Текст книги "Искатели приключений"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 55 страниц)

10

– Вон туда, – приказала Сью-Энн, указывая рукой в ту сторону, где, растянувшись на песке лицом вниз, лежал Дакс.

– Да, мадам, – улыбаясь, послушно ответил мальчишка, помогавший отдыхающим устанавливать на пляже зонты и раскладывать матрацы.

Сью-Энн молча проследовала за ним мимо любителей пораньше занять местечко на пляже. Мальчишка с важным видом развернул матрац, набросил сверху полотенце. Сью-Энн достала из пляжной сумки монету в один франк и вручила мальчишке. Коснувшись пальцем лба, что означало, по-видимому, благодарность, мальчишка умчался, блеснув в прощальной улыбке всеми своими зубами.

Не произнеся ни слова, Сью-Энн улеглась на спину. Солнечные лучи несли коже ощущение тепла, это было приятно. Она лениво пошевелилась, затем повернулась на бок.

Дакс посмотрел на нее, приоткрыв один глаз.

– Привет.

– Привет, – ответила ему Сью-Энн.

Взяв в руки флакон с лосьоном от загара, она принялась втирать его в кожу лица. Покончив с этим, протянула флакончик Даксу.

– Не поработаешь над моей спиной, а?

– Конечно.

Дакс сел, Сью-Энн подставила спину и ощутила силу его пальцев. Она повернула голову в сторону моря. На его голубой глади вдали виднелось несколько парусных яхт, а ближе к берегу развлекалась парочка водных лыжников.

– За тобой трудно поспеть.

– Я так не думаю, – отозвался Дакс. – Я здесь с самого утра.

– Прочла в газетах о твоем разводе. Отправилась в Нью-Йорк, хотела разыскать тебя, но ты уже уехал. – Она так ни разу еще на него и не взглянула. – Мне сказали, что ты отправился в Париж, я ринулась туда, но ты был уже на пути в Рим. В Риме оказалось, что ты только что выехал в Канны. Я удивилась, найдя тебя здесь, думала, что ты уже подлетаешь к Нью-Йорку.

К этому моменту он успел умастить Сью-Энн всю спину.

– Достаточно?

– Достаточно. – Она перевернулась на живот и посмотрела на него. – От чего ты спасаешься бегством? Встретившись с ней взглядом, Дакс улыбнулся.

– Я вовсе не спасаюсь бегством. Просто мне нечего больше делать.

– А твоя подружка артистка? – Сью-Энн оглянулась по сторонам. – Где она?

Дакс расхохотался, на темном лице задорно сверкнули зубы.

– Ди-Ди? Для нее это слишком рано, она не поднимается с постели до часу дня.

– И что ты в ней нашел? – спросила Сью-Энн. – Она такая плохая актриса.

– С ней весело.

– Что-то не верится. Выглядит слишком мягкой и слащавой. Ей нужна хорошая твердая кукурузина, вроде той, что у тебя. Это штука выбьет из нее всю дурь.

Дакс засмеялся.

– Да не введет тебя в заблуждение ее внешность! И актриса она получше будет, чем ты думаешь. Нет, она действительно ничего.

– Возможно. Но не для такого мужчины, как ты. Со мной не сравнить.

Несколько мгновений Дакс рассматривал Сью-Энн.

– Таких, как ты, вообще нет.

– Таких хороших или таких плохих?

– И тех, и других.

Похоже, ответ удовлетворил Сью-Энн.

– Ее муж возбудил в Нью-Йорке дело о разводе, назвав тебя виновником. Ты собираешься на ней жениться? Дакс покачал головой.

– Нет. Мы сошлись на том, что я недостаточно богат для того, чтобы содержать ее.

Сью-Энн улыбнулась.

– Я слышала, что он застал вас в постели. Ничего себе ситуация!

– В общем-то, это не совсем так, – воспоминание заставило Дакса улыбнуться. – Все было очень цивилизованно.

В памяти встала ночь, когда в спальне вдруг неожиданно вспыхнул свет и он увидел в дверях мужа Ди-Ди, который мигал от ударившего по глазам света и от представшего зрелища: обнаженная жена в постели с любовником.

– О, прошу извинить меня.

– Хью! – вскричала Ди-Ди. – А что ты здесь делаешь? Я думала, ты появишься только завтра.

Муж взглянул на часы.

– Сейчас уже завтра. Я прилетел с побережья полночным рейсом.

– Проклятые расписания! Вечно я в них путаюсь. – Ди-Ди посмотрела на Дакса, затем на мужа. – Кстати, вы же не знакомы. Хью, это Дакс.

По-прежнему стоявший у двери муж отвесил нечто вроде поклона и промямлил:

– Здравствуйте.

Дакс мрачно кивнул. Разговаривать не хотелось.

– Так, я думаю, мне пора идти.

Во взгляде Ди-Ди засветилась жалость.

– Но Хью, куда же ты пойдешь в этот час?

– В свой клуб.

Ди-Ди кивнула, ей сразу полегчало.

– Только проследи, чтобы тебе дали комнату с кондиционером. В городе такая жара!

И вот тут муж Ди-Ди впервые возмутился:

– Ты же знаешь, что я не выношу кондиционеров! – Он повернулся к двери. – Спокойной ночи.

– Хью! – закричала Ди-Ди ему вслед.

– В чем дело?

– У меня такая пустая голова! Чуть не забыла! – Она повернулась к Даксу. – Подай мне ту подушку.

Дакс вытащил из-за спины подушку, протянул Ди-Ди.

– Эту?

– Нет, глупый, – в голосе ее слышалось легкое раздражение, – не эту. Это твоя. Подушка Хью лежит рядом.

Ничего не понимая, он следил за тем, как Ди-Ди запустила руку в наволочку. Словно пытаясь найти что-то. Поиски увенчались успехом – она извлекла на свет небольшую коробочку, завернутую в цветную подарочную бумагу. Выпрыгнув из постели и ничуть не испытывая при этом неловкости за свою наготу, она подбежала к мужу.

– Подарок к твоему дню рождения!

Хью принял из рук жены коробочку, рассмотрел ее.

– Спасибо.

– Надеюсь, тебе понравится! – Ди-Ди улыбнулась и поцеловала мужа в щеку. – С днем рождения, Хью!

– М-м... да. – Он стоял и смотрел на нее, а когда заговорил, голос его был необычайно мягок.

– Возвращайся быстрее в постель, дорогая. С этим кондиционером ты подхватишь воспаление легких!

– И чем же ты все это время после возвращения из Кореи занимаешься? – услышал Дакс голос Сью-Энн, вернувший его к действительности.

– Ничем особенным. Так, взял несколько уроков летного дела. Я только что получил лицензию пилота.

– Собираешься купить самолет? Дакс покачал головой.

– Нет. Тот, что мне нравится – двухмоторная «Чессна», – слишком для меня дорог, а у остальных либо небольшая дальность полета, либо не хватает скорости.

– Я куплю его для тебя, – вдруг заявила Сью-Энн. Дакс посмотрел на нее.

– С чего это?

– Просто мне так хочется. – Она щелкнула пальцами. – Я от этого не разорюсь.

– Ни за что. Но все равно спасибо. Эта штука вроде яхты – содержать ее стоит дороже, чем купить. Сью-Энн на минуту задумалась.

– Так у тебя есть какие-нибудь конкретные планы?

– В общем нет. Пока еще мне по-прежнему нравится ничегонеделание. А через месяц состоится сафари в Кении, меня пригласили.

– Поедешь?

– Еще не решил.

– А что она?

– Ди-Ди собирается в Париж, ей надо работать над ролью, так что я, возможно, отправлюсь на сафари. Перспектива торчать жарким летом в Париже мне не по нутру.

Сью-Энн почувствовала облегчение. Когда Дакс рассуждает подобным образом, можно не беспокоиться.

Позади них, судя по поведению окружающих, разворачивалось какое-то действо, и Дакс со Сью-Энн обернулись, чтобы посмотреть.

На пляж перед отелем «Карлтон» по каменным ступеням спускалась Ди-Ди, окруженная со всех сторон фоторепортерами, которые просто из кожи вон лезли, чтобы сделать снимок поудачнее. На ней было легкое ниспадающее свободными складками платье из шифона пастельных тонов. Широкополая шляпа и зонтик – из того же материала, что и платье, прикрывали лицо от солнечных лучей. Журналисты расступились, и она прошла с лестницы на берег, высокие каблуки ее туфелек вязли в мягком песке.

Дакс вскочил.

– Ди-Ди, познакомься, это Сью-Энн Дэйли. Сью-Энн – Ди-Ди Лестер.

– Мисс Дэйли, – сказала актриса с ноткой едва слышной злости, – я так много слышала о вас. Рада знакомству.

Поднимаясь с песка, Сью-Энн улыбнулась.

– А я, представьте себе, только что о вас услышала. – Она повернулась к Даксу. – Ну ладно, мне пора идти.

– О, я не хочу нарушать ваших планов, – быстро проговорила Ди-Ди. – Я буквально на мгновение. Мне нельзя долго быть на солнце, кожа, знаете ли, такая нежная. Я просто вышла посмотреть, как тут у Дакса дела.

Сью-Энн вновь улыбнулась.

– У Дакса все отлично, – задушевным голосом ответила она. – И никаких таких планов вы не нарушили. – Она подобрала пляжную сумку. – Приятно было познакомиться, мисс Лестер.

Ди-Ди милостиво склонила голову.

– Я тоже очень рада нашей встрече.

– Будьте с ним поласковее, – попросила ее Сью-Энн. – Ведь мы, в конце концов, поженимся.

Повернувшись к ним спиной, она зашагала прочь.

11

А хозяйка-то еще не утратила своей привлекательности, подумал Джереми, хоть и сорок с хвостиком, следы былой красоты налицо. «Давай сходим на коктейль вместе, – настаивал Дакс, – у мадам Фонтэн всегда можно встретить какую-нибудь знаменитость». И поскольку до ужина делать все равно было нечего, Джереми согласился.

Дакс оказался прав. Среди присутствовавших и в самом деле были весьма занимательные личности, хотя в целом публика была самой обычной – политики, дипломаты, писатели, киноактеры, представители шоу-бизнеса и просто богатые бездельники. Словом, салон как салон. Но обратив внимание на то, как радушно, тепло, без всякой суеты общаются между собой люди, Джереми пришел к выводу, что очаровательная хозяйка уже не первый год устраивает свои вечера.

– До чего же трогательно, – услышал Джереми мужской голос слева от себя, – как вы, американцы, выбираете своего президента. Ведь пока он не приступит к исполнению своих обязанностей, старый президент несет всю полноту власти и даже назначает на посты людей, которым суждено будет пережить его правление.

Джереми улыбнулся.

– Может, это потому, что новый президент знает: пройдет несколько месяцев, и ему представится точно такая же возможность.

Краем глаза он заметил, как прислуга подозвала хозяйку к телефону.

– Но Эйзенхауэр направляется в Корею, чтобы положить конец войне. Нет ли в этом узурпации власти нынешнего президента?

– Нисколько, – ответил Джереми. – Видите ли, сейчас он выступает исключительно как частное лицо. До тех пор, пока он не станет хозяином Овального кабинета, он не может проводить в жизнь свои планы.

– Пожалуй, это слишком сложно, – проговорил мужчина озадаченно. – У меня дома если кого-то избирают президентом, он становится им в тот же день. Так что у нас никогда не бывает двух президентов сразу.

Если у тебя дома избирают президента, подумал Джереми, то это просто чудо. Беседа его не интересовала. Куда больше ему хотелось знать, с кем говорит по телефону мадам Фонтэн и о чем идет речь между нею и собеседником. Разговор явно ее потряс: казалось, она стареет прямо на глазах.

Но вот она сделала глубокий вдох, сказала в трубку «всего хорошего» и положила ее на рычаг. Затем несколько минут стояла неподвижно, приходя в себя. Постепенно краски вернулись на ее лицо. Взяв у проходившего мимо с подносом официанта бокал шампанского, она подошла к широкому окну, выходящему в сад, и надолго замерла там.

Джереми не терпелось узнать, что тому причиной. Вытянув изо всех сил шею, он увидел обычную в это время года сцену: на лужайке, предоставленные владельцами самим себе, лаяли и играли маленькие собачки. Среди них выделялся игривый пудель, бешено носившийся кругами и пытавшийся пристроиться то к одной сучке, то к другой. Вскоре пушистая собачонка поддалась его наглым домогательствам, и пудель, сделав ради приличия еще два-три круга, приступил к делу с явным удовольствием.

Судя по всему, это зрелище пленило хозяйку. Она молча стояла у окна, забыв о том, что за ее спиной комната полна гостей. Вдруг она заговорила. Казалось, слова с ее губ слетают помимо ее воли, выдавая мысли, никак не рассчитанные на посторонние уши.

– Счастливая избранница, вы только посмотрите, как она счастлива, что до нее снизошел какой-то пудель. С какой гордостью посматривает она на других сучек: ведь выделили именно ее, остальные должны ей завидовать. А пудель, этот набитый дурак? Он думает, что он герой, триумфатор. В тупости своей он вообразил, что завоевал ее, но в конце-то концов настоящим триумфатором окажется она!

Джереми повернулся к Даксу, который уже давно стоял рядом.

– Ты слышишь, что она говорит? Дакс кивнул.

– Уверен, что не только мы с тобой это слышим. – Джереми оглянулся. И, вправду, у гостей ушки на макушке встали торчком. Разговоры мало-помалу стихали, все вокруг вслушивались сначала украдкой, избегая смотреть друг на друга, потом все более открыто.

– Почему ее никто не остановит? – в ужасе шепотом спросил Джереми.

– Пусть выговорится, ей станет легче. Она много лет назад была любовницей мсье Бассе, министра. Именно здесь, в этом салоне, она принимала его друзей и покровителей, отсюда он начал восхождение по служебной лестнице. А недавно поползли слухи, что он нашел себе даму помоложе, и на старую любовь, естественно, времени нет.

Дакс пересек просторное помещение и молча встал рядом с женщиной.

– Откуда этой суке знать, что нужно делать с той штукой, которая танцует сейчас в ней, и что делать с тем кобелем, к которому эта штука прикреплена? О, я бы знала, что делать! Я бы ласкала и нежила ее до тех пор, пока она не набрала бы силу, а потом я приняла бы ее в себя и выжала до последней капли.

Джереми видел, как Дакс мягко взял хозяйку за руку. Она повернулась к нему – на лице ее было выражение, какое бывает у внезапно разбуженного человека. Затем она медленно повернулась, обвела взглядом притихший салон. Лицо ее едва заметно побледнело под умело наложенной косметикой.

И в то же мгновение прерванные разговоры возобновились, но вечеринка была уже закончена, один за другим люди незаметно исчезали. Джереми посмотрел на часы: пора было ехать переодеваться к ужину. Он перехватил взгляд Дакса.

– Мне пора. Увидимся утром, за завтраком.

– В десять, у меня.

Вежливость требовала от Джереми попрощаться с хозяйкой, но ее нигде не было видно. Пришлось уйти по-английски.

Вслед за Котярой Джереми прошел в столовую. Дакс ждал его в пижаме, с усталым лицом. В руке его был большой стакан томатного сока. При виде Джереми он улыбнулся.

– Наверное, величайшее открытие Америки состоит в том, что похмелье лучше всего излечивается томатным соком, лимоном и Вустерширским соусом[1]1
  Острый соевый соус, приправа к мясным блюдам.


[Закрыть].

– О Боже! Да ты ужасен, как гнев Господень. Где ты был ночью?

– Нигде. – Дакс сделал глоток, скорчил гримасу. – Все бы ничего, да вкус отвратительный.

– А я считал, что ты отправился в театр.

– Я передумал. Остался у мадам Фонтэн. Джереми бросил на Дакса удивленный взгляд. Внезапно до него дошло.

– Ты хочешь сказать, что ты ее трахнул? – с недоверием спросил он.

– Кто-нибудь должен был это сделать, – уклончиво ответил Дакс, пожимая плечами. – Нужно же было вернуть бедной женщине чувство собственного достоинства.

Джереми не мог выговорить ни слова. Дакс улыбался.

– И знаешь, она оказалась на высоте. Знала, что и как делать. Собственно, она исполнила обещание, данное у окна. Этот Бассе, должно быть, полный дурак. – Он отпил из стакана. – Знаешь, я думаю, что время от времени нам нужно снисходить до нужд пожилых дам. Ты не представляешь себе, как они благодарны и как сильно ты начинаешь выигрывать в собственных глазах.

– Ну брат! – Джереми поднес к губам стакан с соком, который Котяра поставил перед ним.

– Ты не согласен?

– Я нет. И вообще я многого не понимаю.

Дакс засмеялся.

– Странный вы народ, американцы. Считаете, что эта штука годится только для занятий любовью. На самом же деле с ее помощью можно сказать и сделать гораздо больше.

– До меня не доходит. Мне трудно...

– Да что же тут такого трудного? – не дал ему договорить Дакс. – Ведь твой малец – точно такая же часть твоего тела, как рука или нога. Ты же не позволяешь им командовать тобой. Так неужели же то, что болтается у нас между ног, не подвластно нашему контролю?

– Сдаюсь, – Джереми поднял руки. – Ты слишком изощрен или, наоборот, слишком примитивен, чтобы я мог понять тебя.

Одним глотком Дакс допил содержимое стакана.

– Продолжая разговор в таком ключе, я должен тебе заметить, что для меня слишком изощрен французский завтрак из бриошей и чашечки кофе. Как насчет примитивной американской яичницы с ветчиной?

Теперь засмеялся Джереми.

– Вот тут все яснее ясного.

После еды, когда они уже приступили к кофе, Джереми, посмотрев на друга, сказал:

– Что с тобою происходит? Ты переменился, стал беспокойным.

Дакс прикурил длинную тонкую сигару.

– В отличие от того, что пишут ваши газеты, жизнь плейбоя – не самая простая вещь на земле.

– В это я легко поверю, – с насмешливой серьезностью отозвался Джереми. – Иногда приходится трахать тех, кто вовсе тебе не по вкусу.

– Именно так, – рассмеялся Дакс.

– Ну и что ты все-таки намереваешься делать? Ты не тот человек, чтобы сидеть сложа руки.

– Не знаю, что я за человек.

– Марсель мечтает, чтобы ты присоединился к нему. Взоры общественности обратились бы на тебя, и он со вздохом облегчения отдался бы своим махинациям. Думаю, вам обоим это пошло бы только на пользу.

– Это тебе сам Марсель сказал? – Дакс бросил на Джереми проницательный взгляд.

– Нет, – признался тот. – После того, как он вышел из тюрьмы, я его не видел. Его вообще мало кто видит. Он сидит взаперти в своем доме на Парк-Авеню и носа оттуда не кажет. Друзья сами являются к нему. Как, впрочем, и женщины.

– С чего это ты вспомнил о Марселе?

– Отец подал эту идею. Он считает, что она не так уж плоха. Он готов поговорить с Марселем, если ты захочешь. Или тебя это не интересует?

– В общем-то нет. – Дакс покачал головой. – Не могу представить себя бизнесменом.

– Ты мог бы неплохо заработать. Взглянув на Джереми, Дакс улыбнулся.

– Денег мне хватает. Не настолько я честолюбив, чтобы не уметь обуздывать свои аппетиты.

– Но и без дела сидеть тоже нельзя. Жизнь проходит, а ведь ты еще молод.

Глаза Дакса затуманились.

– Не исключено, что как раз наоборот: я уже стар и просто не могу придумать, каким образом снова одурачить себя.

Они помолчали, после чего Джереми вдруг заявил:

– Сью-Энн болтает налево и направо, что собирается за тебя замуж. Дакс не ответил.

– Ты женишься на ней?

Медленно, с наслаждением выдохнув дым, Дакс поднял сигару и со знанием дела стал ее рассматривать.

– Когда-нибудь, может быть. Если уж совсем соскучусь.

Он повернул голову к Джереми, и тот подумал, что никогда еще не приходилось ему видеть в глазах мужчины такую тоску.

– Мы со Сью-Энн, видишь ли, во многом похожи: ни у нее, ни у меня совсем не осталось иллюзий.

12

За воротами Марсель увидел толпу журналистов и фоторепортеров. Он повернулся к привратнику, вышедшему из своей будки, чтобы выпустить его.

– А другого выхода нет?

– Есть, – с мрачноватым юмором ответил тот, – но, боюсь, вам он не понравится.

Марсель окинул привратника испепеляющим взглядом. До чего же смешны все они, с этой своей униформой и мелкими бюрократическими замашками, которые, видимо, дают им ощущение власти над окружающими.

Привратник раскрыл ворота, и Марсель оказался на улице.

Его тут же обступила толпа, замелькали фотовспышки. Марсель пытался добраться до бровки тротуара, где его ждал лимузин, но не мог сделать и шага.

– Вам приятно чувствовать себя на свободе, мистер Кэмпион?

– Похоже, вы сбросили в весе, мистер Кэмпион. Не уточните, на сколько?

– Вам пришлась по вкусу тюремная кухня?

– Какие у вас планы на будущее?

– Вы слышали, что иммиграционные власти возбудили дело о вашей депортации?

– Вы не собираетесь уехать из страны? К всеобщей досаде, на все вопросы Марсель бубнил одно и то же, с трудом пробираясь к автомобилю:

– От комментариев воздерживаюсь.

Как только он уселся на заднее сиденье и устало прикрыл глаза, машина рванула с места. Ноздри ощутили легкий, пряный аромат духов. Он повернул голову и медленно разомкнул веки.

Рядом сидела Даня. Ее большие, темные глаза сверкали.

– Ты похудел, Марсель, – мягко произнесла она. Он ответил не сразу.

– Зачем ты пришла? – слова прозвучали почти грубо. – Я же писал, что не хочу, чтоб меня встречали.

– Я подумала... – глаза ее наполнились слезами, она отвернулась.

– Что ты подумала? – спросил он. – Что я, доведенный тюрьмой до отчаяния, упаду в твои объятия? Даня молчала.

– Ты мне не нужна. Мне никто не нужен. Я им еще покажу. Вот только узнаю, кто упрятал меня за решетку. Будет и на моей улице праздник!

– Никто не упрятывал тебя, Марсель, – низким голосом сказала Даня. – Ты сам виноват – никого не слушал.

– Не правда! – прокричал он. – Они устроили настоящий заговор. Я встал им поперек горла!

Слезы высохли, и лицо Дани приобрело новое выражение силы, которой раньше она не чувствовала.

– Им? Кому это им?

– Абиджану. Хоргану. Другим, – коварный огонек заметался в глазах Марселя. – Они думали, что пока я в тюрьме, я ничего не смогу сделать, но они ошиблись. – Он рассмеялся. – Подожди, скоро они узнают, что это я скупил их акции на рынке. Подожди, скоро они выяснят, что это я стал владельцем контрольных пакетов «Абиджан Шиппинг» и «Карибтекс Ойл». Тогда-то они поймут, что не такие уж они и умники. На коленях ко мне приползут. И знаешь, что я сделаю?

Взглянув на него, она покачала головой.

– Я... им в глаза! – Он захохотал. – Вот что я сделаю.... им в глаза!

Даня вдруг поняла, что Марсель абсолютно болен. Она дождалась, пока его смех стихнет.

– Ты устал, – нежно проговорила она, – успокойся. Тебе нужно отдохнуть, прежде чем снова за что-то браться. Может, стоит отправиться в круиз. Чтобы собраться с силами.

– Это они! Они послали тебя, чтобы ты сбивала меня с пути!

– Марсель! – Даня была потрясена. – При чем тут я?

– Я не верю тебе. Ты с ними заодно. Все вы против меня!

Даня с изумлением смотрела на него.

– Теперь я понимаю, почему ты все время липнешь к своему мужу-ничтожеству. Ты шпионила за мной! Для них!

– Марсель, ты бредишь, – почти в отчаянии проговорила она. – Как я могла за тобой шпионить. Я даже не знакома с ними.

– Ты лжешь, лжешь! – Он постучал в стекло, отделявшее их от водителя.

От неожиданности тот ударил по тормозам, машина ткнулась передними колесами в бровку тротуара, и от резкого толчка Даня чуть не оказалась на полу. Она еще не успела понять что к чему, как Марсель уже распахнул дверцу.

– Вон! Убирайся!

Бросив на него недоуменный взгляд, она улыбнулась. Голос ее зазвенел от презрения.

– Ты маленький, больной коротышка. Это ты мне говоришь – вон? Откуда же мне убираться? Из собственной машины?

Лицо Марселя побледнело. Оттолкнув Даню, он протиснулся в открытую дверцу. В спешке нога его подвернулась, он споткнулся и упал в сточный желоб.

Даже не посмотрев на него, Даня захлопнула дверцу.

– Вперед, – скомандовала она.

На следующий день в газетах корейская война отошла на второй план. На первых страницах красовался снимок, на котором Марсель стоял на четвереньках в сточной канаве где-то в пригороде Атланты и смотрел вслед удаляющемуся автомобилю. Снимок был сделан каким-то назойливым репортером, неотступно следовавшим за машиной Дани.

Когда Шактера провели в кабинет, который Марсель использовал в качестве временного офиса, в доме работала целая бригада электриков.

– Что тут происходит? – спросил он.

– Ставлю сигнализацию, – ответил Марсель. – Мне нужна защита от грабителей.

– Ради Бога, зачем? Ты живешь на Парк-авеню, полицейских здесь больше, чем в любом другом районе города. Кто станет к тебе ломиться?

На лице Марселя появилось странное выражение.

– Пытались уже дважды, пока меня не было дома.

– Ты сообщил в полицию?

– Да. Я обратился к ним с просьбой о дополнительной охране, но они только посмеялись надо мной. Сказали звонить, если кто впредь будет беспокоить... Подозреваю, что их купили.

– Полицию? – Шактер рассмеялся. – Не валяй дурака. – Он закурил. – Больно ты им нужен.

– Не забывай, я сидел в тюрьме, – натянутым голосом проговорил Марсель, – а это автоматически настраивает их против меня.

Шактер ничего на это не ответил. Некоторые вопросы с Марселем было невозможно обсуждать, оставаясь в здравом уме.

– Ну хорошо. Если тебе так будет лучше...

– Намного лучше. – Марсель наконец улыбнулся. – Когда они закончат, никто не сможет попасть в дом без моего ведома. Если только просочится сквозь стену как привидение.

Шактер раскрыл свой чемоданчик.

– Я принес на подпись кое-какие документы.

– Что еще за документы?

Юрист положил первую порцию бумаг на стол.

– Вот соглашение с «Дженерал Мьючуэл Траст» о покупке их доли акций «Карибтекса» по одиннадцать с половиной.

– Я же говорил тебе по одиннадцать, – с подозрением в голосе проговорил Марсель.

– Ты сказал, что я могу соглашаться далее на двенадцать. – Эта черта Марселя была Шактеру особенно неприятна – решившись на что-либо, он не переставал потом долго брюзжать.

– И что это нам дает?

– Еще четыреста двадцать одну тысячу акций. Около девяти процентов.

– Это больше, чем у Хоргана и его группы? Шактер кивнул.

– Примерно на сорок две тысячи. У тебя теперь 26,1 процента, а у них только 25,3.

– Хорошо. – Марсель довольно улыбнулся и поставил под соглашением свою подпись. Движением руки подтолкнул бумаги юристу. – Что еще?

– Сегодня утром я говорил с де Койном, он в Париже. Он сказал, что не в состоянии оказывать нам дальнейшую поддержку, у них совсем плохо с финансами.

Лицо Марселя покраснело от гнева, он со всего маху грохнул кулаком по столу.

– Так, они тоже теперь против меня. – Он уставился на Шактера. – Не съездить ли мне к ним самому? Я бы смог их переубедить.

– Не стоит, и ты сам знаешь почему. Иммиграционные власти намерены выслать тебя из страны.

– С таким же успехом они могли бы оставить меня в тюрьме.

Шактер молчал. Он думал о стальных решетках, неделю назад появившихся на всех окнах дома. А теперь еще эта сигнализация.

– Ты не связывался с бостонскими банками относительно векселей?

– Да. Интереса они не проявили.

Марсель в раздражении посмотрел на юриста.

– Я положил начало этой израильской компании. В то время я был единственным, кто не уклонился от риска. Де Койны просто из кожи вон лезли, лишь бы я решился на это, тогда они с готовностью ссужали меня деньгами. А теперь, как только эти евреи нащупали возможность заработать побольше, меня отпихивают в сторону.

Шактер выдержал его взгляд.

– Не думаю, что эта проблема имеет отношение к евреям. Де Койны прежде всего банкиры. Они отдают себе полный отчет в том, насколько далеко ты можешь зайти в других своих сделках. Сам понимаешь, у тебя нет возможности владеть всем.

– Почему это? Кто может меня ограничить?