Текст книги "Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)"

Автор книги: Константин Башкатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 56 страниц)

Глава 2. Часть

22 «Настоящий правитель мира мёртвых» ===

В мрачном мире мертвецов всё застыло в напряжённом ожидании возвращения истинного короля этих мест. Вместо травы и земли здесь были кости и черепа, предательски хрустя даже под стопами самого искусного убийцы, а небо вечно свинцово-серое, с ядовито-зелёными прожилками. Вокруг царил гнетущий полумрак. Мир этот был не так велик в физической своей сущности. Материальную его часть пересекала широкая глубокая река, вода которой обладала неизменным чёрным оттенком. Если заглянуть в спокойную водную гладь, можно увидеть души мертвецов, что умиротворённо плывут к своей участи – здесь задерживаются немногие. Большая часть погибших попадает в планы своих богов или же в Бездну. Не стоит думать, что Бездна – это наказание. Вовсе нет. Для чернокнижника – честь удостоиться внимания тёмных богов. А те, кто страдают во тьме, как правило, попадают туда другими путями. Грешники же, те, кто действительно провинился перед богами, попадают в Преисподнюю. У каждого плана есть свой правитель. Самый большой план – чертоги Создателя, и там, соответственно, правит Создатель и никто более. Впрочем, у Творца есть кое-какие преимущества перед другими богами: другие боги в чужих планах власти почти не имеют, но Всесветлейший полноправен везде, кроме Бездны – так уж пожелали тёмные боги и хитростью того добились. Тёмные же боги всемогущи в Бездне, но ход в светлые планы им почти закрыт. Также существует расхожее мнение, что тёмных богов мало или вовсе почти не существует – среди них самая известная Ллос, хотя и не самая могущественная. Что ж, божествам тени не привыкать скрываться, тем более что среди них нет так называемых молодых богов – лишь самые древние. Для соблюдения равновесия количество светлых и тёмных богов практически равно, но кроме этого существует третья сторона – нейтральные боги, среди которых опять же нет, или очень мало, молодых богов. Как уже стало понятно, большая часть малыъ богов – среди светлых. Кто же, кроме светлых, приютит эту легкомысленную молодёжь, которая уже успела навести хаоса в мире смертных?

Среди усеянных костями холмов стоял чёрный чертог Эсхартариона. Со всех сторон к нему вело множество ступеней, а среди колонн стоял каменный престол на возвышении из костей. На нём же восседал и сам наместник мира мёртвых. Мертвецки бледное тело его утопало в обсидиановой мантии, на седеющей голове – тёмно-золотая корона. Длинные волнистые волосы угольного цвета были седы лишь наполовину. Лик его был словно высечен из бледного мрамора, и даже на тёмных губах не мелькнёт ни тени улыбки. Глаза его, словно глубины Океанов Близнецов, смотрели куда-то в пустоту. Эсхартарион пришёл на смену Дартазаэлю и вполне справлялся со своими обязанностями, но не являлся полноправным правителем этого места – низвергнутый позаботился, чтобы никто, кроме него, не смог стать настоящим повелителем смерти. Наместник напряжённо ждал. И наконец свершилось. Тусклый свет, лившийся с небес, потух, всё вокруг погрузилось в кромешную тьму. А у подножия трона выросла исполинская фигура в чёрных шипастых латах. Его белые глаза безумным огнём пылали во тьме, голову венчали три пары длинных рогов.

– Дартазаэль...

– И это тебя мой братец на замену мне поставил? – с издёвкой произнёс низвергнутый. – Жалкое зрелище.

– Творец не простит тебе этого! – с вызовом произнёс Эсхартарион. – Его ангельское войско...

– Что? Что оно сделает?

– Заточит тебя обратно, как уже сделало однажды! – наместник мира мёртвых вскочил с трона, готовый сопротивляться. Хотя он и понимал, что бессилен перед хозяином этого мира. Тьма сгущалась.

– Ангелы не придут, – голос Дартазаэля стал спокойным, полным уверенности в собственной правоте.

– Это ещё почему?

– Потому что они все здесь, – и рогатый бог безумия медленно повёл рукой. Тьма расступилась. И поражённый наместник упал обратно на трон. За спиной низвергнутого стояло ангельское войско. Но не преисполненное светлого величия и сияния – ангелы были совращены, поражены безумием. В первых рядах стояли молодые, которые ещё не носили броню и были обнажены по пояс. Кожа их побелела и покрылась чёрными прожилками. Крылья их словно облезали и были черны. Глаза заволокла чёрная пелена, и с них беспрерывно текли кроваво-чёрные слёзы. Черты лиц всех ангелов истёрлись, что делало их почти одинаковыми. Рта практически не было видно. Оружие их тоже подверглось искажению. Та же участь постигла и серафимов с архангелами. Доспехи их покрылись кровью, сталь словно побывала в бушующем пламени. Лица их были подобно младшим собратьям. Сверкнула молния ядовито-зелёного цвета, ангелы сделали шаг вперёд, окружая престол наместника. На лицах их непрерывно гнев сменял тоску и наоборот.

– А теперь сделай свой выбор, Эсхартарион. На чьей ты стороне?

– Что ты сделал с ними, грязное животное?! – наместник терял контроль над собой, что за всё время случалось всего несколько раз. Он вновь вскочил со своего каменного трона, но к нему тут же подскочили два устрашающих ангела. Схватив его за запястья, искажённые резко усадили Эсхартариона обратно. Наместник мира мёртвых дёрнулся, намереваясь вырваться из рук падших. Один из ангелов до хруста костей вдавил руку бога в налокотник, зарычав в лицо наместнику. При этом рот падшего разверзнулся в огромную, бездонную, словно сама бездна, пасть, окружённую острыми клыками и рассекающую почти всё лицо. А дальше – чёрная пустота. Расширившиеся глаза словно заполнились смолой. Сам же рык больше походил на рыдания.

– Я дал им силу! Я сорвал оковы света! Что ж, а ты решил воспротивиться. Да будет так. У меня нет времени заниматься сразу двумя мирами. Пока что. Но хочешь ты того или нет, ты будешь служить мне, пока я не решу, что с тебя достаточно!

– Как же ты меня заставишь? – угрожающе тихо произнёс наместник, подавшись вперёд.

– Точно так же, как Создатель заставил меня находиться в Бездне, я заставлю тебя служить. У тебя не останется выбора, – Дартазаэль кивнул в сторону совращённой рати, и из толпы ангелов вышел сам Тартарис. Он один из немногих, кто смог сохранить узнаваемый лик. Но кожа его побледнела, короткие волосы стали пепельно-седыми, глаза полны пустоты, из них тоже были видны ручейки кровавых слёз. Тонкие губы скривлены будто в агонии. Его шесть крыльев были черны, словно сажа, и покрыты кровью. Свои святые латы он сменил на ощетинившиеся длинными шипами доспехи чемпиона Дартазаэля – нескольких дюжин избранных воинов и магов, которые стали ближе всего богу безумия. Новая броня не блестела, она была словно покрыта сажей. Безмолвно Тартарис подошёл к наместнику. В его руках появились стальные толстые браслеты, которыми когда-то был скован низвергнутый. Падший серафим сковал руки наместника этими кандалами, и тут же бога по всему телу окутали цепи, уходя куда-то далеко в пустоту этого мира. На лице Эсхартариона было лишь отчаянье, которое подавило гнев. Он безвольно замер на каменном троне, по самую шею закованный в магические путы.

– Ты будешь так же принимать души умерших – исполнять свою работу. Но теперь кое-что изменится. Все те, кто должен попасть в Преисподнюю или Бездну, должны оставаться здесь. Они мне пригодятся. И будь готов потревожить героев прошлого. Они достаточно спали.

– Ты безумец. Как ты собираешься удержать других богов?!

– Ты забыл? – расхохотался Дартазаэль. – Это измерение принадлежит МНЕ! Ты – лишь наместник. А сегодня явился истинный правитель. И моей волей мир мёртвых закрыт для всех богов.

С этого момента Дартазаэль вернул свои права, оставив невольного наместника, на страже которого стояла сотня обезумевших ангелов. В момент, когда низвергнутый вернулся к своему престолу, в мире живых умерли миллионы людей и нелюдей – раненые, больные, старики. Все, кто балансировал на грани жизни и смерти. Сам же бог безумия вернулся в Бездну. Не стоило надеяться на поддержку других тёмных богов, но там он стал таким же родным, как и в мире мертвецов. А поскольку сейчас именно в Бездне находилось главное сосредоточие сил Дартазаэля, там оставаться было разумнее. Пока кто-нибудь не освободит его. А претенденты были – с каждым месяцем всё больше героев становились слугами низвергнутого бога. Были такие, как Иирс Нар – эльфийский маршал пока был бесполезен, да ещё и готов покончить с собой. Но есть и другие. А скоро появятся целые секты – когда память о былом наконец воскреснет.

***

По чертогам Создателя разнеслось эхо лёгких шагов. Вестальд поднял суровый взгляд на неожиданную гостью. Он ожидал, например, Ллос, вышедшую из тени, чтобы позлорадствовать. Но нет. Это была Альмис. В облике высокой стройной эльфийки, облачённой в просторную белую тунику, она явилась пред удручённым серафимом. Её длинные каштановые волосы кудрями спадали на полуобнажённые узкие плечи. На идеальном лице отображались жалость и сострадание. Но и печаль нашла на прекрасном лике своё место. Ни для кого не было тайной, что Альмис питала весьма тёплые чувства к Эсхартариону, несмотря на то, что являлась богиней совершенно противоположной сущности.

– Госпожа Альмис, – сухо произнёс серафим. – Почему ты явилась сюда сейчас?

– Такова воля Создателя, – с бесконечным терпением ответила богиня.

– Где все вы были в час опасности? Я и немногие верные ангелы в одиночку защищали отца.

– Создатель захотел так. Когда ОН, – покровительница светлых эльдар не назвала низвергнутого, поскольку имя его заклеймено и это не простое суеверие. Произнесённое вслух, имя Дартазаэля могло принести беду: – явился сюда, многие из нас хотели кинуться на помощь. Но отец распорядился иначе. Впервые за много лет глас его прогремел под небесами, и велел он оставаться в своих чертогах, ибо опасность слишком велика. Поверь, Вестальд, отцу было сложно жертвовать вашими жизнями, и он не ждал, что Тартарис вместе со многими так быстро бросит своего бога.

– Не напоминай мне о нём. Не хочу даже слышать об этом предателе! – стальные перчатки серафима громко заскрипели на рукояти молота – так сильно сжались его пальцы. – Я с нетерпением жду нашей встречи.

– Как ты можешь так говорить, первый серафим?! – Один из случаев, когда светлая дева не смогла сдержать возмущения. Но лицо ее оставалось прекрасным даже сейчас. – Он, как и все мы, был на грани отчаянья!

– Он не имел права так поступать! – Вестальд сорвался на крик. – Лучше бы он бросился с небес и разбился о земли смертных, чем стал служить этому прогнившему насквозь шакалу! Он увёл всех молодых ангелов, а среди них было так много тех, кто подавал надежды! С ними бы мы смогли сокрушить и Ад, и Бездну, смогли бы пробудить отца! Но Тартарис уничтожил все, на что мы могли положиться!

– Надежда всегда должна гореть в наших сердцах. Пока мы живы, есть ещё шанс всё вернуть, – тихо произнесла Альмис, удивлённая столь негативными эмоциями серафима.

– Прости меня... Я не должен был... Прости, госпожа.

– Помни о том, кто ты, Вестальд. Не стоит извинений. Скоро сюда приду остальные.

Вторым явился Алгарос. Один из нейтральных богов, тот, чей лик никто не знает. Возможно, даже сам Творец и Альмис. Окутанный синеватым звёздным сиянием и бесконечными складками балахона, которые закрывали всё тело и голову, он неслышной поступью вошёл в чертоги отца. Одеяния его всё время меняли цвет и форму. Иногда длинным шлейфом тянулись следом, а иногда казалось, что вот-вот из-под капюшона покажется лик божества. На одеяния Алгароса было больно смотреть – в них всё время что-то отображалось. Миллионы смутных видений, судьбы миллиардов людей и тысячи стран. Говорят, даже тайны мироздания, известные только самому Создателю, можно увидеть там. Недаром Алгарос стоит на втором месте пантеона старых богов по правую руку от Создателя – он вместе с ним творил мир. Десница Творца – бог судьбы и знаний, тот, кому ведомо всё. Третьим же, к слову говоря, являлся пленённый Эсхартарион, а четвёртой – Альмис.

– Приветствую вас в сей скорбный час, – голос Алгароса тысячей лишённых эмоций голосов разнёся по божественным чертогам. Капюшон кратко склонился в сторону Альмис. – Сочувствую твоей потере, покровительница эльдар.

– Не стоит. Все мы скорбим.

– Что ж, почтим отца тишиной.

===

Глава 3. «Воплощение Тьмы на престоле Света». Часть 1. ===

Вновь путь чёрного чародея лежал под землю. Лёгкие шаги его гулким эхом разносились по огромной пещере. Угольный плащ, словно чернильные волны, колыхался за спиной. Бледная тонкая рука уверенно сжимала древко посоха. Даже Ашамаэль не был уверен, рукотворна ли эта пещера, или же сама природа породила это исполинское обиталище. Но от неровных стен веяло магией, древней, первобытной и необузданной. Падший эльф прошёл через узкий высокий коридор и очутился в гигантской пещере, которая масштабами напоминала тронный зал Ваалинара. Но обиталище было усыпано не столь золотом и драгоценностями, сколь останками павших героев. Черепа, кости, высохшие или сгоревшие тела. Обуглившиеся латы и мечи, которыми уже не суждено хоть раз сверкнуть на солнце и поразить вероломного врага. Единственным источником света был огромный пролом в высоком, почти недосягаемом потолке – оттуда лился в мрачную пещеру дневной свет. Но был участок, где не было ничего. Возвышение, окружённое острыми скалами, словно своеобразный первобытный престол, поднималось над горами сокровищ и мертвецов. И восседал там чёрный гигант – дракон. Один из самых первых, кто помнил начало всех времён, кто видел, как формировались законы мироздания. И теперь он здесь. Великий чёрный дракон почти загнан в угол глупыми людьми.

– Скаррестинуор, – тихо произнёс Ашамаэль имя дракона. Огромный зверь пошевелился, поднимая голову. Выгнув длинную шею, он воззрился пылающими красно-белыми глазами на дерзкого гостя. На мгновение флегматичность покинула древнее существо, и глаза удивлённо расширились. Но он лишь фыркнул – словно дым вырвался из огромного гейзера – и расправил огромные чёрные крылья, одним из которых можно было бы накрыть среднюю деревню без остатка, и тогда в пещере воцарилась темнота, ибо дракон закрыл собой пролом в потолке, откуда лился свет. Огромная клыкастая пасть на вытянутой морде раскрылась, словно в ленивом зевке. Дракон был подчёркнуто медлителен, показывая эльфу, кто здесь хозяин, а кто – жалкая букашка. Вот показались когтистые лапы и шипастое мощное тело. Скаррестинуор был по праву одним из самых крупных драконов этой эпохи – по легендам, существовали и больше, но то лишь слухи да домыслы. Здесь же забытая легенда обрела плоть. Когда величественный зверь поднялся, по пещере разлетелся протяжный гул потревоженного воздуха и перекатывающихся камней. Узкую вытянутую голову дракона венчали отгибающиеся назад длинные рога, клыки хищно выпирали наружу. С каждым выдохом из широких ноздрей выходил дым. Дракон был настолько огромен, что чернокнижнику даже пришлось задрать голову, чтобы смотреть Скаррестинуору в глаза. Но вот шея резко выпрямилась, поднялся в воздух толстый длинный гладкий хвост, с гулом рассекая воздух. Из груди чёрного дракона вырвался глухой утробный рык, из пасти пыхнуло тёмно-фиолетовым пламенем. Воистину, легенда нетленная. Он был во много раз прекраснее, чем описывали легенды. Но вот крылья с гулом сложились, и взгляд дракона устремился на эльфа.

– Ты ищешь смерти, жалкий эльф? – прогрохотал он. Словно лавина сошла с гор, голос его отразился от каменных стен. О, конечно он догадывался, что перед ним не простой эльф-колдун. Но он ни за что не покажет этого, разумеется.

– Я ищу не смерти, но силы и могущества, – почти прокричал эльф, напрягая голос, чтобы зверь услышал не писк жалкого существа, а глас великого чернокнижника. Впрочем, с этими словами падший эльф слегка поклонился Скаррестинуору, выражая своё искреннее почтение легенде этого мира. А может, не только этого. – И пришёл к тебе с предложением.

– Что же может мне предложить высший эльф? Одними цацками ты не отделаешься!

– Очевидно, ты не за того меня принял, великий Скаррестинуор. Я могу дать тебе больше! Твоё имя вновь прогремит над этим жалким миром, лишь завидев тебя на горизонте, трусливые люди будут бежать в ужасе. Тебе больше не нужно будет прятаться в этой пещере!

– Я не прячусь! – злобно хлопнула пасть дракона. – Кто ты такой, чтобы осуждать меня, слабый колдунишка?!

– Прошу простить меня, о великий, – сделав пару шагов, произнёс эльф. – Но всё же, быть может, ты выслушаешь меня?

– Говори, – глухо пророкотал дракон.

– Возможно, ты слышал, что Кайириан Сиралионский по-прежнему сражается с дроу. Я хочу воспользоваться этим и захватить трон. И ты поможешь мне в этом. И ты получишь не только славу, но и половину казны Сиралиона, и четверть от того, что будет захвачено в войне с империей Мортис, – конечно, Ашамаэль кое-что недоговаривал. Он не мог позволить выдать свои чувства. Не ради власти он стремился на трон Сиралиона. Не совсем ради власти. И эльф был уверен – дракон согласится быстро. Так и случилось.

– Что ж, чернокнижник, я поддержу твою безумную затею! Позови меня, и я буду готов! – с этими словами Скаррестинур с грохотом расправил огромные крылья и с оглушающим рыком взмыл вверх. Иллюзия, что прятала разлом снаружи, рассеялась, и огромная чёрная тень взмыла в дневное небо, на какое-то мгновение полностью погасив свет в пещере. Вниз посыпались обломки и камни вперемешку с землёй и песком. Эхом по земле раскатился рёв великого чёрного дракона, оставив Ашамаэля одного в мрачной пещере. И маг был крайне доволен собой.

***

Недалеко от границ Сиралиона происходила стычка между авангардным отрядом дроу и... Не высшими эльфами, а целым отрядом минотавров. Минотавры – существа, обитающие на далёких островах, ставшие практически мифическими. Но что-то звало их сюда. Эти исполинские трёхметровые существа, сочетающие в себе облики человека и быка, полные решимости покинули свою родину и отправились в чужие края, ведомые своим вождём Рейкаром, минотавром, который скоро должен был стать королём всех своих сородичей и получил шанс доказать, что достоин быть таковым. Рейкар был намного крупнее многих своих сородичей, из-за чего тёмные эльфы на поле боя пытались избегать его. Его мускулистое напряжённое тело было покрыто бесчисленными татуировками и рисунками, а завершающим штрихом были страшные шрамы, видные даже из-под чёрной шерсти. Вытянутую морду также украшали несколько шрамов и ритуальных рисунков. С массивного подбородка свисала длинная узкая бородка, огромные длинные рога угрожающе загибались назад и порой не хуже молота разили врага – если тому, конечно, удавалось подобраться достаточно близко. По обнажённому телу струилась кровь собственного хозяина и его врагов. Огромные руки уверенно держали исполинский молот с длинным толстым древком. Тяжёлое, даже, пожалуй, примитивное оружие было предельно просто в своём изготовлении, но без сомнения мощно и надёжно, ибо напрочь сносил любую броню не только тёмных эльфов, но даже способно было пробить латы гнома или Святого гвардейца из Талании. А за могучими плечами Рейкара сражался целый отряд таких же существ – около трёх дюжин голов. Пребывая в ярости, подобно берсеркам, они бились без перерыва, не подпуская к себе облачённых в чёрные латы тёмных эльфов. Воздух был полон рыка и криков, которые часто прерывал звук рвущейся стали и крошащихся черепов. Вся поляна была залита кровью эльфов и усыпана их же телами, среди почти шести десятков солдат империи Мортис был лишь один мёртвый минотавр. В воздухе свистели стрелы, но и они не могли остановить животную ярость мифических существ, буквально восставших из легенд и сказок. Минотавры орудовали в основном двуручным оружием – молотами, топорами и булавами, – которое могло бы привести в ужас любого кузнеца своей грубостью. Впрочем, зазубренным топором голову отрубать намного веселее – так считали кровожадные воины Рейкара.

Вождь минотавров могучей рукой ухватил одного из тёмных эльфов за голову так, что были слышны лишь приглушённые стоны. И резким взмахом отправил того в полёт с такой силой, что голова и тело полетели в абсолютно разные стороны, поливая врага кровавым дождём. Сражаясь с бесчисленными врагами, минотавры даже предположить не могли, кто же их призвал. Должно быть, это какой-нибудь великий воин или могучий монарх. Но нет. Он даже не воин и вовсе не могуч в плане физической силы. Когда бой близился к концу, и тёмные эльфы начинали позорно отступать перед противником, который был в меньшинстве, из тени вышел некто, облачённый в белые одежды с короткими, по локоть, рукавами. Вдоль косых вырезов длинных пол туники были нанесены чёрными красками древние руны тёмных богов, на груди, спускаясь с высокого воротника, вился узор в виде терновой ветви с длинными шипами. А плечи незнакомца окутывал чёрный, словно ночь, плащ. Лик его был сокрыт глубоким капюшоном, из-под которого хитро светились огненно-оранжевые глаза. Длинный посох в руках, с заострёнными шипами, держащими белый кристалл, выдавал в незнакомце мага. Из-под капюшона струились длинные белые волосы, спадающие на грудь чародея. Он словно не боялся удара молотов и топоров, а стрелы ему были нипочём. Он плавным шагом вошёл в угасающую битву, и удары словно обходили его стороной. Вот всё замерло. Дроу отступили, а минотавры, недоумевая, остановились вокруг мага. Чародей ехидно улыбнулся из-под капюшона, наслаждаясь моментом.

– Ты ещё кто?! – проревел Рейкар, угрожающе приближаясь к колдуну. Грозные воины плотным кольцом сомкнулись вокруг. Хотя незнакомец и был больше двух метров в росте, на фоне минотавров он казался жалким насекомым.

– Это не так важно, Рейкар, – тихо произнёс маг. – Скажи мне, зачем ты здесь?

– Мы все слышали зов, – глухо прорычал вождь минотавров. – И вышли на него к землям, на которых когда-то воевали.

– И ты знаешь, кто тебя звал? – чародей оставался абсолютно спокоен, несмотря на то, что его окружала орава злобных минотавров, готовых растерзать тщедушного колдуна в любой момент.

– Нет, но я намерен это выяснить! Не стой на дороге, жалкое существо! – и минотавр замахнулся огромным молотом. Тогда маг не спеша стянул капюшон. На агрессивного зверя снизу вверх взирал мертвенно-бледный лик падшего эльфа. На тонких губах играла издевательская улыбка, хитро прищуренные огненно-оранжевые глаза выдавали пренебрежение. Картину завершали три чёрные линии, идущие из-под воротника к выделяющимся скулам и узкому подбородку. Маг плавно взмахнул рукой, и молот Рейкара покрылся льдом, стремительно перевешивая даже его физические возможности. Минотавр в суеверном ужасе отшатнулся. В толпе его последователей поднялся угрожающий гул.

– Остроухий ч-чародей! Упился своих зелий, проклятый упырь! – минотавр, похоже, не хотел сдаваться. Улыбка на губах эльфа ту же потухла, и он взмахнул рукой более резко, чем в прошлый раз. С грохотом из земли вырвались ледяные глыбы, заковав могучего воина по самый пояс вместе с руками. Рейкара и мага окружил полупрозрачный чёрный купол. Эльф сделал резкий шаг вперёд и склонил вождя минотавра к себе, потянув за длинную бороду.

– А теперь слушай меня, животное! Я думал, мозгов в тебе больше, но я ошибся. Я звал тебя и твой отряд. Мне нужна твоя поддержка, и если ты сделаешь всё верно, то обретёшь такую славу, которой не было ни у твоего отца, ни у твоего деда. А делать тебе придётся предельно мало – ты просто будешь делать то, что лучше всего умеешь, а именно размахивать своим молотом в разные стороны и лишать жизней тех, кого прикажу я. К сожалению, больше твоя баранья башка ни на что не годна. Ах да, напряги извилины – сейчас будешь запоминать, – тонкие губы тронула ухмылка, голос мага сделался на какое-то мгновение обманчиво мягким. – Я понимаю, что это слишком сложно, но ты уж постарайся, – и вновь вернулся ледяной тон: – Моё имя Ашамаэль. Я – твой господин и повелитель. Забудь о том, кому ты подчинялся раньше. Теперь ты слушаешь меня и только меня. Если я прикажу тебе лечь и умереть – ты это сделаешь, если я прикажу принести мне голову твоей матери – ты зарежешь и принесёшь мне её козью голову. Это ясно? – Рейкар резко дёрнулся, так, что даже магический лёд затрещал. Но магу хватило воли, чтобы удержать зверя. – Ясно, животное?

– Да, – тихо отозвался минотавр, склонив голову. Лёд рассыпался на куски, барьер рассеялся, и минотавры пали на колени пред новым господином. Конечно же, Ашамаэль применил магию, насильно внушив гордым воителям свою точку зрения. И теперь в его руках было почти всё для того, чтобы быстрым ударом захватить власть над Сиралионом. Осталось лишь немного подождать.

***

Кайириан Сиралионский уже мог видеть на горизонте стяги империи Мортис. Огромную армию дроу вела сама жрица, собрав в кулак почти все свои силы. То же касалось и самого монарха, преисполненного твёрдой решительности покончить с этой войной. Стояла ясная солнечная погода, на лёгком ветерке развевались эльфийские знамёна. Отряды гвардейцев и других солдат выстроились на плацу для утреннего смотра. Но король даже подумать не мог, что одно единственно существо может расстроить все его планы. Во время утреннего построения, когда король лично наблюдал за своими воинами, солнце затмило что-то огромное. В лагере поднялась паника, ведь все решили, что жрица вознамерилась напасть раньше времени. Гвардейцы тут же принялись перестраиваться в боевые порядки, послышались отрывистые команды офицеров. Но вот солнце вновь вернулось, а над лагерем, поднимая шквальный ветер, пронеслась огромная чёрная тень.

– Дракон! Дракон! – послышались чьи-то испуганные крики. Паника уступала место более решительным военным приготовлениям. Выстраивались лучники, маги готовили защитные барьеры, воины рассредоточивались по лагерю, готовясь нанести удар, когда зверь приземлится. И вот всё замерло – лишь скрип эльфийскх луков нарушал тишину. Но зверь просто пролетел мимо и скрылся за горизонтом, даже не обратив внимания на эльфов, как не обратил внимания до этого на дроу. Кайириан видел, как развернулась армия империи Мортис. Возможно, это ловушка, подлый обман и иллюзия. Неизвестно от кого, но ловушка. Или же шанс – догнать врага и покончить с ним. Но король высших эльдар просто не имел права так рисковать – огнедышащий зверь мог просто прикончить обе армии.

– Иирс! Сворачиваем лагерь, – властно скомандовал эльфийский монарх.

– За дроу? – с готовностью спросил маршал, настроенный более воинственно и безрассудно, но Кайириан отрицательно покачал головой.

– Нет, разворачиваемся. Это наш шанс укрепиться. Или ты готов к битве с драконом, Иирс? – усталый, но от того не менее суровый взор эльфийского правителя устремился на полководца, который как и всегда был закован в свои чёрные латы.

– Да, мой король, – после небольшой задержки ответил Нар, ударив кулаком в грудь и склонив коротко стриженую голову. Тут же послышались громкие команды на эльфийском, армия начала быстро сворачивать лагерь и выдвигаться обратно к столице Сиралиона. Ни Иирс Нар, ни Кайириан даже предположить не могли, в сеть чьих интриг они попали и чем это кончится для них обоих.

***

Женский кулак с треском приземлился на полированный деревянный стол. И высокая худая женщина с пылом вскочила на ноги перед вокруг сидящими людьми. Небольшая комната была покрыта ночным полумраком, из-за чего невозможно было разглядеть обстановку.

– Мне плевать кто он такой и откуда! Если этот жалкий остроухий думает, что может взять себе кличку из мёртвого языка и делать что хочет, я его огорчу! Он будет моим. Он и его сила, – с этими словами женщина медленно опустилась в своё кресло. Узкой рукой смахнув с лица прядь чёрных длинных вьющихся волос, она грозным взглядом изумрудно-зелёных глаз окинула своих подопечных – совет Длани. – Поразительно, как он первым достиг повелителя Дартазаэля. Этот дар должен принадлежать мне... – голос этой женщины был суров, громок, словно та была не тёмной магиней, а ветераном-полководцем, привыкшим отдавать команды, а не читать заклинания. Длинными чёрными ногтями она неспешно выбивала ритм об столешницу.

– Сакфир, ты же понимаешь, что это безумие? – тихо произнёс один из магов. Эта женщина – Сакфир – была сильнейшей среди магов Длани. Никто не знал, откуда она пришла и кем была, но та заявилась прямо на совет, подобный которому шёл сейчас, и в краткой схватке прикончила предыдущего главу гильдии, таким образом встав в её главе самостоятельно. Сакфир была не из тех женщин, на которых обычно заглядываются мужчины и чья красота воспевается в песнях. Она была довольно худой и телосложением больше похожа на мужчину, чем на женщину, чему также способствовал и её рост – выше многих мужчин. Создатель явно обделил эту женщину формами. Да и одежду колдунья носила больше мужскую. Но в остальном она была самой настоящей мегерой, возможно это было связано именно с недостатком мужского внимания. Переменчивый, резкий характер, частые перепады настроения, таинственность и непредсказуемость. Но красотой лица природа женщину не обделила. Заострённые черты лица соответствовали резкому характеру, а пронзительные зелёные глаза притягивали взгляд.

– Мне плевать. Нужно найти что-то такое, чем можно его пронять. Сначала я всё же хочу попробовать его убедить... Может быть, он не такой-то и идиот.

– Последний раз, когда мы за ним наблюдали, он был на землях Сиралиона, – произнёс один из магов. – И, кажется, направлялся в сам Амаралан-анорд.

– Интересно, что он там забыл! – фыркнула Сакфир. – Неужели решил вернуться к своему королю на службу?

– Говорят, он раскаивался во время суда, тогда, когда много лет назад сам явился к Кайириану Сиралионскому.

– Ха! Неужели ты думаешь, что он способен на раскаянье? – отмахнулась Сакфир. – Даже тогда он слишком далеко пал, чтоб сдаться из-за пары пустяков. И это не важно. Продолжайте следить за ним. У меня всё, – с этими словами колдунья взмахнула рукой и исчезла в чёрном облаке.

==========