Текст книги "Искатели приключений"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 55 страниц)

7

Даксу показалось, что Ампаро плакала.

– Что с тобой? – спросил он. Ампаро покачала головой.

– Ты виделся с моим отцом?

Дакс кивнул.

– Поздравляю, теперь мы обручены.

Ампаро некоторое время смотрела на него, потом повернулась, прошла через комнату к окну. Когда она заговорила, голос ее звучал так тихо, что даже Дакс с трудом разбирал слова.

– Я просила его не делать этого, – сказала Ампаро.

Дакс промолчал.

Ампаро повернулась и посмотрела на него.

– Ты веришь мне?

– Да.

– Но президент всегда поступает по-своему. Я говорила ему, что надо позволить тебе самому сделать свой выбор.

– А как насчет тебя? Это ведь не только меня касается.

Ампаро помолчала, потом, посмотрев ему прямо в глаза, сказала:

– Я уже давно сделала свой выбор. – Легкая улыбка пробежала по ее губам. – Разве ты забыл? Дакс рассмеялся.

– Я не забыл, просто думал, что ты выросла с тех пор.

– Я тоже так думала, но когда приехала навестить тебя в горы, то поняла, что нет.

– Почему же ты ничего не сказала мне?

– А ты почему? – отпарировала Ампаро. – Девушки не говорят первыми о таких вещах. Ты что, слепой? Не смог ничего понять?

– Извини, я не подумал об этом. Внезапно Ампаро, как в детстве, дала волю своему характеру:

– Тогда убирайся! Ты так же глуп, как остальные мужчины.

Дакс положил руку ей на плечо.

– Ампаро.

Она сердито сбросила его руку.

– Ты не обязан жениться на мне! И никто не обязан! Я не собираюсь упрашивать мужчин о таком одолжении!

Она выбежала из комнаты, а Дакс остался стоять, прислушиваясь к ее торопливым шагам по лестнице. В этот момент в комнату вошел президент, на лице его играла улыбка.

– Что случилось? – лукаво поинтересовался он. – Любимые ссорятся?

Ампаро только что закончила приводить в порядок свой макияж, как раздался стук в дверь.

– Кто там?

– Это я.

Она подошла к двери и распахнула ее, президент вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Глаза его из-под густых бровей внимательно смотрели на дочь.

– Надеюсь, ты не натворила глупостей? Ампаро покачала головой.

– И ничего ему не сказала? Она снова покачала головой.

– Отлично, – с удовольствием произнес президент. – Де Ортега уехал, с этой стороны неприятности нам не грозят.

– Ты не сделал ему ничего плохого? – озабоченно поинтересовалась Ампаро.

– Нет, – соврал президент. По его мнению, пуля в голову никому не причиняла боли. – Я отправил его на юг.

– Он ни в чем не виноват.

Президент почувствовал, как в нем закипает ярость.

– А кто же тогда виноват? Я доверил ему охранять тебя, и он должен был это делать, а не спать с тобой.

– Но он меня не насиловал.

– Еще хуже, – устало ответил президент и внимательно посмотрел на дочь. – Не понимаю, я отправил тебя на пять лет в университет в Мексику, чтобы ты стала настоящей леди, получила образование. Неужели все это нужно было только для того, чтобы забраться в постель с первым попавшимся смазливым мужиком, словно обычная уличная шлюха?

Ампаро промолчала.

– Ладно, слава Богу, с этим покончено. – Президент вздохнул. – Дакс будет тебе хорошим мужем, у вас будут дети, и все будет хорошо.

Ампаро посмотрела отцу прямо в глаза.

– Я не собираюсь выходить за него замуж.

– Почему?

– Потому что я жду ребенка. Президент раскрыл рот от изумления.

– Ты уверена? Она кивнула.

– Я уже на третьем месяце. – Ампаро повернулась и взяла со столика сигарету. – Я не могу выйти за него замуж, он сразу все поймет.

Некоторое время президент не мог вымолвить ни слова, потом размахнулся и залепил дочери пощечину, от которой она упала на кровать.

– Шлюха! Проститутка! – закричал он. – Неужели мало того, что я все время должен защищаться от врагов? Неужели меня могут предать даже в собственном доме?

Фотограф подошел ближе.

– Будьте любезны, еще один снимок, ваше превосходительство.

– Конечно, конечно. – Президент изображал отца, гордящегося своими детьми. Он подвинулся к Ампаро и привстал на цыпочки. Теперь он казался немного выше нее – не таким высоким, как Дакс, стоящий по другую ее сторону, но и не таким коротышкой.

Засверкали вспышки, слепя глаза присутствующим.

– Благодарю вас, ваше превосходительство, – фотограф поклонился и отошел.

Дакс посмотрел на Ампаро, лицо ее было бедным и осунувшимся.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Немножко устала.

– Слишком много всяких церемоний, вчера обручение, сегодня еще вот это...

Дакс обвел взглядом большой зал для президентских приемов, заполненный людьми. Он впервые понял, что после его отъезда окружение президента почти полностью сменилось, имен большинства присутствующих он прежде никогда не слышал. Теперь в силу вошли новые люди, и, хотя в зале находились несколько представителей старых фамилий, они скорее служили просто украшением, в то время как реальная власть была в руках этого нового окружения президента.

– Тебе нужен отдых, Ампаро.

– Со мной все в порядке, Дакс.

– Ты стала политическим советником отца: Женская Лига, Ассоциация рабочих, Детский фонд – это непосильная ноша для тебя.

– Кто-то должен этим заниматься.

– Но ты не можешь тянуть такой воз сама, и нехорошо со стороны твоего отца думать, что ты можешь с ним справиться.

– Я занимаюсь тем, чем не может заниматься отец. Как ты думаешь, кому он еще может доверить заботу о людях? Я обязана этим заниматься, власть налагает большую ответственность.

– Но эта ответственность лежит на твоем отце.

– И на мне тоже, – ответила Ампаро. – Ко мне обращаются со всеми мелкими вопросами, с которыми не решаются обратиться к отцу.

Дакс оглядел зал приемов. Президент разговаривал с группой мужчин, но каждые несколько секунд бросал взгляд в сторону Дакса и Ампаро, как бы желая убедиться, что дочь на месте. Дакс подумал о том, что будет делать президент после того, как Ампаро выйдет замуж. Ведь тогда она уже будет мужней женой, а не политическим советником президента.

Он снова повернулся к Ампаро, но она уже была занята разговором с несколькими женщинами. Дакс уловил обрывки фраз об улучшении системы здравоохранения. Не было никаких сомнений, что главную роль в этом разговоре играет Ампаро, когда она говорила, все с уважением слушали ее.

Женщины были ему незнакомы, они также были представительницами нового класса, сформировавшегося в стране за время его отсутствия. Дакс вытащил сигару и закурил. Да, очень многое изменилось.

Изящество старого общества, к которому принадлежал его дед и даже отец, улетучилось. Новое общество, состоявшее из представителей среднего и низшего сословий, до сих пор несло на себе печать своего происхождения. Их речь, хотя и не лишенная оттенка образованности, по-прежнему оставалась простонародной, а манеры представляли собой любопытную смесь напускной воспитанности с грубостью и прямотой крестьян.

Это же можно было сказать и об их одежде. Дакс улыбнулся про себя, вспоминая женщин, с которыми встречался в Европе и в Соединенных Штатах. Кортегуанское представление о моде включало использование широкого спектра цветов и наличие различных ленточек, рюшечек, оборочек, что напоминало Даксу старинные фотографии. Но в этих людях была энергия и жизненная сила, что очень нравилось Даксу. Его отец наверняка бы гордился ими.

Он снова посмотрел на мужчин, окружавших президента. Вот мужчины сильно не изменились, по большей мере они остались такими же – подхалимами, подобострастно относящимися к власти, пресмыкающимися перед теми, кто выше их, и плюющими на тех, кто ниже.

Внезапно Дакс почувствовал радость от того, что возвращается в Европу, он больше ощущал себя дома там, чем здесь. Да, он был кортегуанец и в то же время чужак среди этой примитивной публики.

К нему подошла Ампаро.

– У тебя странное выражение лица.

– Я размышляю.

– О чем?

– Как хорошо было бы, если бы мы с тобой отправились в горы на мою гасиенду. Вдвоем. Ампаро посмотрела на него.

– Отцу это не понравится. Он хочет, чтобы я находилась рядом с ним. Дакс пожал плечами.

– Твой отец все решает сам, но рано или поздно ему придется отказаться от этого. Когда мы поженимся, ты больше не будешь бегать к нему по первому зову.

Ампаро знала своего отца, Дакс зря на что-то надеялся. И после их женитьбы ничего не изменится, а будет еще хуже. Дакс тоже войдет в круг приближенных президента.

– Сегодня вечером, – сказал Дакс, ошибочно принимая ее молчание за согласие, – после того, как все разойдутся, мы с тобой потихоньку улизнем, и никто этого не заметит.

Ампаро вдруг стало жалко его, в чем-то Дакс был гораздо умнее остальных, но в чем-то – слишком наивен. Он до сих пор еще не понял смысла власти, не понял, как крепко подчинил себе президент всех, кто окружал его, что он полностью распоряжается их жизнями. В свое время он поймет это, а сейчас пусть остается при своих иллюзиях.

– Прекрасная идея, – сказала Ампаро. – Мы сможем уехать вечером после банкета.

8

Дакс сидел на террасе и курил, как обычно, сигару. Из дома вышла Ампаро, он посмотрел на нее.

– Как спалось?

Ампаро оглядела поля и перевела взгляд на горы.

– Чудесно. Здесь так тихо, а горы своим спокойствием навевают сон.

Дакс с удовлетворением посмотрел на нее, за два дня и две ночи, которые они провели здесь, тени под глазами Ампаро исчезли, румянец вернулся на щеки. Она больше не выглядела усталой.

– Я же говорил, что нам здесь будет хорошо. Ампаро повернулась к нему.

– Если бы только это длилось вечно.

Дакс промолчал.

Ампаро села напротив него за столик, и через секунду на террасе появился Котяра с подносом. Сняв с подноса кофейник, он наполнил чашку Ампаро.

– А ты хочешь еще? – спросил он у Дакса. Дакс покачал головой.

– Нет, спасибо.

Ампаро сделала глоток, кофе был крепким и горячим.

– Нам пора поговорить, – сказала она.

– Слушаю.

– Тебя, должно быть, удивило, что вернувшись после долгого отсутствия, ты вдруг обнаружил, что помолвлен. – Ампаро замялась, ожидая ответа, и, не дождавшись, продолжила:

– А меня не удивило. Я всегда знала, что, когда мне придется выходить замуж, это будет не мой собственный выбор, а выбор моего отца.

– И ты не пыталась протестовать?

– Нет. Понимаешь, мне всегда внушали чувство долга, еще с тех пор, как я была маленькой девочкой. Однако я хотела, чтобы это произошло не так быстро, возможно, тогда мы смогли бы прийти к этому решению и без его помощи. Как в те времена, когда были детьми.

Дакс вытащил изо рта сигару и стал разглядывать ее.

– Возможно, что так было бы лучше, но... Ампаро удивленно посмотрела на него.

– И ты так думаешь?

– Не знаю, – смутился Дакс. – Но разговор с твоим отцом не так уж сильно потряс меня, как можно было бы ожидать. – Боюсь, что я совсем не романтик. Ампаро улыбнулась в ответ.

– Мы оба с тобой не романтики, но я рада, что выбор отца все-таки пал на тебя.

Впервые за все время он прикоснулся к ней. Ампаро удивленно посмотрела на него, подалась вперед, и Дакс поцеловал ее. Она почувствовала прикосновение его губ и какую-то свежесть, несмотря на запах табака, исходивший от него. Ампаро охватила глубокая печаль, на глазах у нее выступили слезы.

– Что с тобой? – спросил Дакс.

Ампаро резко потрясла головой, но, не в силах удержаться от слез, вскочила и убежала в дом.

Через несколько минут она снова появилась на террасе.

– Извини меня, Дакс.

– Не стоит извиняться.

– Думаю, будет лучше, если ты отвезешь меня домой.

Дакс вопросительно посмотрел на нее.

– Мне не следовало приезжать сюда, могут пойти всякие разговоры.

– Но ведь причина совсем не в этом.

– Какая бы ни была причина, – вспылила Ампаро, – я хочу уехать домой. Ты проводишь меня или мне придется ехать одной?

Дакс поднялся.

– Я провожу тебя.

За всю дорогу Дакс лишь один раз обратился к ней:

– Рано или поздно ты скажешь мне, что тебя тревожит, – сказал он. – У меня такое чувство, что чем раньше ты сделаешь это, тем лучше будет для нас обоих.

Ампаро покосилась на него, пытаясь понять, что ему известно и о чем он мог догадаться. Однако ничего не смогла прочитать на его лице, а потому не решилась на исповедь.

В маленьком городке Асиенто царил праздник, улицы были украшены сине-зелеными флагами Кортегуа, двери и окна лавчонок, расположенных вдоль пыльной главной улицы, задрапированы полотнищами цвета государственного флага. В остальных окнах были выставлены портреты президента.

Дакс стоял на террасе маленькой гостиницы и смотрел на толпу, собравшуюся на улице в ожидании главы государства. В воздухе витало возбуждение, мальчишки сновали в толпе, размахивая флажками, зажатыми в грязных пальцах. Как только президентский кортеж свернул на главную улицу, раздался рев толпы.

Первыми ехали кавалеристы на гнедых лошадях; двигавшиеся ровным строем, они занимали всю ширину улицы, их красно-синие мундиры сверкали на солнце. Позади них шел первый автомобиль, на переднем сидении которого расположились два солдата, один из которых был за рулем. На заднем сидении между двумя офицерами сидел президент, одетый в обычную форму цвета хаки. Простота формы резко отличала его от сверкающей свиты. В толпе раздались крики:

– Да здравствует президент!

Президент поднял голову, лицо его расплылось в улыбке, обнажившей белоснежные зубы. Сняв шляпу, он стал размахивать ею, приветствуя толпу. Гул толпы нарастал. На главную улицу свернула вторая машина, в которой на переднем сидении тоже находились два солдата, а на заднем – между двумя офицерами сидела Ампаро, ее распущенные белокурые волосы сверкали на солнце. Лицо Ампаро было оживленным, она улыбалась толпе, и народ искренне приветствовал ее.

– Да здравствует принцесса! Дакс повернулся к Котяре.

– Великолепный прием.

Котяра прищурил глаза от солнечного света.

– Мне он не нравится, – сказал он. – Слишком много солдат.

– Но не думал же ты, что президент явится один?

– Нет, конечно, но зачем было тащить с собой целую армию?

Автомобили остановились на площади, по ступенькам городской управы спустился судья. Раздалась команда офицеров, и кавалеристы замерли в строю. Президент, не торопясь, вылез из машины, подошел к машине Ампаро, помог ей выйти, и они вдвоем направились к тому месту, где стояли официальные лица города.

Голос судьи звучал достаточно громко, чтобы его было слышно на площади:

– Нашему городу оказана большая честь приветствовать президента и его любимую дочь. Дакс повернулся к Котяре.

– Пошли внутрь, выпьем чего-нибудь. Они уселись в темном, прохладном баре и принялись потягивать холодное пиво.

– Не думаю, что он явится, – неожиданно сказал Котяра. – Дакс посмотрел на него. – Кондор не дурак. Ему уже наверняка известно, сколько солдат прибыло с президентом.

– Старик человек слова. Он придет. Котяра молчал, прихлебывая пиво.

– Мне кажется, ты надеешься, что он не придет, – сказал Дакс.

Котяра посмотрел через стол на друга и мрачно покачал головой.

– Если только у него хватит сообразительности. – Котяра поднял стакан и посмотрел сквозь него. – Попомни мои слова, если Кондор явится, все закончится резней.

Услышав шаги позади, они оглянулись. Это был Ортиц, тот самый солдат, что отыскал их в горах. Он лихо отдал честь.

– Сеньор Ксенос? Дакс кивнул.

– Слушаю тебя.

– Его превосходительство желает, чтобы вы присоединились к нему и принцессе в саду у судьи.

Дакс допил пиво и поднялся, бросив взгляд на Котяру.

– Пошли?

Котяра покачал головой.

– Мне и здесь хорошо, тут пиво холоднее.

Дакс посмотрел на часы, потом на Ампаро, сидевшую рядом с ним за длинным столом в саду.

– Пора бы – сказал он.

– Уже четыре часа? – спросила Ампаро.

Дакс кивнул. Слуги начали убирать со стола, президент поднялся, за ним встали остальные. Гости прошли за судьей через сад на террасу дома, выходящую на площадь.

Президент сделал знак Ампаро, и она встала рядом с ним возле перил.

– И ты тоже, сынок, – сказал президент, обращаясь к Даксу.

Присоединившись к Ампаро, Дакс посмотрел на площадь. Солдаты выстроились перед домом в две шеренги, образовав коридор, ведущий прямо к террасе. Внезапно толпа людей позади солдат смолкла. Дакс заметил, как на другой стороне площади из гостиницы вышел Котяра.

И вдруг тишину разорвал возбужденный мальчишеский крик:

– Они идут! Они идут!

Люди в ожидании устремили взгляды на площадь. Дакс заметил легкую усмешку на лице президента и тоже стал смотреть туда, откуда появились бандиты.

Впереди на крупном гнедом жеребце ехал Кондор, он ехал молча, не глядя по сторонам, широкополая шляпа, надвинутая на глаза, скрывала его лицо и глаза. Позади него Дакс увидел остальных бандитов, и одним из них был сын Кондора. Мальчик держался с вызовом, не пряча глаз от любопытных взглядов.

Пока бандиты двигались вдоль строя солдат, толпа хранила молчание. Наконец Кондор остановил жеребца и поднял руку. Следовавшие за ним бандиты тоже остановились.

Кондор снял шляпу, и густые, черные волосы упали ему на плечи. Он посмотрел на президента.

– Я здесь, ваше превосходительство, в ответ на ваш призыв, – сказал он громким, ясным голосом. – Я принимаю ваше предложение об амнистии, и пусть будет отныне мир между нами.

Несколько секунд президент смотрел на него, потом быстро сбежал по ступенькам с террасы. Старик легко выпрыгнул из седла, и солдаты, стоявшие позади него, насторожились.

– Я приветствую тебя от имени нашей любимой страны, – сказал президент. – Мы слишком долго враждовали. – Президент шагнул вперед и заключил старика в объятия.

Волна радости пробежала по толпе, словно поднявшись из глубины сердец. Теперь уже можно было не бояться дерзких нападений и спокойно спать по ночам, можно было не бояться, что любая провокация со стороны солдат или бандитов превратит их любимый городок в поле битвы. Война была позади.

Дакс посмотрел поверх людских и лошадиных голов, но Котяры нище не было видно. Наверное, он снова вернулся в бар, разочарованный тем, что его предсказание не сбылось.

Держа Кондора под руку, президент поднялся на террасу. К ним тут же подлетели фоторепортеры. Дакс взглянул на Ампаро.

– Твой отец может гордиться, он совершил великое дело.

На лице девушки появилось странное выражение, но прежде чем Дакс успел поинтересоваться, что оно означает, он почувствовал, как кто-то тронул его за рукав. Обернувшись, Дакс увидел Кондора.

– Я сдержал свое слово, – сказал старик. – Я привел своего сына и теперь вручаю его твоим заботам. Ты проследишь, как обещал, чтобы его приняли в школу?

– Я тоже сдержу свое слово.

Старик сделал знак рукой, и мальчик подошел ближе.

– Ты поедешь с сеньором Ксеносом и будешь слушаться его, как меня. Мальчик кивнул.

– Ты будешь хорошо учиться, и в один прекрасный день вернешься в горы, вооруженный знаниями и словами, которые навеки сделают тебя свободным. – Кондор протянул руку и легонько погладил сына по щеке. – Ты будешь вести себя так, что мне не будет стыдно за тебя.

С этими словами он почти грубо подтолкнул мальчика к Даксу.

– Его зовут Жозе, можешь лупить его, если не будет слушаться.

Президент подошел к Кондору.

– Пойдем в дом и выпьем по стаканчику холодного вина, – сказал он. – Нам есть о чем поговорить. Бандит рассмеялся.

– Вино и разговоры. Значит, годы совсем не изменили тебя!

9

– До Курату придется ехать всю ночь, – сказал Дакс, – а до моей гасиенды лишь несколько часов. Почему бы нам не переночевать там и не продолжить путь завтра утром?

Ампаро вопросительно посмотрела на отца.

Президент кивнул.

– Хорошее предложение. Вам там, безусловно, будет удобнее. Увидимся завтра в Курату.

– Отлично. Пойду найду Котяру.

Но Котяры нигде не было видно. Бармен в гостинице вспомнил, что Котяра покинул бар вместе с солдатом сразу после прибытия Кондора, потом солдат вернулся, а Котяра нет. Солдат сидел за столиком в углу.

Это был Ортиц, он спал, подложив руки под голову. Дакс потряс его, и Ортиц поднял на него глаза, до краев полные вина. Нет, он не помнил, где оставил Котяру. Может быть в трактирчике неподалеку – в нем несколько женщин, они еще и сейчас поют и танцуют. Они с Котярой посидели там немного, но потом расстались.

Дакс пожал плечами. Котяра, наверное, нашел женщину, так что до утра он домой не заявится. Дакс усмехнулся про себя: и вправду кое-что никогда не меняется.

Ампаро ждала его в одном из автомобилей, на переднем сидении уже восседали двое солдат.

– Автомобиль не проедет в горах, – сказал Дакс. – Там нет дорог, а только узенькие тропинки для старых фургонов.

Ампаро замялась.

– А ты изменилась, – улыбнулся Дакс. – Я помню, как ты не могла дождаться, чтобы оседлали лошадь. Ампаро выбралась из машины.

– Приведи мне лошадь, – с раздражением бросила она. – Я буду готова, как только переоденусь.

Дакс вернулся в конюшню при гостинице и взял свою лошадь и лошадь Котяры. Он усмехнулся: Котяра, конечно, разозлится, но делать нечего, сам виноват.

Дакс вывел лошадей из конюшни, на улице уже начинало смеркаться. На дальнем дворе он увидел сына Кондора, держащего за повод лошадь. Дакс совсем забыл о мальчике.

– Мы уже уезжаем, сеньор? – спросил Жозе.

– Да.

Они остановились перед домом судьи, Дакс посмотрел на мальчика.

– Может быть, ты хочешь попрощаться с отцом? Темные глаза Жозе ничего не выражали.

– Я уже попрощался с ним.

Ночь была светлой и ясной, луна прекрасно освещала дорогу, так что по ней можно было двигаться, как днем. Они ехали гуськом: впереди Дакс, за ним Ампаро, замыкал кавалькаду Жозе. На вершине хребта Дакс остановил лошадь и оглянулся на долину. Дома в городке были освещены, сквозь ночной воздух долетали отдаленные звуки музыки.

Дакс рассмеялся.

– Вряд ли сегодня в Асиенто будут спать.

– Я тоже так думаю.

Внимание Дакса привлекли несколько костров на северной окраине городка.

– Интересно, что там за костры? Ампаро ничего не ответила.

– Это костры в лагере солдат, – сказал Жозе. Дакс посмотрел на него.

– Откуда ты знаешь?

– Мы заметили их при въезде в Асиенто, и тогда отец отослал большинство наших людей назад в горы.

Несколько секунд Дакс смотрел на мальчика, потом повернулся к Ампаро.

– Для чего столько солдат? Она пожала плечами.

– Отец никуда не ездит без личной охраны.

– Но я думал, что охрана въехала вместе с ним в город.

– Отец сказал, что это головорезы Гутьерреса, – подал голос Жозе.

Дакс повернулся в седле.

– Я устала, – сказала Ампаро. – Мы что, собираемся стоять тут всю ночь и болтать? – Она повернула лошадь и тронулась вниз по тропе.

Дакс посмотрел ей вслед, потом взглянул на мальчика. Глаза Жозе по-прежнему равнодушно смотрели на него.

– Поехали, – сказал Дакс.

Жозе молча тронулся за ним. Вслед за Ампаро они спустились вниз в долину, пересекли ее и подъехали к гасиенде Дакса. Была уже почти полночь.

Дакс проводил Ампаро в ее комнату, лицо девушки было бледным и осунувшимся, и Даксу вдруг стало жалко ее. Наверное, быть дочерью президента – не самая легкая в мире работа.

Затем он отвел Жозе в комнату, которую занимал сам, когда был ребенком, и спустился вниз. Закурив сигару, Дакс глубоко затянулся. Его тревожили некоторые вопросы, на которые он хотел бы получить ответ у Ампаро, однако он решил, что успеет это сделать утром. Но Дакс ошибся.

Он проспал всего несколько часов, когда его разбудил громкий стук копыт. Потянувшись сонно в кровати, он подумал, что весь этот шум наделал вернувшийся Котяра, но все-таки поднялся и подошел к окну. Перед воротами стояли две лошади, на одной из них Дакс разглядел грузную фигуру Котяры, второй человек был ему незнаком. Кто бы это ни был, он с трудом держался в седле, поминутно сползая на бок.

Дакс быстро натянул брюки и выбежал из комнаты. Когда он сбегал по ступенькам террасы, Котяра уже спешился. Незнакомец повернулся к Даксу, и тот с изумлением уставился на бледное лицо Кондора, покрытое запекшейся кровью.

– Помоги мне отнести его в дом, – хриплым голосом сказал Котяра. – Солдаты должны быть недалеко.

Дакс машинально протянул руки, поддерживая старика, его удивило, насколько легким и хрупким было тело Кондора.

– Что случилось?

– Я же говорил тебе, что там слишком много солдат, – ответил Котяра. – А вокруг Асиенто их было еще больше.

Кондор закашлялся, изо рта у него пошла кровавая пена, и Дакс с Котярой усадили его на лавку у ступенек. Обитатели гасиенды начали просыпаться, из комнаты рядом с кухней вышла одна из служанок.

– Принеси воды и полотенца, – сказал ей Дакс. Он посмотрел на Котяру. – Пошли кого-нибудь из наших людей за доктором.

Котяра убежал.

Кондор снова закашлялся, он попытался что-то сказать, и лицо его искривила гримаса боли. Дакс взял у служанки мокрое полотенце, вытер лицо старика.

– Не пытайтесь ничего говорить, мы послали за доктором.

– Зачем? – хрипло прошептал Кондор. – Я уже покойник.

– Вы не умрете.

– Я же предупреждал тебя, что Гутьеррес всех нас убьет.

– Но это же был не Гутьеррес.

– Нет, это был Гутьеррес, – раздался от двери голос Котяры. – Мы были идиотами, а старик оказался прав. Гутьеррес теперь глава тайной полиции президента.

Дакс в изумлении уставился на него. На лестнице раздались шаги, и, обернувшись, Дакс увидел спускавшуюся Ампаро. Она казалась бледной и изможденной. На какое-то мгновение за ее спиной мелькнуло лицо Жозе.

– Они устроили засаду, когда старик со своими людьми возвращался в горы, – сказал Котяра. Дакс посмотрел на Ампаро.

– Ты знала об этом!

Ампаро не ответила, обойдя Дакса, она посмотрела на Кондора, глаза ее ничего не выражали.

– Он мертв? – спросила она.

Дакс посмотрел на старика. Подбородок у него отвис, глаза потухли.

– Он мертв, – сказал он.

Страшный крик донесся с лестницы. Дакс обернулся и увидел Жозе, летевшего на Ампаро с ножом в вытянутой руке. Дакс автоматически оттолкнул ее в сторону, она споткнулась о кресло, а Дакс перехватил Жозе. Под натиском мальчишки ему пришлось опуститься на колено, но нож выпал на пол, Дакс отшвырнул его подальше и поднялся.

Жозе продолжал стоять на четвереньках, подняв голову. В глазах его были слезы.

– Ты обманул нас! Ты знал об этом!

– Я не знал, – сказал Дакс, подходя к Жозе, чтобы помочь ему встать. – Поверь мне, я ничего не знал!

– Не трогай меня, – всхлипнул Жозе, отталкивая Дакса. – Лжец! Предатель! – он повернулся и побежал к двери. – Когда-нибудь я убью тебя за это! – Жозе исчез в ночи, и спустя минуту послышался топот копыт.

Котяра посмотрел ему вслед.

– Он возвращается в горы!

– Пусть возвращается! – сказал Дакс и повернулся к Ампаро, все еще лежащей на полу. Он наклонился к ней.

– Давай я помогу тебе.

– Не трогай меня, – с неожиданной яростью сказала она. – Разве ты не видишь, что у меня кровотечение?

Глаза Дакса расширились от удивления. Подол ее ночной рубашки и халата намок от крови.

– Что это?

Ампаро посмотрела на него, в глазах ее застыла смесь ярости и печали.

– Бедный глупец! Разве ты не видишь? У меня выкидыш!

Дакс выпрямился, слабость охватила все его тело. Каким, наверное, дураком он казался им всем. Со всем своим опытом и знанием мира он был просто игрушкой в их руках. Все использовали его и обманывали, все! Даже Ампаро.

Снаружи раздался конский топот, потом послышался стук тяжелых сапог по террасе. Дакс обернулся и увидел солдат, их красно-синие мундиры заполонили комнату.

Спустя минуту через их толпу протиснулся Гутьеррес. Форму его украшал серебряный галун. Темные глаза Гутьерреса скользнули мимо Дакса к телу Кондора и дальше к лежащей на полу Ампаро. Кондор был мертв. Он плотно сжал губы и посмотрел на Дакса.

– Где мальчишка?

– Убежал.

Гутьеррес вцепился взглядом в Дакса.

– Я вам не верю. – Его взгляд упал на Котяру. – Арестуйте этого человека, – приказал он.

– Не сметь! – крикнул Дакс, и его голос заставил солдат остаться на месте.

Злобные огоньки заплясали в глазах Гутьерреса.

– Президенту это может не понравиться, сеньор. Этот человек пытался помочь бандиту сбежать.

– Меня не волнует, что понравится президенту, а что нет.

Холодная улыбка заиграла на губах Гутьерреса.

– Этими словами вы подтверждаете собственное предательство. – Гутьеррес выхватил револьвер и направил его на Дакса. – Арестуйте обоих!

Солдаты двинулись к Даксу, но прежде чем они успели навалиться на него, он схватил нож Жозе, валявшийся на полу.

Гутьеррес отскочил к стене и посмотрел Даксу прямо в глаза.

– Я долго ждал этого момента, – тихо сказал он, напряженно улыбаясь и поднимая револьвер.

– Я тоже!

Рука Дакса взметнулась с быстротой молнии, и улыбка на лице Гутьерреса сменилась выражением удивления от того, что вдруг в горле у него появился вонзившийся по рукоятку нож. Он машинально поднял руки, чтобы вытащить нож, и револьвер выпал из его рук. Он начал медленно оседать на пол.

Солдаты схватили Дакса и грубо завалили на спину. Он бился, пытаясь вырваться, но солдаты держали его крепко.

– Отпустите его! – прозвучал от двери резкий голос президента.

Не глядя на людей, лежащих на полу, президент подошел к дочери и опустился возле нее на колени. Они заговорили быстрым шепотом, и Дакс ничего не смог разобрать. Президент медленно поднялся и повернулся к Даксу.

– Ты правильно поступил, сынок, – сказал президент, смотря на Дакса светло-серыми, бесстрастными глазами. – Я сам прибыл сюда, чтобы казнить Гутьерреса за то, что он нарушил мой приказ об амнистии!