Текст книги "Искатели приключений"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 55 страниц)

10

Котяра снял шляпу, на лице его появилась подобострастная улыбка.

– Мы бедные крестьяне, пришли с сыном в Бандайу в поисках работы, – забормотал он.

Молоденький лейтенант посмотрел на него.

– А что вы делаете здесь?

– Да вот увидели дым и подумали...

– Подумали, что сможете чем-нибудь поживиться, – оборвал его лейтенант.

– Нет, ваша светлость, – обиженно запротестовал Котяра. – Мы подумали, что сможем помочь. Мы не знали, что здесь военные.

Лейтенант посмотрел на меня.

– Сколько лет мальчишке?

– Моему сыну Хуану почти двенадцать, ваша светлость.

– Мы ищем восьмилетнего мальчишку, – сказал лейтенант. – Сына этого бандита Ксеноса.

– Откуда же нам его знать? – быстро ответил Котяра.

Лейтенант снова посмотрел на меня с явным недоверием.

– Он такой же смуглый, как и твой сын.

– Стань прямо, Хуан! – Котяра повернулся к солдатам. – Видите, какой высокий мой Хуан? Разве восьмилетний мальчишка может быть таким высоким?

Лейтенант продолжал внимательно разглядывать меня.

– Сколько тебе лет, мальчик? – внезапно спросил он.

– Почти двенадцать, сеньор.

– А почему у тебя такая темная кожа? Я не понял, что лейтенант имел в виду, и посмотрел на Котяру.

– Его мать...

– Я спрашиваю мальчишку, – оборвал Котяру лейтенант.

Я перевел дыхание.

– Моя мама негритянка.

Я почувствовал, как Котяра облегченно вздохнул. Лейтенант задал мне очередной вопрос.

– Где ты живешь?

– Там, сеньор, – я показал рукой в направлении гор.

– Мальчишка слишком хорошо говорит для крестьянина, – сказал лейтенант.

– Это благодаря церкви, ваша светлость, – быстро ответил Котяра, – его мать очень набожна, и там в горах он посещал церковную школу.

Лейтенант некоторое время смотрел на него, потом сказал:

– Пошли с нами.

– Зачем, ваша светлость? – запротестовал Котяра. – Мы ведь вам не нужны, мы хотим вернуться домой.

– Вернетесь домой позже, – сказал лейтенант. – Полковник приказал задерживать всех подозрительных. Пошел!

Солдаты обступили нас.

– Куда вы нас ведете? – спросил Котяра.

– В гасиенду дона Рафаэля Кампоса. Пошевеливайся.

Лейтенант двинулся по дороге, мы отправились за ним в окружении солдат. Я почувствовал на плече руку Котяры и услышал его шепот:

– Ты не должен узнавать своего дедушку.

– А если он меня узнает? – прошептал я в ответ.

– Когда узнает, тогда и будем волноваться. Прошло несколько лет, ты здорово вырос, может, и не узнает.

– О чем это вы шепчетесь? – спросил лейтенант.

– Да ни о чем, ваша светлость, – быстро ответил Котяра. – Просто говорим, что устали и есть хочется.

Показался отряд всадников, и мы отошли в сторону, чтобы дать им дорогу. Лейтенант окликнул одного из офицеров:

– Нашли что-нибудь? Всадник покачал головой.

– Ничего. – Лейтенант посмотрел, как он развернул лошадь и поскакал дальше.

Во дворе гасиенды толпились мужчины, женщины и дети. Опечаленные собственной бедой, они не обратили на нас никакого внимания. Котяра отвел меня в сторонку.

– Ты знаешь кого-нибудь из них? Я покачал головой.

– Нет, ни одного.

– Отлично. – Он огляделся. – Я бы съел чего-нибудь, у меня урчит в животе.

Солнце палило нещадно, я устал и хотел пить.

– За домом есть колодец.

– Забудь об этом, – быстро сказал Котяра. – Они сразу поймут, что ты знаешь, где находится колодец. И тогда нам крышка. – Он посмотрел мне в лицо и прижал к себе, голос его смягчился. – Пошли, сынок, найдем тень, где можно полежать и отдохнуть.

Мы нашли затененное местечко на переднем дворе рядом с повозкой. Котяра сел на землю, прислонившись спиной к большому колесу, а я растянулся рядом и моментально уснул.

Не знаю, как долго я проспал, когда Котяра разбудил меня.

– Вставай, сынок.

Я сел и потер глаза, солнце все еще было в зените, и, значит, я проспал не более получаса.

Солдаты толчками подгоняли людей к террасе, мы поднялись и присоединились к остальным.

На ступеньки взобрался солдат, оглядел нас и крикнул:

– Постройтесь по два!

Я оглядел толпу, нас было примерно человек пятьдесят, в том числе несколько мальчишек моего возраста, но главным образом взрослые. Я встал в первый ряд, но Котяра потянул меня назад и спрятал позади толстой женщины.

Дверь дома распахнулась, и из нее вышли два солдата, поддерживающие под руки старика. У меня перехватило дыхание, и я дернулся вперед, но Котяра сдавил мне руку, словно железными тисками.

Это был дедушка, но совсем не тот дедушка, каким я помнил его. Его всегда белоснежные рубашка и костюм были перепачканы и помяты, из уголков рта струйки крови стекали на бороду и на воротник рубашки. Он старался держаться прямо, но в глазах застыла боль, а щеки дрожали.

Его подвели к перилам террасы. Из дома вышел офицер и встал позади. На нем были полковничьи эполеты. Он посмотрел на нас, потом на дедушку. У полковника была тоненькая, словно нарисованная карандашом, ниточка усов, на лице блуждала усмешка.

Голос его был тонкий, пронзительный и скрипучий.

– Дон Рафаэль, эти люди называют себя крестьянами из долины. Они говорят, что вы их знаете и можете за ним поручиться. Внимательно посмотрите и, если обнаружите кого-то незнакомого, скажите. Вам ясно?

Дедушка кивнул.

– Понимаю, – с трудом произнес он, – но я уже рассказал вам все, что знаю.

– Ладно, посмотрим, – в голосе полковника звучало раздражение. – Пусть медленно проходят мимо, – приказал он одному из солдат.

Обе шеренги начали медленно двигаться вдоль террасы, а дедушка смотрел на нас невидящим взглядом. Мы с Котярой были уже почти около него, когда раздался голос полковника:

– Эй, мальчик. Повернись, чтобы мы могли тебя видеть.

Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, чего он хочет. Я стоял в нерешительности, а когда Котяра вытолкнул меня в первый ряд, я почувствовал, что мне в спину уперлось что-то холодное. На миг я подумал, что бы это могло быть такое.

Теперь я смотрел прямо в дедушкины глаза, он узнал меня, и в его глазах промелькнули мгновенные искорки, но он тут же закрыл глаза, а когда снова открыт, они были по-прежнему безжизненны.

Полковник внимательно смотрел на нас.

– Ладно, – сказал он через несколько секунд. – Проходи.

Шеренга двинулась дальше, и холодный предмет больше уже не упирался мне в спину. Вдруг я заметил, как лейтенант прошептал что-то полковнику на ухо.

Полковник кивнул.

– Стой! – крикнул он. Все остановились.

– Вот ты! – полковник указал на меня. – Иди сюда.

Я посмотрел на Котяру, лицо его ничего не выражало, но глаза блестели. Он взял меня за руку, вышел вперед и поклонился.

– Да, ваша светлость?

Полковник уже повернулся к дедушке.

– Лейтенант сказал мне, что поймал этих двоих возле гасиенды вашего зятя. Они говорят, что пришли с гор, ищут работу. Вы их знаете?

Дедушка посмотрел на нас, взгляд его был отрешенным.

– Я видел их здесь раньше, – равнодушно ответил он.

Котяра плотнее прижался ко мне, в спину снова уперлось что-то холодное. Я попытался обернуться, но он крепко сжал мое плечо.

– Кто они такие? – спросил полковник. Дедушка помедлил с ответом, потом облизнул губы и сказал:

– Я старый человек, имен не помню, но я часто видел их в долине. Они приходили за работой.

Полковник повернулся и внимательно посмотрел на меня.

– Мальчишка смуглый, а ваш зять тоже смуглый.

– Во многих из нас течет негритянская кровь, – тихо сказал дедушка. – Преступлением это до сих пор не считалось.

Полковник задумчиво посмотрел на старика, затем вынул пистолет и направил на меня.

– Значит, вам безразлично, останется он в живых или умрет?

В глазах дедушки появилась печаль, но она исчезла, когда он повернулся к полковнику.

– Мне все равно.

Полковник медленно прицелился. Дедушка отвернулся. Полковник не смотрел на меня, он наблюдал за дедушкой.

Внезапно Котяра оттолкнул меня в сторону.

– Ваша светлость! – воскликнул он. – Умоляю вас! Пощадите! Не отбирайте моего единственного сына! Пощадите, ваша светлость! Ради Бога, пощадите!

Полковник отвел от меня пистолет и направил его на Котяру. Голос его звучал спокойно и холодно:

– Может быть, ты предпочитаешь умереть вместо него? Котяра рухнул на колени.

– Пощадите, ваша светлость. Ради Бога, пощадите! Дедушка повернулся и плюнул в Котяру.

– Убейте их обоих, и дело с концом, – презрительно произнес он. – Меня тошнит от того, как эти ничтожные трусы ползают в пыли!

Полковник внимательно посмотрел на него и сунул пистолет назад в кобуру.

Котяра моментально вскочил.

– Благодарю вас, да благословит вас Бог!

– Убирайся, – махнул рукой полковник.

Котяра втащил меня назад в толпу, и мы медленно прошли до конца террасы и остановились там в молчании. Я посмотрел на Котяру.

– Он не узнал меня, – прошептал я.

– Узнал!

– Но...

Котяра сжал мое плечо, вдоль строя к нам приближался полковник.

– Как тебя зовут? – спросил он, остановившись передо мной.

– Хуан, – ответил я.

– Иди за мной.

Повернувшись, он направился к террасе. В шаге за нами трусил Котяра.

Полковник крикнул одному из солдат:

– Давай сюда старика, а остальные пусть проваливают.

Солдат крепко схватил дедушку за локоть и поволок вниз по ступенькам. С дороги позади нас донесся шум. Я оглянулся через плечо на крестьян, толпившихся там. Гневный гул пробежал по рядам, когда дедушку поволокли вниз.

– Скажите им, чтобы убирались, – крикнул полковник. – Если не послушаются, стреляйте.

– Пошли прочь! – закричал лейтенант, выхватывая пистолет. – Убирайтесь.

Люди смотрели на него, не двигаясь, и только когда лейтенант выстрелил в воздух, медленно попятились.

Когда дорога опустела, полковник повернулся ко мне.

– Старика не волнует, умрешь ты или останешься жить, – тихо сказал он. – Тогда посмотрим, безразлична ли тебе его смерть!

11

Было уже около трех, и солнце пекло нещадно. Пот на наших телах высох, слюна во рту испарилась, оставив легкий, солоноватый привкус. Несмотря на жару, меня колотила внутренняя дрожь, и я едва сдерживал ее, когда они стаскивали дедушку со ступенек.

– Оттащите его к повозке, – приказал полковник. Дедушка оттолкнул солдат.

– Я сам могу идти, – гордо заявил он.

Солдаты вопросительно посмотрели на полковника, тот кивнул, и мы увидели, как дедушка вышел на середину раскаленного двора. Подойдя к повозке, он обернулся и посмотрел на своих мучителей. Вид у него был больной, но глаза оставались ясными и спокойными. Он молчал.

– Разденьте его, – приказал полковник.

Солдаты рванулись к старику, он поднял руку, пытаясь остановить их, но они уже срывали с него одежду. Его худое тело было почти таким же белым, как и одежда, которую он носил. Без одежды он казался маленьким, дряблым, из-под кожи выпирали ребра, ягодицы и складки живота по-старчески обвисли.

– Привяжите его к колесу.

Два солдата грубо прижали дедушку к колесу, растянули в стороны руки и ноги и привязали их к ободу. Выступ ступицы упирался ему в спину, и тело его как-то похабно выгнулось вперед. Лицо его исказилось от боли в суставах, он закрыл глаза и повернул голову, чтобы солнце не било в глаза.

Полковник махнул рукой, ему ничего не надо было говорить солдатам, они хорошо знали свое дело. Один из них прижал голову старика к ободу колеса и крепко привязал ее кожаным ремнем.

– Дон Рафаэль, – голос полковника прозвучал так низко, что я сначала не поверил, что это говорил он. – Дон Рафаэль.

Дедушка посмотрел ему прямо в глаза.

– Можно обойтись без этого, – сказал полковник прямо-таки почтительно.

Дедушка не удостоил его ответом.

– Вы знаете, где скрывается мальчишка.

На лице дедушки не дрогнул ни один мускул.

– Я уже рассказал вам все, что знаю. Его забрал Диабло Рохо.

– В это трудно поверить, дон Рафаэль.

– Но это правда.

Полковник подчеркнуто печально покачал головой.

– Ваш зять Хайме Ксенос связался с бандитами, с убийцами вашей дочери. Его политические амбиции нам известны, и нам не остается ничего другого, как предположить, что вы их одобряете.

– Если бы это было так, я ни за что не остался бы на своей гасиенде, где вы всегда могли найти меня.

– Возможно, вы думали, что защитой вам будет ваш возраст.

Голос старика был полон чувства собственного достоинства.

– Я никогда не был предателем.

Полковник некоторое время молча смотрел на него, потом повернулся ко мне.

– Где ты живешь?

– В горах, сеньор.

– А зачем ты пришел в долину?

Я посмотрел на дедушку, его глаза следили за мной.

– Искать работу, сеньор.

– А дома у тебя нет работы?

Котяра моментально вмешался в разговор.

– Нет, ваша светлость, засуха...

– Я спрашиваю мальчишку, – сердито оборвал его полковник.

– Дома нечего есть, – сказал я и, по крайней мере в этот раз, не соврал.

Полковник задумался, посмотрел на дедушку, затем на меня.

– Ты знаешь этого человека?

– Да, сеньор, – ответил я. – Это дон Рафаэль, землевладелец.

– Это дон Рафаэль – предатель! – крикнул полковник.

Я молчал.

Внезапно полковник схватил меня за руку и заломил ее. Я вскрикнул от боли и согнулся.

– Он твой дед, – хрипло прошипел полковник. – Будешь отрицать эго?

Он нажал мне на руку, и я снова закричал. Голова закружилась, я почувствовал, что сейчас упаду. Полковник ударил меня по голове. Рухнув на землю, я лежал в пыли и, не в силах подняться, всхлипывал.

Голос дедушки прозвучал как будто откуда-то издалека, он был холодный и бесстрастный:

– Уже одно это должно убедить вас, полковник. Никто из тех, в ком течет моя кровь, не доставит вам радости увидеть их плачущими. Это ниже нашего достоинства.

Услышав ругательство и глухой удар, я поднял голову. Полковник отходил от дедушки, держа в руках пистолет. По щеке у дедушки текла кровь, уже залившая бороду, но губы были крепко сжаты.

Полковник повернулся к одному из солдат.

– Намочи ему ремень возле висков, – сказал он. – Давай посмотрим, может быть, солнце выжмет из него правду.

Полковник направился к террасе, а Котяра помог мне подняться. Я пошевелил рукой и, ощутив боль в плече, с трудом перевел дыхание.

Дедушка молча смотрел на меня, через некоторое время он закрыл глаза, и я почувствовал, что ему больно. Я невольно потянул к нему руку, но Котяра моментально перехватил ее и развернул меня в другую сторону. Я заметил, что полковник наблюдает с террасы за происходящим.

Мимо прошел солдат, неся в руках ведро с водой.

Зачерпнув в пригоршню воды, он плеснул дедушке на лицо. Старик стал отфыркиваться, попытался помотать головой, чтобы стряхнуть воду с глаз, но кожаный ремень вокруг головы не позволил ему сделать этого. Я чувствовал, как его палит солнце, от его беспощадных лучей белое тело дедушки уже покраснело. Я мог представить себе, как кожаный ремень сжимается вокруг его головы, я почти увидел, как он высыхает и сжимается. Дедушка открыл рот и стал жадно глотать воздух.

Позади меня раздались шаги, я оглянулся и увидел приближающегося полковника. В руке он держал высокий стакан, в котором при ходьбе позвякивали кусочки льда. Он остановился перед дедушкой, поднес к губам стакан и сделал глоток.

– Ну, дон Рафаэль, – сказал он. – Не желаете ли выпить вместе со мной ромового пунша?

Дедушка ничего не ответил, но ему хватило сил оторвать взгляд от стакана. Он провел языком по пересохшим губам.

– Одно слово, – сказал полковник. – Всего одно слово. Это все, что от вас требуется.

С огромным усилием старик отвел глаза от стакана и посмотрел полковнику прямо в глаза. И когда он заговорил, в его голосе звучало такое презрение, какого я никогда не слышал раньше.

– Подумать только, что я мог защищать вас. Да вы хуже бандитов. Их, по крайней мере, оправдывает их невежество. Но как оправдаетесь вы, представ перед Всевышним?

Стакан разлетелся, когда полковник швырнул его в колесо. Взяв острый осколок, он прижал его к обнаженному телу дедушки.

– Ты все скажешь, старик! Скажешь!

Дедушка глубоко вздохнул и плюнул полковнику прямо в лицо. Невольный крик вырвался у старика и тут же оборвался, когда он опустил вниз полные ужаса глаза. Полковник отскочил назад, и мы поняли причину этого крика. В паху у дедушки торчал осколок стекла.

Я закричал, но Котяра быстро схватил меня и уткнул лицом в свой живот.

– Пусть мальчишка смотрит!

Котяра отпустил меня, но рука его продолжала оставаться на моем плече. Я посмотрел на полковника. Глаза его были холодными. Тогда я повернулся и посмотрел на дедушку. Он безвольно повис на веревках, кровь медленно капала с осколка на землю.

Я заморгал, чтобы сдержать слезы. Полковник не должен видеть меня плачущим, я знал, что дедушке это не понравилось бы. Взгляд дедушки подобрел – он понял меня. Потом он медленно закрыл глаза и снова повис на веревках.

– Готов! – воскликнул один из солдат. Полковник шагнул вперед и грубо задрал веко у старика.

– Еще нет, – довольно заметил он. – Они так легко не умирают, во всяком случае в таком возрасте. Хотят жить вечно. – Полковник вернулся и зашагал к дому. – Позовете меня, когда он очухается, а то я еще не обедал.

Мы с Котярой смотрели, как он скрылся в доме.

– Мы тоже голодны, – сказал Котяра, обращаясь к солдатам.

– Радуйтесь, что не висите рядом с ним, – ответил один из солдат, указывая на дедушку.

Котяра посмотрел на меня, потом снова на солдата.

– Но он еще ребенок. Может, вы позволите отвести его в тень?

Солдаты переглянулись, и один из них пожал плечами.

– Ладно, только не вздумайте смыться.

Котяра подвел меня к дому, опустился на землю в тень террасы, а я лег рядом. Мы перевернулись на животы головой к дому и спиной к солдатам.

– Плечо болит? – прошептал Котяра.

– Нет, – ответил я, хотя оно еще побаливало. Котяра бросил взгляд на небо.

– Через несколько часов наступит закат. Мануэле и Сантьяго уедут без нас.

– Что полковник сделает с нами? Котяра пожал плечами.

– Они или убьют нас или отпустят. – В голосе его звучало безразличие. – Все зависит от старика. Если он заговорит, то нам конец, а если нет, то у нас еще есть шанс.

Внезапно я вспомнил о холодном металлическом предмете, упиравшемся в спину, когда полковник приказал мне выйти из толпы.

– Они не собирались убивать меня, – воскликнул я. – А вот ты собирался.

– Да.

– Но ведь тогда они убили бы тебя!

Котяра кивнул.

Я ничего не понимал и разозлился.

– Для твоей же пользы, – сказал Котяра и указал большим пальцем через плечо. – Или ты предпочитаешь вот так же висеть?

Я промолчал.

– Они заставили бы тебя предать своего отца и рассказать, где он скрывается. И ты ничего не смог бы поделать, а после этого они все равно убили бы тебя.

Теперь до меня дошло. Так оно и должно было быть, такова суть нашей жизни, а жизнь – это единственная стоящая штука. Я бросил взгляд через плечо. Старик продолжал безжизненно висеть на солнцепеке.

– Если бы мы могли убить его, – прошептал я. Котяра посмотрел на меня, в его взгляде сквозило одобрение.

– Он скоро умрет, – тихо сказал он. – Будем молиться, чтобы он не проговорился. Позади нас раздался крик.

– Эй, поднимайтесь! Старик очухался, я иду звать полковника.

Вытирая рот салфеткой, полковник подошел к дедушке.

– Дон Рафаэль!

Дедушка даже не взглянул на него.

– Дон Рафаэль! – снова позвал полковник. – Вы меня узнаете?

Глаза старика дико сверкнули.

– Приведите коня! – внезапно крикнул он. – Я поеду в горы и сам буду убивать ублюдков! Полковник с отвращением отвернулся.

– Развяжите его и убейте. Он нам больше не пригодится.

Он двинулся к дому, но внезапно его взгляд остановился на мне.

– Минутку! Ты по-прежнему утверждаешь, что этот старик не твой дед? Я промолчал. Полковник вытащил из кобуры револьвер, покрутил барабан, и на ладонь ему выпало пять патронов. Он зажал их в кулаке и посмотрел на меня.

– В револьвере остался один патрон. Ты убьешь старика.

Я посмотрел на Котяру, глаза его ничего не выражали. Я замялся.

– Убей его! – крикнул полковник, протягивая мне револьвер.

Я опустил взгляд на револьвер, зажатый в моей руке, он был тяжелый, гораздо тяжелее, чем у Котяры. Я посмотрел на полковника. Глаза его сверкали, лицо раскраснелось. Я мог бы истратить эту пулю на него, но тогда солдаты убили бы меня и Котяру. Я медленно повернулся.

Дедушка не вымолвил ни слова, когда я подходил к нему. Изо рта у него продолжала капать кровь, но взгляд неожиданно просветлел.

– В чем дело, мальчик? Я молчал.

– Что тебе нужно, мальчик? – снова спросил он.

Я поднял револьвер, и живот у меня свело судорогой. Дедушка заметил это. Он не шелохнулся. Я мог бы поклясться, что, прежде чем я нажал на спусковой крючок, в его глазах промелькнула улыбка.

Отдача от выстрела буквально развернула меня, я еле удержался на ногах, револьвер выпал из моей руки. Я посмотрел на дедушку. Он висел на колесе, глядя на нас безжизненными глазами.

Позади меня раздался голос полковника.

– Отлично! – он повернулся и направился к дому.

Я снова посмотрел на дедушку, пытаясь сдержать навернувшиеся слезы. Живой или мертвый, но он не хотел, чтобы я плакал. Котяра взял меня за руку и повел по дороге. Солдаты равнодушно пропустили нас. Когда мы отошли на большое расстояние, я расплакался.

– Я убил его! – кричал я сквозь слезы. – Я не хотел, но я убил его!

Котяра даже не замедлил шага.

– Какое это имеет значение? – спросил он, не глядя на меня. – Старику было лучше умереть. Главное, что мы живы!