Текст книги "Вызов (дилогия) (СИ)"

Автор книги: Ирма Грушевицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 48 страниц)

Дилан на кухне разговаривал по телефону. Заслышав моё шарканье, он положил трубку и, сделав шаг навстречу, забрал меня в объятия.

– Привет, малыш.

– Сколько я спала?

– Мало. Сейчас только половина восьмого.

– М-мм…

Я потянулась. Дилан тихонько засмеялся:

– Мой сонный котёнок. Иди, полежи ещё.

– Не хочу.

В ожидании поцелуя, я подняла к нему лицо. Он тут же коснулся моих губ, обдавая ароматом мятной пасты.

– Ой.

Я пискнула, рукой прикрыв рот: вчера я так и уснула, – не умывшись, не приняв душ, прямо в той одежде, в которой приехала.

– Мне нужно в ванную.

Дилан хохотнул и прижал меня к себе.

– Обожаю, как ты пахнешь по утрам.

– Ты ещё не видел меня со страшного похмелья.

– Думаю, даже тогда ты будешь сладкой, – промурлыкал он, снова целуя меня.

– Ты никогда не увидишь меня в похмелье.

– Почему? – Дилан отстранился. На его лице играла кривая усмешка. – Какой же я муж, если не увижу, как ты страдаешь от похмелья.

Я недоверчиво прищурилась:

– Это что, обязательная процедура? Вроде обряда посвящения для всех, кто собирается взять фамилию Митчелл?

Он снова засмеялся, притягивая меня к себе. Я уткнулась носом в его свитер и вдохнула любимый аромат.

– Ты не ложился?

– Нет, малыш, – пробормотал Дилан. – Надо было сделать несколько звонков. Не волнуйся, выспимся в Сиэтле.

– До него ещё нужно добраться.

– Уж как-нибудь доберемся, – ухмыльнулся он. – В полдень нас будет ждать самолёт в Келсо.

– Можем уехать завтра.

– Нет, Лив. Никаких завтра, – отрезал Дилан. – Я успокоюсь только когда вы окажетесь в Сиэтле. Кстати, может, вам поначалу пожить у моих родителей? Не стоит сейчас взваливать на Макса и переезд, и то, что мы женаты. Скажем ему, когда сами придём в себя. А пока поживите у моих. Ему же там понравилось?

Ох, как заманчиво звучало это предложение, избавляющее меня от тяжелого разговора ещё на пару недель. Так легко, так соблазнительно сейчас согласиться на него, ведь ничего вразумительного в голову мне так и не приходило, но как же хотелось быть честной и сильной…

– И всё-таки я тебя не заслуживаю.

Наконец-то я сказала это вслух.

Мои слова вызвали странную реакцию. Объятия Дилана стали твёрже. Изумрудные глаза засверкали.

– Никогда не смей даже думать об этом, Оливия Митчелл, – сказал Дилан твёрдо. – Ты моя жена, и подобными заявлениями ставишь под сомнение наш брак. Я люблю тебя больше жизни, и именно поэтому я тебя заслуживаю. А теперь, – развернув к себе спиной, он лёгонько подтолкнул меня к двери, – шагом марш в душ. Позавтракаем, и будем собираться.

Когда через двадцать минут я снова спустилась на кухню, Дилан стоял возле плиты и следил за закипающим кофе.

На столе меня ждали тосты с сыром и банки с джемом. Перед глазами сразу же встала картина, как Эбби кормит Дилана яблочными цукатами, таская их прямо из банки маленькими пальчиками. Я вспомнила его улыбку, вспомнила, с какой нежностью он смотрел на дочь; как был в тот момент счастлив…

Нестерпимо захотелось дотронуться до него, и, подойдя к Дилану, я обняла его, щекой прижимаясь к широкой спине.

– Я люблю тебя.

Послышался тихий выдох, которым сопровождалась его улыбка. Дилан развернулся в моих объятиях и наградил лёгким поцелуем.

– И я люблю тебя, радость моя. Садись за стол. Кофе будет готов через минуту.

– Я знаю, как объяснить Максу причину внезапного отъезда. – Намазав тост толстым слоем апельсинового джема, Дилан протянул его мне. – Тебе могут предложить работу. Предложение хорошее, жаль будет его упускать. Но работа в Сиэтле, и придётся переехать.

– В принципе, неплохой вариант, – согласилась я.

– Кстати, здесь мы нисколько не покривим душой. В благотворительном фонде много работы. Мама счастлива будет видеть тебя в своей команде.

– Но я думала, Эллен руководит агентством?

– Агентством руководят менеджеры, Лив, – мягко пояснил Дилан. – Разумеется, решения, касающиеся общей политики, она оставляет за собой. Мама любит этот бизнес, но свободное время отдаёт фонду. Я был бы рад, если бы вы работали вместе. – Накрыв мою руку своей, Дилан проникновенно посмотрел мне в глаза: – Лив, милая, я никоим образом тебя не ограничиваю. Если захочешь заняться чем-то другим…

– Это лестное предложение. Мне бы очень хотелось быть полезной и Эллен, и всей вашей семье.

– Нашей, Лив, – поправил Дилан.

– Нашей, – согласилась я. – С радостью приму его, дорогой, но сначала…

Внезапно зазвонил телефон. Извинившись, я потянулась к висевшему на стене аппарату.

– Доброе утро. Я бы хоте поговорить с Оливией Энн Дэвис, – попросил незнакомый мужской голос.

– Я слушаю.

– Скажите, что стало истинной причиной вашего брака с Диланом Митчеллом?

Краска схлынула с моего лица.

Дилан резко встал, но я уже шарахнула трубкой по стене. Пластмасса протестующе скрипнула.

– Что случилось?

Я смогла выдавить одно слово:

– Началось.

Весь следующий час я металась по дому, собирая вещи. Телефон трезвонил не переставая, пока Дилан не выдернул вилку из розетки.

– Они позвонили домой. Домой! – причитала я. – Не пройдёт и часа, как журналисты будут стоять под моей дверью.

– Именно поэтому я вынужден тебя поторопить, любовь моя. Возьми самое необходимое. Об остальном позаботимся позже.

Я запихивала детские вещи во все попадающиеся под руку сумки, не забыв о любимых игрушках Эбби и школьных принадлежностях Макса. В своей спальне я провела от силы минут пять, планомерно выгружая вещи из гардероба на кровать, но взяла лишь джинсы, два свитера и пару кроссовок.

Это было похоже на бегство.

Сложив в сумку документы, я обвела глазами гостиную и устало опустилась на диван. Стало понятно, что чувствует капитан тонущего корабля. Да, он покидает его последним, но от этого ведь легче не становится? И пусть он знает, что будут ещё корабли – и больше, и лучше, и надёжнее, – но этот, маленький, скромный, первый, навсегда останется в его сердце.

Это был мой корабль. Я строила его с Майком. На этой палубе сделали первые шаги Макс и Эбби. Укромные уголки его трюма видели мои слёзы и отчаяние. И его паруса снова наполнились надеждой, когда однажды сюда вошёл Дилан Митчелл. Вошёл, чтобы навсегда забрать меня к себе на борт.

Он стоял в дверях, не решаясь войти в гостиную. Его силуэт был расплывчат, и только тогда я поняла, что плачу.

– Нам пора, родная.

– Да, пора.

В коридоре я выключила свет, погрузив дом в темноту. Сердце сжалось от щемящего чувства тоски. Я часто-часто заморгала и, прежде чем закрыть за собой дверь, прошептала:

– Прощай, дом. Прощай, Майки.

* * *

Завидев нас в окно, Макс выскочил на крыльцо и энергично замахал обеими руками.

– А ну марш в дом, – скомандовала я, выходя из машины. – Мне только твоей простуды не хватало.

– Привет, Дилан! – крикнул сын, перед тем как скрыться за дверью.

– Привет, дружище.

Едва мы зашли в дом, как были атакованы Эбби. Подбежав к Дилану, она немедленно оказалась в воздухе: подхватив дочь на руки, он подбросил её вверх.

– Исё, исё!

Эбби визжала от радости, и Дилан, потакая капризу, несколько раз подкинул её над собой. Рыжие кудряшки накрывали его лицо, когда он ловил малышку и щекотал носом розовый обнажившийся животик.

На шум из кухни вышла Ким. Облокотившись о лестничные перила, она смеялась, наблюдая эту чудесную картину.

– Привет, мам, – Макс обнял меня.

– Доброе утро, солнышко. Как же я соскучилась. – Я прижала к себе вихрастую макушку сына. – Как вы тут?

– Тётя Ким сказала, что я сегодня не пойду в школу. Это потому что Дилан приехал, да?

– И поэтому тоже, малыш.

Больше я не успела ничего добавить, так как дочь потребовала моего внимания. Довольная и раскрасневшаяся, сидя на руках у улыбающегося Дилана, она нетерпеливо протягивала ко мне ручки.

– Мамиська!

– О, моя принцесса, – я перехватила Эбби, целуя её прохладные щёчки. – Ты скучала по мне?

– Неть! – Как все маленькие дети, Эбби ещё не привыкла лукавить.

– Ничего себе заявочки!

– Мы пекьи писеньки и кейи игуськи. А Майк съел меменденс и его йвало! – с последними словами Эбби сморщила свой маленький носик.

– Ещё бы его не рвало! – смеялась Ким. – "Меменденс" они нашли в старом ящике с инструментом. Бог знает, сколько лет он там провалялся. Орехи, поди, давно протухли. Эбби – умница девочка – сразу выплюнула эту гадость и прибежала мне показать. А Марк, олух, моментально сжевал всю пачку. Ну и поплатился. Теперь неделю на рисовой каше будет сидеть.

Пока Ким делилась злоключениями одного из близнецов, я краем уха прислушивалась к разговору Макса и Дилана.

– Здорово, что мама позволила сегодня прогулять школу, – можно будет столько всего поделать.

– Думаю, сначала надо поговорить с мамой, – тихо, но убедительно произнёс Дилан.

Передав Эбби Ким, я обернулась к сыну и положила руки ему на плечи.

– Мне надо тебе кое-что сказать.

Я почувствовала, как маленькие плечики сжались под моими ладонями, и, на секунду замерев, Макс поднял на меня взволнованное личико.

– Не волнуйся, всё хорошо, – я постаралась, чтобы голос звучал как можно спокойнее. – Просто у меня есть кое-какие новости.

– Идёмте на кухню, Дилан, – позвала Ким. – Я как раз поставила в духовку кексы. Будете кофе?

– Да, спасибо. С удовольствием.

Уходя, Дилан ободряюще посмотрел на меня и быстро подмигнул Максу.

Нахмурившись, Макс послушно поплёлся за мной в гостиную, преувеличенно громко шаркая ногами. Он определённо не ждал ничего хорошего от предстоящего разговора. Обычно, когда я начинала разговор с "мне надо тебе кое-что сказать", особенно если мы были не одни, для Макса это означало, что он в чём-то провинился и, как только мы окажемся вдвоём, головомойка обеспечена. Небольшая любительница выяснять отношения на людях, я предпочитала отводить его в сторону, не унижая сына тем, что другие могут услышать, как я его отчитываю. Вот и сейчас он наверняка пытается вспомнить, где провинился, и я уже сто раз пожалела, что начала наш непростой разговор с этой заезженной фразы.

– Макс, я очень тебя люблю. – Я сказала это, прежде чем он напридумывал себе бог знает чего. – Ты и Эбби – два самых дорогих человека в моей жизни.

Мои слова нисколько его не успокоили.

– Ты чего, мам? Что-то случилось?

Я вздохнула. Чёрт, так только хуже. Ладно, начну по-другому:

– Помнишь, как мы осенью ездили в детские больницы?

Макс кивнул.

– Помню. Ты читала там свои истории.

– Да, правильно. Тебе нравилось ездить со мной?

Макс расслабился и сел рядом со мной на диван.

– Ну да. Только не нравится, что так много детей болеет.

– Мне тоже это не нравится, мой хороший, – я приобняла его за плечи. – Но, к сожалению, так бывает, и мы изо всех сил должны постараться помочь этим малышам.

Макс согласно кивнул.

– Я бы ещё ездил, мам. И многие ребята из нашего класса тоже говорили, что они хотели бы помочь. И игрушки принести, и книжки почитать. Для этих ребят это же тоже важно. Это как бы тоже лечение?

– Да, сынок. Доброе отношение и слова поддержки подчас творят чудеса, и лечение проходит более успешно. Макс, – я взяла сына за руку. – Мне дают работу в благотворительном фонде, который занимается организацией подобных мероприятий.

– Здорово!

– В Сиэтле. Они ждут меня в среду.

Макс присвистнул.

– Так скоро?

– Да.

Он на пару секунд замолчал, а потом резко вскочил и встал напротив меня:

– Ты поэтому сначала сказала, что любишь нас, да? Ты уезжаешь, да? Оставляешь нас здесь, а сама уезжаешь, да?

Я на секунду опешила от обиды и вызова, звучавших в надрывном голоске. С каждым заданным вопросом Макс будто наседал на меня.

Протянув руку, я подтянула к себе своего взъерошенного воробышка.

– Что ты, малыш! Что ты, успокойся! Я не оставляю вас. Я хочу, чтобы вы поехали со мной. Прямо сейчас поехали. – Говоря это, я гладила его по голове. – Я никогда бы вас не оставила, родной мой. Как я могу.

– Ты уже несколько раз уезжала, – пробубнил он глухо, и я поняла, что мои отъезды очень беспокоили сына.

– Я не хочу больше надолго вас оставлять. Именно поэтому и прошу сейчас согласиться поехать со мной. Эбби маленькая, я нужна ей. Мы нужны ей. Оба нужны, сынок.

– Нас Дилан отвезёт, да?

– Да.

– На самолёте? – В карих глазах, с надеждой смотрящих на меня, загорелись искорки предвкушения новых приключений. И я бессовестно решила этим воспользоваться.

– Да, на самолёте.

– Майк и Марк умрут от зависти! – захихикал он.

– Только выезжать надо немедленно.

– Почему?

– Потому что погода может испортиться, и мы застрянем как тогда, в Сиэтле.

– О’кей.

Похоже, объяснение его вполне устроило. Но внезапно Макс нахмурился:

– А школа?

– Ну, этого добра в любом месте хватает, – подмигнула я сыну.

Макс снова захихикал:

– Круто! Пропущу контрольную по математике.

– Не больно-то радуйся. Потом придётся догонять.

– Подумаешь – математика! – он пренебрежительно махнул рукой. – Дилан обещал в следующий раз дать потрогать штурвал.

– Да, по сравнению со штурвалом математика – действительно ерунда.

Макс даже начал пританцовывать от возбуждения. А затем внезапно остановился:

– Эй, а как же дом? А дедушки?

"Ну почему, почему ты у меня такой умный?" – мысленно простонала я. Как же мне необходим обычный восьмилетний мальчишка, у которого мысль о штурвале вышибает из головы все остальные. Но я знала, что мой сын не таков; что он просто обязан был задать этот вопрос.

– За домом присмотрит тётя Ким. Дедушка Генри в курсе, и он сам всё скажет дедушке Марти. А как устроимся, мы обязательно приедем их навестить. И будем приезжать всякий раз, когда вы захотите друг друга увидеть.

– Клёво. Пойду, напомню Дилану про обещание. Чёрт, обидно, что парни в школе. – С этими словами сын убежал, оставив меня одну.

Минут через пять появился Дилан. Он остановился, не дойдя до меня пары шагов.

– Кимберли повела детей одеваться.

Любящие глаза смотрели на меня с сочувствием, и, не выдержав, я сказала ему то, что жгло моё сердце:

– Я обманула его. Я сказала, что меня пригласили работать. Впервые в жизни обманула.

Я запнулась, осознав, что так оно и есть: впервые в жизни я намеренно сказала сыну неправду.

– Помнишь, о чём мы говорили накануне? – сазал на это Дилан. – Не всякая правда одинаково полезна. И ты не обманула Макса. Ты не сказала всю правду. И на твоём месте так сделала бы всякая мать, заботящаяся о душевном спокойствии своего ребёнка. Ты всё сделала правильно, родная, и я очень тобой горжусь.

– Я не хочу, чтобы ты мной гордился. Потому что это неправильно, понимаешь?

Я смотрела на Дилана, пытаясь найти в его глазах хоть отблеск жалости. Но его взгляд был твёрд, и мне сильно захотелось, чтобы именно сейчас он меня понял. Понял, что я не испытываю гордости от того, что пришлось соврать. Так же, как до сих пор не простила себя за то, что так долго врала ему, скрывая себя, скрывая свои чувства, скрывая дочь.

Дилан молча притянул меня к себе и зарылся носом в мои волосы, целуя в шею.

– Пусть это будет последняя ложь в нашей жизни.

Дилан ушёл прогреть машину. Макс кое-как оделся и, увернувшись от объятий своей крёстной, выбежал вслед за ним.

– Будь умницей, парень, – крикнула ему вслед Ким.

– Всегда. – Макс даже не обернулся.

Я заканчивала одевать вертящуюся Эбби, а в глазах снова стояли слёзы.

– Ливи, не кисни.

– Как я справлюсь без тебя?

– Теперь у тебя есть Дилан, – тихо сказала подруга. – Ты в надёжных руках, сестрёнка. Кстати, а куда именно вы едете-то?

– Сначала к родителям Дилана, а потом – не знаю. Я ещё пока ничего не знаю, Кими. Мы ни о чём толком и не говорили. Всё это так…

– Ладно, ладно, не расстраивайся. Всё решится, только дай срок.

Ким помогла Эбби спуститься с крыльца, и та поковыляла дальше по дорожке к машине, где Дилан подхватил её на руки.

– Мам, глянь, там какие-то машины. Я их не знаю, – Макс стоял на дороге и показывал пальцем в сторону нашего дома.

Все посмотрели в том направлении. Действительно, напротив въезда на нашу подъездную дорожку припарковались несколько легковых автомобилей, среди которых высился белый фургон с эмблемой кабельного канала Портленда.

Как я и предполагала, не прошло и часа

– Макс, быстро в машину, – скомандовала я и бросила быстрый взгляд на Дилана: он с кем-то оживлённо говорил по телефону.

– Пора делать ноги, подруга, – засмеялась Ким и заключила меня в объятья. – Ну и переполох сейчас начнётся. В салоне у Кристины теперь станет не продохнуть!

– Вы справитесь?

– Ешё бы! Пусть только сюда сунуться. Уж я не откажу себе в удовольствии пригрозить штрафом за нарушение границ частной собственности. Оо-о, а вот и кавалерия!

Мимо проехали патрульные машины, среди которых был и папин пикап. Он притормозил рядом с нами, перегораживая проезд. Сделано это было с таким расчётом, чтобы никто из стоящих дальше по улице, не смог к нам подъехать.

Сначала папа пожал руку Дилану. Потом открыл заднюю дверь и по очереди обнял Макса и Эбби.

– Берегите себя, – сказал он, когда я обняла его на прощание.

– Ты тоже, пап. Как только всё успокоится, дай мне знать – приеду, поговорю с Марти.

– Хорошо.

– Вам точно не понадобится сопровождение? – поинтересовался отец у Дилана.

– Думаю, мы успеем проехать, пока не подтянутся основные силы.

– В случае чего, мой телефон у вас есть. Звоните, – папа ещё раз кивнул мне и пошёл к своей машине.

– С Богом, – проговорил Дилан, и, подмигнув мне, нажал на педаль газа.

* * *

Через полтора часа мы были в Келсо. Ещё через двадцать минут самолёт выруливал на взлётную полосу.

Дилан, к великому огорчению Макса, в этот раз был не в кресле пилота. Но позже, когда мы набрали высоту и отстегнули ремни, сын был допущен в кабину. Мечта дотронуться до штурвала осуществилась.

Эбби бегала по салону, то и дело забираясь и слезая с колен Дилана. Я хотела забрать её, но, видя, как эти двое наслаждаются обществом друг друга, решила не мешать, и, уютно устроившись в удобном кресле, незаметно для себя уснула.

Дилан разбудил меня, когда самолёт уже стоял в ангаре сиэтловского аэропорта.

Как только дети в сопровождении стюардесс вышли из салона, он развернул меня к себе и жадно поцеловал.

– Почти четыре часа без твоих губ. Это невыносимо.

Я счастливо засмеялась и вслед за ним вышла из самолёта.

Мы погрузились в знакомый лимузин, на котором в прошлый раз нас встречала Эллен, и машина немедленно сорвалась с места, выезжая на залитое солнцем взлётное поле.

На этот раз дорога к Митчеллам заняла гораздо меньше времени. Дилан всю дорогу мужественно сносил болтовню возбуждённого приключениями Макса. Эбби, заинтересовавшись моим обручальным кольцом, спокойно сидела у меня на руках.

– Дяй, – она потянула меня за палец.

– Не дам.

– Дяй!

– Иди-ка сюда, принцесса, – пришёл на помощь Дилан. Он нажал кнопку на подлокотнике двери и открыл зеркальный мини-бар, оборудованный внутри машины. Эбби охнула от восторга и немедленно рванула к нему. Дилан выдал детям лимонад, а нам налил по бокалу шампанского.

– За новую жизнь, – произнёс он.

– За новую жизнь, – подхватил Макс и стукнулся с ним банкой пепси.

– Зя зизнь! – дочь втиснулась между ними, забрызгав лимонадом комбинезон.

– Пусть она будет счастливой, – добавила я, делая маленький глоток.

– Обязательно будет, – услышала я тихий голос любимого. – Обязательно.

На подъезде к дому, я заметила несколько полицейских машин. Судя по непроницаемому лицу Диална, этот факт его нисколько не удивил. Да, теперь я понимаю, почему он торопился увезти нас из Лонгвью – сиэтловская служба безопасности Митчеллов работала безотказно.

Парковка перед домом оказалась полностью забитой.

– Саймон с Кэтрин здесь, – пояснил Дилан и добавил, нахмурившись: – И Джейсон.

Держа детей за руки, мы поднялись по широким, очищенным от снега ступенькам.

– Пусёк! – закричала Эбби и побежала к двери. Макс поспешил на помощь сестре и, приподняв, помог ей дотянуться до железного кольца.

Раздался знакомый лязг. Дверь немедленно отворилась.

– Ну, слава Богу, – выдохнула вышедшая навстречу Эллен. – А я уж начала переживать!

– Исё! – Эбби снова потянулась к кольцу, и Дилан, смеясь, подхватил её на руки. Она с удовольствием ударила по Пушку ещё раз и задорно завизжала.

– Заходите, заходите в дом. – Эллен поторопила нас, хотя я заметила, как приятно ей было видеть, что у Дилана и Эбби установилось полное взаимопонимание. Мы гурьбой ввалились в огромный холл, где нас уже ждали.

– Святое дерьмо!

Громогласный голос Саймона Митчелла, подобно Пушку, сотряс стены дома.

Старший брат Дилана стоял на лестнице и держал за руку хорошенькую девчушку лет пяти, в которой я с удовольствием узнала маленькую Лиззи. Его взгляд метался между опешившим от оригинального братского приветствия Диланом и сидящей у него на руках, с подозрением уставившейся на громкого незнакомого человека, Эбби.

– Странно, а я всегда думала, что ты Саймон!

Ослепительно великолепная Кэтрин вышла из гостиной и сразу же направилась ко мне.

– Рада видеть тебя, Лив! – Она крепко обняла меня, и добавила чуть тише: – Добро пожаловать в семью!