Текст книги "Рабыни рампы"
Автор книги: Джуди Спенсер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)
– Полезай в кровать.
Она забралась под простыни. Она уповала на Бога, что ему не придет в голову идея ее отшлепать. Ей это ужасно не нравилось. Некоторые из таких клиентов причиняли ощутимую боль. Но вместо этого он подошел к ней и лег рядом. Опершись на руку и бедро, он наблюдал за ней, поглаживая второй рукой по волосам.
Она закрыла глаза. Ей было приятно. Может, в этом и заключался весь трюк. У нее были клиенты, которые от этого кончали. Будет очень приятно для разнообразия, не нужно будет вообще работать.
– Хочешь, я расскажу тебе одну историю? – спросил он, по-прежнему оставаясь расположенным к ней и милым.
– Да, папочка.
– Однажды жила-была прекрасная маленькая девочка с длинными блондинистыми волосами и большими голубыми глазами. Она была такой прекрасной, что ее ревновали все красавицы в округе. Их собственные дети не были столь прекрасны, как эта маленькая девочка. Ее родители делали все возможное, чтобы понадежнее укрыть ее, чтобы окружающие не причинили ей вреда, и они так гордились ею, что не могли избежать соблазна, и демонстрировали ее всем.
Его голос завораживал, убаюкивал.
"Туман крадется на неслышных, мягких лапах", – думала она. Это Сэндберг, она помнила со школы. Сон крадется на своих маленьких ножках. Она не могла открыть глаза, даже если бы этого очень захотела. Боже, впервые за долгое-долгое время кто-то был с ней таким милым и хорошим.
– Однажды ночью волшебные феи похитили маленькую девочку и заменили ее другим ребенком. А подброшенный ребенок оказался плохим и злым, он разрушал все, к чему прикасался. Он приносил несчастье всему дому. Мать с отцом мечтали о том, чтобы вернуть свое дитя, но что они могли сделать? Волшебная магия была сильнее их, и к тому же они сильно испугались. Нет, нет, лежи спокойно. Так лучше. Они могли вернуть своего ребенка, только если бы сумели избавиться от подкидыша. Тогда чары будут разбиты. Так вот. Однажды поздно ночью отец поднялся в комнату подкидыша. Он старался не шуметь… Сняв с себя пиджак, он осторожно положил его. У него в кармане лежал нож, небольшой, но очень острый. Он хотел только одного – вернуть свою собственную маленькую дочь, а не этого монстра, спящего в ее кроватке, монстра, который отравляет…
Вдруг в тревоге она быстро открыла глаза. Рядом с ней не было милого папочки, который явился сюда, чтобы позаботиться о ней, нет, рядом находилась сама смерть с косой в одной руке и горстью леденцов в другой, чтобы уговорить ее. Она попыталась выскочить из кровати, но он был сильным, таким же сильным, как все ее разочарования, тучей проносившиеся через мозг. Ей некуда было бежать. Нож был маленький, но он отлично справился с работой – он был в этом уверен. Короче говоря, с ее губ не слетело ни одного вопля, но даже если бы она закричала, кто услышал бы ее крики в глубинах "Призрака"? Брезгливо сняв с себя остальную одежду, он изнасиловал мертвое тело. Потом он тщательно вытерся личным полотенцем и оделся. Натянув ей на голову простыню, он подоткнул ее со всех сторон. Она прекрасно выглядела. Он никогда не портил лица – это было бы ужасно. Наконец он отцепил золотую цепочку у нее на шее и положил ее в карман.
На нем по-прежнему был темный костюм. На нем, конечно, были заметны следы крови. Немного, но все же они были. В приглушенном неярком свете "Призрака" он мог запросто дойти до двери, никем не замеченный.
Он немного посидел перед трупом, поговорил с ним. "Она была хорошей маленькой девочкой", – ласково думал он. Но она не отвечала.
– Что? – рявкнул в телефонную трубку Джордж. – Вы уверены, что все правильно передали?
– Совершенно, – ответил кто-то на службе оповещения. – Джон Эллисон позвонил вам пять минут назад и оставил этот телефон. – Она вновь его продиктовала. – Мистер Николс, он, насколько я смогла судить, был не сильно трезвый. Вы меня понимаете?
– Благодарю, – положив трубку, он затем вновь набрал указанный номер.
– Клуб "Призрак", – сообщил ему чей-то голос.
Он попросил позвать к аппарату Эллисона и немного подождал, когда тот подойдет.
– Эй, золотце, привет, – рассмеялся Джонни. – Я собираюсь делать твою картину. Ну, что скажешь?
– Скажу – отлично. "Кажется, наша девушка проделала работу настоящего асса", – подумал, к своему удивлению, Джордж.
– Только Элби не должен оставаться не у дел ты должен пойти с ним на сделку, о'кей?
– Послушай, Джонни, может, обсудим все утром? Я могу перезвонить тебе…
– Послушай, – резко возразил он. – Я знаю, что пьян, но я не намерен менять своего решения в отношении тебя. Пришли мне все необходимые бумаги. Я это делаю ради маленькой крольчихи, понимаешь?
Джордж ничего не понимал, и ему было наплевать. Бумаги все равно не дойдут до него раньше чем через несколько дней, до завтрашнего холодного утра, и у Эллисона будет достаточно времени, чтобы отрезветь и принять взвешенное решение. Джордж решил послать ему контракт – в любом случае он ничего не терял.
– О'кей, Джордж, я хочу обо всем поговорить с тобой лично.
Издав какой-то клекот, Джонни повесил трубку. Все идет по плану. У него все складывалось прекрасно – он мог получить все, что пожелает. Они будут постоянно видеться с Карен, когда ее бесценный безукоризненный супруг начнет ее слишком часто игнорировать, а он окажется как раз под рукой. Он знал, как нужно относиться к такой леди. Пошатываясь, он снова направился к стойке и сообщил бармену, что умеет обращаться с настоящей леди. Бармен выразил с ним полное согласие, но отказался налить еще.
– У тебя уже лицо, похожее на кучу дерьма, и я готов сейчас вызвать для тебя такси.
Кто– то вошел в зал -то ли официантка, то ли работающая здесь девушка, то ли кто-то еще, слегка похожий на женщину, и сообщил, что на улице идет снег и все стало очень красивым под пушистыми хлопьями.
Джонни улыбнулся. Первый снег выпал в ту ночь, когда он встретился с ней, – это отлично. У него в жизни все складывалось хорошо. Он был богатым и красивым, и те дни, когда он качал бензин на заправке, уже давно стали далеким для него кошмаром. "Да, – думал он, – пора домой. Нечего здесь больше бить баклуши. Я влюблен".
Бармен рассмеялся.
– Это на самом деле приятно. Джонни, надеюсь, это не временное увлечение?
Вытащив аппарат из-под стойки он начал звонить в таксопарк. Ему нравился Эллисон. Во-первых, он всегда давал щедрые чаевые, во-вторых, он не был неисправимым навязчивым пьяницей и к тому же, по словам девушек, никогда их не обижал. А больше бармена ничего не интересовало. Он многое видел на своем веку и не мог выносить, когда мужчина избивает женщину.
– Не нужно, все хорошо, – сказал Джонни. – Я тут вижу одного своего приятеля. Я поеду вместе с ним, – он извлек из кармана смятую пачку купюр и бросил их на стойку. – Все в порядке?
– Конечно.
– О'кей, я еду домой. Эй, Фокси, – окликнул он человека, тихо направлявшегося к выходу. – Подожди меня. Меня нужно отвезти домой.
Спотыкаясь, он вышел из двери и чуть не свернул себе шею на крутой спиральной лестнице.
– Эй, Фокси! Эй! Будь ты проклят! – кричал он на пустынной улице. – Подожди! – Он чуть не столкнулся с человеком в темном костюме, ухватившись за его рукав, чтобы устоять на ногах. Его ладонь окрасилась иссиня-черной краской, а от прохожего донесся запах мяса, продаваемого на суперрынке.
– Ты не Фокси, – сказал он, пытаясь сохранить равновесие. – Разве не так?
Этого человека здесь никто не знал. Джонни вскрикнул. Из "Призрака" доносилась музыка, исполняемая лучшими артистами, но на улицах кое-кто предусмотрительно захлопывал окна. Пьяницы и наркоманы всегда почему-то орали, и никому не нравилось выслушивать их сумасбродный вой. Человек в темном костюме набросился на Джонни, в руках у незнакомца блеснул нож. Инстинктивно Джонни поднял руки, чтобы защитить глаза. Преодолевая боль, попытался схватить бандита за шею, перекрыть ему кислород, но тот отбросил руки Джонни. Нож проник молодому человеку прямо в грудь. Силы оставляли Джонни. Напрасно он пытался выхватить нож. Лезвие глубоко врезалось ему в ладонь, но он не выпускал его, чувствуя что-то вроде неясного триумфа. Нож больше не был нужен этому человеку. Он продолжал колотить Джонни кулаками и ногами даже тогда, когда тот, упав, потерял сознание.
Опасаясь, что кто-то его заметит, он все же не мог преодолеть соблазна и не пошарить у Джонни в карманах. Он вытащил оттуда бумажник. Он, вероятно, принимал трудное решение, но в конечном итоге извлек карточку, которая подтверждала членство Джона Эллисона в актерской ассоциации "Эквити" (кинопрофсоюз актеров в Англии. – Прим. пер.).
Ухажер Кэнди, положив на место бумажник, направился к подземке. Он был единственный белый человек в вагоне в этот час, что, конечно, любого на его месте могло заставить почувствовать себя неловко. Но он был безумцем, и его никто не тронул.
Кошка обнаружила Кэнди час спустя. Бармен вызвал полицию, а потом позвонил владельцу "Призрака", который пришел домой несколько часов назад. Чувствуя приступ тошноты под ложечкой и выражая презрение всему человечеству, бармен накрыл несчастную Кэнди простыней. Черт с ними, с полицейскими, если он тем самым портил какие-то важные доказательства. Потом он прибрал на своем рабочем месте. Когда все ушли, он вышел на улицу. Именно сейчас ему захотелось увидеть, как падает пушистый снег, мирно укрывая Гарлем.
Он услыхал, как кто-то стонет возле стены прямо у помойки.
– О, черт возьми, дерьмо! – повторил он про себя. – Кто это так с тобой обошелся, приятель? Кто это был? – Он попытался стащить Джонни с холодного тротуара.
– Осторожней! – закричал Джонни. – Вероятно, внутри у меня что-то сломано.
Бармен не знал, что предпринять. Он сел рядом с Джонни и неловко обнял его рукой.
– Не волнуйся. Сейчас прибудут полицейские.
Он был уверен, что и здесь виноват тот, кто убрал Кэнди.
"Эти полицейские явно не спешат", – подумал бармен. Заметив, как из "Призрака" выходит одна из официанток, он немедленно послал ее за "скорой помощью". Девушка очень быстро задвигала задом. Он был готов ее расцеловать.
– Не волнуйся, – повторил он.
– Ты спас мне жизнь, – сказал Джонни, чувствуя, что замерзает. В этот момент он не испытывал особо сильной боли. Ему очень хотелось спать, но он понимал, что если уснет, то уже может не проснуться. – Как тебя звать?
– Сэм Тайлер. – Тайлер не считал себя спасителем Джонни, так как он знал, что Джонни умрет. Если он когда-то и видел перед собой смерть, то вот она была перед ним, очень близкая, конкретная. "Черт подери, черт подери, какой позор! – повторил он про себя. – Какой отличный парень, немного взбалмошный, но он никому не причинял здесь зла".
– Послушай, Тайлер. Со мной ничего не случится, – прошептал Джони чуть слышно. – Все будет хорошо. Ведь я влюблен.
– Да, я верю тебе, – отозвался он.
Элби разговаривал с доктором. Он внимательно его выслушивал. Кое-что нарушено внутри. Переломаны кости. Но их, к счастью, немало в человеческом организме. Все же оставалась надежда. Он все еще боролся за свою жизнь.
Элби слушал доктора.
– Ну а что вы скажете о его лице?
Врач внимательно посмотрел на него.
– Послушайте, доктор, он ведь актер. Его лицо – это его состояние.
– Он получил лицевые травмы, – сухо отозвался доктор. – Но в наши дни восстановительная хирургия делает чудеса, – и умолк.
Элби обхватил лицо руками. Рыдания потрясали его.
– О мой мальчик, мой прекрасный мальчик, ты теперь ушел от меня навсегда.
Доктор вышел, оставив его, плачущего, в приемной.
На следующее утро Карен с Лейк ехали на такси в аэропорт. Обе они не выспались, обе казались очень раздражительными и почти не разговаривали друг с другом. Когда они благополучно доехали до аэропорта, Карен зарегистрировала багаж, а Лейк спросила ее с туманным взором:
– У тебя есть двадцать пять центов? Хочу немного посмотреть телевизор.
Карен порылась в кошельке.
– Вот, возьми. Я иду в книжный магазин, – она тут же исчезла.
Бросив монету в аппарат, она опустилась в пластиковое удобное кресло. Все тело у нее ныло. Она немного съехала ниже. Начали передавать последние известия. Она уже хотела было переключить канал, как диктор сообщил, что одна женщина убита, а актер Джон Эллисон сильно избит в пользующемся дурной славой секс-клубе "Призрак". Он находится в критическом состоянии.
Лейк вошла в книжный магазин. Там Карен сидя читала последнее издание утренней газеты. На коленях она держала книгу Остров сокровищ".
– Я полечу более поздним рейсом, – сказала она Лейк. – А ты отправляйся. Тебя ждет Джордж.
– Я поеду с тобой.
– Благодарю.
Каким– то чудом они не врезались в автомобиль по дороге обратно. Таксист очень быстро доставил их в приемный покой больницы. Лейк осталась ждать внизу.
Вероятно, он уже звал ее, потому что они сразу ее впустили. Ей было непривычно глядеть на все эти трубки, на мирно гудевшие медицинские аппараты. Но самое худшее – это было наблюдать, как через иглу кровь поступала к нему в вену. Почти вся левая сторона лица была закрыта повязкой. Она села рядом с ним, прислушиваясь к дыханию, убеждая себя в том, что оно неожиданно не прервется навсегда. Взяв его раненую руку в свою, она ее поцеловала, стараясь не потревожить иглу.
Когда он широко открыл глаза, она чуть не вскрикнула от неожиданности.
– Ну, вот видишь, – доверительно сказал он ей. – Я же говорил, что прощания не будет.
– Ты был прав.
– Ты снова увидишь меня.
– Конечно, – солгала она.
– Карен! – лицо его исказилось от боли. – Послушай. Я вчера не поехал домой, как ты просила. Прошу, прости меня.
– Ладно, – сказала она, пытаясь его утешить. – Вот я купила для тебя подарок, – она протянула ему "Остров сокровищ".
– Мне она нравится, – он говорил, словно во сне. – Спасибо тебе. Я люблю тебя, – сказал он, – и ты любишь меня.
Вдруг он заснул.
– Да, я тоже люблю тебя. – Тихо поцеловав его, она вышла из палаты, оставив книгу на тумбочке. В приемном покое она увидела громадного чернокожего человека, настоящего гиганта, с большим букетом в руках. Карен еще никогда прежде не приходилось видеть такой фантастический букет. Гладиолусы торчали из него во все стороны. Лицо его показалось ей знакомым. Вдруг она вспомнила. Это был бармен из "Призрака".
Он направился к ней, весь сияя. "Это она, – радостно думал Тайлер, – это она!" Ему приходилось видеть в жизни печальные события, но у него была жена и двое детишек, за которых он мог шагнуть в огонь, и они помогали ему терпеливо относиться ко всему миру и не ненавидеть живущих в нем всех людей. Все же время от времени требовался проблеск в темноте. Теперь Тайлер мог пойти домой и с гордостью сообщить жене и детям, что он спас Джонни жизнь, потому что он был уверен, что на самом деле это сделал. Он вытащил цветок из своего чудовищного букета.
– Мисс? – он улыбнулся. – Это для вас…
В Калифорнии Джордж смотрел последние известия, печально покачивая головой. Все еще хмурясь, он нажал кнопку селектора, вызвал секретаршу.
– Вы отправили контракт Джону Эллисону?
– Пока еще нет. Я только хотела это сделать.
– Не волнуйтесь. Не думаю, что в ближайшее время он сможет возвратиться к работе.
19
Март 1978 года
В связи с тем, что менее чем через месяц должны были начаться съемки фильма "Первое плавание", Джордж, вполне естественно, выражал обеспокоенность поведением Лейк. Кажется, она чувствовала себя хорошо. Она не пила, не позволяла себе эксцентричные исчезновения, не принимала наркотики. Дважды в неделю они с Карен бегали на пляж, Джордж наблюдал за ними из своего окна, видел, как они резвились, поднимая облака песка. Он чувствовал, что они разговаривают о нем, и от этой мысли ему становилось не по себе. После возвращения из Нью-Йорка они с Карен стали закадычными подружками, водой не разольешь. У них были общие тайны. Джордж очень переживал, осознавая, что его место в любви к нему Лейк оказалось занято кем-то другим. Она по-прежнему оставалась с ним на ночь, хотя и настаивала на том, чтобы он рано утром доставлял ее домой. Она получила новое место на пляже и всегда вечером, накануне их совместной вылазки с Карен, сообщала ей, где они встретятся.
Впервые после долгого времени Джордж начал надеяться, что Лейк все же выйдет за него замуж. Он знал, что нужен ей, он любил ее, любил сильно, за двоих.
Лейк вернулась с пляжа.
– Ты побудешь со мной сегодня? – он посмотрел на часы. – Сегодня вы довольно долго бегали по песку.
– Но мы же не все время бегали. Мы сделали перерыв, чтобы выпить содовой, – она пристально посмотрела на него, явно изучая его реакцию.
Ему показалось, что под ее пронзительным взглядом весь он сокращается в размерах. "Интересно, что эта маленькая сука ей наговорила сегодня обо мне?" – подумал он.
– Нам нужно поговорить, Джордж.
– Я готов, дорогая, и вполне способен на это, просто страстно желаю такого разговора, – он попытался притвориться веселым и беззаботным.
– Ты замечательный человек, я такого отношения не заслуживаю, но…
Ему сразу стало не по себе. Он слышал эти речи неоднократно в прошлом и знал, чем все это кончится.
– Знаешь, что я имею в виду? – быстро переспросил он. – Мне кажется, этот несчастный случай с Джоном Эллисоном сильно тебя расстроил. Легко могу понять. Тебе нужен небольшой отпуск. Может, ты урвешь недельку перед началом съемок? Не хочешь съездить на Гаваи? Можешь взять с собой Карен, если хочешь. Или лучше в Париж? Можешь отправляться куда хочешь.
– Джордж, все это бесполезно. Я просто устала, на самом деле сильно устала. Я честно пыталась, правда, но я не люблю тебя, и потребность в тебе здесь не помогает. Ты заслуживаешь лучшей судьбы. – Отправившись в кладовку, она сняла с вешалки несколько платьев. Подняв с пола в углу небольшой чемодан, она принялась складывать вещи.
– Мне ничего не нужно. Я и так счастлив.
– Нет, это неправда. Половину своего времени ты стараешься ублажить меня во всем, а вторую проводишь за переговорами о новых сделках. Разве это жизнь? – она коротко рассмеялась. – По сути дела, я оказываю тебе любезность. Тебя ждет прекрасная юная леди, Джордж, но ты не станешь смотреть в ее сторону, покуда я рядом, покуда я не уйду из твоей жизни.
Он попытался выхватить чемодан у нее из рук. Безуспешно.
– Ну в чем я перед тобой провинился? – умоляюще спросил он. – Расскажи мне. Я постараюсь все исправить. Постараюсь сделать все значительно лучше.
– Джордж, перестань, – прошептала она. – Невыносимо видеть, что я тебе причинила. Я с горечью осознала, что единственное, что чего-то стоит в этой жизни, – это любовь. Это единственное, что приближается к высшей степени совершенства, если только мы можем такое себе позволить. Я просто не могу заставить себя любить тебя, так как ты всегда был ко мне ужасно добр. Прости меня. Я больше не стану лгать ни тебе, ни себе. Я хочу жить честно. Хочу все начать сызнова.
– У тебя есть кто-то другой?
Она заколебалась.
– Нет.
"Зачем втягивать в эти дела Гарри? Тем более что его карьера висит на волоске".
– Негодная лгунья, – с горечью в голосе воскликнул он. – Ты вешаешь эту дерьмовую лапшу мне на уши только потому, что один смазливый парнишка ожидает тебя за кулисами? Что происходит? Ни с того ни сего верный старый Джордж уже не годится, он уже не такой привлекательный, чтобы переспать с ним пару ночей?
Она оставила без внимания его вспышку, решительно направившись к двери.
– Подожди! – он схватил ее за руку. – Прости, что я вышел из себя. Давай все выясним. Так поступают зрелые, рассудительные люди, когда возникают проблемы. Почему не пойти друг другу навстречу?
– Пожалуйста, уйди с прохода.
Он медленно опустился на кровать, закрыв лицо руками. Глухие рыдания сотрясли его.
– Не нужно, прошу тебя, – она мягко отняла его руки. – Я никогда не хотела причинить тебе боль, но каждый раз, когда откладывала этот разговор, тем самым порождала в тебе несбыточные надежды. У нас никогда не было никакого шанса для взаимной любви. Только самообман, как с твоей стороны, так и с моей.
– Ты сама не давала никакого шанса для этого, – понимая, насколько он жалок, он крепко схватил ее за руку. – Ты всегда шла на попятный.
– Прости меня. Это на самом деле так.
– Пошла ты к чертовой матери! – заревел он. – Что тебе обо мне наговорила эта маленькая сучка, твоя подружка? Какой отравой она постоянно напаивает тебя?
– Карен не промолвила ни слова против тебя. Не впутывай ее. Это все строго между нами, тобой и мной.
– Лейк! – сдавленным шепотом произнес он. – Ты вернешься, и помолись, чтобы я был в соответствующем настроении, чтобы снова принять тебя.
Она начала спускаться по лестнице, и до нее доносились его истошные вопли.
– Никто не понимает тебя, Лейк, так, как я, Лейк! С меня достаточно! Если ты только посмеешь выйти за дверь…
Он услыхал, как за ней захлопнулась входная дверь.
Недавно Лейк приобрела участок земли высоко в горах. Это был изолированный, заброшенный кусок земли, который не каждому пришелся бы по вкусу. Вначале она рассматривала его просто как надежное капиталовложение. И только совсем недавно осознала, что очень хотела иметь собственный дом, – дом, построенный ею по ее собственному проекту, с разработанным ею дизайном. Она решила начать строительство после завершения съемок картины. Во время одной из своих пробежек по пляжу Лейк привезла Карен, чтобы показать ей это место.
Карен пришла в ужас.
– В этой местности разгуливают убийцы с топором в руках, – с чувством заявила она. – Здесь Норман Бейт совершает свои пробежки.
Лейк нравился участок, и никакие возражения со стороны Карен ("Если ты, не дай Бог, сломаешь ногу, то тебе смогут оказать помощь только через несколько недель") не могли поколебать ее. Она не желала распускать нервы. Она была уверена, что дом – это как бы продолжение тебя самого, твоей личности. У Карен был маленький домик, в котором было полно книг, хорошей живописи и громадное количество горшков с цветами. Лейк очень хотела, чтобы ее дом находился как можно дальше от соседей.
Она подъехала к участку, аккуратно минуя крутые повороты. Прежде она позвонила Гарри и сообщила ему, что наконец добилась свободы. Она хотела встретиться с ним сегодня вечером, ну а что касается всего остального, то она не будет оказывать на него никакого давления. Он должен поступить так, как сам считает нужным.
Он пообещал с ней встретиться.
Ночь усиливала любой звук. Она почувствовала, что все больше нервничает, но вдруг услыхала, как подъехал автомобиль.
– Гарри, это ты? – теперь она лучше его видела, когда он вступил в круг, отбрасываемый светом фар ее машины.
– Разве ты ждешь кого-нибудь еще?
Взяв его за руки, она обвила ими свою талию. Это был неожиданный жест с ее стороны, трогательный, беззащитный.
– Я все ему сказала.
Гарри поцеловал ее. Исполненные магией красоты овал лица, лоб, кончик носа.
– Ну и как он это воспринял?
– Очень плохо. Я рада, что все уже позади. Впервые в жизни я чувствую себя честной, откровенной женщиной.
– Я не могу сейчас просить Крис о разводе, – коротко бросил он. – Джордж наверняка прогонит меня с картины. Я это знаю, черт возьми. Я себя чувствую так, словно мне вручили приз из дерьма.
– Не нужно, Гарри, не нужно, – она поцеловала его. – Ты абсолютно во всем прав. Кроме того, я не хочу, чтобы Джордж подумал, что я меняю его на тебя. Зачем к его душевной боли добавлять еще оскорбление? Я умею быть терпеливой, – она снова потянулась к нему губами. – Но я не в состоянии сносить все на свете…
– Мне не нужно повторять дважды, – Гарри уткнулся носом в ее нежную шею. – На какой машине поедем – на твоей или моей?
– На твоей, – ее руки проворно, деловито обшарили его. Ему не требовалось искусственного возбуждения.
– Едем в мотель?
– Отлично.
Они подъехали к мотелю под названием "Счастливчик Армадильо". Они бывали здесь и прежде, главным образом из-за того, что его название могла у любого вызвать приступ истерии, так как он находился далеко, очень далеко от людных тропинок.
Он торопливо разделся. Она не спускала с него глаз.
– По-моему, ты склонна к половым извращениям, – он ухмыльнулся.
– Теперь твоя очередь.
Она стащила через голову свитер и неловко освободилась от джинсов. Нижнее белье не мешало ей – его просто не было.
– Ну-ка, дитя, подвинься, – она проскользнула в постель.
Простыни были ужасно холодные.
– Бр-р-р, ну-ка погрей меня.
– Я постараюсь, леди.
Он вполз на нее, резко просунув язык ей глубоко в рот. Она нетерпеливо раздвинула ноги – ее колени выглянули из-под простыни.
– Эй, не торопись, – рассмеялся он. – У нас есть время.
– На самом деле? – тихо спросила она. – Джон Эллисон тоже считал, что у него куча времени впереди. Этот случай выбил меня из колеи.
Вздохнув, Гарри скатился с нее на спину.
– Лейк, этот парень посещал странные места. На сей раз номер не прошел. И все.
– Ты читал, что писали газеты? Бармен заявил, что слышал, как Джонни обращался к этому человеку по имени Фокси. Так окликнул он его тогда, когда увидел возле театра. Был ли это Дэниэль Фокс?
– В таком случае он окажется в тюрьме, – резонно заметил Гарри. – Лейк, послушай, то, что случилось с Эллисоном, не имеет никакого отношения ни к тебе, ни ко мне. Это очень печально, но такое происходит в жизни. Вероятно, виноват какой-то безумец с улицы, – он подложил руку под голову Лейк, превратив ее в импровизированную подушку.
– В ту ночь он заявился ко мне в отель. Он разгромил весь номер.
– Фокс? – Гарри, опершись на локоть, с недоверием уставился на нее. – Ты в этом уверена?
– Да, уверена.
– Ты его видела?
– Нет, но это не меняет сути дела.
– Лейк! Почему ты не вызвала полицию?
– Потому, – прошептала она, – что я хотела, чтобы он убрался. Если бы я вызвала полицию, то все продолжалось бы точно так, как прежде. Может, он отстанет от меня, если я отстану от него. Не думаю, чтобы он впредь беспокоил меня.
– Это не укладывается у меня в голове, – Гарри погладил ее по волосам. – Что-то здесь не так, лишено всякого смысла.
Она ответила ему странной улыбкой.
– Можно убеждать психически здорового человека и находить смысл в его поведении.
– Лейк, тебе нужно сообщить в полицию обо всем, что ты мне рассказала.
– Нет, – она протянула руку и погладила его член. – Ну а теперь забудь обо всем и займись со мной любовью.
– Но все это очень серьезно.
– Не о чем больше говорить, – оттолкнув его немного в сторону, села на него, почувствовав, как теплый твердый кол из плоти пронзает ее. Внизу у нее было немного сухо, но после нескольких движений вверх и вниз ей показалось, что все ее внутренности превратились в расплавленный воск. Своими нежными пальцами она ласкала его раздувшиеся шары. – Ну что, есть охота еще поговорить? – поддразнивала она его.
Оторвав рот от ее грудей, он только промямлил.
– Поговорим попозже.
Он издал продолжительный стон, когда она, поднявшись, опустилась рядом.
– Беби, не следует этого делать, – постанывал он. – Вернись на место. Мы очень по тебе скучаем.
– Подождешь, – сказала она.
Ее длинные шелковистые волосы ласкали ему живот. Ее язычок обследовал его пупок, затем проследовал дальше, еще ниже – руками она массировала ему пах. Он весь задрожал, когда она обхватила губами его воспламененный орган. Он протянул к ней руки, но сейчас она хотела доставить удовольствие ему. Ее язык нежно облизывал его напрягшийся ствол, и время от времени она мягко прикусывала его зубами. Он весь изогнулся от охватившей его безумной страсти – он весь горел изнутри. Она начала неистово его сосать.
– Боже, – стонал Гарри.
Он схватил ее руками, приблизил к себе, просунув свой язык ей в рот. Едва сохраняя контроль над собой, он вновь очутился на ней, легко, без задержки, проскользнул в нее. Они были все мокрые, как от пота, так и собственной жидкости. Он попытался сбавить темп, переходя на медленные продолжительные удары, которые сводили ее с ума, но ни он, ни она не хотели ждать следующего толчка ни секунды.
Крепко сжав ее в объятиях, он энергично протыкал ее до упора, около сотни раз. Оба они дрожали всем телом, смеялись, кричали, радостно хихикали – их животы яростно вздымались и опускались.
Они лежали, прилипнув друг к другу, пока она не почувствовала, как внутри нее размякает, расслабляется его орудие.
– О, не вылезай, – сказала она с притворной неохотой.
– Сколько времени? – через ее плечо он посмотрел на часы. – Черт подери! Мне пора возвращаться.
– Я знаю, – тихо ответила она.
– Думаю, прежде нужно принять душ. А ты?
Она посмотрела на него, лежа на спине, по пояс прикрытая простыней. Она улыбалась какой-то таинственной, всезнающей улыбкой.
– Нет, не хочу. Мне нравится, как я пахну.
Он, поцеловав ее еще раз, направился к душу.
– Думаешь, он расскажет? – крикнула она ему, услыхав, как прекратился поток воды.
– Кто расскажет? – переспросил Гарри, выходя из ванной. Он вдруг нахмурился.
– Не нужно было мочить волосы. Как, черт возьми, объяснить, что у меня мокрая голова в такой поздний час?
– Может, неожиданным потопом?
– Прекрасная шутка, на самом деле, ты, леди с озера, – он тщательно растирал полотенцем волосы.
– Думаешь, Мэтт обо всем расскажет? – терпеливо повторила она.
– Нет, не расскажет, – он разглядывал свои волосы в зеркале. – Он не пойдет на это.
– Я думала, что Крис в Европе.
– Да, сейчас она там. Но, судя по всему, она попросила мою сестру присматривать за мной. Не беспокойся из-за Мэтта. Он порядочный парень.
– Он меня ненавидит.
– Нет, ты преувеличиваешь, – ответил Гарри, застегивая рубашку. – Он занят своим делом. Такой Мэтт и есть.
– Думаешь, он рассказал Карен?
– Ты что, получила от нее выговор?
– Да, только по поводу зол, которыми грозят крепкие напитки и наркотики.
– В таком случае он, значит, ничего ей не сказал.
– Я думала о том, как будет нам приятно провести вместе всю ночь.
Он присел к ней.
– Да, это будет чудесно.
– Все уже кажется мне таким далеким. Не могу даже поверить, что это иногда случается между нами.
– Все еще не раз случится, – пообещал он. – Мы обязательно женимся. – Мысль о брачной церемонии заставила его подумать об их семьях. – Лейк, почему ты никогда не рассказываешь мне о своей семье?
– О чем рассказывать? Кажется, волосы уже высохли. В любом случае такое складывается впечатление.
– Дорогая, я тебя не понимаю, – он гладил ее по спине. – Ведь ты любишь меня, но не доверяешь.
– Это оттого, что мне не хочется рассказывать о своем скучном детстве, – фыркнула она. – Мать у меня легкомысленная женщина, а отец весь занят бизнесом. Ну вот, ты доволен?
Он сердито схватил ключи со стола.
– Иногда ты просто сводишь меня с ума. Тебе об этом известно? Ты ведь обо всем рассказываешь Карен. Могу побиться об заклад.
