Текст книги "Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)"

Автор книги: Константин Башкатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 56 страниц)

Вместе с Даанритом король вышел в просторный коридор. Три гвардейца уже собрали у своих ног гору трупов сектантов и нескольких одержимых.

 – Ха-ха! Проложим путь к свободе своими клинками! За мной, – скомандовал Ашамаэль и повёл своих гвардейцев по самому короткому пути, который только мог вспомнить. Ашамаэль мог бы перенести и себя, и своих людей с помощью магии, но боялся. Ваалинар мог всё испортить, да и по ветвящимся коридорам очень сложно маневрировать. Впрочем, мгновения боя всё чаще радовали Ашамаэля. Взмах посохом, и по самые руки падший вонзил древко в тело прислужника демона. Послышался болезненный вскрик, глаза человека закатились, а изо рта потекла тёмная кровь. Всё чаще и чаще смерть людей приносила искреннее удовольствие тёмному королю. Помедлив секунду, чародей резко выдернул посох из тела врага, разбрызгивая кровь и внутренности, которые зацепило навершие. Вся пятеро были по локоть в крови, но на чёрных латах она была почти не видна, в отличие от белых одежд и волос Ашамаэля.

С каждым поворотом врагов становилось всё больше. Хотя магия Ашамаэля и поддерживала соратников, это не могло продолжаться слишком долго. Грохот молний раскатился по каменным пролётам, вновь королевская свита оставила после себя запачканные кровью стены и горы трупов. Можно было подумать, что через коридоры прорывается вся Тёмная Гвардия, а не всего лишь четыре бойца во главе с королём. Хотя и на пути воинов вставали в основном слабые приспешники, а не настоящие одержимые воины и берсерки – это было делом времени. О чём думал Ашамаэль, рискуя своей жизнью так глупо? Похоже, это и ему самому не было известно до конца. Но жажда крови всё чаще поглощала его, и чем слабее был враг, тем сильнее распалялся король, с трудом удерживаясь от того, чтобы отклониться от курса и не явиться к Таланису самостоятельно. Отряд медленно двигался к выходу, одержимых становилось всё больше и больше, всё чаще мечи отражались от толстой демонической стали. Слышался демонический смех.

***

У врат, ведущих на поверхность, стеной выстраивались одержимые. На ростовых щитах их сверкали адские символы, мечи и топоры остры. А на возвышении, рядом с пылающей чашей, стоял весь в чёрном Таланис. В руках мрачный воин держал лук, а его молодой лик был почти не виден из-за капюшона. Демон затеял игру, но стрелок был хитёр, и решил дожидаться врага у самых ворот, тщательно подготовившись к обороне. Среди его солдат была пара могущественных чернокнижников. Они точно совладают с парой эльфов.

***

Подозрения короля всё росли, когда с приближением к выходу культисты вовсе перестали появляться, а на пути Ашамаэля стояли лишь толпы рабов, которые и сопротивляться-то толком не могли. И не хотели. Смерть этим калекам в радость. Но когда отряд короля вырвался к выходу, все подозрения обрели плоть – эльфов встретила стена демонических щитов и алебард. Чёрные доспехи одержимых мрачно сверкали в свете пылающих чаш, а рядом с одной из них стоял некто, закутанный во всё чёрное с луком в руках.

 – Дерзкий падший эльф! – зазвучал молодой голос, исходящий, очевидно, от лучника. – Ты посмел бросить вызов моему господину и проиграл. На колени! Возможно, я сохраню твои воспоминания, когда сделаю очередной марионеткой Ваалинара!

 – Ты ли это, Таланис? – слова стрелка не испугали короля, но Ашамаэль говорил из-за спин своих телохранителей, закрывшихся щитами. – Помнишь меня? Я был твоим командиром, я вёл полчища одержимых! И ты покорно шёл за мной.

 – Владыка дал мне силу, – тихим и спокойным голосом отозвался полководец демонов. – Тебе никогда не понять, КАКОЙ мощью он одарил меня!

 – Демон ослепил тебя, глупец! – рявкнул падший эльф, и взмахнул посохом. Тут же воздух расчертила светящаяся стрела – маг даже не уловил, когда стрелок наложил стрелу на тетиву. Сверкнул магический щит, и в разные стороны разлетелись пылающие искры. Чёрные гвардейцы кинулись в бой на ряды одержимых, с королём остался лишь Даанрит, защищая своего повелителя. Ашамаэль ощутил, как кто-то колдует из-за спин демонических воинов – их было двое. Голову сдавили тиски, сосредоточиться на заклинании было всё сложнее, вновь воздух вокруг раскалился. Из-за стены щитов вырвался поток ревущего пламени, устремился вверх и, изогнувшись дугой, ринулся на Ашамаэля. Заклинание в руках короля несколько задержалось, и обширный конус льда встретился с огнём буквально перед самым лицом мага, при этом волна от удара отбросила Даанрита прочь, опалив жаром и льдом чёрные латы.

 – Прикончи лучника! – властно скомандовал чародей, и тут же принялся создавать контр-заклинание. Воздух вокруг короля-чародея вздрогнул и разошёлся волной, послышался неприятный звон и чародей понял, что один из вражеских магов упал, оглушённый собственным ударом. Настала очередь второго мага, в которого устремился столб ледяного воздуха и льда, огибая при этом нескольких одержимых. Воздух наполнился завываниями ветра и звоном стали. Чёрные Гвардейцы схватились с одержимыми, умело нанося удары и маневрируя между громоздкими воинами. Да, одержимые были сильны и не испытывали страха, но они были хороши только на поле боя, а вот в бою с тремя умелыми и быстрыми бойцами они терпели поражение. Впрочем, и эльфы иногда пропускали удары тяжёлых мечей, но доспехи были достаточно крепкими. Воздух зазвенел от эльфийских боевых кличей. Даанрит, закрываясь щитом от стрел Таланиса и при поддержке Ашамаэля, кинулся вперёд. Взмахом меча, он попытался ударить по ногам стрелка, но тот ловко ушёл от удара, и выпустил ещё одну стрелу, которая с оглушительным звоном ударилась в щит эльфа. Прогремел взрыв огненного шара, направленного на Ашамаэля, но не успело пламя развеяться, как в короля устремился второй удар, а следом – стрела мрачного лучника, вспыхнувшая красным пламенем в середине полёта. Синеватый прозрачный щит, берущий начало из посоха Ашамаэля, мерцал, чернокнижника овевали потоки раскалённого воздуха. Но падший выстоял, лишь пошатнувшись под чередой могучих ударов. На губах его выступила кровь, лицо окаменело от напряжения. На худых руках вспыхнули молнии, сине-белый свет заспорил со светом пылающих чаш, воздух наполнился магической энергией и электричеством. Видя, что готовится заклинание, гвардейцы начали расходиться с пути чародея, отманивая за собой оставшихся одержимых. И вот, в какой-то момент перед Ашамаэлем показались две фигуры в чёрных балахонах. Маги стояли на почтительном расстоянии друг от друга и готовились к защите. Тем временем продолжалась схватка Даанрита и Таланиса – лучник был вынужден отступать и вскоре вступить в ближний бой, орудуя чёрным изогнутым клинком и магией. Даанрит уступал полководцу демонов, постоянно находясь в защите и не находя времени нанести хотя бы один удар. И всё же, эльф держался достойно перед лицом того, кого избрал Ваалинар и наделил высшей силой.

Вместе со вскриком раненого гвардейца разразилась грозовая буря, и сеть молний с треском накрыла двух магов, забирая с собой и воинов Ваалинара, которым повезло оказаться поблизости – доспехи одержимых хорошо притягивали молнии. Вражеские колдуны противились смерти до последнего, выставив перед собой пылающие щиты. Молнии шипели, взрывались и неистово бились в преграды, содрогая воздух. Но чернокнижники свои сопротивлением сами привели к поражению своего хозяина. Даанрит наконец начал медленно оттеснять Таланиса прямиком к электрической буре. В диком танце клинков демонический маршал не успел избежать угрозы, и тоже был втянут в смертельное заклинание, а телохранитель короля с трудом избежал участи противника, успев вырваться из электрически лап. Нечеловеческий крик разлетелся по каменным коридорам, и щиты культистов с оглушительными хлопками лопнули. Но когда чернокнижники уже лежали, обглоданные беспощадной магией – остались кости, да изжаренная плоть – Таланис ещё корчился в магической буре. Уже тогда Ашамаэль понял, что это его не убьёт. Но враг был в замешательстве, и необходимо было бежать. Два гвардейца подхватили раненого товарища, и кинулись вперёд, следом – Ашамаэль, и Даанрит, прикрывающий спину. Вся группа вывалилась на улицу, где уже вовсю гремел набат. Эльфов встретили плотные ряды одержимых воинов и загонщиков с арбалетами и метательными копьями. Взвилась тьма, и падший эльф прочёл заклинание, а когда воздух разрезали метательные копья и арбалетные болты, то королевской свиты уже не было – пять теней устремились прочь. Вслед летели заклинания и стрелы, разрывали небеса яростные крики, облака окрасились алыми и чёрными вспышками. Но король-чернокнижник был уже далеко. Впрочем, путь назад будет более долгим, чем хотел Ашамаэль – с раненым, и пешком ко всему прочему, далеко не уйти. Радовало одно – культисты не смогут послать погоню.

Первый привал королевская свита совершила в лесу где-то на землях свободных городов. Необходимо было оказать помощь раненому гвардейцу – вражеский меч рассёк броню от левого плеча, до середины левого бедра. Раненый воин издал слабый стон, обагряя своей кровью землю, покрытую опавшей листвой. Стояла удивительно тёплая, безветренная погода, сквозь жёлтую листву дубов пробивался тусклый свет.

 – Вы двое – на стражу, – властно скомандовал Ашамаэль, последним выходя из возникшей в воздухе тьмы. – Даанрит, поможешь мне. Сними с него броню.

Гвардейцы устроили своего товарища у ствола древнего дуба и разошлись в разные стороны. Лес наверняка был полон диких зверей, и запах крови привлёчёт хищников. Впрочем, аура Ашамаэля порой отпугивала даже людей, а животные зачастую и вовсе его избегали – такова участь тёмного мага, ибо суеверные слухи об умирающих младенцах и киснущем молоке в городах, где появляется тёмный маг, не так уж безосновательны, как считается. Король-чернокнижник задумчиво наблюдал за тем, как Даанрит быстро снимает доспехи с эльфа. Рана была тяжёлой, страшной. Чернокнижник уже для себя решил, что если гвардеец станет обузой, то он просто добьёт несчастного – так будет проще всего. Но всё же, узурпатор был не в том положении, чтобы просто так добивать своих людей. Вскоре гвардеец был избавлен от доспехов и раздет по пояс, он смотрел прямо в глаза Ашамаэля, и во взгляде читалась только беззаветная преданность. Опытный воин осознавал, что нельзя терять сознание – можно и не прийти в себя после такой кровопотери.

 – Мы должны его спасти, мой король. Ещё есть шанс, – произнёс Даанрит, словно чувствуя настрой своего владыки.

 – Верно, Даанрит. Пусть все помнят, что король не бросает своих преданных воинов! – надменно произнёс король. – Но ты должен мне помочь. Дай руку.

Ашамаэль собирался применить единственный известный ему способ исцеления – единственный, который мог позволить себе чернокнижник, лишённый дара созидания. Не единожды Ашамаэль выживал благодаря этому методу. Телохранитель не медлил, и протянул руку, и на ней тут же сомкнулись холодные пальцы тёмного короля – даже опытный воин испуганно вздрогнул, словно его коснулся призрак. Вторая рука легла на рану воина, от чего тот болезненно вскрикнул, не сдержав себя – прикосновение тёмного мага было не простым. Губы чародея зашевелились, читая заклинание. Руки замерцали алым светом. Маг видел, как бледнеет Даанрит, но с тем и рана гвардейца начала затягиваться. Вот уже кровь остановилась, и края раны стали ближе друг к другу. Но маг понимал, что если он восстановит гвардейца полностью, то вместо одного калеки получит двух – Даанрит и без того будет ослаблен.

 – Перевяжи рану, – холодно скомандовал маг, когда заклинание сделало своё дело. Краем глаза король видел, что эльф смотрит на своего короля, словно на бога, на мессию. Как же легко добиться преданности даже опытных, мудрых гвардейцев. Покажи им чудо, и они пойдут за тобой.

– Чем? – сиплым голосом отозвался Даанрит, силясь подняться на ноги. Давалось это ему с трудом, но сие временно – он был сильным воином, и до выхода оклемается.

 – Ты меня спрашиваешь? – холодно бросил маг. – Найди!

Но падшего эльфа волновал уже другой вопрос – он слышал стук копыт...

========== Глава 3. Часть 11 «Отныне и навеки» ==========

...Тут же появились двое гвардейцев, встав вокруг короля и раненого товарища в боевые стойки. Факт был в том, что кто бы то ни был, это люди. А люди эльфов во многом недолюбливают, особенно жители малых стран, считающие что их во всём обделили. Впрочем, разгромная война в Сиралионе вызывала много злорадства у людских королей.

"Наконец-то остроухие получат по заслугам", – с довольными ухмылками говорили они, и не ввязывались в войну, рассчитывая либо попировать на могиле могучей расы, либо добить ослабленных эльдар. Но не бывать этому! Гостей Ашамаэль встретил с гордо поднятой головой – навстречу чародею выехал десяток всадников. Они были облачены в пластинчатые латы, покрытые яркой оранжевой тканью. В кронах дубов порхали пёстрые вымпелы, скакуны в своей роскоши не уступали рыцарям. Они долго кружили вокруг эльфов, всё сужая кольцо. В итоге, всадники плотным кольцом окружили пятерых.

 – Кто вы такие? – громко произнёс один из рыцарей. Голос его звенел под опущенным забралом, но Ашамаэль сразу понял, что рыцарь молод. Возможно, какой-нибудь принц.

 – Мы – высшие эльдар, держим путь на родину, – ответил чернокнижник, выступая вперёд. Магическая иллюзия подействовала моментально, неуловимо для рыцарей, и доспехи гвардейцев уже не казались такими чёрными, а внешность короля – такой пугающей.

– Кто? – после продолжительного молчания переспросил рыцарь.

 – Ах да, люди всё забывают... Высшие эльфы, – в голосе Ашамаэля зазвучало несдерживаемое раздражение.

 – Ну и кто ты эльф? И кто эти четверо? – голос рыцаря тоже зазвучал как-то по-иному.

 – Я – сиралионский лорд. Это – мои слуги. Наш путь был тяжёл, – слова чародея эхом зазвенели в ушах рыцарей. Перед их взором, словно вживую, предстала страшная сказка – тяжёлый путь эльфов через полчища врагов и демонов, сквозь чужие, враждебные земли, полные магии и мрачных чудес. – Мы шли от Асималии, через негостеприимную Республику, а потом сквозь земли орков и бандитов. Потом на нашем пути встала война, охватившая и свободные страны, сражающиеся с северными эльфами. Мы прошли лёд, воду и огонь, пески далёких пустынь не остановили нас, но демоны застали нас врасплох. Наш товарищ ранен, люди. Если вам нечем помочь, прошу вас, продолжайте свой путь. Оставьте нас, – тоска и печаль зазвучала в голосе короля, и магия, наконец, пробилась в сердца людей. Рыцари не были подготовлены, и теперь были готовы исполнить всё. Ашамаэль лишь довольно ухмыльнулся, предвкушая гибель этих очарованных глупцов.

 – Мы проводим вас до границ вашей родины, милорд, – отозвался глухим голосом рыцарь. Казалось, он сопротивлялся наваждению. Тем не менее, всадники спешились, и помогли перевязать раненого эльфа – у людей оказалось всё, что нужно для путешествия и, соответственно, обработки ран.

 – Не нужно, – тихо отозвался Ашамаэль, затягивая петлю заклинания. Рыцари замерли. – Нам нужны лишь скакуны. Вы – нет. Всё что нужно, вы уже сделали. Обнажите мечи!

И по тихой поляне разнёсся звон дюжин клинков. Лицо Даанрита напряглось, взгляд его метался от короля, к рыцарям. Хотя воля его принадлежала падшему, всё же гордый гвардеец сохранил свои понятия о воинской чести. Какая чушь, думал Ашамаэль. Люди вновь замерли с обнажёнными мечами в руках. Лишь тихий шелестящий ветер пронёсся в желтеющей кроне дубов.

 – Ашамаэль, нет...

 – Убейте себя, – холодно скомандовал чернокнижник.

– Нет! – выпалил Даанрит. – Они ничего не сделали нам!

 – Они люди! Они все желают нам зла, пойми!

Впрочем, поздно было что-то решать. Людские воины один за другим пронзали себя собственными мечами и падали на землю. Но предводитель людского воинства замер с мечом в руках. Единственный он остался среди трупов своих товарищей. Меч выпал из рук, почти бесшумно опустившись в траву и листву. Непослушные руки рыцаря потянулись к шлему и стянули его с головы, открыв лицо молодого человека. Почти юноши. Он ошарашено смотрел на короля.

 – Что за тёмная магия... Не так я представлял себе встречу с тёмным магом! – молодой человек явно думал не о том. Он был из тех, кто грезил подвигами и славой, сражениями с драконами и злодеями. Наивный глупец!

 – Исполняй приказ! Умри! – рявкнул Ашамаэль. Воин вздрогнул, и выронил шлем, который со звоном ударился об меч, уже лежащий на земле.

 – Н-нет... Никогда! – рыцарь схватил меч. Даанрит с ярой ненавистью на лице выступил вперёд, вынужденный повиноваться своему хозяину и защищать владыку любой ценой. Но это не мешало ему ненавидеть своего покровителя. Вскинув щит, он встал в боевую стойку. Ашамаэль мог уничтожить этого сопляка за мгновение, заставить его корчиться в агонии или захлебнуться в наслаждении. Но падший решил предоставить Даанриту возможность – он должен знать, кто здесь хозяин. Скрестились клинки, послышался яростный крик рыцаря. Скрежет стали, и воины отпрянул друг от друга, но лишь для того, чтобы вновь молниеносно сойтись, мечами высекая искры. Кружа между деревьев, они обменивались ударами и выпадами. Стоило заметить, что человек держался хорошо против эльфийского мастерства. Но вот звон стали захлебнулся в вопле боли – точный удар острой стали, и человек лишился кисти руки. Рыцарь упал на колени, и следующий удар лишил его головы. Даанрит замер среди деревьев, окутанный тусклым солнечным светом. С меча его стекала кровь, голова опустилась в приступе отчаянья. Сейчас он понимал, кому вверил свои жизнь и меч. Ашамаэль был уже не тот. Не тот молодой эльф, сражающийся за своего короля. Он стал чудовищем, страшным тираном. Ярость закипала в гвардейце – он слышал тихие шаги, шелест за спиной. Словно змей побирался к нему. С тихим гортанным рыком, Даанрит швырнул в сторону щит, сжал свой окровавленный меч двумя руками и развернулся, встретившись взглядом с королём-чародеем. Секунда, и эльф заносит меч, надвигаясь на своего господина, с намерением покончить с происходящим ужасом. Ашамаэль, казалось, даже не сопротивлялся, но острый клинок замер в паре сантиметров от его лица. В напряжённой тишине слышалось только тяжёлое дыхание Даанрита, который так и замер с занесённым мечом. Мощное заклинание сковало его, о чём говорил яркий зелёный свет, мерцающий в чёрных латах.

 – Глупо, друг мой, – жестоко произнёс Ашамаэль. – Что ты пытался доказать этим?

 – Ты... Чудовище... Жестокая тварь! – с трудом выдавил эльф. – Я желал служить прежнему... Падаану Файону, а не тому, чем ты стал сейчас!

 – Правда? Как это трогательно, – лицо чернокнижника оставалось каменно-спокойным. – Но ты сделал свой выбор, Даанрит, ибо ты увидел, насколько слаб Свет.

 – Но это не причина забывать о чести и морали... Мы то, чем мы живём, Ашамаэль. Мы не должны уподобляться животным, мы – высшая раса, должны быть примером. А этих людей ты убил просто из прихоти... Они тоже наши братья, как и другие эльдар. Мы не должны так поступать.

 – Мы – не они. Люди лишь грязь, они не раз это доказывали.

 – Но благодаря ним мир неоднократно был спасён! Ты сам отлично знаешь это, ты сам видел, как люди сражаются.

 – Это не имеет значения, – Даанрит рухнул на землю, когда заклинание по плавному жесту Ашамаэля исчезло. – Идём, нам пора в путь.

Немедля, пятеро всадников двинулись по лесу. Раненый гвардеец хотя и сидел в седле самостоятельно, но по обе стороны его сопровождали оставшиеся воины, один из которых так же вёз доспехи раненого товарища. Даанрит и Ашамаэль ехали впереди. Вскоре путники преодолели лес, и двинулись через поля, избегая людских городов и дорог. В этих краях о войне в основном лишь слышали – ни северных эльфов, ни демонов или дроу здесь не было никогда. Впрочем, если Талания падёт, то и эти мирные края наводнят демонические твари. А сейчас здесь стояла идиллическая картина. Чистые поля, в пышных облаках тёплыми оранжевыми красками разлилось солнце, овевая золотистым сиянием осенние кроны лесных деревьев, что стояли на горизонте. Эльфы сбавили шаг скакунов. Лёгкий ветерок пронёсся над путниками, колыхая тёмные одежды. Но в воздухе уже витал осенний холод.

Когда солнце плавно скатилось к горизонту, окрасив тонкую полоску земли в алый, королевская свита вновь ускорила шаг. Эльфы не собирались останавливаться на ночь, и продолжали путь даже в темноте, освещаемые одной лишь луной. Правда, на утро Ашамаэль среди смешенных лесов обнаружил город, который привлёк его внимание. Хотя рассвет уже забрезжил, из-за стен не доносилось ни единого звука, а в воздухе отчётливо слышался запах смерти и разложения. К запаху простой мертвечины примешивался и другой. Магический. Ничего подобного Ашамаэль до этого дня не ощущал. С тьмой смешивалась смерть, переплетаясь сотней тошнотворных ароматов и десятками резких сладковатых запахов, от которых кружилась голова. Подъезжая воротам, Ашамаэль увидев вдали уходящего тракта столб пыли и зеленоватых испарений, а энергия смерти там буквально зашкаливала. Короля радовало одно – с теми, кто покинул город, эльфам не по пути. Без сомнения армия, двигалась в сторону республики Талания. Но любопытство взяло верх, и падший всё-таки заехал в город. Там он обнаружил лишь пустые улицы и дома. Жизнь там словно замерла – казалось, люди просто бросили повседневные дела и ушли. Все до единого. Правда, местами виднелись признаки того, что без насилия не обошлось – пара перевёрнутых повозок, опрокинутые столы и разбитая посуда. Ашамаэль смирился с тем, что даже мертвецов он здесь не найдёт, но проезжая мимо церкви, он слышал скрип двери. Взор метнулся к выходу из обители Творца. На королевскую свиту смотрел бледный, словно живой мертвец, молодой человек в рясе священника. Руки его, трясущиеся как от лихорадки, сжимали крест. Губы его были окровавлены – очевидно, несчастный от страха прокусил их. Священник что-то приглушённо бубнил. Чернокнижник спешился и направился к человеку.

 – Что здесь произошло? – потребовал ответа маг. – Почему нигде нет людей?

Но Ашамаэль подошёл слишком быстро. Парень выронил крест, и своими бледными руками вцепился в руки и посох короля.

 – ОН пришёл! Некромант, слуга самого Дьявола! Он... Он з-заб... Забрал их всех! Живые мертвецы ун-ничтожили всех! Он пришёл утром... На рассвете, – голос священника срывался на истеричные ноты, на губах уже появилась пена, что заставило чернокнижника в отвращении отпрянуть, вырвавшись их цепкой хватки парня. – Говорил о Дартазаэле... Приказал нам добровольно встать в ряды его мёртвого легиона. Н-но... Не все захотели. Стража пыталась дать бой... Но духи пришли по его зову!

От упоминания имени тёмного бога внутри чародея всё похолодело. Значит, Дартазаэль полным ходом разворачивает армии своих последователей в мире живых, а это означает, что после дроу Сиралиону придётся выступить сразу против двух врагов – сил Ада и сил нежити, объединённых коварным заговором обезумевшего бога. Но своего страха эльф не выдал.

 – Если они забрали всех, почему же остался ты?

 – Творец осенил меня и спас от лап мерзкой нежити!

Сначала колдун в негодовании закатил глаза, а когда вновь взор его устремился на священника, то на лице его отображалось искреннее отвращение.

 – Ты просто бежал, как трус, и спрятался в винных погребах, идиот! – фыркнул король.

 – Нет же! – выпалил священник, вновь схватившись за падшего, но на этот раз получил оглушительную оплеуху. Молодой человек завалился на холодную дорогу, в ужасе смотря на чародея снизу вверх.

 – Что ж... Тогда посмотрим, как твой Создатель спасёт тебя от меня! Молись, грязная тварь! – рявкнул Ашамаэль, с гулом занося посох для удара. Парень испуганно вздрогнул, в лицах своих спасителей увидев палачей. Он пополз назад, исступленно шепча молитву и судорожно пытаясь нащупать крест. Но когда трясущиеся пальцы взялись за священный символ, чёрная сталь с неприятным звуком опустилась на служителя Всесветлейшего. После звука разрывающейся плоти последовал звон острых наконечников о камень. Священник захрипел, схватился свободной рукой за древко и испустил дух. Но крест из руки не выпустил, правда вот, символ своего бога он взял не правильно – несчастный умер с перевёрнутым крестом в руках. Ашамаэль оглянулся на своих починённых, которые собрались за его спиной.

– Ну, что встали?! По сёдлам.

***

Остальную часть пути королевская свита преодолела быстро и без приключений. Ашамаэль старался останавливаться как можно меньше, но даже ему требовался отдых, чего уж говорить о гвардейцах, которые были больше подвержены плотским заботам. К тому же, раненый эльф замедлял путь. Недалеко от границ эльфы бросили своих скакунов, и Ашамаэль наложил чары. Две невидимые тени взмыли в небеса и понеслись к Амаралан-Анорду, прибыв туда тогда, когда солнце уже ушло за горизонт, оставив после себя лишь еле заметное зарево. Конечно же, никто ничего не заподозрил, иллюзия не была разоблачена. Даже Скаррестинуор, кажется, ничего не понял, хотя и посмотрел на Ашамаэля так, словно знал что-то такое, чего не знал он сам. Впрочем, у него всегда был такой взгляд. В ночной мгле чародей развеял свои иллюзии, тщательно скрывая следы от местных магов. Но уже на утро Ашамаэля ждал крайне неприятный сюрприз. В тронный зал вошла Шейлин, облачённая в белоснежные сияющие одежды, пышные, как всегда в её стиле. В реверансе она склонила голову, и медовые кудри упали на её грудь.

 – Мой король, к вам прибыл гость, – тихим, мелодичным голосом произнесла она.

– Кто? – несколько резко отозвался Ашамаэль, занятый в это время государственными делами – армии были почти готовы к походу. Появление советницы вызвало негодование, ибо правитель приказал не пускать никаких посетителей.

 – Паладин. Его зовут Файран Файон. Он прибыл несколько часов назад и утверждает, что у него срочные дела с вами, мой король, – голос советницы был спокоен, сдержан. Чернокнижник медленно поднял глаза на эльфийку, отрываясь от бумаг. В глазах колдуна отображался странный безумный страх. Губы скривились в ужасной улыбке.

 – Да он живучий... – еле слышно прошипел чародей, отводя взгляд куда-то в сторону, а когда голос его возвысился, то холодно зазвенел в стенах ледяного зала. – Прикажи страже схватить его и казнить. Если потребуется, возьми с собой пару воинов Морн-Тир. Файран Файон – предатель, – приказ колдун сопровождался надменным взмахом руки.

 – Вы не сможете этого сделать, – голос Шейлин стал твёрд и уверен. – Он – слуга Творца и Альмис. Народ Сираилона ни за что не простит вам смерти паладина из числа высших эльдар. Никакая тёмная магия не спасёт вас. Мой король.

 – Что ж, впусти его, – всё так же холодно отозвался чернокнижник после долгой паузы. – Если нужно, я прикончу его сам.

Шейлин, смерив Ашамаэля презирающим взглядом, удалилась прочь, оглушительно хлопнув дверьми. И вот вскоре показался паладин. Минотавры почтительно расступились перед светлым воином, и в зал, оглушительно клацая стальными поножами, вошёл Файран, облачённый в серебряные сверкающие латы. Золотой плащ его с присущим паладинам пафосом развевался за спиной, рука, закованная в белую сталь, лежала на длинной рукояти меча. Лицо могучего паладина не выражало ничего. В противовес воину Света, Ашамаэля, восседающего на ледяном троне, окружали гвардейцы Морн-Тир. Правда, воины короля пока не были одарены тёмной силой. Паладин уже был опасно близок, и эльфийские воины сомкнулись перед Файраном чёрной стеной.

 – Ты прячешься за спинами своих воинов, брат. Но я пришёл для того, чтобы поговорить, – гулким голосом объявил воин, смотря прямо на короля поверх чёрных шлемов гвардейцев.

 – Ты мне не брат, ничтожество! – рыкнул падший в ответ, резко вскочив с трона. Одна мысль о родстве с этим святошей была противна чернокнижнику. Пальцы до хруста костей сжали древко посоха, Ашамаэль был готов прикончить выскочку на месте, но многое его останавливало. Шейлин знала о чём говорила, когда утверждала, что светлый народ не простит смерть родича. Файран был известен. И его окружал ореол силы, светлой мощи, которой не было раньше. Сила праведных воинов всегда росла быстро, что крайне злило короля. Он, могущественный маг и чародей, потратил века на познание магии и тайных знаний, вытерпел такое, что обычному человеку не снилось в самых жутких кошмарах, но паладины... Им всё дают боги! Им не нужны тонны книг и долгие годы тренировок. Всё что им нужно – уметь сражаться мечом и верить. Слепо верить в добро и свет. – Немедленно убирайся прочь! Иначе ты познаешь мой гнев...

 – Я пришёл не сражаться, но просить помощи и воззвать к тому светлому, что осталось в тебе! – громко и чётко ответил Файран. – Падаан... Я ощущаю тьму здесь. Повсюду. Ты осквернил Сиралион, но всё ещё можно вернуть. Вернись к...

 – Заткнись! – заорал Ашамаэль, и воздух вокруг всколыхнулся, чернея, словно уголь. – Не смей говорить со мной в таком тоне! Не смей говорить мне об осквернении! Да что ты знаешь об этом, ничтожество?! – голос короля звенел подобно стали на поле боя, и даже Морн-Тир в ужасе сжались, но продолжили стоять надёжной стеной.

 – И всё же, я верю. Мо... Мой король, – очевидно, паладин решил поддаться, подыграть чародею, что взбесило падшего ещё больше. – Позволь мне тебе показать кое-что. Я знаю, что ты можешь раскрывать некоторые воспоминания, и скрыть от твоего взора ничего не возможно. Подойди, король, и я открою тебе глаза.

Странно, голос эльфа подействовал успокаивающе, но тьма вокруг чародея не угасла. Резким жестом он приказал своим воинам расступиться. Быстрой походкой падший приблизился к паладину, и надвигающаяся тьма отпрянула прочь от светлого воителя.

 – Дай руку мне... – словно в один голос произнесли братья. Бледные пальцы сомкнулись на закованной в сталь руке. И колдуна пронзило озарение. Он увидел чертоги Творца, увидел небесные твердыни и рати ангелов. Он пронёсся по мёртвым чертогам светлого бога и увидел Престол. И восседал на нём дряхлый старик с невидящим взглядом. Узрел Ашамаэль павшего Творца, увидел боль и страдание в его глазах. В воздух взмыли тысячи ангельских перьев, и вспыхнуло алое пламя, охватив божественные чертоги. И тогда губы колдуна растянулись в торжествующей улыбке, а надежда в глазах паладина стремительно угасала. Странное торжество подавило шок, затмило то, что весь мир в глазах чародея перевернулся. Ведь Ашамаэль всегда считал Творца красивой сказкой, но сейчас он увидел его, таким, каким и должен быть – слабым, тщедушным, ничтожным и неспособным спасти этот мир. Ведь некому спасти бога, но тогда и мир обречён.