Текст книги "Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)"

Автор книги: Константин Башкатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 56 страниц)

***

Севернее от королевского дворца в Амаралан-анорде находилась башня магов. Она была высечена из цельной скалы древними колдунами и величественно возвышалась над всем городом, служа своеобразным ориентиром. Камень башни имел золотистый оттенок, парапеты её были украшены стальными и каменными статуями, на ветру колыхались знамёна магов. Сооружение колдунов на протяжении всей своей длины имело одинаковую ширину и идеально округлую форму, которую нарушали только замысловатые балконы и пристройки, некоторые из которых и вовсе не поддавались законам физики – без магии подобные строения давно бы рухнули.

И сегодня башню колдунов посетил нежданный гость – маг тьмы явился в обитель светлой магии. Резные дубовые двери с грохотом распахнулись лишь по мановению руки Ашамаэля, послушники и маги отпрянули прочь. От мага тьмы веяло смертью и холодом, и даже растения вокруг несколько увяли, а свет померк. Не обронив ни слова, король двинулся вперёд, и никто из магов не решился перечить ему. Старший магистр мог, но его сейчас не было в башне. Конечно, узурпатор мог быть более вежливым со своими сородичами, но они сами выбрали свою судьбу, отказавшись от присяги, но при этом оставаясь в городе и во всю глотку крича, что верны только Кайириану Сиралиоснкому. От ног падшего эльфа на мраморном полу оставались чёрные, покрывшиеся инеем следы – вся сущность светлой башни противилась могучему тёмному чародею. А стук древка чёрного посоха грохочущим эхом проносился по светлым залам. Но маг лишь насмехался над этими жалкими попытками защититься, тем более что башня ему и не нужна была, путь мага лежал на самую вершину, где ветра всегда сильны как никогда.

Ашамаэль прошёл по мраморным помещениям обители эльфийских магов, где всё дышало сдержанной грацией и простотой. Здесь обитали послушники, поэтому белые и золотые стены не пестрили украшениями и драгоценностями. Даже светильники были обычные. Но чем выше поднимался колдун по винтовым лестницам, тем более пышным становился антураж помещений. Колонны из драгоценных камней в форме странных существ и могучих магов прошлого. Чудесные гобелены и статуи буквально вели повествование об истории самой башни и об Амаралан-анорде. Золотые залы освещали магические светильники разных цветов. Последние же этажи буквально дышали магией, и богатые гобелены там приходили в движение, ведя свои повествования даже о тех временах, которых не сохранилось в письменных источниках. Но когда маг, овеянный холодом и тьмой, проходил мимо, эти прекрасные изображения меркли.

Звуки шагов и стук посоха стихли, заставив всю башню замереть в страшном ожидании. Распахнулись узкие высокие двери, и эльф вышел на широкую площадку, находящуюся почти у самой вершины башни. Пел, беснуясь, ветер; он тут же подхватив свободную одежду чародея, вздыбив её, словно огромные крылья. И Ашамаэль, остановившись у самого края, громким, подобно треску молнии, голосом, закричал:

– Велетситгор! Я, Ашамаэль, тот, которому клялся ты в верности, призываю тебя! Явись ко мне, король грифонов, приди на мой зов! Настало время выполнить свою клятву! – падший эльф применил не только узы клятвы, но и магию, так, чтобы могучие ветра донесли глас колдуна до самых вершин гор Андатари, где находился Небесный Трон страны грифонов. И их король непременно придёт на зов. Тогда грифоны вернутся в мир, но будет это заслугой не Кайириана Сиралионского или "великих магов", а одного лишь Ашамаэля. Теперь оставалось лишь ждать, и ждать не столь долго: грифоны в скорости полёта опережают даже драконов.

Тёмный колдун стоял у самого края, смотря на плотные облака на горизонте, в который медленно уходило пылающее закатное солнце, окрашивая небеса в золотые, оранжевые и кроваво-красные цвета, образуя завораживающую палитру, которую можно было узреть в полной мере только отсюда. В ушах свистел порывистый ветер, чёрный плащ, словно крылья, вился за спиной колдуна. И вот на горизонте показались силуэты крылатых зверей – целая стая грифонов летела на зов. И на земле уже наверняка заметили это – при этой мысли маг не сдержал ехидной ухмылки, представляя, сколько суеты поднимут эльфы.

Когда Велетситгор взмахнул огромными крыльями уже перед самым балконом, колдун сделал несколько шагов назад. Гордый зверь в окружении своих подданных приземлился перед падшим эльфом, сразу же встав боком к нему, таким образом показывая свою оценивающую позицию.

– Зачем ты позвал меня, падший? – звериные глаза вопросительно уставились на Ашамаэля. Ещё с десяток грифонов медленно окружали чернокнижника.

– Ты помнишь о своей клятве, король грифонов? – холодно вопрошал чародей.

– Я клялся Падаану Файону, слуге Кайириана Сиралионского. Ты – не он, – резко ответил грифон. – Ты пал, эльф!

– И что же, ты нарушишь слово? – маг тьмы был невозмутим, как и следовало быть в общении с этими гордыми существами – любой резкий тон мог быть воспринят, как агрессия. Хотя грифоны и знали, что даже эльфы не всегда контролируют себя, всё же Ашамаэль желал добиться успеха.

– Я никогда не нарушаю слово! – клюв Велетситгора зло щёлкнул.

– Тогда служи мне! Не во славу Бездне, но во имя народа Сиралиона! Эльфы нуждаются в поддержке грифонов.

– Ни за что я не стану служить чернокнижнику! Я отплатил за спасение, довольно!

– Сейчас ты отказываешься служить перворожденным, а не мне! Ты клятвопреступник, – хотя маг и осуждал короля грифонов, тон его был холоден и спокоен, а на лице – ни одной эмоции, кроме холодной надменности. Велетстгор замер, кольцо сужалось. Соколиная голова опустилась.

– Довольно! С сегодняшнего дня грифоны – союзники высших эльдар. Настало время вернуться. Но запомни, падший: я не подчиняюсь тебе! – с этими словами все грифоны, словно по команде, взмыли в небо. Ашамаэль, поражённый таким быстрым согласием и не менее быстрым уходом, озадаченно смотрел вслед улетающим грифонам. Впрочем, ответ пришёл быстро – двери с грохотом распахнулись, и Ашамаэль увидел фигуру Старшего Магистра в проходе. Он был облачён в бело-синий с лазурной росписью балахон, сшитый в стиле эльфийских магов – пышно, вычурно, много ткани. Его аристократичное узкое лицо было искажено злостью, каштановые волосы, забранные в свободный хвост, растрепались – очевидно, магистр спешил.

– Как ты посмел?! – рявкнул он, приближаясь к Ашамаэлю. В руке его сверкал золотой магический жезл с алым камнем в навершии. Что ж, чернокнижник был удивлён: он не заметил приближения магистра, ибо тот был вынужден идти пешком, ведь внутри магической башни невозможна телепортация.

– Я твой король, маг, даже если ты не приносил клятву верности, – холодно произнёс падший эльф, поворачиваясь к магистру.

– Ты тёмный маг, и ты не имел права осквернять башню, – процедил сквозь зубы магистр, грозно смотря на короля. Они были практически равны в росте и телосложении.

– И кто же мне запретит? Ты? Или архимаг? – в голосе Ашамаэля зазвенел лёд. – А может, сам Создатель сойдёт сюда? – с желчью в голосе добавил колдун.

– Как ты смеешь, – лицо магистра побагровело от злости. – Ты мне не король! Узурпатор!

– Так оспорь моё право!

– Умри! – И два могучих чародея схлестнулись в бою, словно это было уже предрешено.

Доселе Ашамаэль не встречал в бою таких сильных магов – многие его сражения с подобными ему были похожи скорее на избиение. Но Старший Магистр был силён. Тьма и чистая энергия столкнулись посреди просторного балкона, подняв мощную волну, от которой содрогнулись даже стены башни. Небо в этом месте окрасило удивительное сочетание синих, белых, чёрных и серых цветов, словно сам Творец разлил краски в этом месте. Оглушительный грохот разлетелся над Амаралан-анордом. Потом во тьму вплелись блестящие серебряные линии – Ашамаэль подключил стихию льда, а тёмно-синие потоки теперь отсвечивали огненно-оранжевым. Вышло так, что магистр и чернокнижник оказались приверженцами двух противоположных стихий. Затрещал лёд, завыл огонь, образуя вокруг безумные вспышки стихийной силы, но ни один из магов не собирался уступать. Что подтолкнуло магистра на такое безумие? Не мог предположить даже сам Ашамаэль. Возможно, сиралионский маг и так собирался поднять мятеж, но по ошибке решил, что узурпатор его раскусил.

Силы обоих противников таяли на глазах. Руки чернокнижника начинали чернеть, словно от сильных ожогов. В пол били молнии и огненные столбы. К Ашамаэлю приходило осознание, что в честной схватке он вряд ли выйдет победителем, поэтому он поступил нетипично для магической дуэли. Сохраняя напор, Ашамаэль начал приближаться к магистру. Сиралионский маг какое-то время не обращал на это внимания, а обнаружил подвох только тогда, когда стык тьмы и энергии приблизился к нему почти вплотную. Тогда-то на лице благородного эльфа отразился явный страх, а на искажённом болью лике Ашамаэля заиграло торжество. Магическая буря начинала стихать, но от этого становилась не менее смертоносной. И вот чернокнижник почти в упор приблизился к своему врагу. Взмахнув рукой, он разорвал оба заклинания, направив столбы тьмы и энергии в небо. Зазвенел чёрный посох, на лице мага появилось безысходное осознание своей смерти, и тот ещё до удара закрыл глаза. Чёрное древко насквозь пронзило горло магистра, во все стороны хлынула кровь, забрызгав при этом лицо, руки по локоть и грудь Ашамаэля. Эльф, не издав ни звука, осел на землю, и всё закончилось. Впрочем, дуэль двух великих магов оставила после себя чёрную с белыми прожилками воронку в небе над башней. Она была небольшой, но долго ещё будет порочить красоту Амаралан-анорда и беспокоить души высших эльдар. Если те, конечно, выживут в кровавой войне.

Ашамаэль же опасно покачнулся и тяжело опёрся на посох, чувствуя неимоверное опустошение и слабость. Конечно, он по-прежнему был опасен и способен защищаться, но всё же стал уязвим как никогда.

– Интересно, хватит ли духу этим соплякам попытаться меня прикончить? – ухмыльнулся про себя Ашамаэль, рассматривая почерневшие пальцы, которые ещё и были испачканы кровью. Кожу беспощадно жгло. Таковы были последствия тёмной магии, да ещё и не самые страшные. Утерев струю крови с уголков губ, колдун перешагнул обагрённый труп и направился к дверям, но навстречу ему уже вывалилась толпа магов, которые тут же в испуге замерли, увидев своего магистра убитым. Король резко остановился, тяжело опираясь на посох двумя руками. Встав немного боком к магам, он склонил голову, но всё же не отвёл взгляда от эльфов.

– Что здесь произошло? – с вызовом спросил один из магов.

– Ваш магистр предал престол Сиралиона. За это он был казнён, хотя и оказал сопротивление. У кого-то есть вопросы? – падший эльф резко поднял голову, грозно сверкнув глазами.

– Но... Как? – некогда дерзкий эльф испуганно попятился. У этих адептов и экспертов магии факт смерти могущественного магистра от рук всего лишь одного чернокнижника вызывал, очевидно, неприкрытый ужас. Они только сейчас начинали понимать, с кем имеют дело. Оно и к лучшему, значит, стоит ожидать повиновения.

– Поскольку я новым магистром стать не могу, – Ашамаэль как можно увереннее двинулся вперёд, стараясь не показать свою слабость, хотя лицо его осунулось и до сих пор было искажено от боли, а походка была шаркающей – ноги буквально налились свинцом. – Я предлагаю вам отправить кого-нибудь к архимагу и сообщить об этой трагедии. Ах да, моё имя называть не нужно. Скажите, что магистр погиб при каком-нибудь эксперименте. Что вы на меня так смотрите? Мне ли учить вас лгать! – чернокнижник хрипло рассмеялся. С самодовольной холодной улыбкой на губах чародей прошёл сквозь толпу магов, эльфы почтительно расступались. Возможно, они даже присягнут всё-таки на верность узурпатору.

Так оно и случилось. В час, когда вновь прибыли грифоны, дабы заключит договор, прибыла и группа магов, таким образом став свидетелем одного из величайших событий этого столетия – возвращения древних, могучих существ. Даже минотавры, теперь стоящие на страже тронного зала, наводили не столь много страху, как грифоны.

В связи со странным визитом Сакфир, Ашамаэль решил приставить стражу к Маэлин, и сделал он это со всей своей возможной эффективностью – были выбраны одни из довольно сильных экспертов магии и десяток гвардейцев Антан-Тир. Все эти эльфы, в силу того, что король никому из них не доверял, были связаны мощными узами иллюзий и обмана, таким образом Ашамаэль исключал предательство, а если кто-нибудь попытался бы разорвать узы, то он сразу об этом узнает. Маэлин, конечно же, была обеспокоена таким вниманием, но король, как мог, успокоил эльфийку, солгав, что такова нужда в грядущей войне.

И, наконец, близился великий день, которого так ждал Ашамаэль. Армия Жрицы Ллос вновь выступает в поход. Дроу без устали шагают днём и ночью, обходя все крепости и бастионы и своими размерами отпугивая любого противника. Впрочем, иллюзию отступления приказал создать Ашамаэль, ибо если бы не его приказ, то эльфы любой ценой пытались бы сдержать натиск врага. Легион тёмных эльфов надвигался на Амаралан-анорд, тогда Ашамаэль приказал мобилизовать свои войска, хотя на это и потребуется время. Король поступил довольно опрометчиво, выдвигая в поход всех опытных солдат, а совсем зелёных новобранцев оставляя в гарнизоне; также колдуну не давали покоя недовольные полководцы, что всё ещё оставались в стенах столицы Сиралиона. Но сейчас просто не было времени – была важна только победа. Ведь, если Ашамаэлю удастся победить, всё наступление империи Мортис будет сведено на нет. Оставалось надеяться, что Скаррестинуор не подведёт и не позволит более малым силам врага ударить в тыл. Впрочем, уж в великом чёрном драконе Ашамаэль не сомневался.

Но, пока велись приготовления, в королевстве произошло ещё одно странное событие, пролившее свет на поразительную многочисленность дроу. Во время часов аудиенций, когда Ашамаэль восседал в своём ледяном зале, прибыл военный посол со словами:

– Мой король. Пленные империи Мортис, – похоже, даже матёрый воин был обескуражен обществом короля, ибо не смог толком сформулировать свой доклад. Могучий воитель потупил очи пред магом, а лицо его было бледным от ужаса – уже весь Сиралион знал, что случилось с магистром. Похоже, архимаг всё-таки узнает правду.

– И что? – сухо отозвался узурпатор с полным безразличием на лице. – Что такого в паре пленных?

– Они... Целый отряд сдался. И все они – как один.

– Все эти ублюдки на одно лицо, – отмахнулся король.

– Нет, вы не поняли. Они... Они как близнецы! Их командир – настоящий, а остальные – точные его копии. Рост, вес, лица... Я лично проверил каждого.

– Да? – на лице мага отобразился лёгкий интерес, и он подался вперёд, сидя на своём троне. – Приведи.

Посланец тут же удалился, и вскоре в тронный зал вошла целая вереница пленников при вооружённом эскорте. Ашамаэль подозрительно сузил глаза, ибо сразу же учуял, что со всеми, кроме командира, чьи чёрные латы отличались большим количеством украшений и шипов, что-то не так. Они словно ненастоящие. Будто... Големы, или марионетки, но не мертвецы.

Король поспешно сошёл со своего возвышения и направился к пленникам.

– Кровь и пепел, да они действительно все одинаковые, – протянул Ашамаэль, проходя мимо каждого пленника. На лицах вражеских солдат отображалось полное безразличие. Лишь офицер смотрел на короля полным презрения взглядом, в котором мешались и страх с надеждой. И вот падший подошёл к командиру, взирая на того сверху вниз.

– Ты сдался? – холодно бросил падший эльф. Командир лишь резко кивнул. – Почему?

– Мне осточертело это. Эта шлюха – жрица – использует нас как расходный материал. Ты посмотри на них! Эта идиотка сошла с ума... – далее дроу продолжил ругань на своём языке.

– Да? И что же она делает?

– Клонирует. Я не разбираюсь в этом, лишь знаю, что какой-то демон – Ваалинар – научил её этому. Сначала она создаёт простого фантома, а потом наделяет его плотью. Разумом...

– И что же? Они все не обладают эмоциями, потребностями? – подгонял тёмного эльфа Ашамаэль. События обретали действительно интересный вид.

– Нет, они почти такие же, как и мы. Но обладают коллективным разумом и почти безвольны. Правда, некоторые из них начинают мыслить по-своему через какое-то время.

– И ты решил рассказать это мне? – удивился маг.

– Да. Я прошу вас остановить это. Мало кто из моих сородичей понимает всю суть происходящего безумия. Если жрица умрёт, клоны долго не продержатся.

Ашамаэль задумчиво замолчал, жестом приказав увести пленников. В общем-то, слова предателя-дроу лишь избавили короля от лишних сюрпризов, ибо он и без того собирался прикончить жрицу, если выпадет такая возможность.

==========

Глава 3. Часть 5 «Смерть или слава» ==========

990 год Третьей эпохи. 30 августа.

Золотые врата Амаралан-анорда, покрытые замысловатой резьбой, распахнулись, и в поход вступила огромная армия короля Ашамаэля, носителя тернового венца. Воинство высших эльфов уверенно двинулось вперёд, навстречу полчищу Верховной Жрицы Ллос, и земля дрожала под маршем защитников Сиралиона, а гул их шагов слышался далеко вокруг, пробуждая благоговейный страх в сердцах врагов.

В авангарде шёл сам Ашамаэль вместе с маршалом Иирсом Наром, чьи угольно-чёрные латы резко выделялись на фоне эльфийского войска. Следом за королём стройными рядами маршировали гвардейцы Антан-Тир, облачённые в сверкающие золотые чешуйчатые латы. Лица их были скрыты кольчужными масками, а над головами реяли знамёна Ашамаэля, что скоро станут символом страха для империи Нортис. Справа от гвардейцев гордо шагали грифоны во главе со своим правителем Велетситгором. В походе участвовали практически все гвардейцы страны, посему и было их столь много, что долгое время шли они из ворот Амаралан-анорда, но не было им конца.

За воинами Антан-Тир вышли и простые бойцы, которых было во много раз больше. Облачённые в лёгкую серебряную броню и округлые шлемы, они не уступали в грозности своим товарищам-гвардейцам. Словно серебристый океан и золотой песок, они заполонили по-осеннему жёлтые поля перед Амаралан-анордом. За знамёнами короля реяли уже стяги других лордов и полководцев, что также участвовали в походе. Были в армии эльфийского короля и более тяжёлые пехотинцы, облачённые в средней тяжести латы и вооружённые длинными грозными алебардами. Именно эти эльфы должны были встать плечом к плечу с гвардией и дать первый бой полчищу дроу.

Далее маршировали бесчисленные лучники, которые градом своих стрел способны обратить в бегство даже дракона. А следом за зоркими стрелками шли те, кто доселе не участвовал в таких количествах в военных походах. Это были маги, облачённые в светлые мантии. В руках их были не мечи, но причудливые магические посохи, что разили не хуже стали.

И последними двигались конные воины Сиралиона, являющиеся самой малочисленной единицей этой страны, но от этого не менее смертоносной, ведь не было таких скакунов, что могли бы поспорить с конницей Сиралиона, и не было воинов столь искусных, которые могли бы с такой же грацией и таким мастерством управлять ездовыми животными. Кавалеристы были облачены в лёгкую алую броню с золотой росписью и, словно ручей крови, мерно вытекали из ворот Амаралан-анорда. То, что кавалерия двигалась в самом хвосте, было замыслом Ашамаэля: верховые воины нанесут удары своими могучими пиками по флангам врага, когда тот уже будет связан боем с пехотой. Конечно же, король не забывал про сиралиоснких рыцарей, которые должными были покинуть свои бастионы и присоединиться в бою к своим сородичам, нажав на противника с другой стороны.

И в этот же день узурпатор доподлинно убедился в существовании богов. Ашамаэль с помесью тревоги и благоговения ощутил, что сама Альмис, богиня-покровительница высших эльдар, сошла с небесных чертогов и спустилась на землю. Альмис неосязаемым видением шла плечом к плечу с каждым воином эльфов, благословляя свой народ на победу, хотя и не одобряла эту братоубийственную войну. Она шла рядом с каждым, кроме одного эльфа, эльфа падшего и отринувшего свет, – Ашамаэля.

Чернокнижник, как и всегда, был облачён в длиннополую белую тунику с короткими рукавами, плечи его укрывал широкий чёрный плащ, а на голове – терновый венец. Король ехал на стройном длинноногом тёмном скакуне, а в руках, как символ власти, держал свой посох. На лике чародея отображались торжество и холодная решительность. Когда огромная армия заполонила поля перед Амаралан-анордом, где не так давно, словно целый город, раскинулся военный лагерь, Ашамаэль остановил своё воинство и въехал на холм, чтобы его видели и слышали все.

– Эльфы Сиралиона! – вскричал он, взмахнув бледной рукой. – Сегодня великий день не только для нашей страны, но и для всех эльдар! Уже совсем скоро, – голос чародея звенел в чистом утреннем воздухе, словно ледяная сталь, – наш враг наконец-то познает на себе гнев высших эльдар Сиралиона! Скоро они отведают нашей стали, и ваши родные и близкие будут отмщены!!! – падший эльф вновь взмахнул посохом, и чёрный скакун встал на дыбы, громким ржанием вторя словам короля. Легион Сиралиона ответил Ашамаэлю громогласным боевым кличем, ударами мечей о щиты и гулким стуком алебард о землю. Ашамаэль на своём чёрном скакуне поскакал вдоль рядов войска. – Боги с нами в этот день, сама Альмис идёт вместе с вами! – и повисший штиль прервался тихим шелестящим ветерком, словно вздохом богини.

"Не подведи мой народ, падший", – прошелестело вокруг короля, и он готов был поклясться, что видел перед собой призрачный силуэт эльфийской девы.

– Так не подведём же свой народ, эльфы! Никто не должен отступать, ибо сражаемся мы за правое дело. Смерть или слава!

– СМЕРТЬ ИЛИ СЛАВА! – вторили королю верные гвардейцы Антан-Тир, оглашая всё вокруг своими голосами и звонкими ударами. Дальше волна прокатилась и по всей армии, даже клич грифонов разрезал утренний воздух.

Легион, наконец, двинулся в путь, неспешно пересекая поля и редкие леса Сиралиона. Тем временем чёрное полчище разделилось на две части. К сожалению высших эльдар, разведчики не могли доложить о передвижениях армии жрицы, ибо та была скрыта волей самой Ллос, и даже присутствие Альмис не могло этого изменить. Итак, воинство дроу разделилось на две части. Первая, сама крупная, двинулась дальше уже в боевых порядках, а небольшой отряд убийц и наездников повернул в обход, намереваясь не допустить вмешательства эльфийских рыцарей. Поход армий длился несколько дней, и вскоре два заклятых врага встретились.

Судьба распорядилась так, что столкнулись армии на обширном поле вечером, когда облака на горизонте окрасились кроваво-красной полосой. А предвидеть этого эльфы не могли, ибо дроу словно вышли из темноты совсем близко, отступать не было смысла. Они не намерены ждать.

Холмистые поля были идеальны для манёвров двух огромных армий, но коварны и обманчивы – за ними мог скрыться враг. На севере и востоке виднелись два бастиона, один из которых являлся убежищем для рыцарей Сиралиона. До недавнего времени эти крепости находились в полноценной осаде, но сейчас их охраняли лишь малые военные части, и Ашамаэль был уверен, что рыцарям не составит труда снести врага. А что до бастионов, их можно будет отбить позже, если дроу вдруг решат захватить их под шумок.

И вот настал решительный момент. Стяги армий реяли в алом свете закатного солнца, свистел шальной ветер. Дроу были полностью готовы к бою, что крайне удивило не только Ашамаэля, но и маршала, а вот войскам Сиралиона требовалось время, чтобы выстроиться в боевые порядки. В первых рядах врага были бесчисленные наездники на гигантских ящерах. Далее тянулись ряды копейщиков, а за стеной щитом строились лучники и арбалетчики. Четвёртым рядом двигалась могучая тяжёлая пехота и Танцующие-с-Тенью – элита дроу, неуловимые воины с парными клинками. А в арьергарде шла простая пехота. Жрица Ллос, покинув свою свиту, вырвалась вперёд верхом на исполинском чёрном ящере. Полуобнажённая тёмная дева надменно наблюдала за попытками сиралионцев создать хоть какое-нибудь построение, и обе стороны понимали, что это бессмысленно – наездники тёмных эльфов настигнут высших эльдар раньше. И тогда Жрица решила призвать эльфийского узурпатора прислушаться к голосу разума.

Стремительно двинулась она к рядам выстраивавшихся гвардейцев, и следом за ней, с грохотом и гулом, следовали наездники. Ящеры их зло скалились и рычали – они рвались в бой. Их белые глаза хищно блестели жаждой крови.

– Высшие эльфы! Сдавайтесь! Ночь – моё время, вам никогда не одержать победы, – голос ведьмы тянулся, словно жуткая, призывная песня.

И тогда вперёд гордо выехал Ашамаэль, бесстрашно встречая полчище врага.

– Никогда! – звенящим от злости голосом ответил он. – Победа или смерть! Антан-Тир! Смерть или слава, в атаку за мной!!! – и к удивлению жрицы, он кинулся вперёд, ведя за собой золотую волну сиралионских гвардейцев. Лицо Жрицы Ллос в ярости и недоумении исказилось, и та попятилась. В смятении замер враг, и эльфы нанесли мощный удар по своему противнику, издавая громкие боевые кличи, которые не только оглушали наездников, но и нервировали ящеров. С обеих сторон с оглушающим свистом поднялся смертоносный рой стрел. В тылу армии высших эльдар послышался топот копыт, а пехота, пользуясь замешательством врага, принялась выстраиваться в ряды, подгоняемая Иирсом Наром и другими полководцами, которые помогали ему в командовании.

– Глупцы! – прогремел голос Верховной Жрицы, и неведомая сила затмила алое солнце; звёзды и луна ещё не успели появиться на небе. – Никто не доживёт до рассвета!

По воле Избранницы Ллос, ночь вступила в свои права раньше времени, нарушив законы природы. А следом за ночью на поле навалилась магическая тьма, ослеплявшая эльфов. Обычно подобный ход жрицы решал исход сражения, но вдруг вспыхнул яркий белый свет, холодным мерцанием разогнав страшный мрак. Кристалл в посохе Ашамаэля, словно новое солнце, озарил поле боя, гоня прочь и страх вместе с тьмой.

– Не бойтесь, эльфы! – прокричал король, находящийся на острие атаки. – Я поведу вас через тьму!

Чернокнижник боролся не только с насылаемой тьмой, но и волной колдовского страха, который насылали жрицы из свиты Верховной Избранницы Ллос.

Ударила конница, с гулом вышедшая из-за спин пехоты, алой стрелой вонзившись во врага с фланга. Эльфы издали громогласный боевой клич и кинулись в атаку. Вопли, крики, отрывистые команды и стоны умирающих. Звон стали. Всё это было так привычно Ашамаэлю, который когда-то служил королю. Наездники на ящерах в смятении отступали, гонимые кавалерией эльфов. Пехота дроу, напротив, наступала. Воинов Сиралиона вёл Иирс Нар, организуя слаженное наступление, и алебардщики мастерски разили врага из-за щитов своих товарищей. Из тыла вели стрельбу лучники и готовились маги, а со стороны тёмных эльфов лился ответный град стрел. Грифоны с пронзительными кличами поднялись в воздух, став грозной силой на земле и в небе.

Впрочем, дроу не уступали, неся гвардии и пехоте ощутимые потери, ибо длинные копья из-за щитов разили, словно змеиные жала не хуже алебард.

– В атаку, Антан-Тир! В атаку! Ни шагу назад! – подгонял Ашамаэль, разя врага смертоносной магией льда, но не решаясь пока применять заклинания массовые, бьющие по площади. Чернокнижник вместе с гвардией пытался прорваться к верховной жрице, которая отходила вместе с наездниками под натиском кавалерии. В какой-то момент свет посоха померк и империя Мортис со странным кличем перешла в наступление, чуть было не смяв гвардию вместе с Ашамаэлем. Но в дело вступили маги, вернув баланс сил на поле боя. Вместо стрел поднялся град молний и огненных шаров. По тёмным эльфам ударил шквал заклинаний, заставив их на какое-то мгновение отступить. И холодный белый свет вновь вспыхнул с прежней силой, воодушевляя эльфийских воинов.

Обе стороны несли тяжёлые потери, но безумный король продолжал гнать своих воинов в бой, алча добраться до Жрицы, которая уже отступала за ряды своих солдат, и достиг определённых успехов: в стройные чёрные ряды постепенно проникал золотой клин. Падший эльф вскинул руку, и с небес ударили молнии, смяв противника впереди. Конница продолжала безумный танец с наездниками на ящерах, грифоны, хотя и несли потери от стрел врага и чар жриц, оставались хозяевами неба, доставляя немало хлопот врагу. Камнями они падали с небес, нанося сокрушительные удары, а пронзительные их кличи оглушали тёмных эльфов, заставляя приходить в ужас от ожидания внезапного удара. Но тут поле боя пересёк огромный огненный шар и взорвался в рядах пехотинцев. Лицо короля исказилось гневом, и взор его яростно сверкающих глаз устремился на Верховную Жрицу, которая уже готовила новое коварное заклинание. Эльфийка ответила на взгляд короля, и губы её изогнулись в ехидной улыбке. А время клонилось за полночь, но победитель так и не определялся, сражающиеся армии всё ещё чётко разделялись на чёрное и белое, где на стыке схватки золотым клином бились Антан-Тир и Ашамаэль. Там же без конца звучали взрывы и сверкали молнии, но ничей строй не был сломлен. Король понимал, что даже эльфы не смогут сражаться вечно и нужно отступить – прервать битву. Дух Альмис всё ещё сопутствовал душам высших эльдар, но мораль светлых воинов могла вот-вот пасть. И тогда Ашамаэль громогласно скомандовал:

– Эльфы Сиралиона! Отступаем! – и под яростный клич дроу, усиливших напор, пехота и кавалерия начали отходить. Их своими могучими спинами прикрывали героические гвардейцы, град заклинаний и стрел.

– Эльфы бегу-ут! – завопила жрица, вновь выходящая на острие атаки, чтобы лично возглавить погоню за – как она думала – бегущими эльдар. Глас тёмной девы звоном раздался над полем битвы. – Вперёд, за трусливыми слабаками! Убивайте всех!

В сгущающейся тьме вновь сверкнул свет глаз Ашамаэля – король резко развернулся в седле и взмахнул окровавленной рукой. С пальцев его сорвался чёрный, клубящийся угольным дымом шар и с грохотом устремился в жрицу. Хотя Избранница Ллос и смогла отразить заклинание, на лице её отобразился испуг, а ящер под ней в ужасе заметался, грозя скинуть Жрицу с себя. Улыбка с лика Избранницы быстро сползла, и вновь лицо её охладело. Но Ашамаэль понимал, что выбора, похоже, у него нет: придётся сражаться, ведь даже если Жрица погибнет, свора тёмных эльфов продолжит бой.

Но тут раздался звук эльфийского боевого рога, и лицо падшего эльфа озарила победная улыбка: рыцари Сиралиона наступают! В этом сражении дроу обсчитались лишь в одном – они послали слишком мало солдат на перехват, ибо никогда не встречались с тяжёлой конницей Сиралиона хотя бы потому, что до недавнего времени её не существовало. Сотню наездников на ящерах и отряд убийц смели Сиралионские рыцари, закованных в тяжёлую броню, которая совмещала в себе не только прочность, но и лёгкость стараниями эльфийских кузнецов. Впрочем, и этого хватило, чтобы втоптать вероломного противника в землю, а тех, у кого хватило безрассудности увернуться от копыт и пойти в атаку, поразили длинные копья. Рыцари были облачены в серебряно-лазурные латы, их закрытые шлемы венчали стальные крылья. Когда волна стали смела мешающегося противника, из ворот бастиона маршем вышла рыцарская пехота, облачённая в точно такие же латы. И вымпелом их был серебряный меч с распахнутыми ангельскими крыльями на лазурном фоне.