Текст книги "Сокровища"
Автор книги: Джоанна Кингсли (Кингслей)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)
Пока Пит сидела над десертом, Джозеф отлучился, сказав, что ему надо позвонить. Его долго не было. Пит подумала, что он, вероятно, звонит женщине, чье имя осветило эту последнюю фазу бесполезного поиска.
Джозеф вернулся сияющим, что подтвердило предположение Пит.
– Завтра мы можем уже быть дома, дедушка, если ты соскучился по своей невесте. Нас здесь уже ничто не задерживает.
– Тебя, schatje, не задерживает, – ответил Джозеф. – Поэтому я провожу тебя в аэропорт.
– Проводишь меня… дедушка…
– Пит, я не лечу с тобой в Нью-Йорк. Теперь, когда я дома, я понял, как сильно я соскучился по нему.
– А как же Мэри?
Джозеф расцвел еще больше.
– Поэтому я и звонил. Завтра она вылетает из Колумбуса сюда ко мне. Я хочу, чтобы она тоже была здесь, я хочу посмотреть, разделяет ли она мои чувства – что мы часть этой страны, что мы дома.
– Дома? Дедушка, ты хочешь здесь жить?
– Да – жить там, где знают, как произносить имя Мэри. Марийке, – медленно проговорил он. – Тебе не кажется, что это более поэтично?
Пит только с изумлением смотрела на деда. Будучи столько лет осмотрительным, разумным человеком, он открыл совершенно новое «я». Возможно, ни один из его планов не был тщательно продуман и надежен, но это не значило, что они неразумны.
Как бы ни была она огорчена их бесплодными поисками, внезапно Пит разразилась смехом.
– Ты великолепен, дед, в самом деле великолепен.
Он улыбнулся.
– Я лихой парень, да? Возможно, это правда, что жизнь начинается в восемьдесят.
На следующее утро, когда Пит обняла деда и села в самолет на Нью-Йорк, она почувствовала, что смирилась с последним тупиком в ее поиске. Почему-то драгоценности Коломбы казались менее важными, чем вчера.
Вероятно, она даже скажет Люку, что они могут сократить срок помолвки.
Глава 10
Андреа предложила позавтракать в «Гренуй», который находился неподалеку от обоих магазинов. Пит почти уже приготовила другой вариант, памятуя о роли, сыгранной этим рестораном в ее недолгом флирте с Марселем, и опасаясь, что Андреа может вспомнить это, и возникнут неловкие моменты. Но потом передумала. Замужество Андреа сгладило подобные трения между ними.
Когда Пит ровно в час пришла в ресторан, Андреа уже ждала ее. Хотя резкий стиль ее юности смягчился, она по-прежнему бросалась в глаза в своем костюме цвета электрик от Клода Монтана. Пит обратила внимание, что ее волосы были пострижены по плечи в сдержанном стиле и покрашены на тон или два мягче. Одетая сегодня в разноцветное набивное платье, Пит почувствовала, что они прекрасно будут смотреться вместе.
Царила дружеская атмосфера, Андреа настаивала, чтобы они выпили шампанское, не показывала никаких оборонительных рубежей, которые были обычным явлением в прошлом. Когда она мимоходом поинтересовалась, чем была занята Пит, и за этим последовало упоминание о путешествии с дедом, и его решении жениться и переселиться опять в Голландию, Андреа слушала с интересом и сочувственно.
– Доказательство того, что никогда не поздно, – сказала она, поднимая свой бокал к Пит в подразумевавшемся тосте за их поздно расцветшую дружбу. – Дело в том, – добавила она, – Марсель и я тоже думаем уехать. Вот поэтому я решила, что мы сможем поговорить о делах.
Затем последовало предложение. Марсель никогда не чувствовал себя в Америке как дома, начала Андреа. Сначала он приехал в Нью-Йорк, потому что его отправил Клод в качестве своего помощника, и остался он потому, что Клод умер. Потом Марсель не хотел возвращаться в Париж, где его отец отбрасывал еще большую тень. Он все сильнее ощущал неудовлетворенность и беспокойство в ювелирном бизнесе, пока не осознал, что только случайно благодаря своему рождению в семье ювелира он стал заниматься этим делом.
– Сейчас он достиг той точки, когда готов передать все дела мне, чего я всегда так хотела. – Андреа задумчиво посмотрела в свой бокал. – Но ирония судьбы в том, что без него, без его участия в бизнесе моя самостоятельная работа будет не в радость. Мне всегда нравилась борьба между нами, конкуренция, чтобы показать, на что мы способны. Понимаешь, Пит?
– Думаю, да.
– Поэтому мы собираемся закрыть магазин.
– Закрыть? – удивленно повторила Пит.
– Только в Нью-Йорке, «Дюфор и Ивер» будет продолжать работать в Париже, где все дела принял племянник Марселя. А мы будем жить в деревне. Можешь себе представить меня, мадам Ивер, хозяйкой фамильного шато?
Теперь Пит поняла перемену, происходящую в Андреа. Она готовилась взять на себя заботу о Шато Ивер.
– Ты справишься со всем, за что бы ни взялась, – искренне сказала Пит.
В глазах Андреа засверкали озорные и честолюбивые искорки.
– Знаешь, в шато есть виноградники. Вино всегда было хорошим, но не превосходным, и они никогда не утруждали себя выпускать больше нескольких сотен бутылок ежегодно со времен Наполеона. – Она наклонилась к Пит, словно делясь секретом. – Собираюсь поставить это местечко на ноги, Пит. Дай мне лет пять, и я превращу Шато д’Ивер в другое «Шато Мутон» и буду делать сорок миллионов на экспорте.
Пит рассмеялась.
– Если кто и может это сделать…
– Но не говори Марселю. Он считает, что я готова смириться с тихой деревенской жизнью и растить детей, не виноград.
– Я не раскрою твой секрет под угрозой гильотины, – сказала Пит. – Но полагаю, Марсель не удивится, когда ты начнешь заправлять делами.
Наконец Андреа сообщила, что она хочет от Пит.
– Я подумала, что ты, возможно, захочешь купить весь запас наших драгоценностей. Парижский магазин уже полностью передан, и маловероятно, что до закрытия мы сможем много продать. «Дюфор» никогда не был в состоянии догнать «Тесори». Мне так и не удалось сдвинуть «Д и И» с места и я всегда была далека от их допотопного стиля.
Пит подумала о предложении. Она была уверена, что сможет договориться о приемлемой цене, а приобретя запас для целого магазина, ей, может быть, удастся преодолеть сопротивление Антонио Скаппы и открыть еще один американский филиал «Тесори». Пит всегда считала, что магазин в Беверли Хилз будет иметь такой же успех, как и в Нью-Йорке, если не больший.
– Я согласна. Зайдем ко мне в офис после ланча. Я проверю свои счета, смогу ли покрыть расходы на покупку, и мы можем подписать соглашение.
Покончив с деловой частью встречи, они провели оставшееся время, болтая о вещах, которые занимали бы двух давних подруг – о последних новинках моды, сплетничали о женщинах, сидящих в ресторане, которых они узнавали.
Когда они появились в магазине, Пит застала штат оформителей, ожидающий ее, чтобы показать несколько идей по демонстрации флакона. Она сказала им, что освободится через полчаса, после того как закончит дела с Андреа.
– Что это за особый экспонат, о котором они говорили? – поинтересовалась Андреа.
В прошлом Пит не была достаточно дружна с ней – или не доверяла ей в достаточной мере, – чтобы рассказать о пропавших драгоценностях Коломбы. Даже о поездке в Амстердам она упомянула как о сентиментальном путешествии. Но сейчас ей пришло в голову, что деловые связи, которые Андреа установила за все эти годы, могут оказаться полезными в поисках Витторио.
Начав рассказывать историю, Пит взяла из стола мешочек и вынула часть флакона.
– Другая часть, – сказала она в заключение, – у моего пропавшего дяди – вместе с подделкой и коллекцией драгоценностей, которые на сегодняшнем рынке могут стоить до тридцати-сорока миллионов долларов.
– Интересная история, – равнодушно сказала Андреа. – А теперь извини меня, Пит, мне надо бежать, меня ждут дела. Ты сможешь подтвердить свою платежеспособность и подготовить письмо?
– Разумеется, – ответила Пит. Она убрала флакон обратно в сейф, подошла к столу и позвонила в банк.
Реакция Андреа ее удивила и несколько разочаровала. Никто, видевший флакон прежде, не был столь равнодушен – хотя, конечно, вспомнила Пит, у Андреа сейчас совсем другое на уме. И как бы очаровательна временами ни была Андреа, у нее всегда на первом месте личные интересы.
Пару следующих дней, а потом и выходные Пит сосредоточила все внимание на подготовке демонстрации флакона в начале следующей недели. Она в действительности не ожидала, что ее затея удастся после стольких лет напрасных поисков. В любом случае это привлечет толпы людей и сделает рекламу магазину. А когда все будет закончено, она сможет сказать, что испробовала все, и выйдет замуж за Люка.
В воскресенье вечером, проведя весь день в закрытом магазине в последних приготовлениях, Пит пошла домой к Люку, и он дал ей обручальное кольцо.
Через несколько часов звук сигнализации разорвал тишину ночи.
К середине утра в понедельник у полицейских начали проявляться первые выводы. Несомненно, сказали они, это дело рук профессионалов, людей, которые хорошо знают и имеют большой опыт в обращении с системами сигнализации в подобных магазинах и средствами выведения их из строя. Основным доказательством, что это работа кого-то из персонала, был тот факт, что вор или воры выбрали для кражи необычайно ценный предмет: редкое, но не законченное произведение искусства, которое тайно хранилось в личном сейфе Пит. Вор знал, что флакон там.
Список подозреваемых включал Лотти, штат оформителей, возможно, и других в самом магазине и вне его, с которыми могли общаться эти люди. Всех их опросила полиция.
– Никто из них не показался мне подозрительным, – сообщил Пит детектив, отвечавший за расследование. – Они преданны вам, мисс Д’Анджели, и пока что мы не обнаружили ни малейшего намека, что кто-то из них связан с дурной компанией, которая знает, как совершить такой налет и грабеж. Может, вы вспомните кого-то постороннего, проходившего мимо открытой двери вашего кабинета и увидевшего флакон у вас в руках? Или вы заказали себе сэндвич, и посыльный взглянул.
Пит не могла вспомнить, чтобы кто-то из посторонних вертелся поблизости, когда флакон был на столе.
Только после ухода детектива Пит вспомнила о ланче с Андреа и ее визите после него.
Она сразу же попыталась отбросить всякие подозрения. Какой мотив мог быть у Андреа? Ей не надо красть никаких драгоценностей, у нее полный магазин своих собственных. Неужели ей захотелось иметь флакон, потому что он редкий и уникальный? Но он неполный.
Или этот поступок был вызван настоящей злобой – дружеские чувства Андреа одно лишь притворство, чтобы замаскировать патологическую ненависть и ревность, которые она по-настоящему никогда не преодолела?
Нет… ее теплое отношение казалось таким искренним.
Абсурдная мысль. Даже если Андреа захотела взять флакон, как она сможет распорядиться им?
С профессиональной помощью.
Как владелец крупного ювелирного магазина Пит знала, что полиция и страховые компании рассылали повсюду циркуляры, сообщая имена, описания и часто фотографии мужчин и женщин, за которыми числятся ювелирные кражи, поэтому их могут опознать, как только они появятся в любом магазине. Пользуясь такими списками, Андреа сможет легко связаться с одним из них, кто согласится взять флакон.
Но вопрос остается прежний: «Зачем?»
Чтобы избавиться даже от тени подозрений, Пит схватила телефонную трубку и набрала номер «Д и И», никогда не забывая его со дней своей работы там.
– Извините, но миссис Ивер нет в офисе, – ответили ей.
– Это Пьетра Д’Анджели. Передайте ей, чтобы она позвонила мне, когда придет.
– Ее не будет сегодня, мисс Д’Анджели. Миссис Ивер отправилась в деловую поездку.
Поездка. Но что у нее за дело, если они с Марселем решили закрыть магазин?
– Мистер Ивер на месте? – быстро спросила она.
– Да, я сейчас вас соединю с ним.
Когда Марсель поднял трубку, он был само очарование и признательность. Андреа сказала ему, что Пит освободит их от запасов драгоценностей.
– Марсель, где Андреа? – спросила наконец Пит.
– Она уехала за границу.
– Без тебя?
– Пит, она поехала повидаться с отцом. Я там нежелателен.
– Думаю, она там тоже нежелательна.
– Возможно, ей будет нелегко со стариком, но она сказала, что ей нужно еще раз увидеть его, – словно ею овладело предчувствие, что он вот-вот умрет. Она улетела внезапно.
Пит заколебалась.
– Марсель, у меня в магазине совершена кража. Из моего сейфа взяли очень ценную вещь. И… я хотела спросить у Андреа, не знает ли она что-нибудь?
– Знает что-нибудь? – отозвался Марсель. – Что ты имеешь в виду, Пит? Как она может знать?
И вновь подозрение показалось абсурдным.
Только потому, что Андреа была в ее кабинете несколько дней назад, ее надо ставить в начало списка подозреваемых?
– Не бери в голову, Марсель. Мне не стоило беспокоить тебя. Когда возвращается Андреа?
– Завтра или послезавтра. Она сказала, что уезжает на день-два.
Пит повесила трубку. Конечно, Андреа вернется. Разве вор крадет что-то, убегает, а потом возвращается к расследованию?
Совпадение и ничего больше. Флакон пропал. Андреа отправилась проведать отца. Два события, у которых нет ничего общего.
С годами Витторио спал все меньше и меньше. Лежа без сна в постели и глядя на потолок или бросая случайный взгляд на женщину, спящую рядом с ним, он переживал СВОЮ ЖИЗНЬ, ЖИЗНЬ Витторио.
И поскольку в последние дни он чувствовал себя как Витторио все менее и менее спокойно, чем в роли Антонио, он поднимался раньше и раньше, чтобы начать новый день, заняться делами, которые обеспечивали его маскировку.
Он вынужден был признать, что Витторио оказался неудачником, сбежавшим из своей страны, спасая жизнь и оставляя за собой репутацию преступника, соучастника палачей.
Зато Антонио преуспевал. Он никогда ни от кого не убегал.
Пелена тумана, поднимающаяся с озера, все еще нависала над улицами Женевы, когда Антонио приехал в магазин. Он поднял защитные ставни, выключил сигнализацию особым ключом, отпер входную дверь и вошел в магазин, заперев за собой дверь. До открытия было еще несколько часов. Он проведет время за проверкой прихода, отчетами агентов из-за границы, которые занимались поисками новых мест для магазинов, просматривая эскизы новых украшений из своих мастерских, а иногда он просто перекладывал с места на место драгоценности, выставленные в магазине.
Время от времени, когда Витторио являлся в магазин очень рано, он спускался в большое хранилище в подвале и открывал один внутренний отсек, куда лишь он имел доступ. Там он любовался на сокровища Коломбы. За исключением нескольких украшений, которые он отдал Бурсме, коллекция по-прежнему оставалась нетронутой. Колье потребовалось Витторио, чтобы расплатиться за работу с ювелиром, но Антонио не был в таком безвыходном положении. Он использовал коллекцию как обеспечение под крупные ссуды, которые позволили ему открыть магазин и приобрести запас драгоценностей. Несколько предметов из коллекции Коломбы, показанные сочувствующим банковским служащим, вот и все, что требовалось.
Однако в это утро он не спустился в хранилище. Его успокаивала мысль, что коллекция его, по, с другой стороны, она доставляла ему мало радости. Жена его никогда не могла носить их. Он даже боялся показать драгоценности мастерам, поскольку тогда придется снять с них покров тайны и делать новые оправы для камней.
Антонио отправился в свой кабинет поработать. Когда он подошел к двери, то увидел пробивающуюся полоску света. Вчера вечером оставил зажженной настольную лампу, подумал он.
Зайдя в кабинет, Антонио убедился, что на столе действительно горела лампа.
Но когда он пошел через всю комнату, его взгляд заметил еще нечто такое, отчего он замер как вкопанный, словно увидел привидение. В центре небольшого, освещенного лампой круга, на столе лежала верхняя половина флакона – часть, которую он подделал.
Почему она здесь, а не в тайнике?
Лежащая под светом лампы половинка женской фигурки, казалось, дышала жизнью – словно явилась сюда, чтобы обвинить его – часть самой души Коломбы.
Он бросился вперед, его первым импульсом было схватить ее и спрятать вновь.
И в этот самый момент из темного угла комнаты в полумрак выступила она. Антонио окаменел. Это было ее привидение.
– Значит, это правда. Антонио Скаппа – это Витторио Д’Анджели – вор, военный преступник, оскорбление человечеству…
Теперь он различил контуры призрака.
– Ты! – Он словно выплеснул слово, потом подошел к столу и схватил флакон. Почувствовав себя спокойнее с фигуркой в руке, он повернулся к дочери. – Как ты сюда попала? Как ты достала это из тайника?..
Андреа заговорила из полумрака:
– Да, меня никогда не подпускали, не так ли? Но ты разрешил Франко иметь набор ключей. Сначала я пошла к нему. Он был готов помочь мне, как только я объяснила ему, зачем я здесь… рассказала, что из себя представляет наш отец.
Антонио смотрел, как Андреа продвигается вперед к свету.
– Что касается той вещицы у тебя в руке, мне не надо было доставать ее из твоего тайника. Я украла ее из сейфа твоей племянницы в Нью-Йорке. Ты слышишь, дорогой отец? Я украла ее… я воровка, как и ты. – Мрачная ироничная улыбка коснулась ее губ.
Антонио перевел дух. В заявлении дочери он услышал спасение, а не обвинение. Теперь он понял, зачем она здесь.
– Значит, ты все узнала, – сказал он небрежно. – Что ты хочешь за свое молчание? Долю в магазине? Очень хорошо, ты показала, на что ты способна, тем более мне становится трудно управляться одному.
Андреа медленно покачала головой.
– Нет, папа, – произнесла она с насмешкой. – Я вовсе не этого хочу.
– Тогда чего? – нетерпеливо потребовал Антонио. – Скажи мне. Ты знаешь, я не хочу разоблачения, я заплачу. Поэтому не тяни. Скажи, и я заплачу, и мы продолжим жить.
Андреа смотрела на него с жалостью и яростью.
– Если б только я знала раньше, – тихо проговорила она. – Я гораздо легче простила бы себя за ненависть к тебе.
– Скажи мне! – прорычал Антонио. – Мне наплевать, что ты обо мне думаешь. Ты явилась сюда шантажировать меня, и я готов заплатить. Ладно! Давай перейдем к делу.
Андреа долго с презрением смотрела на него. Как ужасно иметь такого отца, думала она. А потом она поняла, что он в действительности не был ей отцом. Он был посторонним человеком, которого она никогда не знала, к которому пришла только по делу.
– Очень хорошо. Вот мои условия…
* * *
В середине ночи она проснулась. На этот раз не от звука сигнализации. Обжигающая правда ворвалась в ее беспокойный сон, и Пит вскочила на кровати, как от кошмара.
Рядом с ней проснулся и Люк. Свет почти полной луны струился в окне и освещал ее обнаженную дрожащую фигуру. Люк протянул к ней руку и успокаивающе положил теплую ладонь ей на спину.
– Что случилось, дорогая?
– Антонио, – прошептала она, уставившись в темноту. Потом голос ее стал громче. – Это Антонио. Андреа украла флакон и повезла к нему.
– Зачем?
– Потому что она похожа на меня… она никогда не забывает.
Люк в замешательстве покачал головой.
Пит повернулась к нему и стала рассказывать, как в детстве нашла флакон, как ей сказали тогда, что это волшебный талисман, частица сказки. Андреа тоже могла видеть его давным-давно и не забыла. Даже если она не видела, возможно, были и другие догадки, которые она сложила вместе. То, как отец старался заполучить колье или, вероятно, что-то со стороны матери… Андреа, должно быть, поняла, что ее отец – Витторио.
– Значит, теперь ты знаешь, где твой дядя… знаешь, что коллекция должна быть у него. Что собираешься делать?
Пит задумалась. Может ли она заставить Антонио вернуть ей драгоценности без доказательства, что он завладел ими незаконно, путем подлога? Может ли она поставить под сомнение подлинность его личности? Она может заявить свои претензии, но они так и останутся претензиями. Как ей вернуть доказательство теперь, когда его вывезли в другую страну и спрятали? На тяжбу могут уйти годы.
А она была партнером Антонио. Как это будет выглядеть, если она на его деньги создала процветающее предприятие, а потом обвинила его без всякого доказательства? Это выльется в нескончаемый процесс – тема для публикаций в «Пипл», сенсаций в «Шестидесяти минутах». Женщина, точащая топор, и респектабельный джентльмен, защищающий себя.
– Не знаю, что делать. Но, по крайней мере, есть время для раздумий. Он никуда не денется.
– Это точно, – сказал Люк. – Время есть. – Он обнял ее и нежно прижал к себе. Его ласки успокоили ее, проблемы улетучились из сознания, когда ее стали заполнять другие чувства.
– Может быть, – прошептала она, – это не имеет значения. Когда-то я не могла жить без драгоценностей. Но это было до того, как ты дал мне весь тот огонь и свет, который мне нужен.
Он тихо засмеялся, устраиваясь на ней, и они слились.
