Текст книги "Жена Дроу (Увидеть Мензоберранзан и умереть) (СИ)"

Автор книги: Ирина Баздырева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 51 страниц)

– Входи-ка, милая, входи, – радушно пригласил ее все тот же скрипучий, старческий голос.

Ника вошла в темную прихожую, от которой вверх уходила крутая лестница. При свете, сочившегося из круглого оконца над лестницей, она разглядела, стоящего перед нею маленького старичка в ночном колпаке и халате на меховой подкладке, накинутом на длинную ночную рубаху.

– Судя по тому, что поднялась в такую рань, ты девица добропорядочная и не ленивая.

– Ну, вообще-то, да, – согласилась Ника.

– И ты не будешь обманывать меня, красть деньги и таскать продукты из моей кладовой? – изучая ее поблекшими глазами, строго спросил он.

– Ни за что, – заверила его Ника.

– Откуда, ты и как тебя зовут?

– Меня зовут Ника. Я из Иссельрина и пришла к вам за помощью.

– Ко мне? Чем я, такой старик, могу помочь такой молодой полной сил девушке? – хихикнул старик.

– Я слышала о вас, как о собирателе мудрости.

– Так, ты не кухарка? – расстроился архивариус.

– Нет, господин Криспин, я пришла к вам за помощью.

– Иссельрин, – старик задумался. – Бывал я в тех краях… А денег у меня нет и не проси.

– Вы не знаете мудреца по имени Зуфф? Может слышали о нем? – Ника набралась терпения, понимая, что разговор предстоит не из легких.

– Зуфф? – пробормотал Криспин, зябко запахиваясь в халат. – Пойдем-ка со мной.

По лестнице они поднялись к единственной двери, ведущей в кабинет старика. Все, его небольшое помещение, от пола до потолка было забито книгами. Старик подошел к громоздкому столу из черного дерева, на котором лежала книга и осторожно опустился в широкое кресло. Свет из двух окон падал прямо на разворот раскрытой книги.

– Зуфф… что-то очень знакомое, – проговорил Криспин, отдышавшись и вдруг, с просветленным лицом, осененным догадкой, воскликнул, хлопнув себя ладонью по лбу. – Да!

Ника подобралась, боясь дышать.

– Сейчас, сейчас… – архивариус, суетясь и кутаясь в халат, встал и потащился к громоздкому сундуку, занимавший проем меж окон.

– Так… так… где-то он у меня тут был спрятан. Я хорошо помню, что тут… – откидывая крышку сундука, бормотал про себя Криспин, перебирая его содержимое. – Вот!

И он извлек из него, какой-то желтый коровий рог.

– Вот! – держа его двумя руками, старик торжественно потрясая им, поплелся обратно к креслу. Он, заметно, устал.

– Его я приобрел в той деревне, которую проезжал, держа путь к Иссельрину. В те дни, помнится, я выгодно сбыл свое сукно в Градуэлле… Ту деревушку, кажется звали Дубы… Да… Там-то мне и принесли этот зуб дракона, а заплатил я за него сущие гроши… каких-то несколько жалких медяков… Хе-хе…

– Это зуб дракона? – удивилась Ника, теперь уже по-новому, взглянув на то, что сперва приняла за рог.

– Да, он самый. Только, видишь ли, из-за рун, что покрывают его, я не смог определить, какому дракону он принадлежал. Я хотел отослать его в Шед, магу Хеннелору, уж он-то разбирается во всем, что касается драконов. Ему ли о них не знать…

– Но…

– А ты, что здесь делаешь? – вдруг очнулся старик. – Разве тебе не пора давно быть на кухне?

– Но, я не кухарка. Я пришла насчет…

– Знаю, или ты считаешь, меня беспамятным стариком?

– Конечно, нет…

– Со мной, между прочим, считается сам Сэмюэль Борким…

– О! – Ника была уже совсем сбита с толку.

– Да… а он, не какой-то там, купчишка, а сам глава гильдии суконщиков… Да. Так вот, мальчишки той деревни нашли этот зуб возле каких-то пещер. Я, одно время попытался прочесть руны на нем, но потом забросил это занятие, а после и вовсе позабыл о зубе. Но точно помню, что из всего, что мне удалось разобрать на нем, было имя Зуфф. Ты и сама можешь посмотреть, глаза-то у тебя помоложе будут и зорче…

Чтобы не обидеть чудака, Ника, внутренне содрогаясь, взяла зуб дракона, повертев его так и этак. Размеры его впечатляли, и по всей покрывавшей его, пожелтевшей потрескавшейся эмали, шли витиевато вырезанные вдоль руны дворфов. Но посередине зуба, они были разделены, опоясывающим зуб зигзагообразным узором.

– Видишь, у самого его острия, с трех сторон вырезано имя Зуффа… – ткнул пальцем в стертый клык, Криспиан.

– Я ничего не могу разобрать, – Ника поспешила вернуть зуб архивариусу.

– Кухарка, – безнадежно махнул на нее рукой старик. – Этот драконий зуб был предназначен для Зуффа.

– А вы сможете, поподробнее разобрать, что здесь написано. Может там указано, куда надо было его доставить.

– Конечно. А тебе это зачем? Почему ты до сих пор не на кухне?

– Знаете, что! Давайте я состряпаю вам обед, а вы прочитаете руны. Идет?

– Кто? – старик вытянул морщинистую шею к окну, поправляя, съехавший на бок, ночной колпак. – Я никого не жду…

– На кухню “идет” кухарка, – вздохнула Ника, моля про себя, чтобы хватило ей терпения, – а вы читайте руны.

– Ступай на кухню. Не твое дело указывать мне… – беззлобно проворчал Криспин, не сводя глаз с зуба и нежно поглаживая его.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, Ника спустившись по лестнице, вошла, в находящуюся под ней, темную с потемневшим от копоти и чада, потолком. При свете маленького оконца под потолком, Ника разглядела, сложенный из камня очаг, с чугунной плитой сверху. Над ней, на свисавших с потолочной балки крюках, свисали сковороды и котлы. Ника заглянула в небольшой чуланчик, где хранилась мука, мясо и овощи. Ища чем бы растопить печь, Ника думала, что недаром в мудрой сказке, говорится: “сначала напои, накорми, а потом расспрос держи…”. Над нею, что-то, то ли упало, то ли громко хлопнуло. Она выпрямилась, с тревогой прислушиваясь. Может Криспиану стало плохо, может у него голодный обморок? Потянуло запахом гари и она растерянно глянула на холодную печь, которую так и не успела растопить. Бросив кусок мяса и котел, Ника понеслась из кухни: лестница вовсю полыхала бледно зеленым пламенем, обжигавшим своим холодом. Ника начала звать Криспиана, но в ответ из дверей кабинета, полыхнули языки зеленого пламени. Она выскочила за дверь, что бы позвать на помощь, однако возле дверей уже начал собираться народ. Узкий фасад дома архивариуса, зажатый с двух сторон соседними домами, был объят густым черным дымом, с прорывающимися сквозь него зелеными языками пламени. Вздувалась, лопаясь, синяя краска на балках дома. Со звоном лопнуло стекло круглого слухового оконца, над лестницей.

– Там архивариус! – кричала Ника, указывая на окна – Надо спасти его!

– Кто ж, туда полезет. Видишь уже поздно. Там, вон какой жар. Уж и косточки его давно испепелило – философски отозвался крепкий мужик, с жадным любопытством, наблюдая за горящим домом и людьми, бегающими и суетящимися возле него.

Забил в набат колокол на башне ратуши.

Кто-то бежал к колодцу на соседнюю улицу, сетуя, что фонтан забит, а то бы, куда как ближе и быстрее было таскать из него воду. Кто-то помогал жильцам соседних домов выносить вещи. Толпу, толкающей и сжимающей со всех сторон Нику, беспокоило одно: как бы огонь не перекинулся на соседние дома и, быстрее пожара, распространявшийся слух, что дом архивариуса подожгли. Кто-то видел, как в его двери, ранним утром входила простолюдинка. Кто-то, рядом с Никой, трагически понизив голос, рассказывал, что тетушка Грейс, идя по утру на рынок, заметила девицу простолюдинку, которую наставлял человек в черном плаще. Не иначе маг. Эту мысль, сразу же подхватили стоящие вокруг. Ведь стоит только посмотреть каким странным зеленоватым огнем горит дом архивариуса и не смотря на его сильный жар, ни одна искорка, однако, не упала на соседние дома, храни Вседержитель наш город. К пожару, через толпу пробирались стражники.

– Поступил донос о намеренном поджоге! – подняв руку в латной перчатке, громогласно, перекрывая шум толпы, провозгласил начальник дозора. – Все, кто видел, кого-то или, что-то подозрительное или приметил чужого у дома архивариуса Криспиана, подходите для доклада ко мне! Никому не расходиться, ибо площадь сию минуту будет оцеплена.

Ника начала потихоньку пробираться через толпу людей, бросившихся к Начальнику караула, докладывать о том, что лично видел каждый в это роковое для архивариуса утро. Ей нужно было выйти к началу той улочки, которая приведет ее к “Льву и звезде”. Но напиравшая толпа, стремившаяся в противоположную сторону, отпихивала, уносила, кружила ее, будто безвольную щепку в речном водовороте.

Неожиданно, перед ней встала мощная фигура и крепкие пальцы железной хваткой, сжали ее руку. Ника взглянула в суровое лицо Харальда. Он кивнул и потащил ее за собой, буквально выдергивая из толпы. Толпа начала редела. Вокруг сновали люди, охваченные возбуждением и страхом. Харальд и Ника уже миновали площадь, и ни кто не обратил на них внимания, пока у начала улочки им дорогу не перегородил стражник.

– Эй! Куда это ты собрался, деревенщина? Сказано ясно оставаться… Уй…

Харальд резко и коротко ударил его своим огромным кулачищем под дых. Стражника скрючило и Харальд, подхватив его, аккуратно прислонил к стенке, там где было потемнее и где его не скоро заметят. Ника бежала за огромным варваром, не выпускавшим ее руки, едва успевая перебирать ногами. И все же она успела заметить, что они бегут не по улочке, что ведет ко “Льву и звезде”,однако не менее темной и зловонной. Из бокового проулка к ним шагнула Ивэ с жестким, решительным лицом. Не сказав ни слова, она пошла рядом, подлаживаясь под широкий шаг Харальда. Так, быстрым шагом – бежать они не решались, чтобы не вызвать подозрения – их троица подошла к городским воротам. Возле поднятой решетки стоял коренастый Борг и зубоскалил со стражей. Он словно бы и не заметил, проходящего мимо, с двумя женщинами, Харальда.

– Говоришь, ищут деревенскую девку в сопровождении мужчины в черном? – нарочито громко, переспросил он стражника, чтобы его услышали товарищи, уже прошедшие под решеткой и выходя на дорогу из-под арки ворот.

– Где Дорган? – тяжело дыша, сбиваясь с быстрого шага, спросила Ника.

– Не волнуйся за него, – пропыхтел спешащий за нею дворф. – Он идет за нами.

– Поторопитесь! – обернулась к ним Ивэ. – До леса еще далеко, а погоню за нами могут пустить в любой момент.

– А Дорган?

– Дорган вернется… Не впервой…– прерывисто ответила Ивэ, не сбавляя темпа.

Ника обернулась. Над черепичными крышами города и над шпилем храма поднимались клубы черного дыма. Из окрестных лачуг, чуть ли не висящих над глубоким рвом, что шел вокруг городской стены, высыпал люд, с тревогой наблюдающих за дымом пожара и за бегающей по парапету стены, стражей.

С дороги свернули на едва заметную тропу к лесу. Ника волновалась. Дорган так и не появился. Успокаивало то, что Харальд уверено вел их по лесу, а значит, они, видимо, заранее договориться о месте встречи. Конечно, с Дорганом ничего не должно случиться, если не считать, того, что он темный эльф ненавидимый всеми. И если, идя таким темпом они не сделают привал, то он, уж точно, не сможет их догнать. Лес вокруг становился темнее и не пролазнее. Тропинка потерялась в зарослях и исчезла. Дремучие ели хмуро следили за чужаками, осыпая их колючей хвоей, хлеща по лицу ветками. Не слышно было птиц, только каркнула где-то в стороне ворона. Нике стало не по себе.

– Да не верти ты головой, – с досадой прошептала ей в спину Ивэ.

Это были первые слова, которые Ника услышала с тех пор как они углубились в лес, до этого времени шли молча Харальд впереди, за ним Ника, позади нее бесшумно двигалась Ивэ, так что Ника слышала, как за ней пыхтит, старавшийся не отстать Борг.

Они напали внезапно, на прогалине, бросившись на людей из-за густых зарослей. Сначала Нике показалось, что они наткнулись на стадо огромных медведей, пока не разглядела их свинячьи рыла и горящие разумной, лютой ненавистью кровожадные глазки. Эти создания двигались на двух ногах не хуже людей, а порой даже ловчее и быстрее. Их огромные лапы обращались с оружием умело, но ревели они как голодные медведи. Растерявшаяся, оглушенная, перепуганная Ника, как вкопанная стояла на месте, смотря на развернувшееся кровавое побоище.

Первым принял и выдержал внезапный, страшный натиск человекообразных медведей, Харальд. Не дрогнув, он одним взмахом боевого молота, расколол голову напавшего на него орка, и обратной отмашкой, расплющил харю, полезшего со спины, монстра.

Возле уха Ники просвистела стрела, потом еще одна над головой, попав, бежавшему прямо на нее, орку в глаз. Позади слышалось натужное эханье и уханье, это дворф своей секирой рубил напавшую жуть направо и налево. Ника наблюдала за побоищем так, словно оно ее не касалось вовсе, пребывая в каком-то странном оцепенении, пока перед нею не встал мохнатый огромный орк. Он, как-то, по собачьи оскалился: его верхняя темная губа нервно подрагивала, обнажая клыки. Он не торопился, видя безоружную, парализованную ужасом жертву. Орк утробно зарычал, а Ника вдруг пронзительно завизжала и упала на колени. Не понятно, каким образом в ее руке оказался стилет, она совершенно не помнила, как дотянулась до него. Не думая, она вонзила его в мохнатую лапу чудища. Орк взревел, а Ника быстренько, на карачках поползла от него, уже ничего не видя и не соображая. Мысль, что орк догонит ее, если она будет передвигаться подобным образом, заставила ее вскочить на ноги и пуститься от него во все лопатки. И все равно ей казалось, что она топчется на одном месте, едва передвигая ноги и сколько она не пытается оторваться от разъяренного орка, он все время находиться позади нее, настигая ее. Так, ничего не видя перед собой от панического страха, Ника угодила прямиком в объятия Доргана. Оттолкнув ее себе за спину, он увернулся от просвистевшей рядом с ним дубины, припечатавшей землю так, что от нее полетели комья, и несколькими взмахами сабель располосовал орку брюхо. Жалобно заурчав, мохнатый великан выпустил из лап дубину, начав оседать. Из-под прижатых к животу лап, била темная кровь, заливая землю. Нику замутило и она пошатываясь, побрела в кусты, где ее долго и мучительно выворачивало.

Еще чувствуя дурноту, Ника дрожа от слабости, вернулась на место боя. Срезанные кусты, утоптанная трава, взрыхленная земля – ничего не осталось от цветущей мирной лесной поляны. Везде лежали недвижные, окровавленные, изуродованные туши орков с разрубленными, размозженными головами или утыканные стрелами.

В стороне от места побоища, из-за деревьев, раздавались возбужденные голоса. Ника двинулась, было, туда, но ясно различив разговор, остановилась. Говорили о ней.

– … ей не дано быть воином. Она трусливый, жалкий человек и в один прекрасный день предаст всех нас. Неужели ни кто из вас этого не видит… – возмущалась Ивэ.

– Девочка, девочка… – урезонивал ее смущенный Борг.

– …или у мужиков враз отшибает мозги, как только они видят перед собой смазливую мордашку и соблазнительные формы, – не слушая дворфа, повысила голос Ивэ. – А, уж от тебя, Дорган, я подобного не ожидала. Только не от тебя. Чтобы твоей избранницей стала какая-то глупая гусыня… Ну, хорошо, ты испытал слабость, дрогнул, но обязательно было жениться на ней.

– Ивэ! – укоризненно прогудел варвар.

– Святые лучники Смарга! Чем она застит вам глаза! – закричала на него Ивэ. – Ну? Я понимаю, Борг и Харальд, но ты Дорган… Ты самый здравомыслящий из нас, ты-то почему идешь у нее на поводу? Поймите, наконец: она нам чужая. Она всех нас заставляет плясать под свою дудку. И этот пожар… Вы уверены, что она не приложила к нему руку…

И вот тут Ника и вышла к ним на небольшую полянку, по среди которой, стояла, уперев руки в бока, раскрасневшаяся от возмущения Ивэ. Мужчины, опустив оружие, молча внимали ей. При виде Ники, Ивэ неприязненно, с вызовом смотрела на нее. Мужчины же выглядели смущенными. Еще испытывая дурноту и отвращение ко всему на свете и к себе в частности, Ника болезненным голосом произнесла, ни на кого не глядя:

– Что же ты замолчала? Продолжай. Уж извини, но ты так кричала, доказывая всем, что я трус, что я все слышала, а потому отвечу тебе чтобы больше не было недомолвок и неясности. Да, я струсила. Я не могу убивать с такой легкостью как вы, а потому мне, действительно, не место среди вас. Для меня это не подвиг и не приключение. Если вы ловите кайф от подобного, – она кивнула в сторону недавнего боя – то меня тошнит от этого. Вы счастливы если нарываетесь на неприятности и в этом весь смысл вашей жизни. Да, я не умею драться, но я не предательница и не лгунья и я не поджигала дома архивариуса.

Она замолчала, поняв, что начала оправдываться перед Ивэ, а ей не в чем было оправдываться. Повернувшись, она пошла обратно к прогалине и миновав место битвы, направилась в сторону дороги не заботясь о том, что темнеет, а она не знает пути. Ей было все равно. Заблудится так заблудится, что с того. Обидой жгли, слова Ивэ, сказанные ею Боргу, когда дворф с беспокойством спросил в след удаляющейся Ники:

– Ты куда?

– Не зови ее. Пусть уходит. У нее, благодарению Смаргу, хватило ума все понять.

Да, она все поняла. Ника стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Она поняла, что не столько слова Ивэ больно задели ее, а молчание Доргана, не сказавшего в ее защиту ни слова. Она страстно желала, чтобы ее разорвал встретившийся орк, и чтоб это осталось на их совести. Тогда-то они поймут, тогда-то они пожалеют… Дорогу ей преградил непонятно откуда появившийся Дорган. Ника, не глядя на него, попыталась его обойти, но он схватив ее за плечи, удержал.

– Куда ты идешь?

– На дорогу. Пусти.

– Ты забыла? Мы должны идти по ней вместе, – Дорган крепко держал ее за плечи.

– Спасибо, но я как нибудь сама… без тебя.

– Я твой муж.

– Ты не мой муж. Ты муж Фиселлы.

– Я муж Ники. Ну же, перестань сердиться и упрямиться, – Дорган притянул и прижал к себе, упирающуюся Нику. – Успокойся. И мой тебе совет: ничего не делай сгоряча. Вот сейчас ты разобижена на весь свет…

– Только не говори, что у меня для этого нет повода, – глухо проговорила, дернувшись в его объятиях Ника, прижатая лицом к его плечу.

– Конечно повод у тебя есть и Ивэ не права. Пообижайся на нее, но недолго.

– А, я вовсе не на нее обижаюсь, а на тебя. Ты смолчал.

– Говорить, что либо было бесполезно. Уж, если Ивэ заведется, то никакие доводы не заставят ее замолчать. В такие минуты, она слышит только себя, как ты сейчас слышишь свою обиду. К тому же, ее неправота так очевидна, что говорить, что-то ей, когда она…

– Ревнует?

– Хорошо, давай поговорим об, – он притянул ее к пню, сел на него и усадив Нику к себе на колени, обнял за плечи. – И уже больше не будем возвращаться к этому. Договорились?

– Ты любил ее?

– Я люблю ее и сейчас, она дорога мне. Я хотел любить ее как женщину, испытать к ней страсть и одно время, мне казалось, что меня действительно влекло к ней… нам обоим казалось, но Ивэ сделала свой выбор в пользу Харальда. Дай ей время. Не легко отказаться от того, что кажется останется твоим навсегда. Может разведем костер, ты уже дрожишь от холода.

– Ты… уйдешь к ним?

– Нет. Останусь с тобой.

– Но…

– Они поймут.

Ника с благодарностью обняла его. Все-таки она знала, что Дорган не оставит ее. Они не пошли дальше, а разожгли костерок здесь же. Немного погодя, к нему вышел Борг, Харальд и, ни на кого не глядевшая, Ивэ.

– Не пустишь ли старых приятелей погреться к своему костерку, а, эльф? – попросился дворф, скинув с плеча свою секиру.

– С чего это, вдруг? – насмешливо приподнял бровь Дорган.

Варвар, не дожидаясь ничьего приглашения, подтащил к костру бревно и, усевшись, на него потянул за собой Ивэ.

– А, может, мне не нравится компания тех дохлых орков с которыми ты нас оставил? – ворчал дворф, устраиваясь на бревне.

– Нам, может предпочтительнее компания друзей, – поддакивал ему Харальд, выказывая неплохие дипломатические способности.

Дворф одобрительно глянул на него, пряча довольную улыбку в бороду.

– Если, конечно, Ника не против, – вдруг добавила Ивэ.

Успокоившаяся Ника, уже раскаивавшаяся в том, что стала причиной размолвки между друзьями, с удивлением взглянула на нее, никак не ожидая, что жена Харальда сделает первый шаг к примирению, а то, что это был, именно он, не было сомнения. Она внимательно посмотрела на Ивэ и сдержанно кивнула.

– Конечно, присаживайся.

Видимо в ней еще не совсем утихла обида на нее. Ивэ тут же села рядом с Никой.

– Я ведь не знала, – горячо зашептала она ей на ухо. – При мне Дорган выдернул из лапы орка твой стилет. Он сказал, что ты ничем не была вооружена, кроме него и все же пустила его в ход.

Все-таки, честная натура Ивэ, взяла вверх над ревностью. Такое открытое признание своей неправоты, тронуло Нику, чуть ли не до слез и та обида, что еще оставалась в ее душе, растаяла, словно грязный снег под весенним солнцем. В ответ Ника пожала ей руку, чувствуя ответное пожатие руки Ивэ. Она подумала, что навряд ли сама была способна на такой поступок.

– …коней жалко. Хорошие кони. Повезло же этой крысе Бому… – сокрушался Борг, не обращая внимание на спорящих варвара и дроу.

– Да, чтоб мне своим собственным молотом стукнуло по башке! – кипятился варвар. – С чего ты взял, что огонь в котором сгорел дом архивариуса, был магическим? Ничего я в нем магического не заметил и жегся он так же, как пламя вот этого костра.

– И тебе не показалось странным, что он не перекинулся на соседние дома? Ни одной искры не упало на их крыши, а ведь дул ветер.

– Верно, – озадачено почесал затылок Харальд, сняв свой рогатый шлем и пристроив его на колене. – Чтоб меня раздуло от того кислого пойла, что Бом называл вином. У тебя, прямо таки змеиные глаза, дроу, хотя ты вечно жалуешься, что слепнешь от дневного света, что крот, однако ты все успеваешь примечать.

– Это потому, что я смотрел на пожар, пока ты пытался тушить его вместе с горожанами.

– Считаешь, что это было бесполезным делом?

Дорган кивнул.

– Совершенно бесполезным, потому что это был Драконий огонь.

– Так! – хлопнул по колену Борг и посмотрел на Нику. – Расскажи-ка нам все, девочка.

– Драконий зуб с дворфскими рунами на нем, – насупил он густые брови, когда Ника все рассказала им. – Это был способ древних дворфов, прятать то, что не должно было попасть в чужие руки. Тайник. Вот что это было. Как только такую штуку пытаются открыть без надлежащего заклинания, она загорается сама и сжигает того кто попытался его вскрыть.

– Архиварус сказал тебе, что-нибудь о Зуффе? – спросил Дорган Нику.

– Да, – кивнула она. – Он прочитал его имя вырезанное на зубе дракона – Он хотел… хотел…

– Ну, ну… успокойся, девочка, – грубовато погладил ее по плечу, утешая, Борг и вздохнул. – Плохо то, что с гибелью Криспина, мы потеряли единственную ниточку, которая привела бы нас к этому Зуффу.

– Перед тем, как читать руны на драконьем клыке, он упоминал Хеннелоре, мага из Шеда, – вспомнила Ника. – Он говорил, что хотел отправить этот клык ему, потому что он, как никто знает о драконах все. Типа эксперта.

– И чем нам может помочь этот маг, – нахмурился, силясь разобраться во всем, Харальд.

– Дай мне свой молот, сынок, – вздохнул Борг. – чтобы я мог стукнуть им разок, по твоей бестолковой башке.

– Так, я, что ж…

– Я тоже не могу понять, что это нам даст, – поддержала Харальда Ника.

– То, что этот Хеннелоре, может знать, кто победил такого то дракона у Черных скал и значит кто является владельцем драконьего зуба. А узнав это, мы узнаем и то с кем этот маг или воин водил дружбу. И может статься, что услышим имя этого Зуффа, – пояснил дворф.

– Теперь-то, все ясно… – кивнул Харальд.

Это была слабая надежда, вновь выйти на след таинственного Зуффа, но она была.

– Кто нибудь знает где этот Шед? – спросила Ивэ.

– Где-то возле приграничных, с орочьими, землях, – ответил Борг.

– Значит нам предстоит нелегкий путь по необжитым местам, а Ника не воин, – задумчиво произнесла Ивэ, наблюдая за игрой огня.

– Вот ведь упрямая девка! Опять за свое! – с досадой плюнул дворф.

Не обращая внимания на его ругань, Ивэ, взглянув на Нику, продолжала с тем решительным выражением лица с которым она не позволяла ни кому перебить себя, ни сменить тему разговора.

– Никто из нас не знает с чем нам придется столкнуться и может случиться так, что в решающий момент, мы не сможем оказаться рядом с Никой. Все мы понимаем, что значит отвлекаться во время боя. Сможет ли каждый из вас, с уверенностью сказать, что сумеет всегда защитить ее, а ты, Дорган, все время присматривать за ней. Даже если мы дадим ей, какое нибудь оружие, сумеет ли Ника воспользоваться им как должно?

– Теперь я, ничегошеньки не понимаю, – развел руками Борг. – Что ты этим хочешь сказать?

– Только то, что нас по рукам и ногам, свяжет мысль о ее безопасности. Либо она даст нам возможность действовать в любом случае уверенно, не оглядываясь все время на нее, зная, что она вполне сможет защитить себя. Либо мы так и будем ходить за ней по пятам, присматривая за каждым ее шагом.

– Что ты надумала, Ивэ? – насторожился Дорган.

– Пусть я потеряю время, обучая ее простым приемам владения клинком, зато потом, буду уверенна, что она всегда сумеет дать отпор.

– Ты, что, собираешься обучать ее? – сварливо спросил Борг. – А, между тем, если ты еще не забыла, у нее есть муж.

– Точно, – подхватил Харальд. – Как и у тебя, кстати .

– Муж? – хмыкнула Ивэ, насмешливо поглядев на мужчин. – Будто вы не знаете, чему Дорган будет обучать свою жену и какое оружие для этого применит как только они останутся одни.

Дворф и варвар покатились со смеху. Ника вспыхнула, а Дорган, криво улыбаясь, бросил такой взгляд, полностью подтвердивший слова Ивэ.

– Теперь, ясно, почему Нику должна обучать, именно я, – решительно поставила точку на этом разговоре Ивэ и вдруг спохватившись, добавила. – Если, разумеется, Ника не против.

– Ее мужа ты, конечно, не спрашиваешь? – недовольно заметил Борг.

– Дорган?

– Сколько тебе понадобиться времени для того, чтобы обучить Нику?

– Седьмицы две, не меньше, – прикинув, не уверенно ответила Ивэ.

– Эк, хватила, – тут же недовольно возразил дворф. Ее идея, ему решительно не нравилась. – За две недели невозможно научит прилично драться. Мы только бестолку проторчим на одном месте, потеряв кучу времени.

– И, что мы будем делать все эти дни? – поддакнул тестю Харальд. – Смотреть, как вы машете друг перед другом прутиками и опасться, как бы вы ненароком не попали друг дружке в глаз?

– А, вы и не будете смотреть на нас, потому что мы уйдем в такое место, где нам никто не помешает, не будет соваться к нам со своими советами под руку и задирать нас насмешками.

У Харальда вытянулось лицо.

– Не хочешь ли ты сказать, что на все это время, я должен лишиться своей женушки? – вскинулся он и живо повернулся к Доргану за поддержкой. – Не знаю, как ты смотришь на эту причуду, но я такого не потерплю.

– Потерпишь, – отрезал дроу. – Ивэ рассуждает здраво: мы не можем знать, что нас ожидает впереди и сможем ли мы все время, безотлучно находиться при Нике.

– Борг! – взревел варвар, бросившись за поддержкой к тестю. – Скажи, хоть ты!

– Я тебе вот, что скажу, сынок, – положил руку на его могучее плечо дворф. – Пусть бабы себе потешаться, мы тоже времени терять не будем. Если выйти на дорогу, то в миле отсюда есть один придорожный кабак… Смекаешь? – подмигнул ему Борг. – Ага! Вижу смекнул… Посидим себе… спокойненько… и никто ни тебя, ни меня не будет донимать за лишнюю кружку пива.

– Ну, ну, – сверкнула на них глазами Ивэ. – Только будьте добры, по прошествии этих, двух седьмиц, твердо держаться на ногах и соображать хоть самую малость. Большего от вас требовать, по видимому, бесполезно. А, ты, что собираешься делать? – спросила она Доргана. – Ни за что не поверю, что будешь вместе с моим муженьком и отцом накачиваться пивом.

– Постараюсь разузнать дорогу в Шед, – улыбнулся эльф. – Ну, а потом, присоединюсь к ним в кабаке, где вы всегда сможете найти нас.

Ника с интересом посмотрела на него, гадая, каков эльф в сильном хмелю. “Забавно” – улыбнулась она. Но Дорган смотрел на нее без улыбки. Харальд задумчиво оглядывал кусты и двоф приготовился провести эту ночь у костра один. И тут Ивэ заявила:

– Тогда мы уходим сейчас же… – и пресекая возражения Харальда, открывшего было рот, отрезала: – Чем скорее мы начнем, тем скорее к вам вернемся. Пошли Ника.

Нике осталось только подчиниться. Подобрав свой плащ, она пошла за решительно настроенной Ивэ, обернувшись, напоследок, с извиняющейся улыбкой на, уничтоженного таким поворотом, Доргана.

– Да, и помните, – остановилась Ивэ, – что никакие глупости не должны отвлекать нас от обучения. Словом, если увижу, хоть одного из вас на нашей стоянке, то срок учебы продлится еще на седьмицу – безжалостно добавила она, и зайдя за дерево, канула в ночи.

Дорган и Харальд уныло переглянулись, Борг же довольно хмыкнул: эту ночь, он все же, проведет у костра не один.

Как ни был утеснен и оскорблен в своих законных супружеских правах Харальд, но ему пришлось уважать решение Ивэ, а это, можно было с полным правом считать значительным прорывом в его самосознании, потому что в укладе жизни северных варварских племен, женщины в шкале их ценностей занимали место, где-то между куском ткани и лошадью, на которых их, собственно, и выменивали. Разумеется и присутствие отца Ивэ, Борга, как и ее друга и воспитателя Доргана, обуздывали его собственнические порывы. Ведь вряд ли, сама Ивэ могла ему что-то доказать, даже со своим независимым характером.

Проведя ночь у костерка, который они развели неподалеку от костра мужчин, Ивэ и Ника встав чуть свет, вышли из леса на дорогу и миновав придорожный кабак, зашли в деревню, где выменяли головной платок и передник Ники на поношенные кожаные штаны и корзину с продуктами, выложив за них еще несколько монет. После обмена, покинув деревню, женщины свернули на едва приметную тропу, ведущую через рощицу в глубь густого леса. Как им рассказали в деревне, по ней они должны были прийти к охотничьей избушке. Не беспокоясь, что они могут заблудиться, Ивэ расспрашивала Нику о том, держала ли она раньше оружие в руках.

– Нет, не держала, – ответила Ника, расстроив Ивэ.

– Одного не пойму, как ты сумела выжить в Подземье? – удивилась она. – Или он и там не отходил от тебя ни на шаг.

– Ни на шаг? – переспросила Ника, понимая, что выглядит глупо.

– Понимаешь, до сей поры у него не имелось слабостей, теперь его легко напугать, если тебя не окажется рядом дольше минуты. А потому не трудно догадаться, что в Подземье он вился над тобой, что птица над птенцом.

– Конечно же, нет. Он не раз оставлял меня одну. А один раз ему даже попало от меня.

– Шутишь? – остановилась Ивэ. – Как это случилось.

– Случилось…? К-камнем

– Камень?

– Да, – кивнула Ника. – Я ими швырялась.

– Камнями? И ты попала в Доргана? – недоверчиво спросила Ивэ.