Текст книги "Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)"

Автор книги: Константин Башкатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 56 страниц)

Нестерпимый холод и ледяной ветер приятно холодили бледную кожу эльфа. Он до сих пор ощущал слабость, и дрожь не прошла до конца. Но слабость эта лишь физическая – бренное тело. В магии же Ашамаэль ощутил мощный подъём. И эта сила не была той, что прежде. В ней было больше тёмной мощи, намного больше. Чёрные маги всегда платят какую-либо цену за могущество. Кто-то расстаётся с рассудком, кто-то с какой-либо другой магией. Но многие – с физической силой. Впрочем, самоуверенный тёмный колдун собирался побороть этот недуг.

С каждым шагом становилось всё лучше. Ашамаэль ощутил внезапный прилив сил, а сомнений, что делать у барьера, уже не оставалось. Теперь-то он сможет пробиться через эти "божественные" фокусы! И вот показалась мерцающая громада щита, что закрывала собой город северных эльфов. В бушующей вьюге барьер выглядел ещё более чарующим.

– Наконец-то... – прошептал Ашамаэль, но его голос тут же унёс ледяной ветер. Эльф остановился и медленно вытянул вперёд тощие руки. Губы шептали заклинание, которое калёным железом было выжжено в разуме чернокнижника. Адский вой и грохот перекричали снежную бурю, земля содрогнулась с такой силой, что дрогнули горы. У рук Ашамаэля завихрился чёрный поток, который с каждой секундой набирал силу и, казалось, брал силы из самой метели – в черноте потоков виднелись серебристые прожилки, сверкающие в ночной темноте. И вот чёрный столп ударил в барьер. Надменный чёрный маг, фактически, бросил вызов самим богам. Ашамаэль ощущал сопротивление – барьер прогнулся, загудел под напором Тьмы, но продолжал держаться.

По столпу со стороны барьера поползла золотая полоса. Изгибаясь, словно молния, она ударила в руки эльфа, окутывая золотистой молнией всё тело колдуна. Ашамаэль вскрикнул от боли, но заклинание не отпустил – отступать было некуда. Боль затмила разум, но маг продолжать напирать. Снег под потоком разлетелся в разные стороны, создавая траншею глубиной в несколько метров, на дне которой чернела земля. Пересилив боль, чернокнижник издал пугающий рык и резко подался вперёд. Барьер прогнулся сильнее и затрещал. Ещё упор, и сверкающая пелена разлетелась осколками.

"Пробит! Да!" – Боль отступила, и Ашмаэль решил не медлить и тут же кинуться с бой. В дыре барьера сверкнули мечи и острия копий северных эльфов – целый отряд вышел на защиту города от одного чужака. Вверх, повинуясь взмаху руки, рванулась ледяная волна, обратив тылы в лёд. С уст сорвалось ещё заклинание, и ряды проредила хворь – стойкие воины северных эльфов захлёбывались кровавым кашлем. Смятение и страх – даже чар для магического страха не понадобилось – и оставшиеся защитники обратились в бегство. Правда, лишь для того, чтобы подготовить другой рубеж обороны.

Чёрный маг прошёл среди заледеневших защитников города. Нет, он не собирался уничтожать этот народ. Он убьёт всех, кто встанет на пути, но уничтожать северных эльфов глупо. Они кроют в себе столько тайн, которые ещё нужно раскрыть. Так говорил себе эльф, но на самом деле он боялся встретить на своём пути силу ещё более непреодолимую. Но вот на пути Ашамаэля встали трое – старейшины. Среди них и главный. Эльфийские мудрецы были спокойны и невозмутимы, словно вовсе не замечали, что может сотворить их враг.

– Теперь я диктую свои условия! Прочь с дороги, жалкие насекомые, – произнёс чернокнижник, надменно взмахнув рукой, словно великодушно отпуская старейшин. Но в глубине сознания бился загнанный страх.

– Нет, – громким, звучным голосом ответил главный из старейшин. – Ты пройдёшь только через наши мёртвые тела, приспешник зла.

– Я уничтожу вас! Защищайтесь! – Старейшин окутал сияющий свет. Он расходился по всему городу, и казалось, что само солнце посреди ночи вышло на небосвод. Прогрохотала чёрная молния, вздымая осколки земли и снега. Высекая пепельные и красные искры, она ударилась о щит, а в ответ засвистел световой кнут, и всё вокруг озарила вспышка нестерпимого света. Три северных эльфа наносили удары по очереди, заставляя Ашамаэля долгое время находиться в защите. Их удары были сильны, и если бы чернокнижник встретился в бою со старейшинами раньше, то без сомнения проиграл. Но не сейчас. Силы обеих сторон были на исходе, и стоило что-то предпринять – старейшины начинали делать ошибки. Стары телом, и выносливости у них меньше, чем у относительно молодого Ашамаэля, который начал яростное наступление и почти сразу вывел одного из своих противников из боя, насадив его жалкое тело на ледяной кол. Брызнула кровь, обагряя снег, алые пятна тут же замела метель. Грохот и треск содрогали каменные стены домов, светлые и тёмные заклинания волнами накатывались друг на друга, рассыпая разноцветные искры. Ашамаэль уже был ранен – хотя одежда и была цела, грудь и левое плечо окутало алое пятно ожога, которое заметно убавило напор тёмного мага. Но это не спасло и второго старейшину, который вспыхнул чёрным пламенем – он умирал до последнего, даже когда тьма пожрала почти всю его плоть, оголяя почерневшие кости, и выжгла глаза, он ещё жил, испытывая неимоверные муки.

И щит главного старейшины раскололся. Далее старый эльф сделал то, чего Ашамаэль никак не ожидал – он пошёл в ближний бой. В руках северного эльфа засиял сгусток света в форме длинного меча, и старейшина кинулся в атаку, надеясь застать врасплох самоуверенного тёмного колдуна. Лицо чернокнижника окрасилось удивлением, когда совсем рядом прогудел сверкающий меч. Ашамаэль с трудом успел создать в своих руках парные изогнутые клинки, состоящие из клубящейся тьмы – по мечу в каждой руке. Сражающиеся на несколько секунд отдалились друг от друга, а потом старейшина пошёл в наступление. Он сражался словно загнанный зверь, словно лев, защищающий свой выводок от более сильного соперника. С каждым ударом он теснил мага обратно к дыре в барьере.

– Зачем ты это делаешь? – беловолосый решил потянуть время. Заговорить зубы противнику – это он умел. – Жертвуешь собой, для чего? Я просто хочу уйти!

– Я не верю тебе, чернокнижник! – Ещё один тяжёлый удар. Ашамаэль чуть было не пропустил смертоносную атаку.

– Почему?

– Я долгое время наблюдал за тобой! Я почти сразу раскусил твою иллюзию, но не был уверен...

– Тогда зачем ты меня выпустил из города?

– Надеялся, что сгинешь в снегах!

– Глупо! – Поочерёдный взмах чёрных сабель, наступление старейшины обращено против него же. – Слабый старик!

Ашамаэль атаковал в две руки, под яростным напором северный эльф пошатнулся. Удар левой рукой снизу и добивающий сбоку. Старейшина, вскрикнув от боли, схватился за бок и повалился на снег.

– Никогда я не совершал такой пагубной ошибки... – с разочарованием в голосе произнёс северный эльф, пытаясь подняться на ноги. И вот, среди снега и порывистого ветра, стоит на одном колене гордый северный эльф, а перед ним его сородич с чёрными мечами в руках. На бледных губах мага играет самодовольная улыбка.

– Моли пощады, старик, – шелестящим голосом произнёс Ашамаэль.

– Никогда. Пока ты стоишь здесь... Мой народ спасается от тебя. Твой план...

– Нет никого плана! Я просто хочу пройти, старый параноик.

– Не может быть... – Даже в полумраке можно было увидеть удивлённое лицо старейшины. Он ждал от чернокнижника великого зла, чего-то феерического, тёмного. Но в ответ на свои ожидания получает не так много. Он жертвует собой лишь для того, чтобы вероломный высший эльф просто прошёл через город. Но если он хочет кары, то он получит её.

– Но не теперь, – злая улыбка исказила лицо Ашамаэля. – Любой, кто окажется у меня на пути, умрёт.

– Нет, ты же... – взмолился старейшина. – Ты же говорил, что...

– Передумал! Из-за тебя. Если ты хочешь смерти своего народа, ты её получишь, – с этими словами чернокнижник скрестил сабли, и голова северного эльфа упала в снег, разбрызгивая фонтаны крови. Его тело ещё долго билось в судороге.

Ашамаэль сдержал своё обещание. Он разрушил всё, что встретилось ему на пути, и убил каждого, кто ещё не успел бежать, не щадя ни детей, ни женщин, ни стариков. Прекрасный город пронзила чёрная стрела – от дыры в барьере до винтажных ледяных ворот появился протянулся чёрный пустырь. Выжженная тьмой земля. Среди сокрушённых зданий и домов лежали заледеневшие или сожженные тела северных эльфов. На пути чернокнижника вставало много отважных воинов, которые даже не могли подойти к своему врагу. Но что больше всего злило высшего эльфа, так это то, что ни один не молил о пощаде. Даже дети. Они погибали молча. Но с другой стороны это было и достойно уважения. Не каждый способен вынести такое без единого слова.

И вот, последние две души, что стояли на пути. Женщина-эльфийка, закрывающая собой своего ребёнка. В руках она держала подобранное копьё. Она действительно готова была умереть, ведь бежать ей было уже некуда.

– Какая глупая смерть... – прошептал чернокнижник.

– Тебе не понять этого! – И женщина бросилась вперёд, выставив острие копья. Она не дотянула совсем немного – чёрные молнии, сорвавшиеся с пальцев Ашамаэля, уничтожили обоих, буквально испарив плоть с костей, и копьё упало на мостовую.

Перешагнув через обуглившиеся скелеты, чёрный маг направился к проходу. Древние камни, повинуясь взмаху руки, разлетелись в стороны и с гулким грохотом захлопнулись за спиной чёрного мага, лишённые магии богов – сейчас они стали просто грудой бессмысленной горной породы после того, как их коснулась нечестивая рука Ашамаэля. И теперь для тёмного чародея была одна цель: вернуться в Ирдию. Демон в нём по-прежнему был силён, но молчал, но это ещё ничего не значило. Скорее всего, очередная игра самодовольного Ваалинара.

==========

Глава 2. Часть 12 ==========

Выбраться из предгорий северных эльфов оказалось делом не из простых. В лесах был только один лагерь дроу, но от него в больших количествах расходились патрули, которые сильно замедляли продвижение десницы Ваалинара. Северные эльфы тоже продолжали вести партизанскую войну и на поверку оказались намного опаснее солдат империи Мортис, которые в снегах чувствовали себя неуютно. Сам лес был буквально взят в осаду – по его границам растянулась цепь из небольших отрядов тёмных эльфов. Что они здесь искали, чего хотели? Не того ли, что искал Ваалинар? Но это не важно, ведь теперь это было в руках Ашамаэля, и сейчас стоило думать, как вырваться из этого осиного гнезда. После всего произошедшего Ашамаэль обнаружил, что он действительно стал слабее телом. Это пугало его. Конечно, бренное тело магу не столь важно, как его магическая мощь, – которая у чародея во много раз выросла, – но и физическая выучка временами бывает очень важна. Только сейчас эльф вспомнил, что оставил свой меч в храме, и был безоружен. Впрочем, сражаться приходилось не так часто – эльфу хватало сноровки не попадаться на глаза врагам и вовремя исчезать за иллюзорной пеленой. А участь тех, кто разоблачил обман, была страшна – в предупреждение всем патруль тёмных эльфов был подобно праздничной гирлянде вывешен на сосны, а внутренности некоторых пугающим узором замёрзли на ветках. На счастье дроу, магия всё-таки – даже тёмная – была не столь жестока в плане увечий, как сталь и отбирала жизнь мгновенно по воле чародея.

Но прорваться через осадную линию незамеченным оказалось невозможно – в чистом поле Ашамаэль не смог бы пройти, не выдав себя. И маг встал перед выбором: попытаться протиснуться через вражеские отряды, рискуя увязать за собой большой хвост, либо напасть на ряды империи и скрыться, пока те ошеломлены. Раньше эльф попытался бы воплотить в жизнь первый вариант, но сейчас, он ощущал такую мощь! Она опьяняла, будто бы подталкивала своего обладателя к безумной авантюре. Казалось, тёмный чародей вырос даже в стихийной магии – он чувствовал снег и лёд вокруг, обнаруживал дроу ещё до того, как те появятся в поле зрения.

Ашамаэль провёл несколько суток, изучая оборонные ряды тёмных эльфов. Дроу не озаботили себя серьёзными укреплениями: лагеря, из которых почти всегда тянулись столбы дыма от походных костров, были обустроены простейшими оборонными укреплениями, вокруг которых осуществлялось постоянное патрулирование. На посту стояли в основном зоркие разведчики и стрелки – всё-таки они имеют дело с себе подобными. От тяжёлого воина в дозоре толку здесь было немного.

В последние дни зимы, когда солнце было в зените, Ашамаэль нанёс свой удар. Расходуя большое количество сил, он буквально стал своей стихией – снегом и льдом. Сначала ярко-белый силуэт, кроме шороха снега, ничего не выдавало на фоне белых полей, которые буквально светились на солнце. Дроу облачённый в чёрные лёгкие доспехи и также закутанный в плащ-хамелеон, настороженно повернул голову на странный звук и поднял руку, останавливая весь патруль из шестерых тёмных эльфов – четверо из них были стрелками, двое вооружены парными мечами из серой стали. По жесту Ашамаэля глава патруля обратился в лёд, став неподвижной ледяной статуей, которая так и замерла с поднятой рукой. Второй взмах, и рядом с группой дроу распустилась, ослепительно сияя, ледяная шипастая роза, пронзая острыми кольями врагов мага. С каждым ударом сердца чернокнижник приближался к, уже двоим, дроу, которые были готовы принять свою судьбу и бросить невидимому врагу последний вызов. Издевательский смех слышался со всех сторон. Волна снега и льда поднялась за спиной чернокнижника и, достигнув высотой нескольких метров, ринулась на лагерь, деморализируя бодрствующих и даже убивая некоторых спящих. Поднялся шум, дроу не понимали, что происходит. Хвалёное хладнокровие здесь дало слабину.

Последних выживших из патруля накрыл град ледяных стрел, оставляя умирать их мучительной смертью, истекая кровью в снегу. Сам же Ашамаэль кинулся в лагерь, где солдаты империи Мортис пытались принять боевое построение, дабы принять врага. Хотя все огни в лагере потухли, предательский отблеск солнца всё-таки выдал чернокнижника. Взвился ворох арбалетных болтов, превращая платки в решето и врезаясь в выставленный эльфом ледяной щит. Тёмный маг замахнулся рукой, и огромный ледяной пласт, только что служивший защитой, поднялся в воздух, подобно молоту, пока имперские арбалетчики готовились сделать новые выстрелы, а воины ещё не поняли, что именно им грозит. Вот ледяная плита с гудением ринулась вниз и упала прямиком в середину толпы тёмных эльфов. Оглушительный грохот ломающегося льда, шорох снега и летящие в разные стороны ледяные осколки, со свистом режущие плоть врага. Из-под плиты торчали раздробленные руки и ноги, из которых сочилась кровь, украшая снег жутким узором, даже виднелась раздавленная голова, чьё содержимое растеклось по снегу. Выжившие дроу кинулись врассыпную, вновь засвистели арбалетные болты. Солдаты империи Мортис были не из тех, кто готов бежать при виде колдуна. Тот, кому достанется голова мага, будет вознаграждён.

Ашамаэль кинулся вперёд. Нужно прорваться! Есть шанс, дыра в обороне, пока враг ошеломлён ударом. Вокруг мага бешеной бурей кружился снег, обдавая дроу поблизости нестерпимым холодом. Ашамаэль запрыгнул на плиту и плавно заскользил по ней вперёд. Со всех сторон лезли тёмные эльфы. Взмах руки, справа вздыбилась стена чёрного огня, иссушая кости и плоть. Тут же бывший щит ощетинился кольями, вновь брызнули фонтаны крови. Маг спрыгнул с плиты и собирался было бежать дальше – до выхода в поля оставалось совсем немного. Но вновь засвистели болты, левый бок пронзила жгучая боль. Эльф, вскрикнув, упал на землю, оступившись на самом краю ледяного пласта. Болт прошёл по касательной, но оставил довольно глубокий порез. Белый балахон обагрился кровью, алые красные ручейки стекали на развевающуюся на ветру ткань. Изо всех сил стараясь оставаться в сознании, маг пополз на четвереньках. Но сзади уже слышался топот ног тяжёлых латников империи Мортис. Когда звуки шагов стали совсем близко, Ашамаэль приложил огромные усилия, чтобы прошептать ещё одно заклинание и перевернуться на спину. Последнее слово тёмных чар маг буквально прокричал и вытянул руки в сторону наступающих дроу, один из которых уже заносил острый меч. На лице выродка сверкала улыбка – он думал, что светлый эльф просит пощады, но жестоко ошибся. Чёрное пламя с рёвом ударило из ладоней беловолосого мага, изничтожая любую материю, которая встретится на пути. Теперь была очередь Ашамаэля смеяться. И его смеху вторили крики умирающих тёмных эльфов, которые были уже не в силах что-то сделать. Впрочем, смех эльфа прервался, когда чёрный клинок, занесённый врагом – уже погибшим – всё-таки врезался в землю рядом с лицом чёрного колдуна. Ашамаэль поднялся на ноги. В ушах гудело, мысли путались, и сознание создавало странные образы в голове эльфа. Но необходимо было ещё заклинание. Последнее.

Когда арбалетчики начали приходить в себя, в воздухе с бешеной силой закружились снег и лёд, буквально пронзая тела врагов. Вихрь охватил почти весь лагерь, угрожая поднять в воздух даже палатки, и под его прикрытием Ашамаэль наконец ушёл в поля. Теперь самое сложное – выжить. Хотя кровотечение прекратилось, боль до сих пор пронизывала огненными иглами бок, и эльф чувствовал, как начинает отекать спина.

"Этого ещё не хватало..."

Отойдя на четверть километра от лагеря, маг споткнулся, упав в снег. Нет, если дроу не вышлют погоню, он сможет выбраться. Но если они нагонят Ашамаэля, то, скорее всего, сразу прикончат. Теперь беловолосый полз.

"Останавливаться нельзя!" – Но маг с усмешкой подметил, что ледяной смерч всё ещё бушует в лагере, а значит, его следы заметёт ветер. Но ожидание эльфа-чародея рухнули. В какой-то момент в глазах мага померкло окончательно, и он упал лицом в снег. А когда снова открыл глаза и повернулся, то обнаружил спешащих следом дроу. Они уже не стреляли, они видели кровь, видели слабость Ашамаэля. Какой трофей! Жрица наверняка будет в восторге от такого нового раба.

– Сдавайся, светлый эльф! – выкрикнул один из дроу. Рослый воин в чёрных латах с мечом и щитом. На щите его красовался символ Верховной Жрицы – красный паук на чёрном фоне. Он шёл без шлема.

"Самонадеянный идиот... Ха!" – Да, они с Ашамаэлем стоят друг друга, и от этой мысли бледные губы скривила ухмылка.

– Получишь только холодный труп... – прохрипел эльф. Сначала он пытался продолжить бегство, но осознал, что не может. Нет сил.

"Но я не могу так погибнуть! НЕТ! Ни за что!" – панически вопил разум. Едкой волной накатил страх, смывая опьянение былой мощи. Усилием воли Ашамаэль сформировал в руках ледяной меч и поднялся на ноги, но тут же покачнулся и под дружный смех тёмных эльфов упал обратно, выронив ледяное оружие, которое тут же рассыпалось миллионом мелких осколков. В глазах померкло.

– Глупый эльф... – с улыбкой произнёс дроу, поднимая на ноги Ашамаэля. Нет сил. Даже молить пощады сил не осталось. Эльф худой рукой судорожно вцепился в запястье воина империи. Песочно-оранжевые глаза в ужасе расширились, лицо исказилось болью и страхом.

– Нет... – просипел чернокнижник.

– Что? – зубоскаля, переспросил дроу, упиваясь своей властью.

– Я знаю, что ты хочешь сделать... Не смей!

– А что ты мне сделаешь?! – захохотал капитан. Загудело в ушах. Капитан империи Мортис что-то говорил, но Ашамаэль уже не слышал. Это конец. Всё погибло.

Внезапно чёрный маг ощутил, что снова упал на землю, а слух порезал пронзительный орлиный клич. Испуганные крики тёмных эльфов, звуки рвущейся плоти и скрежет доспехов. Хлопанье огромных крыльев.

"Что происходит? Ни черта не вижу..." – мысленно ворчал эльф, к которому постепенно возвращалась трезвость мысли. Но зычный голос, принадлежащий явно не человеку, окончательно вернул Ашамаэля к реальности:

– Вставай, Падаан Файон, слуга короля Сиралиона! – до боли знакомый голос. Он использовал старое имя мага и звучал с таким акцентом, который есть только у одних существ в этом мире. Чёрный колдун медленно перевернулся и, уже в который раз за эти пару часов, обомлел от ужаса. Перед ним стоял огромный крылатый зверь с телом льва и головой орла. Пронзительные белые глаза в упор смотрели на эльфа, а вокруг лежали тела дроу. В небе кружила целая стая таких же существ. Некоторые из них пикировали вниз, нанося удары по лагерю.

"Грифоны... Грифоны! Быть такого не может... Почему?"

– Падаан, не время играть в твои игры. Тёмные эльфы скоро поймут, что произошло. Нам надо бежать! – произнёс грифон.

Ашамаэль, ничего не понимая, поднялся на ноги, и грифон тут же подхватил его, легко усадив на свою спину. И с орлиным кличем зверь взмыл в воздух.

– Куда держишь путь? – уже в воздухе пробасил грифон.

– Ирдия... – прохрипел Ашамаэль. – Но объясни мне, кто ты. Зачем спас?..

– Неужели не помнишь, Падаан Файон? – кажется, зверь был искренне удивлён. – Давным-давно ты со своим отрядом спас молодого грифона и его семью от расправы. А я в благодарность поклялся отплатить тебе за помощь. Король грифонов должен держать своё слово!

– Но я требовал больше... – чернокнижник начинал вспоминать. Тогда, во время очередной войны, он ещё служил королю и вёл свой отряд в бой. Но в лесах он застал битву грифонов и охотников-дроу. И преимущество было явно не на стороне гордых зверей. Тогда эльфы кинулись в атаку и быстро перебили врагов. Главой семейства оказался наследник Небесного Трона, который был очень благодарен за спасение своей семьи. И тогда принц поклялся отплатить командиру Падаану Файону той же монетой. Но уже тогда Ашамаэль был алчен и потребовал большей клятвы: всегда отвечать на зов своего спасителя, всегда приходить на помощь в бою. И принц не смог отказаться – таким образом, грифон связал себя сразу двумя клятвами. Кажется, его звали Велетситгор. Да, именно так. – Но как?

– Мы тоже сражаемся с империей, эльф, – произнёс Велетситгор. – Не так явно, как вы. Ведь они даже не знают, где находится наша столица... – Впрочем, этого не знал никто, кроме самих грифонов. Но ходят слухи, что Небесный Трон – столица гордых существ – находится где-то в горах Андатари, которые ещё называют Клеймором Создателя. Эти горы – самые высокие на метрике, а может, и в мире, их величественные пики уходят далеко за облака, на их вершинах не был ни один человек, эльф или орк. Никто из смертных, кроме самих грифонов. Хотя бы потому, что там почти невозможно нормально дышать неподготовленному существу. Сейчас грифонов почти никто не видит – они куда-то ушли после последних войн, но начали возвращаться, когда тёмные эльфы вновь начали поднимать головы и когда миру начала действительно угрожать опасность. Это долгая история. Люди боялись грифонов – яростных воинов, самых быстрых летунов, небесных солдат. Гордые звери подвергались самым разным гонениям, которые обострились во время войн с тёмными эльфами. Тогда старый король, отец Велетситгора, сказал, что уводит свой народ обратно на Небесный Трон, раз люди настолько глупы, что не видят истинного врага. Был расторгнут договор о военной помощи высшим и лесным эльфам. Но сейчас грифоны начали возвращаться... В конце концов, они рождены, чтобы сражаться, чтобы помогать земным существам.

"Они вернулись..." – даже холодный чернокнижник не мог сдержать восторга.

А о Небесном Троне уже многие тысячи лет слагают легенды. Говорят, когда-то прекрасный город находился намного ниже, и люди имели туда доступ. Говорят, что высокие широкие башни вылиты из серебра и золота, а стены высечены в самих горах, а ещё выше располагаются бесчисленные гнёзда, выбитые в скалах, где движение не прекращается даже глубокой ночью – тысячи грифонов спешат по своим делам, кружа вокруг скал. Но никто не помнит того момента, когда Небесный Трон обрёл своё нынешнее название и оказался на самых пиках Андатари. А может, это всё просто вымысел, а на пиках гор всего лишь кучка гнёзд. Но не приведи Создатель задать подобный вопрос грифону.

Холодный ветер дул в лицо, трепля белые волосы и окровавленные полы балахона. Стая грифонов мчалась во весь опор, и вскоре показались ничейные земли, а на горизонте уже виднелась и Ирдия. Спасители пошли на снижение. Ноги Ашамаэля вскоре коснулись земли. Он мог идти. Но не более. Вряд ли сможет постоять за себя, если вдруг что-то случится.

– И всё-таки, – обратился эльф к королю грифонов. – Что именно вы делали так далеко от своего дома?

– Пытались связаться с северными эльфами. Но у них что-то случилось, – медленно произнёс Велетситгор. – А что делал там ты?

– Это не важно, – отмахнулся Ашамаэль. – Я попал в засаду, как ты заметил.

– Падаан, я чувствую, что ты лжёшь, – озадаченно произнёс грифон. – Ты сам напал на блокаду, пытаясь прорвать кольцо. И я ощущаю в тебе то, чего при первой встрече не было. Ты изменился. Очень сильно.

– Имеет ли это значение? – холодно произнёс эльф. – Ты готов выполнить и вторую свою клятву?

– Конечно, Падаан, – кивнул грифон. Голос его был серьёзен, но от чернокнижника не ушло, что зверь был недоволен.

– Не называй меня так, – поморщился беловолосый, не сдержав резкого тона. – Ашамаэль. Зови меня Ашамаэль.

– Ты действительно изменился. Прощай... Ашамаэль. – И грифоны вновь взмыли вверх.

***

Кайириан молча сидел перед золотым фонтаном, вслушиваясь в журчание воды. На дворе была ночь, в стеклянные потолки было видно звёздное небо. Луна и светильники освещали небольшой зал-сад, усаженный тонкими пышными деревьями, чьи жёлтые кроны переливались в свете огня. Всё-таки это было странно – там бушует умирающая зима, а здесь осень... С битвы у той крепости прошло довольно много времени, но его рана до сих пор не заживала. Казалось, становилось даже хуже. Монарх лишь редкие часы мог стоять на ногах, а остальное время проводил в лазарете под присмотром целителей, оставив ведение войны маршалу. Боль растекалась по всему телу, порой даже лишняя одежда становилась испытанием, невыносимой мукой. Впрочем, одежду королю заменили слои бинтов, которые покрывали крепкое тело короля.

Но мысли раненого монарха, как не странно, занимала далеко не война. Его жена – Таймириэль – сегодня должна вернуться из своего путешествия на соседний материк. Она отправилась туда вместе с целым посольством и отрядом солдат – экспедиция была призвана узнать наконец, что же творится за морем. Быть может, эльфы за океанами ещё живы. Она и сама была выдающимся тактиком, дипломатом, и безумно любила она две вещи: Сиралион и своего мужа. Она уже знала о новой войне, знала о ранении своего мужа и падении древней крепости на границах.

– Кайириан! – Король вздрогнул, вырванный из своих размышлений мелодичным голосом. Не "голоском", а именно голосом взрослой, уверенной в себе женщины, которая привыкла решать проблемы в первую очередь словами, а не насилием. В мерцающей серебром арке стояла высокая эльфийка, облачённая в золотые с белым одежды. Её пышные светло-медовые волосы волнами спадали на плечи. Её одежда – поистине эльфийское чудо, усеянное вышитыми листьями и узорами. Платье, казалось, и вовсе полностью состояло из осенней листвы. Кудри обрамляли светлое, изящное лицо. Эта женщина вскружила головы многим эльфам, даже людям, но вышла замуж за Кайириана, когда тот ещё не был королём. Многие не понимали её. Нынешний монарх выделялся среди многих эльфов – для своей расы он был слишком мужественный внешне, даже порой грубый.

– Таймириэль... – прошептал Кайириан. Ещё одно отличие эльфов от людей – их любовь долгие сотни лет может оставаться страстной, горячей и никогда не затухать. Впрочем, так бывает не у всех, конечно, ведь даже среди эльфов имеются разные индивидуумы. Забыв про раны, Кайириан встал на ноги и нетвёрдой, от нескончаемой боли, походкой направился к своей жене. – Как я скучал по тебе...

– И я по тебе. – Они заключили друг друга в объятия. Рука короля медленно прошлась по мягким волосам Таймириэль. – Но ты ранен. Как ты себя чувствуешь? – В глазах королевы читалась нескрываемая озабоченность здоровьем Кайириана. Она смотрела на своего мужа не в силах отвести взгляд.

– Я в порядке. Лучше расскажи мне, как прошло путешествие. Всё ли было в порядке, как тебя приняли наши братья? Там ли они ещё? – голос монарха звучал тихо и устало. Рана вытягивала все силы. Даже жрецы и чародеи были не в силах что-либо сделать. Оставалось надеяться, что она заживёт. Но король не мог обременять этим свою жену. Народу Сиралиона нужен не только король, который поведёт их в бой, но и королева, которая поднимет дух и наставит мудрым советом.

– Меня приняли, как положено, муж мой. Но я получила отказ. У братьев другие заботы.

– Неужели и там бушует война? – взволнованно произнёс король.

– Нет, подобные вещи там не случились уже давно. Но все средства и солдаты заняты некой целью, о которой мне не сказали. Кажется, они и вовсе забыли о нас, забыли о наших богах... Там что-то не так.

– Это ужасно... Но главное, что ты здесь, свет очей моих! – Кайириан собирался поцеловать свою жену, но грудь внезапно пронзила боль. Бледное красное пятно, отмечавшее рану, расплылось и заалело тёмно-красным цветом. Глаза монарха распахнулись от ужаса, всё вокруг помутнело, а пальцы стали мертвецки холодными.

– Кайириан? Кайириан! – испуганно закричала Таймириэль. – Нет... Нет, нет, нет! Стража! Кто-нибудь! Позовите целителя! Муж мой, не умирай... – На глазах королевы выступили слёзы. Король чувствовал, как ноги его слабеют, а кровь отходит от лица. Его тело начало оседать в хрупких руках эльфийки.

В коридоре послышался топот – приближались стражники, ведущие за собой врачей. Когда старый, седой эльф в белоснежных одеждах лекаря влетел в садик, сиралионский король лежал в руках своей жены на полу и истекал кровью – бинты уже не могли остановить внезапно хлынувший поток. В глазах чернело, правитель эльфийского народа уже ничего не слышал вокруг.

– Что с ним происходит? – Таймириэль подняла на целителя глаза, полные мольбы. Она требовала ответа.

– Не знаю, госпожа моя... – сокрушённо ответил эльф. Кайириана положили на носилки и быстро унесли в палаты. Весь дворец переполошился – весть о том, что королю стало плохо, разлетелась словно чума.

– Он же был ранен давно! – Таймириэль пыталась взять себя в руки. Но слёзы текли ручьём, руки тряслись, страх накатил холодной волной. – Почему это произошло?

– Мы не знаем. К королю съехались все самые лучшие целители Сиралиона, но никто не может ничего сделать. Оружие дроу...

– Это ужасно, – голос королевы похолодел. – Тогда я попробую. Я готова отдать за него жизнь...

– Но моя королева, а если у вас ничего не выйдет?

– Я даже не хочу думать об этом! – голос снова дрогнул, а на глазах вновь выступили слёзы. – Он не может так просто... Не может...