Текст книги "Надвигающийся кризис: Америка перед Гражданской войной, 1848-1861 (ЛП)"
Автор книги: Дэвид Поттер
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 40 страниц)
Однако Южная Каролина лидировала на каждом этапе. Её съезд был избран 6 декабря и собрался 17 декабря, до того как в других штатах прошли выборы. 20 декабря съезд единогласно принял ордонанс об отделении.[928]928
О сецессии в Южной Каролине: Chauncey Samuel Boucher, South Carolina and the South on the Eve of Secession, 1852 to 1860, in «Washington University Studies», Humanistic Series, VI (1919), 85–144; White, Rhett; Lilliam Adele Kibler, Benjamin F. Perry, South Carolina Unionist (Durham, N.C., 1946); Cauthen, South Carolina Goes to War; Harold S. Schultz, Nationalism and Sectionalism in South Carolina, 1852–1860 (Durham, N.C., 1950); Channing, Crisis of Fear, не рассматривает фактическую процедуру отделения, но является превосходной. Тексты «Обращения народа Южной Каролины» (автор Ретт) и «Декларации о причинах, оправдывающих отделение Южной Каролины» (автор Меммингер) приведены в книге Эдварда Макферсона (ред.) «Политическая история Соединенных Штатов… во время Великого восстания»… во время Великого восстания (Вашингтон, 1876 г.), стр. 12–16.
[Закрыть] В тот же день Миссисипи избрал свой съезд, через два дня состоялись выборы во Флориде, а ещё через два дня – в Алабаме. И снова можно не сомневаться, что быстрые действия Южной Каролины воодушевили сторонников сецессии в других странах и усилили их поддержку против юнионистов и сторонников промедления.
Ещё один важный элемент поддержки пришёл из Вашингтона 14 декабря. Конгресс собрался 3 декабря, а днём позже Палата представителей назначила Комитет из тридцати трех человек (т. е. по одному от каждого штата) для рассмотрения «нынешнего опасного состояния страны» – что означало, по сути, рассмотрение предложений о компромиссе. Но назначение аналогичного комитета в Сенате затянулось из-за ожесточенных дебатов; тридцать восемь республиканцев подали единственные голоса против комитета Палаты представителей; комитет собрался только 11 декабря, а 13 декабря члены-республиканцы разделились восемь против восьми в резолюции о том, что независимо от того, оправдано ли недовольство Юга или нет, «гарантии их особых прав и интересов, признанных Конституцией… должны быть предоставлены незамедлительно и с радостью».[929]929
Учреждение Комитета тридцати трех, Congressional Globe, 36 Cong., 2 sess., p. 6; материалы в House Reports, 36 Cong., 2 sess., No. 31 (Serial 1104), «Journal of the Committee of Thirty-three». Анализ членства и голосований приводится в David M. Potter, Lincoln and His Party in the Secession Crisis (New Haven, 1942), pp. 89–98.
[Закрыть] В тот вечер семь сенаторов и двадцать три представителя от девяти южных штатов выступили с публичным обращением к своим избирателям, в котором говорилось: «Спор исчерпан… Мы убеждены, что честь, безопасность и независимость южного народа можно обрести только в южной конфедерации – результат может быть достигнут только путем отделения отдельных штатов».[930]930
Текст в McPherson, History of the Rebellion, p. 37.
[Закрыть] Роберт Тумбс не подписал это сообщение, но через десять дней, после того как был создан сенатский комитет и его ожидания не оправдались, он опубликовал свой собственный манифест, обращенный к народу Джорджии. По его словам, комитеты, которые могли бы стать органами компромисса, «контролируются чёрными республиканцами, вашими врагами, которые только и делают, что забавляют вас обманчивыми надеждами… Я говорю вам с верой истинного человека, что все дальнейшие надежды на Север для обеспечения ваших конституционных прав в Союзе должны быть немедленно отброшены… Сецессия, к четвертому марта следующего года, должна быть выбита из избирательной урны единодушным голосом Джорджии во второй день января следующего года».[931]931
Текст, там же, с. 37–38.
[Закрыть]
Таким образом, ещё до того, как южные избиратели за пределами Южной Каролины проголосовали по вопросу об отделении, выбирая делегатов на съезды, процесс отделения уже набрал значительные обороты. Теоретически каждый южный штат действовал самостоятельно, но на самом деле уже существовала сеть уполномоченных, поддерживавших связь между штатами, а члены Конгресса от юга, часто собирающиеся на заседания, служили своего рода готовым координирующим органом, чтобы гарантировать, что разрозненные действия нескольких штатов сойдутся в «ударе за национальную независимость».[932]932
Список уполномоченных Южной Каролины, Джорджии, Алабамы и Миссисипи в другие штаты см. там же, с. 11; о роли уполномоченных – Dwight L. Dumond, The Secession Movement, 1860–1861 (New York, 1931), pp. 134 n, 135–136, 195–196; о координирующей деятельности южных конгрессменов в Вашингтоне – Roy F. Nichols, The Disruption of American Democracy (New York, 1948), pp. 392, 399–404, 436, 441, 446–448. Ульрих Боннелл Филлипс, «Литературное движение за отделение», в «Исследованиях по истории и политике Юга, приписанных Уильяму Арчибальду Даннингу» (Нью-Йорк, 1914), стр. 59, говорит: «Государственный суверенитет использовался для того, чтобы придать знак законности попытке добиться национальной независимости».
[Закрыть] В Южной Каролине Роберт Барнуэлл Ретт предложил пригласить другие южные штаты на конференцию для формирования правительства и предложил в качестве места проведения Монтгомери. 31 декабря съезд Южной Каролины проголосовал за избрание комиссаров в каждый другой южный штат, созвавший съезд, и уполномочил их предложить встречу для создания временного правительства. 3 января комиссары предложили провести встречу в Монтгомери 4 февраля. Это предложение стало краеугольным камнем Конфедеративных Штатов Америки, и оно было заложено ещё до того, как собрался съезд любого южного штата, кроме Южной Каролины, хотя съезд Флориды собрался в тот же день.[933]933
Cauthen, South Carolina Coes to War, pp. 84–85; Armand J. Gerson, «The Inceplion of ihe Montgomery Convention», AHA, Annual Report, 1910, pp. 179–187.
[Закрыть]
В период с 20 декабря (день отделения Южной Каролины) по 8 января избиратели ещё шести южных штатов выбирали делегатов на съезды, которые должны были решить, оставаться ли им в Союзе. Партийные ярлыки на этих выборах не использовались, и граждане южных штатов, которые были достаточно едины в своей абстрактной приверженности защите прав южан, внезапно оказались перед конкретным вопросом о том, как их права должны быть защищены на оперативном уровне. Они склонялись к одной из двух позиций, которые получили названия «немедленное отделение» и «сотрудничество». Эта антитеза вовсе не была похожа на простой дисунионизм против юнионизма, поскольку на Юге было очень мало избирателей, которые хотели бы дисунионизма ради него самого – почти все предпочли бы остаться в Союзе с удовлетворительными гарантиями, которые, однако, они не надеялись получить; и было так же мало юнионистов, чья лояльность Союзу имела безоговорочный приоритет над защитой прав южан. Таким образом, разногласия приняли форму разделения на тех, кто считал, что для защиты прав Юга необходимо быстрое отделение штатов по отдельности, и тех, кто полагал, что права Юга лучше всего можно защитить, если все рабовладельческие штаты будут действовать сообща, через южную конференцию, сначала выдвинув коллективные требования, которые Север, столкнувшись с такой мощной фалангой, мог бы уступить, или, если это не удастся, отделиться с такой степенью южного единства, которая обеспечила бы им успех.
В некоторых отношениях эти две группы казались довольно близкими друг другу, в других – далёкими друг от друга. Обе заявляли о своей приверженности правам Юга и об использовании сецессии в случае необходимости в качестве средства обеспечения этих прав – в этом смысле их разногласия выглядели чисто тактическими. Но на оперативном уровне сторонники отделения были готовы действовать, используя механизм конвентов штатов для реализации своего решения; «сторонники сотрудничества» не принимали решения об отделении и последовательно выступали против отделения доступными и доступными средствами. Это означало, что, по сути, сецессионисты были в какой-то степени едины в рамках одной четкой программы; а вот кооперационисты представляли собой спектр позиций от подлинного сецессионизма, прочно связанного с убеждением, что действия через южный конвент – лучшая политика, до сильного юнионизма, маскирующегося под кооперативный сецессионизм из тактических соображений. Разумеется, невозможно определить распределение избирателей по этому спектру. Некоторые историки, подчеркивая теоретическую готовность обеих групп к отделению – одной путем действий отдельных штатов, другой путем действий, координируемых южным съездом, – считают их в основном двумя разными разновидностями сецессионистов и рассматривают весь нижний Юг как подавляющее большинство сецессионистов. Но если смотреть инструментально, то «сепаратисты отдельных штатов» и «кооперационисты» были далеки друг от друга. Последние ставили в качестве предварительного условия для отделения такую высокую степень единодушия среди южных штатов, что их оппонентам казалось, что они вообще не желают отделяться. Короче говоря, сторонники отделения рассматривали сторонников сотрудничества не просто как более благоразумных сецессионистов, а как юнионистов, которые сочли дело объединения слишком непопулярным, чтобы поддерживать его открыто, и которые прибегли к «сотрудничеству» как к обструкции, чтобы предотвратить любые действия.[934]934
Проблема значения кооперационизма очень важна, поскольку от того, была ли сецессия народным движением, во многом зависит, было ли сотрудничество в первую очередь благоразумной формой сецессионизма или запуганной формой юнионизма. См. Dumond, Secession Movement, pp. 121–134; Denman, Secession Movement in Alabama, pp. 93–115; Rainwater, Mississippi, pp. 180–193; White, Rhett, pp. 173–174. Вилли Малвин Каски, Сецессия и восстановление Луизианы (Университет, Ла, 1938), стр. 20–40, приводит цитату из газеты New Orleans Daily Crescent от 5 января 1861 г.: «Здесь, в Новом Орлеане, никто точно не знает, что означает сотрудничество. Для кого-то это означает отсрочку, для кого-то – конференцию с другими штатами, для кого-то – подчинение».
[Закрыть]
Избирательные кампании, в которых эти частично неопределенные группы противостояли друг другу, мало что дали для уточнения различий, поскольку они оказались бессистемными и довольно плохо скоординированными делами, в которых не было ни регулярных партийных подразделений, которые могли бы придать общую картину соревнованиям, ни централизованных сепаратистских или кооперативных организаций, которые могли бы выдвинуть общенациональные билеты в поле. В результате местные округа подходили к этому вопросу по-разному: иногда с противоположными списками; иногда, в попытке достичь гармонии, со смешанными списками; иногда кандидаты занимали определенную позицию, но в других случаях они баллотировались просто как влиятельные местные лидеры, которые будут принимать решение по мере развития событий; а иногда сепаратисты или коллаборационисты, в зависимости от ситуации, баллотировались без оппозиции.
Все эти обстоятельства значительно затрудняют оценку как самих кампаний, так и их результатов. Очевидно, что кампании проходили в атмосфере постоянно растущего возбуждения. Во время их проведения создавались организации бдительности для защиты от гнусных аболиционистских планов; организовывались и вооружались военные роты с живописными названиями; шились флаги; молодые люди, особенно молодые, радовались военным приготовлениям; сторонники сотрудничества осуждали сецессионистов за безрассудное разрушение бесценного союза; а сторонники сецессии отвечали обвинениями в том, что сторонники сотрудничества – старухи и покорные «покорники». Похоже, что в ходе большинства этих кампаний сторонники сотрудничества теряли позиции.[935]935
Об общих условиях и событиях, сопровождавших отделение, см. Du-mond, Secession Movement, и работы об отделении в различных штатах, приведенные в сносках 20, 31, 32. Что касается сецессионных конвенций, то стандартным трудом является Ralph A. Wooster, The Secession Conventions of the South (Princeton, 1962).
[Закрыть] Но результаты выборов, насколько их можно проанализировать, показывают, что в ряде штатов результаты были очень близки. Это в меньшей степени относится к Миссисипи и Флориде, чем к последующим штатам, но даже в этих двух штатах коллаборационисты показали сильные результаты. В Миссисипи 20 декабря было подано около 41 000 голосов, из которых около 12 000 были отданы за кандидатов, чьи позиции не были указаны или теперь неизвестны, а из оставшихся 29 000 около 16 800 были отданы за сторонников сецессии и 12 218 – за сторонников сотрудничества. Во Флориде, двумя днями позже, коллаборационисты показали силу от 36 до 43% голосов. В Алабаме через два дня после этого сецессионисты подали 35 600 бюллетеней, а коллаборационисты – 28 100.[936]936
Rainwater, Mississippi, pp. 196–200; Dorothy Dodd, «The Secession Movement in Florida, 1850–1861», Florida Historical Qiiarterly, XII (1933–34), 3–24, 45–66, esp. pp. 52–54.
[Закрыть]
На январских выборах сепаратисты победили – если вообще победили – с ещё более незначительным перевесом. В Джорджии 2 января их преимущество составило 44 152 против 41 632, по самым щедрым оценкам, и есть все основания полагать, что у коллаборационистов могло быть очень узкое большинство.[937]937
25 апреля 1861 года губернатор Джозеф Э. Браун в ответ на запрос заявил, что «делегаты конвента, проголосовавшие за постановление об отделении, были избраны явным большинством… в 13 120 голосов, или 50 243 за отделение и 37 123 против отделения». С тех пор историки опираются на эти цифры. Читатель, однако, заметит, что Браун не говорит, что 50 243 голоса были отданы за кандидатов, выступавших за отделение; он говорит только, что они были отданы за кандидатов, которые впоследствии проголосовали за отделение. Но эта цифра вводит в заблуждение, поскольку многие делегаты, голосовавшие на предварительных голосованиях против немедленного отделения, на окончательном голосовании решили подчиниться воле большинства ради гармонии и солидарности. Проблема заключается в том, чтобы, во-первых, узнать, как голосовали избиратели в случаях, когда известный сецессионист баллотировался против известного несецессиониста; и, во-вторых, в многочисленных случаях, когда позиции кандидатов не известны, узнать, как голосовали делегаты, которые позже проголосовали за или против сецессии на предварительных пробных голосованиях. Майкл П. Джонсон, «Новый взгляд на народное голосование за делегатов на сецессионном съезде Джорджии», Georgia Historical Quarterly, LVI (1972), 259–275, провел полный анализ на основе этих двух критериев, придя к вышеуказанным цифрам. В заключение этого важного анализа Джонсон заявляет (стр. 270): «…самая щедрая оценка народных настроений за отделение – чуть более 51% проголосовавших. По более точной оценке, большинство за сотрудничество составляет чуть более 50% избирателей».
[Закрыть] В Луизиане 7 января сецессионисты одержали верх со счетом 20 214 против 18 451.[938]938
Полный отчет о выборах конвента в Луизиане был передан конвенту во время его заседания, но не был опубликован. Уже в феврале 1861 года появились публичные обвинения в том, что результаты выборов замалчиваются. В ответ на эти обвинения газета New Orleans Daily Delta 27 марта 1861 года опубликовала неадекватную запись, которой, за неимением ничего лучшего, историки пользовались с тех пор и до 1970 года. В нём сообщалось, что за сепаратистов проголосовало 20 448 человек, а за коллаборационистов – 17 296. Тем временем записи были захвачены федеральными властями в 1865 году и доставлены в Вашингтон. Они находились в Военном министерстве до 1934 года, а затем в Национальном архиве до 1961 года, после чего были возвращены в Луизиану. Чарльз Б. Дью воскресил и проанализировал эти записи, интерпретация которых осложняется совпадением голосов между сенаторскими и представительскими округами. Дью приходит к выводу, что «фактические результаты показывают, что в представительных округах проголосовало 20 557 сецессионистов против 18 651 коллаборациониста, то есть разница составила 1906 голосов. Когда итоги подсчитываются на основе сенаторских округов, что, вероятно, является наиболее справедливой проверкой, поскольку в них было меньше непобежденных кандидатов, … результаты показывают, что сецессионисты получили 20 214 голосов, а коллаборационисты – 18 451, что составляет радикальное большинство всего в 1763 голоса». Дью, «Давно потерянные результаты: The Candidates and Their Totals in Louisiana’s Secession Election», Louisiana History, X (1969), 353–369; Dew, «Who Won the Secession Election in Louisiana?»/Stf, XXXVI (1970), 18–32.
[Закрыть] В Техасе вся процедура была нерегулярной, поскольку губернатор Сэм Хьюстон отказался созвать законодательное собрание, а выборы делегатов на конвенцию были официально призваны неформальной группой лидеров сецессии в Остине. Голосование, начавшееся 8 января, очевидно, проходило в разные дни в разных местах, и нет никакой уверенности в том, что сторонникам кооперации всегда предлагали выставить своего кандидата. В результате съезд принял ордонанс об отделении 166 голосами против 8, но, возможно, сомневаясь в собственной легитимности, затем представил ордонанс избирателям для ратификации. На этих выборах сецессионисты получили более значительное большинство голосов, чем где-либо, кроме Южной Каролины. За них проголосовали 44 317 человек против 13 020.[939]939
Наиболее полное описание сецессии в Техасе можно найти у Эдварда Р. Махера-младшего, «Сецессия в Техасе» (докторская диссертация, Фордхэмский университет, 1960). См. также Maher, «Sam Houston and Secession», SWHQ LV (1952), 448–458; Earl Wesley Fornell, The Galveston Era: The Texas Crescent on the Eve of Secession (Austin, 1961), esp. pp. 267–302; Wooster, Secession Conventions, pp. 121–135, ценный пересмотр предыдущих анализов; Бен Х. Проктер, «Ксот без чести: Жизнь Джона Х. Рейгана» (Austin, 1962), pp. 118–129; Llerena Friend, Sam Houston, The Great Designer (Austin, 1954), pp. 321–354; Аппл Айрин Сандбо, «Начало сецессионного движения в Техасе», SWHQj XVIII (1914), 51–73; Чарльз Уильям Рамсделл, «Фронтир и сецессия», в Исследованиях по истории и политике Юга, приуроченных к Уильяму Арчибальду Даннингу (Нью-Йорк, 1914), стр. 61–79; Рамсделл, Реконструкция в Техасе (Нью-Йорк, 1910), стр. 11–20; Чарльз А. Калберсон, «Генерал Сэм Хьюстон и сецессия», Scribner’s Magazine, XXXIX (1906), 586–587.
[Закрыть]
В американской системе мажоритарного, а не пропорционального представительства узкое народное большинство часто превращается в весомое большинство в избираемом органе, что и произошло с конвентами штатов, собравшимися между 3 и 28 января. Все они проходили под контролем сторонников прямой сецессии, и процедуры их проведения были в чем-то схожи. Уполномоченные из других штатов выступали с обращениями, призывающими к отделению. В Алабаме и Луизиане в посланиях представителей штатов в Конгрессе утверждалось, что республиканцы отказываются идти на какие-либо уступки. Во всех штатах, кроме Техаса, сторонники кооперирования пытались принять меры, призывающие к проведению своего рода южной конференции, чтобы выдвинуть окончательные требования республиканцам или организовать согласованные действия южных штатов – или и то, и другое; и в каждом штате, кроме Джорджии, сторонники кооперирования также пытались передать любой акт об отделении на ратификацию избирателям. Именно в этом вопросе противники немедленного отделения проявили свою максимальную силу, но даже в этом случае они потерпели поражение во всех штатах: в Миссисипи – 74 против 25; во Флориде – 39 против 30; в Алабаме – 54 против 46; в Джорджии – 164 против 133; и в Луизиане – 84 против 43. Только Техас проголосовал за вынесение постановления на всенародную ратификацию, и это решение было принято самими сепаратистами (145 против 29), а не навязано им оппозицией. После этих стычек, когда были проведены окончательные голосования по вопросу отделения, делегаты-кооперационисты продемонстрировали свою твёрдую убежденность в важности представления единого фронта, и большинство голосов в пользу отделения было подавляющим. Миссисипи, второй штат, решивший отделиться, сделал это 9 января, проголосовав 85 против 15; Флорида – 10 января, 62 против 7; Алабама – 11 января, 61 против 39; Джорджия – 19 января, 208 против 89; Луизиана – 26 января, 113 против 17; и Техас – 1 февраля, 166 против 8. В течение сорока двух дней семь штатов, от Южной Каролины до Техаса, отделились.[940]940
Об отделении в Миссисипи см. Rainwater, Mississippi; Rainwater, «Экономические выгоды от слияния: Мнения в Миссисипи в 1850-х годах», JNH, I (1935), 459–474.
О Флориде: Дороти Додд, «Движение за отделение во Флориде»; Додд (ред.), «Отчет Эдмунда Руффина о конвенции по отделению Флориды, 1861 год: A Diary», Florida Historical Quarterly, XII (1933), 67–76; John E. Johns, Florida During the Civil War (Gainesville, 1963), pp. 1–22; John F. Reiger, «Secession of Florida from the Union: Решение меньшинства?». Florida Historical Quarterly, XLVI (1968), 358–368; Herbert J. Doherty, Jr., Richard Keith Call, Southern Unionist (Gainesville, 1961), pp. 154–160; Arthur W. Thompson, «Political Nativism in Florida, 1848–1860: A Phase of Anti-Secessionism», JSH, XV (1949), 39–65.
Об Алабаме: Денман, Движение за сецессию в Алабаме: Lewy Dorman, Party Politics in Alabama from 1850 to 1860 (Wetumpka, Ala, 1935); David L. Darden, «The Alabama Secession Convention», Alabama Historical Quarterly, III (1941), 269–451; William Brantley, «Alabama Secedes», AR, VII (1954), 165–185; Hugh C. Bailey, «Disloyalty in Early Confederate Alabama», JSH, XXIII (1957), 522–528; Bailey, «Disaffection in the Alabama Hill Country, 1861», CWH, IV (1958), 183–193; William Stanley Hoole, Alabama Tories (Tuscaloosa, Ala, 1960); Durward Long, «Unanimity and Disloyalty in Secessionist Alabama», CWH, XI (1965), 257–273, представляет собой хорошее общее обсуждение и эффективно доказывает, что большая часть нежелания отделения в северной Алабаме возникла не из-за какого-либо квалифицированного юнионизма, а скорее из-за тесного родства этого региона с Теннесси. См. также цитаты об Уильяме Л. Янси в гл. 17, прим. 35.
О Джорджии: Ульрих Боннелл Филлипс, «Джорджия и права штатов» в Ежегодном отчете AHA, 1901, II, 193–210; Томас Конн Брайан, «Сецессия Джорджии», Georgia Historical Quarterly, XXXI (1947), 89–111; Уильям М. Бейтс, «Последнее стояние за Союз в Джорджии», Georgia Review, VII (1953), 455–467; N. B. Beck, «The Secession Debate in Georgia, November, 1860–January, 1861», in J. Jeffrey Auer (ed.), Antislavery and Disunion, 1858–1861 (New York, 1963), pp. 331–359 – особенно полезен тем, что указывает, где можно найти тексты основных речей участников.
О Луизиане: Caskey, Secession and Restoration: James Kimmias Greer, «Louisiana Politics, 1845–1861», LHQ XII (1929), 381–425, 555–610; XIII (1930), 67–116, 257–303, 444–483, 617–654; Lane Carter Kendall, «The Interregnum in Louisiana in 1861», ibid, XVI (1933), 175–208, 374–408, 639–669; XVII (1934), 339–348, 524–536; Roger Wallace Shugg, «A Suppressed Co-operationist Protest against Secession», ibid, XIX (1936), 199–203: Shugg, Origins of Class Struggle in Louisiana (Baton Rouge, 1939), pp. 157–170; Jefferson Davis Bragg, Louisiana in the Confederacy (Baton Rouge, 1941), pp. 1–33. Обо всех этих штатах см. соответствующие главы в Wooster, Secession Conventions.
[Закрыть] Все они приняли приглашение 4 февраля в Монтгомери собрались уполномоченные Южной Каролины (техасские делегаты прибыли лишь позднее). 7 февраля эти делегаты, наделенные всеми полномочиями от своих штатов, приняли для Конфедеративных Штатов Америки временную конституцию, основанную на Конституции Соединенных Штатов. 9 февраля они избрали Джефферсона Дэвиса президентом, а 18 февраля провели его инаугурацию. Через сорок дней после того, как Миссисипи вслед за Южной Каролиной вышла из состава Союза, Южная республика начала своё существование.[941]941
Герсон, «Зарождение конвенции Монтгомери»; Альберт Н. Фиттс, «Конвенция Конфедерации: Временная конституция» и «Конвенция Конфедерации: конституционные дебаты», AR, II (1949), 83–101, 189–210; Charles R. Lee, Jr., The Confederate Constitutions (Chapel Hill, 1963); Ralph Richardson, «The Choice of Jefferson Davis as Confederate President», Journal of Mississippi History, XVII (1955), 161–176; Wilfred Buck Yearns, The Confederate Congress (Athens, Ga., 1960), pp. 1–41; Coulter, Confederate States, pp. 1–56.
[Закрыть]
Азартная игра Южной Каролины, предпринятая 10 ноября, когда она на полной скорости перешла к односторонним действиям, оправдала себя. На этот раз штат Пальметто не остался униженным и одиноким, и Генри Тимрод в своей поэме «Этногенез» мог написать
Однако за фасадом единых действий все было гораздо ближе, чем казалось. Если бы один или два штата – особенно Джорджия и Алабама – проголосовали иначе, магическое заклинание было бы разрушено, и положение конвентов Луизианы и Техаса было бы совершенно иным, чем в конце января, когда эти штаты отделились. Голосование в Джорджии, Алабаме и Луизиане было настолько близким, что ограниченное изменение ситуации могло склонить чашу весов в другую сторону. В этой ситуации относительно небольшое число решительных сторонников отделения смогло направить растерянный и возбужденный электорат к программе распада Союза. Некоторое замешательство отразилось в низкой активности избирателей на выборах в конгрессы. Хотя это было одно из самых важных политических решений, которые когда-либо приходилось принимать избирателям, голосование было крайне незначительным по сравнению с голосованием на ноябрьских президентских выборах. В Джорджии общее количество голосов составило лишь 82% от того, что было на президентских выборах; в Луизиане – 75%; в Алабаме – 70%; в Миссисипи – 60%. Ни в одном штате сепаратисты не набрали достаточно голосов, чтобы стать большинством на ноябрьских выборах.
Решающим фактом, как ясно осознавали сецессионисты, было то, что все штаты действовали в атмосфере возбуждения, приближающегося к истерии, впервые порожденной попыткой восстания рабов Джона Брауна и вновь поднявшейся на последних этапах президентской кампании. Это волнение все ещё преобладало, когда сепаратисты начали действовать. Они стимулировали и поддерживали его частыми публичными собраниями, непрекращающимся шквалом речей, организацией добровольных военных отрядов, известных как «минитмены» и т. п., а также доносами и, в некоторых случаях, физическим запугиванием сторонников сецессии. Это настроение было повсеместным, оно охватило даже церкви, так что священнослужители с кафедры почти так же громко, как политики с трибуны, предупреждали об опасности для Юга, призывали народ заявить о своей независимости и поддерживали эмоции на высоком уровне.[943]943
См. названия, приведенные в примечаниях 31 и 32; также James W. Silver, Confederate Morale and Church Propaganda (Tuscaloosa, Ala., 1957), esp. pp. 7–41.
[Закрыть] Трудно поверить, что такое настроение опасений сохранилось бы, если бы Юг дождался прихода Линкольна к власти и получил бы шанс проявить свою вигговскую умеренность.
Но сецессионисты знали, что их железо раскалено, и они наносили удары. Один из сторонников отделения в Южной Каролине писал: «Я не верю, что простые люди понимают это; но кто когда-либо ждал простых людей, когда нужно было сделать большое движение. Мы должны сделать шаг и заставить их последовать за нами». Комиссар Южной Каролины во Флориде, защищая быстрые действия своего штата, с удивительной откровенностью заявил: «Я… считаю, что если… Южная Каролина назначила какой-то отдалённый день для будущих действий, чтобы посмотреть, присоединятся ли к нам другие штаты, и таким образом позволила общественному чувству утихнуть, она сама потеряла бы дух авантюризма и дрогнула бы от потрясения, вызванного этим великим спором».[944]944
А. П. Олдрич – Джеймсу Генри Хэммонду, 25 ноября 1860 г.; Леонидас Спратт, комиссар во Флориде, речь в «Чарльстон Меркьюри», 12 января 1861 г., обе цитаты приведены в White, Rhett, pp. 177, 180.
[Закрыть] Кристофер Меммингер, писавший в ноябре, сказал: «Наша главная задача – заставить другие южные штаты присоединиться к нам, прежде чем произойдет откат». Очевидно, что Хауэлл Кобб, встревоженный быстрыми действиями Южной Каролины, был прав, когда сказал: «Похоже, что они боятся, что кровь народа остынет».[945]945
Кристофер Меммингер – Джону Рутерфорду, 27 ноября 1860 г.; Хауэлл Кобб – «Моему судье», 11 ноября, цитируется в Channing, Crisis of Fear, pp. 283, 248.
[Закрыть]
Приверженцы сецессии понимали, что, несмотря на популярность их дела, его популярность преходяща. Промедление, с их точки зрения, было едва ли не хуже противодействия. Они воспользовались импульсом эмоциональной реакции населения на избрание Линкольна и пронесли его с поразительной скоростью.
За девяносто дней они выиграли десять законодательных решений о проведении выборов в конвенты штатов, провели семь таких выборов, получили большинство голосов на каждом из них, собрали семь конвентов, приняли семь ордонансов об отделении, а также сделали первые шаги к созданию южной конфедерации.
В этом достижении сторонники сецессии привели в полное замешательство сторонников сотрудничества, настаивая на том, что именно они являются истинными сторонниками сотрудничества. Как выразился Роберт Барнуэлл Ретт, он поддерживал односторонние действия Южной Каролины, потому что верил, что, как только эти действия будут предприняты, за ними последуют другие штаты.[946]946
Уайт, Ретт, стр. 176.
[Закрыть] По мере того как другие штаты следовали за ним, позиция Ретта постепенно становилась все более функциональной формой кооперирования, и к тому времени, когда собрались съезды Луизианы и Техаса, перед ними встал вопрос о том, будут ли они «сотрудничать» с пятью другими штатами нижнего Юга. Таким образом, как выразился один историк, «сецессия спокойно выдавалась за сотрудничество». Или, как заявил член конвенции от Джорджии, выступавший за отделение, он тоже выступает за сотрудничество, «но со штатами, которые намерены отделиться», в то время как антисецессионисты «выступают за сотрудничество со штатами, которые настроены остаться в Союзе».[947]947
«С какими штатами Луизиана должна сотрудничать?.. Должна ли она оставить своих пять сестер [которые уже отделились]?» New Orleans Bee, Dec. 24, 1860, in Dwight Lowell Dumond (ed.), Southern Editorials on Secession (New York, 1931), p. 367; White, Rhett, p. 176; William M. Bates, «The Last Stand for the Union in Georgia», Georgia Review, VII (1953), 459.
[Закрыть] Во всём этом не было никакого заговора, направленного на то, чтобы помешать воле большинства населения какого-либо штата.[948]948
Уильям Дж. Доннелли, «Заговор или народное движение: Историография поддержки Югом отделения», MCHR, XLII (1965), 70–84. Заголовок статьи Доннелли иллюстрирует заблуждение, которое во многом запутало понимание сецессии штатов Персидского залива. Он предполагает, что если отделение не было заговором, то, следовательно, это было движение, поддержанное народом, а если движение не было поддержано народом, то оно должно было быть глубоко замаранным заговором. Существует множество доказательств того, что оно не было ни тем, ни другим, а скорее представляло собой программу, открыто и прямолинейно реализованную решающим меньшинством в то время, когда большинство было растеряно и нерешительно.
[Закрыть] На самом деле население требовало действий. Но сторонники отделения постарались действовать до того, как оппозиция успела организоваться; свести к минимуму перспективы смертельной войны; добиться принятия решения, пока эмоции были на высоте; и создать ситуацию, которая в конечном итоге заставила бы жителей всех рабовладельческих штатов, большинство из которых выступало против отделения, сделать ненавистный выбор между выходом из Союза и войной против Юга.[949]949
Об утверждениях, что войны не будет, см. с. 489 и примечание 16 выше. Дэвид Хок, представитель в законодательном собрании Южной Каролины от Гринвилла, писал 8 ноября 1860 года, что поспешность Ретта была направлена на то, чтобы «поскорее решить все дело, и притом до того, как в Южной Каролине сформируются две партии». Россер Х. Тейлор (ред.), «Письма, касающиеся сецессионного движения в Южной Каролине», Бюллетень факультетских исследований Университета Фурмана, XVI (1934), 3–12.
[Закрыть]
Как хорошо знали сторонники отделения, внутри отделившихся штатов существовали серьёзные политические разногласия, и эти разногласия представляли собой перестройку, которая, если бы она получила дальнейшее развитие, открыла бы опасную брешь между рабовладельческими и нерабовладельческими белыми. На выборах 1860 года южный электорат продолжал голосовать по традиционной схеме. Джексоновская демократическая организация была партией простых людей, нерабовладельцев, жителей сосновых бесплодных графств, горных графств и глубинки, в то время как виги и их преемники были наиболее сильны среди плантаторов и в богатых, хлопкопроизводящих, населенных рабами графствах Чёрного пояса.[950]950
Классическое отождествление вигов с классом плантаторов см. в: Ulrich B. Phillips, «The Southern Whigs, 1834–1854», in Essays in American History Dedicated to Frederick Jacbon Turner (New York, 1910), pp. 203–229; Arthur Charles Cole, The Whig Party in the South (Washington, 1913), с обширными и впечатляющими доказательствами. Чарльз Г. Селлерс, «Кто были южные виги», A HR, LIX (1954), 335–346, выдвинул тезис о том, что виги были связаны с городами, финансами и торговлей, а не в первую очередь с плантационным сельским хозяйством. Таким образом, он тоже считал их партией собственности, но другого рода. Грейди Маквайни, «Были ли виги классовой партией в Алабаме?»/Stf, XXXIII (1957), 510–522, проанализировал большое количество представителей вигов и демократов в Алабаме, не обнаружил значительных различий в богатстве, образовании, роде занятий или происхождении, а потому сделал вывод: «Люди, которые заседали в Конгрессе и законодательном собрании Алабамы, не могут доказать, что между двумя партиями существовали большие социальные различия». МакУини, несомненно, прав, показывая, что лидеры обеих партий были выходцами из элиты, но это не означает, что крупные рабовладельцы и нерабовладельцы были одинаково склонны голосовать за вигов. На самом деле, МакУини показывает, что на шести президентских выборах в Алабаме округа с менее чем 30-процентным рабским населением давали вигам большинство только 23 раза из 117, в то время как округа с более чем 50-процентным рабским населением давали вигам большинство 49 раз из 83. Представляется обоснованным вывод о том, что в 1850-х годах на Юге существовало политическое выравнивание: собственники, рабовладельцы, коммерческие и финансовые интересы были склонны голосовать за вигов, а нерабовладельцы, мелкие фермеры и другие люди были склонны голосовать за демократов.
[Закрыть] Со временем, демократическая партия становилась все менее джексонианской, но жители холмов, «красношеие» и «пекари» продолжали голосовать за демократов. Так, если 537 округов Вирджинии, Северной Каролины, Теннесси, Джорджии, Алабамы, Миссисипи и Луизианы в 1860 году разделить на три группы в зависимости от того, занимал ли округ высокий, средний или низкий рейтинг по доле рабов по сравнению с другими округами того же штата, то окажется, что Брекинридж получил 64% округов с низкой долей рабов, 56% округов со средней долей и 52% округов с большой долей. Поскольку Брекинридж был ближе к сторонникам воссоединения, чем Белл или Дуглас, похоже, что нерабовладельцы были более восприимчивы к идее воссоединения, чем крупные рабовладельцы, или, по крайней мере, округа, в которых они жили, были более восприимчивы. Но в 1861 году графства с самым низким соотношением рабовладельцев (в той же группе из 537 человек) отдали лишь 37 процентов своих голосов за немедленное отделение, в то время как округа с самым высоким соотношением рабов были на 72 процента за отделение. Среди округов с низким соотношением рабов было 130, которые проголосовали за Брекинриджа, но только 65 из них впоследствии проголосовали за отделение. Среди округов с высоким коэффициентом рабства было 87, которые голосовали за Белла или Дугласа, но только 34 из них проголосовали против одностороннего отделения штата. Среди округов с низким соотношением рабов половина округов Брекинриджа сменила сторону и не поддержала отделение, а среди округов с высоким соотношением рабов 53 из 87 округов Белла или Дугласа сменили сторону и не поддержали Союз. В гораздо большей степени, чем того желали рабовладельцы, отделение стало движением рабовладельцев, к которому жители графств с небольшим количеством рабов относились преимущественно отрицательно.[951]951
Результаты по этим округам приведены в книге Сеймура Мартина Липсета «Политический человек» (Нью-Йорк, 1960), с. 344–354. Читатель должен заметить, что эти данные не включают Флориду, Луизиану и Техас (а также Южную Каролину, чей президентский голос отдавался законодательным органом), и включают Вирджинию, Северную Каролину и Теннесси (но не Арканзас и Миссури). Также см. Дэвид Й. Томас, «Нерабовладельцы Юга на выборах 1860 года», Political Science Quarterly, XXVI (1911), 222–237. Вустер, «Сецессионные съезды», не сравнивает результаты президентских выборов с результатами сецессионных съездов, но он показывает, что графства с большим количеством рабов были гораздо более склонны поддержать сецессию на съездах, чем графства с малым количеством рабов. Что касается нижнего Юга, то среди округов с менее чем 25-процентным рабским населением 70 выступали за немедленное отделение, 39 – за условный союз или сотрудничество, а 9 – за разделение. Среди графств с населением более 50% рабов 113 высказались за немедленное отделение, 15 – за условный союз или сотрудничество, а 14 – разделились. Что касается верхнего Юга, то среди графств с менее чем 25-процентным рабским населением 72 выступали за отделение, 109 – против отделения и 9 разделились; среди графств с более чем 50-процентным рабским населением 35 выступали за отделение, 13 – против отделения и 4 разделились.
В качестве исключения из этих общих тенденций важно отметить, что Луизиана и Миссисипи не соответствовали этой схеме. В Миссисипи был 31 округ с населением более 50% рабов, из которых 19 голосовали за отделение и поражение всех поправок, а 12 в то или иное время голосовали иначе; в 29 округах с населением менее 50% рабов, из которых 20 голосовали за отделение и поражение всех поправок, а только 9 в то или иное время голосовали иначе. (Составлено по Rainwater, Mississippi, pp. 198–210.) В Луизиане билеты Белла и Дугласа победили в 12 округах на ноябрьских выборах, а кооперисты победили в 11 из этих же округов (плюс ещё 8) на январских выборах. Вустер проводит различие между различными классами плантаторов в Луизиане: «Приходы, поддержавшие немедленное отделение, были сильно населенными рабами хлопкопроизводящими приходами, в которых богатство на душу населения было самым высоким в штате. Эти приходы считали, что экономическая система Юга может быть сохранена вне Союза. Противники немедленного разрыва… половина богатых сахарных приходов Южной Луизианы». Вустер также считает, что приходы с большим количеством французского креольского населения, как правило, выступали против отделения. Wooster, pp. 265, 46, 117–120.
[Закрыть]
Прохладное отношение к отделению населения в графствах с низким процентом рабов могли представлять угрозу для сецессионистов в долгосрочной перспективе, но в первые два месяца 1861 года их беспокоили не местные разногласия. Это была холодность верхнего Юга.
Фактически, с принятием постановления об отделении Техаса импульс к отделению был исчерпан. Хотя семь рабовладельческих штатов вышли из состава Союза, восемь других не вышли. Рабовладельческие штаты были далеки от создания политически единого Юга, и хотя Южная Каролина не была брошена на произвол судьбы, Конфедерации на побережье Персидского залива не хватало населения, ресурсов и богатства рабовладельческих штатов, которые все ещё оставались в Союзе. С самого начала сторонники сецессии столкнулись с дилеммой, что любой штат может оказаться бессильным, если будет действовать в одиночку, или парализованным, если будет ждать совместных действий с другими штатами. Когда 4 февраля штаты Персидского залива собрались в Монтгомери, чтобы образовать конфедерацию, не было никакой уверенности в том, что они избежали опасности бессилия, хотя их было семь, а не один. Конфедерация на побережье залива никого особо не впечатляла. Никто не был уверен, что она будет экономически или политически жизнеспособной.
Однако 4 февраля сецессионисты все ещё надеялись привлечь на свою сторону другие штаты в течение месяца, поскольку с 12 по 29 января законодательные органы ещё пяти штатов назначили выборы для съездов: Арканзас 12 января для выборов 18 февраля; Вирджиния 14 января для выборов 4 февраля; Миссури 18 января для выборов 18 февраля; Теннесси 19 января для выборов 9 февраля; и Северная Каролина 29 января для выборов 28 февраля. Однако все эти меры накладывали ограничения на предлагаемый съезд: Вирджиния предоставила избирателям возможность потребовать проведения всенародного референдума по любому действию, которое может предпринять съезд; законодательный орган Миссури потребовал проведения такого референдума, не дожидаясь требования избирателей; Арканзас и Теннесси предоставили избирателям право решать, проводить ли съезд, а также выбирать делегатов; а Северная Каролина предусматривала как референдум в стиле Вирджинии-Миссури, так и решение в стиле Арканзаса-Теннесси о том, должен ли съезд собираться.
Выборы в эти съезды проходили в условиях, совершенно отличных от тех, что были на нижнем Юге. В основном, верхний Юг не был так навязчиво привержен рабству, как нижний. Из семи штатов, только в Техасе негритянское население составляло менее 40 процентов, а в пяти штатах, которые собирались выйти из состава Юга, негритянское население составляло в среднем менее 30 процентов. Кроме того, штаты верхнего Юга знали, что у них более прочные экономические связи с Севером, чем с нижним Югом, и что их разрыв может привести к серьёзным экономическим потрясениям.[952]952
Mary Emily Robertson Campbell, The Attitude of Tennesseans toward the Union, 1847–1861 (New York, 1961), pp. 153–154; сенатор Гаррет Дэвис из Кентукки, 23 января 1862 г., сказал: «Господин президент, Кентукки почти заселил северо-западные штаты, особенно Индиану и Иллинойс… Они – кость от нашей кости и плоть от нашей плоти. Когда вы предложите союзным людям Кентукки выбор, останутся ли они навеки едины с Индианой, Огайо и Иллинойсом или пойдут с Джорджией, Южной Каролиной и Флоридой, они ответят: „В тысячу раз скорее мы будем едины с Северо-Западом, чем с этими далёкими штатами“». Congressional Globe, 37 Gong., 2 sess., pp. 452–453; см. E. Merton Coulter, The Civil War and Readjustment in Kentucky (Chapel Hill, 1926), pp. 1–56.
[Закрыть] Кроме того, у них была давняя и прочная традиция юнионизма. В 1860 году Белл и Дуглас вместе получили 234 000 голосов в пяти штатах, которые собирались вступить в союз, по сравнению с 206 000 голосов за Брекинриджа; но в штатах, которые уже отделились, Брекинридж получил 220 000 голосов, по сравнению с 171 000 для Белла и Дугласа. В Теннесси и Виргинии также были энергичные юнионистские лидеры, такие как Эндрю Джонсон, Эмерсон Этеридж, Уильям Г. Браунлоу и Джон Минор Боттс.[953]953
О юнионистах из приграничных штатов см. особенно Albert D. Kirwan, /о/ш J. Crittenden: The Struggle for the Union (Lexington, 1962); LeRoy P. Graf, «Andrewjohnson and the Coming of the War», Tennessee Historical Qiiarterly, XIX (1960), 208–221; E. Merton Coulter, William G. Brownlow: Fighting Parson of the Southern Highlands (Chapel Hill, 1937); Thomas B. Alexander, Thomas A. R. Nelson of East Tennessee (Nashville, 1956); Joseph Howard Parks, John Bell of Tennessee (Baton Rouge, 1950); John Minor Botts, The Great Rebellion: Its Secret History, Rise, Progress, and Disastrous Failure (New York, 1866), pp. 230–232.
[Закрыть] Многие умеренные в этих штатах горько возмущались поспешностью Южной Каролины, которая была «вредной ворчуньей», «в любом случае занудой», штатом, предававшимся «безумию, [которое] превосходит по глупости и нечестию все, что фантазия в её самом диком настроении ещё способна была вообразить». Газета Wilmington, North Carolina, Herald спрашивала своих читателей: «Неужели вы потерпите, чтобы в вас так плевали? Неужели вы подчиняетесь диктату Южной Каролины… Неужели вас назовут трусами за то, что вы не следуете безумной воле этого безумного штата?» Газета Charlottesville, Virginia, Review заявила, что «ненавидит Южную Каролину за то, что она спровоцировала отделение».[954]954
Негодование других южных штатов по поводу поспешности Южной Каролины было несколько упущено, но свидетельств тому множество. См. Коултер, Гражданская война в Кентукки, p. 45; James Welch Patton, Unionism and Reconstruction m Tennessee, 1860–1869 (Chapel Hill, 1934), pp. 5, 8, 9 (цитата из Knoxville Whig, Dec. 8, 1860, которая говорила Южной Каролине: «Вы можете покинуть судно [Союз], вы можете выйти на шатких лодках вашего маленького штата и поднять свой жалкий капустный лист флага Пальметто; но будьте уверены, люди и братья, вы будете разбиты вдребезги о скалы»); Campbell, Attitude of Tennesseans, p. 141; Henry T. Shanks, The Secession Movement in 1’irgima, 1847–1861 (Richmond, 1934), pp. 134–135, 145, 164; Sitterson, Secession Movement in North Carolina, pp. 193, 242; Coulter, Confederate States, p. 1; Dumond, Southern Editorials, pp. 228, 389–editorials from Wilmington Daily Herald, Nov. 9, 1860 («В Союзе нет двух соседних штатов, жители которых имели бы так мало общих чувств, как Северная и Южная Каролина»); Charlottesville Review, Jan. 4, 1861 («Мы питаем к Южной Каролине самую горькую неприязнь»).
[Закрыть]
Сепаратисты столкнулись со всеми этими препятствиями, пытаясь распространить своё движение на верхние районы Юга, но больше всего им мешали возродившиеся надежды на уступки со стороны Севера. Сенаторы Криттенден и Дуглас возобновили своего рода мирное наступление, и 19 января, после конференции с сенаторами-республиканцами Сьюардом и Джеймсом Диксоном из Коннектикута, Криттенден отправил в Северную Каролину телеграмму, в которой выражал оптимизм по поводу перспектив урегулирования и призывал повременить. 25 января он и Дуглас отправили телеграмму аналогичного содержания в Виргинию.[955]955
Potter, Lincoln and His Party, pp. 304–306; Nichols, Disruption, p. 456; Kirwan, Crittenden, p. 406; George Fort Milton, The Eve of Conflict: Stephen A. Douglas and the Needless War (Boston, 1934), pp. 532–533.
[Закрыть] Тем временем законодательное собрание Вирджинии вынашивало план мирной конференции. 19 января оно предложило всем штатам, как рабовладельческим, так и свободным, прислать делегатов для встречи в Вашингтоне 4 февраля и обсуждения «всех разумных средств для предотвращения» распада Союза.[956]956
См. ниже, с. 545–547.
[Закрыть]
В декабре и начале января сепаратисты продолжали активную деятельность и заметно окрепли в Вирджинии, но обещания Криттендена и Дугласа, а также надежды на мирную конференцию и обязательство дать ей справедливый шанс как собственному творению Вирджинии – все это, как правило, обездвиживало сепаратистов. Виргинцы пришли на избирательные участки 4 февраля, в тот же день, когда в Монтгомери собрался зарождающийся Конгресс Конфедерации, а в Вашингтоне – хромающая мирная конференция, на которой присутствовал лишь двадцать один из тридцати четырех штатов. Когда были подсчитаны голоса, сепаратисты потерпели ошеломляющее поражение. Вопрос о том, должно ли любое решение конвента быть вынесено на ратификацию избирателями, рассматривался как своего рода испытание, и сецессионисты выступили против. Они потерпели поражение – 100 536 против 45 161. Кроме того, только 32 сторонника сецессии получили места в конвенте, который должен был состоять из 152 членов, когда он соберется 18 февраля.[957]957
Shanks, Secession Movement in I’irginia, pp. 120–157; Beverley B. Munford, Virginia’s Attitude toward Slavery and Secession (New York, 1909), pp. 248–260; James C. McGregor, The Disruption of Virginia (New York, 1922), pp. 99–123; Richard Orr Curry, A House Divided: A Study of Statehood Politics and the Copperhead Movement in West Virginia (Pittsburgh, 1964), pp. 28–32; James Elliott Walmsley, «The Change of Secession Sentiment in Virginia in 1861», AHR, XXXI (1925), 82–101; Henry T. Shanks, «Conservative Constitutional Tendencies of the Virginia Secession Convention», in Fletcher M. Green (ed.), Essays in Southern History Presented to J. G. de R. Hamilton (Chapel Hill, 1949), pp. 28–48; F. N. Boney, John Letcher of Virginia (University, Ala… 1966), с. 104–108; Barton H. Wise, The Life of Henry A. Wise of Virginia, 1806–1876 (New York, 1899), с. 268–281; Craig Simpson, «Henry A. Wise in Antebellum Politics, 1850–1861» (Ph.D. dissertation, Stanford University, 1973).
[Закрыть]
Влияние этого подавляющего большинства голосов становится более очевидным, если рассмотреть сопутствующие обстоятельства. В течение трех месяцев сторонники сецессии одерживали непрерывную череду быстрых побед. После избрания Линкольна не проходило и недели, чтобы какой-нибудь губернатор не созвал специальную законодательную сессию, или чтобы какой-нибудь законодательный орган не созвал съезд, или чтобы какой-нибудь штат не избрал съезд, или чтобы какой-нибудь съезд не собрался, или, собравшись, не проголосовал за отделение. После такой череды событий казалось великим переломным моментом, когда Виргиния, со всем её престижем «матери штатов», культурной столицы Юга, самого густонаселенного и экономически важного из южных штатов, нанесла сепаратистам такой сокрушительный удар. Поражение действительно было значительным, но даже в этом случае и сепаратисты в своём унынии, и жители Севера в своём ликовании преувеличивали его. Одна из чарльстонских газет сетовала, что «теперь Вирджиния никогда не отделится»,[958]958
МакГрегор, Разрушение Вирджинии, стр. 116.
[Закрыть] а корреспондент Уильяма Х. Сьюарда ликующе уверял его: «Мы едва ли оставили хоть малейший след сецессии в западной части Вирджинии, да и вообще в любой части штата… Конфедерация Залива может исключить Вирджинию из своей маленькой семьи – она никогда к ним не присоединится».[959]959
У. Д. Мосс, Маундсвилл, Вирджиния, Сьюарду, 6 февраля 1861 г., в книге Фредерика Бэнкрофта «Жизнь Уильяма Х. Сьюарда» (2 тома; Нью-Йорк, 1900), II, 533–534.
[Закрыть]
Со временем стало очевидно, что всплеск юнионизма в Вирджинии был не сильнее, чем надежда на компромисс и вера в мирную конференцию. По мере того как они ослабевали, ослабевал и юнионизм Вирджинии. Но по состоянию на 4 февраля многие соглашались со Сьюардом, что сецессия была временной лихорадкой, которая прошла свой апогей.[960]960
Неподписанное письмо Генри Адамса, Фе. 5, в Boston Daily Advertiser, 8 февраля 1861 г.
[Закрыть] И действительно, четыре последующих выборов, похоже, оправдали его оценку. 9 февраля Теннесси проголосовал 69 387 против 57 798 против созыва конвента. В то же время были проведены голосования за людей, которые стали бы делегатами, если бы этот предложенный съезд собрался, и жители Теннесси насыпали соль на раны сепаратистов, отдав 88 803 голоса за юнионистов против 24 749 за сепаратистов.[961]961
Лучший рассказ о борьбе за отделение в Теннесси – Campbell, Attitude of Tennesseans. См. также: Thomas Perkins Abernethy, From Frontier to Plantation in Tennessee (Chapel Hill, 1932); Patton, Unionism and Reconstruction in Tennessee; Robert Love Partin, «The Secession Movement in Tennessee» (Ph.D. dissertation, George Peabody College, 1935).
[Закрыть] 18 февраля сепаратисты потерпели двойное поражение. В Арканзасе избиратели высказались за созыв конвента – 27 412 против 15 826, но в качестве делегатов они избрали большинство юнионистов.[962]962
Элси М. Льюис, «От национализма к воссоединению: A Study in the Secession Movement in Arkansas, 1850–1861» (докторская диссертация, Чикагский университет, 1946); Jack B. Scroggs, «Arkansas in the Secession Crisis», Arkansas Historical Quarterly, XII (1953), 179–224; David Y. Thomas, «Calling the Secession Convention in Arkansas», Southwestern Political and Social Saence Quarterly, V (1924), 246–254.
[Закрыть] В Миссури юнионисты, как условные, так и безусловные, набрали около 110 000 голосов по сравнению с сепаратистами.
30 000, и ни один явный сторонник сецессии не был избран делегатом на съезд, который должен был собраться 28 февраля.[963]963
Уолтер Харрингтон Райл, Миссури: Union or Secession (Nashville, 1931); William H. Lyon, «Claiborne Fox Jackson and the Secession Crisis in Missouri», MHR, LVIII (1964), 422–441; Arthur Roy Kirkpatrick, «Missouri on the Eve of the Civil War», ibid., LV (1961), 99–108; Kirkpatrick, «Missouri in the Early Months of the Civil War», ibid, LV (1961), 235–266; Kirkpatrick, «Missouri’s Secessionist Government, 1861–1865», ibid., XLV (1951), 124–137; Jonas Viles, «Sections and Sectionalism in a Border State», MVHR, XXI (1934), 3–22; Thomas L. Snead, The Fight for Missouri from the Election of Lincoln to the Death of Lyon (New York, 1886).
[Закрыть] Наконец, 28 февраля Северная Каролина завершила разгром сецессионистов. К этому времени мирная конференция уже распустилась, выработав несколько слабых рекомендаций с сомнительными перспективами выполнения, но один из делегатов Северной Каролины отправил домой телеграмму, в которой говорилось: «Все в порядке. Компромисс [предложенный мирной конференцией] будет одобрен национальным конгрессом». Вероятно, этот маневр и стал причиной поражения конвенции с минимальным перевесом голосов – 47 323 против 46 672. Но если бы съезд состоялся, сецессия была бы разгромлена, поскольку среди 120 делегатов, выбранных для участия в съезде, если бы он был одобрен избирателями, было всего 42 сторонника сецессии.[964]964
Ситтерсон, «Сецессионное движение в Северной Каролине», с. 177–229, является базовым. См. также Уильям К. Бойд, «Северная Каролина накануне сецессии», AHA Annual Report, 1910, pp. 165–178.
[Закрыть]
