Текст книги "Искатели приключений"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 55 страниц)

15

От расположенного в дальнем углу лужайки бассейна доносился счастливый детский смех. Над Лазурным берегом светило теплое ласковое солнце, рассыпаясь тысячью бликов по бесконечной голубой морской глади. Не так уж давно, подумал Роберт, он с Каролиной плескался в этом бассейне вместе со своими друзьями, двоюродными братьями и сестрами. Вовсе не так уж и давно – до войны.

– Какое странное у тебя выражение лица, Роберт.

Ему пришлось сделать усилие, чтобы вернуться к окружающей действительности. Рядом стояла английская кузина. Роберт улыбнулся.

– Мне вспомнилось время, когда мы с тобой были детьми.

Мэвис скорчила гримаску.

– Не напоминай мне об этом, я и сама все прекрасно помню. Как вы все время дразнили меня за то, что я была кожа да кости. А теперь?

Роберт рассмеялся. Это было правдой – сейчас уже никто не сказал бы про Мэвис, что она кожа да кости. Равно как и про ее сестру. Обе к этому времени превратились в двух респектабельных английских матрон. Это их пятеро детишек и его сын Генри устроили суматоху в бассейне.

– Никто из нас не остался таким, каким был раньше.

– Кроме Каролины, – вступила в разговор Энид. – Не знаю, как ей это удается, но выглядит она такой же молоденькой, как и прежде. И, насколько я могу припомнить, фигура ее стала только лучше.

– Это вы обо мне тут говорите? – вмешалась Каролина.

– Мэвис хочется узнать секрет твоей вечной молодости, – сказал Роберт.

Каролина рассмеялась.

– Никакого секрета. Сижу на диете.

– Мне никогда это не удавалось, – отозвалась Мэвис. – Дети иногда до того доведут, что разнервничаюсь и только ем да ем.

Роберт посмотрел на отца, сидевшего во главе стола. Несмотря на жару, барон выглядел как всегда элегантно и подтянуто. Ему исполнилось уже семьдесят два. Но на вид он был гораздо моложе, а глаза и вовсе, казалось, принадлежали юноше. В настоящий момент они были бодры и внимательны: барон слушал сэра Роберта.

Сэр Роберт прибавил в весе, стал солидней, но, несмотря на это, в лице его осталось что-то жадное и хищное, из-за чего барон никогда не мог доверять ему до конца. Сейчас эта ненасытность была заметна как никогда. У барона мелькнула ленивая мысль: за что же он не любит сэра Роберта?

Джон, муж Мэвис, высокий светловолосый спортивного склада англичанин, сказал:

– Роберт, сегодня отличный день для того, чтобы поставить парус. Ты не хочешь присоединиться к нам после обеда?

Роберт посмотрел туда, где у пристани на якоре покачивалась яхта.

– Пожалуй, нет. Мне не хватает вашей, англичан, энергии. – Он встал из-за стола, потянулся. – После обеда единственное достойное занятие – это соснуть.

Он пересек террасу и скрылся в доме как раз в тот момент, когда из него выходила Дениз.

– Ты куда? Роберт улыбнулся.

– Наверх, подремать.

– А почему бы тебе не вытянуться на солнышке? Ты можешь прекрасно выспаться и здесь, и чуть загореть тебе не помешает. Какой же был смысл ехать на Ривьеру, если не за этим? Сидеть взаперти ты мог с таким же успехом в банке.

Роберт терпеливо слушал.

– Закончила?

– Да.

– Что у тебя за дело?

– Несу лекарство твоему отцу. Если я не напомню, он никогда его не выпьет.

– Хорошо. Когда закончишь с этим, поднимайся наверх, и я покажу тебе, почему валяться в постели лучше все-таки в комнатах.

Было уже за полночь, на всей большой вилле царила тишина, когда Роберт тихонько прошел в библиотеку, чтобы найти себе книгу на ночь. Он потянул на себя дверь и уже было вошел внутрь, как услышал за спиной голос отца:

– Ты не спишь?

Роберт обернулся. Барон сидел в глубоком плетеном кресле.

– Не могу. Наверное, днем переспал. А ты сам почему не в постели?

– Я уже стар, – ответил отец. – Старику нужно меньше времени для сна.

Роберт улыбнулся, взял с полки книгу, пролистал.

– Кузен считает, что настало время нашим банкам слиться, – неожиданно заявил барон. Роберт поднял голову от книги.

– А ты что думаешь?

– Много лет назад у моего деда была такая мечта – создать банк, который один обслуживал бы всю Европу. – Барон взглянул на сына. – Это была неплохая идея для тех времен, а сейчас она стала даже еще лучше. Американские банки растут день ото дня, даже банк Моргана подумывает о слиянии. Наши сильнейшие конкуренты – это американцы, и если бы мы объединили наши ресурсы, то могли бы с ними поспорить.

– Мне это не нравится, – сказал Роберт. На лице барона отразился интерес.

– По вполне определенным причинам? – спросил он.

– В общем-то нет. Просто у меня такое чувство, что после слияния мы утратим независимость. Мы уже не сможем действовать с той же свободой, что сейчас.

– А я вовсе не убежден, что это не пойдет нам на благо. Кузен изрядно преуспевает в делах, и его банк в два раза побольше нашего.

– Не совсем аккуратное суждение, – отозвался Роберт. – Разве им приходилось неоднократно прекращать операции – из-за войны, из-за смены правительства? А сколько это делали мы – со времен Наполеона? И каждый раз приходилось начинать с нуля! Сэру Роберту просто повезло: с самого начала у них было спокойное, стабильное правление.

– Но в таком случае объединение для нас – несомненное благо. Если наш деловой центр переместится в Лондон, то ни войны, ни правительственные кризисы уже не смогут непосредственно влиять на наш бизнес.

– Если исходить только из вопроса безопасности, то почему бы нам не обосноваться в Нью-Йорке? Там еще спокойнее.

Барон посмотрел на сына проницательными глазами.

– Как я понимаю, наш кузен тебе не по нраву. Роберт ответил отцу прямым взглядом.

– Да.

Отец не стал спрашивать почему.

– Сэр Роберт и мальчишкой был очень заносчив.

– Если бы только это, я бы ничуть не волновался.

– Ты думаешь, он хочет прибрать в рукам наш банк?

– А разве нет? Ты же сам признал, что его банк в два раза больше нашего. Разве акула не заглатывает сардинку?

– Возможно. Но не упускаешь ли ты из внимания одну вещь? У меня есть сын, а у сэра Роберта – только дочери. А в неписаных законах наших банков есть один момент: дело наследуют только сыновья. Это еще мой дед установил.

– Значит, наследовать могут сыновья его дочерей. У него целых три внука.

– Мужчины. Вот в чем была сила Ротшильдов. Из поколения в поколение они рождали сыновей. Нам не так везло – наверное, лишь раз в поколение в семье появлялся мужчина. В свое время единственными сыновьями были мы с сэром Робертом, точно так же, как ты – единственный сейчас. И у тебя самого тоже только один сын. – Внезапно барон улыбнулся. – Чего ты ждешь? Нужно потрудиться на этой ниве!

– Я делаю все, что в моих силах, папа! – расхохотался Роберт.

Роберт перевел взгляд с листа бумаги, который держал в руке, на бухгалтера.

– Здесь нет никаких ошибок?

Тот покачал головой.

– Все верно, сэр.

– Благодарю вас.

Несколько минут Роберт просидел в задумчивости. Уже в течение почти полугода кто-то скупал все выпускаемые банком ценные бумаги, и до сих пор Роберт не был уверен, кто же именно. Теперь он знал это наверняка. Можно было понять и раньше. Не мог сэр Роберт прийти к барону без спрятанных в рукаве козырей: как профессионал он не смог не подготовиться к отпору. Все внезапно встало на свои места, было также абсолютно понятно, откуда Кэмпион взял деньги, чтобы оплатить векселя.

Роберт поднялся и с листом в руке отправился в кабинет отца. Постучавшись, вошел.

– Ты знал об этом? – спросил он, кладя бумагу перед бароном.

Тот мельком посмотрел на нее.

– Догадывался, но уверенности не было.

– Тогда почему же ты не остановил его? Теперь ему не хватает совсем немногого, чтобы отстранить нас от дел!

Пожав плечами, барон откинулся на спинку кресла.

– Не вижу большой беды, если уж мы решили объединиться.

– Но не позволишь же ты ему силком втянуть нас к себе?

– Я могу сделать очень немного, – ответил барон. – Я уже стар. Я устал. У меня нет сил для новой схватки с кузеном.

Роберт со злостью посмотрел на отца.

– У тебя, может, и нет. Но у меня – есть! Я не могу позволить тебе продавать будущее моих детей лишь потому, что твое будущее уже кончилось! Я найду способ утихомирить этого голодного волка!

Он вышел из кабинета, хлопнув в гневе дверью.

Некоторое время барон сидел в неподвижности и смотрел на дверь. Затем на его устах начала медленно появляться улыбка. Долго же ему пришлось ждать этого момента! Наконец-то Роберт смог сказать, что дела банка заботят его не меньше, чем отца. Наконец-то он захотел передать дело в руки своего сына, точно так же, как хотел этого сам барон.

Теперь со спокойной совестью можно уйти в сторону. Уйти и отдохнуть.

16

Роберт медленно перелистывал странички в папке для конфиденциальных документов, пока не обнаружил то, что искал. Внимательно всмотрелся в ряды цифр. Возможно, ответ именно здесь. Все зависит от того, насколько в действительности жаден сэр Роберт.

Капитал всегда был проблемой. Во всяком случае, для частного банка. Другие могли увеличить его тысячью различных способов. Они могли просто выпустить акции, если хотели повысить степень капитализации. Но «Банк де Койн» был банком частным, помимо членов семьи других держателей акций не было. Такова традиция: рассчитывать только на себя.

Еще много лет назад его отец решил проблему положения с банковской наличностью, не прибегая к займам и не приглашая в компаньоны людей со стороны. Он начал продавать краткосрочные векселя с минимальной скидкой. Репутация банка была настолько высокой, что результаты не заставили себя ждать. Публика без всяких колебаний стала покупать векселя, предпочитая их другим ценным бумагам, пусть даже не обещавшим большую выгоду, они знали, что в данном случае им не грозит никакой риск. Ни разу за почти сто лет своего существования «Банк де Койн» не отказался от своих обязательств. Очень скоро эти векселя заработали себе репутацию более прочную, чем некоторые европейские валюты. Может, одной из причин этого было то, что за них всегда можно было получить доллары – в любой стране мира.

Барон мудро предусмотрел возможность скупки векселей и для противодействия этому разработал целую программу возмещения денег. Десять процентов просроченных векселей ежегодно погашались новыми векселями или наличными. Чтобы гарантировать их погашение, проценты выплачивались лишь до определенной даты, после которой держатель векселя не получал прибыли.

Система работала безукоризненно до тех пор, пока пять лет назад некоторое количество, не очень большой процент, векселей не было предоставлено для погашения или обмена. Это автоматически повлекло за собой перевод определенной суммы из наличных денег в резерв. С каждым годом резерв этот рос, и к настоящему времени на резервном счету без всякого движения лежало почти двадцать миллионов долларов.

Роберт углубился в подсчеты. Эти неработающие деньги грозили возможным сокращением прибыли на три миллиона долларов – такова разница между тем, что могли бы эти двадцать миллионов заработать, и выплачиваемыми процентами. Но был тут и более важный момент. Лежащие мертвым грузом деньги ограничивали возможности банка в заключении новых сделок, понижали его конкурентоспособность на денежном рынке.

Роберт смотрел на лежащий перед ним лист бумаги. Да, ответ был здесь. Если только он сработает. Кортегуанские инвестиции являлись самыми прибыльными из всех, которыми располагал банк. И хотя «Банк де Койн» вынужден делить прибыль пополам с банком сэра Роберта в Англии, их доля составляла почти девятнадцать миллионов, которые приносили ежегодную прибыль в пять миллионов долларов.

Роберт сидел и крутил в пальцах карандаш. Прибыль неплоха. Она составляет почти две трети всей зарабатываемой банком прибыли за вычетом издержек. Но как было бы здорово, если бы удалось выцарапать принадлежащие им бумаги из цепких рук английского кузена! Однако проделать это нужно в высшей степени деликатно. Сэр Роберт должен заглотить наживку, не имея ни малейшего подозрения о том, кто держит в руках другой конец лески.

Роберт потянулся к телефону.

– Не попробуете ли вы разыскать мне мсье Ксеноса? – Он выслушал вопрос секретарши и добавил:

– Где угодно. Хоть на дне моря. Мне необходимо переговорить с ним.

Когда Дакс вошел в кабинет сэра Роберта, то увидел по обеим сторонам его стола двух молодых людей. Они поднялись, а сэр Роберт протянул ему руку.

– Хорошо, что ты заглянул к нам, Дакс, мы давненько не виделись.

Дакс с улыбкой пожал протянутую руку.

– Да, сэр, давненько.

– Познакомься с моими зятьями: Виктор Уодли и Джон Стонтон.

– Мистер Уодли, мистер Стонтон. Дакс Ксенос.

– Усаживайся, – предложил сэр Роберт, уютно устраиваясь в своем кресле. – Тебе, наверное, не терпится узнать, почему я вдруг захотел тебя видеть?

– Да как сказать, – ответил Дакс, – кое-какие соображения у меня есть. – Он бросил вопросительный взгляд на молодых людей.

– Можешь говорить совершенно открыто, – тут же решил его проблему сэр Роберт. – Они работают у меня в банке и посвящены во все дела, Дакс кивнул и улыбнулся.

– Полагаю, это по поводу кортегуанских инвестиций?

– Именно так, – ответил сэр Роберт. Он окинул взглядом зятьев, затем посмотрел на Дакса. – Нам стало известно, что ты начал переговоры с банком барона по вопросу приобретения им доли в Кортегуа?

– Именно, – согласился Дакс.

– Я не знал, что ты принимаешь такое активное участие в делах своей страны.

– Я не принимаю в них никакого участия. Я представляю некий синдикат, желающий заключить такую сделку. – Дакс вытащил сигарету, и один из молодых людей тут же щелкнул зажигалкой. – После всего, что произошло со мной в жизни, я пришел к выводу, хотя, признаюсь, довольно поздно, что пора подумать о себе.

Сэр Роберт кивнул. Такой язык был ему понятен.

– Должен сказать, что своими делами ты заслужил лучшее к себе отношение. Дакс промолчал.

– Эти люди, которых ты представляешь, – они американцы, как я полагаю?

– На другие признания от меня не рассчитывайте.

– Но не мог бы ты хотя бы намекнуть, кто они? Дакс покачал головой.

– Даже вам я не могу этого сказать, сэр Роберт.

– Тебе, безусловно, должно быть известно, что в Кортегуа у наших двух банков доли равные и что перед тем, как продать свою, барон должен заручиться нашим согласием.

Дакс кивнул.

– Роберт говорил мне об этом, но он не думает, что здесь возникнут какие-то трудности. Он сказал, что привык всегда рассчитывать на ваше сотрудничество.

Сэр Роберт хранил молчание. Видимо, барона прижало, если он решился на такую сделку. Капиталы, помещенные в экономику Кортегуа, были самой выгодной финансовой операцией для обоих банков. Он также сознавал, что не сможет не дать согласия на сделку, если барон его попросит об этом. В противном случае тот никогда не согласится на объединение банков.

Сэр Роберт почувствовал себя между молотом и наковальней. Если он одобрит сделку, с половиной будущей прибыли придется расстаться. Если воспротивиться ей, то это будет означать начало открытой войны между ним и бароном, а тогда нечего и помышлять о слиянии капиталов. Нет ли какого-нибудь третьего пути?

Если, внезапно озарило его, есть третий вариант! Естественно, с объединением придется немного повременить. Но даже это было не так важно по сравнению с тем, какую выгоду сулило незначительное добавочное капиталовложение.

Он окинул Дакса взглядом. В некотором смысле многое зависело от того, что имел Дакс в виду, когда говорил, что теперь настала пора позаботиться о самом себе. Какое-то мгновение сэр Роберт колебался, вспоминая о конфликте между ними, имевшим место много лет назад. Но только мгновение. Жадность тут же услужливо подвела его к мысли, что всеми можно управлять с помощью денег. Сэр Роберт начал быстро говорить.

Роберт никак не мог поверить, что все удалось. Захлебываясь от восторга, он обильно приправлял свою речь американскими жаргонизмами.

– Ты хочешь сказать, что он заглотил? Дакс улыбнулся.

– Вместе с крючком, леской и грузилом. Барон смотрел на них ничего не понимающим взглядом.

– Объясните же мне. Роберт обратился к отцу.

– Когда наш уважаемый кузен узнал, что кортегуанские инвестиции могут уплыть в чужие руки, он решил купить их сам. Сначала он купил Дакса, предложив ему комиссионные в два раза больше, чем те, которые, как он думал, предложил ему мифический синдикат. А затем согласился и на основное предложение синдиката, то есть на цену в двадцать пять миллионов долларов, с единственной существенной поправкой: вместо наличных двадцати миллионов он заплатит ценными бумагами.

Барон улыбался.

– И как же мы поступили?

– А как мы могли поступить? В конце концов кровь родная – не водица, я вынужден был принять его условия. Зятья кузена только что вернулись в Лондон с подписанным соглашением.

Де Койн бросил выразнтельныый взгляд на Дакса.

– Ты хорошо поработал.

– Благодарю вас. Но честно говоря моей заслуги тут никакой. Я был просто мальчиком на посылках, идея принадлежит Роберту. Мне даже неловко принимать деньги.

– Никакой неловкости, ты их заработал! – Барон повернулся к сыну. – Ты тоже молодец.

Роберт улыбался. Отец был весьма скуп на похвалу.

– Я тут принес тебе кое-что. Он раскрыл чемоданчик, с которым пришел в отцовский кабинет, и стал выкладывать на стол украшенные виньетками бумаги. – Вот они, двадцать миллионов.

Барон бросил взгляд на свой стол, потянулся к ящику, выдвинул его и извлек на свет лист бумаги. В верхнем углу он поставил дату, затем с улыбкой повернулся к сыну.

– И у меня есть для тебя сюрприз.

Роберт всмотрелся в текст. Ниже даты на машинке было отпечатано следующее:

«Банк де Койн» объявляет об отставке барона Анри Рафаэля Сильвестра де Койна с поста Президента банка и об избрании его сына Роберта Раймона Самуэля де Койна преемником на этот пост. Тем самым «Банк де Койн» имеет честь сообщить, что пост Президента передается непосредственно от отца к сыну на протяжении четвертого поколения".

В глазах старика, когда он смотрел на Роберта, блестели слезы.

– Самое сокровенное мое желание, – негромко сказал он, – чтобы однажды ты сделал то же для своего сына.

Роберт склонился над креслом отца. Губы его ощутили соленый привкус, когда он прикоснулся к правой, а затем левой щеке барона.

– Спасибо, отец, – почтительно произнес он. – Таково и мое желание.

17

Ди-Ди вошла в спальню с газетой в руке.

– Ты уже читал колонку Ирмы Андерсон? Дакс перевернулся с боку на бок.

– Ты же знаешь, я не читаю никаких колонок.

Этого Ди-Ди никак не могла понять. Будучи актрисой, она постоянно листала газеты в поисках информации о себе самой. Она заключила договора с тремя газетными фирмами, которые ежедневно поставляли ей вырезки из различных изданий, и не представляла себе завтрака без просмотра этих вырезок, как не представляла, что можно выйти из дома без макияжа.

"Реактивные самолеты подарили обществу новый вид свободы. Свободы от скуки. Заела тоска? Садитесь в самолет – и завтра вы уже там, где пожелала быть истерзанная скукой душа. Это может оказаться Париж, где вместе с Робертом де Койном, новым молодым главой старого банковскою дома, его очаровательной супругой Денис и красавицей-сестрой Каролиной вам представится шанс посетить демонстрацию последней коллекции князя Никовича. А может, это будет Логдон, и, когда вы будете лакомиться ростбифом у «Клариджа», вашими соседями окажутся герцог Букингемский и Джереми Хедли с парой приехавших с визитом американских конгрессменов. В нынешнем году Лондон в большой моде у политиков. Так же запросто можно оказаться и в Риме, на Виа Венеция – в этой новоявленной киностолице мира, где вы прогуляетесь рука об руку с Ди-Ди Лестер или другой вашей любимой Голливудской звездой. А можно направиться на солнечные пляжи Ривьеры и растянуться там на песке, не подозревая о том, что лежащий неподалеку мужчина с великолепным загаром, – знаменитый американский плейбой Дакс Ксенос, а обворожительная молодая женщина в бикини рядом – Сью-Энн Дэйли, одна из богатейших наследниц мира.

Авиалайнером можно отправиться хоть на край света! И для этого вовсе не обязательно быть кинозвездой, или родиться в семье английского аристократа, или прослыть известным политиком, или завоевать славу международного плейбоя. Для этого не обязательно даже быть богатым. Нужен только билет. Самолетам все равно когда летать – днем или ночью".

Ди-Ди выпустила газету и посмотрела на Дакса.

– Ну что ты скажешь?

– Если все это так восхитительно, то какого же черта мы сидим в Нью-Йорке?

– Я вовсе не это имела в виду.

– Видимо, старая перечница нашла себе нового клиента – авиалинии.

– Ты невыносимо глуп.

– Глуп? Дай-ка мне газету. – Дакс впился глазами в страницу.

– Не пойму, чем ты недовольна. Имя твое напечатано без ошибок, все верно.

– Черт побери, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Я – в Риме, а ты – на Ривьере!

– Вот тут она дала маху. – Дакс покачал родовой. – Мы-то в Нью-Йорке! Отвратительный репортаж.

Ди-Ди вырвала у Дакса газету, свернула ее жгутом и несильно хлопнула его по голове.

– Со Сью-Энн Дэйли – вот что я имею в виду! Старая сука сделала это нарочно, из желания показать, что мы были врозь!

– И не ошиблась.

– Значит, ты признаешь, что был на Ривьере вместе со Сью-Энн?

– Конечно. Не могла же ты ожидать, что в эту проклятую жару я останусь в Риме, пока ты будешь заканчивать свою картину?

– Ты приехал с ней в Нью-Йорк, поэтому-то мне и пришлось отправиться сюда, чтобы разыскать тебя. Дакс пожал плечами.

– В Нью-Йорк я приехал бы в любом случае. Ди-Ди уселась.

– Мне это не нравится.

– Будь осторожнее, ты начинаешь вести себя как собственница.

Ди-Ди с треворой посмотрела на Дакса.

– Боюсь, что я начинаю в тебя влюбляться.

– Не делай этого! Любовь – не политика, она в этом году не в моде, даже на борту реактивного лайнера.

Вслед за метрдотелем Дакс прошел в бар. Как обычно, все места в «21» были заняты. Дакс приветливо кивнул нескольким знакомым, пока добрался до столики в углу.

– Прошу извинить за опоздание, – сказал он поднимающемуся навстречу Джереми Хэдли.

– Все в порядке, я сам только что пришел.

Они сели, и Дакс заказал «кровавую Мэри». Выполнив заказ, официант удалился, и мужчины обменялись взглядами.

– Ну?

Джереми улыбнулся.

– Меня немного удивило то, что, когда я предложил пообедать, ты выбрал «21», а не «Колони». Дакс засмеялся.

– В «Колони» я вожу только дам.

– Преклоняюсь перед лидером.

– Лидером?

– Ты что, не знаешь? Теперь тебя все так зовут. Дакс был сбит с толку.

– Не понимаю.

– По-моему, виноваты газеты. Ты стал любимцем обозревателей.

Дакс усмехнулся.

– Ах вон оно что! Видимо, этой шайке старух писать больше не о чем.

– Не совсем так, – быстро ответил Джереми. – Они могут выбрать любую знаменитость. О тебе они пишут потому, что ты для них символизируешь новый стиль жизни. Получается так, что ты всегда оказываешься в нужном месте в нужное время с нужными людьми. Ты хоть имеешь представление о том, сколько раз в неделю твое имя появляется на газетных полосах?

– Хочешь сказать, что я вошел в моду?

– Куда больше! По воле этих обозревателей и миллионов их читателей Эйзенхауэр вместо Белого дома может оказаться где-нибудь в Топике, штат Канзас.

Даксу принесли еще стакан коктейля, он попробовал его и одобрительно кивнул, отпуская официанта.

– Собственно говоря, поэтому-то я и предложил пообедать вместе.

– То есть ты хочешь взять у меня интервью? Джереми засмеялся.

– А, по-твоему, эта идея никуда не годится? Может, как раз то, что нужно, чтобы расширить круг моих читателей.

– У тебя и так неплохо получается.

– Надеюсь. – Джереми подождал, пока Дакс поставит стакан. – Это не для публикации, – сказал он доверительным голосом, наклоняясь через стол к Даксу. – Мой друг сенатор собирается вступить в брак.

– Знаю. Я видел его невесту, она очень красива. Джереми уставился на Дакса в немом изумлении.

– Откуда? – наконец выговорил он. – Ведь все держится в секрете, в газетах ничего еще не было.

– А чего ты так удивлен? Если, как ты говоришь, я вошел в моду, то совершенно естественно, что время от времени я слышу о подобных вещах. – Дакс улыбнулся. – Да все очень просто. В прошлом месяце на Капри я катался на водных лыжах с девушкой, которая, как у вас говорят, была его подружкой. Должен заметить, она философски восприняла готовящееся событие. Видимо, он хорошо позаботился о ней.

– О, брат! Полагаю, тебе также известно и то, почему мы с тобой тут обедаем?

– Пока еще нет.

– Если ты знаешь, на ком собирается жениться сенатор, значит, ты имеешь представление о таком типе женщин. Из хорошей семьи, великолепное образование, жизнь дома и за границей. И впрямь ему под стать. Только вот несколько отрешена, излишне сдержана и прохладна. Средний американец назвал бы это снобизмом. – Джереми замолчал.

– Понимаю, – задумчиво протянул Дакс. – Не совсем отвечает облику жены человека, который вынашивает планы стать президентом США.

– Вот-вот, нечто в этом роде, – согласился Джереми.

– А ко мне-то все это имеет какое-то отношение?

– Теперь в самый раз об этом поговорить. У них появились некоторые разногласия по поводу ее туалетов. Свое приданное она хочет заказывать в Париже, а он против. Боится, что это может вызвать нежелательную политическую реакцию. Ясно, что я хочу сказать?

Дакс кивнул. Он имел некоторое представление о проблемах американской политики.

– Сенатор попросил меня как друга помочь в столь деликатном вопросе, – продолжал Дщжереми, – и мне пришла в голову мысль о князе Никовиче. В прошлом году, будучи в Париже, она купила у него кое-какие вещи, так что ей также нравится моя идея. И сенатор доволен, поскольку сейчас князь живет в Америке.

– Как это, должно быть, приятно Сергею.

– Без сомнения. Но есть маленькая оговорка. Сенатор считает, что все бы значительно упростилось, если бы еще до официальной помолвки князь объявил о своем намерении принять американское гражданство. В таком случае голоса недовольных смолки бы.

– Я не вижу здесь проблемы. Уверен, что Сергей легко согласится.

– Не поговоришь ли ты с ним от нашего имени? Сам я не могу, моя дружба с сенатором слишком широко известна.

– С радостью.

– И еще кое-что.

– Да?

– Но это может оказаться посложнее. Мой младший брат, Кевин, заканчивает в этом году Гарвард.

– Бэби?!

Джереми рассмеялся.

– Бэби! Ты бы видел его – шести с лишним футов ростом. Как бы то ни было, он вместе с братом сенатора – они учатся в одной группе – едет на каникулы в Европу. И, насколько я этих парней знаю, они люди рисковые, пальца в рот им не клади, и уж слишком привязаны друг к другу.

– Хорошая характеристика.

– Если бы речь шла только о Кевине, – продолжал Джереми, – было бы проще, но брат сенатора обязательно привлечет к себе внимание репортеров.

– Понимаю. – Дакс посмотрел на Джереми. – У твоего друга немало проблем.

– Что правда, то правда. От наших младших братиков всего можно ожидать.

– Что же ты хочешь, чтобы я сделал?

– Подумай, нет ли какой возможности приглядеть за ними, так, чтобы они не попали в историю?

– Это будет нелегко. Уж больно молодые люди быстро передвигаются.

Некоторое время приятели сидели молча, потом Дакс сказал:

– Нам бы здорово помогло, если бы мы знали, куда они направятся и кто их будет окружать. Джереми ничего не ответил.

– Вот что может сработать. – Дакс посмотрел на друга. – Я свяжусь с одной своей старой знакомой. Она проследит за тем, чтобы мальчики сразу после приземления были заняты буквально каждую минуту.

– Но каким образом? Дакс улыбнулся.

– Ты не знаешь мадам Бланшетт. Она, конечно, давно на отдыхе, но уж мне-то окажет честь.

– Только они ни в коем случае не должны знать, что все заранее обговорено и подготовлено. Если они догадаются – все рухнет.

– Этого не произойдет. – Дакс громко расхохотался. – Риск только в том и состоит, что им может не захотеться возвращаться домой.