Текст книги "Хамза"

Автор книги: Камиль Яшен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 43 страниц)

– А вы догадливый человек, учитель.

– Пока он будет в отъезде, листовки могу переводить я.

Глава восьмая. ПАЛОМНИК

1

Хамза был в дороге почти два года. За это время он прошёл и проехал по дорогам Афганистана, Индии, Аравии, Сирии и Турции многие тысячи километров.

Вернувшись на родину, Хамза получил право на прибавление к своему имени слова "хаджи", то есть совершивший "хадж", паломничество. Высшее духовенство Коканда во всеуслышание объявило во всех мечетях города о том, что Хамза наконец пришёл к богу, обрёл истину. Теперь даже Миян Кудрат и верховный судья Камол называли его не иначе как Хамза-хаджи.

Ступив на родную землю после двухлетнего отсутствия, Хамза напишет: "Повидав Кашгар, Кашмир, Бомбей, Аден, Джидду, Мекку, Бейрут, Халеб, Измир, Стамбул, ни один из них не нашёл равным тебе, родина..."

Но всё это будет потом, а пока впереди лежал путь, полный тревог, опасностей, испытаний и приключений.

...Однажды в Индии Хамза попал в руки солдат английского карательного отряда. Здесь только что жестоко было подавлено восстание местных жителей.

Солдаты привели Хамзу к офицеру.

– У него какой-то странный язык, сэр, – сказал сержант, показывая на пленного. – Он говорит, что идёт из Туркестана в Мекку – поклониться могиле пророка Магомета.

– Вот как? – оживился сидевший рядом с офицером под парусиновым навесом длиннолицый человек с большой лысиной, которую окаймлял аккуратный венчик седых волос. – Я тоже возвращаюсь из Туркестана... Кто вы и откуда?

– Учитель из Коканда, – ответил Хамза.

– И действительно идёте в Мекку?

– Да, иду в Мекку.

– А я несколько лет жил в Самарканде, изучал эпоху Тамерлана, – объяснил длиннолицый. – Моя фамилия Лоу, я учёный... этнограф.

Он что-то сказал офицеру, и тот приказал солдатам развязать Хамзе руки.

– Англичане не намерены ссориться с туркестанцами, – улыбнулся Лоу.

– А вы не могли бы попросить ваших соотечественников остановить бессмысленные казни местных жителей? – Хамза размял затёкшие пальцы. – Я видел расстрелянных женщин и стариков...

– Я не вмешиваюсь в политику, – поморщился этнограф, – я вам рекомендую не делать этого, если хотите добраться до могилы Магомета.

И тем не менее он опять что-то сказал офицеру, и Хамза скорее догадался, чем понял, что учёный не советует военному продолжать делать то, чему случайно оказался свидетелем иностранец.

Офицер ушёл.

– Они сворачивают свой лагерь, – сказал Лоу. – Не хотите перейти на мой бивак? Он недалеко отсюда... Сказать откровенно, я уже скучаю без узбекского языка... Мог бы подвезти вас, у меня есть лишние лошади. Вы куда сейчас держите путь? В Бомбей?

– Нет, в Мадрас.

– Мне тоже нужно было бы побывать в Мадрасе... А вы знаете, господин туркестанец, вас послала сама судьба. Перед отъездом в Лондон собирался я увидеть гурудеви...

– Гурудеви, великого учителя Рабиндраната Тагора? – удивлённо переспросил Хамза.

Всё дело было в том, что среди адресов, данных ему доктором Смольниковым, был адрес одного из ассистентов Тагора, араба по национальности.

– Но одного меня Тагор скорее всего не принял бы, он сейчас особенно зол на англичан, – продолжал Лоу. – Мы сделаем так: вы попроситесь на приём от своего имени, как учитель из Туркестана. А я буду сопровождать вас... И в обмен на эту услугу предлагаю бесплатную дорогу до Мадраса. Насколько я знаю, паломники всегда бывают ограничены в средствах – путь неблизкий... А по дороге будем вспоминать Туркестан, Самарканд, расскажете мне что-нибудь из жизни узбеков – то, чего я ещё не успел узнать...

"Случайное совпадение? – думал Хамза. – Или щедрость дороги, в которой бывает и не такое?.. Наверное, трудно предположить здесь что-либо преднамеренное. Конечно, этот Лоу не только учёный... Но не всё ли равно сейчас, кто он на самом деле?

Безусловно, нужно быть осторожным... Что же касается интереса англичанина к Туркестану, то знать истинный смысл его намерений совсем не помешает, наоборот..."

– Я согласен.

– Прекрасно!

– Итак, Англия не хочет ссориться с Туркестаном, – сказал Хамза, – а почему? Разве у них есть какие-нибудь общие цели?

– Дипломатия сильнее винтовок! – щёлкнул пальцами этнограф. – Мы нужны друг другу.

– А индусы Англии не нужны?.. И пусть они умирают от залпов английских винтовок?

– Я был восхищен вашим душевным порывом, когда вы попросили остановить казни... Но, право же, мы тут бессильны – и я, и вы... Наши военные часто превращаются в кровожадных зверей... Я против их методов. Нельзя озлоблять целый народ... И знайте главное: Англия – старый верный друг узбеков, таджиков, туркмен, киргизов. Мы от всей души желаем вам процветания.

– Почему же именно нам, туркестанцам? А не Индии, например? Вы уже двести лет оккупируете Индию, а где же процветание её народа?

– Ах, вы не знаете Индии, мой друг! – вздохнул Лоу. – Раздоры между феодалами – каждый раджа мнит себя королём! Сотни религий, возведение нищеты и бедности в святость, тысячи запретов, условностей, предрассудков – миллион чертей сломят здесь ноги и шею! А в Туркестане живут только мусульмане. Мы с ними легко найдём общий язык. Они сразу увидят, насколько изменится их жизнь, как только Великобритания обнимет их по-братски!

– Я видел здесь, как английские солдаты разрезают ступни повстанцам и гоняют их по кругу, чтобы в раны набилась земля, началось загноение и человек потерял способность двигаться.

– Нет, нет, я совершенно не одобряю всё это и говорю совсем о другом... Вы же знаете, что Туркестан отстал от Европы на сотни лет... Но английская буржуазия намного сильнее и богаче русской. Следовательно, и тот вклад, который мы готовы сделать в вашу страну, будет во много раз больше, чем то, что принесла вам царская Россия. Вы шагнёте вперёд, на уровень передовых государств... И всё это с бескорыстной помощью старой, доброй Англии! Вас не устраивает такой вариант?

– Если б я был богатым человеком, наверное, эта перспектива показалась бы мне соблазнительной. Но я бедняк, как и девяносто девять процентов моих братьев узбеков. А бедняков всегда минует золотой дождь благодеяний.

– Каким же вы видите свой Туркестан? Что и кто принесёт ему счастье?

– Счастье народа всегда в руках самого народа. Нужно только выбрать правильный путь.

– Но вы, мой друг, пока выбрали всего-навсего путь в Мекку...

– Путешествие – один из способов познания мира.

– Ну хорошо, у нас ещё будет время побродить по джунглям высокой политики, – засмеялся Лоу. – В какой-то степени вы мой трофей. И мы ещё не один день сможем наслаждаться беседой. Вы согласны?

– Скажите, а зачем вы, англичанин, хотите увидеть гурудеви?

– Рабиндранат Тагор – великий мудрец нашего времени. А ведь кажется, это у вас, узбеков, есть пословица: ради одного слова мудреца стоит пройти через пять пустынь... Если же говорить откровенно, то мне хочется знать меру его ненависти к нам. О, если бы он был более снисходительным к Британии! К её ошибкам, просчётам, потерям... Как это помогло бы во всех делах и англичанам, и индусам!..

Тагор принял их вечером в своей загородной резиденции – так назывались несколько лёгких шатров, стоявших на большой поляне, примыкавшей к лесу. Вокруг горели костры, из шатров доносились молитвенные песнопения.

Шатёр, в котором находился гурудеви, был ярко освещён изнутри и светился на фоне тёмного леса как громадный таинственный фонарь.

Слуга в хохлатом тюрбане жестом пригласил Хамзу и Лоу войти. Тагор в белых свободных одеждах сидел, опустив голову, возле пустого стола. Едва заметным кивком головы ответил на приветствия вошедших. Сделал знак слуге. Тот вынес из-за занавески и поставил на стол несколько небольших по размеру, но – это было видно по его усилиям – тяжёлых статуэток, изображавших индийских богов. Лоу с интересом наблюдал за происходящим.

– Благодарю, гурудеви, за приглашение сюда и предоставленную честь видеть вас, – низко поклонился он.

– К чему вам моё приглашение?! – гневно поднял голову Тагор. – Вы делаете здесь всё, что хотите! Вы считаете себя хозяевами Индии!

– Я не хочу отвечать за безумства моих соотечественников в военных мундирах, – нервно возразил Лоу. – Я учёный!

– Забирайте, что сможете унести, и уходите! – сделал резкое движение Тагор.

– Не понимаю? – удивлённо поднял брови Лоу.

– Берите! – словно смахнул ладонью всё стоящее на столе Тагор.

Глаза его смотрели печально и тяжело. Длинные волосы шевелились вокруг головы, как крылья. Белая борода и усы делали похожим на бога. У Хамзы защемило сердце, когда он поймал на мгновение взгляд гурудеви, – зрачки укололи нестерпимой мукой. Лицо великого мудреца и поэта было затоплено страданием.

– Это всё, что осталось от храма, который недавно разграбили английские солдаты, – вытянул Тагор над столом обе руки ладонями вверх. – Англичанин в Индии – или убийца, или грабитель. Берите и уходите!

– Я из Коканда! – с трудом проглотил подошедший к горлу комок Хамза. – Я шёл сюда, мечтая о встрече с вами, гурудеви.

Лицо Тагора изменилось.

– Вы обиделись? – спросил он, и глаза его стали тёплыми – иголки ушли из них.

– Среди англичан, как и у всех народов, есть и плохие, и хорошие люди, – ответил Хамза.

– Наш узбекский друг прав! – подхватил Лоу. – Я понимаю вас, гурудеви, – наши чиновники нередко ведут себя недостаточно корректно.

– Некорректно? – с презрением посмотрел на Лоу Тагор. – Англия разбухла за счёт голодающей Индии! Ради процветания и возвышения британских купцов и аристократии наш великий народ пребывает в рабстве – это вы называете всего лишь некорректностью?

– Но если мы не найдём сейчас общего языка, кровь будет литься и впредь! – воскликнул Лоу.

– Колонизаторы и рабы – как нам понять друг друга? – опустил голову Тагор. – Когда Индия обретёт самостоятельность, мы заставим вас уважать наши страдания...

– Вы несправедливы к тем, кто ищет дружбу, гурудеви, – вздохнул Лоу.

– С узбеками у нас давние связи, – не обращая на него внимания, сказал Тагор.

– Хорезмиец Абу Райхан Бируни написал историю вашей страны, – добавил Хамза.

– Вы решили пройти путём своих знаменитых предков? – задумчиво покачал головой Тагор. – Сегодня судьба наших народов схожа: мы живём под дулами английских пушек, вы – под дулами царских.

– Неужели англичане более жестоки, чем русские? – обернулся к Хамзе Лоу, пытаясь сменить тему разговора. – Не хотите ли вы сказать, мой друг, что царские солдаты гуманнее английских?

– В Российской империи – сто народов, и каждый томится в своей клетке, – быстро заговорил Хамза. – Русский народ страдает от гнёта своих богачей так же, как и все другие. Только русская клетка побольше любой другой... Борьба за свободу у нас идёт везде – и у русских, и у татар, и у грузин, и у нас, узбеков...

– Вы патриот России? – недовольно поднял взгляд на Хамзу Тагор и нахмурился. – Что же дала вам Россия? Богатство? Спокойствие? Разве вы не ощущаете штыков царя, которые приставлены к вашей спине?

– Россия – это не только штыки, гурудеви. Это и Пушкин, и Лев Толстой, и Чайковский, и Рабиндранат Тагор!

– Я – в России? – удивился Тагор.

– Ваши стихи, гурудеви, я прочитал по-русски. На узбекский их ещё не перевели.

– У нас не переводят ни русских, ни узбекских поэтов, – тихо произнёс Тагор. – Сколько светильников ума и сердца не зажжено... Наверно, поэтому на земле ещё столько тьмы. И не все видят, что добра в мире больше, чем зла. Как богаты наши несчастные страны и как они одновременно бедны!

– Может, ошибка в том, – придвинулся к Тагору Хамза, – что люди всё время пытаются лечить болезнь, а не стараются уничтожить её причину?

– Но какими великими должны быть врачеватели, которые поставят точный диагноз...

– Такой врачеватель уже есть! – воскликнул Хамза.

Неожиданно за стеной палатки грянул выстрел. Кто-то закричал. Ударило ещё два выстрела.

Вбежал слуга в тюрбане, поклонился Тагору.

– Люди узнали, что у вас находится сахиб-инглиз!

Тагор, подобрав свои белые одежды, вышел из шатра.

– Нельзя доверять этим фанатикам! – скрипнул зубами Лоу. – Надо уходить.

Он быстро погасил светильники, поднял край шатра. Ночь полыхала вокруг огнями десятков костров.

– С этой стороны, кажется, никого нет! Скорее!

– Я остаюсь, – сказал Хамза.

– Не сходите с ума, у нас считанные секунды!

– А чего мне бояться? Я не англичанин!

– Ах, вот оно что!.. Теперь я понимаю, кто вы такой, откуда у вас все эти мысли о союзе с Россией...

Лоу выхватил из кармана револьвер и исчез в темноте.

Быстро вошёл в шатёр Тагор, за ним – слуга с факелом.

– Где англичанин?

– Убежал!

– Не поверил мне, – усмехнулся Тагор. – Таковы все они, британцы. Что у вас общего с ним?

– Он спас мне жизнь.

– И получил взамен вашу душу?

– Нет, не получил.

– Уходите скорее, – сказал Тагор, – вас принимают за слугу англичанина...

Они вышли из шатра. Отблески костров бросали багровые блики на лица бородатых вооружённых людей, стоявших на далёком краю поляны.

– Вас проводят к реке и посадят в лодку. Я постараюсь задержать пенджабцев. Счастья вам и вашему народу, туркестанец!

– Свободу и счастье Индии и вам, гурудеви! Я постараюсь прийти к вам ещё раз!..

Спустя несколько дней, ночью, в старой полуразрушенной хижине сидели на земляном полу Хамза и араб Хуссейн, ассистент Тагора.

– Вы правильно сделали, что не стали сразу искать встречи со мной, – сказал Хуссейн. – Всё, о чем просят ваши товарищи, будет по возможности сделано... Я вам дам несколько адресов в Дамаске... Главный – издательство Дюндар. Там получите все необходимые сведения.

– Спасибо, – поблагодарил Хамза.

– Куда вы поедете из Индии? – спросил Хуссейн.

– У меня старый адрес, – улыбнулся Хамза. – В Мекку, к могиле пророка Магомета.

– Вы избрали не совсем прямой путь к пророку...

– Но он надёжнее...

– Если хорошо знаешь дорогу, – сказал Хуссейн, – и не спотыкаешься на ней.

– Вы давно не были у себя на родине, в Дамаске? – поинтересовался Хамза.

– Я уже несколько лет работаю в Индии у Рабиндраната Тагора. Мы создаём школы для бедных детей...

– А откуда гурудеви берёт деньги на школы для бедных?

– Ему платят за различные сочинения. Он получил Нобелевскую премию – это большая честь и всемирная слава. Вся премия ушла на школы.

– Мне очень бы хотелось увидеть гурудеви ещё раз... Я был у него с одним англичанином, и, конечно, не мог...

– Я знаю, – кивнул Хуссейн. – Я попробую повторить вашу встречу при более благоприятных обстоятельствах...

На окраине большой индийской деревни собралось много народу. Кто спал, кто читал, кто готовил немудрёную еду... Многие были углублены в самосозерцание. Бродячий факир, играя на свирели, напрасно пытался выманить из глиняного кувшина старую ленивую кобру.

– Я жду встречи с гурудеви уже двадцать дней, – жаловался человек в одежде буддийского монаха.

– Если бы учитель встречался со всеми, кто хочет с ним говорить, то растерял бы всю свою мудрость. – Факир спрятал свирель. – Он один, а погляди, сколько нас... Нужно беречь его.

– Но ведь кто-то встречается всё-таки с гурудеви? – сказал буддист. – Почему бы не встретиться с ним и мне?

– Иногда учитель неожиданно приезжает к людям и говорит с каждым и со всеми сразу. И мы уходим озарённые его светом.

– Смысл любого учения – в желании знать больше того, что ты знаешь, – проповедовал группе слушателей старик в синей чалме, – если стремишься к источнику знаний, как путник в пустыне к воде. Знаменитый Джура Эль-эддин, ученик великого Рахматулло ибн Мухтара, шёл десять лун, прошёл десять пустынь, чтобы увидеть Миради аль Абдуллу ибн Арифа, мудреца из Хорасана, и выслушать его речи. Ибрагим Исфаганский голодал три года, чтобы увидеть и услышать слово его... Сто солнечных заходов и сто восходов увидел Убайдулла иль Агафар, пока не встретил великого из мудрейших Мохамада ибн Акбари... Мы пришли сюда, к гурудеви Тагору, чтобы прислониться к его мудрости и прикоснуться к его величию.

Окончив проповедь, старик в синей чалме подошёл к сидевшему в тени большого, усыпанного белыми цветами куста Хамзе и опустился рядом на землю.

– Вы мусульманин? – спросил старик.

– Конечно.

– Хотите спросить о чём-нибудь гурудеви?

– Хочу...

– А я хочу только увидеть его хотя бы издали, – устало вздохнул старик. – Знаменитый Абукар ибн Салэтдин шёл через сто горных вершин...

Старик вдруг захрапел, заснув на полуслове.

– Я тоже мусульманин, – сел около Хамзы с другой стороны худой перс, – а мусульмане должны держаться вместе.

– И тоже хотите лицезреть гурудеви лишь издали?

– Нет, я хочу спросить у него – почему в мире с каждым годом становится всё больше бедных и несчастных? Гурудеви учит: зло переходит в добро, а жизнь всегда побеждает зло – таким бог создал мир... Но отчего добра в мире становится всё меньше?.. – Перс поднял на Хамзу печальный, полный непролитых слёз взгляд. – На земле много дорог – почему ты выбрал именно эту? На земле много мудрых людей – почему ты пришёл сюда?

– Я учу детей, – ответил Хамза. – Я должен учить их не только грамоте, но и жизни. Говорят, гурудеви это удаётся.

– К нему идут отовсюду, – почесал перс под халатом грудь, – но не всех гурудеви удостаивает беседой... Я пришёл две недели назад. И вот теперь жду...

В толпе показался Хуссейн.

– Надо надеяться, – сказал персу Хамза, – и тогда ваше ожидание окончится благополучно. Всё в мире должно быть благополучно. Так хотят люди.

– Да поможет мне аллах, – провёл перс руками по лицу, сотворяя молитву. – Аллах акбар!

Хамза встал и пошёл навстречу Хуссейну.

– Сегодня ничего не получится, – сказал Хуссейн, оглядываясь по сторонам. – У него был тяжёлый разговор с губернатором... Англичане совершили несколько новых казней... Он очень страдает, еле держится на ногах... Приходите завтра рано утром прямо к зданию школы. Я встречу вас.

Было раннее утро. В предрассветных сумерках в окнах длинного деревянного здания Шантинекетонской школы Рабиндраната Тагора зажигались огни. Один за другим, один за другим...

Хамза расположился под большим деревом на лужайке напротив школы. "Казни, казни, бесконечные казни, – думал он. – Человек с лицом и душой бога должен жить среди дьяволов. Весь мир стекается к нему, как реки к океану... Он вместилище мировой души, совесть мира... Какие великие слова, мысли и чувства сумел бы он ещё подарить людям, если бы здесь не было англичан... И как прекрасна эта школа, похожая на дом, в котором живут ангелы!.. Будет ли у меня когда-нибудь такая же школа?. Не жалко отдать жизнь, чтобы это произошло".

Послышалось детское пение. Из школы вышла процессия детей в белых одеждах с фонариками и колокольчиками. Впереди шёл Хуссейн. С песней двинулись они вокруг дома. Хуссейн громко читал стихи Тагора:

– "Любуйтесь пробуждением дня, каждый миг природы неповторим!.. И чем больше таких мгновений останется в вашем сердце, тем совершеннее и богаче будет наш мир!.."

Дети прошли мимо Хамзы, и каждый поклонился ему. У Хамзы навернулись слёзы. "Может быть, я попал в рай?" – подумал он.

– Сейчас выйдет, – задержавшись, шепнул Хуссейн.

Становилось всё светлее. Дети, рассыпавшись по зелёной траве, начали делать гимнастические упражнения.

Ещё один учитель появился на лужайке.

– Мир вам, незнакомый человек! – приветствовал он Хамзу, сложив на груди руки. – Вам разрешили прийти сюда?

– Гурудеви знает обо мне...

Дети, кончив гимнастику, встали в пары, запели похожую на молитву песню и, держа друг друга за руки, пошли к озеру.

Тагор вышел на крыльцо в светлом лёгком хитоне. Сверкающие чёрные глаза его светились радостью. Лучи солнца золотили белую бороду и длинные волосы. Хамза поспешил к нему.

– Пусть всегда будет счастливым ваше утро! – низко склонил Хамза голову. – Простите, что нарушил ваш распорядок дня!

– Мир и счастье и вам, учитель-узбек из России! – улыбнулся Тагор. – Я рад, что вы пришли во второй раз, – это говорит о настойчивости вашего характера. Вы, наверное, многого сумеете добиться в своей жизни.

– Настойчивы были все узбеки, гурудеви, кого манила Индия.

– Да, у нас давние связи, и плохо, что сейчас мы общаемся мало... Скажите, какие у вас впечатления об Индии? Англичане более жестоки, чем царские чиновники?

– В Туркестане особые условия, гурудеви. Кроме царских чиновников у нас есть ещё и собственные правители. Ведь Туркестан – это Кокандское ханство, Бухарский эмират, Хивинское ханство. А жестокости эмира и ханов иногда бывают даже сильнее, чем гнёт царя... У вас другое положение. Ваши феодалы менее самостоятельны, чем наши. Здесь господа англичане. Они полные хозяева вашей великой страны...

– Не надо трогать раны моей родины...

– Простите, гурудеви. Я не хотел причинить вам боль, – извинился Хамза.

– Меня интересует другое... Насколько я понял в прошлый раз, вы вообще хорошо относитесь к русским...

– У меня много русских товарищей и русская жена.

– Русская жена? – удивился Тагор. – У вас, у человека Востока?

– Разве стороны света могут мешать чувствам?

– Это мудрый ответ... Я счастлив за вас, что вам удалось перешагнуть этот порог, об который разбивались многие сердца.

– Мне хотелось бы поговорить с вами, гурудеви, о вашей школе. Как вам удаётся сохранить её при английском господстве?

– Меня поддерживает весь мир. Я знаю людей во многих странах... И, наверное, вы правы, женившись на русской. Люди всех наций должны сближаться. Так будет в будущем. Это заложено в человеке от природы... И ещё – тяга к знаниям. Придёт час, и великие силы природы будут доступны каждому. И жить станет так же легко, как дышать!

– Но если этого придётся ждать сто лет? За эти годы погибнут от зла и бед миллионы людей. Кто может взять на свою совесть эти жертвы?

– Нужно глубже познавать себя. Когда каждый постигнет свою внутреннюю гармонию, наступит гармония всеобщая. Счастье заполнит мир!

Он провёл у Тагора целый день. Сидел на уроках в классах ходил с детьми на прогулку, беседовал с учителями, обедал вместе с ними.

А вечером дети устроили перед школой праздник. Хамза .научил индийских девочек узбекскому танцу. Маленькие белые фигурки плавно кружились по лужайке. Хамза аккомпанировал им на длинном индийском инструменте. Тагор, сидя на траве среди учителей, увлажнёнными глазами наблюдал за ним.

Когда танец окончился, девочки надели Хамзе на шею большую гирлянду из ярких белых цветов.

– Я всегда радуюсь ветрам из далёких стран, – сказал Тагор, – и приглашаю к нам в школу многих иностранцев. Учитель живописи у нас из Германии, учитель литературы – из Тегерана... Сегодня дети прикоснулись к узбекскому искусству. Вы рассказали им о своей стране, и это очень хорошо. Живое слово убедительнее печатного текста.

– И я всегда так считал, гурудеви! – воскликнул Хамза. – Слово, произнесённое, понимают все!

– Я бы хотел сначала читать свои произведения народу, – продолжал Тагор. – В будущем на полках библиотек будут стоять не книги, а граммофонные пластинки с голосами писателей. Читатели станут слушателями – насколько это будет гармоничнее и совершеннее! Когда я пишу пьесы, то первыми слушателями, а потом и исполнителями бывают мои ученики... – Тагор пристально посмотрел на Хамзу. – А почему бы вам не поработать у меня в школе? Это было бы интересно и полезно как для вас, так и для нас. И самое главное, я вижу, – вас любят дети.

– Спасибо за честь, гурудеви, – почтительно поклонился Хамза. – Но меня ждут... Вы же знаете – я попал сюда не совсем прямым путём.

– Да, мне рассказывали, что вы идёте в Мекку... Ну что ж, желаю вам достичь своей цели.