Текст книги "Вызов (дилогия) (СИ)"

Автор книги: Ирма Грушевицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 48 страниц)

Грушевицкая Ирма
 Irmania
Вызов.

Пролог

Я помню, как мы выбирали эти стаканы.

Через несколько дней после свадьбы мы с Майком ввалились в огромный хозяйственный гипермаркет: кто-то из друзей порадовал нас их подарочным сертификатом. Помнится, мой новоиспечённый муж всё подначивал: мол, теперь-то я точно перестану ныть из-за того, что в доме нет ни одного парного стакана.

Да, у нас в доме не было ни одного парного стакана. Сами по себе стаканы были, но по два или по три из разных наборов. Когда приходили гости, мне приходилось чередовать их или придумывать что-либо ещё, чтобы на столе они выглядели более-менее прилично. В последнее Рождество, к примеру, я обмотала их фольгой.

Зайдя в тот магазин, я первым делом направилась в отдел с посудой. Майк катил за мной тележку и в шутку умолял не торопиться с выбором:

– Нам же с тобой из них всю жизнь пить! Когда соберусь умирать, в одном из этих стаканов ты принесешь мне последний глоток воды.

– Вряд ли. Ты или твои сумасшедшие друзья непременно кокните их на очередной попойке. А я буду ругаться. Так что берём много.

– Много? – глаза Майка округлились.

– Да, много! Не меньше двух дюжин.

Майк даже остановился.

– Лив, милая, что нам делать с двадцатью четырьмя стаканами? Если ты боишься, что я их разобью, так давай я вообще не буду к ним прикасаться! А с ребятами мы и из пластиковых попьём.

– С ребятами вы можете хоть из мисок лакать. Никакой одноразовой посуды в моём новом доме! – отрезала я, потянувшись за коробками на верхней полке.

– Ливи, осторожнее! – Майк перехватил меня. – Давай я. Какие брать?

– Вон те, высокие, с широкими гранями. Нет, Майк, не эти. Эти с рисунком!

– Ну и что, – улыбаясь, он крутил в руках коробку. – Весёленькие.

– Ты хочешь пить виски и любоваться Дональдом Даком?

– А что, прикольно. Ребята оценят, – засмеялся Майк. – И он оценит, когда вырастет. – На этих словах муж погладил меня по совсем ещё плоскому животу.

– А я не оценю. И хватит об этом. Нравится? Разрешаю купить два – тебе и ему. Но мне их на глаза не показывайте.

Майк довольно улыбнулся и положил к уже лежащим в тележке коробкам два стакана с утиной мордой.

Макс очень любил пить из них молоко. Иногда Майк присоединялся к нему, и они, чокаясь стаканами, называли себя «молокоголиками». После того, как молоко было выпито, Майк одним точным движением стирал молочные усики с довольной мордашки сына. Макс же пятернёй размазывал их по всей отцовской физиономии. Я сердилась, вкладывала в их руки салфетки, но они упорно сопротивлялись моим попыткам сделать из них культурных людей.

Спустя девять лет стаканов осталось штук шесть, не больше. Сначала я расстраивалась, когда разбивался очередной стакан; ругала Майка, Макса, многочисленных гостей. Да чего уж греха таить – парочка была и на моей совести. После этого Майк подходил ко мне, обнимал сзади и, целуя в макушку, неизменно шептал на ухо:

– К счастью, Ливи. К ещё большему счастью.

Я улыбалась, а он привычно брал в руки щетку и совок: убирать разбитое стекло было его заботой.

Шесть штук.

Плюс один, с утёнком.

Второй разбил Макс. В тот день.

Боль скрутила меня внезапно – в коридоре, перед лестницей на второй этаж. Макс нёс в гостиную молоко для Санты, и мой неожиданный вскрик его напугал. Стакан выскользнул из рук сына прямо на плиточный пол. Боясь потерять сознание от боли, я сосредоточилась на расплывающемся под ногами белом озерце с камушками цветных стеклянных крошек.

– Прости, – одними губами прошептал Макс.

– Звони папе, – сказала я сквозь сжатые зубы и, ухватившись за перила, осела на пол.

– Папа не отвечает. Я позвонил тёте Ким. Она сказала, что выезжает. Мамочка, тебе очень больно?

Господи, Господи, Господи! Дай мне сил успокоить его!

– Чуть-чуть. – Дрожащей рукой я погладила прохладную щёчку сына и попыталась улыбнуться. – Извини, что напугала. Но, похоже, твоей сестрёнке захотелось поскорее тебя увидеть. Ох! – Меня скрутил новый приступ. – Не бойся, Макс. Мы справимся. – Я говорила отрывисто, на выдохе. – Попробуй ещё раз позвонить папе. И принеси из спальни розовую сумку. Пожалуйста.

Перепрыгивая через ступеньки, Макс понёсся на второй этаж, а я, оставшись одна, наконец позволила себе застонать от жестокой боли, раздирающей меня изнутри. Я знала, что-то пошло не так: до срока, поставленного врачами, оставалось три недели. С Максом такого не было, хотя те роды длились почти сутки. Стараясь не поддаваться панике, я сосредоточилась на правильном дыхании. Ким должна быть с минуту на минуту, а Майкла когда он появится, я просто-напросто убью.

– Всё, я здесь! Я здесь!

Ким ворвалась в дом, впуская за собой с улицы морозный воздух. Она захлопотала вокруг меня, помогала подняться с пола и усадила на лестничную ступеньку.

– Что, нашей девочке не терпится появиться на свет в канун Рождества?

– Что-то не так, Кими. Больно очень. Надо в больницу. Только не знаю, что делать с Максом. И Майкл куда-то запропастился. Он же должен быть с Полом, – вдруг вспомнила я. – Где они?

– Спокойно, не нервничай. Они в Ванкувере. Пол сказал, что Майк собирается купить тебе на Рождество нечто особенное, и взял его посоветоваться. Хотя, зная вкус своего мужа, предупреждаю: на многое не рассчитывай!

Байками о Поле Ким пыталась меня отвлечь, но выходило не очень. Скрипя зубами, я переживала очередную болезненную схватку, пока подруга, не замолкая ни на секунду, надевала на меня ботинки и натягивала на голову шапку. Шапка была Макса, но Ким этого не заметила.

– Тётя Ким, а маме очень больно? – Сын слетел с лестницы, держа в руках сумку, которую я заранее собрала в больницу. В его голосе слышались плаксивые нотки, и Ким немедленно переключила на Макса:

– Во-первых, успокойся. Во-вторых, всё в порядке. Нет ничего такого, с чем твоя мама не справилась бы. – Она потянула его за руку, усаживая рядом со мной. – Ты должен остаться дома. Скоро приедет Стив. А я тем временем отвезу маму в больницу.

– Мамочка, с тобой всё будет в порядке? – Мой смелый мальчик едва сдерживал слёзы.

Из последних сын я улыбнулась и обняла сына:

– Конечно в порядке, родной. – Я чувствовала, как на лбу выступают капельки пота – боль становилась невыносимой. – Не бойся, Стив побудет с тобой до приезда папы. А ты пока постарайся до него дозвониться.

– Хорошо. Ты там аккуратнее, ладно, мам? – Макс нахмурился, словно что-то вспоминая: – Не подхвати какую-нибудь заразу.

– Я постараюсь.

Ким помогла мне подняться и набросила на плечи тёплую «аляску» Майка – ни во что другое я уже не помещалась. Придерживая большой живот, я не шла, а, скорее, переставляла ноги к машине. Прежде чем сесть в неё, я обернулась: мордашка Макса маячила в окне. Полные страха глаза следили за мной; носик прижался к стеклу и стал похож на свиной пятачок. Я помахала сыну. Он помахал в ответ. «Господи, где этот балбес?! – ругала я Майка. – Лучше бы ему сейчас приехать, иначе…»

Мы только сели в машину – хотя села только Ким, я же туда вползла, – когда к дому подъехал автомобиль. Из тёмного джипа выскочил Стивен – брат Ким. На ходу, улыбаясь во весь рот, он показал мне два больших пальца.

Слава Богу, Макс под присмотром. А Майкла я всё-таки убью.

– Держись, Ливи. – Старенькая «хонда» Ким надрывно взвизгнула, когда хозяйка вдавила педаль газа в пол.

Через час на свет появилась Эбби.

Майк, как мне сказали позже, умер за пару часов до её рождения.

Я крутила в руках последний оставшийся стакан с Дональдом Даком. Стакан Майкла. Сейчас в нём был скотч. Вспоминая о прожитых годах – сначала с мужем, потом без него, – я потихоньку напивалась. Бутылка опустела на треть, но опьянения не чувствовалось. Только ступор. Такой привычный для меня, успокаивающий. Такой безопасный.

Не в силах сдержаться, я тихонько завыла. Обняв себя за плечи и раскачиваясь на стуле, я сидела посреди своей уютной, погружённой во мрак кухни, и выла.

Для всех людей я была сильной женщиной, на долю которой выпали нелёгкие испытания. Во взгляде каждого я видела ободрение, но искала вовсе не его. Меня не нужно было подбадривать, меня нужно было пожалеть. В отличие от тех, кто твердит, что жалость убивает, мне она была необходима. Я устала быть сильной. Я хотела поплакать, поскулить у кого-нибудь на груди. Но даже Ким не могла мне этого дать. Даже родители. Все твердили, что я должна держаться. Ради себя, ради детей. Ради Майкла.

И вот я сижу на кухне и напиваюсь. Потому что я, мать вашу, сильная. Сильная, но вою от безысходности, страха и одиночества – всего того, в чём не могу признаться другим. В том, в чем другие не могут меня заподозрить.

Если тебе когда-нибудь станет плохо, ты будешь в отчаянии, будешь нуждаться в какой-либо помощи, – позвони мне. Я хочу, чтобы у тебя был мой номер.

Эти слова всплыли из глубин моей памяти. Непонятно, каким образом, но я отчётливо услышала бархатный голос, произносящий их.

Сколько прошло времени? Почти три года. С чего я решила, что он вспомнит. Может, ему это ненужно. Может, он давно уже забыл об этом порыве. Да, скорее всего так и есть… Он ведь и номер мог давно изменить. Лив, будь реалисткой, ты видела его, ты всё понимаешь. На черта ты ему сдалась?..

Для чего в тот день я сохранила в памяти телефона его номер, я не знаю. Звонить по нему я точно не собиралась, не было нужды: со мной был Майк – мой муж, которого я любила. Но этот мужчина, этот голос, эти слова… они тронули меня своей искренностью там, в лобби шикарного отеля, где он говорил мне их почти целую жизнь назад.

Дилан.

Я нажала клавишу вызова.

Один гудок.

Второй.

Третий.

Лив, не будь смешной!

– Алло.

Низкий, чуть с хрипотцой голос окутал меня, словно бархат.

Он.

Воспоминания вызвали новый приступ боли, и я задержала дыхание, справляясь с ней.

– Я слушаю, говорите…

Нет, нельзя. Нельзя вот так. Это неправильно. По отношению к нему, к себе, к Майку наконец. Господи!

– Лив?

Что?

– Лив, я знаю, что это ты.

…

– Не молчи! Пожалуйста, не молчи! Я знаю, что это ты. Я чувствую. Лив, любимая, прошу тебя, скажи что-нибудь.

Рыдания рвались из груди. Как такое возможно? Любимая? Почему? Но ведь…

– Я слышу твоё дыхание, ангел мой. Пожалуйста, ответь мне.

Околдованная этим голосом, этими словами, этими воспоминаниями, я крепко зажмурилась, прежде чем выдохнуть в трубку:

– Привет…

Прошлое. Глава 1

– Лив, сколько можно копаться?

Майк зашёл в ванную, где я, всё ещё в одном чёрном белье, стоя перед ярко освещённым зеркалом, увлечённо красила губы. Остановившись сзади, муж положил руки мне на талию и прижал к своей груди.

– Дежурный администратор звонил пять минут назад: наше такси загораживает подъездную дорожку.

– Три минуты. Такси подождёт.

Прохладный шелк рубашки Майка приятно студил разгоряченную после душа кожу.

– М-м… – Он опустил подбородок мне на плечо, призывно смотря на наше отражение в зеркале. – Может, останемся? Бог с ним, с клубом.

– Ну уж нет! – я дёрнула плечами, стряхивая с себя его руки. – Мы сто лет никуда не выходили. Говорят, этот клуб – лучший на побережье и славится отвязными вечеринками. Я хочу отвязаться, Майкл! Мне жизненно необходимо отвязаться! – Я развернулась к нему лицом: – И если ты не позволишь мне сильно напиться, обещаю по возвращении в отель кое-что на десерт.

– Хорошо, только два коктейля. – Майк чмокнул меня в ключицу, проводя пальцем по краю трусиков. – Я в предвкушении.

В ответ я хлопнула его по руке, выставила за дверь и начала влезать в своё новое платье. Спасибо Ким, которая в наш предотпускной поход по магазинам едва ли не силой заставила меня его купить. Я бы никогда не позарилась на кусок эластичного чёрного кружева, который на вешалке смотрелся как использованный презерватив. Ким заставила его примерить, и, честно говоря, мне понравилось. Рождение Макса мало сказалось на моей фигуре, всё по-прежнему было на своих местах. Грудь, правда, увеличилась на один размер, но мне, как, впрочем, и Майку, это даже нравилось. Платье обтягивало мои изгибы как вторая кожа. Я вряд ли набралась бы смелости куда-либо в нём пойти, не будь рядом со мной внушительной фигуры Майкла.

Я втиснулась в платье, затем прошлась щёткой по волосам, крупными волнами спадающим по спине и плечам, и, улыбнувшись своему отражению, вышла из ванной.

– Слава Богу, я уже хотел вызы… – Майк споткнулся на полуслове.

Он молча таращился на меня, пока я, сидя на кровати, застёгивала ремешок чёрных открытых босоножек на совершенно неприемлемой для меня шпильке – ещё один привет от Ким.

– Ты в этом никуда не пойдёшь! – тоном, не терпящим возражений, заявил муж. – Я не собираюсь весь вечер отгонять от тебя похотливых самцов.

Если не знать Майка достаточно хорошо, могло сложиться впечатление, что он сердится. Меня же подобным обращением пронять было трудно.

– Кто-то мне недавно пел про ждущее такси? – лениво протянула я. – И могу тебя заверить, – подойдя к Майку, я зацепила пальцем ремень и резко притянула к себе. – Лично меня в этом клубе интересует только один самец.

Майк был выше меня на две головы. Встав на цыпочки, я потянулась к его мягким, влажным губам:

– Сейчас я не буду тебя целовать. Всё после. И ты не будешь прикасаться ко мне весь вечер, ясно?

Преувеличенно небрежно я оттолкнула Майка и направилась к выходу из номера.

– Какого черта, Ливи? Что за долбаные игры?

Что ж, раз не понимает, будем импровизировать. Я обернулась к раздосадованному мужу и капризно надула губы:

– Потому что я так хочу! Только смотреть, трогать нельзя. Всё получишь, когда вернёмся в номер, понятно, Майкл Вуд? И без возражений.

– Знаешь, мы с тобой, конечно, не первый год женаты, но такой я тебя не помню.

Озадаченный моим последним заявлением, Майк послушно тащился за мной по коридору к лифтам. Настроение было игривое, очень хотелось его поддеть.

– Это пугает тебя, мой птенчик?

– Ни столько пугает, сколько напрягает. Я не знаю, как на такую тебя реагировать. Это всё Ким, я уверен. Пол рассказывал, что в последнее время она набрасывается на него при любой возможности. Не то, чтобы он жаловался, просто…

– Просто вы с Полом – зажравшиеся тюфяки! – На ходу я обернулась и стукнула его в плечо маленьким клатчем. Расшитое бисером творение от удара неприятно хрустнуло, но вряд ли при этом нанесло Майку большой ущерб. Разве что, его самолюбию. – Вы напрочь забыли, что рядом с вами живут настоящие женщины.

Дверцы лифта со звоном открылись. Майк пропустил меня вперёд. Кабина двинулась вниз, и он притянул меня к себе.

– Ливи, не сердись!

Я обиженно дернула плечами, высвобождаясь из его хватки. Но Майк не поддавался.

– Наверно, я действительно забыл. Я люблю тебя, очень люблю, и никогда не переставал хотеть, но…

Внезапно мне стало грустно. Я перестала вырываться и, запустив руки под пиджак, всем телом прижалась к мужу.

– Знаю, Майки. Всё как-то приелось. Рутина, быт. Мои родители, твои родители. Друзья. Макс. А я не хочу забывать того, какими мы были раньше. Не хочу забывать тех Лив и Майка, которые не могли оторваться друг от друга.

Подняв голову, я посмотрела в его потемневшие глаза. Майк взял моё лицо в широкие ладони и начал покрывать его лёгкими поцелуями.

– Я помню это время, Ливи. Наш первый поцелуй. Свидания на заднем дворе, когда Генри думал, что ты уже спишь. Помню, что вытворяли с тобой мои руки, как ты раскрывалась мне. Помню, как ты вскрикнула от боли, когда я первый раз вошел в тебя…

Майк говорил, а я чувствовала, как лицо заливает краской смущения и удовольствия.

Он всё помнит. Мой мягкий, ласковый, плюшевый мишка Майкл – храпящий по ночам, разгуливающий по дому в растянутой майке с пятном от детского тыквенного пюре, которое не берёт ни один стиральный порошок, – помнит всё. И сейчас, когда он говорит мне об этом, я снова вижу в нём того парня, которого полюбила ещё в школе: красивого, умного, сильного и страстного, сводящего с ума всех девчонок в округе своим ревущим мотоциклом и перевязанными банданой черными длинными волосами. Правда, волосы он уже давно остриг, а мотоцикл металлической грудой пылится в гараже: Майк не разрешает его выбрасывать, говорит, что отдаст Максу, когда тот подрастёт. Ага, как же!

– Ты хочешь поиграть со мной, капелька? – Майк, прищурившись, смотрел мне в глаза. Как же давно он не вспоминал это прозвище!

– Ну, что ж, давай поиграем.

Усмехнувшись, муж отступил от меня на шаг. От сексуальной хрипотцы, звучащей в его голосе, мне неожиданно расхотелось куда-либо ехать.

В кои-то веки я уговорила Майкла провести неделю только вдвоём: без наших друзей, без пива, без рыбалки, без обязательного барбекю по выходным.

Макс расстроился, что мы не взяли его с собой, и, уезжая, Майкл пообещал сыну трёхдневный поход в горы, на который я, между прочим, ещё не дала своего согласия. Макс остался с моим отцом, и я взяла клятвенное обещание с Ким, что она ежедневно будет заезжать к ним и следить, чтобы в холодильнике было что-нибудь посущественней замороженной пиццы. Ким заверила, что, вернувшись с отдыха, я найду своих мужчин в добром здравии и хорошем расположении духа. Главное, чтобы мы с Майком провели это время с пользой для себя.

Огромная очередь перед входом была доказательством того, что клуб «Затмение» действительно пользуется популярностью.

Выйдя из такси, муж подал мне руку:

– Это не прикосновение. Я просто пытаюсь быть джентльменом.

Сначала я даже не поняла о чём он, а после довольно хмыкнула:

– Замётано! Тогда, чтобы два раза не предупреждать, помоги прорваться через толпу.

Майк рассмеялся и одним быстрым движением подхватил меня на руки. Я возмущенно зашипела, а он начал прокладывать себе путь сквозь людское море желающих попасть в клуб.

Секьюрити моментально открыл перед нами дверь, и, лишь зайдя внутрь, Майк поставил меня на ноги. Я тут же начала поправлять своё задравшееся по самое не хочу платье.

– Сколько ты ему отвалил, и когда? – поинтересовалась я, удивляясь рвению охранника на входе.

– Не думай об этом, капелька. Развлекайся! – Майк направился в зал, а я задержалась у зеркала, одёргиваясь и приводя в порядок волосы.

Девчушка ростом едва ли выше Макса улыбалась мне в зеркальном отражении.

– Отличный способ пройти! Твой парень – большой оригинал.

Я рассмеялась:

– Не парень – муж! И да, он такой.

– Кстати, вы отлично смотритесь вместе. – Её улыбка стала ещё шире. – Заставляй его чаще носить тебя на руках. Ещё увидимся! – Она подмигнула моему отражению и направилась в зал.

Я двинулась вслед за ней и остановилась на входе, ища глазами Майка. Он махал мне с дальнего конца барной стойки, расположенной слева от входа.

Подойдя, я заметила в его руке стакан.

– Что пьём, Вуд?

– Виски, Вуд! Или мне сегодня называть тебя мисс Дэвис?

– Не будь придурком, Майкл. Я уже и не рада, что это затеяла. Ещё одно подобное замечание, и будешь спать на прикроватном коврике.

– Ладно-ладно, – Майк поднял руки в примирительном жесте. – Так что будешь пить, красавица?

– Давай ром с колой, что ли. Не хочется завтра мучиться от похмелья.

Ром оказывал магическое действие на мой организм. Я могла выпить цистерну, и на завтра хоть за штурвал истребителя: ни тебе головной боли, ни похмелья.

– Ты обещала только два коктейля, – напомнил мне Майк, когда бармен поставил передо мной высокий узкий стакан.

– Когда я ромом-то напивалась?

– Если честно, я вообще не могу вспомнить, когда ты последний раз напивалась.

– Ну давай навёрстывать! – Я подняла стакан с призывно звенящими в нём кубиками льда: – За отрыв, муж мой!

– Бог в помощь, жена!

Мы заняли последний столик с табличкой «Зарезервировано», и немедленно повторили.

Музыка гремела. Чтобы хоть как-то разговаривать, нам приходилось друг на друга орать.

– Я хочу танцевать, Майк! – заявила я после третьего коктейля.

– Иди, – он сделал ещё глоток и вальяжно развалился на диване. – Я пока пас.

– А как же обещанные тобой самцы? – я дразнила его, двигая бедрами в такт музыке. – Не боишься конкуренции?

– Неа, не боюсь! Все и так уже поняли, что ты со мной. А если и появится какой-то непонятливый, ты знаешь, где меня искать. – Майк снова поднял стакан, отсалютовав: – Порви их, крошка!

Подбодренная напутствием, я полностью отдалась музыке. Каждой клеточкой я чувствовала взгляд Майка и танцевала для него. В этом танце я была развратной, страстной, бесстыдной, проводя руками по контуру своего тела, по бёдрам, закусывая нижнюю губу, запуская пальцы в волосы. Я соблазняла мужа танцем, незаметно наблюдая за ним из-под опущенных ресниц. Я видела, что он неотрывно смотрит на меня. Видела, как тяжелеет его взгляд, как от учащенного дыхания под чёрной, расстегнутой на две верхние пуговицы рубашкой, вздымается грудь.

Он быстро опрокинул в себя оставшееся виски – кажется, вместе со льдом, – затем резко встал и направился в мою сторону.

– Ты понимаешь, что половина мужиков в этом зале сейчас побежит в туалет, чтобы подрочить на тебя, – сказал он, подойдя ко мне. – Я такого наслушался, пока шел! Тебя уже три раза поимели, Ливи.

Не переставая двигаться, я ухмыльнулась:

– Сам виноват, я звала тебя с собой.

– Интересно, как бы я мог танцевать, не прикасаясь к тебе.

– Ох, ладно, Майки! – взмолилась я, сдаваясь. – Пустая затея.

Я прильнула к родному телу. Майк в ответ обернул вокруг меня свои большие руки.

– А что, мне понравилось. Повторим как-нибудь эту игру в недотрогу? Только, чур, – он наклонился к моему уху, – наденешь это же платье.

– Хорошо, – счастливо засмеялась я.

Мы танцевали, тесно прижавшись друг к другу. Майкл целовал меня, играл моими волосами, дразнил, проводя пальцами по спине. Его жар я чувствовала сквозь тонкое кружево платья. Я хотела его, льнула к нему, не отрывая взгляд от его черных глаз.

– Если не хотим загреметь в полицию за нарушение общественного порядка, надо это прекратить.

Взяв меня за руку, муж направился к нашему столику. Там он усадил меня на диван и ушел за напитками.

Я отдыхала, скучающим взглядом скользя по залу. Публика была разношерстная, но, судя по загорелым лицам и количеству пустой посуды на столах, состояла сплошь из отдыхающих: редко кто из местных жителей в середине недели позволяет себе подобные излишества. Официанты деловито скользили по залу, умело маневрируя в подвыпившей толпе.

Взгляд остановился на девушке, заговорившей со мной на входе. Она сидела в большой компании; стол перед ними был заставлен полупустыми стаканами. Какой-то здоровяк что-то эмоционально рассказывал остальным. Это что-то было явно смешным, потому что, когда он закончил, все за столом дружно грохнули от смеха. Кроме сидящей рядом с ним блондинки в ярко-зелёном платье. Сначала она возмущённо подскочила на добрые полметра, а затем со всей силы въехала здоровяку локтем в бок. Парень, скривив уморительную страдальческую мину, картинно упал набок.

Я не сдержалась и прыснула со смеху: около часа назад у гостиничных лифтов я почти так же треснула Майка. Похоже, эти двое были вместе.

Вероятно, почувствовав, что за ней наблюдают, блондинка посмотрела в мою сторону. Я улыбнулась. Она улыбнулась в ответ и, перегнувшись через стол, что-то быстро сказала уже знакомой мне девушке. Та обернулась и, увидев меня, весело помахала. Я тоже помахала.

– Ну вот, не успел отойти, а она уже с кем-то перемахивается.

Поставив передо мной коктейль, Майк плюхнулся рядом.

– Ага, – я засунула в рот соломинку. – Забавная девушка. На входе встретились.

– Какая это? – Майк резво обернулся, и в это время девушка, встав со своего места, пританцовывая, двинулась в нашу сторону.

– Привет, вот мы и встретились. – Не дожидаясь ответа, она протянула мне свою маленькую ладошку: – Я Фиби.

Её голос был достаточно звонкий и очень подходил ко всему её виду: задорному черному ёжику на голове, вздёрнутому носику, лимонному платью, делавшему её похожим на большую карамельку.

– Лив, – я ответила на её рукопожатие, удивившись его силе. – А это мой муж, Майкл.

Я представила их друг другу. Майк удивил меня, привстав с дивана и поцеловав протянутую Фиби руку. Обычно даже с девушками он довольствуется кивком или похлопыванием по плечу.

– Мы с друзьями хотели предложить вам к нам присоединиться. Но, судя по танцам, компания вам на этот вечер не особо нужна.

Она задорно стрельнула глазами в Майка. Он рассмеялся, удивив меня своим неожиданным ответом:

– С удовольствием. Лив хотела уйти в отрыв, а отрываться вдвоём как-то не очень получается.

Без лишних разговоров, он сгреб со стола стаканы с нашими напитками и направился к их столику.

– Здорово!

Хлопнув в ладоши, Фиби побежала следом за Майком. Я неохотно поднялась с дивана и отправилась за ними, попутно пытаясь как можно ниже натянуть подол своего ставшего вдруг неудобным и излишне коротким платья.