Текст книги "Вызов (дилогия) (СИ)"
Автор книги: Ирма Грушевицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 48 страниц)
– Здесь ваша жена.
Через несколько минут дверь в противоположном конце приёмной открылась. Оттуда вышли четверо мужчин в деловых костюмах. Что-то громко обсуждая, они остановились у стола Мардж. Взгляд одного из них упал на меня.
– Какие у вас хорошенькие сотрудницы, Мардж, – заметил он. – Прямо, диву даёшься, как Митчеллы подбирают себе персонал – одна другой краше.
Лицо Мардж ничего не выражало, когда нарочито громко она произнесла:
– Полагаю, ваш муж ждёт вас, миссис Митчелл.
Стараясь не упасть на высоких каблуках, я гордо прошагала мимо онемевших мужчин, спиной чувствуя их взгляды.
На пороге кабинета я замерла: умопомрачительно красивый мужчина, лениво поднялся из-за стола и, держа у уха телефон, медленно шёл мне на встречу.
– Нет, всё в порядке. Она у меня. Дай нам пять минут.
Подойдя вплотную, он посмотрел на мои губы – их сразу начало покалывать в ожидании поцелуя, – затем перевёл взгляд на глаза.
– Ты хоть отдаёшь себе отчёт, насколько ты прекрасна, жена моя?
Приподняв мне подбородок, Дилан медленно наклонил голову, чтобы поцеловать меня в самый краешек губ. Когда через несколько мгновений он отстранился, я протестующе схватилась за его ремень. И хоть при этом он выглядел серьёзным, в глазах плясали бесенята.
– Нет, малыш, это всё. Иначе журналисты нас сегодня не дождутся. Потерпи до вечера, любовь моя.
– А не слишком ли вы самоуверенны, мистер Митчелл? – бросила я.
– Нисколько, миссис Митчелл, – парировал он и, отпустив меня, направился к столу. – Был бы не уверен, плюнул бы на всё и взял тебя здесь же. – Проходя мимо, Дилан похлопал ладонью по его лакированной поверхности.
– Никогда не забывайте, мистер Митчелл, что вам стоит только попросить.
Я с удовольствием отметила, как рука Дилана, тянущаяся за висевшим на спинке кресла пиджаком, внезапно замерла в воздухе.
– Не искушай меня, чертёнок, – проговорил он прежде чем надеть пиджак. Застегнув его на верхнюю пуговицу, Дилан повернулся ко мне: – Готова?
– Нет, – замотала я головой.
Взгляд Дилана смягчился. Он подошёл ко мне и заключил в объятия.
– Ни о чём не волнуйся, радость моя. Ты не заметишь, как всё закончится. Я буду рядом.
Я молча кивнула. Как обычно, его прикосновение вселяло уверенность. Чувствуя это, Дилан дал мне немного времени.
– Готова? – снова спросил он.
– Не совсем, – ответила я, а затем подняла к нему лицо. – Поцелуй меня.
Его губы нашли мои уже с большей страстью, чем в первый раз. Мы целовались до лёгкого головокружения. Оно всегда возникало, стоило только подумать о том, что может последовать за таким поцелуем. Сейчас остановиться следовало мне, поэтому я первая отодвинулась от Дилана, на прощание проводя дрожащей ладошкой по его гладко выбритой щеке.
– Теперь да.
У выхода из лифта нас ждала Тара, и, пока мы шли по узкому коридору, вводила нас в курс дела.
– Сначала я зачитаю публичное заявление. Его текст после пресс-конференции появится на нашем сайте. После этого приглашу вас. Никакого прямого эфира, как мы и договаривались, и всего пару вопросов. Первые ряды заполнены журналистами из лояльных изданий. Надеюсь, обойдётся без неожиданностей.
Дилан крепко держал меня за руку, отпустив лишь однажды, когда пропускал в небольшую комнату, под завязку заполненную людьми. Гудящая, словно пчелиный улей, она мгновенно утонула в тишине, стоило нам появиться на пороге.
– Всем добрый день, – поздоровался Дилан, пожав несколько протянутых ему рук. Взгляды всех присутствующих обратились ко мне, и я чувствовала, как безудержно начинаю краснеть. – Начнём, пожалуй.
Кивнув Дилану, Тара направилась к противоположному выходу. Стоило ей открыть дверь, как в комнату ворвался невообразимый гул: казалось, снаружи собралось несколько тысяч человек.
Я в панике взглянула на Дилана. Он улыбнулся и снова крепко сжал мою руку. Одетый в безупречный тёмно-синий костюм и белоснежную рубашку, он будто сошел с обложки журнала "Ньюсуик" – влиятельный бизнесмен, привыкший заключать многомиллионные сделки, решающий людские судьбы, вхожий в самые высокие общественные сферы.
Мне вспомнились слова Кэтрин о том, как много граней у моего мужа, и сейчас я впервые наблюдала Дилана Митчелла – такого, каким он был для всех в этой комнате. И всё же сквозь маску невозмутимого игрока в покер я видела своего Дилана – любящего, нежного, страстного – такого, каким его не знал никто, кроме меня. И в этом было моё преимущество перед всем миром.
Голос Тары, усиленный микрофоном, заставил смолкнуть гул голосов. Я не слышала то, что она говорила, в ушах шумело от волнения.
– Пора, – шепнул Дилан и, придерживая меня за талию, повёл вперёд. У самого выхода я заметила Кэтрин. Она ободряюще подмигнула. Нервным кивком я попыталась дать ей понять, что всё в порядке, и в следующее мгновение шагнула в ослепительно белый свет.
На несколько секунд я ослепла и оглохла от ярких вспышек фотокамер и гула сотен голосов. Дилан прошёл вперед и, подав руку, помог мне подняться на небольшую сцену. Мы подошли к её краю, остановившись перед целым лесом микрофонов с кубиками эмблем теле– и радиокомпаний. Я слепо щурилась, глядя прямо перед собой, но ещё некоторое время ничего не видела – всё сливалось в одно большое тёмное пятно, окружённое ярким светом. Как и учила меня Тара, я старалась смотреть прямо перед собой и лишь изредка, когда Дилан мягко подталкивал меня, поворачивалась на звук своего имени.
Спустя полминуты, в течение которой мы стояли под прицелом камер, зажегся верхний свет. Дилан приблизился к микрофону, заставив стихнуть гул голосов и щелчки затворов.
– Прежде всего, – начал он, – я хотел бы выразить благодарность, что вы собрались сегодня здесь. Как и всем, нам хотелось бы расставить все точки над "i" в этой истории, которая при любых других обстоятельствах не вызвала бы подобный резонанс. Я только прошу учесть, что у нас не так много времени, поэтому, пожалуйста, задавайте вопросы по существу.
– Итак, господа, – раздался голос Тары. – У вас пять минут. Кто начнёт?
И снова неимоверный шум и лес взметнувшихся вверх рук с зажатыми авторучками.
– Да, пожалуйста, Саманта.
В первом ряду поднялась высокая женщина в тёмно-красном костюме:
– Саманта Браун, "ЮЭсЭй Тудей". Думаю, я озвучу общее мнение, если скажу, что вы прекрасно смотритесь вместе.
Зал одобрительно загудел, а я не сдержала улыбки.
– Спасибо, Саманта, – поблагодарил Дилан.
– Но меня интересует, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились.
– Наша семья познакомилась с Оливией и Майклом Вудом несколько лет. Знакомство возобновилось, когда агентство "Мейсен" заинтересовалось выпуском её книги.
– Значит, издавая альбом… Кстати, спасибо, миссис Митчелл, моя младшая дочь его обожает. Надеюсь, вы ещё порадуете нас новыми историями?
Я улыбнулась:
– Конечно, большое спасибо.
– Издавая альбом, – продолжила Саманта, – знали ли в издательстве, что автор вам знаком?
– Нет. Оливия издавалась под девичьей фамилией – Дэвис. Мы же знали её как Лив Вуд.
– Спасибо, мистер Митчелл.
В воздух снова взметнулся лес рук.
– Да, пожалуйста, – Дилан кивнул мужчине во втором ряду.
– Натан Милетич, "Сиэтл Таймс". У меня два вопроса. Первый: к чему такая скрытность? Насколько я понимаю, для всех ваш брак оказался неожиданностью. Даже для ваших родных.
– Вы можете говорить от лица наших родных? – неожиданно перебил Дилан.
– Нет, но… – смутился репортёр. – Вы ответите на вопрос?
– То, что возникла необходимость в проведении подобной встречи и есть мой ответ. Следующий вопрос.
– Эм… Да, спасибо. – Мужчина явно чувствовал себя не в своей тарелке, но, прочистив горло, всё-таки спросил: – Вы уже выяснили, откуда произошла утечка информации?
Я почувствовала напряжение Дилана. Он высоко поднял голову и, когда отвечал, ни на секунду не отводил взгляда от незадачливого репортёра.
– Ни о какой утечке речи не идёт. Никто не делал из данной информации тайны. В обратном случае, вряд ли у нас был повод собраться.
Я облегченно выдохнула, когда раздались выкрики, и посмотрела на Дилана. Он глядел прямо перед собой, а я восхитилась его выдержкой. Разумеется, при всём своём отношении Дилан никоим образом не мог дать повод усомниться в профессионализме своей службы безопасности или же возложить вину на зятя. Честь семьи – превыше всего.
– Миссис Митчелл, миссис Митчелл, – кричала какая-то девушка. – Можно вам вопрос?
Я сделала шаг к микрофону.
– Да, пожалуйста.
– Натали Уилсен, "Сиэтл Уикли". Миссис Митчелл, скажите, как это – быть замужем за мужчиной, который несколько лет являлся одним из самых желанных женихов страны?
В зале раздались свист и смех.
Я нервно засмеялась, моментально покраснев под обращёнными на меня взглядами.
– И всё-таки, миссис Митчелл, – настаивала девушка.
Я раздумывала не больше секунды:
– Это определённо бодрит.
Снова раздался смех, и я очень порадовалась тому, что Дилан, как и я, поддержал это настроение.
– Да, Алан, пожалуйста. – Тара подняла руку, указывая на высокого седовласого джентльмена.
– Алан Найджел, "КОМО 4 Ньюз Сиэтл".
– Здравствуйте, Алан.
Своим приветствием Дилан дал понять, что лично знаком с репортёром. В зале притихли, прислушиваясь к его вопросу.
– По последним оценкам журнала "Форбс" общее состояние Митчеллов перевалило за пол миллиарда долларов. Вы несколько лет входите в двадцатку перспективных руководителей "до сорока", занимающих высокие должности в своих корпорациях. До недавнего времени вы встречались с дочерью одного из уважаемых людей города, было даже объявлено о вашей помолвке. И вдруг – неожиданная женитьба на детской писательнице из маленького городка, воспитывающей двоих детей. Моя жена, когда увидела заголовок, сказала, что так не бывает. И я с ней согласен. Простите, дорогая, – положив руки на грудь, мужчина извиняющее посмотрел на меня, – если я обижаю вас своими словами, но так действительно не бывает. Здесь должно быть что-то ещё, и я хочу разобраться, что именно. Думаю, мы все хотим разобраться, не так ли? – Он обвёл глазами зал, и многие согласно закивали. – Его цепкий взгляд снова вернулся к моему мужу. – Что толкнуло вас на этот брак?
Дилан несколько секунд молча смотрел на мужчину, потом медленно повернулся ко мне, и я забыла, как дышать, увидев нежность в его взгляде.
– Вы правы, Алан. Здесь есть кое-что ещё. – Дилан улыбнулся, пожал плечами и в смущении нервно пробежал пальцами по волосам: – Я влюбился.
– Вот так просто? – журналист опешил. – Просто влюбился?
– Да, – засмеялся мой муж. – Надеюсь, вы ещё помните, как это бывает. Особенно когда чувство взаимно.
Зал разразился смехом и аплодисментами.
Обстановка стала непринуждённой, но я всё равно мечтала, чтобы всё поскорее закончилось. Дилан, похоже, услышал мои молитвы:
– Последний вопрос, господа.
Снова лес рук, и снова невообразимый шум от нескончаемого числа повторений наших имён.
Не представляю, как это у него получилось, но невысокому человечку в плохо сшитом сером костюме, делающим его похожем на крысу, удалось перекричать весь зал:
– Берт Садовски, "Сиэтл Пост-Интеллиджинсер".
Это было название газеты, которая первой напечатала копию нашего свидетельства о браке.
В зале мгновенно повисла тишина: все замерли в ожидании очередной сенсации. Я напряглась.
– Мой вопрос к вам, миссис Митчелл. Как мы сегодня услышали, вы с вашим теперешним мужем познакомились несколько лет назад.
Я кивнула:
– Да, вы правы.
– А вы не могли бы точнее припомнить, когда именно?
Репортёр сверлил меня своими маленькими глазками. От его взгляда стало не по себе.
– Около трёх лет назад.
– А правда, что ваша дочь родилась в день гибели вашего первого мужа?
Ядовитый голос, которым он задал этот вопрос, неприятно резанул слух. Я инстинктивно отшатнулась от микрофона. В ту же секунду рука Дилана обхватила меня за талию. Спиной я почувствовала его грудь. Снова защёлкали камеры, но люди молчали, переводя взгляд с нас на журналиста.
– Да, это правда.
В зале раздались сочувственные вздохи.
– Значит, вы познакомились с мистером Митчеллом три года назад, а вашей дочери сейчас два.
– Верно. Но я не понимаю, к чему вы…
– Как вы объясните тот факт, что все, кто видел маленькую Эбби Вуд, отмечают её поразительное сходство с Диланом Митчеллом?
Если бы Дилан не придерживал меня, я бы точно упала.
Кровь отхлынула от лица. Я в ужасе уставилась на человека, запросто выложившего перед всеми информацию, о сохранении которой мы заботились больше всего.
В зале поднялся невообразимый шум: камеры непрестанно щёлкали, журналисты кричали, требуя ответа, а я будто лишилась дара речи, смотря в лицо человека, который только что разрушил наши жизни.
Мозг лихорадочно работал в поисках выхода из ситуации, но действовать надо было немедленно.
– Знаете, – начала я, молясь, чтобы голос звучал как можно игривее. – Многим из нас приходится часами бегать по магазинам, чтобы подобрать к новым туфлям сумочку подходящего цвета. Знакомо, не правда ли? – За поддержкой я обратилась во все глаза глядящей на меня Натали Уилсон. Девушка улыбнулась и энергично закивала. – А мне удалось отхватить мужа, похожего на дочь. Невероятная удача, не правда ли?
Зал грохнул от смеха.
Не дав никому опомниться, Дилан быстро поблагодарил собравшихся. Место перед микрофоном заняла Тара, а он решительно повёл меня к краю сцены.
Мы спустились по ступенькам и под ободрительные возгласы собравшихся, не останавливаясь, прошли через заднюю комнату в коридор к лифтам.
Оказавшись в его блестящей кабине, Дилан резко привлёк меня к себе.
– Я его уничтожу. Просто уничтожу, – шептал он поверх моей головы. – Прости, малыш, что заставил тебя пройти через это. Обещаю, никогда больше…
Из моей груди вырвался истеричный всхлип.
– Ох, милый. Откуда он…
– Всё позади, моя хорошая. Успокойся, – Дилан ласково гладил меня по спине. – Ты всё сделала правильно.
– Неужели они это проглотят?
– Уже проглотили. Правда, дорогая, я крайне разочарован твоим сравнением с дамской сумочкой. Неужели, забыла, что я навсегда свитер?
Мы снова поднялись на двадцать первый этаж.
– Мардж, распорядитесь, чтобы через десять минут подали машину к центральному входу, – бросил Дилан своей ассистентке. – Сегодня меня ни для кого нет. Звонки переводите на Рона.
– Хорошо, мистер Митчелл.
Тревожный взгляд женщины метался между мной и Диланом. Наверняка ей хотелось узнать, как всё прошло, но прямой вопрос так и не последовал.
В кабинете Дилан сразу направился к невысокому стеклянному шкафу, за инкрустированными дверцами которого обнаружился небольшой бар. Быстро крутанув крышку на одной из бутылок, он щедро плеснул из неё в широкий квадратный стакан. Я следила за его действиями с некоторой заторможенностью: сказывались последствия стресса.
Подойдя ко мне, Дилан протянул стакан.
– Пей.
Стекло было холодным. Как и виски, что сначала показался ледяным, приятно холодившим язык и нёбо, а затем огнём полыхнул по горлу, заставив закашляться. После этого Дилан немедленно заключил меня в объятия.
Как хорошо вот так стоять с ним. Как хорошо было бы вот так стоять с ним всегда. Как здорово сосредоточиться на нём и не думать о том, что произошло внизу, где до сих пор полно репортёров, у которых после пресс-конференции – особенно после заключительной её части – вопросов только прибавилось.
– Это ещё не конец, правда? – прошептала я в продолжение своих мыслей.
Ни секунды я не сомневалась, что Дилан думал о том же. В ответ он лишь сильнее стиснул меня в объятиях, будто прямо сейчас собирался защитить ото всех будущих нападок.
– Нет, малыш. Но теперь я смогу вас защитить.
– Каким образом? – Я подняла голову, ловя его взгляд. – Они же ни перед чем не остановятся. Не успокоятся, пока не узнают.
– Что, Лив? – Его брови вопросительно взлетели. – Что они могут узнать? Что Эбби моя дочь? Но в ближайшее время она станет ею официально, и этого я точно не собираюсь скрывать.
– Но…
– Нет, послушай меня. – Дилан взял моё лицо в ладони. Зелёные глаза выражали непоколебимую уверенность. – Этот вопрос – чистой воды провокация. Теперь я абсолютно уверен, что Райли видел документы на удочерение. Но, – он сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить. – Всего лишь видел! Он не смог предоставить никаких доказательств. Если каким-либо образом выяснилось, что Эбби похожа на меня, не свидетельство о браке было бы на первой странице, а наши с ней фотографии. И даже если бы это оказалось неправдой, всегда можно дать опровержение.
– А что мешает сделать это сейчас?
– Сейчас? После твоих слов? – рассмеялся он. – Теперь это всего лишь газетная утка. Попытка отомстить за насмешку. Все слышали, что ты сказала. Все видели твою реакцию. Я, Лив, – Дилан стукнул кулаком себя в грудь. – Это я не сдержался. И если бы тебе не удалось всё перевести в шутку, точно погубил бы нас своей несдержанностью.
– Милый, – я погладила его по щеке. – Всё кончено. Незачем себя корить.
– Теперь не я, а ты меня успокаиваешь, – улыбнулся Дилан. – Мы поменялись ролями.
– Мне с тобой спокойно. Я хочу, чтобы и ты это чувствовал. Хочу быть твоей каменной стеной. Вот только не настолько я сильная.
– Тебе и не надо быть сильной, малышка. Для этого есть я. Будь слабой, моя Лив, чтобы дать мне возможность быть сильным. Я пущу в ход всё своё влияние, всё влияние нашей семьи, чтобы никто никогда не досаждал ни тебе, ни нашим близким.
Мне очень, очень-очень хотелось верить, что так и будет. И пока мы стояли там, посреди кабинета, и Дилан целовал меня, я понимала, что нет ни единого повода в этом усомниться.
Долго и счастливо. Глава 45
Soundtrack – Is It True by Yohanna
– Ты уверен? – спрашивала я, пока мы спускались на первый этаж. – Может, лучше через подземную стоянку?
– Это моё здание, Лив. Моя корпорация. Я только что закончил свою пресс-конференцию и вместе с женой еду домой. Мне нечего скрывать и некого стыдиться.
Его тон – тихий, вкрадчивый, но одновременно властный – предназначался не мне. Впервые за время, что мы были вместе, я поняла, как опасно быть врагом Дилана Митчелла.
На улице мы немедленно оказались под прицелом фото– и видеокамер. Не обращая внимания на вспышки, Дилан открыл пассажирскую дверцу чёрного "седана" и, заботливо придерживая под руку, помог мне забраться внутрь. Двигатель был запущен, и как только он сел за руль, машина сорвалась с места.
Я расслабленно откинулась в кресле, обитом мягкой светло-серой кожей и осмотрелась: приборная панель, отделанная деревянными вставками, с множеством кнопок, назначение которых оставалось загадкой, приятный голубой свет приборов – никогда не видела ничего подобного.
– Что это за машина?
– "Майбах".
– Красивая.
– Я редко её вожу. Она для представительских целей.
Мы двигались в плотном потоке автотранспорта. Сумрачный зимний день был расцвечен красными стоп-сигналами с вкраплением зелёных и оранжевых точек светофоров.
– Можно задать вопрос? – спросила я после небольшой паузы.
Дилан накрыл рукой мою, расслабленно лежащую на колене и улыбнулся.
– Сколько угодно, радость моя.
– Даже если это насчёт твоей работы?
– А что такого в моей работе, из-за чего тебе надобно разрешения о ней спросить? – удивился он.
– Неловко в этом признаваться, но я до сих пор с трудом представляю, чем именно ты занимаешься. Разумеется, я знаю, что корпорация Митчеллов работает на рынке медицинского оборудования. Параллельно вы занимаетесь благотворительностью. У Эллен – издательство, у Фиби – архитектурное бюро. Наверняка, есть что-то ещё. – От смущения я начала тараторить. Дилан насмешливо приподнял бровь. – Помнишь, как в "Крёстном отце", когда Майкл сказал Кей: "Всего лишь раз разрешаю спросить о моей работе".
Дилан расхохотался:
– Ты сравнила меня с мафиози? Не очень-то лестно, любовь моя.
– Почему? Он был сильной личностью.
– И как всё закончилось? Вспомни: семью потерял, умер один, всеми забытый. Нет, малышка, надеюсь, это не про меня. Хотя, – Дилан криво усмехнулся, – если говорить на примере семьи Корлеоне, Майкл – это отец. Я, скорее, Том Хейген.
– А Саймон – Клеменца?
– Почти, – улыбнулся Дилан. – Хотя, ты же помнишь, "юрист с портфелем – куда большая сила, чем сотня вооруженных налётчиков".
– А я думала, что юрист в семье Джейсон.
Дилан нахмурился. Устремив сосредоточенный взгляд на дорогу, он вёл машину, а я подыскивала слова, с которых предстояло начать непростой, но обещанный себе разговор.
– Я очень сильно тебя люблю, милый. – Дилан бросил на меня озадаченный взгляд. – То, что происходит между нами, только наше. Только мы с тобой знаем, что привело нас к совершению тех или иных действий. Правильные они или нет – судить тоже только нам. Лично я считаю, что правильные, потому что, в конечном итоге, мы вместе.
Дилан криво улыбнулся.
– Согласен.
Я положила руку на его колено и начала тихонько поглаживать.
– Даже если мы совершили где-то ошибку, наши близкие не должны из-за неё страдать. В этой истории с утечкой информации виноваты в первую очередь мы. Не надо во всём винить исключительно Джейсона. – Дилан дёрнулся при упоминании имени зятя, и я поспешила продолжить: – Да, да, согласна, он не досмотрел, но всё же это не стоит того, чтобы между вами пробежала кошка. Джейсон – часть семьи, и я не хочу быть той, кто, едва в неё войдя, станет причиной разлада. В конце концов, подумай о Фиби.
Между нами возникла неуютная тишина. Дилан смотрел на дорогу и, как мне показалось, ничего говорить не собирался. Медленно моя рука соскользнула с его колена.
– Верни назад.
Я послушалась. Не отводя взгляда от дороги, Дилан сплёл наши пальцы.
Мягкое, едва слышное мурлыканье двигателя не позволяло назвать тишину абсолютной. Я впервые обратила внимание на меняющийся за окном пейзаж. Мы выехали на шоссе. Движение стало свободнее, и Дилан с заметным удовольствием нажал на педаль газа.
В салоне было тепло и уютно, пахло его туалетной водой. Из-за накопившегося напряжения, а может из-за выпитого на пустой желудок виски глаза начали закрываться, и я незаметно для себя уснула.
– Просыпайся, радость моя.
Нехотя я открыла глаза. Несколько секунд ушло на то, чтобы понять, где мы находимся. Оказалось, всё ещё в машине. Двигатель её был выключен. Мы припарковались перед большим трёхэтажным домом, цокольный этаж которого был выложен серым, грубо обработанным камнем.
– Привет, соня, – улыбнулся Дилан.
– Где это мы? – хрипло пробормотала я, отчаянно борясь с зевотой.
– Сейчас узнаешь.
Он помог выйти из машины, и только глотнув холодного воздуха, заставившего поплотней укутаться в новенькое пальто, я окончательно проснулась.
– Что это за дом?
И снова мой вопрос остался без ответа. Дилан взял меня за руку и подвёл к резной двери между двумя широкими мраморными колоннами. Достав из кармана ключ, он вставил его в замок. С приятным щелчком дверь открылась.
– Подожди здесь.
Дилана не было около минуты. Вернулся он недовольным.
– Совершенно идиотская система. Завтра же заставлю Саймона всё переделать.
– Что случилось?
– Сигнализация, чтоб её! Пока нажал все эти кнопки…
Я редко слышала, чтобы Дилан ругался, и сейчас это очень меня рассмешило.
– Смейся-смейся! Интересно, чтобы ты сказала, если б сюда налетели копы.
– А мы разве воришки? – продолжала я смеяться.
– Как раз наоборот, милая, – улыбнулся Дилан и взял меня за руку.
– В каком смысле?
– В том, что добро пожаловать домой, миссис Митчелл.
Вот уж не думала, что смехом можно поперхнуться.
– Это твой дом?
– Нет, Лив. Наш. Я купил его для нас.
– Ты купил нам дом?
– Да, – кивнул Дилан.
– Да, – китайским болванчиком кивнула я вслед.
– Не хочешь зайти?
Не дождавшись ответа, он подхватил меня на руки и перенёс через порог.
– Надеюсь, это в последний раз? Не подумай, что мне не нравится, когда ты носишь меня на руках, но…
– На сегодня – предпоследний. – Поставив меня на ноги, Дилан потянулся к выключателю. – А вообще, это зависит от того, сколько ещё домов я тебе куплю.
– И в каждый новый дом ты будешь вносить меня на руках?
– Да, – безапелляционно ответил муж.
Вопрос о количестве домов, необходимых для жизни обычной семьи, я решила обсудить после.
Больше не хотелось ни спорить, ни разговаривать, потому что, как только мягкий тёплый свет, льющийся с потолка, заполнил пространство, я лишилась дара речи.
Дом был великолепен. Грубый снаружи, изнутри он был наполнен светом и теплом. Безмолвно я переходила из комнаты в комнату, осматривая залитые зимним солнцем гостиные; спальни, парочку из которых легко можно переделать под детские; уютную кухню. Я проводила рукой по светло-горчичным стенам, по мягкой обивке диванов, по белым, покрытым лаком перилам изящной лестницы.
Дилан ходил следом, внимательно следя за моей реакцией.
На глаза навернулись слёзы, когда мы оказались на пороге очаровательной детской комнаты, с удобной мягкой кроватью под розовыми занавесями, будто специально украшенной для маленькой принцессы.
– Мне захотелось привезти тебя сюда именно сегодня. – С засунутыми в карманы руками Дилан выглядел смущённым мальчишкой, ожидающим одобрения старших. – Можешь всё здесь поменять. А если тебе не нравится дом, найдём новый.
– Остановись, – я мягко закрыла ему рот рукой. – Он чудесен. Великолепен. Прекрасен. Я… я… У меня просто нет слов. Я в восторге!
– Тебе правда нравится, малыш?
– Господи, Дилан, да как же он может не нравиться?! Здесь так… так… – Я отчаянно пыталась подобрать нужное слово. – Так по-нашему.
– Правда? По-нашему?
– Да, да, да!
Не в силах справится с эмоциями, я бросилась Дилану на шею, покрывая любимое лицо поцелуями.
Он засмеялся.
– Фиби твоя реакция понравится.
– Фиби? Это она? Она это сделала?
– А кто же ещё? Только я заикнулся о покупке дома, как она уже неслась в мастерскую рисовать эскизы.
Я засмеялась.
– Дилан, это здорово!
– Кэтрин честно пыталась её обуздать и советовала для начала поговорить с тобой. "Если Лив не понравится, я готова навсегда исчезнуть из вашей жизни". Это её слова.
– Но мне нравится. Мне очень, очень нравится!
– Правда нравится? – Дилан выглядел неуверенным. Даже ранимым.
– Правда, глупый, – смеясь, я снова начала его целовать. – Давай останемся здесь навсегда. Пусть кто-нибудь привезёт детей. Я отказываюсь уезжать.
– Идём, кое-что покажу.
Взяв за руку, Дилан повёл меня по коридору в противоположную от "розовой" детской строну.
– Эта наша спальня.
Комната была светлой, как и все в этом доме, и очень просторной. Широкая кровать под стеганым покрывалом, огромные окна, диваны, мягкое ковровое покрытие, приглашающее скинуть туфли и пройтись по нему босиком – да, это была наша спальня.
Я взвизгнула, когда Дилан снова подхватил меня на руки и, перенеся через порог, аккуратно опустил на кровать.
– На сегодня всё.
Он навис надо мной, осторожно убирая с лица разлетевшиеся волосы. Я смотрела в его глаза и понимала, что никогда в жизни не ощущала себя настолько любимой. Чем я заслужила это счастье? Каким образом оказалось, что этот великолепный мужчина обратил на меня внимание? Да мало того, что обратил – полюбил! Я чувствовала его любовь.
Но достаточно ли хорошо у меня получается показать, насколько сильно его люблю я?
* * *
Это очень странное чувство – возвращаться куда-нибудь в новом качестве. С момента поспешного отъезда из Лонгвью прошла неделя, но по ощущениям я не была здесь, по крайней мере, год. Вряд ли это можно назвать возвращением домой, потому что мой дом теперь был в Сиэтле – там, где остались мой муж и дети. От них меня отделяли часовой перелёт и двадцать пять миль по заснеженной трассе.
Снегопад, начавшийся в аэропорту Толедо, не прекращался ни на минуту. Движение на шоссе почти парализовалось. Дворники работали беспрерывно, размазывая грязь, летевшую из-под колёс огромного бензовоза, за которым я плелась вот уже добрые миль десять. Путь, обычно преодолеваемый за полчаса, занял почти два, и в город я въехала затемно.
Обычно папа предпочитал проводить день рождения на работе, нередко заступая на ночное дежурство. Семейных традиций у нас было мало, но в этот день я обязательно готовила ему мясо по-мексикански под острым соусом чили.
До того, как вернуться к папе, я редко становилась к плите. Мама готовила, но не часто. Моё питание зависело от субботних кулинарных шоу и того набора продуктов, что можно найти в маленьких аутентичных лавочках в историческом центре. В доме неделями стоял запах карри, чеснока и прочих специй – в зависимости от того, блюдами какой кухни мама на данный момент увлекалась.
В Лонгвью я сразу взяла на себя готовку и покупку продуктов. В нашем рационе не было ничего необычного: мясо, овощи, рыба, которую папа привозил с рыбалки. Он был непривередлив в еде, впрочем, как и я, предпочитая добрый бифштекс блюдам из полутора десятка ингредиентов. В день рождения отца, который мы впервые праздновали вдвоём, мясо по-мексикански произвело фурор. И пусть сегодня к столу я опаздывала, в сумке на пассажирском сидении стоял пластиковый контейнер с мясным чили.
Дилан не хотел меня отпускать. Вслух он этого не высказывал, но было заметно, что идея поездки ему отчаянно не нравится.
– Пойми, папа никогда в этом не признается, но он меня ждёт. – Я изо всех сил старалась убедить мужа в её необходимости. – А после того, что случилось, после того, что он для нас сделал, я не могу не поехать. И делаю это больше для себя, чем для него.
– Позволь хотя бы в воскресенье за тобой прилететь
– Конечно, милый, если тебе так хочется.
– Мне хочется, чтобы ты никуда не ездила, Лив. Тем более, я не смогу тебя проводить.
В конце недели Дилану предстояло лететь в Сан-Франциско. В его отсутствии я и решила навестить отца. Не спокойно мне было за него, да и за всех родных.
Детей я оставила с Эллен, надеясь обернуться за один день. Эбби для подобных поездок была мала, а вот с Максом пришлось объясняться.
– Это всего на один день, сынок. Вернее, вечер. Я хочу, чтобы ты находился рядом с сестрёнкой, пока меня не будет. Эллен, Кэтрин, Лорен – все они любят вас, все будут рядом, но ты её Мак, с тобой Эбби спокойнее.
Уговорить его удалось, пообещав скорую поездку в Лонгвью.
Я видела, что сын скучал.
Первая эйфория, связанная с новым домом, новыми игрушками, со штабом на дереве, прошла, уступив место постепенно накатывающей апатии. Для Макса всего оказалось много: впечатлений, людей. Всего много, но радость обладания разделить не с кем. Лиззи – младше, да к тому же девочка, и я замечала, что Макс потихоньку начинает ревновать к ней Эбби. Брат больше не был её героем. Теперь Эбби хвостиком бегала за хорошенькой голубоглазой мартышкой с упругими белокурыми кудряшками и облупленным розовым лаком на обгрызенных ноготках.
