Текст книги "Вызов (дилогия) (СИ)"
Автор книги: Ирма Грушевицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 48 страниц)
Долго и счастливо. Глава 43
Soundtrack – Lost In Love by Air Supply
После сногсшибательного (в полном смысле этого слова) приветствия Саймона, Кэтрин и Эллен преувеличенно шумно принялись помогать нам раздеваться. Разумеется, всё внимание сосредоточилось на Эбби. Она выглядела не очень довольной, когда Дилан поставил её на ножки, явно предпочитая остаться у него на руках. Макс же немного растерялся и инстинктивно жался ближе ко мне.
– Здравствуй, Максимилиан, – улыбнулась Эллен, помогая ему разматывать длинный шарф.
Красный, как помидор, и от неловкости, и от жары, Макс расстёгивал курточку.
– Здравствуйте, миссис Митчелл. А мы теперь будем жить в Сиэтле, – сказал он громко, бросив быстрый взгляд в сторону спускающихся по лестнице Саймона и Лиззи.
Эллен рассмеялась:
– А я знаю, милый. И очень-очень этому рада.
Дилан кивком поприветствовал брата, и, что-то тихо обсуждая, мужчины отошли в сторону.
Лиззи встала рядом с матерью. Я подмигнула малышке:
– Привет, принцесса. Ну что, больше не ешь гадостей?
Она открыла рот и перевела взгляд с меня на Кэтрин.
– Помнишь волшебный суп тёти Лив? – спросила та.
Беленькие бровки Лиззи взлетели вверх.
– Похоже, не помнит, – засмеялась я. – Ничего страшного, можно познакомиться заново. Я – Лив, а это Эбби и Макс.
Голубые глазёнки Лиззи с интересом изучали моих детей. Макс немного смутился под её пристальным взглядом, но приветствие пробурчал. Девочка не ответила, сосредоточившись на Эбби, которая юлой крутилась между ног взрослых.
Неожиданно Саймон решил обратить на себя внимание.
– Так это и есть хорошо всем известный Максимилиан Вуд? – прогрохотал он. Макс замер. Наполовину снятая куртка повисла на локте. – Ну-ка, дай я тебя хорошенечко рассмотрю. Ага! Будем знакомы, парень.
Он протянул вперёд растопыренную пятерню. Макс стряхнул куртку и неуверенно поднял руку.
– Здравствуйте…
– Саймон. И если ты назовёшь меня дядей Саймоном или ещё как-то так, я перестану с тобой разговаривать ровно на пятнадцать минут, ясно?
Макс хихикнул.
– Ясно, сэр.
– Время пошло.
Под общий смех Саймон заключил меня в крепкие объятия.
– Привет, Лив. Рад тебя видеть.
– Я тоже рада видеть тебя.
– Осторожно, не раздави, – проговорил Дилан и, положив руку на плечо Макса, добавил: – Она нам ещё нужна, правда?
Макс кивнул и, как мне показалось, с облегчением выдохнул, когда Саймон выпустил меня из объятий.
В знакомой просторной гостиной с панорамными окнами, вмиг ставшей тесной от количества находящихся в ней людей, мы нашли Говарда. На его руках сидела
белокурая девочка, чуть младше Эбби. Завидев Кэтрин, малышка сразу же потянула к ней пухлые ручки:
– Мама-ама-ама…
– Иди сюда, непоседа, – Кэтрин перехватила дочь и привычным движением – хорошо знакомым многим мамам – принялась покачивать её на руке. – Вот, Лив, это, наша младшая, Лилиан. Лили.
– Привет-привет, – помахала я малышке. – Ещё одна маленькая копия мамочки.
– И слава Богу! – подхватил Саймон. – Будь она похожа на меня, я бы этого не пережил.
– Да уж. Но характер у неё определённо твой, – заметила его жена.
– Ну хоть это.
Говард поочерёдно обнял меня и пожал руку Максу.
– Как добрались?
– Спасибо, всё хорошо.
– Мам, – дёрнул меня за руку Макс, – мне надо…
– Ох, конечно, дорогой.
Я поискала глазами дочь. Она сидела на руках у Эллен. Рядом стояла Лиззи и что-то оживлённо ей рассказывала. Эбби с интересом разглядывала девочку: похоже, её заворожили белокурые кудряшки, пружинящие всякий раз, как та встряхивала головой.
Взгляд Дилана, беседующего с Саймоном, то и дело возвращался к дочери. Почувствовав, что я смотрю на него, он улыбнулся. Наконец-то я увидела в его глазах спокойствие: как много для него значит быть дома. Вместе с нами.
– Мам, а откуда он меня знает? Ну, этот, Саймон.
Намыливая руки, Макс изучал меня через зеркало в ванной, пока я пыталась привести в порядок волосы.
– Вероятно, папа ему о тебе рассказывал.
– Так это папины знакомые? Дилан говорил, что не очень хорошо знал папу.
– Саймон знал его лучше. Правда, тоже недолго. Но они дружили.
– А-аа, я вроде помню. Точно, папа о нём рассказывал. Он говорил, что у этого дяди дочка такая же, как я. Только она не такая. Она младше.
– Да, думаю, Лиззи младше тебя года на три.
– А всё равно уже воображала, – Макс скривил рожицу в зеркале. – Как все девчонки.
– Ну-у, – протянула я. – Не думаю, что она такая уж воображала. Скорее всего, просто смутилась при виде взрослого мальчика.
Сын тут же расправил плечи. Он всегда и во всём хотел быть старше. Ещё в пять лет этот вопрос очень волновал Макса: он не любил, когда его называли маленьким. "Я сегодня же старше, чем вчера, да? А папа старше Стива? А ты? Ты кого-нибудь старше, мам?".
Макс был настоящим старшим братом для Эбби, для Майкла и Марка Джонсов. Думаю, пройдёт немного времени, и он станет им же для малышек Митчелл. А если не братом, то преданным другом точно.
Мы вернулись в гостиную. Эллен и Кэтрин как раз собирались вести девочек обедать.
– Ты с нами? – обратилась Эллен к Максу. Тот нахмурился, оценивающе посмотрел на женский коллектив, а потом – на меня. Я пожала плечами: мол, решай сам.
На помощь пришёл Говард. Он положил руки Максу на плечо:
– Я бы не отказался от пары сэндвичей с тунцом. Ты как?
– Можно.
– Где еда, там и я, – пошутил Саймон, и преувеличенно громко топая, устремился к выходу. Лиззи завизжала и побежала вперёд – похоже, это была её обычная игра с отцом. За ней, подражая новой подружке, с таким же визгом кинулась Эбби. Макс только ухмыльнулся и чинно прошествовал вместе с хозяином дома.
В комнате остались я и Дилан.
Только в его объятьях мне удалось немного прийти в себя. Почувствовав, как он целует мою макушку, я расслабилась и закрыла глаза. Мы постояли так некоторое время, ничего не говоря, а только наслаждаясь близостью.
– Тебе тоже не мешало бы поесть, малыш.
– Не хочу. Хочу вот так стоять. Всегда.
Он тихонько рассмеялся.
– И я. Всегда.
Мы ещё немного помолчали.
– Вы останетесь здесь. Мама всё подготовила.
¬– А ты? – вскинулась я.
– А я теперь с вами. – Дилан улыбнулся.
– Ты будешь жить здесь?
– Да, – кивнул он. – Пока мы не купим собственный дом. Моя городская квартира не слишком удобна для детей.
– О, милый, – выдохнула я.
Почему-то до этого я даже не задумывалась, как много приходится Дилану менять в своей жизни. Он жил один. В собственной квартире, со своими привычками, своим установленным распорядком. Мы так же ворвались и изменили его, как и он наш. Разумеется, в Сиэтле мы с детьми начинаем всё с нуля, но разве с Диланом не происходит то же самое? Как быстро он сможет свыкнуться с мыслью, что теперь у него есть жена и двое детей?
Когда люди начинают жить вместе, всё происходит постепенно. Сначала их двое. Они просыпаются в одной постели, с удовольствием потягиваются в объятиях любимого человека. Потом появляется ребёнок, и на потягивание времени не остаётся. Привычка начинать субботу с блинчиков – такой же камешек в фундаменте семейной крепости, как любовь и взаимопонимание. Но любит ли Дилан блинчики? Или он предпочитает начинать с них воскресенье, а в субботу обязателен омлет? Нельзя, нельзя думать, что только мне кто-то чем-то обязан. Тому, кто любит меня, я обязана не меньше. И если рядом – любимый и любящий человек, то библейская истина о том, что чем больше ты отдаёшь, тем больше получаешь, как никогда, верна.
– У нас всё получится.
Я постаралась сказать это как можно убедительней. И даже больше для себя, чем для него. Когда же Дилан взял моё лицо в ладони, и его губы уверенно накрыли мои, никаких сомнений в том, что он в это верит, у меня не осталось.
– Кхм…
Мы оторвались друг от друга и обернулись к появившейся в гостиной Кэтрин.
– Ну и шороху вы навели, ребята.
Не сводя с нас ироничный взгляд, она прошлась по комнате и изящно опустилась на диван. Дилан встал позади меня и, притянув к себе, обнял за талию. Я положила руки поверх его.
Ошибочно думать, что все смогут принять наши отношения. Думаю, не раз нам придётся стоять под изучающими взглядами, отвечать на вопросы и давать объяснения. Слишком многое нас разделяло. Слишком неожиданным были произошедшие перемены, и в первую очередь – для нас самих.
– Ладно, ладно, не надо на меня так смотреть. – Кэтрин нетерпеливо махнула рукой, устав ждать какой-либо реакции. – Я лишь выразила общее мнение. Согласитесь, всё это довольно неожиданно. Сравнение с разорвавшейся бомбой подходит как нельзя кстати.
У меня вырвался истеричный смешок.
– Как раз наоборот, – голос Дилана был спокоен. Без единой оправдательной нотки. – Меньше всего мы хотели привлечь к себе внимание.
– Как видите, в этом вы не преуспели.
Кэтрин ухмыльнулась. Под её оценивающим взглядом было неловко, и если бы я не чувствовала спиной Дилана…
– Насколько я понимаю, истинная причина всего этого в данный момент с аппетитом поедает на кухне сэндвичи? Эй, не надо так напрягаться! – воскликнула она, заметив, как лихорадочно мои руки сжали руки Дилана. – Если Саймон всё понял с первого взгляда, то уж я и подавно! Хотя, я всегда думала, что именно ты, Дилан, позаботишься о наследнике для империи Митчеллов.
– Думаю, мы сделаем ещё пару попыток.
Я повернула голову и встретилась взглядом с лучистыми, смеющимися изумрудами. Мои щёки залились краской.
– Господи, Лив, ты же теперь Митчелл! – всплеснула руками Кэтрин. – В первую очередь необходимо разучиться краснеть! Иначе эти стервятники мокрого места от тебя не оставят. Кстати, о стервятниках! – она достала из кармана телефон: – Тара должна быть уже здесь.
– Тара возглавляет нашу службу по связям с общественностью. Кэтрин работает с ней, – пояснил Дилан, пока та оживлённо разговаривала по телефону. – Она должна приехать, обсудить с нами предстоящую пресс-конференцию.
– Я ничего об этом не знаю, – заволновалась я. – Что, если скажу или сделаю что-то не то?
– Для того и нужна эта встреча, милая, – он ласково погладил меня по щеке. – Мы обо всём поговорим. Не волнуйся. Думаю, мы просто сделаем заявление и, может быть, ответим на пару вопросов. В любом случае это не должно тебя беспокоить, малыш. Я буду рядом.
– Твой сын реально может побить мой рекорд в поедании сэндвичей, – с порога заявил Саймон. – Ты его что, совсем не кормишь? На моих глазах он смял три сэндвича, потянулся за четвёртым и ни разу не попросил пить! Я бы умер!
Я засмеялась:
– Он обычный мальчишка, любитель сэндвичей и пиццы. Вот если бы ты предложил ему цветную капусту…
– Бе, – скривился Саймон, плюхаясь на диван рядом с женой. – Силос оставьте для кроликов! И что у вас, у мамочек, за манера – пихать в нас то, что едят только страдающие вечными запорами младенцы. Кэтти, хвала Господу, быстро поняла, что если я буду есть то, что она даёт нашим девочкам, велика вероятность, что вскорости зачахну, как ваш любимый сельдерей на солнце. Поэтому в холодильнике у нас всегда есть хороший кусок мяса для бифштекса и несколько замороженных пицц.
– Кстати, дорогой, спасибо что напомнил, – отозвалась с дивана Кэтрин. – Надо заехать к доктору, обновить рецепт на твоё слабительное.
– Это определённо работа Райли. – В отличие от расслабленной позы, Саймон был серьёзен. – Мои ребята прочёсывают город. Он будто сквозь землю провалился. Видно, сорвал неплохой куш и дал дёру. Насколько я понимаю, информацией он владеет давно. Но после ваших весёлых выходных она в любую минуту могла обесцениться. Самое время ею воспользоваться. Все диски от камер наблюдений в офисе Джея изъяты, но не думаю, что этот ушлый говнюк настолько глуп, чтобы попасть в их поле зрения.
– А если мы не найдём доказательств его причастности? – спросил Дилан.
– Найдём, брат, не волнуйся. Кто-нибудь, что-нибудь, краем глаза, но видел. Если не получится с камерами, попробую надавить на газету, узнать, кто именно из "Интеллидженсера" ему заплатил. Потом поговорим с этим человеком. Убедительно поговорим.
При последних словах мужа Кэтрин хмыкнула. Саймон продолжил:
– Оригинал вашего свидетельства на месте. Джейсон проверил. Значит, была сделана копия. Поэтому мы и надеемся на камеры. Если ничего не найдём там, мои парни объедут все копировальные центры города. Не в Канаду же он летал для этого.
– Меня волнует другой вопрос: что ещё ему известно? Имею в виду, – я бросила быстрый взгляд на Дилана. – Что ему известно об Эбби?
От смеха Саймона у меня засосало под ложечкой.
– Даже если ему ничего не известно, достаточно один раз увидеть моего дорогого братца и малышку вместе. Примите это во внимание, ребята. От вопросов уйти не удастся. Вам надо придумать достоверные ответы.
Я посмотрела на Дилана. Он прикусил уголок губы, как всегда делал в минуты волнения, но, поймав мой взгляд, улыбнулся и обнял за плечи.
– Всё будет хорошо, малыш, – произнёс он в который раз за день.
– Она у вас получилась загляденье, – широко улыбнулся Саймон. – И когда только успели? Ой, ты чего?
Кэтрин со всего маху всадила острый каблучок в его чёрный элегантный ботинок.
Только сейчас я обратила внимание, что на Саймоне красуется голубая рубашка с закатанными рукавами и серые костюмные брюки. Вероятно, он приехал сюда прямо с работы и от пиджака с галстуком избавился в доме.
В доказательство моих догадок Саймон поднялся, предварительно хлопнув себя по коленкам:
– Ладно, пора в офис. Милая, прислать за вами машину или доедете сами? Боюсь, сегодня буду поздно: братец обеспечил меня работой на несколько дней и ночей.
– Доеду, не волнуйся, – Кэтрин подставила мужу для поцелуя щёку.
– Дилан, ты со мной?
– Нет, мы дождёмся Тару. Подъеду позже. Надеюсь, к тому моменту будут какие-то новости.
Дилан пошл провожать брата. Мы с Кэтрин остались одни. Никто не стремился первой нарушить молчание. Наконец, я не выдержала:
– Кэтрин, я…
– Лив, я…
Мы нервно рассмеялись. Кэтрин похлопала по дивану рядом с собой:
– Иди сюда и покажи кольцо. Хочу посмотреть насколько Митчелл-младший расточительней своего брата.
Засмеявшись, я пересела на диван и послушно протянула левую руку.
Кэтрин присвистнула:
– Этот маленький говнюк обошёл-таки Саймона! Тиффани. Не меньше пяти карат.
Я и раньше предполагала, что кольцо должно быть безумно дорогим, но, когда Кэтрин озвучила его примерную стоимость, не удержалась от возгласа изумления: на моём безымянном пальце красовались три дома в Лонгвью.
Дилан вернулся в сопровождении миловидной женщины лет сорока.
– Лив, это Тара Уилсон, руководитель нашей пиар-службы. Тара, это моя жена – Оливия.
– Приятно познакомиться с вами, миссис Митчелл.
– Пожалуйста, зовите меня Лив.
– Примите мои поздравления. – Тара улыбнулась и протянула мне руку. – Кэтрин, – приветственно кивнула она.
– Рада видеть тебя, Тара.
Женщины обменялись дежурными любезностями, после чего сразу заговорили о деле.
Беседа продолжалась около получаса. Тара говорила больше для меня. Всю эту кухню Дилан уже знал; ему приходилось принимать участие в пресс-конференциях, так же, как и отвечать на каверзные вопросы.
– Запомните одно, Лив, – напутствовала меня Тара. – Эту пресс-конференцию собрали мы и мы диктуем правила. Это можно назвать брифингом, но думаю, что вопросов не избежать. У вас есть право не отвечать, если что-то в них не понравится. Думаю, мистер Митчелл возьмёт на себя всю информативную часть? – Дилан утвердительно кивнул. – В таком случае, отвечайте только когда кто-то задаст вопрос непосредственно вам.
– А если…
– А если вопрос не понравится, – встряла Кэтрин, – скажи прямо: "Без комментариев". Этот ответ никогда никого не подводил.
После этого Тара и Дилан принялись обсуждать его заявление для прессы, а мы с Кэтрин решили проведать детей.
На кухне мы обнаружили одного Макса. Сидя на высоком табурете, он с упоением уплетал свежеиспеченное печенье.
– Лиззи с Говардом, то есть… – он поперхнулся и быстро взглянул на Кэтрин, – мистером Митчеллом ушли в игровую. А Эллен, эммм… миссис Митчелл и мисс Лорен повели остальных спать.
– А ты почему остался?
– Потому что ещё осталось печенье.
Резонно.
Кэтрин расхохоталась. Я нахмурилась
– Слушай, а у тебя ничего не треснет? Ты сколько уже съел?
– Всего-то второй противень достали. Начинаешь тут… – Макс сердито слез с табурета. – Зато я выпил две кружки молока.
– И не взорвался? – с сарказмом заметила я: сын был твёрдо уверен, что молоко надо пить перед сном, и никак иначе!
– Не взорвался. Мисс Лорен сказала, что это печенье вкуснее всего есть с молоком. Эбби, между прочим, съела пять штук!
– Ты такой классный! – вдруг выпалила Кэтрин, и Макс мгновенно залился краской. Я улыбнулась и с благодарностью посмотрела на неё. Максу очень нужна поддержка. Сейчас – как никогда!
– Может, ты тоже хочешь отдохнуть?
– Да я не устал. – Макс засуетился, явно смущённый присутствием чужой женщины.
Кэтрин не подвела:
– Я пойду, проверю малышек, а вы поднимайтесь к себе. Эллен предупредила, что вы тут всё знаете.
Мы поселились в тех же комнатах, которые занимали во время первого визита к родителям Дилана. Правда, в отличие от прошлого раза, к нашему приезду в доме основательно подготовились: кровати, на которой мы спали вместе с Эбби, не было – вместо неё стояла большая тахта. Рядом – детская кроватка, украшенная бледно-жёлтым балдахином с изображением диснеевских принцесс. Так же появился вместительный шкаф для одежды, несколько открытых стеллажей, куда можно было поставить всякую мелочь – комната сразу перестала быть безликой гостевой спальней.
В бывшей комнате Фиби, которую в прошлый приезд отвели Максу, изменений было немного. На письменном столе красовался новенький ноутбук. Книжные полки освободили, как и шкафы для одежды. На стене висела огромная плазменная панель. Под ней на низкой длинной тумбе стояли двд-плеер, тонкие высокие колонки и огромный ряд дисков с мультиками и фильмами.
– Личный домашний кинотеатр, – ахнул Макс. – Круть!
Он упал на колени, рассматривая диски. Потом метнулся к компьютеру, принявшись хватать со стола разноцветные коробки.
– Ох, ни фига себе! – От восхищения карие глазёнки расширились. Макс с благоговейным трепетом повернулся ко мне, показывая одну из коробок: – Это же "Плейстейшен", ты понимаешь?
Я не понимала, но на всякий случай кивнула.
– Думаешь, мне разрешат в неё немного поиграть? Смотри, тут и дисков куча, – он показал рукой на заполненные полки на стене. – Полная коллекция "Нид фо спид" и стрелялок куча.
Макс начал перебирать диски, то и дело выкрикивая какие-то одному ему понятные названия:
– "Кол оф дьюти", "Звёздные войны"… офигеть! Её же только продавать начали! Мам, а мы надолго тут?
Я засмеялась.
– Особо не обольщайся! Всё равно целыми днями играть не дам.
Сын и бровью не повёл.
– Классно! Как же классно! Жаль, что ничего не подключено.
– Неплохо было бы спросить разрешения, прежде чем что-то трогать?
– Да? А у кого?
– Ну, я полагаю, что у мистера и миссис Митчелл. Всё-таки это их дом.
– Ага, понял!
Глазёнки Макса блеснули, и он стремглав выбежал из комнаты.
Я вернулась в спальню и принялась разбирать сумки. Большой шкаф через пару минут заполнился детскими вещами: трусики, маечки, футболки, свитера, брюки и юбочки с платьицами уместились в четырёх просторных ящиках. Мои вещи заняли всего одну полку, и, разбирая их, я обнаружила, что не взяла ничего, в чём могла бы спать. Моя любимая пижама с Молнией МакКуином валялась сейчас в корзине с грязным бельём в оставленном доме, а взять хотя бы мало-мальски приличной длины футболку я не догадалась. Не спать же при детях в одном белье. Может, у Дилана можно чем-то разжиться?
Лишь одна мысль о нём вызвала на лице улыбку. Я застыла, мечтательно уставившись в окно на блестевший в вечерних сумерках залив. На нём, наполовину занесённом снегом, кое-где виднелись яркие огни судов. Самыми большими из них были два, идущих друг навстречу другу, парома. Один шёл со стороны Байнбриджа и был освещён менее ярко, чем другой – сиэтловский, ярким пятном выделяющийся среди многообразия огней залива и побережья. Он, как мне показалось, имел большую осадку, неся в себе множество людей и машин, возвращающихся домой в конце рабочего дня. Мне показалось это символичным: два парома – одинаковые и непохожие одновременно – пересекались в одной точке тёмного водного пространства, чтобы разойтись по разные стороны залива. Так и мы с Диланом – два совершенно разных человека, встретились в бескрайнем жизненном море, чтобы навсегда пристать к своим берегам. Но вопреки всему, мы снова сошлись в одной точке, пройдя через немыслимое количество бурь и не менее разрушительных штилей, пронося сквозь все испытания воспоминания о неповторимом мгновении нашей близости. Может, то, что мы не смогли забыть, в конечном итоге и привело нас друг к другу.
Впервые за все эти сумасшедшие дни я осталась одна и наконец-то начала успокаиваться. Я могла ни о чём не думать, будучи в безопасности этого великолепного дома, не волноваться за детей, наслаждаться счастьем быть рядом с одним из лучших мужчин в мире. Хотя нет – для меня он был самым лучшим!
В груди будто раздулся огромный шар, когда я вспомнила о наших занятиях любовью; о его словах, что он шептал мне, об ощущениях, которые вызывали во мне его прикосновениями. Мой любимый, мой единственный…
Сильные мужские руки обняли меня за плечи, притянули к груди, и я с наслаждением закрыла глаза, расслабляясь в знакомых объятиях.
– Я соскучился.
– Я думала о тебе.
Дилан рассмеялся и поцеловал меня в чувствительное местечко на шее. От прикосновения его губ по телу побежали мурашки.
– Расскажешь, о чём именно? – промурлыкал он.
Плечи затряслись от смеха, когда, покраснев, я замотала головой.
– По твоей реакции я догадываюсь, что воспоминания эти довольно пикантны, – Дилан продолжал шептать, периодически прикасаясь к уху губами. – Что же заставило покраснеть эти очаровательные ушки?
Я по-девчоночьи хихикнула.
– Мне бы хотелось, чтобы ты сосредоточилась на этих мыслях, малышка. Сегодня ночью я собираюсь дать тебе новую пищу для размышлений.
От его тона у меня подкосились ноги, и, чтобы не упасть, я вцепилась в руки Дилана.
– Не говори этого.
– Почему? – прохрипел он.
– Потому что это неправильно. Вернее, Господи! Это… это…
Я пыталась подобрать нужные слова, чтобы объяснить, что именно сейчас чувствую. Столько проблем нам предстояло решить, а в голове мысли только о том, как мы окажемся наедине; о губах Дилана, руках, ласках.
– У нас столько дел. Я не знаю, за что хвататься. Голова идёт кругом от всех этих перемен. Я держусь, пытаюсь уговорить себя не дёргаться – ведь ты рядом. Но именно, когда ты рядом, я ни о чём не могу думать, только о тебе, и я… я растеряна. Для меня это нетипично.
Дилан глубоко вздохнул, повернул меня к себе и, двумя пальцами подняв подбородок, заглянул в глаза.
– Я тоже думаю только о тебе, Лив. Ты сейчас сказала одну правильную фразу, и, пожалуйста, повторяй её почаще. Я действительно рядом. Я безумно счастлив стоять здесь и обнимать тебя. Впереди у нас – целая жизнь, и мне со страшной силой хочется побыстрей её начать. Я хочу сделать тебя счастливой, моя Лив.
– Я уже счастлива, милый.
Он саркастически изогнул бровь.
– Ты только что призналась, что растеряна. Растерянность не очень вяжется со счастьем.
– Просто я…
– Тссс. Я всё понимаю. – Дилан легонько поцеловал меня в краешек губ. – Понимаю. Теперь ты со мной, и нет ничего, что я бы не сделал для тебя, слышишь?
Я молча кивнула, и он снова поцеловал меня, уже более настойчиво завладевая губами. Я закрыла глаза, полностью отдаваясь поцелую, но Дилан очень мягко его прервал, и когда я снова открыла глаза, то увидела, как он улыбается.
Его улыбка. Его глаза в улыбке. Эти светящиеся искорки, появляющиеся в них, когда, полуприкрытые тёмными ресницами, они смотрят на меня. Его губы, чуть влажные после нашего поцелуя, немедленно зовут меня обратно. Я хочу касаться его, хочу смотреть, хочу целовать каждую чёрточку любимого лица. Разве можно любить сильнее?
– Я люблю тебя, – просто говорю я и снова обнимаю его.
– И я люблю тебя, жизнь моя.
Он гладит меня по голове, и мы снова стоим в тишине, как внизу, в гостиной.
И пусть весь мир подождёт – нам нужны эти минуты.
– Давай решать проблемы по мере их поступления. Не старайся думать обо всём, малыш, потому что я занимаюсь тем же. Сосредоточься на детях, а об остальном я позабочусь.
Я кивнула и не удержала лёгкого смешка.
– Вообще-то, одна проблема есть. Мне не в чем спать.
– Что, прости?
– Я не взяла ничего для сна. Ни пижамы, ни футболки – ничего! Хотела попросить тебя, если можно…
Запрокинув голову, Дилан громко расхохотался и крепче обнял меня
– Так я могу рассчитывать на?.. – обратилась я к его плечу.
– Конечно, можешь, малыш. Весь мой гардероб в твоём распоряжении. Ты же знаешь, как я люблю, когда на тебе моя одежда.
Вспомнив его рубашку, надетую после нашей первой ночи в Чикаго, я покраснела.
– Правда, у меня здесь совсем немного вещей, – предупредил Дилан. – Но, думаю, мы что-нибудь подберём. Говорю сразу, – отодвинув меня, он заговорил серьёзным тоном. – Эта вещь недолго на тебе пробудет. Как только дети уснут, я с удовольствием тебя из неё вытряхну.
– Мамиська!!!
Эбби ворвалась в спальню, заставив нас с Диланом буквально отпрыгнуть друг от друга.
Следом за ней в комнату влетел запыхавшийся Макс.
– Да стой ты, наконец!
Дочь по своей любимой привычке взлетела ко мне на руки и, обняв за шею, начала кричать:
– Никачу пать! Никачу!
– Эллен сказала, что она никак не засыпала, – затараторил Макс. – Вертелась, скандалила, мешала спать Лили. В общем, она сказала, что она отчаялась.
– Ты хорошо себя чувствуешь, детка? – Я дотронулась губами до лобика, проверяя температуру. Эбби закрутила головой, пытаясь не дать мне сделать это. Обычно она не была такой возбудимой, и это немного встревожило. Я почувствовала, как дёрнулся в нашу сторону Дилан.
– Всё хорошо?
– Конечно, – улыбнулась я. – Ты просто устала, да, котёнок? Столько впечатлений, новых людей, да? У тебя теперь новые подружки.
– Дя.
Макс запрыгнул с ногами на кровать. Я заметила, что коробки с приставкой в его руках уже не было.
– Мам, мистер Митчелл сказал, что это подарок. Ну, приставка. А ещё сказал, что это ты мне всё подарил, правда?
Он благоговейно глядел на Дилана, с явным нетерпением ожидая подтверждения своих слов.
Тот явно смутился.
– Честно говоря, я не знал, понравится ли тебе. Я же говорил, что мало разбираюсь в компьютерных играх. Это всё Саймон: он до сих пор ими увлекается.
– Да нет, всё классно, – Макс довольно закивал. – Даже круто! Такие игры! Самые последние! У ребят их ещё даже нет, а я уже пройду. Спасибо большое. Правда, мама всё равно не даст долго играть, – добавил он ложку дёгтя в свой восторженный монолог.
– Я рад, что тебе понравилось, Макс.
– Да не то слово! – он спрыгнул с кровати. – А ты поможешь мне её подсоединить?
– Не сейчас, дружище, – Дилан сочувственно положил руку ему на плечо. – Мне надо уехать, но я обязательно пришлю кого-нибудь, кто тебе поможет, договорились?
Макс немного расстроился – ему не терпелось поиграть, но он старался не подавать виду и несколько раз кивнул.
Я видела, как не хотелось Дилану уходить от нас. Он с сожалением взял за ручку Эбби.
– Пока-пока, принцесса.
– Пока-пока. – Ухватив его за палец, она несколько раз его встряхнула.
Дилан улыбнулся и с нежностью посмотрел на меня.
"И я тебя люблю, милый".
Надеюсь он услышал мои мысли.
Звонкий голос дочери остановил его в дверях:
– А поциавать?!
Я не удержалась и прыснула.
– Эбби, ну что ты!
– С превеликим удовольствием, моя принцесса.
Дилан в несколько шагов оказался рядом, и поцеловал её в лобик, закрытый каштановыми кудряшками.
– А мамиську?
Я не успела и глазом моргнуть, как Дилан быстро ткнулся губами мне в щёку.
– И мамочку.
– А Мака?
– Э-ээ, нет! – захохотал тот и рванул к двери. – Что я девчонка, что ли, чтобы целоваться! Пока, Дилан!
– Пока, Макс, – засмеялся тот и вышел следом из комнаты.
Казалось, этот день никогда не закончится. К тому времени, как дети уснули, я была вымотана – и эмоционально, и физически.
После того как Дилан ушел, я переодела Эбби и попыталась уложить спать. Малышка была перевозбуждена, капризничала, и, смирившись с её настроением, я оставила дочь в покое. Макс в своей комнате возился с компьютером, а мы спустились на первый этаж. Эбби сразу потащила меня в детскую – к Лиззи и Эллен.
Открыв двойные двери, я замерла на пороге – это было настоящее детское царство. Точнее, девчоночье. Неимоверное количество игрушек – мягких, пластмассовых, деревянных, – было расставлено по ярким стеллажам по обе стороны от входа. Благодаря высоким французским окнам детская наполнялась естественным светом. Мягкий ковёр, белый как кипень, покрывал всю поверхность пола: интересно, сколько раз в день его чистят?
Слева у стены расположился детский надувной бассейн, наполненный разноцветными шариками. Взвизгнув от радости, Эбби со всего разбегу туда сиганула. В открытых ставнях большого кукольного домика я заметила белокурую головку Лиззи. На визг Эбби внимания она не обратила.
Напротив бассейна был организован небольшой лабиринт, как в детских комнатах больших супермаркетов: мои дети любили там оставаться и лазать по переходам и канатам. Он выглядел абсолютно новым, и что-то подсказывало, что это приобретение Митчеллов связано с нами. Как и сверкающий стол для игры в аэрохоккей. В нашем старом доме он бы занял всю комнату Макса. Здесь же я его не сразу и заметила.
Да, в этом доме детей любили.
По словам Эллен, Говард уехал вместе с Диланом, а Кэтрин надо было сделать пару звонков до того, как проснётся Лили. Мы тихо беседовали, поглядывая на девочек, которые, согласившись играть вместе, затеяли кукольное чаепитие. Лиззи сбегала на кухню за тарелкой настоящего печенья, которым они порядком намусорили, пытаясь скормить полудюжине анорексичных Барби.
– Кусяй, кусяй, оно укусное, – уговаривала Эбби, раздавливая печенье по безразличной кукольной мордочке. – Ты кудая!
– Она на диете, поэтому и не ест, – по-взрослому объясняла индифферентность кукол Лиззи. – Мама тоже не ест печенье. Оно портит фигуру. Мама и папе не разрешает, а папа покупает печенье и шоколадки и прячет у себя в столе. И мне даёт, когда мама сильно долго не разрешает. Мама тоже их оттуда берёт, когда папа не видит.
Вскоре появилась Кэтрин. Лили сидела у неё на руках и маленькими кулачками сонно потирала глазки. Поймав пока ещё расфокусированный взгляд, я подмигнула малышке. Она смущённо улыбнулась и отвернулась к матери.
Кэтрин с усмешкой осмотрела разруху, причинённую неуёмным энтузиазмом кукольных кормилиц.
