Текст книги "Вне корпорации"
Автор книги: Дэни Коллин
Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 41 страниц)
Не обращая внимания на то, что все головы поворачиваются в его сторону, Джастин направился к стойке. Надо было добраться до номера. Там он немного отдохнет от бурных визуальных впечатлений.
Отдохнуть ему не удалось. Его сразу остановило создание, эротичнее которого Джастин в жизни не встречал. Правда, он встречал не так много эротичных созданий, но то, что стояло перед ним, было просто сногсшибательным. В то время как большинство людей как будто стремились лишь шокировать окружающих своими транстелами, стоящая перед ним женщина, если создание можно было назвать женщиной, видимо, преследовала куда более коварные цели.
Она была высокая, примерно одного роста с Джастином, с кожей теплого золотисто-красного цвета. Очень густая грива длинных черных волос беспорядочно разметалась по плечам, спадая каскадом на грудь, которую почти не скрывало черное кожаное бюстье. Во лбу создания торчали короткие острые рожки цвета слоновой кости. Джастин не мог оторвать взгляд от ее идеально плоского животика, но все же он опустился ниже, к черной кожаной набедренной повязке. Шнурки по бокам крошечного кусочка кожи, едва прикрывающего ее лоно, подчеркивали совершенные изгибы полных бедер. Ноги казались необычно длинными благодаря черным кожаным сапогам на высоченных шпильках. Руки создания до плеч были затянуты в черные, также кожаные митенки, верхняя часть которых отчетливо обрисовывала прекрасно очерченные бицепсы. Лицо демонессы казалось странно знакомым. Джастин как завороженный смотрел в ее угольно-черные глаза – казалось, белков в них вовсе нет. Полные губы были изящно изогнуты, полуоткрытый рот обнажал два ряда ослепительно-белых зубов. Но наибольший эффект создавали огромные крылья за плечами демонессы.
Джастин был совершенно потрясен.
И не только он. Казалось, все, кто находился в вестибюле, замерли и следят глазами за искусительницей. Джастин сразу сообразил, что демонесса направляется прямо к нему. Наступило одно из редких мгновений в обеих его жизнях, когда он радовался, что его так легко можно узнать.
Женщина быстро преодолела расстояние, отделяющее ее от Джастина. Вблизи Джастин заметил ее озабоченный взгляд.
– Опаздываешь! – сказала она.
Джастин сразу же узнал голос, но разум отказывался соединить голос и образ.
– Н-нила? – запинаясь, уточнил он.
Выражение лица Нилы изменилось. Еще секунду назад она беспокоилась о нем, как курица-несушка о кладке. Теперь она стала похожа на школьницу, которая нарядилась на выпускной вечер и надеется, что кавалеру ее платье понравится. Она расправила крылья и подбоченилась.
– Нравится? – спросила она.
– Нила, – ответил Джастин, еще не веря, что стоящее перед ним сногсшибательное создание – его близкий друг и наперсница. – «Нравится» – не то слово. Я поражен! Неужели… это все настоящее?
Нила рассмеялась смехом демонессы-искусительницы:
– Разумеется, Джастин!
Она взяла его руку и положила себе на плечо:
– Видишь? – Она медленно провела его ладонью вверх и вниз по своему предплечью, в том месте, где заканчивалась черная кожа перчатки. – Цвет не сходит. – Она подтянула Джастина к себе и заставила его пощупать свой рог. – Рожки тоже не отваливаются… и это тоже. – Из-за ее спины показался длинный цепкий хвост.
Ошеломленный взгляд Джастина ее чрезвычайно порадовал.
У Джастина голова пошла крутом, а сердце забилось в десять раз чаще. Он лишился дара речи, и не из-за того, на что смотрел, но из-за того, что переживал. Он хотел эту женщину, причем хотел немедленно, сейчас. Его пробила дрожь, когда он понял, что готов, если она согласится, овладеть ею прямо здесь, на холодном мраморном полу, в окружении любопытных зевак. Хотя они, скорее всего, даже не поняли бы, кто она такая на самом деле.
Он так часто и так живо представлял себе ужасные последствия такого шага, что почти не позволял себе мысленно мечтать о Ниле. Очевидно, лекции старины Таддиуса сыграли свою роль. Да, Джастин вожделел Нилу, но вместе с тем не хотел в угоду своим плотским желаниям ставить под удар ее карьеру.
– Добро пожаловать, добро пожаловать! – завопил кто-то с противоположной стороны вестибюля.
Джастин не сомневался, что голос принадлежит доктору Джиллету. Правда, в общем шуме он не мог точно определить, откуда доносится голос.
Кто-то хлопнул его по плечу.
«Слава богу», – подумал Джастин. Пора немного остыть. Обернувшись, он замер с раскрытым ртом. Да, добрый доктор действительно помог ему отвлечься от Нилы… Джиллет тоже постарался с костюмом. Если не считать сандалий, он был совершенно голым. Но от остальных завсегдатаев отеля, среди которых, по правде сказать, одетых было мало, его отличал огромный фаллос в полной боевой готовности около метра длиной и толщиной с банку из-под содовой. Джастин невольно хмыкнул, но доктор Джиллет, неправильно истолковав его реакцию, заверил его, что «его хозяйство» работает исправно.
– Охотно верю, Таддиус. Мне просто не терпится взглянуть на женщину, которую он устроит, – ошеломленно ответил Джастин, указывая на гигантский детородный орган доктора.
– Не волнуйтесь, мой милый мальчик, – ответил Таддиус, самодовольно ухмыляясь и переключая свое внимание на Нилу, та молча стояла рядом со своим пациентом. Транстело Нилы, видимо, произвело на доктора сильное впечатление, его фаллос увеличивался на глазах.
– Спасибо, Таддиус, – ответила Нила, явно польщенная своеобразным комплиментом.
– Не стоит благодарности, дорогая. Должен сказать, над вашей внешностью отлично поработали.
– А ваш наряд… – начала было она.
Таддиус ее перебил:
– Знаю, знаю. Тоска зеленая! Ну а чего вы ожидали? Можно подумать, у меня было время подготовиться! – Он извинился перед Джастином: Нила попросила его держать в тайне свои предпраздничные хлопоты.
Пока они двигались наверх в очень медленном, старомодном лифте, Нила объяснила Джастину, почему в последнее время с ней нельзя было связаться.
– Во-первых, я хотела тебя удивить…
Джастин покраснел:
– Считай, что ты достигла цели. – Он изо всех сил старался не так откровенно пожирать ее взглядом.
За две недели Нила полностью сменила цвет волос, глаз, кожи и вырастила крылья, хвост и рога. Впрочем, для последнего понадобилось всего два дня. Остальное время она привыкала к новым частям тела и училась с ними управляться.
– Мне всегда хотелось побыть на Марди-Гра полностью раскрепощенной, – сказала она, – но до последнего времени у меня не было на это средств. Я мечтала о таком костюме с детства. Почти у всех детей есть свои сумасбродные мечты, и они надеются однажды разбогатеть и воплотить их в жизнь… По-моему, мне просто повезло!
– Да, – рассмеялся Джастин. – Ты нашла меня.
– Не будь таким тщеславным, – поддразнила она. – Тебя нашел Омад. Я только пожинаю плоды.
Джастин неуверенно улыбнулся и подумал: «Неужели она флиртует со мной?!»
– Ах да! – воскликнул Таддиус, останавливаясь перед дверью, окованной медью. – Вот мой номер. До скорого, ребятки!
Джастин и Нила дошли до конца коридора, где располагался пентхаус. Поскольку отель воссоздали в стиле ретро, здесь имелись самые настоящие двери, которые нужно было открывать. Джастину пришлось приложить ладонь к пластине возле замочной скважины. После того как устройство идентифицировало его по ДНК, дверь открылась. Джастин и Нила очутились в роскошных апартаментах. Посреди комнаты стояла широченная кровать под балдахином. Перед ней, словно часовые, расположились два кресла в стиле эпохи Людовика XIV. Остальная мебель в спальне была выдержана в том же стиле, что и в соседних комнатах. При гостиной имелся балкон, откуда открывался замечательный вид на улицу.
– Что ж, мы осмотрели твои апартаменты, – сказала Нила, – а теперь пошли отсюда! Может, ты и не заметил, но кругом все веселятся!
Джастин не мог не засмеяться. Если раньше ему больше всего хотелось попасть в свой номер и спрятаться от шума, то сейчас он оказался всецело во власти демонессы, вселившейся в Нилу Харпер. Поэтому он покорно кивнул:
– Подожди, я только костюм надену.
– Естественно, – кивнула она, прыгая на постель и игриво расправляя крылья на покрывале.
Джастин открыл коробку. Костюм он себе подобрал проще некуда: грубую тунику с поясом и сандалии. Хотя туника доходила до колен, он решил не снимать трусы. Он стал гораздо осторожнее, посмотрев передачу, в которой наглядно показали, куда способны проникнуть медиаботы.
– Спартак, – объяснил он, пожав плечами.
– Очень символично, – заметила Нила, кивая в знак поддержки. – И смущаться нечего.
– Нила, – ответил он, – мой костюм меркнет на фоне твоего наряда!
Она расхохоталась.
– В общем, – продолжал Джастин, – костюм Спартака показался мне в самом деле символичным. Останься он рабом-гладиатором и наемником, он мог бы получить все богатства и блага, предлагаемые римским обществом.
– Но он предпочел восстать против римлян и драться, – кивнула Нила.
– Да, – ответил Джастин, – он предпочел драться.
– И умереть.
– Плавали, знаем, – пошутил Джастин. Ему захотелось ее успокоить. – Не волнуйся, Нила. Символ есть символ.
Она нахмурилась:
– Так ты готов?
– Нет, – ответил Джастин, – но это не важно. Не уверен, что буду когда-нибудь готов к тому, что ждет меня снаружи!
Их отель находился между Декатер-стрит и Шартрез-стрит, они зашагали по Шартрез. На главной улице Канал-стрит кованые балкончики всех домов были забиты веселыми горожанами. Они швыряли драгоценные камни в участников карнавала – и в тех, кто шел по улице, и в тех, кто летел по воздуху. На фоне дождя из драгоценностей особенно красиво выглядел шпиль собора Святого Людовика вдали, в самом сердце Французского квартала.
Джастин старался не обращать внимания, когда в него тыкали пальцами, и нехотя раздавал автографы. Нилу никто не узнавал, наверное, демонессу принимали за преуспевающую «подружку на час», которой по карману транстело. Нила предложила Джастину купить маску, он отказался. Вечерело, и на улице было достаточно темно. Кроме того, многие уже успели напиться. В общем, испытание медными трубами славы начиналось не слишком бурно. Кроме того, на всякий случай за Джастином по воздуху плыли несколько роботов-охранников – кто-то из веселых кутил мог неожиданно выйти из-под контроля.
Медленно бредя в плотной толпе народа, они услышали настоящую какофонию из музыки и приветственных криков. Им навстречу двигалась праздничная процессия. Нила и Джастин остановились полюбоваться. Первым по мостовой проскакал всадник. Он, объяснила Нила, был капитаном или предводителем «Клуба Орфея». За ним последовали офицеры и королева карнавала в сопровождении своих фрейлин и придворных. Далее по воздуху проплыла огромная платформа. Каждый год на таких платформах изображали какое-нибудь историческое событие. В этом году все было посвящено теме «Три века прогресса».
Джастин разглядел огромную копию первого наноробота, за которым последовал один из первых орбитолетов. Орбитолет вылетел из трубы, изображающей орпорт Гонконга, и влетел в другую трубу, изображающую орпорт Нью-Йорка. Следующая платформа демонстрировала колонизацию Марса, еще одна – недавно начавшееся освоение Венеры.
Между большими платформами ловко маневрировали платформы поменьше. На них разыгрывали колонизацию пояса астероидов, а также заселение орбитальных колоний. За тематическими платформами, на которых разыгрывались разные сцены, следовали три платформы поменьше, они плыли в воздухе на разной высоте. На этих платформах стояли разодетые в костюмы члены «Клуба Орфея», которые швыряли драгоценности радостно вопящим кутилам на улицах.
Джастин поймал ожерелье. Приглядевшись, он понял, что у него в руках нитка бриллиантов, сделанная из сорока, не меньше, настоящих бриллиантов по три карата каждый. Он расхохотался. Кто бы мог подумать! Бриллианты падают с неба, у его спутницы золотисто-красная кожа и крылья, а главное – он жив и может все это лицезреть и переживать!
Нила подхватила его под руку, и они снова зашагали по улице. На углу Сент-Луи и Шартрез они прошли мимо «Дома Наполеона», увенчанного восьмиугольным куполом, который, по слухам, построили в качестве наблюдательного пункта. Горожане хотели разглядеть корабль Наполеона на реке. Легенда гласила, что Наполеон собирался высадиться в Луизиане и жить в доме, перед которым они сейчас стояли. К сожалению, этого не случилось, потому что Наполеон погиб, так и не добравшись до Нового Орлеана. Как и в прошлой жизни Джастина, в «Доме Наполеона» разместилось питейное заведение. С улицы было видно, что в заведении буквально яблоку негде упасть. Посетители толпились и на полу, и под потолком. Нила и Джастин зашагали дальше, по очереди таща друг друга в плотной покачивающейся массе людей и транстел. Они прошли Тулуз-стрит и приближались к площади Джексона, на другом конце которой возвышался собор Святого Людовика. Шартр-стрит, как и другие улицы Французского квартала, превратилась словно в приток бурной реки. Все спешили на площадь Джексона, где происходили самые крупные представления.
Джастин понял, что движется уже не по собственной воле, что его толкает плотный поток других гуляк. Он почти не видел руки Нилы, за которую держался, хотя ее острые коготки впивались ему в кожу. Повсюду пахло потом и спиртным.
Вдруг его резко дернули влево. Потом еще раз. Не успел он и глазом моргнуть, как очутился в маленьком переулке. Хотя переулок тоже был переполнен народом, здесь дышалось гораздо вольнее.
Джастин прислонился к сырой каменной стене, переводя дух и массируя плечо, чуть не вывихнутое Нилой.
– Ты меня едва не искалечила… – Он замолчал, осознав, насколько близко Нила к его лицу. Так близко, что он чувствовал ее теплое дыхание.
По спине у него побежали мурашки, сердце заколотилось чаще.
Нила стояла очень близко и не отстранялась. Джастину стало не по себе.
– Нила, я…
Она приложила кончик указательного пальца к его губам.
Джастин обхватил ее за талию и притянул к себе. Может, она передумает? Вдруг ему стало все равно. Будь что будет! Они пытливо смотрели друг на друга в упор. Хотя ее глаза были черными, как ночь, в них можно было читать, как в книге. Джастин медленно отбросил прядь длинных черных волос, упавшую Ниле на щеку. Потом стал нежно ласкать ее лицо. И наконец, осторожно приблизил губы к ее губам.
Поцелуй был неспешным и страстным.
Нила подпрыгнула и обхватила своими длинными ногами его талию. В таком положении они прошли по мощенному булыжником переулку, наконец, Джастин прислонил ее спиной к стене. Камень приятно холодил кожу спины и крыльев. Над ними нависал крошечный, тускло освещенный балкончик, слева в стене была деревянная дверца. Если кто-то и стоял наверху, их все равно не было видно… И даже если кто-нибудь неожиданно выйдет на улицу, какая разница? Нила раскинула крылья, закрывая Джастина. Он торопливо разделся и раздел ее.
Нила больше не была Нилой Харпер в теле демонессы, она вся перевоплотилась в демонессу. Приноравливаясь к Джастину, она размахивала крыльями и молотила хвостом.
Обхватив его лицо ладонями, она впилась ему в губы страстным поцелуем.
Обоим не хватало воздуха. Дышали они как будто урывками – часто и неглубоко. Ниле казалось, что она взлетает все выше, приближаясь к пику наслаждения. Поняв, что Джастин ее опередил, она помогла ему и тут же едва не потеряла сознания. Волны бурного восторга накрывали ее одна за другой. Наконец, совершенно обессиленная, она повисла на мощных плечах Джастина.
Он медленно поставил ее на землю, и она тут же прильнула к нему, потому что ноги ее не держали. Закрыв их обоих складками своих огромных кроваво-красных крыльев, Нила крепко обняла его.
Он медленно отпрянул и нежно поцеловал ее в губы.
Она с улыбкой провела пальцем по его щеке.
– По-моему, я больше не твой реаниматолог, – сказал она, с трудом переводя дыхание.
Джастин тихо рассмеялся:
– Боже, я надеюсь на это!
– Как ты? – спросила она, видя даже в полумраке, какое у него покрасневшее лицо.
– Нормально, только устал немного… По-моему, хорошая прогулка все наладит.
– Мне нравится твое предложение.
Они быстро оделись и рука об руку вышли из переулка, после чего их быстро поглотила толпа гуляк, текущая в сторону площади Джексона.
Еще через несколько часов ночной прогулки они вернулись в отель «Рекс», где должны были встретиться с Омадом. Кое-как поправив на себе одежду, они вошли в вестибюль и рассеянно зашагали к лифту. Они не сразу заметили друга, который терпеливо ждал их в кресле у колонны.
Омад был одет в старомодный, плохо сидящий на нем деловой костюм в узкую полоску. Рядом с ним на полу стоял большой металлический кейс, на обеих сторонах которого были выгравированы буквы «Налоговое управление». Кроме того, на бедре у него была кобура с пистолетом, а на голову он нацепил черный шлем-маску с прорезями для глаз. Увидев Джастина и Нилу, он встал.
– Сейчас угадаю, – сказал Джастин. – Ты налоговый инспектор?
– Сейчас и я угадаю, – парировал Омад. – Вы – счастливые любовники?
Джастин и Нила промолчали, сохранив невозмутимое выражение.
Омад не дал им времени на оправдание:
– Давно пора! Спасибо Дамзаху за Марди-Гра – вот, пожалуй, все, что я могу сказать.
– Грубиян! – воскликнула Нила, пытаясь сбить Омада со скользкой темы. – Ты еще ни слова не сказал о моем транстеле!
– Нила, – Омад одобрительно подмигнул, – если я скажу все, что думаю, твой приятель, который, похоже, не отлипает от тебя, наверное, меня изобьет.
Видя довольное лицо Нилы, Омад понял, что сказал то, что нужно.
– Ну как, прав я был? – спросил Джастин.
– Насчет чего?
– Ты в самом деле налоговый инспектор?
– А, да, – ответил Омад, беря себя в руки, – ты угадал с первой попытки, но я надеялся, что ты сильнее испугаешься.
– С чего ты взял, что я испугаюсь налогового инспектора? – спросил Джастин, подыгрывая Омаду.
Омад сразу посерьезнел:
– Для нас налоговики – далекое прошлое, но ведь вы на самом деле… – следующие слова далось ему с трудом, лицо исказилось в неприязненной гримасе, – облагались налогами! – Видя, что Джастин по-прежнему не понимает, Омад продолжал: – И налоговые инспекторы являлись по вашу душу!
– На самом деле все было совсем не так страшно.
– Ты хочешь сказать, что безликие, безымянные правительственные чиновники не всегда охотились за честными гражданами, отбирая у них деньги, нажитые тяжелым трудом? Вас ведь могли посадить в тюрьму, если вы не отдавали им сколько надо кредитов?
– Не кредитов, а долларов, – уточнил Джастин. – Ну да, они являлись по нашу душу… – Он ненадолго задумался. – А знаешь, Омад, в самом деле, все так и было. – Он широко ухмыльнулся. – Отличный костюм!
Джастин отлично помнил первый визит налоговиков в свою компанию. Какой-то мозгляк – мелкая сошка – явно хотел выслужиться перед начальством и долго рылся в его бумагах…
– Более того, – добавил Джастин, вспомнив, сколько времени пришлось латать дыры, проделанные мерзким гаденышем, – костюм у тебя просто замечательный!
Омад просиял.
– Кстати, я принес штучку, о которой ты просил. – Он раскрыл кейс с эмблемой налогового управления.
– Что за штучка? – насторожилась Нила.
Джастин остановил Омада, осторожно положив руку на кейс.
– Давай лучше поднимемся ко мне в номер. Там и отдашь!
Наверх в старинном лифте поднимались в неловком молчании. Когда они наконец добрались до апартаментов, Нила умирала от нетерпения.
– Что там у тебя?
– Нила, – ответил Джастин, – на самом деле это пустяк. С помощью нанотехнологий таких штучек можно изготовить целые горы.
Омад деловито проверил номер, переходя из комнаты в комнату, как будто он был секретным агентом и искал жучки. Напоследок вышел на балкон и через миг вернулся.
– Омад, – сказал Джастин, – спасибо, что продемонстрировал нам с Нилой свою крутизну. Я уже ждал всяких ужасов и полицию нравов.
– Не пойми меня неправильно, – Омад смотрел на них с видом рассерженного папаши, – но, по-моему, вы оба – психи. Если бы не Марди-Гра, вы бы так легко не вышли сухими из воды. И все-таки я за вас. Пошли они все куда подальше! Вы как будто созданы друг для друга. Не думаю, что все хорошо кончится, но радуйтесь, пока можете… Да, кстати, вы знаете, что под вашим окном собирается огромная толпа?
Джастин просиял:
– О да! Наверное, уже время.
– Время для чего? – спросила Нила. Высунувшись наружу, она увидела большую толпу народа, и ей стало нехорошо от дурного предчувствия.
Джастин лукаво улыбнулся:
– Я созвал небольшую пресс-конференцию. – Не дожидаясь ответа Нилы, он посмотрел на Омада: – Ну, где они?
– Здесь, – буркнул Омад, по-прежнему глядя в окно. – Вот, бери! – Он раскрыл кейс и достал из него большие серебряные наручники. – Надеюсь, ты такие хотел. – Он поднял их обеими руками.
Наручники состояли из трех огромных букв, скрепленных друг с другом: GCI. Подойдя к Омаду, Джастин продел руки в металлические браслеты. Они оказались приятно гладкими и тяжелыми, Джастин немного погремел цепью.
– Такие, как я просил? – спросил он.
Омад кивнул:
– Их прототип я испытал на себе. Работают отлично!
Джастин снова тряхнул наручниками – просто так, на всякий случай.
– Замечательно! – Он лучезарно улыбнулся.
– Джастин… – осторожно начала Нила, – что ты задумал?
Он устремил на нее решительный взгляд:
– Я провозглашаю независимость. – С этими словами он подошел к застекленной двери, ведущей на балкон, и переступил порог.
Как только ее любимый вышел на балкон, толпа оглушительно заревела. В Ниле росло и крепло предчувствие чего-то плохого, но останавливать происходящее было уже поздно.
Шон Дугл стоял в толпе под балконом Джастина Корда и терпеливо ждал. Вместе с ним Джастина ждали несколько тысяч гуляк, орды медиаботов и кавалькада репортеров. В отличие от всех остальных Шон понимал, что присутствует при историческом событии. В глубине души он надеялся, что и ему суждено сыграть свою роль в истории. «Один свободный человек», как он теперь почти всегда именовал Джастина, созвал импровизированную пресс-конференцию. Должно быть, сейчас произойдет что-то важное. Шон радовался своему везению. Великие люди пользуются историей для достижения своих целей. Шон не сомневался в своем высоком предназначении. Поэтому он ждал.
Джастин подошел к перилам балкона. Руки он пока опустил, не желая раньше времени демонстрировать наручники. Благодаря защитному полю вокруг отеля медиаботы, как и люди в толпе, держались на безопасном расстоянии от балкона. Но Новый Орлеан – город маленький, густонаселенный, и его население удвоилось благодаря празднику, Канал-стрит была широким бульваром, и расстояние, которое обычно отделяло от посторонних дорогие отели вроде «Рекса», сократилось чуть ли не втрое.
Толпа затихла, снизу доносился лишь негромкий гул, что само по себе было знаменательным, ведь среди присутствующих едва набирался десяток трезвых.
Когда Джастин понял, что на большее рассчитывать не приходится, он резко вскинул над головой закованные в наручники руки. Вся площадь затихла, все изумленно смотрели на него. Джастин напряг мускулы. Его опыт был рассчитан на однократную демонстрацию. Важно, чтобы все разглядели буквы, из которых собраны звенья наручников.
С того мига, как Джастин вскинул руки, обнажая наручники с буквами GCI, Шон Дугл еще больше возгордился – он угадал правильно! Сообщники, которых он заранее разместил в толпе, не сводили с него взгляда, ожидая сигнала. Но Шон не спешил. Он знал: самое главное – точно рассчитать время. «Еще рано… еще рано», – повторял он про себя. Шон намеренно отказывался смотреть в глаза своим сторонникам. Им придется подождать. Он подаст сигнал, когда решит, что все готово.
«Пора», – сказал себе Джастин, резко разводя руки в стороны. Звенья наручников, которые до того безвольно болтались у него на запястьях, натянулись. Джастин напрягся.
Дернул еще раз – сильнее. Всякий раз он ослаблял наручники, а потом снова дергал, все сильнее и сильнее – по крайней мере, так казалось со стороны. Наконец, напрягая все мышцы, он дернул изо всей силы, и буквы у него над головой надломились. Осколки металла полетели в толпу – весьма символично для Марди-Гра.
Шон Дугл пришел в восторг. Гнев и злость, бушевавшие в нем, превратились в некое подобие умиротворения. Он знал, что должен сделать. Пусть его поступок принесет риск, боль и смерть другим, как, наверное, и ему, – это ерунда. Путь его ясен. Он в жизни не был так счастлив и не чувствовал себя таким опасным. Он подал сигнал своим приспешникам, которого те так отчаянно ждали. Дружно, как один, они принялись скандировать:
– Один свободный человек! Один свободный человек! Один свободный человек!
Как лесной пожар, который стремительно распространяется в жаркий, ветреный день, пьяные веселые гуляки вскоре присоединились к последователям Шона Дугла. К огромной радости Шона, теперь их призыв услышала вся Солнечная система. Его представление о Джастине как о символе его революции принесло свои плоды. Лозунг «Один свободный человек» стал как будто раковой клеткой, внедренной в миллиарды «заблудших» душ зрителей, не отрывавшихся от голодисплеев. Все прониклись желанием заговорщиков покончить с тиранией инкорпорации.
Гектор выключил голодисплей и медленно смял сигару. Последние струйки дыма поднимались к потолку. В нем нарастал гнев, ему показалось, что гнев заполняет все клетки его тела. Наконец, гнев целиком поглотил его. Значит, Корд призывает сломать систему, которая спасла его – как и все человечество, между прочим! Ну и пусть! Хочет разбить оковы – он получит разбитые оковы. А тем дурачкам, которые наивно верят сказкам Джастина о славном прошлом, нужно показать, каким было это прошлое на самом деле. Им нужно напомнить о терроризме, анархии и страхе, которые когда-то царили в мире Джастина.
Гектор Самбьянко сидел в темном, тихом кабинете, ставшем ему вторым домом. Некоторое время он слушал доносящийся с улицы монотонный гул транспорта, рассеянно вертя в руках цифродруга. Кому-то придется умереть. Гектор знал: смерть всего одного человека выпустит на волю сумасшедшего, способного напомнить современному миру о том, каким опасным было прошлое.
– Яго!
– Что, Гектор?
– Перешли главе отдела спецопераций на Нептуне информацию по защищенному каналу.
– Записываю, – ответил яго.
– Необходим так называемый «несчастный случай», – без тени эмоций продолжал Гектор.
– Имя?
– Элизабет Рейнолдс.
Наконец-то! Нила отправлялась в отпуск на Луну. Но не в обмен на обещание держать язык за зубами, как предлагал Гектор Самбьянко, а по собственной воле и на собственные деньги. Еще необычнее было то, что Нила путешествовала тайно и вместе с любовником.
За те годы, которые Джастин провел в криокапсуле, Луна спустилась ниже. Землянам хватало собственных забот, и они не обращали внимания на то, что творилось за пределами земной атмосферы. Кроме того, космические исследования монополизировало государство, а правительства всех стран вскоре доказали свою полную несостоятельность. Поэтому Луна долгое время воспринималась как данность. Естественный спутник Земли почти не изменился с тех пор, как Нил Армстронг впервые ступил на Луну. Люди постепенно оправлялись после Большого Краха, но на Луну по-прежнему обращали мало внимания. Она вращалась себе и вращалась по эллиптической орбите, озабоченно взирая на охваченную катастрофами голубую двоюродную сестрицу. После того как ввели обязательное инкорпорирование и начался бурный экономический рост, зародилась орбитальная промышленность. Для ученых и предпринимателей Луна стала промежуточной базой. Как только космические отрасли промышленности более-менее набрали силу, Луну быстро поделили. Запасы льда и полезных ископаемых, найденные на Луне, создали плодородную почву для развития нанотехнологии и многочисленных микропроцессоров и репликаторов. Началась колонизация Луны. Вскоре весь спутник Земли оказался изрыт многочисленными туннелями. Под поверхностью спутника возникли подлунные города, в которых поселились семьи первых колонистов. На поверхности спутника, в лунных кратерах, выросли высотные здания, покрытые тонкими, но мощными защитными мембранами.
И все же по-настоящему Луна начала развиваться лишь после того, как лет через сто после Большого Краха началось освоение пояса астероидов. Из пункта конечного назначения она превратилась в оживленный порт. Более того, Луна стала предпочтительным портом захода для растущего населения пояса астероидов, который за прошедшие сто лет практически вышел из поля земного тяготения. Лунное притяжение, в шесть раз слабее земного, оказалось гораздо более «нейтральной» почвой для тех, кто стремился вести дела с представителями земной метрополии. Всего за десять лет на лунных просторах, ранее занятых промышленными гигантами, выросли многочисленные конференц-центры, роскошные отели, рестораны и развлекательные комплексы. Предприниматели в любом случае ничего не теряли. Они с прибылью перепродали принадлежащие им участки Луны, а сами начали колонизацию других планет и их спутников.
К тому времени, как Джастин, так сказать, получил «второе дыхание», Луна превратилась в настоящий плавучий Лас-Вегас. На ней транжирили кредиты те, кто всю жизнь мечтали провести отпуск на орбите. Если Марди-Гра начинался в Новом Орлеане, то заканчивался он – для тех, кто мог себе это позволить, – в роскошных лунных отелях. Крылатая Нила и ее знаменитый спутник тоже решили посетить современную Мекку разврата и торговли.
Летели они не вместе. Джастин за бешеные деньги и на вымышленное имя снял отдельный кратер вдали от посторонних глаз. Они с Нилой прибыли с разницей в несколько часов. Целую неделю они путешествовали по Луне, питались, как короли, наслаждались обществом друг друга и занимались любовью, используя любой подходящий момент. Все больше сближаясь и познавая друг друга, они не сразу заметили, что мир, который они ненадолго оставили, начал распадаться на части.
Шон Дугл всю неделю провел перед голодисплеем. Он снова и снова прокручивал запись того знаменитого вечера и никак не мог насытиться. Днем он рассеянно выполнял свои обязанности: готовился к митингам, подписывал документы и даже раздавал автографы. И конечно, радовался многочисленным одобрительным отзывам. Но по вечерам он возвращался к себе в номер и пересматривал запись исторической пресс-конференции. Он снова ощущал растущее напряжение, идущее от Джастина Корда. Следил, как Джастин оглядывает толпу… И вот – кульминация, когда Корд разорвал цепи и металлические осколки посыпались вниз. И наконец… вот он, волшебный миг, когда он, Шон Дугл, начал скандировать свой лозунг. А потом люди из толпы, один за другим, присоединялись к нему. Некоторые даже раскачивались из стороны в сторону. Завораживающее зрелище! Шон обклеил почти все стены своего номера распечатками статей, посвященных событиям той ночи – его звездному часу. Лозунг «Один свободный человек» дошел до миллиардов землян. Миллиардов! В жизни Шона наступил тот редкий миг, когда он чувствовал, что в самом деле достоин своего свершения.
