Текст книги "Добрые друзья"

Автор книги: Джон Бойнтон Пристли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 43 страниц)

– Эх, сколько ж я всего повидал-то за одну неделю! Будет что вспомнить, даже если сегодня мои странствия и закончатся.

Возможно, тогда-то все и началось. То были храбрые слова, сказанные от всего сердца, и откуда нам знать, куда могут попасть такие слова и каким событиям дать ход. Спустя минуту или две мистер Окройд свернул за угол и увидел перед собой длинную пустую дорогу: лишь вдали виднелся крошечный неподвижный объект – судя по всему, машина. Он равнодушно, без спешки зашагал в ее сторону, еще не догадываясь, что для него это не простой автомобиль и что в тот миг он ненароком переступает порог нового мира.

Глава 5
Мисс Трант – почти второй Колумб

I

Машина была той самой двухместной «мерсией», на которой четыре дня назад мисс Трант столь отважно покинула Хизертон. Впрочем, теперь в ней ехала совсем другая Элизабет Трант, какой Хизертон никогда не знал. Она в одиночку колесила по стране и открывала для себя новые города; врывалась в гостиницы, требуя ночлег и завтрак, обед и ужин; разговаривала о дорогах, машинах и соборах с незнакомыми людьми, по большей части с мужчинами. Ничего подобного с ней еще не случалось. В самом деле, если двадцать лет просидеть в Хизертоне под одной крышей с полковником, даже такая невинная поездка покажется великим делом, безрассудным бегством на волю. Однако эти разъезды ничего не стоили в сравнении с последними приключениями мисс Трант. Крошечный автомобильчик увез ее в такие дали, что самая одинокая и заброшенная гостиница, самый далекий отель в подметки им не годились: мисс Трант ненароком попала в круговорот чужих жизней, а это самое сказочное место на свете. Она не отреклась от своей любви к историческим романам (и уже прочла два из четырех захваченных с собой), но теперь смотрела на персонажей другим взглядом, относилась к заговорщикам и драгунам почти как к равным. На самом деле ей стало даже жалко любимых героев: пусть жизнь одарила их бесчисленными невзгодами и неотложными поводами для борьбы, им не перепало ни крошки от ее богатейших юмористических щедрот. Мисс Трант же казалось, что она познала и то и другое.

В понедельник ничего примечательного не произошло, если не считать первых часов упоительного бегства. Город Или, как выяснилось, находился всего в пятнадцати милях от Хизертона, и мисс Трант заночевала в кембриджской гостинице «Лев» на Пэтти-Кюри. Учебный год еще не начался, и маленький серый городок, запомнившийся ей развеселыми студенческими пирушками, лососевым майонезом и лужайками, освещенными китайскими фонариками, теперь был приятно безлюден, а в окнах красовались только свежие партии шапочек, мантий, галстуков и банок с табаком. Мисс Трант немного погуляла, с аппетитом поужинала и выпила кофе в застекленном вестибюле, который напомнил ей комнату отдыха на корабле. К тому времени ей уже захотелось с кем-нибудь побеседовать, и она попробовала разговорить свою соседку, крупную мясистую даму с неподвижными глазами над величественным римским носом.

– Знаете, это оказалось куда утомительней, чем я думала. В смысле, путешествовать в одиночку, – сказала мисс Трант.

– Правда? – ответила дама грудным контральто.

– Может, дело в том, что мне не с кем поделиться впечатлениями, – оживленно продолжала мисс Трант, – всеми маленькими трудностями, опасностями и победами…

– Разумеется. – Дама все так же неподвижно смотрела перед собой.

– Или мне просто не хватает опыта. – Мисс Трант осеклась. Нелегко было разговаривать со столь внушительным носом.

– Пожалуй, – заключила ее соседка, взяв самую низкую ноту из возможных, но не пошевелив ни единым мускулом на лице.

Мисс Трант взглянула на нее и с грустью спросила себя, почему некоторые люди так неприветливы. Однако в следующий миг лицо крупной дамы озарилось, и она на удивление резво вскочила на ноги. В вестибюль вошел юноша лет восемнадцати, очевидно, ее сын. Ах, так вот в чем дело! Ее соседка вовсе не была неприветливой, просто думала о своем, дожидаясь сына. Мисс Трант полегчало. Она вновь поглядела по сторонам и случайно встретилась взглядом с человеком напротив: у него были выпученные серые глаза, замечательно приспособленные для пристального разглядывания незнакомок, и тяжеленные седеющие усы, которые он гладил с такой гордостью, словно великая честь дотронуться до этого произведения искусства выпадала лишь редким счастливчикам. Напрасно мисс Трант так прямо посмотрела ему в глаза: он тут же подошел и занял свободное кресло рядом с ней.

– Разрешите присесть? – хриплым голосом спросил незнакомец.

– Пожалуйста, – ответила мисс Трант, не сводя глаз с покинутого им кресла.

– Вот спасибо! Здесь ужасно тихо, не находите? – завел он беседу, тараща на нее глаза.

– Разве?

– А вам так не кажется? Я хорошо знаю это местечко, останавливаюсь тут три-четыре раза в год. По вечерам здесь совершенно нечем заняться, и я обычно хожу в кино.

Может, мисс Трант и вела тихую жизнь, но глупой не была и сразу уловила характерные вызывающие нотки в его голосе. Всего минуту назад она говорила себе, что люди слишком неприветливы – и вот, пожалуйста! Глупость какая! Она не смогла сдержать тихий смешок.

– Простите? – Незнакомец наклонился ближе.

Мисс Трант стало так весело, что она почувствовала себя хозяйкой положения. Она поглядела на тяжелые усы, словно на диковинный музейный экспонат, и сказала:

– Может, мое семейство тоже решило сходить в кино? Жду-жду, а они не идут.

– А, так вы ждете родных? – Тон у него сразу переменился.

– Вот именно, – спешно ответила она, – отца, двух братьев, мужа и двух сыновей. Целая толпа родных, и все мужчины. Они страшно опаздывают.

Усач воззрился на нее, но уже совершенно другими глазами.

– Да, время поджимает… – Он якобы посмотрел на часы. – Мне тоже пора. – И с этим отбыл.

Мисс Трант осталась восторгаться собственной дерзостью, храбростью и удивительным присутствием духа. Она чувствовала себя школьницей и одновременно светской женщиной, хотя ни одна уважающая себя светская женщина, подумалось ей, не позволила бы себе такую детскую ложь. Что-то – деньги, свобода или то и другое вместе – изменило ее до неузнаваемости. Теперь ей нестерпимо хотелось выговориться, и она написала длинное письмо Дороти Чиллингфорд, а потом легла спать.

Утром, часов в одиннадцать, она уже была в Или и любовалась величественными красотами собора. На вершине башни мисс Трант познакомилась с маленьким энергичным старичком – других посетителей в соборе не оказалось. У него были очень яркие глаза, розовые щечки, колючая борода и старомодный отложной воротничок, какие носят социалисты уильям-моррисовского толка [24]24
  Уильям Моррис (1834–1896) – английский поэт, художник, издатель и социалист, крупнейший представить второго поколения прерафаэлитов.


[Закрыть], вегетарианцы и главы микроскопических религиозных сект. Она так и не узнала, чем именно он занимается, где живет и даже как его зовут, однако они успели хорошо подружиться – еще бы, разве можно молчать, стоя вместе на вершине высокой башни и глядя на залитый солнцем Кембриджшир. Старичок вытащил карту и показал мисс Трант все достопримечательности, какие были видны с их обзорного пункта. Затем они вместе обошли собор, и мисс Трант обнаружила в своем новом знакомом (несмотря на его отрывистую и категоричную манеру говорить) прекрасного и в высшей степени образованного рассказчика.

– Вы что-нибудь знаете о латуни? Нет? Тогда слушайте. – И он, перебегая из комнаты в комнату, рассказывал ей все, что знал. Порой старичок напоминал мисс Трант школьного учителя, но не проникнуться к нему симпатией было невозможно.

Как выяснилось, они оба оставили машины рядом с гостиницей «Лэм»: вернувшись туда, они вместе сели обедать: тогда-то, за едой, мисс Трант и обронила фразу, которая стала причиной значительных перемен в ее туристических планах.

– Какая жалость, что сейчас так уже не строят! Мы разучились создавать красивые вещи, – сказала она.

– А вот и не разучились! – воскликнул старичок, отложив вилку. – Еще как умеем и еще как строим. Дорогая моя, не верьте молве. Все это вздор! Мир развивается. Мы можем построить все, что захотим. Я не говорю про здания вроде Илийского собора, – они нам ни к чему, это не наш стиль, их строили варвары, не имеющие понятия об устройстве вселенной, – но мы умеем строить лучше. Возьмем хоть новый Зал заседаний окружного совета в Лондоне. Вы его видели? А здание Буша? Видели? А громадный деловой комплекс рядом с Лондонским мостом? Вы просто обязаны выбросить этот вздор из головы, и как можно скорее – уж простите, что я так говорю. Стало быть, вы решили объездить все соборы – таков ваш план, я правильно понял? А в Ливерпуле бывали?

Нет, она не бывала в Ливерпуле.

– Быстро туда! – скомандовал старичок, да так убедительно, что мисс Трант захотелось сию секунду отправиться в путь. В умении убеждать он ничуть не уступал мистеру Чиллингфорду. Вдвоем они бы горы свернули!

– Я не говорю, что меня не интересует средневековая архитектура, – горячо продолжал он, – или что я не восхищаюсь ее красотой. Утром вам могло показаться, что я даже слишком заинтересован и восхищен: мое пустозвонство наверняка вас утомило. Но в Ливерпуле буквально на днях выстроили новехонький собор. Не ратушу, не вокзал и не деловой комплекс, а собор, именно то, что вам нужно.

Он умолк, чтобы перевести дух, а мисс Трант (старичок немного напомнил ей отца) уставилась на него с добродушным удивлением.

– И как, по-вашему, выглядит этот собор? Хлипкая, наспех сколоченная безобразина? А вот и нет! Он большой, добротный и крепкий. Очень красивый и величественный. А кто его построил? Наши с вами современники. Пусть вас не вводит в заблуждение средневековая чушь. Мы лучше, чем они, и мир наш тоже лучше. Строительство было их главным козырем, не нашим, но если уж мы решаем строить, то делаем это мастерски. Вы просто никогда не воспринимали всерьез современную архитектуру, – продолжал разглагольствовать он, то берясь за вилку, то вновь ее откладывая. – Взять хоть большие лайнеры – чем не здания? Взгляните на них. – Он сказал это так, словно за окном гостиницы как раз выстроилось несколько лайнеров. – В них вы найдете все: идеальные пропорции, безупречность форм, мастерство исполнения – чего только нет в большом лайнере! Поезжайте в Ливерпуль, посетите собор, а потом отправляйтесь в порт и взгляните на какой-нибудь лайнер – тогда вы точно измените свое мнение о современной архитектуре. Вы ведь все равно туда собирались?

Мисс Трант пришлось солгать; признаться, что мысль о Ливерпуле даже не приходила ей в голову, было бы несправедливо и жестоко по отношению к старичку – после такого ему бы кусок в горло не полез.

– Так поезжайте прямо сейчас! – с мальчишеской горячностью воскликнул ее новый знакомый. – Полюбуйтесь этим городом, пока предрассудки не успели пустить корни в вашем разуме. Отсюда до Ливерпуля всего ничего, прокатитесь с ветерком. Сейчас пообедаем, и я покажу вам дорогу по карте.

Мисс Трант изящно клевала обед и втайне завидовала его азарту. Пусть это по-детски, но как же здорово, наверное, вот так беззаветно чему-нибудь отдаваться! Ей было все равно, куда ехать – в Ливерпуль, Линкольн или Йорк, так почему бы не угодить этому приятному пожилому джентльмену, который с таким упоением поглощает черничный пирог?

Вдобавок это будет еще один шаг на пути к «полному отказу от прежней себя», для которого, по мнению мисс Трант, требовалось только найти подходящую «манию». В список маний ее нового знакомого входили архитектура, антисредневековье, прогресс и бог знает что еще. Довольно потакать маниям других – пора заиметь свою собственную! Но как знать, вдруг такая подвернется ей в Ливерпуле.

– Вот, смотрите! – оживленно вскричал старичок, показывая мисс Трант карту. – Хантингдон, Кеттеринг, Лестер, Дерби, Макклсфилд, Уоррингтон, Ливерпуль! Проедете прямиком через всю страну!

Мисс Трант внимательно изучила маршрут. Дорога проходила через несколько промышленных городов с обязательными трамваями, грузовиками и узкими улочками.

– Там, наверно, оживленное движение… – протянула она.

– Движение! И что? Я вас старше лет на тридцать, однако ж люблю движение! Чем больше машин, тем лучше! Мне нравятся города, в которых чувствуется биение жизни, и проезжать через них очень приятно. Это… это так бодрит! Только не говорите, что боитесь машин.

– Боюсь, – решительно созналась она. – Мне такие города совсем не нравятся. Будь у меня больше опыта, может, я бы не так боялась, но пока я от них в ужасе. Постоянно забываю, с какой стороны объезжать трамвай, и мне все время кажется, что эти громадины сотрут меня в порошок. Мысль о больших городах меня вовсе не радует.

– Да с любой стороны объезжайте. Я вот объезжаю. – Старичок беспечно махнул рукой. – В этих маленьких дорожных трудностях – самая прелесть! Они не дают мне стареть душой. Туда-сюда, туда-сюда, стоп, поехали, туда-сюда – что может быть лучше? Скоро и вам понравится, вот увидите. А на этом маршруте вам вообще нечего бояться. – И он по второму разу расписал ей всю дорогу, да так подробно, весело и нелепо, что мисс Трант пришлось согласиться с его планом.

– Ну, сегодня я до Ливерпуля все равно не доберусь, – сказала она.

– Пожалуй, пожалуй! – запальчиво воскликнул он и провел пальцем по карте. – А вот до Макклсфилда точно успеете.

Она посмотрела на карту.

– Ограничусь лучше Лестером.

– Лестером?! До него рукой подать, голубушка! Можете выпить там чаю и смело отправляться в Макклсфилд. Прекрасный городок.

Мисс Трант покачала головой. Она не понимала, с какой стати он распоряжается ее временем.

– На сегодня мне хватит и Лестера.

– Голубушка, да вы совсем не умеете обращаться с картой, совсем! Вы несете вздор, честное слово. – Вид у старичка был раздосадованный. – Поезжайте в Макклсфилд, он же рядом! Ближе не бывает!

Она улыбнулась:

– Бывает. Я поеду в Лестер.

– Глупость какая! – взорвался старичок и сердито шлепнул карту. – Нет, правда, вы ни капли не стараетесь.Это ужас что такое! Палец о палец ударить не хотите!

В ответ на столь нелепый упрек мисс Трант лишь звонко рассмеялась. Абсурдность положения ее развеселила.

– Простите, – наконец выдавила она.

– Нет, это вы меня простите! – фыркнул старичок и вылетел из столовой, хлопнув дверью.

Отворилась другая дверь в дальнем конце комнаты, и в ней показалась голова официанта.

– Джентльмен звал? – спросил он.

– Нет, вряд ли, – ответила мисс Трант. – Он только что вышел.

Официант скрылся, и едва он успел закрыть дверь, как в столовую опять вошел старичок, розовый и колючий, как никогда. Он подошел прямо к мисс Трант и с жаром проговорил:

– Приношу вам свои извинения, голубушка, вы уж простите меня, пожалуйста. Я болван. Вы можете ехать куда хотите, разумеется. Это не мое дело, так ведь? – Он улыбнулся и вновь стал милейшим старичком, как вначале. – Но в один прекрасный день вы съездите в Ливерпуль и вспомните там мои слова, правда?

– Поеду сегодня же, – ответила мисс Трант и расплылась в добродушной, как никогда, улыбке.

Она так и не узнала его имени, а через несколько дней позабыла и лицо: в памяти остался лишь голос, розовые щеки и колючая борода; однако с тех пор она будет считать, что именно из-за этого милого старичка все и началось. Не уговори он ее отправиться в Ливерпуль, ничего бы не произошло, будет говорить мисс Трант, забывая, что последние дни она старательно превращала себя в человека, вокруг которого всегда что-нибудь происходит, и что путь, выбранный нами из сотен других, – вовсе не единственный, на котором нам могут встретиться приключения. Впрочем, те приключения, что выпали на долю мисс Трант, без участия безымянного пожилого джентльмена действительно не состоялись бы. Вот только до Ливерпуля она так и не доехала и до сегодня ни разу не побывала в Макклсфилде.

II

Ночь четверга мисс Трант провела в Маркет-Харборо. Утром она проехала через Лестер – верней, чудом не заблудилась в кошмарной толчее машин и безымянных улиц, – потом одолела Дерби и к обеду выехала на открытый воздух. Потом ей попалась деревушка, выросшая на перепутье каких-то важных дорог – на углу виднелась сулившая вкусный обед и очень приятная гостиница. Рядом с крыльцом уже стояли два автомобиля, однако мисс Трант удалось втиснуться между ними. Тут-то она и заметила, что один автомобиль – в точности как у нее, двухместная «мерсия» голубого цвета. Мисс Трант вошла в гостиницу, напрасно гадая, какие хозяева могут быть у такой машины.

В столовой обедали всего два посетителя. Мисс Трант усадили в противоположный от них угол, но, поскольку комната была узкая, она оказалась не так уж далеко от обедающей пары. А пара, надо сказать, была любопытная. Женщина примерно ее возраста – крупная блондинка с подвижным носом и такими большими, оплывшими и жирно накрашенными губами, что они как будто не имели отношения к остальному лицу, их словно приклеили позже. На ней было дешевое, но броское и вульгарное платье, говорила она сбивчиво, громко и вообще пребывала в нервно-приподнятом настроении. Спутник ее тоже пребывал в нервном настроении, только ничуть не приподнятом. У этого аккуратного, как будто сплюснутого с боков джентльмена были темные волосы, расчесанные на пробор, и усики, а на крошечной пуговке носа сидело пенсне. Мисс Трант подумалось, что он похож на кролика.

Не успела она доесть суп, как с улицы донесся звук подъезжающей машины, и через несколько минут в столовую ввалились четверо мужчин, трое толстых и один худой. Они сели за столик в другом конце зала.

Крупная блондинка, не доев, принялась возиться со своим тяжелым пальто. Потом она встала, сняла его и воскликнула (у нее был забавный жеманный выговор, который, по всей видимости, предназначался всем присутствующим):

– Ну и пэльто, у-ужас что такое! Попрошу отнести его в мэшину. – Она огляделась по сторонам в поисках официантки, но та демонстративно занялась новыми посетителями. Тогда блондинка взяла пальто и пошла относить его сама, явно получая удовольствие от устроенного ею переполоха. Через минуту она вернулась.

– Ну что? – спросил ее спутник слабым высоким голоском – другого у него и быть не могло.

– Попросила офицанта отнести пэльто в мэшину, дарагой, – ответила блондинка и с неописуемым блаженством набросилась на отварную баранину.

Только мисс Трант подумала, что уже вдоволь насмотрелась на эту странную парочку, как зазвонил телефон. Трубку взяла официантка. Все тут же умолкли и прислушались, не в силах, как это часто бывает, оставаться равнодушными к телефону.

– Да, да! – крикнула официантка в трубку. – Правильно. – Она помолчала. – Откуда ж мне знать? – Нахмурилась. – На кого? А, понятно. – Тут ее взгляд заметался по комнате и остановился на странной парочке. – Ну, даже не знаю… – растерянно протянула она, все еще разглядывая блондинку и кролика. Мисс Трант тоже покосилась на них и заметила, что джентльмен беспокойно заелозил на стуле. – Может быть, – продолжала официантка, – вы лучше скажите мне имя. Хорошо, сейчас. – Она отложила трубку и обратилась к джентльмену: – Прошу прощения, вы не мистер Типстед? Мистер Эрик Типстед?

Мисс Трант заметила, как он невольно вздрогнул, но блондинка бросила на него суровый предостерегающий взгляд, положила руку ему на ладонь и покачала головой.

– Нет-нет! – поспешно выпалила она – куда поспешней, чем следовало.

– Нет? – переспросила официантка.

– Нет… э-э… нет, конечно… – Тон у джентльмена был каким угодно, только не уверенным. Он словно бы вообще забыл свое имя.

Зато его спутница подобных сомнений не испытывала.

– Джонсон фамилия, мисс… Джонсон! – Видно, они с официанткой сошлись на мнении, что лучше сказать просто «фамилия», а не «ваша» или «наша».

«Может, она работала в гостинице», – подумала мисс Трант, внимательно наблюдавшая за происходящим.

– Нет, фамилия другая, – сказала официантка в трубку и, выслушав ответ, проговорила: – Ну а я что могу? – По ее тону было ясно, что дела лживых посетителей ее не волнуют, хотя личное мнение о них она уже составила. Официантка бросила трубку, взяла поднос и торопливо вышла из зала.

Мисс Трант теперь не сомневалась, что этот запуганный маленький джентльмен и есть мистер Эрик Типстед. Во-первых, он был похож на мистера Эрика Типстеда. Во-вторых, мисс Трант вроде бы слышала, как блондинка назвала его «Эрик, ми-илый». Да и не стал бы он так вздрагивать, услышав чужое имя, а его спутнице незачем было его успокаивать. Джонсон! Хоть бы что-нибудь поубедительней придумали. Джонсон – надо же, какая наглость!

Мисс Трант теперь не сводила с них глаз. Они уплетали за обе щеки – им хотелось поскорей улизнуть, но оставлять обед за три шиллинга с носа было жалко, уж лучше подавиться. Через пять минут они вылетели на улицу, и мисс Трант услышала знакомый чих, потом урчание и наконец рев двигателя. Никогда еще автомобиль не издавал столь виноватых звуков: в каждом стихающем вдали завывании слышались тревога и опаска. Мисс Трант стала гадать о тайне мистера Эрика Типстеда и его спутницы, без которых столовая превратилась в самую обычную: сплошная вареная баранина, пудинг с патокой, толстые посетители и реклама виски. Мисс Трант так и подмывало расспросить официантку, что же ей сказали по телефону, но даже в новом амплуа независимой женщины, которая ехала через всю страну в Ливерпуль и запросто ночевала в гостиницах, она не могла себе этого позволить. Официантка между тем бродила по залу с таким видом, словно ей не терпелось кому-нибудь рассказать, и даже обронила какую-то фразочку, от которой четверо посетителей дружно загоготали. Просто кошмар. Мисс Трант, конечно, не стала уплетать обед, как Типстеды, но и лишнюю минуту за ним не провела, а официантке оставила четыре пенса вместо шести.

Теперь рядом с гостиницей стояло больше десятка разных машин и фургонов, однако ее автомобиля там не оказалось. Мисс Трант в растерянности замерла на пороге. Потом обошла все машины. Ее «мерсия» бесследно исчезла.

– Я ищу свою машину, – объяснила она слуге, стоявшему у входа. – Она была тут.

– А-а, – понимающе протянул тот. – Такая голубая, двухместная?

Она радостно закивала.

– A-а… Ваша машинка за углом. Пришлось ее откатить. – И он повел мисс Трант за угол.

Там она с облегчением увидела свой автомобиль, забралась внутрь и уже хотела завести двигатель, как вдруг заметила какие-то перемены на приборной доске, да и вообще в салоне.

– Все хорошо, мисс? – спросил слуга.

– Все плохо. Это не моя машина. – Она выбралась наружу и взглянула на автомобиль.

– Тогда чья же? – Желая помочь, слуга обошел машину по кругу.

– Не знаю чья, но не моя, это точно. Хотя и очень похожа. Как нелепо… Моя машина должна быть где-то поблизости.

Слуга уставился на мисс Трант и медленно разинул рот.

– Ах, я вспомнила! – продолжала она, не обращая на него внимания. Выглядел он ужасно глупо. – Эта машина стояла рядом с моей, когда я зашла пообедать. Я еще заметила, что она в точности как моя! Да-да, это она. – Мисс Трант умолкла, не в силах больше выносить на себе этот рыбий взгляд. – В чем дело?

– Они ее забрали, – проронил слуга.

– Кто забрал? Что забрали? Они приняли мою машину за свою? Ах, точно! Неужели… – Она помедлила.

– Полчаса назад, – вставил слуга. – Только я эту переставил, как они вылетели на улицу, прыгнули в вашу и тотчас умчались. Крохотный такой очкарик, ага. Жена его взяла большое пальто, что в сторонке лежало, надела, и они укатили.

– Типстеды! – воскликнула мисс Трант.

– Простите?

– Это фамилия людей, которые уехали на моей машине! Ну, мне так кажется… Типстеды.

– Может, по фамилии он и Типстед, а по жизни – нисколько [25]25
  Типстед – от английского tips – чаевые.


[Закрыть], – с горечью заметил слуга. – Ни пенни за мороку не оставил. Да еще укатил на чужой машине! Если хотите знать, они сразу на нее глаз положили. Помню, я еще подумал: «Видать, торопятся сильно». Умчались, ни слова не сказали! Эх, болван я!

– Но это же сущий бред! – вскричала мисс Трант. – Они забрали мою машину! Где их теперь искать? Что делать?

– Я б на вашем месте взял их машину, – заявил слуга с таким умным видом, словно придумал чрезвычайно ловкий трюк.

– Мне не нужна их машина! Я хочу свою, там мои вещи. Куда они поехали?

– На север. – Он показал направление.

– Может, я успею их нагнать?.. – задумалась мисс Трант. – Думаю, я смогу вести эту машину. Но вдруг она тоже не их, а чья-нибудь еще?

– Их-их, не сомневайтесь, – заверил ее слуга. – Я видел, как они приехали. Машинка – точная копия вашей, ага.

Мисс Трант опять села в машину, завела ее, проехала чуть вперед и дала назад. Управление оказалось точь-в-точь таким же, как у ее «мерсии». Наконец мисс Трант объехала гостиницу и остановилась у входа, раздумывая, не посоветоваться ли с хозяином, как вдруг на стоянку с ревом вкатил мотоцикл и остановился прямо рядом с ней.

– Где он, где? – раздался очень сердитый женский голос. – Отвечай же, ты… ты… – голос слегка дрогнул, – бестия!

Мисс Трант огляделась по сторонам и с удивлением обнаружила, что разъяренная дама, выпрыгнувшая из коляски, орет на нее.

– Да вы что себе позволяете?! – закричала она.

Дама замолкла, воззрилась на нее и остолбенела.

– О-о, простите!.. – К ней подошел мужчина, только что слезший с мотоцикла. – Это не она, Вилли! – простонала дама, а потом окинула взглядом машину и разинула рот. – Но машина-то наша! Правда, Вилли? Конечно, наша!

Вилли, очень крепкий молодой человек, внимательно осмотрел автомобиль и полностью с ней согласился.

– Я поняла! Я поняла, что он сделал! – опять запричитала дама. – Можете не говорить. Он сбежал и продал машину. И трех часов не прошло, а он уже машину продал! Это она его заставила.

– Сейчас узнаем, – невозмутимо проговорил Вилли. – Можно ведь спросить. – И он посмотрел на мисс Трант.

– Я не понимаю, о чем вы, – сказала та, переводя взгляд с молодого человека на даму. – Но я могу вас заверить, что эта машина – не моя…

– Тогда почему вы в ней сидите? – грубо перебил ее Вилли.

Мисс Трант бросила на него рассерженный взгляд.

– Помолчите минутку, – велела она, – и дайте же мне объяснить. Эта машина принадлежит людям, которые только что уехали на моей.

– Вот именно, – вмешался слуга, решив взять положение в свои руки. – Понимаете, эта парочка вылетела из столовой, села в чужую машину и умчалась…

– Какая парочка? – спросил Вилли.

– Маленький такой очкарик…

– Эрик! – вскричала дама. – Я знала, знала! Что я тебе говорила, Вилли?

– Да, похоже, это он…

– И крупная женщина, белобрысая, жена его… – продолжал слуга.

– Жена! – Тон, каким она проговорила эти два слога, не оставлял сомнений: перед мисс Трант стояла миссис Эрик Типстед. Невысокая и темноволосая, совсем как ее муж, но куда энергичней и целеустремленней, она была из той породы миниатюрных жилистых женщин, которые не знают усталости.

– Они покинули гостиницу в спешке… – начала было мисс Трант.

– Неудивительно, – мрачно проговорила миссис Типстед, поджав губы.

– И уехали на моей машине. Примерно полчаса назад.

– Слыхал, Вилли? – вскричала миссис Типстед. – Коготок увяз – всей птичке пропасть! Теперь он угоняет машины! Она заставила его выкрасть машину этой леди прямо у нее из-под носа!

– Погоди, сестренка, погоди, – вставил Вилли. – Он ведь не хотел брать вашу машину, так? – обратился он к мисс Трант и слуге.

– Нет, конечно!

– Вы сейчас все поймете, сейчас я быстренько вам все расскажу. Возникла небольшая путаница… – сказал слуга и пустился в пространные объяснения, которые приняли бы чудовищные размеры, если бы мисс Трант не остановила его и вкратце не изложила суть дела со своей точки зрения.

– Это ведь точно его машина? – спросила она в конце.

– Совершенно точно. Вон, смотрите, его сумка. – Она указала на багаж, пристроившийся на заднем откидном сиденье. – А там… там… Вилли, посмотри, это ее. – Она схватила чемодан и бросила его на дорогу. – Вот нахалка, даже вещички собрала! – И вдруг совершенно неожиданно дама разрыдалась и прижалась к брату, который даже не подумал проявить нежность или положенное в таких случаях беспокойство. Мисс Трант, все еще сидевшая в машине, почувствовала себя довольно глупо.

– Что предпримешь, сестра? – спросил Вилли – практичный человек, угодивший в досадную переделку.

Сдавленные нечленораздельные звуки со стороны миссис Типстед, по-видимому, означали, что она хочет отправиться в погоню за нерадивым супругом.

Мисс Трант решила вмешаться. Отношения крупной блондинки, мистера и миссис Типстед ее не касались, а при мысли о том, что придется впутываться в их дела, она вздрогнула, но факт оставался фактом: ее машина катила на север вместе со всеми ее лучшими нарядами и любимыми вещами. Едва ли мистер Типстед когда-нибудь сюда вернется: он, несомненно, понял, что за обедом в гостиницу звонила его жена.

– Ладно, – спокойно и ясно сказала мисс Трант, – известно ли вам, куда едут… куда едет мистер Типстед? Я надеялась его догнать, слуга показал мне дорогу. И сейчас мы зря теряем время.

– Да, мне это известно, – уже спокойней ответила миссис Типстед. – По крайней мере я догадываюсь, иначе бы и сюда не попала. У меня есть ее адрес, они едут туда. Сегодня утром я обнаружила в почтовом ящике ее письмо. Наверное, Эрик о нем пока не знает, но очень скоро узнает, попомните мои слова. У этой бестии дом в Шеффилде.

– Вы умеете водить?

– Нет! Представляете, он меня не подпускал к машине, все говорил, что это опасно. Ха! Да плевать ему на меня!

– Тогда поезжайте со мной, – сказала мисс Трант. – Другого выхода нет. Если вы думаете, что он действительно отправился по тому адресу, то мы должны поехать за ним. Мне не нужна ваша машина, я хочу свою, там все мои вещи.

– Правильно, – с явным облегчением кивнул Вилли. – Мне все равно пора возвращаться, сестренка. Вы доберетесь засветло, вот увидишь, а эта леди о тебе позаботится.

– Я и сама в состоянии! – воскликнула миссис Типстед. – Но так будет лучше всего, правда, Вилли? – Она повернулась к мисс Трант и вдруг заговорила с нарочитой вежливостью: – Это очень любезно с вашей стороны, мисс… э-э… меня зовут миссис Типстед.

– Моя фамилия Трант.

Миссис Типстед, кажется, едва не сказала «Очень приятно», но в последний миг опомнилась и, немного помедлив, проговорила:

– Очень… мило с вашей стороны, мисс Трант.

Они с братом отошли в сторону.

Мисс Трант попробовала отыскать в машине какую-нибудь карту, но ничего подходящего не нашла и вернулась в гостиницу: карта висела там в коридоре. Проследив пальцем дорогу до Шеффилда, мисс Трант вышла обратно. Миссис Типстед уже сидела в салоне, глядя прямо перед собой, на север, точно маленькая поникшая фурия.

Поездка выдалась сказочная. Дорога пересекала долины рек Дав и Дервент и петляла вокруг нижних отрогов Пика. Мисс Трант и миссис Типстед ехали вдоль изумрудных впадин, припорошенных пылью; неслись к зеленым дворцам из пара, розовым Гималаям облаков; ныряли в голубые низины, обрамленные травой; и все холмы, фермы, горы и долы летели им навстречу, ярко сияя на солнце или на миг заволакиваясь тенью, а потом, точно пригрезившиеся во сне, бесшумно исчезали вдали. Мисс Трант стала триедина: одна ее часть зачарованно любовалась золотым днем и ничего не видела, кроме этого великолепного колдовства. Вторая была занята устройством автомобиля и испытывала некоторое беспокойство по поводу коробки передач. Третьей части мисс Трант – делёж был справедливый – приходилось заниматься родом человеческим в лице миссис Типстед. Поначалу та вела себя крайне тихо и крайне церемонно. Мисс Трант даже не знала, с какой стороны к ней подступиться. Нелегко вести беседу с незнакомкой, преследующей беглого мужа, особенно если эта незнакомка – из совершенно другого круга и особенно если две трети тебя заняты красотами природы и коробкой передач. Мисс Трант, однако, делала все от нее зависящее, и вскоре миссис Типстед бросила тщетные попытки хранить самообладание и разоткровенничалась.