Текст книги "Вызов (дилогия) (СИ)"
Автор книги: Ирма Грушевицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 48 страниц)
– Кажется, наши красотки поладили.
– Вроде бы.
– Конечно, поладили, – подхватила Эллен. – Похоже, Эбби очень рада.
– Ещё бы! До этого дня в её распоряжении были только мальчишки, с которыми и обычного чаю не особо-то попьёшь.
– Как и у Лиззи. – Кэтрин попыталась посадить малышку на ковёр, но Лили захныкала, вынуждая мать снова взять её на руки. – Сестрёнка ещё маленькая, Эшли совсем крошка. Для игр подходили только Адам и Джордж – дети Джессики и Рона Ньютонов. Ты должна их помнить, Лив. Сейчас я вожу Лиззи на занятия в начальную школу, но она не особо прониклась. С папой и дедушками интереснее. А уж эти своего не упустят – всё сделают, чтобы лишний раз её побаловать.
Посмотрев на наших девочек, Кэтрин ласково улыбнулась, но через пару секунд рассмеялась:
– Это пока ваша Эбби для Лиз как ожившая кукла. После она обнаружит, что пригрела на груди конкурентку. Но ничего, для раздутого самомнения папиной любимицы это будет даже полезно.
Намного позже – после шумного ужина, где, по моим ощущениям, количество детей вдвое превышало количество взрослых, после того как Эбби была искупана, и Макс пришёл к ней с обязательной вечерней сказкой, – Эллен проводила меня в комнату Дилана.
– "Ты точно уверен, что я тебя звал?" – прочитала я на дверной табличке и рассмеялась: – Что это?
– Ох, это! – хохотнула Эллен. – Единственное, что осталось от прежней комнаты Дилана.
Это могла быть спальня в первоклассном отеле. Общий цвет – бордовый, с вкраплениями тёмно-серого, разбавленного яркими белыми пятнами. Акценты в виде элегантных японских светильников, драпировка окон и необычные картины на стенах – аскетичный азиатский стиль, проработанный талантливым дизайнером. Но представить, что здесь рос мальчик?!
Похоже, этот вопрос отразился на моём лице, потому что, увидев, как я потрясённо замерла на пороге, Эллен откровенно расхохоталась.
– Это всё Фиби. Как только Дилан уехал в колледж, она сразу взялась за переделку его комнаты. Раньше здесь всё было по-другому. Обычная мальчишеская спальня с мусором и валяющейся на полу одеждой. Зная любовь сестры к порядку, Дилан строго-настрого запретил ей сюда заходить. Говорил, что после её уборки ничего не может найти.
– Но как он решился на изменения?
– Можно подумать, его кто-то спрашивал. Эта маленькая чертовка ворвалась сюда, как только мы вернулись из аэропорта. Когда Дилан прилетел на рождественские каникулы из Бостона… – Эллин снова рассмеялась. – Они не разговаривали все праздники. Его вещи были сложены в коробках в подвале. Он принёс их обратно и первым делом повесил эту табличку. Это повторялось каждый приезд, пока Дилан не вернулся и не купил себе квартиру. Коробки теперь хранятся там, а здесь он держит только несколько комплектов одежды. Ну и табличка – единственное отвоёванное у сестры.
Эллен подошла к стене и отодвинула широкую декоративную панель, за которой скрывался большой встроенный шкаф.
– Думаю, ты найдёшь здесь всё, что нужно.
Взяв из ровной стопки первую попавшуюся футболку, я ещё немного осмотрелась и поспешила к детям.
Мои ангелочки спали. Интересно, кто вырубился первым: Макс полулежал, полусидел в кровати, свесив голову набок, и уже посапывал – верный признак глубокого сна. Эбби же калачиком свернулась в своей кровати, повернувшись лицом к брату, – сказку она явно не дослушала.
Я накрыла дочь одеялом и аккуратно за ноги спустила Макса вниз на подушки, решив оставить его спать здесь. Он моментально сгруппировался в такой же комочек, что и Эбби. Натянув на него одеяло, я в очередной раз подивилась способности моих детей всё делать одинаково.
Дилан задерживался. В течение вечера он несколько раз звонил, сообщив в последнем разговоре, что будет не раньше полуночи.
– Если усну, разбуди. Я тебя поцелую, и мы ляжем спать.
– Просто поцелуешь? – Его голос стал на полтона ниже. – Думаешь, я смогу этим довольствоваться?
– Очень надеюсь, что нет.
Будто воочию я увидела, как по его лицу расплывается довольная улыбка.
– Кстати, ты решила вопрос с пижамой?
– Да. Раздобыла кое-что в твоём шкафу.
– Что же именно?
– Ну-уу… это красная футболка. Впереди какая-то эмблема. Сзади номер десять и твоя фамилия.
– В университете я играл в ней в регби. Моя любимая футболка. Хочу увидеть её на тебе.
– Вот и будет повод меня разбудить, – хитро проговорила я и отключила телефон.
Я приняла душ, оставив мытьё головы на утро и, надев футболку Дилана, доходившую до середины бедра, вернулась в комнату.
Макс спал поперёк кровати, раскинув в разные стороны ноги и руки. Некоторое время я таращилась на умиротворяющую картину, решив не тревожить сына и пойти спать в его комнату. Включив радионяню и оставив дверь приоткрытой, я с лёгким сердцем вышла из спальни. Но, сделав шаг в сторону бывшей комнаты Фиби, замерла и, поколебавшись всего секунду, зашагала в другом направлении.
Свет я включать не стала. Разобрав кровать и поставив радионяню в изголовье, я забралась под одеяло и долго таращилась я в темноту, думая о сегодняшнем непростом дне…
Неожиданно мне стало холодно. В поисках тепла, я спросонья зашарила рукой по кровати. В следующее мгновение заботливые руки, словно в кокон, укутали меня в одеяло. Согретая теплом и убаюканная ровным дыханием, я практически сразу уснула.
Меня разбудил шум льющейся воды.
Сначала показалось, что Дилан так и не появился, но подушка, лежащая рядом, была смята. Схватив, я прижала её к себе и сделала глубокий вдох – она пахла любимым. Значит, найдя меня в своей постели, он всё-таки не стал меня будить, предоставив возможность выспаться. Я действительно чувствовала себя отдохнувшей. Надеюсь, и Дилан тоже – за все эти дни он спал и того меньше.
Вдоль стены тянулась полоска света – дверь в ванную была приоткрыта. Это было словно приглашение.
И это было определённо дежавю: обнажённый мужчина, бреющийся у раковины.
Как и несколько лет назад, я рассматривала его подтянутое, великолепное тело, на этот раз, прикрытое обмотанным вокруг бёдер полотенцем. Как и несколько лет назад, он не видел меня, но сейчас неловкости я не испытывала. Сейчас он принадлежал мне, но, как и несколько лет назад, ему опять удалось застать меня врасплох.
– Насмотрелась?
Медленно подойдя к Дилану, я встала сзади и обхватила его за талию.
– Нет, – сказала я его отражению, выглядывая из-за широкой спины. – Никогда не насмотрюсь.
Одна щека Дилана всё ещё была в пене. Взяв полотенце, он нетерпеливо её стёр и, повернувшись, легко подхватил меня под мышки и усадил на мраморную столешницу. Обеими руками Дилан ласково убирал с моего лица спутанные волосы.
– Доброе утро, радость моя.
– Доброе утро, любимый.
Его руки оказались на моей шее. Он нежно поглаживал её, поднимаясь выше к затылку и пропуская волосы через длинные пальцы. От его ласки перехватило дыхание, и я не сдержала стон удовольствия, когда, потянув меня за волосы, он заставил откинуть голову назад и прикоснулся губами к бьющейся на шее жилке.
Мои руки тут же обняли Дилана за шею, ногами я обхватила его бёдра, прижимаясь к полуобнажённому телу.
– Ты так и не разбудил меня, – капризно произнесла я, целуя вкусно пахнущую пеной для бритья щёку.
– Поверь, это было равносильно подвигу. Увидеть тебя в своей постели, такую тёплую. Такую… м-мм… желанную.
Он говорил, не оставляя своего занятия, и теперь уже целовал меня за ушком. Я таяла под его поцелуями: демон-искуситель вернулся.
– Ты так сладко спала, малышка. Будить тебя стало бы истинным злом.
– Но ты обеща-ал, – потянула я.
– Я помню, что обещал, красавица. И обещание это готов иполнить прямо сейчас.
Дилан провёл руками по спине, крепче прижимая меня к себе, и, наконец, поцеловал в губы. Я сразу же открылась, впуская в себя его горячий язык.
Мы долго целовались, останавливаясь лишь для того, чтобы сделать глоток воздуха. Наши руки изучали тела друг друга. Сквозь плотный хлопок футболки Дилан поглаживал мои возбуждённые соски, а я нетерпеливо пыталась запустить пальцы под полотенце, плотно обтягивающее крепкие бёдра.
Когда казалось, что я вот-вот взорвусь от наполняющего тело желания, Дилан оторвался от меня. Его обнажённая грудь вздымалась в такт сбившемуся дыханию, глаза горели знакомым дьявольским огнём.
– Я хочу тебя, Оливия. Прямо сейчас.
Не давая возможность возразить – да я бы и не стала, чёрт подери! – Дилан подхватил меня под ягодицы и понёс в спальню. Я крепче обхватила его ногами, но особой нужды в этом не было: даже когда мы упали на гладкий шёлк простыней, он по-прежнему не выпускал меня из объятий, страстно целуя ещё какое-то время, прежде чем ослабить хватку и дать нам обоим возможность перевести дух.
Я лежала под Диланом, желая, чтобы он побыстрей заполнил пустоту, что разрасталась внизу живота. Оказавшись надо мной, он не спешил. С прежним чувством Дилан неторопливо покрывал поцелуями моё тело, запуская руки под футболку и мягко массируя живот, постепенно перемещая пальцы к груди. Соски жаждали его языка, и, не удержавшись, я простонала:
– Сними её.
В одно мгновение я оказалась обнажённой, подставляя его губам и рукам своё горящее тело.
– А-ах, – не выдержала я, когда его губы оказались на розовой горошине соска.
– Девочка моя, как же я люблю звуки, что ты подо мной издаёшь.
Он обвёл языком ареолу соска, мягко оттягивая его губами, и я выгнулась в его руках, подставляя для ласк другую грудь. Его пальцы продолжали гладить моё тело, спускаясь вниз по бёдрам. Дилан принялся поглаживать их внутреннюю поверхность, и я широко раздвинула согнутые в коленах ноги, предвкушая более чувственные ощущения. Но он пошёл ещё дальше, и через мгновение нетерпеливые пальцы отодвинули край трусиков, оказавшись на моих влажных складочках. Я снова выгнулась, почувствовав, как, раздвигая их, они медленно в меня проникают, и, не выдержав, застонала от восторга.
– Нет, это просто невозможно, – прорычал Дилан. Встав на колени, он рывком содрал с себя полотенце, освобождая свой уже готовый к действиям член. Затем так же быстро стянул с меня трусики. Опираясь на руки, он склонился надо мной, ища мои губы, и когда я, обняв его за шею, притянула к себе, начал медленно в меня входить.
От нахлынувшей волны удовольствия, я снова застонала, а после едва сдерживалась, чтобы не закричать, когда он начал двигаться: во мне, на мне, со мной…
Он полностью выходил из меня, потом снова на всю длину погружался. Закрыв глаза, я полностью отдалась ритмичным движениям. Ухватив его за шею, я толкнула Дилана вверх, и, не выходя из меня, он посадил нас на кровать. Теперь его руки были у меня на талии, но следующее глубокое проникновение, когда мы одновременно ринулись друг на друга, взорвалось во мне яркой вспышкой. Я закричала. Дилан быстро закрыл мне рот поцелуем. Он всё ещё продолжал двигаться, пока я кончала. Я совсем ослабла, потеряв голову от восхитительных ощущений, но продолжала по инерции двигаться, и через пару сильных толчков Дилан ко мне присоединился.
– Ох, детка, – он тяжело выдохнул, зарываясь лицом в мою шею.
Мы просидели так некоторое время, дрожа и пытаясь восстановить дыхание. Мои руки рассеянно поглаживали его спину. Дилан тяжело дышал и, так же как и я, не желал разрывать нашу связь.
Наконец, он нагнулся, увлекая меня на сбившиеся простыни. Я соскользнула с него, но моментально снова была притянута к влажной груди.
– Каждый раз с тобой, это… это как откровение, – хрипло проговорил Дилан. – Мне всегда будет мало тебя, моя Лив.
Я лениво улыбнулась: он выразил словами именно то, что я сейчас чувствовала. С каждым разом мне хотелось его всё больше.
Я сказала Дилану об этом, и по тому, как он крепче он обнял меня, одновременно дотрагиваясь губами до всклоченной макушки, поняла, как он счастлив.
Долго и счастливо. Глава 44
Soundtrack – Two Steps Behind by Def Leppard
Следующие два дня, предшествовавшие пресс-конференции, прошли в хлопотах.
Рано утром Дилан уезжал на работу и появлялся только под вечер: из-за недельного отсутствия скопилось множество дел, требующих его личного участия.
К обеду следующего дня игровая приставка была подключена, и мне стоило неимоверных усилий хотя бы на полчаса выгнать Макса из комнаты. Крайне непедагогично, кончено, но трудно было не поддаться искушению и не спустить всё на тормозах. Если я и ругала сына, то больше для проформы, уверенная, что чем меньше буду давить на Макса, тем легче ему будет принять то, что он неизбежно должен был узнать.
Да, я откровенно трусила перед собственным ребёнком и вообще вела себя не так, как обычно. Словно подросток, я краснела от того, что и как говорил мне Дилан по телефону; от прикосновений и поцелуев, которые он украдкой дарил. От того, как в следующие ночи я бежала к нему комнату и, либо поджидала его в кровати, либо сразу же попадала в объятия, и мы снова и снова занимались любовью.
От постоянного недосыпания у меня появились тёмные круги под глазами, но ни одну нашу ночь я не променяла бы на спокойный сон. Лишь под утро я засыпала, убаюканная ласками Дилана, чтобы уже через пару часов, получив очередную дозу поцелуев, вернуться в свою комнату и заняться детьми. Хотя какое "заняться": детям я была не нужна. Макс был занят приставкой, а Эбби – новой подружкой.
Во вторник Кэтрин рассказала про школу, в которую ходит Лиззи, которую закончили все Митчеллы, и в которую, по её мнению, следовало отдать Макса.
– Здесь хорошие учителя и приличная научная база. Наша семья уже много лет входит в попечительский совет. Тебе стоит только назвать своё имя, и любые проблемы будут улажены. Если они вообще возникнут: думаю, Эллен уже звонила директору Хатченсону.
Вообще, Кэтрин много рассказывала о Митчеллах: об Эллен и Говарде, Саймоне и Фиби. И конечно о Дилане.
– Не думала, что он способен на такие чувства. Я вижу вас двоих, и… С вами в одном помещении находиться трудно – такой идёт заряд интимности. Вы оба – как дети с долгожданной игрушкой: подарили, а начать играть страшно – вдруг сломаешь? Пока вы только смотрите друг на друга, убеждаетесь, что вы настоящие, боитесь друг друга помять. Это так необычно. Я уже не помню, как это было у нас с Саймоном, и искренне вам завидую.
Она долго сокрушалась, что была такой невнимательной и упустила момент, когда я и Дилан сблизились.
– Да и как можно было догадаться, что между вами что-то происходит: вы же впервые встретились, когда ты приехала за Майклом?
– Вообще-то, нет. Мы познакомились в клубе. – Конечно, едва ли ту встречу можно было назвать знакомством. – Потом заболела Лиззи.
– Значит, когда мы были на острове, вы…
Кэтрин мысль не закончила, но моё короткое "нет" не позволило ей развить эту тему дальше.
– В любом случае, я рада за вас. Хотя мне искренне жаль Майкла. Он был классным парнем.
Впервые имя Майка было произнесено в этом доме, и впервые я не почувствовала при этом привычной боли – лишь лёгкую грусть, как о давно и далеко уехавшем друге. И, внезапно, я поняла, что простила себя. Впервые за долгое время, прошедшее после его смерти, я не чувствовала себя виноватой. Чувствовать вину – значит не верить в то, что я имею сейчас, не верить в нас с Диланом. То, что произошло с нами три года назад, могло навсегда остаться банальной изменой, если бы мы снова не обрели друг друга, и если бы между нами не происходило то, о чём говорит Кэтрин. Это была любовь. Настоящая любовь. И мы оба в неё верили. А разве можно стыдиться того, во что искренне веришь?
Днём мы вывели детей на улицу. Кэтрин повела нас по расчищенной от снега тропинке вглубь окружавшего дом соснового леса. Девочки убежали вперёд, а Макс, пиная сосновую шишку, шёл рядом.
– Какой большой участок, – заметила я. – Детворе, наверно, раздолье!
– Ещё какое! Саймон говорит, в детстве здесь здорово было играть в прятки. Однажды даже умудрились потерять Фиби. Перепугались – позвали взрослых. Говард сразу позвонил в полицию. Разделились на группы, начали прочёсывать окрестные участки. Как после оказалось, Фиби спряталась под каким-то кустом и пока ждала, когда её найдут, уснула. Вышла на звук полицейских сирен, узнала, что кто-то потерялся, и присоединилась к одной из поисковых групп. Не сразу сообразила, что ищут её.
– Мам, что это?
Я едва не налетела на неожиданно остановившегося посреди тропинки Макс. Задрав голову, он показывал пальцем на деревья.
А там…
– Ух ты!
Между вплотную стоящими широкими соснами виднелся деревянный настил, который оказался тщательно выструганным полом небольшого домика на дереве. Когда-то я просила папу устроить нечто подобное на заднем дворе, но он был слишком для этого занят. У Майка и его компании такой штаб на дереве был, девчонок туда пускали редко. Сыну он обещал построить такой же, когда тому исполнится десять.
– Зимой лазать не стоит, – предупредила Кэтрин. – Ступеньки слишком скользкие.
Но, разумеется, Макс упросил меня разрешить ему забраться наверх, и несколько минут оттуда неслись его восторженные восклицания.
Эбби и Лиззи добежали до расчищенной от снега детской площадки, устроенной прямо под соснами, и около получаса мы качали их на качелях, спускали с горки и поддерживали за попы, когда они карабкались по деревянным перекладинам и верёвочным лестницам.
Вечером того же дня Макс засыпал Дилана вопросами о домике на дереве, и тот с удовольствием поведал, как они с Саймоном долго уговаривали отца его построить. И как после – уже втроём с Фиби – уговаривали Эллен дать на это разрешение.
В среду утром я собралась съездить в город, купить что-нибудь из одежды для предстоящей пресс-конференции: ничего приличнее джинсов и белой рубашки с собой не оказалось. Когда я сказала об этом Кэтрин, она предложила меня подвезти.
– Хоть Саймон и отогнал всех репортёров за пятьсот метров от дома, стоит какой-нибудь машине выехать за ворота, как на первом повороте её уже встречают и ведут до конца. Всем хочется посмотреть на новую миссис Митчелл.
– Они и за тобой ездят?
– За мной боятся, – заявила она гордо. – Вернее, боятся Саймона. Не дай Бог что-нибудь случится со мной или девочками – он всех в порошок сотрёт. Между прочим, Дилан такой же. Это я тебя на всякий случай предупреждаю.
– Вот они, голубчики, – пробурчала Кэтрин, как только мы спустились вниз по холму. Я посмотрела в боковое зеркало: за нами ехал синий «корвет», а за ним – белый микроавтобус с антеннами на крыше. – Телевизионщики, мать их. Эти просто так не отстанут. Настырные. Придётся немного схитрить.
Через несколько минут мы съехали на автостраду. Кэтрин сразу вдавила педаль в пол, и вскорости "корвет" отстал. Водитель белого фургона был настроен решительней: то тут, то там в потоке машин мелькали белые антенны.
– Постарайся разглядеть номер, – сказала Кэтрин, ловко петляя в плотной толпе автотранспорта. – Саймон с радостью потреплет нервы их руководству.
В конце концов, чтобы избавиться от настырного фургона пришлось заехать на подземную стоянку крупного торгового центра. Из-за высоты антенн наш преследователь остановился перед парковкой, сердито сигналя вслед.
– Пошёл ты, – весело крикнула Кэтрин и высунула в окно руку с оттопыренным средним пальцем.
Свой выбор я остановила на элегантном брючном костюме – строгом и не слишком открытом. Пиджак сидел как влитой, брюки – классического кроя и идеальной длины.
– Не пойдёт, – заявила Кэтрин, как только я вышла из примерочной. – Сандра Буллок из "Мисс Конгениальность". Дилан Митчелл никогда бы не выбрал такую женщину. Если только его не заставили силой. И репортёры костьми лягут, но постараются выяснить какой. Нет, здесь нужна юбка и высокие каблуки. Что-то неброско-романтичное, делающее тебя очаровательной детской писательницей, а не замотанной училкой старших классов.
Мы остановились на платье шоколадного цвета с запáхом, рукавами три четверти и длиной чуть ниже колена. В тон бежевой окантовке рукава и горловины были подобраны туфли на высоком каблуке.
Кэтрин настояла на покупке элегантного бежевого пальто, которое вместе с огромными, в пол лица, солнцезащитными очками, а также парой комплектов белья и высокими до локтя кожаными перчатками полностью опустошили мою кредитку.
По пути домой мы заехали в кафе. Я заказала большую кружку латте, а Кэтрин выбрала фруктовый салат и травяной чай.
– Никогда не тратила на себя за раз столько денег, – призналась я. – Тем более на одежду.
Вилка с наколотой клубникой застыла в воздухе. Кэтрин вперилась в меня озадаченным взглядом.
– Дорогая, ты вышла замуж за одного из Митчеллов. – Фамилию Митчелл она произнесла по слогам. – Хочешь не хочешь, придётся соответствовать.
– Не сочти меня излишне самоуверенной, но, по-моему, Дилану всё равно, буду ли я ему соответствовать или нет.
– Дилану, может, и всё равно, – согласилась Кэтрин. – Как и Саймону. И мне. И Эллен. Но всем остальным, – она обвела рукой полупустой зал кафе, – нет! И нам всем приходится с этим жить, Лив. Митчеллы – одна из самых уважаемых семей Сиэтла. Нас любят так же сильно, как и ненавидят. Завтра тебе с Диланом придётся постараться убедить репортёров, что в вашей тайной свадьбе нет ничего скандального. Он так долго ходил в женихах, что одного красивого личика и милой фигурки для объяснения будет маловато. Некоторые хорошо заплатят, чтобы выяснить всю подноготную.
– А что ты имела в виду, предупреждая меня о Дилане?
Кэтрин нахмурилась:
– О чём ты?
– Ты сказала, что Саймон за тебя и девочек горой, а после предупредила, что Дилан такой же. Я тоже не остановлюсь ни перед чем ради него и детей. Но, мне кажется, ты говорила не об этом.
Кэтрин кивнула.
– Верно. Для Саймона и Дилана семья – главное в жизни. Так их воспитали. Митчеллы всегда выбирают сторону друг друга, даже если кто-то из них не прав. Это клан, понимаешь?
– Как Кеннеди?
– Что-то вроде. Только не такой амбициозный. Я всегда и во всём была лучшей для Саймона. С нашей первой встречи он изводил меня излишней заботой. Ревновал к каждому. Даже к моим подругам. Люди осторожны с Саем, потому что знают – он моментально закипает, когда дело касается членов семьи. Дилан такой же.
– Не замечала за ним ничего подобного.
– Это потому что повода не было. Да и мягче он. Но, поверь, Дилан может быть так же резок с окружающими, как и старший братец.
Положив вилку на край тарелки, Кэтрин откинулась на мягком диване. Какое-то время она просто смотрела на меня, а потом, вздохнув, наклонилась вперёд, пододвигаясь как можно ближе:
– Вы здесь уже три дня, так?
– Да.
– И тебя не удивляет, почему до сих пор ты не встретились с Фиби?
– Признаться, я думала об этом. Может, она занята с малышкой.
– Дилан поругался с Джейсоном, – сообщила Кэтрин. – Когда он позвонил из самолёта, Фиби была рядом. Она слышала их разговор и очень расстроилась.
Дилан действительно был резок с Джейсоном. Особенно, когда выяснилось, что здесь замешан его друг.
Я прижала ладони к горящим щекам:
– Неужели всё так плохо?
– Фиби сильно переживает их размолвку. После вашего приезда парням ещё ни разу не удалось переговорить. Она боится, что Дилан может не сдержаться. Он ненавидел этого Филипа, – Кэтрин поморщилась. – Никому он особо не нравился, но у Дилана чутьё на подобного рода людей. Он неоднократно предупреждал Джея. Честно говоря, к самому Джейсону он так же относится без должной симпатии. Считает, что тот не достоин его маленькой сестрёнки. Обычные братские заморочки. Но сейчас… В общем, Лив, не совсем простой человек твой муж.
– Я позвоню Фиби.
– Не надо, – остановила меня Кэтрин. – Пусть пройдёт пресс-конференция. Пусть эта история забудется, тем более, Саймон уже напал на след этого гадёныша. Правда, доказательств его вины пока нет. Джейсон несколько раз звонил Дилану, но тот отказывается с ним разговаривать. Ссылается на занятость.
– Я поговорю с ним, он не должен…
– Подожди до завтра, дорогая, – Кэтрин накрыла мою руку своей. – Завтра важный день. Ваше появление на публике успокоит страждущих. И прошу тебя: не переживай о том, что я тебе сказала. Просто… – она замялась, – знай, что Дилан не всегда может оставаться милым. Всего лишь будь к этому готова.
Разговор с Кэтрин не шёл у меня из головы весь вечер.
Я видела несколько сторон Дилана: ласковый и любящий, резкий и властный, искушающий и соблазняющий. Во всех этих проявлениях я любила его. Никогда и ни по какому поводу я не хотела сомневаться в нём. Все мы делаем ошибки. Другое дело, когда ошибки делают из-за нас. Дилан был резок с Джейсоном из-за меня. И Фиби переживает разногласие между близкими тоже из-за меня. И именно я должна всё исправить. Той ночью, засыпая в объятиях любимого, я дала себе слово, что после пресс-конференции обязательно позвоню его сестре.
Дилан уехал рано утром, пообещав встретить меня непосредственно перед мероприятием. Встреча с журналистами была назначена на полдень в конференц-зале головного здания корпорации Митчеллов. Эллен предложила приехать пораньше, чтобы спокойно осмотреться и ещё раз переговорить с Тарой.
Перед отъездом я зашла на кухню. Макс и Эбби завтракали в компании Лорен.
– Мамиська касивая, – Эбби потянула ко мне измазанные в варенье ладошки.
Я схватила её за ручки и облизнула липкие пальчики.
– М-мм, вишнёвое. Вкусно.
Макс жевал блинчик со сливками и вареньем и выглядел абсолютно довольным.
– Ты на работу, да?
– Ага. Всего на пару часиков. Пожалуйста, во всем слушайтесь Лорен.
– А мне можно будет ещё поиграть в том домике на дереве?
– Можно. Только будь осторожен.
– Я попрошу кого-нибудь за ним присмотреть, – Лорен потрепала Макса по голове. – Идите, Лив. Сегодня важный день.
Сбежав по ступенькам крыльца, я нырнула в открытую дверь «мерседеса», где меня ждала Эллен.
– Волнуешься?
Я нервно хихикнула:
– Есть немного.
– Всё будет в порядке, – она сжала мою руку. – Дилан и Тара рядом.
– Да, я знаю. Просто это… это всё так необычно. Пресс-конференцию по случаю выхода книги я пропустила, опыта общения с журналистами у меня нет.
Эллен беспечно взмахнула рукой:
– Об этом волноваться не стоит. У Дилана его более чем достаточно. В любом случае ты всегда можешь сказать "без комментариев", – закончила она советом, который пару дней назад дала Кэтрин.
Я ожидала увидеть вчерашних преследователей, но сразу, как "мерседес" выехал из ворот, к нему почти вплотную приблизился чёрный "эскалейд". Ещё один появился через мгновение и двигался правее, не позволяя сзади идущим машинам нас обогнать.
Заметив мой встревоженный взгляд, Эллен улыбнулась:
– Это ребята Саймона. Дилан распорядился.
Всю дорогу мы разговаривали на отвлечённые темы, и к тому моменту, как машины въехали на подземную стоянку высотного здания на Второй авеню, я почти успокоилась.
– Добро пожаловать в "Митчеллз Хауз".
"Мерседес" остановился в непосредственной близости от хромированных дверей подземного лифта. Едва мы с Эллен вышли из машины, как его двери открылись, и перед нами возникло улыбающееся лицо Саймона Митчелла.
– Привет, девочки. Как добрались? Кэти уже на месте, ждёт вас в своём кабинете.
Мы поднялись на десятый этаж и, выйдя из лифта, оказались в залитом ярким светом просторном холле. Из его окон открывался захватывающий вид на деловой центр Сиэтла. Вдалеке виднелась башня Спейс Нидл. По обе стороны от нас уходил широкий коридор, по которому между кабинетами, разделёнными стеклянными перегородками, сновали люди.
– Сумасшедший дом, – недовольно ворчал Саймон. – Никакой возможности когда-нибудь навести порядок в этом бедламе, который вы называете пиар-службой. Они и рекламщики – бич безопасников. А вы их ещё на один этаж поместили. У Фиби с её чокнутыми дизайнерами и то порядка больше!
Честно говоря, образ старшего брата Дилана никак не ассоциировался с порядком. Возможно, я до сих пор помню балагура в цветастой рубашке, занимающегося пьяным армрестлингом с Майком. Сейчас же рядом с нами шагал совершенно другой человек: сосредоточенный, солидный руководитель в деловом костюме стального цвета, с тонким галстуком, идеальным узлом завязанным под жёстким воротничком светло-голубой рубашки.
– Да какой конфликт! Не будь она моей женой…
– И что тогда? – Миссис Саймон Митчелл вышла из дверей самого дальнего кабинета и, уперев руки в крутые бока, обтянутые узкой черной юбкой, неодобрительно уставилась на мужа. – К слову о безопасности: когда ты проводишь совещания своего супер-мега-секретного отдела, твой рёв слышен на другом конце города.
– И я люблю тебя, Кэти, – Саймон чмокнул жену в подставленную щёку. – Всё, я их привёл. Пошёл присматривать за вашими чёртовыми журналистами. Не могли устроить свои пляски где-нибудь в другом месте? Обязательно надо было у нас?
– Не могли, – отрезала Кэтрин. – На своей территории легче. Мы здесь хозяева, мы диктуем условия.
В кабинете Кэтрин нас ждала Тара. Снова пошло обсуждение деталей предстоящей пресс-конференции. Чтобы опять не начать волноваться, я решила найти Дилана. Эллен вызвалась меня проводить, но из-за телефонного звонка планы поменялись: ей пришлось выйти на восемнадцатом, а я поехала выше – на двадцать первый этаж.
За стальной стойкой просторного светлого холла сидела привлекательная шатенка. Завидев меня, она улыбнулась:
– Здравствуйте. Чем могу помочь?
– Добрый день. Я бы хотела видеть мистера Митчелла.
– Вас ожидают?
– Полагаю, да.
– Как вас представить?
– Лив. То есть, – я запнулась, – Оливия.
– Оливия. А дальше?
– Вуд. То есть, Дэвис. То есть, Митчелл! – быстро и громко поправилась я. – Оливия Митчелл.
Глаза девушки расширились, рот приоткрылся. Она с изумлением уставилась на меня. Понадобилось несколько секунд, прежде чем, часто-часто заморгав, она вскочила со своего места:
– Конечно, миссис Митчелл. Следуйте за мной.
Девушка проводила меня до двустворчатой двери красного дерева, за которой скрывалась большая приёмная. Современный, футуристический дизайн наводил на мысль, что здесь наверняка потрудилась Фиби. Как и во всём здании, помещение было залито светом. Тёмный деревянный пол гармонировал с жемчужным оттенком стен и декором на окнах, а низкие диваны цвета бургунди, расставленные по периметру комнаты, яркими контрастными пятнами выделялись на их фоне. Посредине стоял огромный полукруглый секретарский стол, за которым сидела светловолосая женщина средних лет.
– Миссис Хаскелл, миссис Митчелл к мистеру Митчеллу, – затараторила девушка.
– Да, спасибо, Шеннон. – Выйдя из-за стола, женщина подошла ко мне и протянула для приветствия руку. – Рада познакомиться с вами, миссис Митчелл. Я – Мардж Хаскелл, личный помощник мистера Митчелла. У него посетители, но я сообщу о вашем приходе.
– Не беспокойтесь, я могу подождать.
Но, усадив меня в мягкое кресло, Мардж вернулась к столу и нажала кнопку селектора.
