Текст книги "Надвигающийся кризис: Америка перед Гражданской войной, 1848-1861 (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Поттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)

Таким образом, его позиция была твёрдой, но оборонительной и спокойной. Он не проявлял желания форсировать решение вопроса, а призывал американцев, всех и каждого, «спокойно и хорошо» подумать над всем этим вопросом, добавляя, что ничего ценного нельзя потерять, если «не торопиться». Выбор между миром и войной, однако, оставался за его «недовольными соотечественниками» с Юга. «Вы не можете вести конфликт, – сказал он, – не будучи сами агрессорами. У вас нет зарегистрированной на небесах клятвы уничтожить правительство, в то время как у меня будет самая торжественная клятва „сохранять, охранять и защищать“ его». Затем последовал последний абзац, подготовленный Сьюардом:

Я не хочу закрываться. Мы не враги, а друзья. Мы не должны быть врагами. Пусть страсть напряглась, но она не должна разорвать наши узы привязанности. Мистические аккорды памяти, тянущиеся от каждого поля битвы и могилы патриота к каждому живому сердцу и очагу на всей этой широкой земле, ещё будут звучать в хоре Союза, когда к ним вновь прикоснутся, как это, несомненно, произойдет, лучшие ангелы нашей природы.[1093]1093
  Об инаугурации в целом см. Randall, Lincoln the President, I, 293–302; Potter, Lincoln and His Party, pp. 319–329; Marie Hochmuth Nichols, «Lincoln’s First Inaugural Address», in J. Jeffery Auer (ed.), Antislavery and Disunion, 1858–1861 (New York, 1963), pp. 392–414.


[Закрыть]

Принятие этой Первой инаугурации с её противовесом суровости и доброй воли отразило межнациональные и межпартийные настроения горько разделенной страны. С тех пор историки также расходятся во мнениях относительно её истинного смысла. Одной из проблем, по мнению многих недоброжелательных критиков, был литературный стиль Линкольна, который редактор из Нью-Джерси счел «вовлеченным, грубым, разговорным, лишённым легкости и изящества, изобилующим неясностями и нарушающим самые простые правила синтаксиса». Республиканские газеты, напротив, настаивали на том, что «простые, краткие, сплетенные из проволоки предложения» Линкольна были «ясными, как горный ручей», и действительно «поразительно подходили к случаю».[1094]1094
  Perkins (ed.), Northern Editonals, II, 618, 623, 625. Лондонская газета «Таймс» заявила, что заключение обращения было «едва ли задумано в достойном случаю ключе».


[Закрыть]

Обращение понравилось республиканцам прежде всего своей «твердостью». В то же время его примирительные черты порадовали многих юнионистов из приграничных штатов и северных сторонников компромисса (включая Дугласа, который назвал его «мирным предложением»). Но на большей части Юга и для значительного меньшинства на Севере слова Линкольна означали принуждение, а принуждение означало войну. Если его объявленная политика будет реализована, говорил один из редакторов из Огайо, кровь «окрасит почву и воды всего континента».[1095]1095
  Перкинс (ред.). Northern Editonak, II, 624, 629, 634, 639. Другие газетные комментарии см. в Randall, Lincoln the President, I, 303–308; Nichols, «Lincoln’s First Inaugural», pp. 409–411; Donald E. Reynolds, Editors Make War: Southern Newspapers in the Secession Crisis (Nashville, 1970), pp. 190–193.


[Закрыть]

Многие люди во всех частях страны, считавшие отделение незаконным или необоснованным, или и то и другое вместе, тем не менее полагали, что существование южной Конфедерации теперь должно быть принято как факт жизни и с ним следует поступить соответствующим образом. «Сецессия налицо – явная и ощутимая, – заявила газета из Род-Айленда, поддерживавшая Дугласа, – и если мы отказываемся признать её сегодня, то завтра нам придётся признать её с оружием в руках. От этого нельзя долго уклоняться. Существует неустранимый конфликт между фактом, который смотрит нам в лицо, когда мы смотрим на юг, и исполнением законов, предложенных президентом».[1096]1096
  Перкинс (ред.), Северные издания, II, 647.


[Закрыть]

Подобные взгляды, очевидно, набирали популярность среди многих заинтересованных наблюдателей в Европе, по мере того как прежнее неодобрение отделения уступало место убежденности в том, что оно все же стало необратимым. «Я не вижу, как можно снова собрать Соединенные Штаты», – писал в январе министр иностранных дел Великобритании лорд Джон Рассел. «Лучше всего сейчас, – добавил он, – признать право на отделение… Но прежде всего я надеюсь, что сила не будет применена». Лондонская газета «Таймс», которая в начале своего пути приветствовала избрание Линкольна и осуждала распущенность южан, вскоре сместила акцент с неоспоримого зла рабства на ужасающие перспективы вооруженного конфликта. Если в январе ежегодное послание Бьюкенена было воспринято как пассивное согласие на воссоединение, то в марте «Таймс» осудила инаугурацию Линкольна как «не более и не менее чем объявление гражданской войны».[1097]1097
  Ephraim Douglass Adams, Great Britain and the American Civil War (2 vols.; New York, 1925), I, 52–53; London Times, Jan. 9, March 18, 1861.


[Закрыть]

Здесь озадачивает тот факт, что политика, объявленная Линкольном, не слишком отличалась от политики, уже принятой уходящей администрацией. В каждом случае это была «стратегия обороны», включающая удержание форта Самтер и «исполнение законов», если это возможно. Бьюкенен, по словам его биографа, внимательно изучил инаугурационную речь и нашел в ней много параллелей со своими собственными посланиями к Конгрессу.[1098]1098
  Филип Шрайвер Клейн, Президент Джеймс Бьюкенен (Университетский парк, Паула, 1962), с. 405–406.


[Закрыть] Однако дневник Джорджа Темплтона Стронга, не являвшегося ярым пристрастным радикалом, услышал в словах Линкольна «лязг металла», а Бьюкенена назвал «низшим… в грязном каталоге изменнических злоумышленников».[1099]1099
  Allan Nevins and Milton Halsey Thomas (eds.), The Diary of George Templeton Strong (4 vols.; New York, 1952), III, 103, 106.


[Закрыть] Конечно, разница отчасти заключается в контексте. Политика Бьюкенена в последние недели его правления оценивалась на фоне его прорабовладельческого поведения в предшествующие четыре года; поведение Линкольна в первые недели его правления оценивалось на фоне всего, что последовало в следующие четыре года; и, как следствие, интервал преемственности между двумя администрациями часто упускается из виду.

Сдержанность Линкольна как избранного президента в определенной степени была вызвана осознанием того, что стремительный ход событий может быстро обогнать любое заявление и сделать его устаревшим. Аналогичным образом, в инаугурационной речи прозвучала нотка непредвиденности. «Указанный здесь курс будет продолжен, – сказал он, – если только текущие события и опыт не покажут, что необходимо его изменить».[1100]1100
  Basler (ed.), Works of Lincoln, IV, 266; также 204, 210, 221,226, 231, для объяснения его сдержанности.


[Закрыть] Предварительно, но не менее четко, Линкольн изложил политику, которая была похожа на ограниченную версию мирной реконструкции. Он не собирался заходить так далеко, чтобы добровольно сдавать федеральную собственность или признавать существование Конфедерации, но он постарается избежать конфронтации в любой точке, где она может произойти, давая, как он сказал, время для «спокойных размышлений и раздумий». Такая сдержанность могла бы побудить юнионистов, которые уже остановили волну сецессии на верхнем Юге, сплотиться на нижнем Юге и вернуть свои штаты в Союз. Такая политика явно зависела от сохранения статус-кво на значительный период, но это, как вскоре обнаружил Линкольн, оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал.

Плохие новости пришли через день после его инаугурации. От уходящего военного министра Джозефа Холта он получил депешу, написанную майором Андерсоном 28 февраля. Ранее Андерсон отговаривал от укрепления форта Самтер на том основании, что в этом нет необходимости; теперь он перешел к отговорам на том основании, что это невозможно. Он заявил, что для освобождения форта в сроки, установленные в связи с истощением запасов провизии, вероятно, потребуется не менее двадцати тысяч хорошо дисциплинированных солдат. Этот срок, согласно дополнительному докладу, составлял от четырех до шести недель.[1101]1101
  Письмо Андерсона, ставшее предметом споров из-за того, что оригинал не был найден, находится в Mearns (ed.), Lincoln Papers, 11, 450–451. Смета поставок приведена там же, стр. 453–454, 477.


[Закрыть] Андерсон, предпочитавший мир даже ценой разрыва союза, очевидно, ожидал, что ответом на его мрачный диагноз станет приказ об эвакуации. Для Холта доклад был крайне неловким. Он притворился, что все это стало для него неожиданностью, но на самом деле администрация Бьюкенена получила более чем достаточно подробной информации, чтобы понять истинное положение дел в гавани Чарльстона. В течение нескольких месяцев мирная оккупация Самтера была куплена невмешательством в строительство южнокаролинцами «огненного круга», который с каждым днём делал окончательное падение форта все более определенным. Эти события не были секретом. Все, в том числе и Линкольн, имели все основания понимать, что время Андерсона и его гарнизона истекает. Но избранного президента шокировали профессиональные военные, которые на месте оценили, как скоро он должен действовать и сколько усилий потребуется для спасения форта Самтер.[1102]1102
  Холт – Линкольну, 5 марта 1861 г., там же, стр. 461–464. Оценка Андерсоном численности необходимых войск была выше, чем у большинства его офицеров. Например, его второй командир, капитан Абнер Даблдей, говорил о 10 000. См. The War of the Rebellion: A Compilation of the Official Records of the Union and Confederate Armies (128 vols.; Washington, 1880–1901), series I, vol. I (далее – Official Records, I), p. 202. Рассказ Даблдея см. в его «Воспоминаниях о фортах Самтер и Моултри в 1860–61 годах» (Нью-Йорк, 1876).


[Закрыть]

Линкольн незамедлительно обратился за советом к своему командующему генералу и получил совершенно неутешительный ответ. Эвакуация казалась «почти неизбежной», заявил Скотт. Что касается подкрепления Андерсона, то для этого потребуется флот военных судов и транспортов, а также двадцать пять тысяч дополнительных солдат и шесть или восемь месяцев на их подготовку. Решение Скотта, которое имело тем больший вес, что ранее он выступал за отправку экспедиции помощи, несомненно, основывалось в первую очередь на военных соображениях. Но также очевидно, что к этому времени он был полностью склонен к программе Сьюарда по примирению и мирному восстановлению.[1103]1103
  Mearns (ed.), Lincoln Papers, II, 464–465, 477–478; Basler (ed.), Works of Lincoln, IV, 279; Elliott, Scott, pp. 697–701; Bancroft, Seward, II, 95–96, 124–125. На самом деле Скотт составил приказ об эвакуации и попросил у Камерона разрешения отправить его Андерсону. См. Mearns (ed.), Lincoln Papers, II, 476.


[Закрыть]

Большинство членов кабинета, ещё не освоившихся в своих новых должностях, также были склонны считать форт Самтер проигранным делом. Официальный опрос их мнений, проведенный 15 марта, показал, что только один из семи человек, Монтгомери Блэр, безоговорочно поддерживал попытку обеспечения форта. Слухи о предстоящем приказе об эвакуации вскоре распространились сначала в Вашингтоне, а затем и по всей стране. То тут, то там некоторые республиканцы выражали своё согласие с тем, что казалось военной необходимостью, но доминирующим настроением в партии был нарастающий гнев и разочарование. «Птица нашей страны, – писал Джордж Темплтон Стронг, – это ослабленная курица, переодетая в орлиные перья… Мы – слабый, разделенный, опозоренный народ, не способный поддерживать своё национальное существование».[1104]1104
  Basler (ed.), Worb of Lincoln, IV, 284–85; Current, Lincoln and the First Shot, pp. 65–67; Bancroft, Seward, II, 97–101; Mearns (ed.), Lincoln Papers, II, 483–485; Nevins and Thomas (eds.), Diary of Strong, III, 109. Меморандум кабинета министров о плюсах и минусах снабжения Самтера см. в Basler (ed.), U’orks of Lincoln, IV, 288–290. Чейз, следует отметить, фактически голосовал за снабжение Самтера, но только потому, что считал, что это не приведет к началу войны. См. его более поздние письма по этому вопросу, напечатанные в книге Samuel Wylie Crawford, The Genesis of the Civil War: The Story of Sumter, 1860–1861 (New York, 1887), pp. 366–367. Луис Т. Вигфолл, техасский сенатор, все ещё находившийся в Вашингтоне, телеграфировал властям Конфедерации 11 марта: «В республиканских кругах Чёрной считается, что Андерсону будет приказано освободить форт Самтер через пять дней». Official Records, I, 273.


[Закрыть]

Под тяжелым давлением мрачных фактов и мнений экспертов Линкольн на какое-то время всерьез задумался об оставлении форта Самтер, но так и не смог заставить себя разрешить это. Вместо этого он обратился за дополнительной информацией, отправив сначала одного, а затем ещё двух человек для изучения ситуации в Чарльстоне.[1105]1105
  Первым из этих посетителей был Густавус В. Фокс, который уже планировал и вскоре возглавил экспедицию на Самтер. Власти Конфедерации разрешили ему посетить форт Самтер 21 марта, думая, что он занимается подготовкой к его эвакуации. Фокс не стал подробно рассказывать Андерсону о своих планах эвакуации, но вернулся в Вашингтон, убежденный в их осуществимости. Двумя другими посетителями (25–27 марта) были иллинойские друзья Линкольна, Стивен С. Херлбут и Уорд Х. Лэймон (человек, который сопровождал его в тайной ночной поездке через Балтимор). Херлбут провел зондирование в Чарльстоне и сообщил, что любая попытка взять Самтер наверняка встретит сопротивление. Лэймон создал впечатление, что говорит от имени администрации, и заверил Андерсона, а также лидеров Конфедерации, что эвакуация неизбежна. Это дало ещё одно основание для обвинения правительства Линкольна в предательстве, выдвинутого последним. Official Records, I, 208–209, 218, 222, 230, 280, 281, 282, 294; Current, Lincoln and the First Shot, pp. 71–74; Crawford, Genesis, pp. 369–373; Ari Hoogenboom, «Gustavus Fox and the Relief of Fort Sumter», CWH, IX (1963), 385–387; Nicolay and Hay, Lincoln, III, 389–392.


[Закрыть] Он также приказал немедленно укрепить форт Пикенс, чтобы хотя бы частично компенсировать потерю Самтера, если эвакуация окажется неизбежной.[1106]1106
  Official Records, I, 360; Nicolay and Hay, Lincoln, III, 393–394; «General M. C. Meigs on the Conduct of the Civil War», AHR, XXVI (1921), 300. Линкольн, судя по всему, отдал устный приказ об укреплении форта Пикенс вскоре после своей инаугурации. Они не были выполнены, и он повторил их в письменном виде. Они были отправлены 12 марта.


[Закрыть]

Тем временем Сьюард занимал пост «премьера», разрабатывая свою собственную независимую линию политики. Правительство Дэвиса направило трех комиссаров для переговоров о признании Конфедерации, и, будучи якобы «иностранными» эмиссарами, они, естественно, пытались совершить сделку с государственным секретарем. Сьюард, по настоянию Линкольна, отказался встретиться с тремя мужчинами лицом к лицу, но общался с ними через ряд посредников. Одним из них был судья Джон А. Кэмпбелл из Алабамы, который ещё не подал прошение об отставке из Верховного суда. На встрече с Кэмпбеллом 15 марта Сьюард опрометчиво сообщил, что форт Самтер будет эвакуирован в течение нескольких дней. Получив эту радостную информацию, комиссары согласились на время приостановить свои требования о проведении переговоров. Небольшая задержка, по их мнению, в любом случае пойдёт на пользу их республике, просуществовавшей один месяц. Однако дни шли, а на Самтере ничего не происходило. Сьюард, от которого потребовали объяснений, 21 марта повторил свои заверения Кэмпбеллу, хотя и в несколько менее ясных выражениях.[1107]1107
  Генри Г. Коннор, Джон Арчибальд Кэмпбелл (Бостон, 1920), с. 122–127; Кроуфорд, Генезис, с. 325–332. В беседах со Сьюардом Кэмпбелла сопровождал его коллега по Верховному суду Сэмюэл Нельсон.


[Закрыть] Любое беспокойство, которое он мог испытывать в этот момент, вероятно, было ещё незначительным, но ещё через неделю все было бы иначе. На самом деле он предложил членам комиссии предсказание, в котором был настолько уверен, что позволил принять его как авторитетное обещание. События должны были сделать его в лучшем случае плохим пророком, а в глазах южан – мастером двуличия.[1108]1108
  Многие ученые считают, что Сьюард без ведома Линкольна действительно дал комиссарам обещание. См. например, Stampp, And the War Came, pp. 273–274; Bancroft, Seward, II, 113–117; Ludwell H. Johnson, «Fort Sumter and Confederate Diplomacy», JSH, XXVI (1960), 455–461; Burton J. Hendrick, Lincoln’s War Cabinet (Boston, 1946), pp. 166–169. Но противоположный аргумент см. в Nevins, War for the Union, I, 51 n. Nicolay and Hay, Lincoln, III, 404–413, сурово рассматривает Кэмпбелла как агента мятежников, указывая, что он поддерживал связь не только с комиссарами, но и с Джефферсоном Дэвисом. То, что Сьюард практиковал обман, кажется достаточно очевидным, однако следует отметить следующее: (1) Последующий рассказ Кэмпбелла об этом деле, практически единственный первоисточник, по своей природе был корыстным. (2) Как бы кто ни относился к его методам, целью Сьюарда было отсрочить официальный отпор комиссарам, который мог бы означать войну. (3) Комиссары так же, как и Сьюард, хотели продлить своё пребывание в Вашингтоне и думали, что ловко обманывают Сьюарда. (4) Формально никаких обещаний от Сьюарда к комиссарам не переходило, поскольку Кэмпбелл в разговоре с последними отказался использовать имя Сьюарда и сказал, что комиссары «не вправе делать вывод», что он «действует по поручению какого-либо агентства». (5) До 15 марта комиссары уже были уверены, что Самтер будет эвакуирован, но лидеры Конфедерации в Монтгомери, по словам военного секретаря, «ни в коем случае не полагались на заверения правительства в Вашингтоне в отношении эвакуации форта Самтер». Official Records, I, 275, 285. Короче говоря, нет никаких признаков того, что двойные речи Сьюарда имели какой-либо эффект, которого не желали и не попустительствовали сами конфедераты.


[Закрыть]

В конце марта Линкольн все ещё размышлял над проблемой Самтера. Он чувствовал, как горячо республиканцы реагируют на слухи о предстоящем выводе войск, и выслушал несколько убедительных аргументов в пользу целесообразности экспедиции, особенно от бывшего морского офицера по имени Густавус В. Фокс. Он также потерял часть своего доверия к пессимистическим взглядам генерала Скотта на Самтер, возможно, потому, что Скотт теперь официально выступал за эвакуацию форта Пикенс, причём по явно политическим причинам.[1109]1109
  Robert Means Thompson and Richard Wainwright (eds.), Confidential Correspondence of Gustavus Vasa Fox (2 vols.; New York, 1920), I, 7–9; Official Records, I, 200–201. Существует история, общепринятая, хотя и опирающаяся в основном на последующие воспоминания Монтгомери Блэра, что Линкольн в ночь на 28 марта сообщил кабинету министров о совете Скотта эвакуировать оба форта. Это якобы подтолкнуло их к более решительным действиям на следующий день. См. например, Nicolay and Hay, Lincoln, 111, 394–395; Gideon Welles, Lincoln and Seward (New York, 1874), pp. 57–58, 64–65; Nevins, War for the Union, I, 55; Current, Lincoln and the First Shot, pp. 76–77; Bancroft, Seward, II, 123–124. Тем не менее, Линкольн предположительно получил меморандум Скотта в свои руки примерно 16 или 17 марта, поскольку он был приложен к ответу Камерона на запрос Линкольна от 15-го числа. См. Hoogenboom, «Fox and Fort Sumter», p. 387 n., и Kenneth P. Williams, Lincoln Finds a General (5 vols.; New York, 1949–59), I, 387, для несогласных мнений. «Мейгс о гражданской войне», стр. 300 (дневниковая запись за 31 марта 1861 г.), подтверждает версию Блэра.


[Закрыть] Но решающее влияние могло оказать просто давление календаря. Предположительно, Андерсон мог продержаться только до середины апреля. Наступало время, когда администрация должна была решить, начинать ли подготовку экспедиции помощи. В сложившихся обстоятельствах отрицательное решение было бы бесповоротным, а утвердительное – нет. Линкольн решил не откладывать решение ещё на неделю, а это означало, что нужно действовать. 29 марта он снова опросил свой кабинет министров по поводу обеспечения форта Самтер. С середины месяца произошли разительные перемены. Сьюард теперь почти в одиночку выступал против, в то время как четыре члена кабинета были твёрдо на стороне президента. Позже в тот же день Линкольн отдал приказ о подготовке экспедиции, готовой к отплытию к 6 апреля.[1110]1110
  Basler (ed.), Works of Lincoln, IV, 301–302; Nicolay and Hay, Lincoln, III, 429–433; Howard K. Beale (ed.), The Diary of Edward Bates (Washington, 1933), p. 180. Калеб Б. Смит несколько менее решительно присоединился к Сьюарду в отрицательном вопросе. Бейтс заявил, что настало время «либо эвакуировать, либо освободить Самтер». Все члены кабинета были согласны с тем, чтобы укрепить Пикенса. Похоже, что решение Линкольна повлияло на голосование кабинета, а не наоборот.


[Закрыть]

Однако Сьюард не сдался. Он пересмотрел свою стратегию и предпринял контратаку, что привело к путанице, которую так и не удалось полностью развеять. До этого госсекретарь не проявлял особой заботы о безопасности форта Пикенс. Более того, не один член кабинета подозревал его в том, что он вдохновил генерала Скотта на предложение эвакуировать Пикенс вместе с Самтером. То, что подозрения были верными, кажется вероятным, и не только из-за очевидного влияния Сьюарда на физически дряхлого генерала. План Сьюарда по спасению Союза требовал избегать вооруженного конфликта везде, но особенно в двух точках наибольшего трения – Самтере и Пикенсе. Укрепление Пикенса было бы гораздо проще стратегически, но чуть менее опасно политически, чем укрепление Самтера. Друг Сьюарда Джон А. Гилмер из Вирджинии настаивал на том, что оба форта должны быть сданы, если мы хотим сохранить мир и предотвратить дальнейшие сецессии. Так же считали и юнионисты приграничных штатов. Как и Стивен А. Дуглас и многие другие демократы Севера. И все же Сьюард теперь ясно видел, что политика двойного отступления не получит поддержки в кабинете министров и очень мало от республиканцев. Поэтому он решил по возможности довольствоваться половиной буханки. То есть он попытается переключить внимание с форта Самтер на форт Пикенс, продолжая настаивать на мирной эвакуации Самтера и одновременно взяв на себя ответственность за подготовку к резкому укреплению Пикенса. Таким образом, ему удалось бы сдержать обещание, данное южным комиссарам, и при этом освободить себя от обвинений в том, что он стал республиканским болваном.[1111]1111
  Bancroft, Seward, II, 124–125, 545–548 (письма Гилмера к Сьюарду): Robert W. Johannsen, Stephen A. Douglas (New York, 1973), pp. 847–858.


[Закрыть]

Так, на решающем заседании кабинета министров 29 марта Сьюард уравновесил свой отрицательный голос по поводу освобождения форта Самтер категорическим заявлением в пользу удержания форта Пикенс. В тот же день он призвал Линкольна назначить капитана Монтгомери К. Мейгса, армейского инженера, командующим экспедицией в Пикенс. Через два дня Линкольн согласился и отдал необходимые приказы.[1112]1112
  Van Deusen, Seward, pp. 279–280; «Meigs on the Civil War», pp. 299–300; Basler (ed.), Works of Lincoln, IV, 313–315.


[Закрыть] С этого момента готовились две отдельные экспедиции. Экспедицию, предназначенную для Самтера, организованную по обычным каналам кабинета министров, возглавил Густавус Фокс, бывший морской офицер, который разработал и убедительно продвигал свой собственный план по освобождению форта. Фокс, человек с динамичным характером, был первым из трех недавних посетителей Линкольна в Чарльстоне, вернувшись оттуда, все ещё был уверен, что план сработает. Он также оказался шурином Монтгомери Блэра, самого воинственного члена кабинета, с которым поддерживал тесную связь. Экспедиция Пикенса была организована более аномально – Мейгсом и морским офицером под руководством Сьюарда, без ведома военного секретаря или министра военно-морского флота. В некотором смысле ястребиное и голубиное крылья кабинета готовили каждый свою собственную экспедицию.[1113]1113
  Howard K. Beale (ed.). Diary of Gideon Welles (3 vols.; New York, 1960), I, 14–26 (эта часть «дневника» на самом деле является мемуарами); «Meigs on the Civil War», pp. 300–301; Hoogenboom, «Fox and Fort Sumter», pp. 387–389; John Niven, Gideon Welles: Lincoln’s Secretary of the Xavy (New York, 1973), pp. 329–332.


[Закрыть]

1 апреля судья Кэмпбелл имел ещё одну беседу со Сьюардом, который представил ему письменное заявление, якобы санкционированное Линкольном, в котором говорилось, что правительство не будет осуществлять снабжение форта Самтер без предварительного уведомления губернатора Южной Каролины. На первый взгляд, это было резким отклонением от первоначального «обещания», но Кэмпбелл довольно доверчиво позволил убедить себя в том, что на самом деле ничего не изменилось.[1114]1114
  Connor, Campbell, pp. 127–129. В этой беседе 1 апреля, по словам Кэмпбелла, Сьюард сказал ему, что Леймон (который обещал эвакуировать Самтер во время своего недавнего визита в Чарльстон) не действовал на основании каких-либо полномочий от Линкольна. Затем Сьюард передал ему письменное заявление о том, «что президент может пожелать снабдить форт Самтер, но не возьмется за это без предварительного уведомления губернатора Пикенса». Якобы посоветовавшись с Линкольном, Сьюард затем пересмотрел заявление и сказал: «Я уверен, что правительство не возьмется за снабжение форта Самтер, не уведомив об этом губернатора Пикенса». Это было единственное официальное обещание, которое Кэмпбелл когда-либо получал, и оно было выполнено пять дней спустя. По неподтвержденному объяснению Кэмпбелла, эти явные указания были компенсированы устными заверениями Сьюарда. Там же, стр. 132, 134.


[Закрыть] На самом деле Сьюард все ещё был готов сказать, что попыток освободить Самтер не будет, потому что все ещё верил, что сможет сделать так, чтобы предсказание сбылось. Он надеялся убедить Линкольна, что форт Пикенс, который был более защищенным и менее спорным, чем форт Самтер, будет так же хорошо символизировать сохранение федеральной власти на территории отделившихся штатов.

Однако подкрепление Пикенса в сочетании с эвакуацией Самтера, вероятно, само по себе не сделало бы мир более вероятным, чем война. Нужно было что-то другое, и Сьюард обнародовал эффектную стратегию, которую он держал в резерве. 1 апреля он отправил Линкольну печально известный меморандум, озаглавленный «Некоторые соображения на рассмотрение президента». Открываясь утверждением о том, что администрация все ещё «не имеет ни внутренней, ни внешней политики», документ содержал три основных предложения: Во-первых, Сьюард повторил свою убежденность в том, что форт Самтер должен быть эвакуирован, а форт Пикенс укреплен, утверждая, что это каким-то образом изменит всю секционную проблему с вопроса о рабстве на вопрос о союзе или воссоединении. Во-вторых, он предложил начать агрессивную внешнюю политику, направленную, прежде всего, против Испании, которая недавно предприняла шаги по аннексии Санто-Доминго, и против Франции, которая подозревалась в аналогичных планах в Карибском бассейне и Мексике. Он «потребует объяснений» от обеих стран и, если удовлетворительные ответы не будут получены, «созовет Конгресс и объявит им войну». В-третьих, с некоторой долей прозрачного иносказания он предложил президенту делегировать ему ответственность за «энергичное преследование» любой политики, которая будет принята. Это было равносильно официальной заявке на неформальную роль премьера.

Эвакуация, внешняя война и частичное отречение от престола – все это было завернуто для Линкольна в одну аккуратную упаковку. Он отреагировал с удивительной сдержанностью, но с безошибочной твердостью, разоблачив слабые места в аргументах Сьюарда и добавив, что он сам должен сделать все, что должно быть сделано.[1115]1115
  Баслер (ред.). Works of Lincoln, IV, 316–318. Van Deusen, Seward, pp. 281–284, указывает, что некоторые идеи в меморандуме «были позже реализованы». О том, что Сьюард работал совместно с Турлоу Уидом и Генри Дж. Рэймондом, редактором «Нью-Йорк Таймс», см. в Patrick Sowle, «A Reappraisal of Seward’s Memorandum of April 1, 1861, to Lincoln», JSH, XXXIII (1967), 234–239. 3 и 5 апреля три комиссара доложили Монтгомери, что готовящаяся экспедиция может быть направлена в Санто-Доминго. Официальные отчеты, I, 286.


[Закрыть] Однако наглость документа, возможно, укрепила его намерение предпринять что-то решительное. На Севере нарастало требование положить конец колебаниям и бездействию. Например, 3 апреля республиканская газета New York Times опубликовала язвительную редакционную статью под заголовком «Требуется политика!». Новая Конфедерация, утверждала «Таймс», вела себя «энергично, умно и успешно», чего нельзя было заметить нигде в Вашингтоне. «Президент, – предупреждала газета, – должен принять какую-то ясную и четкую политику в отношении отделения, иначе Союз не только будет разорван, но и страна будет опозорена».[1116]1116
  Перкинс (ред.), Северные издания, II, 660–664.


[Закрыть]

Когда окончательный срок сдачи Самтера был уже почти наступил, Линкольн, тем не менее, продолжал взвешивать альтернативы. По договоренности со Сьюардом он встретился 4 апреля с одним из членов съезда в Вирджинии. Вопрос о том, поднимал ли он вновь возможность эвакуации форта Самтер в обмен на отсрочку съезда, является спорным, но в любом случае обсуждение оказалось бесплодным.[1117]1117
  Виргинец Джон Б. Болдуин впоследствии утверждал, что Линкольн не делал никакого предложения. Это оспаривал, но не очень убедительно, другой житель Вирджинии юнионист, Джон Минор Боттс. См. Potter, Lincoln and His Party, pp. 356–358; Current, Lincoln and the First Shot, pp. 94–96; Thompson and Wainwright (eds.), Correspondence of Fox, I, 39; Tyler Dennett (ed.), Lincoln and the Civil War in the Dianes and Letters of John Hay (New York, 1939), p. 30.


[Закрыть] Согласно его собственным последующим показаниям, Линкольн также серьёзно обдумывал план Сьюарда по выводу войск из форта Самтер, одновременно усиливая федеральный контроль над фортом Пикенс.[1118]1118
  В своём послании специальной сессии Конгресса от 4 июля 1861 года Линкольн указал, что экспедиция на Самтер оставалась предварительной до тех пор, пока он не узнал (6 апреля) о неудаче с подкреплением Пикенса. Basler (ed.), Works of Lincoln, IV, 424–425. Однако это утверждение было решительно оспорено. Например, см. Stampp, «Lincoln and the Strategy of Defense», pp. 313–314; Richard N. Current, The Lincoln Nobody Knows (New York, 1958), pp. 121–124. Опровержение см. в новом предисловии в мягком издании 1962 г. Potter, Lincoln and His Party, pp. xxvi-xxvii.


[Закрыть] Однако как раз в это время безопасность последнего казалась особенно сомнительной. Форт удерживали менее пятидесяти солдат под командованием лейтенанта, в то время как генерал Конфедерации Брэкстон Брэгг имел более тысячи солдат в районе Пенсаколы, и ещё многие направлялись к нему. Артиллерийская рота, прибывшая в начале февраля для усиления форта, была оставлена на борту транспорта в соответствии с перемирием, заключенным между лидерами Флоридской сецессии и администрацией Бьюкенена. По указанию Линкольна приказ о высадке подкрепления был отправлен из Вашингтона 12 марта, но спустя более трех недель не было никаких признаков того, что высадка была произведена. В поступавших сообщениях говорилось об усилении батарей Конфедерации, усталости гарнизона и истощении запасов на стоявших наготове военных кораблях. Что же делать, если правительство Линкольна добровольно покинет форт Самтер и узнает, что форт Пикенс был взят штурмом? Дело Союза может не выдержать такого двойного удара.[1119]1119
  Official Records, I, 352, 355–356, 363–365; Grady McWhiney, «The Confederacy’s First Shot», CWH, XIV (1968), 8.


[Закрыть]

4 апреля Линкольн составил письмо Андерсону, в котором сообщал, что помощь скоро будет оказана. Он также послал за Фоксом и сообщил, что «решил отпустить экспедицию». Однако первоначальный план был изменен таким образом, чтобы показать, что он все ещё лелеял надежду избежать дилеммы, поставленной Самтером. То есть, оказавшись перед выбором между эвакуацией и войной, он предложил другой стороне выбор между войной и сохранением статус-кво. Прибыв в гавань Чарльстона, Фокс должен был сначала попытаться просто снабдить форт Самтер безоружными лодками. Если по ним откроют огонь, то он должен был прорваться в форт с припасами и подкреплениями. Если же снабжение будет проходить мирно, то попыток прислать подкрепление не будет, и военно-морские силы уйдут из окрестностей. Кроме того, власти Южной Каролины были бы заблаговременно уведомлены о том, что экспедиция направлена не более чем на «пропитание голодных».[1120]1120
  Basler (ed.), Works of Lincoln, IV, 321–322; Official Records, I, 232–235, 248, 294. Андерсон получил послание 7 апреля и выразил своё категорическое неодобрение экспедиции.


[Закрыть]

Тем не менее Линкольн откладывал отправку рокового уведомления до тех пор, пока 6 апреля не пришли новые тревожные новости из Флориды. Командующий флотом в Пенсаколе отказался сотрудничать в высадке подкреплений в форт Пикенс, сославшись на то, что не получал прямых приказов от своего начальства. Таким образом, Пикенс по-прежнему удерживался горсткой людей, и его судьба не могла быть определена ещё как минимум неделю.[1121]1121
  Official Records of the Union and Confederate Navies in the War of the Rebellion (30 vols.; Washington, 1894–1922), series I, vol. IV, 109–111, 115. Новые приказы о подкреплении были отправлены в тот же день, и дополнительные войска были высажены в форте Пикенс 12 апреля. Экспедиция Мейгса прибыла через четыре дня. Пикенс оставался в руках Союза на протяжении всей войны.


[Закрыть] Линкольн больше не ждал. В тот же день он отправил гонца в Чарльстон со следующим уведомлением для губернатора Южной Каролины: «Президент Соединенных Штатов поручил мне уведомить вас, что ожидается попытка снабдить форт Самтер только провизией; и что, если эта попытка не встретит сопротивления, никаких усилий по доставке людей, оружия или боеприпасов не будет предпринято, без дальнейшего уведомления или в случае нападения на форт».[1122]1122
  Basler (ed.), Works of Lincoln, IV, 323–324. Послание было передано губернатору Пикенсу и генералу Борегару вечером 8 апреля. Официальные записи, I, 291.


[Закрыть]

Эти слова не похожи на ультиматум, но лидеры Конфедерации восприняли их как ультиматум и поступили соответствующим образом. Линкольн, как утверждают, должен был понимать, что делает шаг, способный ускорить войну. Однако на самом деле это означает лишь то, что любая линия поведения, кроме безоговорочной капитуляции, должна была быть провокационной, учитывая бурные настроения в Чарльстоне и Монтгомери. Короче говоря, Линкольн не решил начать военные действия, но он отказался принять условия мира Конфедерации. Он предпринял последнюю попытку проложить себе путь между войной и воссоединением. Простое снабжение форта Самтер, если бы оно было разрешено, поставило бы отношения в нём на те же условия, которые уже были установлены в форте Пикенс. Но стратегия Линкольна, помимо предложения продлить статус-кво, имела и второстепенную цель, которая, в конце концов, стала главной. То есть, пытаясь выполнить своё инаугурационное обещание, что форты будут удержаны, он также был полон решимости сдержать своё обещание, что правительство не будет применять военное принуждение, если только на него не нападут первым.

В этот момент Линкольн начал расплачиваться за то, что позволил своему госсекретарю такую свободу действий. Ключевым судном в планах экспедиции на Самтер был военный корабль «Поухатан», но поздно вечером 5 апреля министр военно-морского флота Уэллс узнал, что он был выделен для экспедиции Пикенса. Как выяснилось, Сьюард организовал этот перевод четырьмя днями ранее, заручившись подписью Линкольна на приказе. Президент, столкнувшись с проблемой, признал, что был несколько смущен, но приказал Сьюарду вернуть «Поухатан» в состав флота Самтера. Сьюард не спешил отправлять телеграмму, а затем подписал её своим именем. Послание настигло «Поухатан» после выхода в море, но командир корабля отказался повернуть назад, заявив, что подчиняется приказам президента и будет следовать в Пенсаколу.[1123]1123
  Official Records, Navies, IV, 108–109, 111–112; Niven, Gideon Welles, pp. 329–336. Монтгомери Блэр позже обвинил Сьюарда в том, что тот намеренно пытался саботировать экспедицию на Самтер (Welles, Lincoln and Seward, p. 66), и с этим согласились более чем несколько историков; но см. опровержение в Bancroft, Seward, II, 144; Van Deusen, Seward, p. 285.


[Закрыть]

Тем временем Фокс задержался с последними приготовлениями и отправился в Чарльстон только утром 9 апреля. Но даже тогда он не получил информации о том, куда направляется «Поухатан». Штормовая погода задержала его прибытие к Чарльстону до 12 апреля, а затем ещё больше времени было потрачено на тщетное ожидание «Поухатана». Прежде чем он смог организовать какие-либо усилия, чтобы добраться до форта Самтер, он был отбит до основания. Форт, несомненно, в любом случае было уже не спасти, но если бы «Поухатан» был в его распоряжении, Фокс, вероятно, попытался бы прорваться в гавань. Шансы, как теперь стало ясно, были не в его пользу. Таким образом, вмешательство Сьюарда, возможно, способствовало простому фиаско вместо кровавого, героического провала.[1124]1124
  Томпсон и Уэйнрайт (ред.), Переписка Фокса, I, 31–36, 38–41; Official Records, Navies, IV, 248–251; Niven, Gideon Welles, p. 336.


[Закрыть]

Решение о начале гражданской войны в Чарльстоне было принято Джефферсоном Дэвисом и его кабинетом в Монтгомери 9 апреля, за четыре года до того, как Ли капитулировал в Аппоматтокс-Кортхаусе. Известие о намерениях Линкольна пришло к ним накануне вечером, после недельного замешательства. Сьюарда и других людей убедили в том, что форт Самтер будет эвакуирован, но все это время они также получали зловещие сообщения о военных и морских приготовлениях. Теперь оказалось, что правительство чёрных республиканцев в Вашингтоне намеренно обмануло их. Неподтвержденное уведомление от Линкольна могло быть ещё одним трюком, маскирующим общее наступление на Чарльстон. Плутовство Сьюарда и колебания Линкольна окончательно подорвали доверие к администрации в Монтгомери.[1125]1125
  Johnson, «Sumter and Confederate Diplomacy», pp. 472–476, но сравните с Nevins, War for the Union, I, 73.


[Закрыть]

И все же, даже если бы связь между Монтгомери и Вашингтоном была такой же прямой, сердечной и взаимно доверительной, как между майором Андерсоном и генералом Борегаром в Чарльстоне, это ничего бы не изменило. Линкольн был готов скорее согласиться на войну, чем признать распад Федерального союза, который в глазах Дэвиса перестал существовать; Дэвис, в свою очередь, был готов вести войну за территориальную целостность южной Конфедерации, которая в глазах Линкольна так и не начала существовать. Если бы мирную эвакуацию форта Самтер удалось как-то организовать или принудить, Линкольн лишь удвоил бы усилия по удержанию форта Пикенс, а правительство Дэвиса было так же решительно настроено на получение одного, как и другого. На самом деле лидеры Конфедерации гораздо меньше сомневались в начале военных действий, чем их коллеги в Вашингтоне. Для Дэвиса и большинства членов его кабинета форты теперь были, по сути, военными проблемами. Генерал Брэгг уже имел инструкции атаковать Пикенс, когда посчитает это возможным, а Самтер был пощажен в основном в надежде получить его неповрежденным.[1126]1126
  Данбар Роуланд (ред.), Джефферсон Дэвис, конституционалист: His Letters, Papers, and Speeches (10 vols.; Jackson, Miss., 1923), V, 61; McWhiney, «Confederacy’s First Shot», pp. 10–12. Дэвис в своей книге «Взлет и падение правительства Конфедерации» (2 тома; Нью-Йорк, 1881), I, 292, заявляет: «Тот, кто совершает нападение, не обязательно наносит первый удар или стреляет из первого орудия». Обвинение в том, что Линкольн сознательно выбрал войну, а затем «маневрировал, чтобы конфедераты сделали первый выстрел», никогда не получало широкой поддержки. Дебаты по этому вопросу см. в Charles W. Ramsdell, «Lincoln and Fort Sumter», JSH, III (1937), 259–288; J. G. Randall, Lincoln the Liberal Statesman (New York, 1947), pp. 88–117; Stampp, «Lincoln and the Strategy of Defense», pp. 311–323; McWhiney, «Confederacy’s First Shot», pp. 5–6, 14; Richard N. Currenl, «The Confederates and the First Shot», GWH, VII (1961), 357–369; Current, Lincoln mid the First Shot, pp. 182–208; Williams, Lincoln Finds a General, I, 56–57, 390; Potter, Lincoln and His Party, pp. 371–374; Potter, «Why the Republicans Rejected Both Compromise and Secession», in George Harmon Knoles (ed.), The Crisis of the Union, 1860–1861 (Baton Rouge, 1965), pp. 90–106, with comment hy Kenneth M. Slampp, pp. 107–113.


[Закрыть] Узкие военные соображения также диктовали критическое решение кабинета министров от 9 апреля, имевшее печальные последствия для Конфедерации.

В Чарльстоне у Борегара был постоянный приказ не допускать в гавань ни одной экспедиции помощи, и он вряд ли нуждался в повторении. Но правительство Дэвиса пошло дальше и решило, что форт Самтер должен быть взят до прибытия экспедиции Фокса. Это устранило бы опасность одновременной борьбы с Андерсоном и его морскими спасателями. Чтобы получить это военное преимущество сомнительной ценности, Конфедерация добровольно приняла на себя роль агрессора, готовясь в случае необходимости открыть огонь по американскому флагу, по крепости, наделенной глубоким символическим значением, и по солдату, ставшему национальным героем. Трудно было бы придумать стратегию, лучше рассчитанную на то, чтобы пробудить и объединить разделенный, непоколебимый Север. Главное значение нападения южан на форт Самтер заключается не в том, что оно положило начало Гражданской войне, а скорее в том, что оно положило начало войне таким образом, чтобы придать делу Союза взрывную силу, которую в противном случае оно могло бы медленно обрести.

10 апреля Борегар получил приказ от Монтгомери: потребовать эвакуации Самтера, а если Андерсон откажется, приступить к снижению форта. Андерсон отказался, но с тоской добавил, что ещё несколько дней – и он был бы уничтожен голодом. Это замечание вдохновило на дальнейшие переговоры, которые в итоге оказались безрезультатными, и в 4:30 утра 12 апреля первый снаряд Конфедерации разорвался в небе в направлении форта.

Бомбардировка продолжалась около тридцати трех часов. Затем, когда огонь бушевал в его казармах, боеприпасы были почти исчерпаны, а помощи не предвиделось, Андерсон признал своё поражение. «Я принял условия эвакуации, предложенные генералом Борегаром, – докладывал он, – и вышел из форта в воскресенье днём, 14-го числа, с развевающимися знаменами и барабанами, забрав роту и частное имущество, и салютуя своему флагу из пятидесяти орудий».[1127]1127
  Official Records, 1, 12–25, 28–35, 297, 300–302, 305–306, 309; Crawford, Genesis, pp. 421–448; Bruce Cation, The Coming Fury (Garden City, N.Y., 1961), pp. 302–324; W. A. Swanbcrg, First Blood: The Story of Fort Sumter (New York, 1957), pp. 285–325; T. Harry Williams, P. G. T. Beauregard, Napoleon in Gray (Baton Rouge, 1954), pp. 51–61. О причудливой роли техасского сенатора в падении Самтера см. Alvy L. King, Louis T. Wigfall, Southern Fire-Eater (Baton Rouge, 1970), pp. 118–122.


[Закрыть] За время сражения было произведено в общей сложности около пяти тысяч артиллерийских выстрелов, чудом не приведших к гибели ни одной из сторон. Это было обманчиво бескровное начало одной из самых кровопролитных войн в истории.[1128]1128
  Однако была и антиклиматическая смерть, которая стала примером смешения трагедии и абсурда, так часто проявлявшегося в Гражданской войне. Андерсон, успевший сделать около тысячи выстрелов при обороне форта Самтер, настоял на том, чтобы произвести ещё сотню выстрелов во время церемонии капитуляции. Взрыв на середине пути убил одного солдата на месте и ранил нескольких других, один из которых вскоре умер. Doubleday, Reminiscences, p. 171; Crawford, Genesis, pp. 446–447; Oliver Lyman Spaulding, Jr., «The Bombardment of Fort Sumter, 1861», AHA Annual Report, 1913, I, 198–199.


[Закрыть]

Ровно через четыре года после капитуляции, то есть 14 апреля 1865 года, Роберт Андерсон вернулся, чтобы поднять свой старый флаг над фортом Самтер. К тому времени звуки битвы уступили место тишине в Аппоматтоксе, и вопросы, которые бушевали в предбеллумские годы, были решены. Рабство было мертво, сецессия – мертва, а шестьсот тысяч человек погибли. Таков был основной баланс междоусобного конфликта.