Текст книги "Вызов (дилогия) (СИ)"

Автор книги: Ирма Грушевицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 48 страниц)

Я не слышала ни слова из того, что говорил священник. Я вообще ничего не слышала и не видела. Был только он, держащий мои дрожащие руки. Был только он, вбирающий меня в себя. Я знала, Дилан видит то же, что вижу я в его наполненных безграничной любовью глазах. То, что происходило сейчас – венчание наших душ, – уже случилось давным-давно, в тот самый первый миг, когда встретились наши взгляды. И чтобы ни было с нами после, где бы мы ни были и с кем, сейчас наши души пели – соединённые и счастливые.

Никаких клятв мы не произносили. Они не были нужны – мы и так знали, что обещаны друг другу. И когда священник спросил Дилана о его согласии взять меня в жены, мой любимый произнёс:

– Да. Всем своим сердцем.

– Всем своим сердцем и душой – да! – ответила я, когда пришла моя очередь.

Дилан надел мне тоненький золотой ободок на палец. Еле справляясь с дрожью в руках, я сделала то же самое, ввинтив кольцо на безымянный палец его левой руки.

– Властью, данной мне Богом и законом штата Вашингтон, объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.

Вот этот поцелуй и стал нашей клятвой. Мой – теперь уже по всем земным и небесным законам, – муж осторожно привлёк меня к себе. Одной рукой он обнял меня за плечи, другую положил на живот. Я прильнула к нему всем телом. Под гром аплодисментов и яростный свист Саймона, Дилан наклонился, и, прежде чем наши губы встретились, я услышала его шепот: "Я люблю тебя".

Когда через тысячу лет мы оторвались друг от друга, я смогла ответить ему тем же.

– Я люблю тебя. Ты мой, а я твоя. Навсегда.

– Я твой. Навсегда.

Дилан протянул мне руку, помогая сойти с алтаря.

"Пятьдесят три, пятьдесят четыре…"

– Пятьдесят пять!

Его брови удивлённо взлетели.

– Милая?

Счастливо улыбаясь, я помотала головой:

– Всё хорошо. Теперь всё хорошо, любимый.

Первыми нас поздравили дети.

Макс… Какой же он был смешной: красные уши, торчащие в разные стороны вихры, ещё сохранившие на себе остатки геля – да-да, мой мальчик всё-таки попытался привести свои волосы в порядок. Воротничок накрахмаленной сорочки и галстук-бабочка, бутоньерка и начищенные ботинки. Мне едва удалось сдержать слёзы, когда, встав на носочки, с серьёзным выражением лица сын поцеловал меня в щёку.

– Ты такая красивая, мамочка.

– Спасибо, солнышко.

С не менее серьёзной миной Макс протянул руку Дилану. Тот так же серьёзно пожал её, но через мгновение улыбнулся, улыбнулся и Макс, и они крепко обнялись.

– Спасибо, приятель. Из тебя получился мировой шафер.

– Говард сказал, что все шаферы должны произносить тост. А я не знаю, что это такое.

– Оставим это Саймону и Джею. Главное, что ты не забыл кольца.

Когда сын отошёл, я пораженно уставилась на Дилана:

– Ты доверил кольца девятилетнему мальчику?

– Честно говоря, не хотелось рисковать. – Дилан смущённо потёр нос. – Из всех шаферов Макс единственный не страдал похмельем.

Ким подвела к нам Эбби, и, пока первая поздравляла Дилана, вторая буравила взглядом мой букет. Я не могла отказать себе в удовольствии увидеть радость на любимом личике и вручила букет дочере. Не забыв в порыве благодарности крепко обнять меня за коленки, Эбби рванула в сторону Лиззи.

– А Дилана ты не хочешь поцеловать? – выкрикнула я.

– Он твой пьинц, ты и цевуйся!

А после нас закружило в стремительном водовороте поздравлений, объятий и поцелуев. Лица сменяли друг друга, сливаясь в одно яркое пятно. Постоянным было одно – обнимающие меня надёжные руки моего мужа. Да, это была именно та круговая оборона, о которой предупреждала Фиби.

Не обошлось без фотографий. Добрых полчаса нам пришлось провести под прицелом десятка фото и видео камер. Свадьба последнего из Митчеллов стала одним их самых ожидаемых светских событий сезона, и, понимая это, я послушно улыбалась в объективы.

К тому моменту, как мы закончили, в "храме" остались только самые близкие. Все ждали отмашки Фиби. Мы с Диланом должны были появиться последними, чтобы дать возможность распорядителю праздничного приёма впервые официально представить нас одним именем.

Дилан отошёл к моему отцу и Говарду, беседующим с Беном. Джейсон и Саймон что-то с серьёзным видом выслушивали от разрумянившейся Эллен. Я стояла в компании Сандры и Кэтрин, когда Ким отозвала меня в сторону.

Смущённо кусая губы, она неожиданно принялась извиняться

– Ливи, может, сейчас не самое время…

– Что случилось, дорогая?

– Ты только не волнуйся. Я всё понимаю, но просто… Короче, тут кое-кто хотел с тобой поговорить.

Soundtrack – From This Moment On by Shania Twain

Разумеется, всё это время я думала о нём. Не ежеминутно, конечно, не ежедневно, но бывали моменты, когда сердце сжималось от воспоминаний о том, как плохо мы расстались.

Проследив за взглядом Ким, я увидела высокую мужскую фигуру, стоявшую в тени деревьев. Всего лишь на мгновение мне показалось, что…

Я в волнении схватилась за горло. Нет, не может быть!

Узнавание принесло облегчение.

– Стив!

Подобрав юбку, я решительно двинула к краю поляны. Ким семенила рядом.

– Он долго отказывался приходить. Пришлось сказать, что это было бы крайне невежливо – не прийти сегодня.

Мой бывший друг двинулся нам навстречу – неуверенные шаги, опасливые: словно – сделай я что-то не так – он тут же пустится наутёк. Видеть его внушительную фигуру, переминающуюся с ноги на ногу, в другое время было бы смешно, но сейчас эта нерешительность вызвала дополнительную волну злости.

– Ты! – указала я на Стива пальцем и, подойдя вплотную, изо всех сил ткнула его в плечо. – Ты такой кретин, Стивен Хейз, что мне противно к тебе приближаться.

– Лив, я…

– Закрой рот! – рявкнула я. – Мне глубоко плевать на то, что ты думаешь обо мне и моей жизни. Я переживу, если тебя, идиота, в ней не будет. Но ты не имел права бросать Макса. Никто не давал тебе такого права, понял? Мало ему переживаний, так ещё ты со своими тараканами. Хоть бы раз набрал ему, придурок!

Задрав подол своего шикарного платья, я отвесила Стиву неэлегантный пинок. Казалось, он этого даже не заметил. Блестящие тёмные глаза в растерянности перебегали с меня на Ким и обратно.

– Не строй из себя кота из "Шрека", – сказала та. – Я тебя предупреждала.

– Я…

– Если ты пришёл попросить у меня прощения – не надо, не утруждайся. Проси его у Макса и Эбби.

– За что ты должен просить у неё прощение? – прищурившись, Ким с подозрением изучала брата.

– Ты ей не сказала?

– Что не сказала? – выплюнула я. – Что ты идиот? Так это не новость.

– Лив, я больше чем идиот.

– Согласна. Но я не хочу осквернять этот счастливейший для меня день грязными ругательствами, давая тебе определение.

Стив принялся озираться по сторонам, словно впервые осознав, где он находится. Красивое лицо потемнело и, нахмурившись, парень опустил глаза.

Засунув руки в передние карманы джинсов, Стив тихонько раскачивался вперёд-назад. Я помнила эту его детскую привычку. Он делал так, когда был чем-то сильно раздосадован. Майкл потешался над парнем, называя в такие моменты маятником. Но сейчас передо мной стоял не маленький мальчик, получивший нагоняй, а высокий, хорошо сложенный мужчина. Его чёрные волосы были коротко острижены – короче, чем я помнила, – и весь он был какой-то… остриженный, что ли. Наш маленький Стиви вырос, а мужчину, в которого он превратился, я не знала.

– Я не буду просить прощения за то, что сделал. Больше, чем я сам, ты меня наказать не сможешь. Просто… – он поднял голову. – Лив, если ты больше никогда не захочешь меня видеть, я пойму. Но я должен был прийти и пожелать тебе счастья. Даже рискуя в ту же секунду быть убитым твоим мужем.

– А у меня есть для этого повод?

Мы все вздрогнули.

Дилан стоял чуть поодаль. По расслабленной позе можно было бы предположить, что его не слишком интересовал наш разговор. Но я-то хорошо знала это выражение лица. Вернее, полное отсутствие какого-либо выражения – маска игрока в покер, заставляющая противников трепетать. И сейчас в Стивене муж инстинктивно чувствовал врага.

Поймав мой взгляд, Дилан улыбнулся и направился к нам мягкой непринуждённой походкой.

– Всё хорошо, милая?

Взяв мою руку с обручальным кольцом, он переплёл наши пальцы. Затем едва ощутимо потянул меня к себе, заставив сделать шаг в сторону от Ким и её брата. Я волчком крутанулась в его руках – настолько резво, насколько могла это сделать в своём положении, – и успокаивающе провела рукой по его руке.

– Милый, ты помнишь Стивена Хейза? Он…

– Да, я помню. Вы брат Кимберли. Макс много о вас рассказывал.

Дождавшись ответного кивка, Дилан сделал шаг вперёд и протянул Стиву правую руку. Левой же непринуждённо отодвинул меня за спину:

– Дилан Митчелл.

Стив представился. Мужчины обменялись долгим рукопожатием.

– Примите мои поздравления.

Ким совсем упала духом, не понимая причину возникшей напряжённости.

– Я хотела сделать Лив сюрприз, – пробормотала она, едва не плача. – Но…

– … и он удался! Когда мы последний раз виделись, Стиви?

Уже задав этот вопрос, я поняла, что совершила ошибку.

– На дне рождения твоего отца.

Завидев, как нехорошо блеснули глаза брата, Ким тихонько охнула. Повисла напряжённая тишина. Крайне малодушно, но в тот момент я боялась смотреть на мужа. По каменному выражению лица Стива было видно, что между двумя мужчинами происходит молчаливая дуэль.

Стив первым прервал молчание.

– Мне пора. Ещё раз примите мои поздравления.

Его взгляд скользнул по мне, потом снова вернулся к Дилану.

– Если можно, я как-нибудь позвоню Максу.

– Конечно! – ответила я с преувеличенным энтузиазмом. – Он будет рад тебя слышать. И Эбби тоже.

При упоминании имени своей любимицы, лицо парня смягчилось.

– Я позвоню.

– Прошу нас извинить.

Кивнув, Дилан взял меня под руку и повел прочь.

Внутренне я была готова к тому, что эта встреча не могла закончиться просто так. И поэтому, когда, не пройдя и пяти шагов, Дилан обернулся, инстинктивно сжала его руку. Он не обратил на это внимания. Или же не захотел обратить.

– Да, мистер Хейз! Если произошло что-то, из-за чего я должен вас убить, но по каким-то причинам этого не сделал, значит, вы мой должник.

Впервые Стивен отвел взгляд. Но Дилан этого уже не увидел. Приобняв за плечи, он решительно увлёк меня за собой.

Я мелко семенила, почти повиснув на его руке.

– Дилан.

– Не сегодня, Лив, – отрезал он.

Вторую попытку заговорить я предприняла, когда мы шли по украшенному лесу к дому.

– Милый, ты действительно не хочешь ничего сказать?

Дилан замедлил шаг и, повернувшись, взял в ладони моё лицо.

– Это наш день, малыш. Ничего не должно его омрачать.

Я видела, каких трудов стоило ему овладеть собой. Дилан улыбался, но глаза ещё оставались колюче холодными. Какое бы решение он не принял, оно никогда не будет мной оспорено.

– Я не хочу, чтобы всё начиналось так…

– Он крёстный нашего старшего сына. Я помню об этом. Я учитывал этот факт, когда с ним говорил. И я отдаю себе отчёт, что мне придётся как-то справляться с этим в будущем. И если на правах мужа я могу просто запретить тебе видеться со Стивеном Хейзом, то Максу – нет.

– Просто запретить мне?

– Да. В некоторых вопросах я не побоюсь прослыть тираном.

В его глазах впервые промелькнула весёлая искорка, и путы, стягивающие мне грудь, немного ослабли.

– А почему ты не предупредил меня раньше, до того, как я сказала "да"?

Проведя большим пальцем по моей нижней губе, Дилан насмешливо приподнял бровь.

– Это скрытые условия, малыш. Надо было внимательнее читать договор о приобретении. – Всегда есть возможность сдать покупку обратно.

Мне захотелось его поддразнить. Глаза Дилана потеплели. Он погладил меня по выступающему животу и легко коснулся своими губами моих.

– Нет. Товар возврату или обмену не подлежит. Это написано мелким шрифтом в конце договора. Опять упущение, малыш. – Он так сексуально поцокал языком, что моё сердце понеслось вскачь. – Придётся тебе до конца жизни меня терпеть.

– Да уж, некуда деваться. Но я не обязана лишать себя привилегий правообладателя.

На этих словах я закинула руки ему на плечи и притянула к себе.

Неужели можно пережить подобное и остаться целой? Желание сжигало меня. Осознание того, что я для него желанна, – возрождало вновь. Мы владели друг другом – сердцем, душой, телом мы были едины. Я таяла в его объятиях, обессиленно цепляясь за еле пробивающиеся сквозь пылающее во мне желание остатки разума.

Сердце Дилана громко стучало. Он неохотно оторвался от моих губ.

– Если сейчас же не прекратишь, мне придётся похитить тебя с нашей собственной свадьбы.

– И всю жизнь нам придётся скрываться, потому что Фиби обязательно захочет нас убить. Нет, любовь моя, мы должны пройти через всё, что она для нас приготовила.

– Ты кинешь в толпу букет, а я зубами стащу с тебя подвязку?

– Ага, – я улыбнулась ему в губы. – Правда, мне бы хотелось, чтобы ты это проделал без свидетелей. И не только с подвязкой.

– Лив… – застонал он

* * *

Говорят, женщины на последнем месяце беременности отличаются повышенной сексуальной активностью. Со мной всё было наоборот. Я помнила усталость, одолевавшую на последних неделях беременности Максом: ни о каком сексе и слышать не хотелось, и я кидалась на Майкла, даже когда он просто брал меня за руку. С Эбби было чуточку легче. Но сейчас! Господи! Или это всё его чёртов фрак?

Я хотела Дилана всё то время, что мы шли по арочному проходу к гостям. Хотела, когда под аплодисменты и ободряющие выкрики друзей выходили к залитой светом поляне.

– Дамы и господи, приветствуйте мистера и миссис Митчелл!

Когда гром аплодисментов достиг критического уровня, Дилан, смеясь, подхватил меня на руки и закружил перед всеми.

Потом мы ещё много-много целовались. Это было замечательно – весь этот день, все эти эмоции, все эти люди.

Право первого тоста принадлежало Саймону, и он воспользовался им с заметным удовольствием.

– Вообще-то, я хотел, чтобы первый тост сказал Макс, но Джейсон напомнил, что парню ещё нет двадцати одного.

Все засмеялись. Я подмигнула сыну. Макс, красный как рак, сидел за столиком прямо напротив нашего, вместе с моими родителями.

– Я мог бы долго рассказывать, какие клёвые люди – мой брат и его жена. Как долго они шли друг к другу. И я знаю, что, если бы моя Кэти сидела рядом, я бы получил ощутимый пинок, что не подготовился как следует.

Саймон отсалютовал Кэтрин. Она выразительным жестом провела рукой по горлу, чем вызвала очередной взрыв смеха.

– В общем, я не буду много говорить. Скажу только, что чертовски рад за вас, ребята. И очень надеюсь, что мой младший брат окажется лучшим стрелком. – Саймон указал пальцем на меня, вернее, на ту часть стола, что скрывала мой живот: – Надеюсь, мы скоро познакомимся с первым наследником империи Митчеллов.

Под гром аплодисментов и всеобщий смех Дилан поднялся. Братья обнялись, предварительно обменявшись дружескими тычками.

– Её целовать не буду, – Саймон снова показал на меня. – Вдруг поймёт, что ошиблась.

– Иди ты, – Дилан привычным братским жестом ткнул его в плечо.

Я потянула руки к Саймону:

– Иди сюда, здоровяк. Я хочу сравнить.

Саймон в два прыжка оказался рядом и аккуратно сграбастал меня своими огромными ручищами. Развернув к Дилану, он перегнул меня через руку и ткнулся губами в уголок моих губ. Возмущённый возглас моего мужа вызвал у Саймона улыбку. Я решила подыграть и запустила пальцы в его коротко остриженные волосы, и немедленно до наших ушей донёсся протестующий вопль Кэтрин. Под всеобщий смех и улюлюканье Саймон вернул меня в вертикальное положение и, подняв над полом, словно куклу передал в руки Дилана.

– Проверку страшим братом прошла. Годится.

– Иди ты! – повторила я слова Дилана, теперь уже отвечая на его поцелуй.

Так всё проходило и дальше: безоглядное веселье и беззаботное счастье.

На наш первый танец Дилан вывел меня в центр освещённой площадки и закружил под нежную мелодию, исполняемую оркестром. Глядя в глаза своему единственному, я одними губами подпевала Шанайе Твейн:

– С этой минуты моё предназначение – делать тебя счастливым. Я буду жить ради любви до последнего вздоха, отныне и навсегда.

Я тонула в нём, в глубине и силе чувств, что плескались в его взгляде. В какой-то момент на нас упал луч света, и я увидела блеск на самом дне изумрудных озёр. Не в силах справиться с собой Дилан закрыл глаза и очень нежно поцеловал меня, а затем прижался лбом к моему лбу.

– Ты сделал мои мечты явью. С этой минуты и до конца моих дней я буду любить тебя, обещаю.

– Я люблю, жизнь моя.

– Я люблю тебя, Дилан.

Мы много танцевали – вместе и по отдельности, – не упуская друг друга из виду. Один танец был у меня с папой, один – с Джейсоном. Потом я снова танцевала с Диланом. После мы ходили среди гостей, принимая поздравления. Как же я была счастлива видеть их всех в этот день: Джеймса – моего первого редактора и его Викторию – я была рада, что им удалось вырваться, оставив маленького Маркуса на попечение родителей; раскрасневшуюся миссис Стоун, сидевшую за одним столиком с моими родителями и старшими Митчеллами; Кейт Адамс – моего ангела-хранителя из детского отдела издательства «Мейсен». Она пришла вместе с женихом – очаровательным юношей по имени Мэтт.

– Конечно, у нас всё будет несколько скромнее, – делилась своими планами Кейт. – Но, думаю, в зимнем венчании есть что-то волшебное, не так ли? Всю жизнь мечтала выйти замуж зимой.

– Ты будешь очаровательной невестой.

– Вряд ли по части счастья мне удастся тебя переплюнуть. Только посмотри на него, – кивнула она в сторону – туда, где в окружении мужчин, одетых в смокинги, стоял мой потрясающий муж. – Это же мечта, а не мужчина.

Да, он был воплощением мечты, и я прекрасно понимала, что не только моей. В очередной раз я любовалась своим мужем: стройный, бронзоволосый, излучающий силу и уверенность в себе, в безукоризненно сидящем фраке, подчёркивающем все достоинства его фигуры. Но дороже всего для меня было его лицо, светившееся счастьем. Как, полагаю, и у меня…

Почувствовав на себе мой взгляд, Дилан посмотрел в нашу сторону. Улыбнувшись, он извинился перед собеседниками и направился к нам, с грацией ягуара ловко лавируя между стоящими гостями.

– Ох, – тихий восторженный возглас сорвался с губ Кейт. – Я люблю Мэтта, я на самом деле люблю Мэтта.

– Ты устала, малышка. Я вижу.

– Немного. Но не хочу, чтобы этот день заканчивался.

– Пока ты со мной, он будет длиться вечно.

Моя рука оказалась в его, и, обняв меня, Дилан начал медленно кружить нас под музыку очередной баллады.

– Мы сегодня говорим так много банальностей.

– Это единственный день в жизни, когда банальности звучат как клятвы.

– Может, стоило сказать их у алтаря?

– И дать моему брату возможность несколько лет над нами потешаться?

– А что, они с Кэтрин тоже не давали никаких клятв?

– Давали, – Дилан искренне рассмеялся. – Но, когда Эмм говорил свою, он всё время путался в словах, и в результате заявил невесте, что будет всегда "заботиться о ней и обогревать". Кэти ответила, что она вообще-то не мерзлячка. Мы с Джеем, разумеется, не могли оставить это просто так. Короче, в номере для новобрачных их ждал с десяток переносных радиаторов и шкаф дополнительных одеял.

– Идиоты, – хохотала я, прижимаясь к смеющемуся мужу.

Музыка, мягкий свет, тихие разговоры, шелест листьев над нашими головами – всё это было для нас, о нас, ради нас.

– Я счастлива, – сказала я очередную банальность.

Двумя пальцами Дилан взял меня за подбородок, заставив посмотреть на него.

– Спасибо, что вышла за меня замуж, – сказал он мне, оставляя на губах лёгкий поцелуй. – Снова.

– Спасибо, что снова захотел жениться на мне.

– Можно подумать, что у меня был выбор, – он насмешливо приподнял одну бровь.

– Да уж, выбора у тебя особого не было.

Мы ещё немного потанцевали в тишине. Усталость постепенно давала о себе знать, и, закрыв глаза, я положила голову ему на грудь, позволив вести себя.

– Ну что, ты готова к последнему этапу?

– К какому? – сонно пробормотала я.

– Торт, букет и подвязка.

– От торта я бы не отказалась, а букет с подвязкой можно сразу вручить Кейт и Мэтту. Похоже, они следующие на очереди.

С букетом ничего не вышло. Детей уже увезли в дом к Кэтрин, и Эбби утащила его с собой. Так что я ничего не кидала, и Дилану не пришлось ничего с меня стаскивать.

Многоярусный монстр из белого шоколада, похожий больше на скульптурный шедевр, чем кулинарный, вызвал у меня трепет.

– У меня рука не поднимается. Давай просто зацементируем его и поставим во дворе вместо фонтана.

Смеясь, Дилан сжал в моей руке серебряную лопатку. Под многочисленными фотовспышками мы вместе отрезали кусок от среднего яруса, а потом по традиции кормили им друг друга, пачкаясь ванильным кремом. Пальцем я сняла с губ Дилана кусочек белого шоколада и сунула себе в рот. Взгляд мужа при этом потемнел, и желание, что преследовало меня весь день, вспыхнуло снова. Облизнув внезапно пересохшие губы, я постаралась вложить в свой ответный взгляд как можно больше вызова.

Похоже, в этом я преуспела. Откашлявшись, Дилан взял из моих рук тарелку и вручил её рядом стоящей Фиби.

– На сегодня достаточно.

– Что значит "достаточно"? – возмутилась она. – Вы не должны…

– Фибз, хватит.

Что-то в голосе брата подсказало Фиби, что на этот раз действительно хватит.

– Ладно. Дай мне десять минут. Всего десять минут. Поешьте торт пока, потанцуйте…

– И ни секундой дольше.

Фиби исчезла.

К нам подошли супруги Ричардсы.

– К сожалению, дела вынуждают нас вернуться в Чикаго уже сегодня вечером. Жаль, что мне так и не удалось потанцевать с очаровательной невестой, – Генри Ричардс расцеловал меня в обе щёки.

– Обещайте, что обязательно навестите нас, – Синтия ласково сжала мои руки. – Я понимаю, что это будет не скоро, но мы с Генри будем ждать. Обещайте, Лив.

– Конечно! – Увидела в глазах этой красивой женщины слёзы и я, не удержавшись, крепко её обняла. – Спасибо, что приехали.

– Спасибо, что поделились с нами своим счастьем.

Сенатор согласно кивнул, ободряюще потирая плечи своей жены:

– Ты чертовски везучий сукин сын, Дилан Митчелл. Береги её.

Когда они ушли, я повернулась к мужу:

– А что ты думаешь об имени Роберт?

Дилан ответил не сразу.

– Скажу, что согласен с сенатором.

– В чём именно?

– Что я чертовски везучий сукин сын.

– Полагаешь, из них получатся хорошие крёстные?

– Лучше не найти.

Робертом звали сына Ричардсов. Я уверена, они будут счастливы, когда мы попросим их стать крёстными нашего малыша.

Неожиданно я поняла, что мой запас прочности на сегодня исчерпан.

– Отвези меня домой, милый. Пожалуйста.

Дилан будто только этого и ждал. Хотя прошло ещё недостаточно обещанного Фиби времени, он провел меня через дом и открыл входную дверь.

Со всех сторон на нас посыпались гроздья риса, монет и разноцветных конфетти. Под грохот праздничного фейерверка, раскрасившего небо разноцветными огнями, мы спустись к ожидавшему нас лимузину. По всему капоту была пущена яркая флуоресцентная надпись "молодожены". Шарики, украшавшие дверные ручки, при ближайшем рассмотрении оказались надутыми презервативами.

– Нашёл-таки способ отомстить, – смеялся Дилан, пока их срывал.

– Чего не сделаешь ради любимого брата. – Саймон обнял нас по очереди. – Я хранил их с колледжа.

Мы попрощались с родными и друзьями, обнимаясь и целуя всех по очереди, и, когда наконец оказались внутри машины, я не чувствовала ног от усталости.

Удобно расположившись на заднем сидении, Дилан сразу же привлёк меня к себе:

– Устал, котёнок?

– Да, – пробормотала я сонно. – Домой хочу.

– Не уверен, что мы скоро там окажемся.

– Что? – подняв голову, я уставилась на мужа. Сон как рукой сняло.

– Вы не забыли, миссис Митчелл, что мы только что поженились?

– И?

– И… – Дилан насмешливо постучал указательным пальцем мне по носу. – У нас начинается медовый месяц.

– Ох… – только и смогла выдавить я.

Дилана позабавила моя реакция.

– Неужели это так тебя расстраивает?

– Нет, что ты. Просто я совсем об этом забыла. Вернее, – я заглянула в его смеющиеся глаза. – Мы давно вместе, так что…

– Только ты и я. И не месяц, а две недели. – Дилан снова привлёк меня к себе, положил мою голову себе на грудь и поцеловал в макушку. – На большее мне с детьми договориться не удалось.

– Господи! Дети! Мы даже не попрощались. Я никчемная мать!

– Не волнуйся, радость моя. Макс собрался погостить у твоего отца. Они уедут завтра утром. Эбби заберёт моя мама.

– Ты обо всём позаботился?

– Это меньшее, что я мог сделать.

– Ты всерьёз спрашивал у детей разрешения?

– Эту ночь мы проведём в Сиэтле, а после я отвезу тебя за город. Что ты думаешь о небольшой вилле на берегу лесного озера?

– Звучит заманчиво.

– Правда?

– Только ты и я, – приподняв голову, я дотронулась губами до его губ. – Вы всё здорово придумали, мистер Митчелл.

– Это в трёх часах езды от Сиэтла. У нас в любой момент будет возможность вернуться.

– Вряд ли мне этого захочется так скоро, – сказала я и чуть прикусила его подбородок.

– Подожди, котёнок. Иначе наша брачная ночь начнётся прямо в машине.

– Я ничего не имею против.

– Зато я имею. – Дилан напустил на себя нарочито серьёзный вид и по-отечески поцеловал меня в лоб. – А ты всеми силами пытаешься сделать так, чтобы я поступился своими принципами.

– Не начинать брачную ночь в машине? Или ты вообще против секса в машине?

Это прозвучало так многообещающе, что я не посмела возразить. Лишь поуютнее устроилась на груди у мужа, глядя на пролетающие за затемнёнными стёклами городские огни.

Так и случилось.

Она была – наша брачная ночь. Единственная из всех возможных.

– Я люблю тебя. Люблю, слышишь? Я люблю, как ты смотришь на меня, как произносишь моё имя, как ты спишь, как обнимаешь меня во сне. Я люблю тебя, Дилан Митчелл.

– Боже, – шептала я, чувствуя, как он нащупывает на спине молнию. Я сражалась с пуговицами его сорочки, а он непростительно долго тянул её вниз.

– Да, вот так, – с этими словами Дилан одним движением спустил с меня платье, и оно с приятным шелестом мягкой кучкой упало к моим ногам. Я осталась в одном белье. С губ Дилана сорвалось тихое ругательство, когда он увидел мою фривольную голубую подвязку.

– Сними её, – выдохнула я.

– Я люблю то, что ты со мной делаешь, – освободившись от сладкого плена, я тяжело дышала, смотря в его тёмные от страсти глаза. – Я люблю делать с тобой то, что я делаю.

Ты мой. Навсегда.

Я остановила мужа, подняв руку и закрыв ему рот ладошкой. Другой я помогала себе делать то, что мне хотелось. Я чувствовала вкус своего мужчины, слышала стоны, гладила бёдра, терзала пальцами, пока мой язык доводил его до безумия. Я проводила им по всей длине, обхватывая руками, скользила по нему, помогая себе губами, целовала набухшую головку его члена. Мне удалось почувствовать момент приближающегося оргазма, и я глубоко вобрала его в себя. Дилан не смог сдержать яростного стона, когда мир для него распался на кусочки.

– Я люблю тебя, – он гладил мои руки, грудь, лицо. – Я так сильно тебя люблю, что удивляюсь, как я мог жить без этого так долго.

– Ох, милый

– Нет, послушай меня! – Дилан взял моё лицо, заставляя смотреть ему прямо в глаза. – Даже когда через много-много лет для нас всё закончится, то, что есть между нами, – не закончится никогда. Я чувствую нашу любовь. Она не исчезнет вместе с нами. Она будет жить. В наших детях. В нём. – Дрожащей рукой он погладил мой живот и нежно его поцеловал. – Я верю в нас, моя единственная.

И он показал. И не единожды. И его не пришлось просить дважды.