ.

***

Ашамаэль напрягся, когда на самой вершине чёрного бастиона появилась фигура мужчины, закутанного в чёрное, и лишь молочно-белые волосы развевались на ветру. Он долго стоял и смотрел, постепенно привлекая к себе внимание практически всего лагеря. Внезапно воздух задрожал от воя боевого рога империи, и над вратами поднялись стяги дроу. Алый паук на чёрном полотне реял в холодном воздухе. Стяги жрицы...

– Невозможно, – лишь произнёс чернокнижник, расширяющимися глазами глядя на знамёна врага. Именно в этот момент с темнеющего неба послышались первые раскаты грома. Но дальше с края бастиона дроу спустил широкое окровавленное знамя, и весь лагерь вздрогнул. Король узнал стяг одного из своих полководцев. Знамя было одним из самых важных вещей в армии, и если стяг падал, да ещё и оказывался в руках врага... Это значило лишь одно – поражение. И вот показались другие дроу, на этот раз голые по пояс, а в руках они держали пики и копья, и в ужасе эльдар увидели насаженные на тёмную сталь головы своих товарищей. С высоты бледные искажённые лица мертвецов взирали на лагерь. Страшное послание с запада дошло до своего адресата.

Задрожав от злости, чернокнижник резко вытянул руку, и вместе с гулким раскатом грома в небесах с его пальцев сорвалась шипящая молния, ударив в окровавленное знамя. Сорвавшись с края, тлеющая ткань полетела по воздуху в сторону эльфийского лагеря. С вершин бастиона раздалось улюлюканье и смех, и вниз полетели головы убиенных эльдар. Сдерживая свою злобу, чернокнижник отправился в командирский шатёр. Вот-вот должны были вернуться посланцы от ближайших армий. В полутёмном помещении не было ничего кроме широкого стола, на котором были разложены карты разных масштабов, так же там были книги, несколько чернильниц и всяческие картографические приборы. Но здесь чернокнижник был не один – из темноты в короля вонзилась взглядом пара алых глаз. В углу шатра к стальному столбу, вбитому в землю, был прикован пленный дроу. Он был подобен цепному псу, забитому и загнанному в угол. Тело его было так тщательно сковано цепями, что пленный воитель не мог свободно двигать даже головой. Он стоял на коленях, одетый в чёрные лохмотья. Горло дроу перетягивала цепь, которая могла и вовсе погубить пленника, если тому посчастливиться, например, упасть. Лицо его было покрыто ссадинами и ранами, но при этом сохранило презрительное выражение. При виде падшего Танцующий оскалился в беззвучном рыке, обнажая окровавленные зубы. Но маг даже не обратил на своего "постояльца" внимания. Он ждал вестей, пытаясь в перебирании бумаг и приборов найти успокоения. Тщетно... Руки чернокнижника тряслись от несдерживаемого гнева, а зубы чуть ли не трещали от напряжения.

И вот томительное ожидание прервалось, и в шатёр вошёл воин в серых латах. Упав на колено, эльф устало склонил голову.

– Скорбные вести с запада, мой владыка, – тихо произнёс воин. – Армия разбита, а полководец убит. Вокруг было слишком много врагов, и мы не смогли подсчитать потери, к тому же мы и сами с трудом унесли ноги.

– Они шли за вами? – резко бросил король, обеими руками опираясь о стол. – Сколько их было? Сотни? Тысячи? – маг и сам не замети, как перешёл на крик. Об этом ему сказало только испуганное выражение лица эльфа. – Встань!