Текст книги "Это мой мир"

Автор книги: Екатерина Швецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 48 страниц)

– Меч… – он поморщился от боли. Оружие вроде и неглубоко вошло в тело, но и этого было достаточно, чтобы превратить внутренности в фарш.

Я подобрал его меч, выпавший из обессилившей руки, и вложил обратно. Но ладонь все никак не хотела сжиматься. Пришлось взять его руку в свою и держать, пока его глаза не закрылись, а голова не откинулась на песок.

Я встал, отряхнул колени и посмотрел на пиратов.

– Пойдем, – сказал усатый низкорослый мужчина. – Носатого уже пошинковали. Ботис решит, что с тобой делать.

Я пожал плечами и пошел за ним.

Пираты тем временем собрали все добро в несколько кучек, возле которых распоряжалась молодая девушка, с огненно-рыжими волосами и звонким голоском.

Меня подвели к бородачу, стоявшему чуть поодаль и отчитывающему юных матросов.

– А если бы он не упал? Да он бы насадил тебя на меч по самую рукоять, если бы я не подоспел!

– Не насадил же… – попытался отлаяться щенок.

– Насадит. Не он, так следующий. Либо ты учишься, либо идешь на корм морским гадам, как Похвис.

– Ну ладно… чего ты прямо, – начал мямлить тот.

– Ботис! Что с этим парнем делать? Он того, последнего завалил.

– И еще мальчишку располосовал по хребту, я видел, – подал голос еще один пират.

– Двоих, значит, – великан внимательно осмотрел меня с ног до головы. – Чего ты хочешь парень? Я должен отблагодарить тебя за помощь.

– Мне ничего не нужно, кроме своего. У меня была кобыла, ятаган и нож. Еще кошель. Вот и все.

– Много в кошеле-то? – он заинтересовался.

Я скривился, но ничего не добавил. Он понял меня без слов и раскатисто рассмеялся.

– Хорошо. Капитан решит, что с тобой делать.

– Я думал, что ты капитан.

– Плохо думал. Я старпом.

Он развернулся и подошел к девушке, отдающей приказы матросам, споро распихивающим добро по седельным сумкам. Еще несколько человек были посланы в лес и теперь возвращались с лошадьми.

Она стояла спиной и не повернулась, когда Ботис подошел к ней и начал что-то говорить.

Я разглядывал ее стройную фигуру, но без каких либо лишних мыслей. Просто от того, что ее красное платье, поддетое под пластинчатый нагрудник, защищающий грудь, плечи и середину спины, очень эффектно выделялось на фоне зеленой листвы.

Так же на ней были вычурные сапоги, на высоком каблуке, украшенные затейливым узором, и тяжелые браслеты на обеих руках, шириной с указательный палец.

Наконец девушка обернулась и заинтересованно оглядела меня с ног до головы.

Мое сердце пропустило пару ударов, я слегка покачнулся, и едва не упал. Она была красива, но не настолько, чтобы влюбиться сразу. Меня сразило совсем другое.

– Здравствуй, Кин – она улыбнулась.

Я облизнул мигом пересохшие губы и с трудом выдавил:

– Оленсис?

– Так вот ты оказывается куда исчез! А я все думала, что тебя поймали и познакомили с пьяной колодой, – она подошла ближе и тряхнула своими роскошными волосами. Она всегда так делала.

– Прости меня, – я упал на колени. – Я думал, ты погибла!

Она недовольно поджала губы и протянула мне руку.

– Вставай. Я уже давно не вспоминаю о прошлом и никого не виню.

Я поднялся и коснулся ее руки. Она весело рассмеялась и обернулась к Ботису.

– Верните ему все его вещи, а так же отдайте его долю добычи. Живо!

– Слушаюсь, – старпом пошел к матросам, отдавая на ходу приказы.

– Брось, мне кроме своего, ничего не нужно.

– Не скромничай. Тебе полагается моральная компенсация. За что они тебя схватили?

– Успокоил пару рыцарей в трактире, – Ботис обернулся быстро, и я с облегчением застегнул пояс с ножнами и вложил нож в сапог. Найти мой ятаган было просто – кроме меня никто из рыцарей не пользовался оружием гуннов.

Кобыла мягко ткнулась мне в плечо усатой мордой, и я растерянно ее погладил.

– Как вы здесь оказались? Пираты так далеко от моря…

– А мы прослышали о том, что на суше появился маг с отрядом «железяк», которые обижают наших собратьев по рисковому делу. Точнее, нас попросил разобраться с ними один видный господин. Очень вежливо и настойчиво. Неприлично было отказывать.

– Это нас расстраивает еще больше. Мы должны найти его и убить, прежде чем он скроется.

– Где же его искать теперь? – один из матросов очищал свою саблю слева от нас.

– Этот колдун должен был переправить меня в город. Меня везли к нему.

– В город? На экскурсию? – она лукаво прищурилась.

– Вроде того, – я улыбнулся. – Так что, я вам обязан.

– Перестань. Мы в любом случае с ними бы поговорили.

– Вы в деревню? Можно с вами?

– Конечно! – Оленсис даже удивилась.

– А после того, как убьете мага?

– Обратно на корабль.

– В порт? Возьмите меня с собой. Я решил уплыть отсюда.

– Куда? На тот берег? – она дождалась моего кивка. – Конечно. Мы тебя проводим.

– Только я не один, – скрывать присутствие волка я больше не мог. Он был голоден.

– А кто еще с тобой? – она оглядела дорогу, но никого, кроме своих ребят, естественно не увидела.

– Сейчас.

Я протяжно свистнул.

Ботис и его ребята вытащили оружие и направили его на меня.

– Спокойно ребята, он свой.

Сурхак выскочил слева от дороги и вздыбил шерсть на загривке.

– Уфус! Как давно я тебя не видел… – я покосился на пиратов. – Ребята, не могли бы вы опустить оружие?

Ботис глянул на Оленсис – она махнула рукой, и скомандовала:

– Опустить оружие.

Пираты нехотя подчинились, а я подошел к сурхаку и обнял его.

– Худой какой. Ты что, совсем ничего не ел?

Волк лизнул меня в щеку. Я ощупал его с ног до головы и недовольно поцокал языком.

– Оленсис, ему нужно мясо.

Она приподняла левую бровь:

– Человеческое?

– Сойдет и говядина.

– Это в деревне только. Сколько до нее может быть верст?

– Понятия не имею. Это не мои края, – я поскреб в затылке и поморщился – голова еще болела.

– Можно кобылу зарезать, – Ботис почесал в переносицу. – Жмырк меня подери! Ручной сурхак! Это интересно.

– Он будет есть конину? – я покивал. – Отлично! Собирайте добро, отправляемся. Чем быстрее мы разберемся с колдуном, тем лучше. Покормишь волка за ужином.

– Хорошо. Уфус, вперед!

Волк махнул хвостом и сорвался с места. Сообщение об ужине, его явно обрадовало больше перспективы гулять в одиночестве по лесу, в тщетных поисках пропитания.

– В дозор? Коси, Жалис – догоняйте. Вместе поедете. Подпустит?

– Да, – я забрался на кобылу. – Он людей не ест. Обычно.

Ботис утробно рассмеялся и быстро построил отряд.

– Вперед, морские селедки! Убираемся отсюда, пока «железяки» не завонялись!

Пираты дружно поднялись в седла, не заставляя себя дважды упрашивать, и направились дальше по дороге.

За время нашего разговора, матросы убрали с дороги деревья, затерли кровь, убрали трупы на обочину, закидав ветками, и замели все следы схватки. Все добро было собрано на лошадей рыцарей, и этот караван был взят в несколько поводов. Скорее всего, пираты рассчитывали продать это добро в порту, где специальные люди скупали все награбленное, притворяясь честными работниками ломбардов или ювелирных лавок.

Я пристроился к Оленсис и Ботису, на правах гостя отряда.

– Из деревни будем уезжать спешно. Там есть дорога, которая сразу же выведет нас к морю. Нам про нее один купец рассказал, – Оленсис изящно держалась в седле, как будто всю жизнь ездила верхом. Но я-то знал, что это было совсем не так.

– Я слышал, в тех краях много диких сурхаков, – я задумчиво поскреб обросший подбородок.

– Твой волк сможет договориться с ними?

– Нет. Его хватит лишь на то, чтобы предупредить нас о готовящемся нападении.

– Уже хорошо. Если мы будем готовы, то появится больше шансов выжить.

– А как вы сюда добирались?

– Восточным трактом. Но теперь нам туда нельзя.

– Тоже кого-то успокоили? – я ухмыльнулся.

– Вроде того, – Оленсис не стала вдаваться в подробности, а я и не думал расспрашивать.

Уже в сумерках мы выехали на большую поляну, способную вместить такое количество людей и животных. Ботис опять принялся отдавать приказы, а я пошел с Оленсис туда, где предполагался костер, захватив только ее и свое одеяла.

– Прошу, – я постелил ей, тщательно примяв траву и убрав пару камешков.

– Спасибо, – она улыбнулась.

– Скажи, Олен, как так получилось, что ты стала капитаном пиратского корабля? – я сел на свое одеяло, расправив его не столь гладко.

– О! Это вышло совсем случайно, – она тряхнула волосами.

Я наклонил голову, приготовившись внимательно слушать. Она снова обворожительно улыбнулась, и стала рассказывать.

– После того, как ты исчез, мне пришлось несладко. Я очнулась в тот момент, когда Хомси попытался взвалить меня на плечо. Я еще не совсем отошла от забытья, но вознамерилась дать ему отпор. Я еще не поняла, что оказалась одна, и больше всего боялась, что им удалось поймать тебя. За побег меня ждала, в худшем случае порка, но тебя-то ждала пьяная колода…

Я кивнул. Ее слова вновь открыли мне врата в мир, который я покинул достаточно давно, но буквально на днях, возродившийся у меня в памяти в мельчайших подробностях. Случайно ли это все, или было преддверием нашей встречи? Я не знаю.

– … Я отбивалась, но не слишком успешно. После небольшой перепалки между ними, я поняла, что ты сбежал, и они решили доставить хотя бы меня. Мне пообещали все проявления боли и страдания по приезду, но как я поняла позже, только чтобы запугать. И им это удалось. Всю дорогу я представляла, как меня будут пытать, заставляя признаться в том, что это я на самом деле убийца. Мне было невероятно страшно.

Когда мы въехали во внутренний двор, нас уже ждали.

Меня бросили в темницу, где я просидела около трех дней – не могу сказать точно. А потом пришел Зотис и сказал, что меня ждет путешествие. Мне было так плохо, что я почти сразу же потеряла сознание, а когда очнулась, то была уже на корабле. Это был красавец бриг – «Пленительный».

Его капитан, Рушус-предприимчивый, взял тогда заказ – доставить в летний Императорский дворец молодых наложниц. Тогда старший сын императора как раз вошел в пору юности и отец решил сделать ему подарок. Каким образом я попала в число красивых и ухоженных девушек, будучи истощенной и больной, то только Богам и дайнам известно.

– Корабль? Перевозки наложниц? Почему бы магам просто не использовать телепорт?

– Насколько я слышала впоследствии, телепорт невозможно навести над морем. Такое количество воды вызывает какие-то неполадки и маги долетают лишь частично… От этого их так много на императорских кораблях появляется во время императорских праздников в Комирсооне или Имхет-Стехте.

– Тогда такой заказ должны были бы дать армейскому четырехмачтовому.

– Ни один корабль не угонится за бригом. Да и как ты знаешь, официально рабство у нас в стране запрещено.

– Наложницы – это не рабыни.

– Ошибаешься. Это одно и тоже. Поэтому и было принято тайно нанять пиратский бриг. Но об этом всем, я узнала гораздо позже. Сначала я просто лежала в трюме, а за мной ходил судовой кок. Он был знающим человеком и несмотря на то, что поил меня всякой дрянью, достаточно быстро поставил на ноги.

Уже через четыре дня я самостоятельно выбралась на палубу, и осталась там до самого вечера.

– Вам разрешалось свободно перемещаться по кораблю? – я поджал ноги, чтобы обеспечить матросам свободный доступ к костру, который разожгли прямо перед нами.

– Да. А куда денешься с палубы посреди моря? – она грустно усмехнулась.

– В воду. Почему-то мне кажется, что не все девушки жаждали попасть в императорский гарем.

– Выловят. И по секрету тебе скажу – наложницы живут гораздо лучше, чем многие свободные горожанки. Одеваются в шелка, носят золотые украшения с драгоценными камнями и никогда не утруждают себя работой. Чем не жизнь? Девочки, что меня окружали, только и говорили о том, как будут есть с настоящего фарфора и пить лучшие вина, сколько захочется. Мне же от такой перспективы хотелось удавиться.

Я наблюдала за слаженными действиями матросов, слушала четкие приказы старпома и постепенно моя душа успокаивалась. Странно сказать – пока я лежала в трюме, мне было страшно и беспокойно. Меня пугало мое будущее. А на палубе мне стало хорошо и легко. Я как будто сама воспарила вместе с кораблем, поднимаясь по волнам и наполняясь свежим летним фордевиндом.

– Чем-чем? – я удивился незнакомому слову.

– Ветер с кормы, – она улыбнулась моему незнанию и поправила упавший на лоб локон, движением головы. – Ты услышишь еще много новых слов, когда сядешь на корабль в порту. Так о чем это я? Да.

Не знаю, сколько я так простояла, упиваясь неведомой доселе свободой, только неожиданно услышала за спиной голос:

«Море сегодня прекрасно. Попробуй этот пьянящий воздух. Где еще найдешь такой?».

Удивительно, как он прочел мои мысли. Я обернулась и с удивлением обнаружила перед собой самого Рушуса.

«Этот воздух просто необыкновенный! Я чувствую себя, словно птица. Мне легко и комфортно».

Он усмехнулся и указал мне на гнездо впередсмотрящего:

«Вот там ощущаешь себя птицей по-настоящему».

«А можно?» – я примерилась к лестнице. Он усмехнулся, покачался с пятки на носок, а затем широко оскалился, показав все свои десять зубов.

«Подожди. Жимир!»

«Да, капитан?» – через перила гнезда перегнулся человек.

«Слезай, девушка тебя сменит».

Жимир кивнул и начал споро слезать вниз. Я следила за его ловкими и уверенными движениями и понимала, что у меня так не получится. Помню тогда засмущалась страшно, оттого еще, что на мне была моя юбка и она хлестала меня по ногам, открывая, очевидно, прекрасный вид снизу для всех пиратов. Чуть не сорвалась вниз, но когда залезла внутрь, все мои переживания унеслись прочь.

Здесь наверху, ветер ощущался еще сильнее, переходя в легкий ураган. Я даже стала подмерзать, но решила не обращать на это внимания. Рушус проследил за мной, приставив ладонь к глазам, и махнул рукой, что могло означать: «Боги с тобой, сиди».

Он ушел, а я закрыла слезящиеся от ветра глаза и раскинула руки. В гнезде помимо ветра присутствовала и довольно заметная качка. На палубе ее практически не было, так как фордевинд был достаточно слабым. Старпом даже отдал приказ развернуть брамсели на обеих мачтах, дабы хоть чуть-чуть увеличить скорость. В какой-то момент, мне даже стало страшно, от этой болтанки, и я все же решилась открыть глаза.

Впереди, куда ни кинь взор, открывались необъятные морские просторы. Тут, мне не мешали паруса и такелаж, так что можно было без помех обозреть все окрестности.

По небу проплывали редкие облака. Яркая синева плавно переходила в более насыщенную, размывая линию горизонта. Небольшая черная точка, плавно увеличиваясь в размерах, стояла на границе моря и небосвода.

Я потерла глаза. Черная точка не исчезла и чуть подросла. Из-за бликов на солнце, на водной поверхности, мне было плохо видно, что именно выплывало от горизонта.

Я посмотрела вниз. Никто, кроме меня, не обращал внимания на море. Матросы суетились на палубе. Кто проверял веревки, кто чистил пушки, а кто мыл затертые от времени доски. На корме, около капитанского мостика, судя по перебранке, четверо матросов, под руководством старпома заменяли сломанные перила.

Я снова посмотрела на море. Теперь я уже ясно различила, что вижу и закричала:

«Корабль на горизонте!».

Работа мгновенно прекратилась. Старпом бросил раздавать оплеухи нерадивым работникам и побежал куда-то мне за спину, скорей всего на мостик. Отсюда мне было практически не видно задней части корабля, так что я просто уселась на заботливо поднятый сюда кем-то табурет, и положила подбородок на поручень гнезда. Рядом со мной была прислонена сабля с широкой гардой, которая внушала мне спокойствие, несмотря на то, что до этого момента, держать в руках оружие мне не доводилось.

«Эй, девица! Слезай!» – старпом поманил меня пальцем. Корабль за это время значительно подрос и стал хорошо различен у линии горизонта.

Я спустилась, оступившись на последней петельке. Рушус поддержал меня и тут же удивленно воззрился на саблю в моей руке.

«С кем воевать собралась, пиратка?»

Я насупилась:

«С ними. Зачем они к нам идут?»

«Это императорский трехмачтовый корабль, – он кивнул в сторону судна. – Сегодня мы для них не пираты, а торговцы. Везем продукты и серебро. Вот, возьми шапку, спрячь волосы. Отыщешь штаны в камбузе – сможешь посмотреть на императорских солдат. Нет, значит, спрячешься в трюме и чтобы я тебя не видел!».

Он протянул мне небольшую шапочку.

«А девушки?».

«Это не твоя забота, – он махнул рукой. – Вернешься на бушприт и будешь впередсмотрящим».

Он отвернулся и стал разглядывать корабль в подзорную трубу.

Когда корабль приблизился на расстояние выстрела, он стал обходить нас по правому борту. Его палуба высилась над нашей на добрую сажень. Наши паруса заполоскали и поникли – императорский отобрал у нас ветер, который мы так тщательно ловили.

Солдаты смотрели на нас, но признаков агрессии не выказывали. Пираты не были похожи на купцов, но позволили приблизиться к себе – оружия не достали, пушек не расчехлили. Мало того, Рушус поприветствовал капитана корабля, а когда тот поинтересовался, кто мы такие, сказал, что купцы. У нас и бумага на товар имеется, подписанная самим Торимуссом – императорским министром торговли. Желаете взглянуть?

Они желали. Рушус отдал бумагу Жимиру и тот ловко взобрался на императорский корабль. Пираты ждали, затаив дыхание. Наконец, капитан что-то приказал одному из своих солдат и они с Жимиром приземлились на нашей палубе.

Воин заглянул в открытое окошко трюма, а у меня схватило сердце – там же девушки!

Но Рушус был спокоен. Солдат тоже. Он обернулся к своим и замахал руками: «Все верно, капитан!». А затем вернулся на свою палубу.

Все это происходило в движении. Когда солдат запрыгнул обратно, корабли уже расходились. А спустя десять минут паруса вновь поймали ветер. Я выдохнула.

Уже вечером, когда стемнело, он подошел ко мне, неотрывно глядящей на волны, и тихо сказал:

«Слезай. Поесть принес».

Я спрыгнула на палубу и взяла завязанный платок. Я замерзла, отчего пальцы сделались деревянными – мне никак не удавалось развязать тугой узел.

«Спасибо».

Он посмотрел на меня, слегка нахмурив брови.

«Дайны, когда привезли тебя, дали на твой счет особые указания».

«Какие?» – мне не понравилась эта фраза.

«Прирезать тебя в пяти днях пути от берега и сбросить за борт. Ты не нужна в императорском гареме».

Я попятилась от него, прижимая к груди узелок так сильно, словно он мог защитить меня от неизбежного. Пират не двигался с места. И хотя и сама понимала, что с девушками мне совсем не по пути, умирать мне тем более не хотелось.

«Но я передумал. Сегодня я наблюдал за тобой и принял решение. Если захочешь, можешь остаться здесь, на бриге. У тебя зоркий глаз – нам нужны такие матросы. Ты смелая. Я научу тебя сражаться за свою жизнь. И потом, – он чуть помедлил. – Прирезать тебя, я всегда успею».

Я опешила. Женщин практически никогда не брали на пиратские суда, считая, что они приносят немилость Нравуса. А тут мне предлагали остаться, да еще и обучиться военному ремеслу.

«Почему?» – это был не вполне удачный вопрос, но для меня он был важен как никогда.

«Ты мне нравишься. Этого достаточно?» – он буркнул это, глядя себе под ноги.

«Пожалуй, – я оперлась о борт и все же развязала мешочек. Там лежал кусок хлеба и солидный пласт соленой рыбы. – А попить где можно взять?».

«Пойдем со мной», – он развернулся и пошел в сторону кормы. Я вновь стянула узел и побежала за ним – он шел широко и размашисто, ловко пружиня, когда корабль качало. Я же едва не упала при очередном толчке и схватилась за поручень.

Он не повернул головы, как будто имел глаза на затылке:

«Скоро привыкнешь. Мне уже не комфортно на суше. Там под ногами ничего не шевелится и не качается».

«И вы совсем не выходите на берег?».

«Если бы ром можно было черпать прямо от борта, то не выходил бы. А так приходится».

Он открыл дверь в свою каюту и пропустил меня внутрь. Затем жестом указал на стул, стоявший возле огромного массивного стола, заваленного бумагами и картами.

Я присела и аккуратно переложила пару листков в сторону, пристраивая узел. Рушус искал что-то, переставляя предметы и открывая и закрывая дверцы в обоих шкафах, что находились по углам стола. Сама каюта представляла собой небольшое, тускло освещенное помещение с минимальным набором мебели. Помимо вышеперечисленного, в ней еще имелась кровать, стоявшая в небольшом темном алькове.

«Где-то я видел… Ну, не идти же в трюм… А, вот!».

Он подошел к столу, небрежно взмахнул рукой, и все бумаги посыпались на пол.

«Вот, – он подвинул еще один стул и сел. – Ешь, пей. Рыба так себе, но другого все равно нет. Завтра кок кашу будет делать – пятый день в пути».

«Раз в пять дней каша?» – я ела рыбу, казавшуюся мне удивительно вкусной.

«Да. Каждый третий день солонина, а каждый шестой – картошка с сушеным мясом».

«Жить можно», – я откусила кусочек хлеба. Он был свежий и приятно дополнял вкус рыбы, которая уже почти подошла к концу.

«Можно», – он серьезно кивнул и отхлебнул из своего стакана. Я тоже взяла свой и сделала пару больших глотков. Почти сразу же у меня внутри разгорелся костер, выжегший пищевод изнутри. Я закашлялась, из глаз брызнули слезы.

«Что… что… это?» – я поспешила сунуть в рот остатки краюхи.

«Ром, – капитан похлопал меня по спине, ухмыляясь. – Ничего, привыкнешь!».

– …Постепенно он начал меня обучать морскому делу, военной премудрости и вообще всему, что знал – она вздохнула.

– Для чего бы ты могла ему понадобиться? Он же не прыщавый юнец, чтобы воспылать страстью к девушке, – я недоуменно посмотрел на нее. Я хотел было добавить, что, скорее всего и выглядела она тогда не лучшим образом. Тощая, избитая, в драной засаленной одежде… Но я не стал ее обижать. Похоже, что она и сама это знала.

– Однако, это случилось. Я жила с ним. Мы спали вместе, ели вместе. Все время были рядом.

Он учил меня всему, что знал сам. Как догонять корабли, как грабить, как удирать с добычей. Как устроены пушки, сколько залпов можно сделать, а сколько пропустить. И какой частью брига и команды можно пожертвовать ради победы.

Он заставлял меня биться с ним на саблях до помутнения в глазах. А затем, когда уставал сам, выставлял против меня с десяток матросов.

Сначала мне было трудно, но спустя несколько месяцев тренировок, я втянулась и уже могла легко отбиться от любого количества противников и знала каждую зарубку на теле брига. Мы устраивали маневры в шторм, и догоняли императорские суда при слабом ветре. И все мне стало казаться легким и простым.

Но закончилось все так же быстро, как и началось. Спустя четыре года, Рушуса зарезал в битве простой матрос, пробегающий мимо. До этого он уложил пятнадцать человек, в попытках добраться до капитана Жолисса. Ему это не удалось, и как только он упал, у нас на бриге началась неразбериха. Матросы начали отступать, и падали один за другим. Я выскочила на капитанский мостик, вырвавшись из окружения. Там меня встретил старпом, тут же объявивший себя новым капитаном.

«Надо сдаться капитану Жолиссу. Мы безнадежно проиграли. А иначе они нас перебьют и потопят бриг!» – сказал он.

«Трус! – я была в ярости и ударила его рукоятью сабли в лицо, а затем повернулась к горстке матросов, сгрудившихся возле мостика. – Рубите абордажные крючья, мы отходим!».

Матросы по привычке кинулись исполнять мой приказ, а старпом отполз в сторону, зажимая рот. Я лишила его пары зубов и чуть подправила линию носа.

Я отмахивалась от не в меру ретивых противников, и когда увидела, что капитан Жолисс скомандовал запасным матросам идти в атаку, резко крутанула штурвал. Бриг буквально прыгнул влево, отрываясь от борта корабля. Противники попадали рядом друг с другом, сбитые с ног резким толчком.

Я сделала ручкой капитану противника, который уже все понял, но к своему великому сожалению, ничего не мог сделать. Крюки до нас уже не долетали, а подойти ближе к нам они не могли – бриг поймал весь ветер в свои паруса.

«Пушки к бою!» – я еще подкрутила штурвал, разворачивая корабль для большего удобства.

Матросы быстро справились с попадавшими противниками, слегка растерявшимися от моего маневра, и стали готовить орудия.

У противника они тоже имелись, но большая часть из них уже вышла из строя, рухнув в море вместе с частью борта, при нашей первой атаке. Остатки вражеского войска кинулись к своим пушкам и дали неприцельный залп по нам. Выстрелили всего три орудия, поцарапав нашу палубу – мы были ниже корабля на добрую сажень, и даже трюмные орудия не могли причинить нам особого вреда – и сбив одну пушку к мачте. Она покачнулась, но устояла.

«Пушки готовы!» – крикнули мне от борта.

«Залп!».

Грянул слаженный гром, и корабль изрешетило сразу восемь ядер.

«Перезарядить!».

Я посмотрела на судно противника и удовлетворенно заметила, что оно слегка накренилось. Матросы на нем суетились возле орудий, но заставить их выстрелить еще раз, так и не смогли.

«Готово!».

«Залп!».

Опять грохот. Палубу заволокло дымом. Все ядра попали в цель и мы услышали громкий треск. Корабль разломился пополам и только потом начал медленно тонуть. Матросы забегали взад-вперед, не зная, что предпринять – они хватались за все подряд, даже за веревки, в попытках перелететь на нашу палубу, но им этого не удавалось.

«Ура! Ура!».

«Ура, капитану Оленсис!».

Я облокотилась о борт и с удовольствием наблюдала, как корабль начал погружаться в воду. Капитан Жолисс, изрыгая проклятия, до последнего пытался заставить работать оставшуюся пушку, но все было тщетно. В итоге она накренилась вместе с палубой и подмяла его под себя.

Когда все закончилось, я обернулась к подошедшему старпому.

«Ну, что Ботис? Все еще жаждешь быть капитаном?» – я положила руку на рукоять сабли.

«Нет. Простите меня, капитан», – он склонил голову.

«Ничего. Проверьте бриг на повреждения. Что можно, исправьте. Мы идем в порт».

«Слушаюсь, капитан!».

Вот так я и стала капитаном брига «Пленительный».

Я помолчал, глядя на огонь. Над костром не устанавливали котелок, а разместили толстые пропитанные водой прутья, на которых жарилось мясо. Матросы зарезали самую худую и невзрачную лошадь, и разделили ее строго пополам. Над одной частью пировал Уфус, жадно кроша кости, а другую разделили на небольшие куски и обваляли в соли с перцем. По-хорошему, его нужно было бы вымочить в вине, но матросы предпочли употребить его внутрь.

Запах жаркого приятно дразнил нос, заставляя сглатывать голодную слюну.

Оленсис внимательно следила за торопливыми движениями оголодавшего волка и когда он, почувствовав ее взгляд, поднял окровавленную морду и облизнулся – только усмехнулась.

– Как тебе это удалось?

– Что? – я не смотрел на Уфуса, переживая за свой желудок.

– Приручить сурхака.

– Это было сложно, – я почесал переносицу. – Я встретил его в окрестностях храма Десяти.

– Чего это тебя туда понесло? – она напряглась.

– Да, я тоже ненавижу дайнов, но туда я поехал не молиться. Там я неплохо пощипал святош, которым везли дары со всех областей страны.

На святой земле проводят круглосуточные рейды против разбойников, но при должной сноровке, в их густых лесах можно прятаться вечно.

– Дело привычки, не так ли? – она расслабилась и снова улыбнулась.

– Да. К тому же, дайновская охрана почему-то предпочитала тяжелые посохи мечам, отчего я их перестал бояться в первый же день.

Помню, я долго там орудовал. Пока святоши не подкараулили меня ночью спящего и не избили хорошенько. Хотели даже повесить, но мне удалось от них ускользнуть. С тех пор я обхожу то место стороной.

– А волк?

– Ах да! Уфус родился в ту зиму, когда мне пришлось бежать и искать новое место. Когда мы встретились, он был полугодовалым худощавым подростком. Как видишь, он альбинос и судя по всему, стая не приняла его к себе. Он был совсем один. Ночью он вышел к моему костру и попытался задрать мою лошадь, но по счастью толком не знал, как это сделать, поэтому я быстро отпугнул его с поляны горящей веткой. Но он вернулся утром. Его шатало, а глаза горели огнем. Не знаю как, но я понял, что он не просто, а смертельно голоден.

Пришлось пожертвовать завтраком. Я бросил ему солидный кус свинины, уже начинавшей подозрительно попахивать.

Волк вгрызся в него и проглотил меньше, чем за минуту. Тогда я впервые попробовал подойти к нему. Но он ощерился и исчез в чаще.

Я махнул на него рукой и разыскивать не стал. У меня были заботы поважнее. Мне приходилось каждый день тщательно затирать все следы своего пребывания на поляне, чтобы дайны не нашли меня.

Я уже тогда решил найти себе место поспокойнее, а после того, как спустя пару месяцев, меня поймали, так и вовсе утвердился в своем решении. Благо, я тогда ничем не был обременен. У меня все отобрали, кроме кобылы, которую я и использовал для побега.

Так что о сурхаке я не думал и не искал встречи с ним. Он сам меня нашел. Опять вышел к стоянке вечером, но на кобылу не покушался. Просто остановился на границе видимости и ждал.

Мяса было много – днем я проверил один из своих силков и обнаружил в нем косулю, так что я лишь пожал плечами и кинул ему часть грудной клетки. После того, как я срезал мясо, на костях его еще оставалось достаточно.

Волк привередничать не стал. Набросился на угощение и долго смаковал каждую кость – я не мешал ему, ожидая, что же будет дальше. Но он, закончив трапезу, поднялся, облизнулся и исчез в ночи.

Так продолжалось еще с неделю, когда мне это надоело.

Сурхак заявился, как обычно вечером, но угощать его я не стал. Вместо этого я решил поговорить с ним.

«Если ты голоден, подойди», – я похлопал по куску мяса, лежащему справа от меня на траве. Костер ярко освещал поляну, поэтому мое движение не ускользнуло от его зеленых глаз.

Волк медлил. С одной стороны, он пришел подкрепиться, а с другой, видя, что еды ему не дают, не спешил убегать. За неделю он окреп, и уже не шатался на тощих лапах.

«Возьми», – я снова шлепнул рукой по куску.

Сурхак чуть помедлил. Оглядел поляну, мотнул головой и все же решился. Медленно подошел ко мне. В каждом его движении скользила готовность мгновенно сорваться с места и убежать, лишь я пошевелюсь. Но я не двигался. Просто смотрел на него.

Волк подошел и остановился. Предчувствуя подвох, он наклонил голову к куску, не отрывая взгляда от меня. Его тело было взведенной пружиной.

Я не шевелился. Он изловчился и сделал выпад, хватая мясо зубами и тут же оттаскивая его на три-четыре шага. Я не сделал попытки ему помешать. Лишь заговорил в тот момент, когда он начал есть.

«Я буду кормить тебя, но при одном условии, – уши его насторожились, но есть он не перестал. Точнее, он не ел, а жадно поглощал пищу. – Если ты будешь полезен. А иначе, зачем это мне? Мясо стоит моих трудов, а ты за него не платишь. Ты слышишь меня?»

Он что-то вякнул в ответ, продолжая есть.