Текст книги "Искатели приключений"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 55 страниц)

17

Свернув в узкую улочку, Марсель сразу почувствовал запах старого города, избавиться от которого было невозможно. Из-за окружающих зданий улочка постоянно была в тени, по ней едва мог протиснуться рикша, но никак не автомобиль.

Марсель повернулся и оглядел улочку. В конце нее виднелась пристань. Повсюду слышались крики торговцев и стояло зловоние он непроданной рыбы, сваленной прямо на набережной. Голодные нищие ожидали момента, когда торговцы отвернутся.

Какой-то мальчишка тронул Марселя за руку. Он был маленького роста, на вид лет восьми, но глаза у него были уже взрослые.

– Хотите девочку, мисса? Марсель покачал головой.

– Очень чистая, восточная, но совсем как с Запада. Молоденькая, вам понравится. Марсель снова покачал головой. Но от мальчишки не так-то просто было отвязаться.

– Хотите восьмилетнюю? А пятилетнюю? – Мальчишка помолчал. – А мальчика? Может, вам нравятся мальчики? Есть очень хорошие.

Не удостоив мальчишку ответом, Марсель толкнул дверь дома, перед которым стоял, и вошел внутрь. В ноздри ударил резкий запах благовоний, забивавших запах опиума. Марсель едва подавил в себе желание выскочить на улицу, и в этот момент к нему подошел молодой китаец.

Из-за закрытой двери с улицы донесся голос мальчишки, продолжавшего рекламировать свой товар.

Молодой китаец скорчил недовольную гримасу.

– Не понимаю, что в наше время происходит с детьми. Совсем перестали уважать старших. Приношу вам тысячу извинений.

Марсель улыбнулся.

– Не обращайте внимания, Ку Мин. Дерево не отвечает за свои плоды, после того как они упали на землю.

Ку Мин поклонился.

– Вы все так хорошо понимаете. Отец и дядя ждут вас наверху.

По шатким ступенькам они поднялись наверх. Хотя Марсель уже много раз бывал здесь, он не переставал удивляться разительному контрасту между первым и вторым этажами. Стены залов здесь были отделаны тиком и ценными породами дерева, резные двери украшали инкрустации из черного дерева и слоновой кости. Ку Мин отворил одну из дверей и, отступив назад, пригласил Марселя войти.

Симпатичная молоденькая девушка в традиционном шелковом китайском одеянии подошла к Марселю, опустилась на колени, сняла с него ботинки и надела тапочки. Когда девушка удалилась, Марсель проследовал за молодым китайцем в следующую комнату.

При его появлении четверо мужчин, сидевших за маленьким столиком, встали и поклонились. Марсель ответил на их приветствие, и отец Ку Мина предложил ему сесть. Служанка моментально поставила перед гостем чай.

Все четверо вежливо подождали, пока Марсель выпьет чая, потом, как обычно, заговорил отец Ку Мина. Сначала он вежливо поинтересовался здоровьем француза и его жен и лишь потом перешел к делу.

– Вам передали нашу просьбу об оружии?

– Передали, – спокойно ответил Марсель. Старик обвел взглядом своих китайцев, потом снова повернулся к Марселю.

– Очень хорошо. У нас есть много опийного мака, которым мы можем заплатить.

Марсель изобразил на лице сожаление.

– Увы, но моего клиента интересуют корабли, а не опийный мак.

Старик глубоко вздохнул.

– Но ведь мы всегда торговали опиумом.

– Говорят, что рынок опиума сейчас значительно сократился. Но в любом случае моего клиента интересуют корабли.

Китайцы начали быстро переговариваться между собой. Марсель даже не пытался прислушиваться к их разговору, при его слабом знании китайского он все равно бы не понял столь быструю речь. Да и не было в этом необходимости, он твердо знал, чего хочет.

Прошло уже более года с момента его приезда в Макао, и за этот год он разбогател так, как и не мечтал. Богатство ему принесло оружие и опиум. Всем требовалось оружие, но доставить его в Китай можно было только тайком на маленьких рыбацких суденышках, курсировавших между материком и Макао. Расплачиваться же получатели оружия могли исключительно опиумным маком.

Японцы оказались более несговорчивыми, чем предполагал Марсель. Все заработанные им деньги оказались лишь малой частью того, что они хотели получить за свои корабли. Именно тогда он стал лихорадочно размышлять над тем, как увеличить капитал, и это привело его к торговле оружием.

Началось все с того, что в доках, в воде, был обнаружен труп мужчины. Когда об этом сообщили лейтенанту Гоа, он как раз сидел в казино в кабинете Марселя. Лейтенант встал и покачал головой.

– Нам это дело никогда не распутать. Этот мужчина был одним их агентов Ворилова.

– Сэра Петра Ворилова? Полицейский кивнул.

– У него здесь крупный бизнес. Задавая свой вопрос, Марсель уже понимал, что он звучит глупо.

– Я думал, что здешние законы запрещают торговлю оружием?

Полицейский удивленно посмотрел на него.

– А разве в других местах не так? Сразу после ухода лейтенанта Марсель поспешил к дневному пароходу, отправлявшемуся в Гонконг. Он не хотел отсылать телеграмму из Макао, точно зная, что полиция просматривает всю его корреспонденцию.

Телеграмма, адресованная сэру Петру Ворилову в Монте-Карло, гласила: «Ваш агент в Макао мертв. С одобрения Христополуса предлагаю свои услуги. Жду вашего ответа в Гонконге, отель „Пенинсьюла“, в течение суток».

Менее чем через двенадцать часов он уже держал в руках ответ: «Услуги принимаются. Ворилов».

Спустя два дня в кабинет к Марселю пришел Ку Мин, потом другие китайцы. Все хотели одного: оружия в обмен на опиум. Буквально через неделю Марсель выяснил, что Ворилов поставляет устаревшее оружие, которое нигде в мире больше не находит сбыта, а опиум, который он получает за оружие, стоит в пять раз больше того, во что он ему обходится. Марсель получал комиссионные от каждой сделки с обеих сторон, и когда через год пришло уведомление из швейцарского банка, он был немало удивлен. На его счету оказалось свыше трех миллионов золотом.

Именно тогда Марсель и решил вернуться к своему первоначальному плану – приобрести корабли. Но когда он вступил в переговоры с японцами, они смекнули, что ему очень нужны эти корабли. Оставался, единственный путь – получить корабли через китайцев.

Старик что-то быстро сказал сыну, и Ку Мин повернулся к Марселю.

– Они говорят, что у них нет денег на корабли. Все, что у них есть, это опийный мак, а японцы его не возьмут.

Марсель задумался, переваривая сказанное.

– А знают они корабли, которые все-таки можно купить?

Китайцы быстро заговорили между собой, на этот раз старик обратился прямо к Марселю:

– Есть по крайней мере десять старых кораблей, которые мы могли бы купить, но они очень дорогие. И, может быть, еще подорожают.

Марсель сохранял невозмутимый вид.

– Какова их цена?

– Это не имеет значения, – сказал старик. – У нас все равно нет денег.

Марсель снова задумался.

– А если я найду для вашего опийного мака другой рынок сбыта?

– Это нам поможет, – кивнул старик.

– Я наведу справки, но сомневаюсь, что смогу предложить вам высокую цену.

– Мы будем вашими вечными должниками.

– Договорились, – Марсель поднялся. – Как только у меня появятся хорошие новости, я сразу вам сообщу.

Китайцы встали и чинно поклонились. Когда шаги Марселя стихли на лестнице, китайцы заговорили между собой.

– Все они одинаковые, – сказал один. – Рано или поздно алчность одолевает их.

– Да, – согласился другой. – Мы думали, что ему хватит того, что он подворовывает у нас и русского. Но нет. Теперь ему потребовалось, чтобы мы купили ему корабли.

– Думаю, настало время отправить его в море, вслед за предшественником, – предложил третий.

Ку Мин вернулся в комнату как раз в тот момент, когда его отец предостерегающе поднял руку.

– Нет, братья, еще рано. Мы не можем сидеть без дела, пока русский не найдет замену.

– Ты хочешь позволить ему и дальше обкрадывать нас?

– Это ему не удастся, – спокойно сказал старик. – Как только мы узнаем, насколько меньше он собирается заплатить нам за опийный мак, мы удвоим эту сумму и приплюсуем ее к стоимости кораблей, которые он так желает получить.

– Он стал богачом, – заявил Христополус. – Меньше, чем за год, на его счету в швейцарском банке появилось три миллиона. А теперь он еще владеет двадцатью кораблями, которые должен был купить для нас. И у него хватает наглости заявлять, что он может организовать для вас их аренду.

Сэр Петр внимательно посмотрел на грека.

– А что вы от меня хотите?

– Понятно, что эти деньги поступают откуда-то со стороны. А так как бухгалтерские книги казино в полном порядке, значит, он обкрадывает вас.

Сэр Петр улыбнулся.

– Не меня. С бухгалтерией у него действительно все в порядке, он присылает мне подробный отчет по каждой сделке.

– Тогда, значит, он обкрадывает ваших покупателей.

– Это их трудности, – сэр Петр пожал плечами. – Мои цены достаточно высоки и вполне меня удовлетворяют. А если они хотят платить больше, то тут я им не могу помешать.

– Значит, вы ничего не можете сделать, чтобы остановить его?

– У меня просто нет для этого причин, – поправил Христополуса сэр Петр. – Причины есть у вас, вы и останавливайте.

– Но как?

– Не арендуйте у него корабли. Что он будет делать с этими двадцатью кораблями, если не будет греков? Он разорится за месяц.

– Но тогда корабли снова перейдут к японцам, а мы опять останемся ни с чем.

– Тем хуже для вас. – Сэр Петр посмотрел на часы. – Мне нужно идти. Моему сыну пора спать. Я всегда стараюсь укладывать его сам. В моем возрасте надо понимать, что осталось не так уж много.

Христополус направился к двери, но сэр Петр окликнул его:

– Знаете что, Христополус, не надо быть таким жадным. Я уже давно понял, что следует заниматься только своим делом. Так что занимайтесь лучше тем, что у вас здорово получается, – играйте в карты.

Эли посмотрел на дядю, подошедшего к машине.

– Что сказал старик? Христополус выругался.

– Он ничего не будет предпринимать?

– Нет. Он говорит, что у него бухгалтерские книги в порядке. – В голосе Христополуса послышалась горечь. – У меня такое чувство, что он просто посмеялся надо мной.

Несколько минут они ехали молча.

– Что ты собираешься делать? – спросил племянник.

– Черт бы его побрал, – ответил дядя. – Я ведь говорил барону, что не доверяю этому Марселю. Если бы он сейчас был здесь, я бы разорвал его голыми руками.

– Зачем утруждать себя? – спросил Эли. – В Макао есть люди, которые с радостью сделают это для нас. Дядюшка посмотрел на племянника.

– Если он не обкрадывает тебя, не обкрадывает сэра Петра, значит, он обкрадывает кого-то еще. По всей вероятности, это китайцы, с которыми он имеет дело.

– Кто-нибудь знает их?

– В Макао их все знают. Только потребуется письмо от меня.

– Но ведь они наверняка не дураки, они и без твоего письма должны понимать, что он их обкрадывает. Почему они его до сих пор не убили?

Эли посмотрел на дядю.

– Китайцы совсем не похожи на нас. На Востоке есть такое понятие «потерять лицо». Пока об этом знают только он и они, это никого не волнует, ведь они, в конце концов, получают то, что хотят. Но как только другим станет известно, что он обкрадывает их, они «потеряют лицо», если не убьют его.

Христополус скорчил гневную мину.

– Мне нужен еще месяц, чтобы все обговорить с японцами. Потом напишешь письмо своему другу.

18

Марсель сидел за своим столом и разглядывал американца. Это был высокий, краснолицый человек с голубыми решительными глазами. Марсель взглянул на его визитную карточку.

«Джон Хэдли, вице-президент. Американские грузовые перевозки».

– Чем могу быть полезен, мистер Хэдли? Американец сразу перешел к делу.

– Я приехал сюда за кораблями. Все они принадлежат вам.

Марсель сделал протестующий жест.

– Не все.

– Да, – угрюмо согласился Хэдли. – Только те, которые могут выходить в море. – Он нагнулся к столу. – Я уполномочен предложить вам солидную прибыль, если вы продадите их.

Марсель улыбнулся.

– Приятно слышать, но я не готов к тому, чтобы продавать корабли.

– А что вы собираетесь делать с ними? Ведь соглашения на их аренду у вас еще нет. Не будете же вы их есть.

Марсель насторожился. Совершенно ясно, что этот американец хорошо информирован.

– Их возьмут в аренду.

– А я слышал, что нет. И еще я слышал, что сделано предложение японцам купить ваши корабли после того, как вы разоритесь.

Марсель внимательно посмотрел на Хэдли. Так вот почему греки так долго тянут с ответом.

– Им не удастся меня разорить, – с преувеличенной уверенностью заявил Марсель. – Я сумею найти грузы.

– Где? – спросил американец. – Здесь, в Макао?

Он был прав, местный грузооборот был невелик, крупные грузы перевозились в других местах. В порту ходила поговорка: «Кому нужен большой груз, если его нельзя провезти контрабандой». Марсель глубоко вздохнул.

– У меня есть агенты в Гонконге.

– Никого у вас нет, – уверенно заявил американец. – Если вы не заключите сделку с греками, то через два месяца корабли вернутся назад к японцам.

– В таком случае, почему вы не обратились к ним? Хэдли улыбнулся.

– Потому что мы хотим быть уверены, что получим эти корабли. Я предпочитаю иметь дело с вами и получить корабли от вас, чем пытаться получить их от японцев.

– Вы откровенны.

– Мы только так и ведем свои дела. У моего босса не хватает терпения на всякие хитроумные планы. Он всегда идет напрямик.

Марсель кивнул. Ему была известна репутация владельца компании. Некогда бедный ирландец из Бостона, он с боем пробился в руководство многих компаний и обладал теперь огромным состоянием. Именно благодаря его жестокости и решительности компания почти монопольно перевозила грузы в Южную Африку и обратно.

Марсель постарался припомнить, что еще он слышал о Джеймсе Хэдли. Говорили, что в последние годы он ударился в политику и стал видным деятелем в партии, которая только что обеспечила избрание Рузвельта на второй срок. Ходили также слухи, что президент собирается предложить ему пост посла. Хэдли уже несколько раз представлял Соединенные Штаты на важных дипломатических переговорах, но лишь создал себе репутацию крайне вульгарного человека. В настоящее время два его сына учились в Гарварде, и, по общему мнению, это благотворно подействовало на отца. Как и все нувориши, Хэдли мечтал о том, чтобы быть принятым в новом для него мире – мире власти, куда нельзя было попасть только благодаря деньгам.

Внезапно Марселя осенило, что человек, сидящий перед ним, носит ту же фамилию. Он снова взял визитную карточку.

– Вы родственники? Американец кивнул.

– Двоюродные братья.

– Понимаю.

Хэдли помолчал немного, но видя, что Марсель не поддерживает разговор, спросил:

– Значит, вы решили не продавать корабли? Марсель кивнул.

– В таком случае у меня альтернативное предложение. У нас есть пятьдесят кораблей, плавающих под американским флагом, но из соображений налогов мы хотели бы зарегистрировать их под иностранными флагами. Предлагаю объединить наши корабли в совместную компанию и зарегистрировать ее в той стране, которая будет сохранять нейтралитет в случае войны. Тогда мы будем уверены, что наши корабли смогут спокойно плавать по всем морям.

Марсель покачал головой.

– Это невозможно. Все равно все будут знать, что это ваши корабли.

Хэдли пристально посмотрел на него.

– Нет, если мы продадим их вам. Наши интересы будет представлять швейцарская корпорация.

– Но в какой стране мы сможем их зарегистрировать? Швейцарцы на это не пойдут.

– Вы много лет проработали секретарем консульства Кортегуа в Париже.

Марсель снова удивился. Американец был осведомлен более основательно, чем он думал.

– Но у Кортегуа уже имеется соглашение с бароном де Койном.

– А что Кортегуа имеет с этого? – язвительно заметил Хэдли. – Четыре старых посудины, когда ей и двадцати кораблей мало!

– Но между ними заключено соглашение.

– Как вы думаете, как долго просуществует это соглашение после того, как мы объясним президенту Кортегуа все преимущества ведения дел с нами? Политики во всем мире одинаковы.

Впервые за долгое время Марсель подумал о покойном консуле. Больше всех в мире Кайме Ксенос хотел для своей страны именно этого. И все-таки подобное предложение привело бы его в ужас. Но американец прав, таких честных людей, как отец Дакса, мало.

– Как вы договоритесь с президентом? – спросил Марсель. – Я был в консульстве обычным клерком, и у меня нет должного влияния.

– Это наша забота, – заверил его Хэдли. – От вас потребуется только принципиальное согласие. – Он поднялся. – Я возвращаюсь в Гонконг дневным пароходом. Подумайте над моим предложением. Если захотите связаться со мной, я еще несколько дней буду находиться в отеле «Пенинсьюла».

– Я подумаю.

Они пожали друг другу руки. Хэдли вышел, а Марсель задумчиво посмотрел на дверь. Он понимал, для чего Хэдли задержится в Гонконге, – поговорить с японцами о кораблях. Каким бы ни было решение Марселя, Хэдли не упустит и этого шанса.

Марсель неожиданно выругался. Похоже, что происходит что-то такое, о чем он даже не подозревал. Разозлившись, он уселся за стол. Чертовы греки! Старая поговорка гласит, что никому не следует доверять. Они уже попытались нанести ему удар в спину, и если они окончательно не свалят его, им никогда не видать этих кораблей.

Когда Марсель вернулся вечером домой, его встретила необычная тишина. Даже Нефритовый Лотос выглядела подавленной, когда снимала с него ботинки и подавала тапочки. Она принесла ему обычный аперитив, и Марсель спросил ее:

– С тобой все в порядке?

Нефритовый Лотос была очень бледной. Марсель внимательно посмотрел на нее. Внезапно она заговорила по-китайски, но он ничего не понял.

Ему очень нравилась эта тихая, милая девушка. Mapсель вспомнил тот день, когда привел ее домой. Остальные жены выстроились у дверей, чтобы приветствовать ее. Марсель думал, что они будут завидовать ей, завидовать тому, что она красивее их и из хорошей семьи. Но, к его немалому удивлению, все вышло как раз наоборот. Они стали радостно восхвалять ее красоту, восхищаться нарядами. Окружив ее, она защебетали своими тоненькими голосами:

– Добро пожаловать, сестра. Добро пожаловать, сестра.

Когда вечером Марсель зашел в спальню, он обнаружил свежие цветы в вазе у окна и курящиеся благовония перед статуей улыбающегося Будды. Постель была застлана новыми шелковыми простынями. Он начал раздеваться, и появились три жены.

Они, смеясь раздели его и уложили в постель. Затем выскочили из комнаты, и через секунду он услышал тихий звук лиры. Звук все приближался и приближался, пока не раздался у самой двери спальни. Марсель повернулся, глядя, как открывается дверь.

Первой вошла Нефритовый Лотос. Марсель не мог оторвать от нее глаз. Никогда он не видел ничего более прекрасного. Мягкие волосы обрамляли ее лицо, глаза были черны, как смоль. Прозрачный шелковый халат облегал фигурку, казалось, выточенную из слоновой кости. Она медленно, мелкими шажками подошла к нему.

Позади нее остановились остальные жены. Одна из них играла на маленькой лире, другая держала поднос со сладостями и засахаренными фруктами, третья – кувшин с вином. Нефритовый Лотос замерла перед Марселем, застенчиво опустив глаза.

Поставив поднос со сладостями и кувшин с вином на маленький столик рядом с кроватью, жены повернулись к Нефритовому Лотосу и медленно сняли с нее халат. Потом обернулись к Марселю и откинули с него простыню.

Нефритовый Лотос продолжала стоять, стыдливо глядя в пол.

– Иди, сестра, – мягко сказала одна из жен. – Сядь рядом со своим мужем.

Нефритовый Лотос робко присела на краешек кровати. Марсель мог видеть тоненькую струйку, пульсирующую у нее на шее, и мягкие, пухлые розовые соски. Марсель почувствовал, как его охватывает возбуждение, но Нефритовый Лотос по-прежнему не поднимала глаз.

– Посмотри, сестра, – радостно сказала одна из жен. – Посмотри, как ты нравишься своему мужу.

Но Нефритовый Лотос так и не взглянула на него. Наконец Марсель повернул ее лицо к себе и тут заметил, что они остались одни.

Прошло несколько секунд, и Нефритовый Лотос сказала:

– Мне страшно смотреть, муж мой, – прошептала она. – Я слышала, что у европейцев чересчур...

– Это тебе сказали другие жены? Она покачала головой.

– Нет, они твои жены и не могут говорить о тебе ничего плохого. Они говорили мне, чтобы я не боялась и что они очень гордятся тобой.

Марселю было приятно слышать это, он почувствовал себя настоящим мужчиной. Раньше он как-то не думал об этом, хотя ему и доводилось слышать, что азиаты не обладают достойной мужественностью.

– Посмотри на меня, – сказал он. Она закрыла глаза.

– Я боюсь.

– Посмотри на меня! – На этот раз в голосе его послышался приказ, которого она не посмела ослушаться. Она медленно открыла глаза. Взгляд ее замер, и она с трудом смогла перевести дыхание.

– Я умру, – сказала она, – когда он войдет в меня и достанет до сердца.

Марсель внезапно разозлился.

– Тогда уходи, если боишься. Пришли сюда какую-нибудь из жен.

Он увидел, как ее лицо побледнело. Марсель не знал, что за страх охватил ее после его слов. Если он прогонит ее, это будет страшным позором и для нее, и для ее семьи.

– Нет, мой муж. Я больше не боюсь. Он засмеялся и потянулся к ней, но она остановила его руку.

– Я не хочу, чтобы ты утруждал себя, муж мой.

Она быстро наклонилась над ним, встав на колени по обе стороны его бедер, потом медленно стала опускаться. Она снова и снова пыталась принять его в себя, пока он не почувствовал, что ей больно.

Марсель увидел, как сузились ее глаза и по щекам потекли слезы.

– Прекрати, – хрипло сказал он.

Глаза ее широко раскрылись. Ему стало не по себе от того страха, который он увидел в них. Марсель нежно уложил ее рядом с собой, она показалась ему маленьким ребенком.

– Кто сказал тебе, что ты так должна делать? Нефритовый Лотос уткнулась лицом в подушку, чтобы он не видел, как ей стыдно.

– Моя мать, – прошептала она. – Она сказала, что только так надо принимать в себя европейцев, иначе они все разорвут внутри.

Марсель погладил ее по длинным черным волосам.

– Это не правда. Иди ко мне, я тебя научу.

Он начал целовать и ласкать ее и, когда, наконец, вошел в нее, поразился вспышке ее страсти. Она стала его любимой женой, потому что в своей любви не останавливалась ни перед чем, желая доставить ему удовольствие.

И вот теперь он прихлебывал аперитив, а она стояла перед ним молчаливая и бледная.

– Я сейчас пообедаю и вернусь в казино. У меня еще много работы.

Она кивнула и вышла из комнаты. Спустя минуту из кухни донесся крик и ругательства. Он встал, чтобы направиться туда, но в этот момент в дверях появилась Нефритовый Лотос.

Лицо ее было бледным, в глазах стояли слезы.

– Прости, что беспокою тебя, муж мой. Марсель посмотрел на нее.

– Что случилось? Она промолчала.

– Ладно, если не хочешь говорить, я сам все выясню.

Неожиданно в комнату ворвались остальные жены, они рыдали. Нефритовый Лотос посмотрела на них и, не в силах больше сдерживаться, тоже заплакала.

Не понимая, в чем дело, Марсель переводил взгляд с одной жены на другую.

– Кто из вас может сказать мне, что случилось? При этих словах одна из жен завыла во весь голос, а Нефритовый Лотос рухнула на колени.

– Не ходи сегодня в казино, муж мой. Не выходи из дома.

– Почему? – сердито спросил он. – Что за дьявол вселился в вас?

– Тон Ку Мин отдал приказ убить тебя.

– Что? – Он не верил своим ушам. – Откуда вы знаете?

– Нам прислали вот это. – Нефритовый Лотос поднялась с колен, достала из стенного шкафа коробку и открыла ее. В ней лежал белый шелк.

– Что это такое?

– Шелк для траурных платьев. Таков обычай, чтобы жены подготовились к своему вдовству.

– Когда вы это получили?

– Сегодня в полдень, пришел посыльный от тона Ку Мина и оставил коробку у дверей.

Марсель почувствовал холодок страха.

– Но мне все равно надо выйти из дома. Чтобы добраться до полиции.

– Какой в этом толк? – спросила Нефритовый Лотос. – Тебя убьют, прежде чем ты успеешь туда дойти. Их люди уже караулят возле дома.

– Когда я входил в дом, то никого не видел.

– Они просто прятались. Иди сюда, посмотри.

Марсель подошел к окну, Нефритовый Лотос подняла уголок шторы, и он выглянул на улицу. Один мужчина стоял в подъезде на противоположной стороне улицы, другой – в отдалении под фонарем. Марсель опустил штору.

– Я позвоню в полицию. Они приедут и заберут меня.

Но телефон молчал, провода были перерезаны. Марсель почувствовал, что впадает в отчаяние. Они все продумали.

– Но, может быть, это ошибка? Почему же они не убили меня, когда я возвращался домой?

– Они не могли не дать тебе попрощаться с женами! – ужаснулась Нефритовый Лотос. – Они же не дикари.

Марсель почувствовал, что слабеет, но сумел взять себя в руки.

– Надо найти способ вырваться отсюда.

Ответа не последовало. Марсель в ярости прошел в гостиную. Открыв ящик стола, достал револьвер, который держал для защиты от грабителей. Холодок металла несколько успокоил его, хотя он раньше никогда не стрелял из револьвера.

В комнату вошли жены, Нефритовый Лотос быстро прошептала им что-то по-китайски, и они дружно закивали. Нефритовый Лотос повернулась к Марселю.

– Есть выход.

Марсель удивленно посмотрел на нее.

– Почему же ты раньше мне не сказала?

– Мы не хотели, чтобы ты стал убийцей, – просто сказала она. – Плохо уже и то, что он называет тебя вором.

Марсель не мог смотреть ей в глаза.

– Почему он так считает?

– Пришло письмо от человека, который был в казино до тебя. Он написал, что ты отдаешь им не все деньги, которые получаешь за опийный мак.

Теперь ему все стало ясно. Вот почему греки были так уверены, что получат корабли. После его смерти их из-за неуплаты должны были вернуть японцам.

– Как мне выбраться отсюда? – почти робко вымолвил он.

– Нам приказали покинуть дом около десяти часов. Одной из нас придется остаться здесь, а ты выйдешь на улицу в ее одежде.

– Но кто же останется?

– Останусь я, – сказала Нефритовый Лотос. – Я твоя первая жена, и это мой долг. А кроме того, я больше всех подхожу по росту, и походка у меня похожа на твою.

Марсель посмотрел на нее.

– Но ведь это опасно? Что они сделают, когда обнаружат в доме не меня, а тебя?

– Мне ничего не грозит, – тихо ответила она.

Ночью, убегая на маленьком португальском контрабандном суденышке в Гонконг, Марсель не позволял себе думать о Нефритовом Лотосе, о ее бледном лице и выражении глаз, с которым она провожала его и остальных жен до дверей.

Он не вспоминал о ней до той самой ночи, когда после встречи с Хэдли в гонконгском отеле проснулся от шума двигателей в машинном отделении американского сухогруза, увозившего его в Соединенные Штаты.

«Нефритовый Лотос!» – крикнул он в темноту. Ему вспомнилось ее лицо, на котором было написано, что она все понимает. Оставляя ее в доме вместо себя, он обрек ее на смерть.

Спустя много лет, когда он стал очень богатым, когда у него было много женщин, он вспоминал о ней лишь как о самой красивой из четырех китаяночек, которых он купил в Макао.

Но в ту ночь он плакал и выкрикивал ее имя.

А еще он оплакивал свою собственную трусость, заставившую его сбежать.