Текст книги "Вызов (дилогия) (СИ)"
Автор книги: Ирма Грушевицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 48 страниц)
Прошлое. Глава 13
Я со стоном упала на подушки.
Чёрт, чёрт, чёрт! Откуда он взялся? Ведь ураган не закончился; судя по звукам, ветер и дождь всё ещё хозяйничали за стенами дома. По словам Кэтрин, Дилан улетел в Лос-Анджелес, но если он смог вернуться, то, возможно, скоро появятся и остальные.
Проснуться от чьего-либо взгляда – то ещё удовольствие! Тем более, когда знаешь, что кроме тебя и троих маленьких детей в доме никого нет. Но не из-за испытанного страха моё сердце сейчас билось, как пойманная в силок птица. Каждой клеточкой своего тела я ощущала, что Дилан рядом; что он в доме. Ну почему этот мужчина имеет надо мной такую власть? Почему от одного взгляда на него меня, ещё не совсем проснувшуюся, разрывает на части? Одной половинке хочется немедленно бежать, спасая то немногое, что ещё осталось от прежней Лив Вуд. А другой… Другая трепещет: желанный ею мужчина всего лишь за второй дверью справа по коридору. Стоило мне представить, как он ходит по спальне, запуская пальцы в волосы и озирая разгром, который я устроила на его кровати, как по телу прокатилась волна жара.
Нет, определённо бежать!
Стараясь не потревожить Адама, я согнула в колене правую ногу и выпростала её из-под мальчика. Получив относительную свободу действий, я всё равно, словно котлета в гамбургере, была обложена детьми. Слезть с кровати в этой ситуации – задачка под силу акробату, но никак не для страдающей неуклюжестью меня. Прежде чем мои ноги коснулись пола, пришлось исполнить несколько замысловатых па с перемещением своих и детских конечностей. Слава богу, во время этих манипуляций никто из малышей не проснулся.
Буря всё ещё продолжалась, но на улице уже не гремело. Чтобы проветрить спальню, я подошла к окну и открыла балконную дверь.
Мне всегда нравился запах дождя. Летом и весной в Лонгвью он пах зеленью, травой и мокрой землёй. Осенью и зимой – прелыми листьями, асфальтом и снежной прохладой, приносимой с гор. Сейчас дождь пах солью с примесью больничного запаха йода, издаваемого водорослями. Некоторое время я с наслаждением вдыхала этот насыщенный и свежий аромат океана.
Неожиданно заурчал желудок. Не мудрено: вот уже сутки, как я практически ничего не ела. Пара кусочков сыра, заброшенных в себя во время приготовления сэндвичей для Адама и Джорджа, не в счёт. Надо бы спуститься вниз, раздобыть что-нибудь из еды. Перспектива брожения по дому с высокой вероятностью встречи с хозяином меня не прельщала, но не доедать же, в самом деле, второй сухарик Лиззи.
Уходя, Дилан не закрыл за собой дверь, и я осторожно выглянула в коридор. Меня посетило стойкое чувство дежавю: не далее, как позавчера, выйдя из подобного убежища, я была атакована охотящимся хищником. Тогда я смогла вырваться из его лап, но сегодня не было никакой гарантии, что у меня это получится. Смочь-то я смогу, но вот захочу ли – вопрос.
Дверь в спальню Дилана была закрыта. Облегчённо вздохнув, я свободно двинулась по направлению к лестнице, но дойдя до следующей двери, ведущей, как я теперь уже знала, в его личную ванную комнату, снова замерла. Оттуда раздавался звук текущей воды: хозяин принимал душ. Перед моим взором немедленно возникла картина вечера среды: брильянтовые капли на безупречном обнажённом теле, насмешливая улыбка, вызов во взгляде. Видение было очень явным, будто я смотрела на четкую фотографию.
Нет, это невозможно! Неправильно. Нельзя. Я здесь ради детей, и сейчас, когда Дилан вернулся, больше в этом доме мне делать нечего.
Пока я стояла, поглощённая своими мыслями, шум воды стих. Вот чего мне точно недоставало, так это быть застигнутой в раздумьях под дверью Дилана Митчелла! Стараясь вести себя как можно тише, я на носочках слетела с лестницы и побежала в сторону кухни.
Наполовину откушенное шоколадное печенье – вот, что осталось на столе после вечерней трапезы мальчиков. Я немедленно сунула его в рот и принялась энергично жевать. Организм, получивший накануне ударную дозу релакса, сегодня ответил желанием бурной деятельности. Решив направить эту энергию на приготовление еды, я совершила набег на хозяйский холодильник.
После вчерашнего "недоужина" детей неплохо было бы накормить чем-нибудь основательным. Возможно, лёгкий куриный бульон, яйцо, немного отварного мяса и чуточку овощей. Все необходимые продукты я нашла в холодильнике и немедленно приступила к готовке.
Всё в этой кухне мне нравилось. Красота, удобство, функциональность. Необходимости лазать по шкафчикам в поисках нужных ингредиентов и кухонной утвари почти не было. Я с трудом могла представить Фиби или Кэтрин, готовящих энчиладу или пюре из пастернака, но кухня выглядела по-настоящему живой. Слегка подкопчённые кастрюли, столовые приборы из разных наборов, отбитый носик у фарфорового чайничка. На холодильнике – детские рисунки и фотографии, закреплённые магнитами из разных уголков мира. Там была маленькая Эйфелева башня, забавная монета с головой английской королевы, высунувшей язык подобно Эйнштейну, миниатюра индийского бога Вишну, фигурка смеющегося Будды и много других, знаковых для хозяев вещиц.
С теплотой я разглядывала частички чужой жизни. На одной из фотографий я узнала Лиззи. Здесь малышке было не больше года. Она сидела на коленях у пожилого мужчины, который заботливо улыбался ей, держа за обе ручки. Скорее всего, передо мной один из счастливых дедушек, и, судя по тонким чертам лица, отец Кэтрин.
На другом снимке была запечатлена большая компания. Похоже на светский приём: женщины на фотографии одеты в вечерние платья, мужчины – в смокингах. Вглядевшись, я узнала знакомый внутренний двор. Судя по всему, это была кульминация вечера: фотографу удалось поймать момент, когда один из молодых людей прямо в смокинге и бабочке, неловко размахивая руками, падал в бассейн. На лицах окружающих застыл весёлый ужас. Вглядевшись в лицо несчастного, я узнала Саймона. А вот и его жена: в ярко-красном облегающем платье Кэтрин тянет руку в безуспешной попытке поймать мужа. При взгляде на них, я расхохоталась. Настроение как-то резко улучшилось.
Решив побаловать мальчиков блинчиками, я замесила тесто; когда дети проснуться, испеку их в одно мгновение. Курица к тому моменту закипела, я слила воду и поставила вариться заново. Бабушка Дэвис научила меня варить замечательный куриный бульон. Она говорила, что ничего, кроме лука и моркови, в него класть не надо, чтобы не перебивать вкус курицы. Но лук перед этим необходимо немного подпечь в духовке, а морковь нарезать крупными ломтиками и по готовности и то, и другое достать из кастрюли. Также её секретными ингредиентами были корень петрушки и стебель сельдерея. Бабушка всегда отпаивала меня этим бульоном в детстве, когда я болела. Она умерла ещё до того, как мне исполнилось семь, но запах, стоявший в нашем доме, когда она варила свой знаменитый бульон, и рецепт его, не раз рассказанный мне на ночь вместо сказки, я запомнила на всю жизнь.
Со временем рецепт усовершенствовался, я добавила в него немного лаврового листа и веточку тимьяна. Когда у наших друзей болели дети, ко мне всегда присылали за чудодейственным бульоном, чаще всего – их пап. Пока я занималась приготовлением, парни проводили время с Майком в гостиной за банкой пива и просмотром спортивного канала.
Подумав о Майке, я вынул из кармана телефон. Вчера вечером я несколько раз разговаривала с Кэтрин и Джессикой – успокаивая, убеждая, обещая. Кэтрин просила меня не стесняться и брать в доме всё, что необходимо. Правда, это было уже после того, как я устроила погром в комнате её деверя. И, честно сказать, мне не было за это стыдно. Хотя кого я обманываю – стыдно, конечно. Но не за погром. А за то, что, засыпая, я наслаждалась ароматом, исходящим от его постельного белья.
Майку дозвониться так не удалось: со вчерашнего дня его телефон был выключен. Скорее всего, разрядился. Что ж, позже наберу Кэтрин.
Себе на завтрак я сделала тосты с апельсиновым джемом и с удовольствием ими хрустела. С кофе у меня возникли небольшие затруднения: на кухне стояла одна из тех современных кофеварок, на управление которыми необходимо выдавать лицензии. Я не рискнула ею воспользоваться, а просто насыпала немного молотого кофе в маленький ковшик и поставила на огонь. Турка получилась довольно специфическая, да и за кофе я, как обычно, не уследила. Но после суток голодания мне почти удалось насладиться завтраком.
Дилан на кухне так и не появился, что несколько меня озадачило: внутренне я была готова к тому, что он продолжит игру в кошки-мышки. Его отсутствие вызвало странное чувство, очень похожее на неудовлетворённость.
К восьми утра я разделалась со всеми делами и решила проверить детей. У спальни Дилана я притормозила, услышав громкие голоса, среди которых явно различался женский.
Неужели у него хватило совести привести женщину? Сердце ухнуло вниз, а кровь прилила к голове. Боже, я что, ревную?
Мне не должно быть никакого дела до того, что происходит за этой дверью. Я искренне хотела, чтобы Дилан Митчелл оставил меня в покое, – вот он и оставил. Так почему же в груди расползается пустота, и снова я мучаюсь от двойственности чувств. Нет, он не может так поступать, говорила одна часть меня. Вторая же утверждала, что ой, как может, и даже больше – ой, какое спасибо, что как раз может, потому что моя сила воли уже на исходе.
В полном расстройстве от самой себя я зашла в спальню Кэтрин и обнаружила комнату пустой: ни мальчиков, ни Лиззи в кровати не было.
На меня ушатом обрушилась паника, в голове закололо от ужаса. Но это длилось всего несколько секунд – ровно до того момента, как я услышала за спиной знакомую мелодию из мультика про зелёного огра и детский смех. Не знаю, что именно вызвало у меня вдох облегчения: то, что с детьми всё в порядке или то, что посторонней в комнате Дилана оказалась принцесса Фиона.
Итак, совершенно неожиданно у меня появилось свободное время.
В первую очередь необходимо привести себя в порядок. Зайдя в ванную, я быстро приняла душ, умылась и перед выходом критично осмотрела себя в зеркале: несвежая одежда вполне компенсировалась моим цветущим видом. Волосы всё ещё блестели – дождю не удалось до конца уничтожить лоск, который придали им вчерашние процедуры. Я прошлась по ним щёткой и, подумав, оставила локоны свободно струиться по плечам. На топике я обнаружила несколько пятен непонятного происхождения. Попытка очистить их привела к ещё большему размазыванию грязи. В конце концов, я с раздражением стянула его с себя и попыталась застирать пятно, используя для этого хозяйское мыло с запахом лаванды. Процедура избавление от крохотного пятнышка, как это обычно случается, превратилась в полноценную стирку.
Стряхнув и расправив топик на краю ванны, я вдруг сообразила, что только что лишила себя единственной доступной вещи – сменной одежды у меня с собой не было. Сумка с тёплой кофтой и лифчиком, не надетым после процедур в спа, осталась в комнате. Набросив на плечи полотенце, я вернулась в спальню.
Сумки нигде не было. Чёрт, неужели она осталась внизу? Нет, я отчётливо помню, как доставала лекарства и воду для Лиззи. Значит, сумка в комнате. Надо искать.
Осмотрев все доступные поверхности, я опустилась на колени и заглянула под кровать. Опля! Ярко-красная ручка торчала у противоположного края кровати. Передвигая во вчерашней полутьме кушетку, мы с Адамом не заметили, как погребли под ней мою сумку. У меня было два варианта: либо попытаться самой отодвинуть кушетку, либо залезть под кровать и вытащить её с этой стороны. Я выбрала второе.
Полотенце не продержалось на мне и секунды, и моя обнажённая грудь заелозила по прохладному полу. Надеюсь, Кэтрин следит за тем, чтобы под кроватью было чисто, иначе мне придётся снова идти в душ.
Почти полностью скрывшись под кроватью, я, наконец, дотянулась до сумки и начала дёргать её за ремешок. С трудом, но сумка постепенно поддавалась.
– Ну давай же, давай, – приговаривала я. – Ну ещё чуть-чуть. Чтоб тебя!
После очередного резкого рывка ремешок оторвался. Я по инерции дёрнулась вверх и основательно приложилась затылком о дно кровати.
– Твою же мать!
– Миссис Вуд, с вами всё в порядке?
В поле зрения оказались тёмные мужские кроссовки. Я замерла, словно воришка, застигнутый на месте преступления. Принесла же нелёгкая…
– Нет, мистер Митчелл, не в порядке, – рявкнула я, задетая его насмешливым тоном. – Но вас это совершенно не касается. Выйдите из комнаты и закройте за собой дверь. – После секундной паузы я добавила: – Пожалуйста.
– И не подумаю.
– И я не подумаю. Буду лежать здесь до морковкиного заговенья. Ну, или пока не вернутся остальные.
– Оливия, – голос Дилана стал твёрдым. – Вылезай из-под этой чёртовой кровати, или я вытащу тебя оттуда за ноги.
– Не надо за ноги, – быстро согласилась я. Чёрт, ему ничего не стоит осуществить свою угрозу и сделать моё положение ещё более глупым. Особенно, принимая во внимание, что я почти голая.
– Дилан, пожалуйста, выйди из комнаты, – взмолилась я. – Или хотя бы отойди от кровати и отвернись.
– Хорошо.
Через мгновение кроссовки исчезли, и я, пыхтя, начала потихонечку пятиться назад.
Чёрт, чёрт, чёрт, чертовский чёрт. Более идиотскую ситуацию и придумать сложно!
Словно рак, попой вперёд, я пятилась из-под кровати и ругалась почём зря. Досталось всем: Дилану, сумке, Майку, урагану. Пару раз хорошенечко приложившись локтями о деревянный каркас, я наконец смогла подняться на четвереньки, затем выпрямиться в полный рост, отряхнуться…
… и увидеть, что Дилан преспокойно стоит на противоположном конце кровати и, сложив руки на груди, открыто смотрит на меня.
Я моментально рухнула обратно на пол.
– Я же попросила отвернуться!
Теперь я точно стала похожей на рака. Сваренного. Сверля его сердитым взглядом, одной рукой я потянула на себя одеяло, чтобы прикрыться, а другой шарила по полу в попытке ухватить сползшее полотенце.
И опять получалась ерунда: его взгляд из-под полуопущенных ресниц был совершенно пустым, без толики заинтересованности, которой я так боялась и на которую, если честно, вполне могла рассчитывать. Лицо Дилана напоминало маску, которую надевают на себя профессиональные игроки в покер: смесь усталости, равнодушия и презрения. Но если ему всё равно, то почему бы тогда не отвернуться? Зачем стоять словно древнегреческая статуя – прекрасная и холодная, – внимательно следя за моими тщетными попытками прикрыться.
Внезапно статуя ожила. Дилан поднял руки и, не отводя от меня изучающего взгляда, начал по одной расстёгивать пуговицы своей рубашки.
– Что… что ты…
У меня отнялся язык. Шокированная, я следила за его пальцами и не верила глазам: он раздевается. Сейчас. Здесь. Передо мной. В соседней комнате резвятся дети, а он хочет взять меня на кровати своей сестры и даже ни капельки не сомневается в том, что я могу ему отказаться. Да что не так с этим мужчиной?
Расстегнув последнюю пуговицу, Дилан одним движением стряхнул рубашку с плеч. Я опять видела его божественное тело: мускулы играли на руках и прессе, когда одной рукой он перехватил рубашку, не дав ей упасть на пол. По красоте его движения не уступали парням из шоу Чиппендейл, на которое мы с девчонками ездили в Сиэтл. Да, стоящий передо мной Аполлон сделал бы им хорошую кассу.
Пожирая глазами его грудь, я не сразу поняла, что божество что-то говорит.
– Оливия, я знаю, что дьявольски неотразим, но, пожалуйста, надень это.
Я с недоумением уставилась на рубашку, которую протягивал Дилан.
Кажется, у меня даже волосы на руках покраснели.
– С-спасибо.
Я потянулась к нему, но тут же остановилась. Кровать была широкая, а кушетка со стороны Дилана ещё больше нас разделяла. Чтобы взять рубашку, мне пришлось бы забраться на кровать и проползти по ней. Сделать это, прикрываясь одеялом, было довольно затруднительно.
– Спасибо, – повторила я. – Просто положи и уходи.
Дилан не пошевелился. Держа рубашку в вытянутой руки, он выжидал.
Раздражение, вызванное его поведением, оказалось вдохновляющим. Сначала этот дьявол не даёт мне прохода, изображая похотливого самца. Потом говорит, что мяч на моей стороне, правда, не особо утруждая себя выполнением обещания оставить меня в покое. Затем его неожиданный приезд и полный горечи взгляд… А теперь это издевательское "миссис Вуд" и игры с рубашкой.
Не знаю, что в тот момент на меня нашло, но неожиданно я поняла, что могу начать вести в навязанной мне игре. Это чувство зародилось на кончиках пальцев и уже через мгновение разлилось по телу непоколебимой уверенностью – то, что я сделаю сейчас станет для него полной неожиданностью. В конце концов, я взрослая женщина, а не застенчивый подросток!
Взрослая женщина отбросила одеяло, обошла кровать, взяла из рук взрослого мужчины рубашку и, глядя ему в глаза, надела её на себя.
– Один-один.
Сказав это, она выправила волосы из-под воротника, застегнула одну пуговицу и, развернувшись, прошлёпала босыми ногами к окну.
Раздался шумный вздох, потом лёгкий шорох, а после наступила тишина. Я обернулась: Дилана в комнате не было.
Раунд остался за мной.
Вдохновлённая победой, я отодвинула кушетку, вытащила из-под неё испорченную сумку и наконец смогла облачиться в свои вещи.
Лёгкий трикотажный кардиган был без застёжки, и, как бы я ни прилаживала его, он отказывался запахиваться на груди. Да чтоб тебя! Придётся-таки снова надеть предложенную рубашку, не светить же перед Диланом и детьми полуобнажённой грудью. Взяв её, ранее отброшенную за ненадобностью, я снова, как и вчера, поднесла рубашку к лицу и вдохнула исходивший от неё аромат. Я становлюсь чёртовой нимфоманкой от одного запаха Дилана Митчелла.
Его реакция на то, что я сделала, была та же – то есть, не было никакой реакции. Маска профессионального игрока не сошла с красивого лица и когда я отбросила одеяло, явив его взору обнаженную грудь, и когда, качая бёдрами, приближалась к нему, и когда, не отводя взгляда, одевалась. Настоящий демон – невозмутимый, бесстрастный и, чёрт его подери, от этого не менее желанный.
Где же этот чёртов Майк!
Рубашка доходила до середины бедра. Я расстегнула несколько нижних пуговиц и завязала её узлом на талии. Мокрый топик полетел в сумку вместе с бесполезной кофтой, и, ещё раз критично осмотрев себя в зеркале, я вышла из комнаты.
Да, в спальне хозяина определённо смотрели "Шрека". Тот громко увещевал Осла "не быть собой хотя бы пять минут". Мне бы тоже пригодился этот совет, правда, с точностью до наоборот.
Из кухни я позвонила в справочную и вызвала такси. Из-за непогоды все машины были заняты, и ближайшую могли прислать не ранее, чем через час.
Ещё час в логове дракона? Почему бы не провести его с пользой.
Последний блинчик уже дожаривался, когда в коридоре, ведущем в кухню, послышались голоса. Я обернулась, держа в руках кулинарную лопатку, и не сдержала улыбки, когда трое детей гурьбой ввалились в кухню. Шедший за ними Дилан как-то неуверенно остановился в дверях. Осматривая кухню, он сложил руки на груди и привалился к косяку. На нём были потёртые джинсы и простая белая футболка. Она смотрелась на нём как вызов, заставляя меня нервно сглотнуть. Перед глазами снова вспыхнуло обнажённое изображение того, что под ней находится. Чтобы скрыть свою реакцию, я отвернулась.
– Блинчики, ура!
Адам и Джордж запрыгали вокруг меня, хлопая в ладоши. От вчерашних затравленных мальчишек ни осталось и следа.
Лиззи обняла меня за ноги, и я нагнулась, чтобы взять её на руки.
– Как ты себя чувствуешь, принцесса?
– Хочу б'инчик.
Я засмеялась:
– Ну ещё бы! – Спустив малышку на пол, я обратилась к остальным, изо всех сил стараясь не смотреть на Дилана: – Всем быстро мыть руки и садиться за стол!
– А мы уже умывались, – закричал Джордж. – И зубы почистили.
Открыв рот, он продемонстрировал свои маленькие зубки. Два нижних передних у него уже выпали, и на их месте едва-едва показались белые пеньки постоянных. Зрелище было уморительное. Макс тоже любил показывать мне, как хорошо он чистит зубы, так что я расхохоталась и приобняла мальчика:
Дети шумно начали вскарабкиваться на барные стулья. Не очень-то удобная мебель для них – ну да это забота хозяев. Занятая последними блинчиками, я краем глаза наблюдала, как Дилан помогает малышам рассаживаться. Сам же он за стол не сел. Вернувшись на прежнее место, он принял ту же позу и снова принялся за мной наблюдать.
Я достала из шкафа тарелки и поставила перед каждым. В том числе и напротив пустого стула. Блюдо с блинчиками было водружено на стол, к нему шли банки с джемом и пластиковые галлоны шоколадного и клубничного сиропа, выуженные из холодильника.
Лиззи потянулась за блинчиком, но я её остановила:
– А для тебя, принцесса, я приготовила волшебное зелье.
– Войшебное?
Голубые глазки, готовые было расплакаться, расширились. Мальчики даже перестали жевать и, открыв рот, следили за нами.
– Волшебное зелье! У-ууу, – протянула я загадочно. – Оно превращает девочек в настоящих принцесс. Со временем, конечно. Как только ты его выпьешь – обязательно поправишься. А ведь настоящие принцессы никогда не болеют, ты же знаешь?
– Зна-аю, – протянула Лиззи мне в тон.
Поставив перед ней чашку с бульоном и блюдце с сухариками, я сделала книксен.
– Угощайтесь, Ваше Королевское Высочество!
Лиззи послушно схватила чашку и начала пить маленькими глоточками. Адам кажется раскусил мою игру, потому что, улыбаясь во весь рот, вернулся к блинчикам. А вот Джордж во все глаза уставился на Лиззи, ожидая её превращения в принцессу.
– Ты тоже хочешь волшебного зелья?
Он неуверенно кивнул.
– Неть! – крикнула Лиззи – Ему незя, он не боеет!
Джордж обиженно засопел.
– Вообще-то, этот бульон хорош и для профилактики, – вдохновенно врала я. – И чтобы не превратиться в лягушку. Мы же не хотим, чтобы Джордж заболел и стал лягушкой.
Лиззи нахмурила лобик и после недолгого размышления снисходительно кивнула.
– Ягушки пьятивные.
– Точно, – заметила я.
– А можно и мне твоего волшебного зелья?
От неожиданности я чуть не выронила чашку. Обернувшись, я увидела как Дилан занимает последнее свободное за столом место.
– Не хочу, чтобы Диан стал ягушкой.
После заявления Лиззи мне ничего не оставалось делать, как взять с полки ещё одну чашку.
В целом, завтрак прошёл спокойно. С Диланом мы почти не разговаривали, но я то и дело ловила на себе его изучающий взгляд. Дети смотрели мультфильмы и здорово повеселились, с помощью варенья и сиропа рисуя на блинчиках смешные рожицы.
– Спасибо, что помогла с Лиззи. – За общим шумом я не сразу услышала Дилана. – Ты всё сделала правильно. Я с утра её осмотрел – всего лишь небольшое отравление, но лекарства, которые ты привезла, пригодятся.
– Осмотрел? – удивилась я. – Ты врач? Я полагала, что ты бизнесмен.
– Моё первое образование медицинское, – спокойно пояснил Дилан. – Наша корпорация занимается созданием и поставкой медицинского оборудования. В данном случае закончить медицинский колледж оказалось полезно. Я не практикую, но кое-какие навыки остались.
Он врач? Вот бы ни за что не сказала! Я недоверчиво покосилась на Дилана.
– Что, не похож я на врача?
– Не похож, – честно ответила я.
На его губах заиграла лёгкая улыбка. Какой же он потрясающий, когда не пытается быть задницей.
Мы уже заканчивали завтрак, когда приехало такси.
Переговорив по телефону, я встала из-за стола и принялась убирать грязную посуду.
– Я приготовила овощи и курицу. Они в духовке, их надо просто разогреть. Если захочется, бульона хватит и на обед. Лиззи надо побольше пить. Хотя, ты это и сам знаешь.
Я обращалась к Дилану, но старательно отводила от него глаза. Всё это время его взгляд не отпускал меня, я это чувствовала и двигалась, как деревянная. На мои слова он никак не отреагировал.
Закончив с уборкой, я подняла с пола свою сумку.
– Что ж, мне пора.
Лиззи соскочила с табурета, и я подхватила её на руки:
– Больше не ешь гадостей, принцесса. Договорились?
Малышка быстро-быстро закивала мне в плечо. Я поцеловала её светлую макушку и опустила на пол. Мальчики помахали мне на прощание и вернулись к приключениям Губки Боба.
Так и не взглянув на четвёртого члена этой компании, я направилась к выходу.
Проходя по дому, я внимательно прислушивалась к тому, что происходит за моей спиной. Ничего.
Абсолютно.
Никто за мной не шёл, никто не окликнул.
Как и вчера, я вышла под дождь и ветер. Такси ждало меня за воротами особняка, и пока я бежала до машины, промокла насквозь. Я ни разу не обернулась. Мне не было страшно ещё раз увидеть Дилана. Наоборот, я боялась, что не увижу его.
Капли дождя стекали с моих мокрых волос по щекам и смешивались со слезами, непрерывным потоком катящимися из глаз.
* * *
К тому моменту, как вернулся Майкл, я собрала вещи и настроилась на дорогу домой. До отлёта оставалось не так много времени, и он едва успел принять душ и переодеться.
– Прости, Ливи, я не думал, что так всё получится, – бормотал Майк, пока скакал на одной ноге, пытаясь засунуть ногу в брючину. – Я знаю, мы хотели побыть вместе, но этот чёртов ураган и этот чёртов виски…Обещаю, в следующий раз не будет никаких знакомств, мы с тобой всё время проведём вместе.
– Идём, Майки, мы можем опоздать.
Он виновато вздохнул и больше не заговаривал.
На улице ничего не напоминало о ненастье, которое разыгралось всего лишь пару дней назад. Солнце ярко светило сквозь стеклянные двери отеля. Пошарив рукой в сумке, я нащупала чехол для солнцезащитных очков, но их там не оказалось.
– Чёрт, кажется, я очки в номере забыла.
– Давай я схожу, – кинулся на помощь Майк. Меня покоробило от его угодливости. В своих попытках вымолить прощение мой муж бывает довольно несносен.
– Нет, я сама. А ты заканчивай с выпиской.
Очки лежали в ванной. Выходя из неё, я ещё раз окинула взглядом номер. Думаю, вид этой комнаты и разобранной кровати никогда не сотрется из моей памяти. Как и всё то, что здесь случилось.
Майк стоял у выхода из отеля в окружении наших новоприобретённых друзей.
Я даже обрадовалась: нехорошо было уехать, не попрощавшись с Митчеллами. В сущности, это милые ребята, и, если бы не обстоятельства, мы могли бы подружиться.
– Лив!
Недалеко от колонны, заслонявшей вид на выход, стоял Дилан. Его пронзительный взгляд был направлен прямо мне в душу. Он будто вытягивал её из меня, забирал, не оставляя ни кусочка прежней Оливии Вуд. Я растворилась в этом взгляде навечно, теряя себя, – уже потеряв, – но сопротивляться ему было ещё болезненней. Словно загипнотизированная, я пошла к нему.
Он заговорил первым:
– У меня нет ничего, что я могу тебе предложить. Ничего, в чём ты действительно бы нуждалась. Наоборот, это ты можешь кое-что мне дать. – Дилан замолчал, ожидая моей реакции. Я была неспособна говорить, и только во все глаза смотрела на него. Он вздохнул. – Пообещай, если тебе когда-нибудь станет плохо, ты будешь в отчаянии, будешь нуждаться в какой-либо помощи, – позвони мне. Я хочу, чтобы у тебя был мой номер. – Дилан протянул мне небольшой, сложенный пополам листочек. – Ты можешь выкинуть его сразу, как только я отвернусь, но прошу тебя, пожалуйста, возьми его. Мне необходимо знать, что он у тебя есть.
В его голосе звучала мольба.
Я потянулась к листочку, на несколько секунд задержав свою руку в ладони Дилана. Тепло от его касания пронзило моё тело. Я крепко зажмурилась, стараясь запомнить эти единственно доступные мне ощущения. Когда через несколько секунд я открыла глаза, Дилана уже не было.
Глубоко вздохнув, я сделала шаг к своей прежней жизни.
Кэтрин бросилась обнимать меня, со слезами на глазах благодаря за заботу о Лиззи. Джессика тоже заключила меня в объятия, прося обязательно поделиться рецептом чудо-бульона, который так хвалили её мальчики. Фиби расцеловала в обе щёки и потребовала мой телефон. Она пообещала позвонить сразу, как только вернётся в Сиэтл, и обязательно приехать к нам в гости в Лонгвью.
Мужчины не отставали от нас, обнимались, похлопывая друг друга по плечу, и обменивались телефонами. У нас с Майком взяли клятвенное обещание, что мы обязательно приедем сюда снова, теперь уже в качестве гостей семьи Митчеллов.
* * *
Позже, рассказывая друзьям о поездке, мы с Майком сошлись во мнении, что, несмотря на недостаток времени, проведённого наедине, в целом она оказалась удачной. Ведь мы привезли оттуда не только новые воспоминания, незабываемые впечатления, новых друзей и некоторые тайны, но и нашу Эбби.
