Текст книги "Искатели приключений"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 55 страниц)

16

У двери меня встретила сестра сенатора.

– Эди Смит, – с улыбкой представилась она. – Я так рада, что вы пришли. Познакомьтесь, это мой муж, Джек.

Стоявший рядом с ней высокий крупный мужчина улыбнулся.

– Рад нашему знакомству, мистер Ксенос. – В его голосе я услышал тягучую напевность жителя Среднего Запада.

– Очень приятно, мистер Смит.

– Пройдемте в гостиную, – сказала его жена, беря меня под руку, – там для всех найдется выпивка.

В гостиной тут и там стояли несколько человек. Я знал их всех, за исключением жены сенатора, довольно смуглой привлекательной женщины, сидевшей в кресле. Было видно, что она ждет ребенка.

– Думаю, что единственные, с кем вы прежде не встречались, это мой брат и его жена. Давайте-ка прежде всего решим эту проблему, а уж потом можно будет повеселиться. – Миссис Смит, это сразу чувствовалось, легко ориентировалась в любой обстановке. Она прекрасно знала, когда и что нужно делать.

Мы с сенатором пожали друг другу руки с таким видом, будто это было впервые, я поклонился его жене. После этого повернулся к остальным.

Жизель посмотрела на меня с упреком, когда я приблизился к ней.

– И тебе не стыдно, – обратилась она ко мне на французском, – что мы встречаемся с тобой исключительно в гостях? Ты так часто отказывался от наших приглашений к ужину, что в конце концов я перестала их тебе присылать.

Поцеловав ей руку, я посмотрел на Сергея. Он немного поднабрал веса, но выглядел очень хорошо.

– Продолжай, продолжай слать их мне, – отозвался я. – Если дела будут идти так же, как сейчас, то только одному Богу известно, когда мне могут понадобиться приют и пища.

Сергей перестал улыбаться.

– Газетные новости не очень-то радуют, – сказал он.

– Все это очень серьезно, друг мой. Очень. – Я кивнул ему.

– Но тебе ничего не грозит, не так ли? – испуганно спросила Жизель.

– Что может грозить мне? – улыбнулся я ей. – Ведь я здесь.

– Но если тебя отзовут домой...

– Нет никакой нужды волноваться, – перебил ее Сергей. – Дорогая, Дакс знает, как ему побеспокоиться о себе. – Он повернулся ко мне. – Мы часто вспоминаем тебя. Все происходящее волнует и нас.

– Я знаю.

Я верил Сергею. Слишком уж давно мы знали друг друга. Я заметил, как Жизель вложила свою тонкую руку в его мощную ладонь, заметил его ободряющий кивок, и на мгновение испытал к ним острую зависть.

– Вы оба прекрасно выглядите. А как дела у Анастасии?

– Видел бы ты ее! – Жизель опередила мужа с ответом, она прямо-таки светилась материнской гордостью. Но тут же послышался ее легкий смех. – А может, как раз лучше, чтобы ты ее не видел. Она становится такой красавицей!

Подошел Джереми.

– Что это вы тут улыбаетесь, как Чеширские коты? Позвольте-ка и мне к вам присоединиться,

Но тут появилась сестра сенатора и взяла нас с Джереми под руки.

– Одной из привилегий хозяйки является то, – со смешком объявила она, – что она может в качестве своих ближайших соседей за столом выбрать двух единственных во всей компании холостяков.

Все рассмеялись, и мы направились в столовую. Несколько раз я ловил себя на том, что наблюдаю за Жизель и Сергеем, и мне приходилось себя одергивать – слишком уж заметно я это делал. Они были так близки друг другу. Так заботливы. Глядя на них, я все время думал о том, что вот так же и мы с Беатрис могли бы сидеть у кого-нибудь в гостях. Могли бы. Я чувствовал это. Если бы только нам выпал случай.

После ужина сенатор пригласил меня в тихий уголок.

– Я не забыл той нашей небольшой беседы. От своего имени я осторожно навел кое-какие справки.

– Благодарю вас. Я ощущаю вашу поддержку уже оттого только, что вы проявляете заинтересованность.

– Надеюсь, мне удастся сделать и нечто большее. Возможно, на следующей неделе я получу для вас некоторые новости. Вы будете в Нью-Йорке?

– Думаю, да.

– В таком случае, мы свяжемся.

Затем он предложил перейти поближе к его жене, которая опять устроилась в своем кресле. Остановившись перед нею, сенатор чуть склонился и спросил:

– Ну что, малышка? Устала?

– Чуть-чуть.

– Тогда пойдем. – Он улыбнулся. – Пусть молодежь отдастся своим чудачествам.

После ухода сенатора с женой гости тоже стали расходиться. Я вышел вместе с Жизель и Сергеем. Машина с шофером ждала их у двери, они предложили мне отправиться к ним выпить. Я мотнул головой.

– Нет, спасибо. Меня ждут.

– Ну ты и хват, – усмехнулся Сергей. – Ничуть не изменился.

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, – расхохотался я, – но это деловая встреча. Мне нужно повидаться с Марселем.

– Говорят, он теперь не выходит из дома, – заметила Жизель.

– Это правда, – ответил Сергей, предупредив мой вопрос. – Я как-то побывал у него. Дом охраняется не хуже банка.

– Ты был у него? – переспросил я. Мне всегда казалось, что у Сергея не было ничего общего с Марселем.

– Несколько лет назад, когда впервые сюда приехал. Ты же знаешь, что это за тип. Он вздумал продать мне часть одной из своих компаний.

– И ты купил?

– Естественно, – Сергей улыбнулся. – Я не в восторге от него, но деньги он делать умеет, этого не отнимешь. Даже не знаю, президентом какой именно компании он меня сделал, но раз в три месяца, как по часам, я получаю две с половиной тысячи в качестве дивидендов.

– В Техасе в это время, помню... – посмотрев на меня, сказала Жизель, потом перевела взгляд на Сергея и смолкла.

– Пожалуй, мне пора, – я сверился с часами. Поцеловав в щеку Жизель, я повернулся к Сергею. Он протянул мне руку.

– Ты выглядишь уставшим, – сказал он. – Попробуй сбавить обороты.

– Так и сделаю, когда весь этот шум уляжется.

– Приходи к нам, если выдастся свободный вечер, – сказала Жизель.

– Буду стараться.

Они уселись в огромный «роллс-ройс» с золотым гербом на дверце, машина тронулась, Жизель помахала мне рукой. Неспешным шагом я направился вдоль улицы. До парка, радом с которым жил Марсель, было всего несколько кварталов, так что я пришел на минуту или две раньше.

Обогнув угол дома, я увидел, как из подъезда вышел мужчина и стремительно бросился в такси, которое тут же укатило. Поднявшись по ступеням, я нажал кнопку звонка, поглядывая вслед удалявшейся машине. В фигуре человека мне почудилось нечто знакомое, но лица его я в темноте не рассмотрел.

Над головой вспыхнула мощная лампа, я понял, что привратник изучает мою личность на экране телемонитора. Наконец свет погас, и дверь медленно распахнулась.

– Входите, мистер Ксенос, – обратился ко мне привратник, – мистер Кэмпион ждет вас.

Я направился за ним к лифту. Привратник придержал дверь.

– Будьте любезны, нажмите верхнюю кнопку.

Дверь закрылась, лифт начал подниматься. Когда он остановился, я увидел Марселя, входящего в гостиную из соседней комнаты.

– Дакс! – воскликнул он. – Как я рад тебя видеть. Выпьешь чего-нибудь?

Я кивнул, мы прошли к бару. Марсель выбрал бутылку шотландского виски, плеснул из нее в стакан со льдом.

– А ты?

Он покачал головой.

– Доктора запретили. Неладно с пищеводом.

– Твое здоровье! – Я сделал глоток. – Надеюсь, болы-ше они тебе ничего не запретили?

– Нет, только спиртное, – рассмеялся Марсель и нажал на скрытую кнопку в баре. – Полюбуйся-ка.

Я посмотрел на телевизионный экран. На этот раз в комнате для гостей была только одна девушка. Она лежала на постели совершенно обнаженная, рядом с ней на ночном столике стояла бутылка шампанского. Лениво повернувшись, девушка потянулась за сигаретой, и в этот момент Марсель вновь ткнул кнопку.

– Неплохо, а? Я кивнул.

– Это новенькая. Я набрел на нее день назад. Все они в конце концов надоедают. Всем нужно только одно – деньги.

Мне нечего было сказать ему. А чего он ждал – чего-то романтического?

– Сучки! – прокричал он. – Думаю, мне все же нужно выпить. Даже докторам не все известно.

Я подождал, пока он нальет себе, и сказал:

– Мне не хотелось бы тебя задерживать.

– Были какие-нибудь новости от президента? – посмотрел на меня Марсель.

– Нет. Пока тихо.

– Думаешь, ему удастся удержать ситуацию под своим контролем?

– Думаю, удастся. Особенно, если мы узнаем, откуда поступает оружие, и сможем остановить поставки. Марсель понял намек.

– У меня есть бумаги, которые тебе нужны.

Он вышел из-за стойки бара и подошел к письменному столу. Вытащив из ящика несколько листков, вручил их мне.

Я просмотрел их. Накладные были явно выписаны на какую-то фиктивную компанию и вряд ли могли помочь, но вот чек об оплате выглядел вполне правдоподобным. На его обратной стороне был указан номер, название счета и стоял штамп банка.

Название счета ничего мне не говорило, а вот банк оказался знакомым. У меня даже дыхание перехватило. Это было гораздо больше того, на что я рассчитывал. Это был один из банков де Койна.

– Тебе это что-нибудь дает? – с любопытством спросил Марсель.

– Не очень много, – невозмутимо ответил я, опуская документы в карман, – утром я посмотрю их повнимательнее. Может, додумаюсь до чего-нибудь.

– Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне. Я ничего не смог выяснить. Ты же знаешь, что значит иметь дело со швейцарскими банками.

– Я сообщу тебе. Полагаю, твои капитаны проверяют свой груз. Не уверен, что президенту понравится, если еще на каком-то твоем судне будет обнаружено оружие.

– Да, они предупреждены, – быстро ответил Марсель. – Но кто знает наверное? Каждому хочется заработать лишний доллар.

– Надеюсь, что ради твоей безопасности они удержатся от соблазна. Еще один сюрприз, и наш старик, боюсь, расторгнет соглашение с твоей компанией.

– Я стараюсь изо всех сил.

Я с интересом взглянул на Марселя. Похоже, моя угроза его ничуть не испугала, хотя перспектива расторжения договора означала бы для его судов невозможность ходить под кортегуанским флагом, а это, в свою очередь, было чревато тем, что Марселя вытеснят из бизнеса другие. Но я решил, что у него все крепко схвачено, так что беспокоиться ему нечего.

– Ну, я пошел. Если продержу тебя еще, твоя подружка заснет, чего доброго.

Когда я ставил стакан на стол, до меня вдруг дошло, кто был мужчина, вышедший из дома. Прието. Я увидел в пепельнице свою собственную наполовину выкуренную сигару и вспомнил, как несколько дней назад дал одну Прието, он еще хвалил ее аромат. Пожелав Марселю спокойной ночи, я вышел на улицу и поймал такси.

Откинувшись на спинку сиденья, я расслабился. Итак, Прието. Интересно, что у него за дела с Марселем? Вычислить это оказалось мне не по силам. Но одно, по крайней мере, стало ясным. Прието не ходил на доклад Гуайаноса.

Котяра ждал меня.

– Ну, как там все прошло? – спросил я его. Он протянул мне пачку отпечатанных листков.

– Здесь все, – исчерпывающе ответил он. – Это то, что он подготовил для печати. Я не стал смотреть бумаги.

– Кто еще там был?

– Прието я не видел. Я молчал.

– А! – добавил Котяра, как бы вспомнив. – Зато присутствовала его дочь.

– Она заметила тебя? Котяра кивнул.

– Что-нибудь сказала?

– Сказала. – Глаза его насмешливо улыбались. – Только я ничего не понял. Что-то вроде встречи у Ройбена (Персонаж сказки Л Кэррола «Алиса в стране чудес») завтра в полночь. Не знаю никого с таким именем, а ты?

17

– Дакс, познакомься с моим отцом.

Из-за ветхого деревянного столика поднялся мужчина с бледным тонким лицом, одетый в пальто из выцветшего серого драпа. Протянул мне руку. Ладонь его была худощавой и сухой, но пожатие твердым.

– Доктор Гуайанос, – поклонился я ему.

– Сеньор Ксенос.

Губы его едва шевельнулись, как бы сведенные судорогой. Он оглянулся на сидящих рядом двоих человек, молчаливо взиравших на нас.

– Вы встречались уже с моим братом, – сказал он. – Другой джентльмен – мой старый друг, которому я полностью доверяю.

Я кивнул. Мне было понятно, почему он не называет его имени. Но этого и не требовалось, поскольку я сразу узнал его.

Альберто Мендоса, бывший армейский офицер, я видел его как-то раз на приеме. Интересно, понял ли он, что я опознал его?

Несколько мгновений мы простояли в неловком молчании, затем Гуайанос повернулся к своим спутникам.

– Прошу извинить нас. Мне бы хотелось поговорить с сеньором Ксеносом с глазу на глаз.

Мендоса бросил на нас настороженный взгляд.

– Все в порядке, – сказал Гуайанос. – Я уверен, что сеньор Ксенос не замышляет вреда.

– Может, и нет, – произнес Мендоса странным голосом, – но за машиной мог увязаться хвост. Я не верю Прието.

– За автомобилем слежки не было, – вступил брат Гуайаноса. – Я убежден в этом.

– Откуда тебе знать? Ты же сидел за рулем.

Я молчал. Говорить не было смысла. По просьбе Беатрис я согласился, чтобы мне завязали глаза, так что теперь не имел ни малейшего представления о том, где мы находимся.

– За нами никто не следил, – ровным голосом сказала Беатрис. – Всю дорогу я смотрела в заднее стекло.

Мендоса еще раз стрельнул в меня взглядом и молча вышел из комнаты. За ним последовали Беатрис и брат Гуайаноса. Когда дверь за ними закрылась, отец Беатрис повернулся ко мне.

– Не присядете ли?

– Благодарю вас. – Я опустился на стул напротив него.

– Я был знаком с вашим отцом, – начал он. – Великий человек и настоящий патриот.

– Благодарю вас. Гуайанос сел.

– Подобно вашему отцу, я тоже сначала был очарован президентом. Однако позже все мои иллюзии пошли прахом. – Он посмотрел на свои тонкие белые руки. – Я так и не смог понять, почему ваш отец не присоединился к оппозиции.

Я взглянул ему прямо в глаза.

– Потому что он считал, что в Кортегуа уже пролилось достаточно крови. Ему не хотелось, чтобы все началось сначала. Он был убежден в том, что первым делом следует отстроить страну. Этому он и посвятил всю свою жизнь.

– Равно как и мы, – тут же отозвался Гуайанос. – Но с течением времени даже самым упрямым из нас стало ясно, что все наши усилия только укрепляют позиции президента. Он пользовался плодами нашего труда.

– Я не вижу в этом ничего дурного. Насколько я имел возможность заметить, так поступают главы государств во всем мире. И еще. Скажите мне, доктор, многого ли вы смогли бы добиться без президента?

Гуайанос ничего не ответил.

– Сегодня все наши дети до четырнадцатилетнего возраста ходят в школу. До прихода президента к власти такое было доступно только богатым. Сейчас у нас сорок процентов населения грамотны, а раньше – не более трех!

Гуайанос поднял руку, останавливая меня.

– Статистика мне известна, – устало сказал он. – Но она не отражает степень коррумпированности общества и то личное богатство, которое приобрел президент за счет народа.

– Согласен. Но по сравнению с прошлым, когда к этому народу вообще ничего не просачивалось, теперешнее положение дел можно считать скорее достижением.

Желая закурить, я опустил руку в карман за сигаретами. Это движение заставило Гуайаноса вздрогнуть.

– Вы позволите мне закурить?

– Конечно. – Мышцы его расслабились. Я вытащил сигарету, прикурил.

– Но этот наш спор о прошлом ничего не доказывает. Сейчас нам нужно заботиться о будущем. Думаю, что даже президент пришел к этому выводу.

– Почему же вдруг именно сейчас он это сделал, а не раньше? – спросил Гуайанос. – По-видимому, раньше его ничто не волновало, разве только упрочение собственной власти.

– На этот вопрос я не могу ответить. Для того, чтобы не ошибиться, мне потребовалось бы проникнуть в его мысли, понять, о чем он думает. Сам я считаю, что он начал осознавать, что тоже смертен. Ему хочется, чтобы потомки вспоминали о нем как о благодетеле.

Гуайанос на мгновение задумался.

– Я не верю в это, – проговорил он бесцветным голосом. – По-моему, он просто напуган. Напуган возбуждением масс, их симпатиями к партизанам. Он боится угрозы настоящей революции.

– Если вы и на самом деле так думаете, доктор Гуайанос, то вы совершаете ошибку. Президент – один из немногих известных мне людей, которым неведомо чувство страха. Более того, он умен и образован, и он думает, мыслит. Он отдает себе отчет в том, что те, кого вы называете партизанами, – те же самые люди, которых в течение многих лет называли бандитами, чье существование сводится только к грабежам, насилию и убийствам. Он прекрасно понимает, что их в политических целях используют коммунисты. Но ситуация слишком взрывоопасна, и в ней могут погибнуть многие ради того, что вполне достижимо мирными средствами.

Некоторое время Гуайанос не сводил с меня изучающего взгляда.

– Вы рассуждаете почти так же, как ваш отец.

– В противном случае я не был бы его сыном. – Я улыбнулся.

– Значит, вы считаете, что президент действует искренне, предлагая проведение выборов и объявляя амнистию?

– Да, считаю. С чего бы ему желать пролития новой крови? Он знает, что беспорядки только задерживают продвижение страны вперед. Если бы не бандиты, то один лишь туризм приносил бы казне не меньше пятидесяти миллионов долларов в год.

– А дата выборов назначена? Я покачал головой.

– Для чего? Пока от оппозиции не прозвучало ни одного предложения. Выборы с одним-единственным кандидатом неизбежно превратятся в фарс.

– Есть ли какие-нибудь гарантии безопасности для членов оппозиции?

– Какие бы вам хотелось иметь гарантии? Он посмотрел на меня.

– Свобода передвижения по стране, доступ к газетам и радио без всяких ограничений, право защищать себя с помощью людей по собственному выбору, хотя бы и иностранных подданных, проведение выборов под контролем независимого наблюдателя – ООН, например, или Организации Американских государств.

– Вполне резонно, – ответил я. – Я передам ваши пожелания президенту. Могу ли я, в свою очередь, тоже задать вам вопрос?

Гуайанос склонил голову.

– В состоянии ли вы гарантировать, что нелегальная оппозиция правительству прекратит свою деятельность?

– Такой гарантии я предоставить не могу, и вы знаете об этом. Мои контакты с другими группировками ненадежны и поверхностны. Но вот что я скажу: возглавляемая мною группировка прекратит всякую оппозиционную борьбу, и я употреблю все свое влияние, чтобы убедить других поступить так же.

– Благодарю вас. Именно это мне и хотелось услышать.

– У меня тоже нет ни малейшего желания видеть льющуюся кровь. Я встал.

– Исходя из интересов нашей страны, мы можем только надеяться, что крови больше не будет.

Гуайанос поднялся из-за стола и направился к двери. Прежде чем распахнуть ее, он оглянулся и посмотрел на меня.

– Я не поблагодарил вас за то, что вы сделали для моего брата. Ему не хватает выдержки, иногда он совершает дурацкие поступки.

– Это мне уже объяснила Беатрис. В любом случае, я сделал то, что считал правильным.

На мгновение мне показалось, что Гуайанос хотел сказать что-то еще, однако вместо этого он раскрыл дверь.

– Войдите, – позвал он. – Мы с сеньором Ксеносом уже закончили.

Повернувшись ко мне, он почти с сожалением произнес:

– Надеюсь, вы не будете против, если мы вновь попросим вас согласиться с тем, чтобы вам завязали глаза?

Я кивнул.

Ко мне подошла Беатрис с полоской темной материи в руке. Я чуть наклонился вперед, чтобы ей было проще. В этот момент я заметил видневшееся за ее плечом лицо Мендосы и внезапно понял, почему он был так против меня настроен. Причиной была не только политика. Он тоже любил Беатрис.

Когда повязку с моих глаз сняли, мы вновь были у ресторанчика Ройбена. Моргнув несколько раз, я посмотрел на Беатрис.

– Не согласишься ли зайти и выпить чашку кофе? Она посмотрела мне в глаза, затем мягко покачала головой.

– Думаю, будет лучше, если я вернусь. Я взял ее за руку. Она не противилась, но и не ответила пожатием.

– Я должен увидеть тебя. Одну. Не как сейчас. Она молчала.

– Беатрис, то, что я сказал тебе той ночью, – правда. Я не играл тогда.

Она смотрела на меня, изумрудная зелень ее глаз подернулась влагой.

– Я... Я никак не могу понять тебя. – Она отняла свою руку и отвернулась. – Тебе лучше уйти. В молчании я стал выбираться из машины.

– Дакс, отец будет в безопасности? – спросила она. – Ты действительно в этом уверен?

– Да, Беатрис, действительно.

– Если... если с ним что-нибудь случится, – хрипло проговорила она, – я буду всю жизнь винить себя.

– С ним ничего не случится.

Через минуту я уже смотрел, как машина все дальше удаляется от меня по Мэдисон-авеню. В первый раз за день я почувствовал усталость и разочарование. Тяжелым грузом на плечи легло ощущение какой-то обреченности. В отвращении я потряс головой. Что это вдруг на меня нашло?

Я вошел в ресторан и заказал выпивку. Виски огнем пролилось внутрь, и я тут же почувствовал себя гораздо лучше. Но все же это было не то. До того дня, когда я буду вспоминать свои слова и удивляться, с какой дурацкой легкостью дал обещание, которое не в силах выполнить, оставалось уже совсем немного.