Текст книги "Добрые друзья"

Автор книги: Джон Бойнтон Пристли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 43 страниц)

– Мисс Трант, – изрек мистер Митчем, – у вас есть человек, который ради вас справится с любыми невзгодами. Что бы вы ни надумали – готовить новую программу или еще что, – вы всегда можете рассчитывать на Мортона Митчема. Если хотите, я половину номеров отыграю, мне не впервой. Одно ваше слово, мисс Трант, и я все сделаю.

– Ах, спасибо! – воскликнула мисс Трант: слова мистера Митчема ее развеселили и тронули.

– Вам спасибо! – Он посерьезнел и добавил: – Давайте по этому случаю пожмем друг другу руки, мисс Трант, если вы не возражаете.

Они пожали друг другу руки, и мистер Митчем в мгновение ока стал прежним собой: веселым и склонным предаваться многоречивым воспоминаниям. Он настоял на том, чтобы поведать ей несколько историй о местах, весьма похожих на Тьюсборо, хотя, кроме мистера Митчема, никто ни малейшего сходства между ними не видел. Затем он отбыл, еще раз уверив мисс Трант, что он, Мортон Митчем, сделает ради нее что угодно и при необходимости возьмет на себя хоть всю программу.

Тем же вечером ему пришлось отчасти сдержать обещание, поскольку случилось ужасное. К отсутствию Джимми они успели подготовиться, а вот исчезновения Джерри Джернингема никто не ожидал. Поначалу все решили, что тот просто опаздывает, и, прождав несколько минут, начали без него – полуживая труппа играла для полуживой публики. Никакой весточки от мистера Джернингема они так и не получили, и мисс Трант в конце концов отправила мистера Окройда к нему в номер – узнать, что случилось. Тем временем остальные играли, как могли. Отсутствие Джимми и Джернингема проделало огромные дыры в программе, однако Сюзи и мистер Митчем умудрились заполнить их комическими сценками, юморя и шутя напропалую. Мистер Окройд вернулся с вестями, придавшими происходящему еще большую таинственность.

– Хозяйка комнат знать не знает, где он, – доложил мистер Окройд. – Жилец ей ничего не говорил. Но утром за ним приехала машина – на ней он и отбыл, оставив все вещи в комнате. Ясно дело, если б он и вещички забрал, она б его без оплаты не отпустила. Но куда он уехал и насколько, неизвестно. Не удивлюсь, если он попросту нас обштопал и дал деру.

– Понятия не имею, что вы имеете в виду, – с досадой ответила мисс Трант. – Поэтому не могу сказать, согласна я с вами или нет.

Мистер Окройд удивленно поднял на нее глаза. Это было очень не похоже на мисс Трант.

– Я имел в виду, – поспешно объяснил он, – что мистер Джернингем сбежал, бросив весь багаж. Извините уж, проще сказать не могу. – Откровенно говоря, к этому времени его терпение тоже начало иссякать.

Мисс Трант ушла, не сказав ни слова. Не важно, куда уехал Джернингем, факт оставался фактом: на месте его не было, он их подвел. Это задело и расстроило мисс Трант. Да еще Элси и Сюзи рассорились в антракте, а миссис Джо заявила, что мистер Митчем, похоже, возомнил, будто программа принадлежит ему одному. Мисс Трант никого не стала слушать. «Как дети малые!» – к всеобщему изумлению, фыркнула она и заткнула уши. Ее терпению пришел конец: вся неделя была сплошным мрачным фиаско, Джимми заболел и исчез, Джернингем тоже исчез, остальные либо напивались в стельку, либо ссорились. Где их дружба, где преданность? Все пошло прахом. Мисс Трант стало дурно. Она застряла в жуткой дыре, где вынуждена проводить время либо в грязном отеле, либо в запущенном старом театре, и это удовольствие обходится ей дороже, чем самое роскошное путешествие, какое мисс Трант только могла придумать. Она не захотела сидеть за кулисами и ждать, пока унылое выступление подойдет к концу: ей хотелось лечь в постель, почитать что-нибудь веселое и остросюжетное, забыть о Тьюсборо, ужасном Королевском театре и «Добрых друзьях» – от одного этого названия она недовольно морщилась. Но сперва нужно было сделать одно дело.

Вот почему, когда концерт закончился, мистер Окройд объявил труппе: «Мисс Трант ушла домой, но велела вам прочитать объявление на доске у входа». К доске был пришпилен листок, от имени Э. Трант призывавший всех артистов явиться на собрание, которое пройдет завтра, в полдень, на сцене Королевского театра. И приписка снизу: «Срочно».

IV

В субботний полдень все собрались на сцене театра, включая мистера Окройда, который держал во рту пустую и холодную трубку, а кепку сдвинул как можно дальше на затылок – два этих факта ясно указывали на то, что на душе у него неспокойно. На самом деле неспокойно было всем, и говорили они тихими подавленными голосами. Утро выдалось холодное и серое, как шифер. То и дело кто-нибудь из труппы зевал или покашливал, и вид у всех был усталый. Иниго, время от времени поглядывавший на Сюзи, сокрушался, что она тоже заболела: такой она выглядела измученной, бледной и растерявшей весь свой блеск. Ни от Джимми, ни от Джернингема весточек не было, и все артисты невольно чувствовали себя жертвами кораблекрушения.

– Полагаю, вы согласитесь, – начала мисс Трант, неожиданно вернувшись к прежней, наполовину нервной и зажатой, наполовину отстраненной манере речи, – что нам необходимо принять несколько решений. Во-первых… насчет сегодняшнего концерта. Есть ли смысл его давать?

– Нету, – ответила Элси. – Вчерашнее выступление прошло ужасно. Сегодня в нас начнут швырять мусором, не иначе.

– Что за нелепость! – Мистер Митчем встал во весь рост и пригрозил Элси бровями. – Почему мы не должны давать концерт? Нас шестеро, так ведь? Зачем же отказываться от денег? Даже одного из нас – всего одного – слишком много для Тьюсборо, не говоря уж о шести. Были времена, когда мы давали целые спектакли и водевили куда меньшим числом, я один тащил на себе…

– Как же, мы знаем! – грубо перебила его Элси. – Вы творили чудеса в далеком восемьдесят третьем, в каком-нибудь Тимбукту. Можете не рассказывать!

– Ничего вы не знаете, – с великим презрением ответил ей мистер Митчем. – Вам некогда было узнать. Вы нигде не были и ничего не видели. Невежество – вот ваша беда, юная леди, вопиющее невежество.

– Ах, убирайтесь к черту!.. – взорвалась Элси.

– Тихо, тихо, так нельзя, милочка, – поспешно пристыдила ее миссис Джо. – Давайте не будем забываться. В нашей жизни полно невзгод и испытаний – кому, как не мне, это знать! Но нельзя же опускаться до оскорблений и грубостей! – Миссис Джо произнесла это с невероятным достоинством, потом секунды две сидела очень прямо, но, увы, не сдержалась и чихнула.

– Словом, я за выходной, – угрюмо сказала Элси.

– А по-моему, это ужасная подлость с твоей стороны! – выпалила Сюзи. – Подумать только, мисс Трант выбросила ради нас столько денег, а мы даже не попытаемся их вернуть – хоть малую часть! В конце концов, сегодня суббота, люди должны прийти. Прав мистер Митчем: зачем отказываться от денег? Наши выступления куда лучше, чем Тьюсборо в состоянии оценить – или я не знаю Тьюсборо.

– Минуточку, Сюзи, – размеренно и честно пробасил Джо. – Это ведь мисс Трант спросила, давать выступление или нет, так что Элси не виновата. Сдается, решать тут должна сама мисс Трант. Мы сделаем все, что в наших силах, но если она считает, что мы можем испортить себе репутацию этим концертом, – а мы можем, – то лучше действительно не выступать.

– А вы как считаете? – обратилась мисс Трант к Иниго, который в ее теперешнем настроении был ей ближе, чем все остальные: ведь он, как и она, недавно пришел в театр.

Иниго пожал плечами:

– Мне все равно. Если бы вопрос стоял, уезжать с этого кладбища или нет, я бы без сомнений ответил «да». Тьюсборо нас всех доконал, определенно. А раз мы не можем уехать, то почему бы и не сыграть сегодня? Какой-никакой опыт, да и горожанам повеселей жить станет. Вряд ли мы заработаем много денег, но любая выручка хоть немного подсластит вам пилюлю, мисс Трант. С другой стороны, если вы решите собрать вещи и дать стрекача, отправиться в следующий город по списку, я буду только «за», определенно.

Все согласно забормотали, но мисс Трант вскочила на ноги, прошла ярд или два и взволнованно обратилась ко всем.

– Тогда встает второй вопрос! – воскликнула она. – Будет ли следующий город? Есть ли смысл продолжать? Вот что не дает мне покоя.

Она умолкла, и тут же последовали дружные восклицания, среди которых громче всех звучал трагический голос миссис Джо, твердящий: «Я так и знала! Так и знала!»

– Не поймите меня неправильно, – продолжала мисс Трант. – Я сейчас думаю не о деньгах, хоть и потеряла приличную сумму, особенно на этой неделе. Надеюсь, у вас не сложилось ложного впечатления, будто я богачка, – это не так. Я смогла помочь вам лишь потому, что мне недавно сделали неожиданный подарок. Однако дело не в этом, хотя вы должны понимать, как это ужасно – без конца терять деньги. Меня волнует другое… – Она помедлила.

– Можно сказать, мисс Трант? – обиженно спросила Элси. – Если вы злитесь на нас из-за Тьюсборо, то я бы на вашем месте вспомнила, кто нас сюда привез – арендовать этот мерзкий вонючий театр решили вы.

– Ты невыносима! – вскричала Сюзи с таким видом, словно заставила бы Элси умолкнуть навечно, будь на то ее воля. – Закрыла бы лучше рот!

– С чего это? – вопросила Элси.

– Р-р-р! – Отчаяние, досада, гнев, отвращение и бог знает что еще прозвучали в этом яростном рыке, который издала Сюзи.

Она повернулась к мисс Трант и взмолилась:

– Вы ведь не бросите нас, мисс Трант? Я знаю, пока наши дела не очень-то хороши, но ведь у нас даже не было шанса себя проявить!

– Ни малейшего, – мрачно добавил Джо.

– Я это прекрасно понимаю, – сказала мисс Трант. – Дело ведь в другом. Просто… просто на этой неделе у меня такое чувство, будто мне все осточертело. Ах, я знаю, что виноват Тьюсборо и что я сама вас сюда привезла. Напрасно я арендовала этот жуткий, гадкий театр – да, я ошиблась и дорого плачу за свою ошибку. Но вы должны были меня поддержать…

– Поддержать, мисс Трант?! – воскликнула миссис Джо, всплеснув руками и отчаянно озираясь по сторонам. – Да ни один антрепренер не пользовался такой поддержкой с моей стороны, как вы! Я бы и для Друри-Лейн так не старалась! Вечер за вечером я вставала с постели, превозмогая Болезнь. «Нет, – отвечала я мужу, когда он умолял меня остаться и полечиться, – мой долг – быть на сцене. Я делаю это только ради мисс Трант». Можете спросить Джо. Правда, дорогой?

– Правда, – ответил Джо, пряча глаза.

– Не сомневаюсь, что вы сделали все возможное, миссис Брандит, – проговорила мисс Трант с легкой усталостью в голосе. – Но я не могу избавиться от чувства, что на этой неделе меня подвела вся труппа. Я впервые пошла на риск – очень глупый риск, не отрицаю, – и вы должны были стоять за меня горой. А вместо этого труппа развалилась…

– Мы не виноваты, что у Джимми случился приступ или что там еще, – вмешалась Элси. – А вот некоторые… – Она умолкла и многозначительно взглянула на мистера Митчема, который, в свою очередь, сделал вид, будто ее не существует.

– Да, да, нам не повезло! – нетерпеливо вскричала мисс Трант. – С этим ничего нельзя поделать, а вот многого другого можно было избежать – ссор, перебранок, наплевательского отношения к концертам… да неужели вы не понимаете, о чем я толкую? Если нет, мне все равно, я только пытаюсь объясниться. Наше дело пошло прахом.

– Никогда, никогда не прощу Джерри Джернингема за побег! – воскликнула Сюзи.

– Да, парнишка с гнильцой, – проговорил мистер Митчем таким тоном, будто он с самого начала знал, чем закончится дело, и теперь ему странно, что остальные этого не замечали.

– Похоже, он действительно улизнул, – протянула Сюзи.

– Видимо, так, – ответила мисс Трант с презрительной усталостью в голосе. – Его вещи здесь, но он предпочел бросить их, чем остаться. Вы ведь сегодня к нему ходили, не так ли? – спросила она мистера Окройда, который мрачно жевал трубку в глубине сцены.

– А то! Заходил и записку оставил: мол, собрание у нас, пусть приходит, ежели воротится. Хозяйка сказала, что от него никаких вестей. У ней на лбу написано, что она уже приценивается к его ботинкам, рубашкам и воротничкам – сколько за них можно выручить, коли Джернингем пропал с концами.

– Мы этого золотого мальчика больше не увидим, – предсказала Элси. – Слышали бы вы, как он костерил Милденхолла, когда тот смотал удочки! А сам? Ничуть не лучше! Попадись он мне на глаза, я ему устрою…

– Итак, – подытожила мисс Трант, – вот что случилось с труппой после первого же испытания. Теперь вы понимаете, почему я отчаялась? Мне и так было нелегко – я сейчас не о деньгах говорю, а о том, как мало я понимала в театре, как трудно мне было вникнуть в его жизнь – пришлось приложить огромное усилие! Первым делом меня привлекло то, какие вы были преданные, веселые, дружелюбные, как поддерживали друг друга в ужасной беде… А теперь… что ж, я больше этого не вижу.

Тут встала Сюзи.

– Да, мисс Трант, теперь мы вас понимаем и не можем винить, – уныло произнесла она. – Но… ах, простите нас! Я не знаю, чем заслужить ваше прощение.

Ее голос дрогнул, она отвернулась и ушла в глубь сцены, где стоял мистер Окройд.

– Ну, девонька, – проговорил тот, – не плачь, не плачь. – Он потер подбородок и попытался еще дальше сдвинуть кепку, в результате чего вообще сбросил ее с головы, поднял, нахлобучил обратно, выступил вперед и мужественно взял слово: – Вопчем, дело такое. Вряд ли вам интересно мое мнение, но раз уж все пока молчат, будьте добры послушать и меня. А я говорю: держитесь! Не сдавайтесь, мисс Трант. Попробуйте еще разок. Тока не подумайте, будто я это ради работы грю – ясно дело, я не хочу ее терять, особливо теперь, когда пообвык да навострился, – но дело-то не в этом. Меня расстраивает, что вы бросите все, не успев толком и начать. Этот гнусный Тьюсборо все испортил, будь он проклят! Но мы ему покажем!

– Правильно, мастер Окройд! – вскричал Иниго. – Полностью поддерживаю, определенно!

– Надо токмо осилить поворот, – убежденно проговорил мистер Окройд, обращаясь к мисс Трант. – Оно всегда так: напружишься, свернешь за угол, а там и образуется. А зачем было начинать, коли сейчас все бросите и сдадитесь? Незачем! Потерпите малость, а там, глядишь, через неделю али через месяц деньги сами вам в руки потекут, успевай карман подставлять! Нет, – с укоризной воскликнул он, – мы ж на месте не сидим, всегда в пути, верно? А значится, без колдобин да ухабов не обойтись. Вот мы в ямку-то и угодили, ну и что? Скоро по новой отправимся в путь, попытаем удачу, и – помяните мое слово – если нас не ждет бешеный успех, я съем свою кепку!

И мистер Окройд, взбудораженный своим красноречием, сорвал с головы кепку, поднял ее в воздух, нахлобучил вновь и отвернулся.

– Вы прелесть! – слезно воскликнула Сюзи, когда он проходил мимо.

Мистер Окройд в ответ подмигнул – не весело и беспардонно, а робко и сконфуженно, чем дал понять, что вполне сознает всю нелепость и недопустимость своего поведения. В Браддерсфорде он бы еще несколько лет корил себя за такой всплеск чувств.

Остальные не успели ничего ответить, потому что вновь услышали голос мистера Окройда; укоризненный и возмущенный, он доносился от входной двери, куда его хозяин только что удалился. Все подняли глаза и замерли в ожидании. Что-то должно случиться, говорили их лица, что-то приятное и радостное.

На сцену, бешено озираясь по сторонам, влетела огромная, сверкающая и бряцающая украшениями дама.

– Леди Партлит! – хором возгласили Сюзи и Иниго, вмиг признав свою новую знакомую из гостиницы близ Хиклфилда.

– Да-да! Как у вас дела? Разумеется! – тараторила леди Партлит, пытаясь разом окинуть всех взглядом, отчего вертелась на месте подобно юле. – Извините, что так врываюсь, я, право, не хотела мешать… Но мне сказали, что он тут. Он тут? Ах, ну где же он? – Она отчаянно сцепила маленькие толстые ладошки.

Мисс Трант изумленно воззрилась на незнакомку.

– Не понимаю, – растерянно проговорила она. – Кто… почему… в чем дело?

Сюзи бросилась к гостье:

– Вы ищете Джерри Джернингема?

Леди Партлит вмиг обеспокоилась и загомонила, точно встревоженный попугай:

– Да-да, конечно, мистера Джернингема. Произошло недоразумение, уверяю вас, я могу все ему объяснить. Вы уверены, точно-точно уверены, что его здесь нет? Видите ли… – в отчаянии заключила она, – он пропал.

Артисты заверили ее, что мистера Джернингема нет в театре, и уже хотели забросать ее сотней разных вопросов (ведь их так и распирало от любопытства), но она не дала им такой возможности.

– Вы ведь мисс Трант? – выпалила она, бросившись к обескураженной леди. – Простите за беспокойство, вы так добры, что не сердитесь на мое внезапное появление… – В следующий миг она подлетела к Сюзи, которую, по-видимому, сочла самой благосклонной и отзывчивой из присутствующих. – Сплошное недоразумение, от начала и до конца, мисс Вин, мисс Дин, произошла глупая ошибка, но из самых благих побуждений! Он попросту сбежал, сбежал, не сказав ни слова, и я надеялась найти его тут. Вы, верно, подумали, что я ненормальная – вломилась на сцену, веду себя, как неизвестно кто, – однако поверьте, я лишь хотела с ним объясниться! А вышло только хуже, и вы даже не знаете, где его искать…

– Он пропал два дня назад, – сказала Сюзи.

– Да, это я знаю и могу объяснить, – начала леди Партлит, потом вдруг услышала какой-то звук, посмотрела в сторону и взвизгнула от неожиданности. – Вот вы где!

Перед ними стоял прежний щеголь и фат, великолепный мистер Джернингем. Завидев рванувшуюся к нему леди Партлит, он подскочил на месте и залился краской.

– Уходите! – пятясь, воскликнул он.

– Это недоразумение…

– Слышэть ничего не желаю! – провопил мистер Джернингем и с растущим негодованием добавил: – Вэш слугэ зэбрэл у меня брюки. Причем специально! Вы так распорядились!

– Да я же хотела их вычистить! – взвыла леди Партлит.

– Непрэвдэ! – Мистер Джернингем погрозил ей пальцем. – Он нэрочно их зэбрэл, а пэтэм еще смеялся надо мной! Вы только посмотрите, что мне пришлось нэдеть!

Все посмотрели и с удивлением обнаружили на Джернингеме чрезвычайно грязные штаны защитного цвета, какие мог надеть младший садовник на утреннюю прополку клумб. Увидев, что все взгляды сосредоточены на его кошмарных штанах, мистер Джернингем вскинулся пуще прежнего и велел леди Партлит немедленно убираться: он не желал ее видеть. Сюзи увела ее, разбитую и по-прежнему что-то лопочущую, через служебный вход.

– Как это мило и любезно с вашей стороны, – жалобно причитала леди Партлит. – Я так расстроилась, вы себе не представляете. Это останется между нами, правда? У меня тут неподалеку живет старый друг, милях в двадцати отсюда. Я приехала к нему в гости с единственной целью – еще разок увидеть… всех вас… на сцене. Это было в четверг, а потом я отправила записку мистеру Джернингему – безобидную дружескую записку, в которой предупредила его, что пришлю за ним машину. Я подумала… он такой талантливый, правда?.. вот и я подумала, что сумею как-нибудь помочь ему, но сразу говорить не стала – не стала объяснять, как я могу помочь его карьере, потому что мне хотелось сперва подружиться с ним, потому что другуприятно помогать, верно? Разумеется, я понятия не имела, что моего приятеля внезапно вызовут в город и машины в пятницу не будет! Уверяю вас, милочка, все это недоразумение и ошибка… ну, с брюками. Он так злится из-за них, правда? Меня он нипочем не простит, но, быть может, вы сумеете ему втолковать?.. Не сегодня, в будущем, когда все уляжется. Никому, кроме труппы, ни слова, хорошо? Я знаю, на вас можно положиться. Если я в силах что-нибудь для вас сделать – хоть самую малость! – обращайтесь в любое время. Как это мило с моей стороны… ой, то есть с вашей… в общем, я очень рада была вас повидать, понимаете? Надеюсь, я не… Ах да, мы пришли. Конечно, конечно. Голубушка, погодите минутку, мне надо перевести дух. Я так бесцеремонно вломилась, так помешала… Все это ошибка и недоразумение, честное слово. Ну, прощайте!

Сюзи проводила ее взглядом, потом сделала глубокий вдох и, весело напевая, вернулась на сцену. Мистер Джернингем еще извинялся и оправдывался перед изумленной мисс Трант, но явно не испытывал желания утолять любопытство коллег. Сюзи отвела его в сторонку.

– Ты хоть знаешь, кто это был? – вопросила она не без ехидства.

– Дорогая моя Сюзи, – воскликнул Джернингем, – дэвэй зэбудем об этой ужэсной дэмочке. Толстая рэзврэтная стэрухэ, вот кто онэ.

– Ты знаешь, что ее зовут леди Партлит и что она очень богата? – не унималась Сюзи.

– Мэжду прочим, знэю, – высокомерно ответил Джернингем. – И мне плевать!

– А вот чего ты не знаешь, дорогой мой Джерри, – тихо продолжала Сюзи, – так это того, что она заправляет двумя вест-эндскими театрами, а музыкальные комедии и ревю – как раз по ее части.

– Господи! – Мистер Джернингем побледнел и с ужасом уставился на коллегу. – Подумэть только!.. – Посетившая его мысль была невыносима, однако, опустив глаза, он ненароком вновь увидел грязные штаны защитного цвета. – Плевэть я хотел, – решительно повторил он. – Не надо было забирать у меня брюки.

Однако он явно призадумался, и задумчивость эта овладела им на несколько месяцев.

– Разумеется, это кое-что меняет, – говорила мисс Трант, когда к ней подошли Сюзи и Джернингем. Остальные тем временем принялись болтать. Мисс Трант еще не разобралась, что произошло с Джернингемом, тем не менее было совершенно ясно, что он не нарочно пропустил концерт. Он с пеной у рта доказывал, что ни в чем не виноват, и искренне негодовал, слыша от кого-нибудь обвинения в свой адрес.

– Ну-ка! – раздался громкий и победоносный голос мистера Окройда. – А как вам это? – Он вошел на сцену не один.

– Мальчики и девочки!..

– Джимми! – взвизгнула Сюзи и кинулась к нему. В следующий миг его окружили и так затискали в объятиях, что чуть не оторвали ему голову.

– В Мирли нашелся чудесный доктор, прямо кудесник, целитель! – торжественно объявил Джимми. Вид у него по-прежнему был слегка бедный и дрожащий, но все же ему явно стало лучше. – Он еще молод, слегка косит и зубы все наружу, но, поверьте, он и мертвого из могилы подымет! Пришел я к нему на прием, а он все болтает и стучит, стучит и болтает! «Ладно, док, – говорю, – не обращайте на меня внимания. Дайте мне полгодика и готовьтесь заполнять нужные бланки». А он рассмеялся и говорит: «Вздор! Я сделаю из вас нового человека. Когда вы последний раз были у врача?» Ну, я и ответил. Четыре года назад. «Так и думал, – говорит. – И что вы с тех пор делали?» Я рассказал: мол, всякое пробовал. «Так и думал. А теперь слушайте меня». Выписал он мне кое-каких лекарств, рассказал, как лечиться и прочее. Потом настал мой черед, жена к тому времени как раз вышла. «Док, – говорю я, – мне обязательно оставаться здесь и бездельничать? Коли так, я все равно скоро помру. А если скажете, что мне лучше вернуться на сцену, где мне самое место, ваше лечение не пройдет даром. Только вы не мне это скажите, а моей жене». Он велел прийти на следующий день, мол, тогда он сможет сказать что-то определенное. Уж как я ему подмигивал! Док сообразил, что к чему. «Работа ему не повредит, – заявил он жене наутро. – Даже наоборот, пойдет на пользу». Ура, противник сломлен! Вот как я здесь очутился, мисс Трант, мальчики и девочки, и пока я буду принимать по одной пилюле до и после еды, вы еще наслушаетесь от меня бородатых анекдотов!

– Мы тут как раз обсуждали, Джимми, – сказал Джо, – стоит ли сегодня выступать.

– Что? Как это не стоит? – воскликнул Джимми. – Концерт состоится, даже если выступать буду я один! Сегодня в Тьюсборо съедется сто двадцать пять членов Кооперативного общества Мирли и района – пренебрегших, в виду непредвиденных об-сто-ятельств, ежемесячным вистом и танцами, – а ради чего? Ради концерта «Добрых друзей» в Королевском театре, где мистер Нанн на особых условиях предоставит им весь бельэтаж. Теперь за дело – посмотрим, удастся ли нам собрать полный зал.

– Танцуйте же! Кого-то там изгнали до рассвета, настал любви и радости черед! [52]52
  Неточная цитата из поэмы Дж. Г. Байрона «Паломничество Чайльд Гарольда», песнь третья. Пер. В. Левика.


[Закрыть] – взревел Иниго, отбивая чечетку. – Что скажете, мисс Трант? – уже спокойней спросил он. – Быть «Добрым друзьям» или не быть?

– Быть, – с улыбкой и чуть покраснев, отвечала та.

– Мы им покажем! – закричал мистер Окройд, взмокнув от волнения. – Тьюсборо нас не сломит, Тьюсборо – ништо! Вечером зарядим ему по первое число!

Концерт прошел блистательно: артисты играли с душой, и бельэтаж, битком набитый членами Кооперативного общества Мирли, не преминул отблагодарить их за старания. (Говорят, несколько раз хохотнул даже казначей – баптистский священник, презиравший любые формы развлечений, кроме кантат.)

– Я не утверждаю, что это был фурор, – отметила Сюзи после выступления, – но клянусь, ни один разъездной театр не добивался в Тьюсборо такого успеха с тех незапамятных времен, когда сюда приезжала Вторая гастрольная труппа с премьерой «Королевского развода». И мы снова вместе, правда, детки?

Детки согласно кивнули и разошлись по съемным жилищам (которые были столь убогими или зловещими, что им уже нашлось место в архивах – с пометкой «Милочка, тебе когда-нибудь доводилось играть в дыре под названием Тьюсборо?»), довольные и счастливые сознанием, что труппа опять в сборе и завтра начнет подыскивать себе новые комнаты. Так закончилась Черная неделя.