Текст книги "Вне корпорации"
Автор книги: Дэни Коллин
Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц)
– Мы проследим за ним… на расстоянии. Держи меня в курсе, ладно?
– Ладно, Мош. Пока!
Образ Нилы исчез, и Мош положил цифродруга в карман. Жизнь, от которой он так пытался бежать, догнала его и наступает на пятки. Человек поумнее, наверное, замкнулся бы в своем мирке. Но те же причины, в свое время вынудившие Моша уйти из GCI, сейчас побуждали его остаться. Он не отдаст своих соратников на растерзание Гектору и ему подобным, да и Джастина тоже бросать не хочется, ведь он теперь почти на его попечении. Бросать друзей не в его характере – а менять привычки уже поздно.
«Наша способность упорядочивать атомы лежит в основе технологии. Мы ушли далеко в своей способности упорядочивать атомы, от заточки кремня для наконечников стрел до обработки алюминия для космических кораблей. Мы гордимся нашей технологией с нашими лекарствами, спасающими жизнь, и настольными компьютерами. Однако наши космические корабли все еще грубы, наши компьютеры пока еще глупые, а молекулы в наших тканях все еще приходят в беспорядок, вначале разрушая здоровье, а затем и саму жизнь. При всех наших успехах в упорядочении атомов мы все еще используем примитивные методы упорядочения. При имеющейся у нас технологии мы все еще вынуждены манипулировать большими, плохо управляемыми группами атомов.
Но законы природы дают много возможностей для прогресса, и давление мировой конкуренции даже теперь толкает нас вперед. Хорошо это или плохо, но самое большое технологическое достижение в истории все еще ожидает нас впереди».
Эрик Дрекслер. Машины создания: грядущая эра нанотехнологии (1986)
Почти целый час Джастин разбирался в запутанных, сложных статьях контракта, подсунутого ему Гектором. В одном Гектор оказался прав: вскоре у Джастина разболелась голова. Ему предстояло разобраться в сорока восьми страницах юридической абракадабры. Дело осложнялось тем, что за прошедшие триста лет юридический жаргон обогатился новыми терминами и понятиями и стал еще замысловатее. Не будь у него аватара, объяснявшего Джастину все мельчайшие оттенки самого текста и подтекста, процесс понимания занял бы не одну неделю.
– Значит, они, грубо говоря, хотели отхватить кусок меня самого, даже не спросив, хочу ли я этого?
– Да, Джастин, – ответил себастьян, – хотя кусок, по правде говоря, оказался бы не слишком большим.
Джастин улыбнулся в ответ. Цифродруг все больше нравился ему.
– Я вот чего не понимаю… В чем смысл? Ведь они не получат права распоряжаться моей жизнью – как распоряжаются жизнью тех, чьими контрольными пакетами владеют…
– В твоем случае, – прошелестел себастьян, – смысл не в сиюминутной, а в потенциальной прибыли. Даже микроскопический пай тебя, практически чужака в нашем мире, принесет GCI миллионные дивиденды.
Джастин задумался, переваривая услышанное.
– Ну ладно… Хорошенького понемножку. Хочется подвигаться. Проводишь меня к моей капсуле?
– С удовольствием, Джастин. Не забудь свой жетон дегена – ты найдешь его в лотке сбоку от двери.
– Хорошо.
Повинуясь привычке, Джастин огляделся по сторонам – проверить, не забыл ли он чего. Правда, сейчас у него ничего не было. По крайней мере, ничего такого, что можно взять с собой – за исключением цифродруга. Джастин повертел маленький компьютер на ладони.
– М-м-м… себастьян!
– Да, Джастин?
– Цифродруг, в котором ты, так сказать, обитаешь… он ведь раньше принадлежал Гектору, да?
– Да.
– Не знаю почему, но мне из-за этого как-то не по себе.
– Джастин, я, как ты выразился, «обитаю» в стандартном устройстве, – ответил его новорожденный аватар. – Если оно тебе не нравится, давай имплантируем чип в палец твоей левой руки, и ты будешь общаться со мной посредством рукофона… Другой вариант – добыть тебе нового цифродруга.
– Второй вариант нравится мне больше. Давай добудем нового цифродруга, а от этого избавимся.
– Как хочешь.
Выдвинулся нижний ящик комода. В нем лежали разные предметы, назначения которых Джастин не знал – кроме одного.
– Возьми нового цифродруга, – скомандовал голос себастьяна из нового устройства, – а старого выкинь в мусор. Он самоликвидируется.
Как только Джастин поменял цифродруга, ему стало лучше. Он понимал, что его состояние противоречит всякой логике, но на данном этапе он полагался на свое чутье. Опыт придет со временем. Затем он подошел к двери, где его, как и обещал себастьян, ждал жетон.
Из цифродруга послышалось:
– Приложи жетон к груди с левой стороны… Он не упадет.
Как только жетон оказался на месте, двери разъехались в стороны, и Джастин невольно прищурился. Его окружили шум и суета небольшого, но вполне оживленного медицинского центра. Вокруг шли, бежали и летели люди, предметы и роботы. Добрых десять минут простоял Джастин на пороге своей комнаты. Он внимательно наблюдал за происходящим и с помощью себастьяна старался разобраться в том, что творится вокруг. Больше всего его поразило полное отсутствие каких-либо дверей. С нескрываемым изумлением он следил, как стены раздвигались и снова сдвигались, впуская или выпуская кого-то.
– Себастьян, пожалуйста, объясни, что я вижу.
– Ты о пермастенах?
– Да… Если у вас так называются эти отверстия.
– Именно так. Пермастены состоят из молекул, которые реагируют на приближение объекта. Как только объект оказывается на определенном расстоянии, стена определяет, сколько ему требуется пространства, чтобы пройти.
– А почему входящие и выходящие не сталкиваются друг с другом?
– А ты присмотрись, – посоветовал аватар, – и заметишь четкие линии, которые указывают места входа и выхода.
– Ясно, – ответил Джастин, разглядев линии на полу. – Не хочу показаться тебе занудой, но… почему такой пермастены нет у меня?
– Вообще пермастена есть и у тебя. Только ее конфигурация была изменена по приказу доктора Харпер.
– Доктора Харпер?
– Ты знаешь ее под именем Нила.
– Но почему мне сделали раздвижные двери?
– Хотя я не уверен до конца, по моим данным, некая личность с дипломом реаниматора недавно запрашивала в Нейро сведения о том, как люди, жившие в двадцатом веке, представляли себе будущее. С вероятностью в девяносто три целых и четыре десятых процента получателем информации была доктор Харпер. Изучив просмотренные ею сайты, я пришел к выводу: твои современники свято верили в то, что в будущем двери будут раздвижными. Чтобы не огорошивать тебя проходом сквозь стену, доктор Харпер разумно решила создать раздвижную дверь. Она пришла к выводу, что раздвижная дверь тебя не испугает.
– Ясно, – сказал Джастин.
– В век жидких металлов и нанотехнологии, – продолжал себастьян, – двери стали анахронизмом. Гораздо проще конструировать стену, которая может при необходимости растворяться и восстанавливаться.
– Но не возникает ли боязни замкнутого пространства в помещении без дверей?
– Да, возникает. Но человек волен обустраивать интерьер виртуального окружения по своему желанию… Если хочешь, я объясню тебе, как это получается.
– Спасибо, себастьян, как-нибудь в другой раз. Хотя мне очень любопытно. Неужели технология никогда не подводит? Неужели ваши пермастены никогда не ломаются, оставляя человека, так сказать, в клетке?
– Джастин, ты в лотерею когда-нибудь играл?
Застигнутый врасплох этим неожиданным вопросом, Джастин промямлил:
– М-м-м… нет!
– А почему?
Джастин решил, что аватар, скорее всего, спрашивает не просто так, и ответил честно, хотя… можно ли вообще лгать собственному аватару?
– Потому что шансы на выигрыш были ничтожными.
– Джастин, шансы «поломки», как ты это назвал, составляют триста сорок девять миллионов сто двадцать тысяч четыре к одному. У тебя гораздо больше шансов выиграть в лотерею… три раза подряд.
– Спасибо, себастьян. Я понял.
– Очень рад, Джастин. Ну что, готов прогуляться?
Джастин кивнул.
– Хорошо. Поверни направо и иди прямо по коридору. Я скажу, когда нужно будет поворачивать.
Джастин повиновался и зашагал по коридору, изо всех сил стараясь не глазеть по сторонам, что оказалось практически невозможно. Пермастены стали для него первой вехой на пути привыкания к наномиру. На первый взгляд твердая материя оказывалась совсем не такой. Многие предметы таяли на глазах, а потом восстанавливались, как по волшебству… Присмотревшись, Джастин понял, что все процессы здесь подчиняются определенному порядку. Все носители информации были тесно связаны с движениями человеческого существа. Так, например, он увидел санитара, держащего в руке какую-то пластину. Санитар тряхнул рукой, и пластина приняла форму цилиндра. Санитар положил его в корзину, где лежали другие такие же цилиндры… Джастину показалось, будто он очутился во сне.
Как и предупреждала Нила, от массы новых сведений и необычной обстановки у него в самом деле слегка закружилась голова. Но он решил не отступать. Он непременно должен добраться до своей капсулы. В ней хранятся нужные ему вещи, и медлить слишком рискованно. Если он замешкается, капсулу могут куда-нибудь переместить или вообще отобрать. Он ускорил шаг.
– Себастьян, нельзя ли создать для меня обстановку, более привычную для начала двадцать первого века? – попросил он.
– Извини, Джастин, – ответил себастьян, – никак нельзя. Твое личное пространство – пожалуйста. Но групповое пространство – нет. Может, нам вернуться к тебе в комнату до тех пор, пока ты не привыкнешь?
– Нет-нет, все в порядке. Я скоро приспособлюсь. Ты только постарайся довести меня до капсулы так, чтобы внешних раздражителей было поменьше, ладно?
– Хорошо, Джастин. Поверни направо.
Джастин послушно повернул направо.
– С лифтами ты уже знаком, – продолжал себастьян. – Представь себе, мы только что подошли к лифту, хотя и слегка усовершенствованному.
Джастин посмотрел на две прозрачные цилиндрические трубы.
Угадав его замешательство, себастьян попытался объяснить все более внятно:
– Мы называем эти устройства «подъемниками».
– Совсем как в старые времена, – ответил Джастин. – Наверное. Только они совсем не похожи на подъемники, какие были в мое время.
– Совершенно верно, Джастин. С тех пор как устранили движущуюся платформу, в моду снова вошло старое название… около ста двадцати двух лет назад.
– И как же ими пользоваться?
– Труба слева всегда спускается вниз, а труба справа, наоборот…
– …всегда поднимается наверх, – закончил Джастин. – Но в ней пусто… Ничего себе! – Он заметил, как по правой трубе вверх поднимается женщина. Ошибочно приняв изумленный взгляд и отвисшую челюсть Джастина за комплимент, женщина приветливо улыбнулась. Джастин подумал: «Хорошо, что хоть что-то осталось неизменным». Однако улыбка женщины быстро исчезла, как только она заметила жетон у него на груди.
– Себастьян!
– Да, Джастин?
– Когда я начну ходить на свидания, с жетоном дегена придется расстаться!
– Да, наверное.
– И вот еще что…
– Что, Джастин?
– Эти трубы…
– Да?
– Они здорово смахивают на раздвижные двери. То есть… примерно так я себе и представлял лифты в будущем.
– Да. Как ни странно, здесь, как и кое в чем другом, ваши писатели-фантасты не ошиблись.
– Погоди, сейчас сам догадаюсь… летающие машины?
– Быстро соображаешь! Неплохо, Джастин, неплохо.
– И все-таки, как они работают?
– Машины весом около двенадцати фунтов управляются…
– Не машины, лифты.
– Одежда человека, попадающего в трубу, создает магнитное поле, которое способно перемещать своего обладателя вверх или вниз со скоростью четыре мили в час. Есть еще экспресс-лифты, они движутся быстрее. Мы сядем в лифт, который идет вниз, и доедем до минус третьего уровня.
– Значит, четыре мили в час? Ну, это ерунда! – Не понимая, что затаил дыхание, Джастин шагнул в левую трубу и немедленно начал спускаться – хотя и весьма неспешно.
Через несколько секунд Джастин услышал команду Себастьяна:
– Чтобы выйти, надо скомандовать: «Выход». Ну, на счет раз… два… давай!
Джастин сделал, как было велено. Его тут же вытащило в коридор – как будто он спрыгнул с качелей, только приземление прошло гораздо мягче. Джастин постоял немного, привыкая к новому окружению, и огляделся по сторонам. Видимо, здесь находился служебный этаж. Хотя людей вокруг было меньше, приходилось то и дело смотреть, как бы не задеть кого-нибудь. Джастину пришлось уступить дорогу четырем дружелюбно болтающим женщинам, которые вышли из лифта почти следом за ним. Потом его чуть не сбила стайка небольших летательных аппаратов, Джастин невольно отступил и оказался в просторном открытом помещении. Наконец, он нашел место, откуда все было видно. Позже он узнал, что опасность столкнуться с кем-то или с чем-то ему не угрожала. Все роботы и беспилотники снабжались программами, позволяющими либо обходить встречные предметы, либо останавливаться перед препятствием до тех пор, пока оно не определится с направлением.
– Себастьян, почему нигде не видно охранников?
– Зачем они нужны?
– Насколько я понимаю, воровство есть и у вас?
– Да, но не в том виде, в каком было в твое время.
– Ладно, об этом потом… Веди меня к капсуле!
– Нам придется пройти сквозь стену. Ты готов?
– Да.
– Тогда сделай шаг назад.
Джастин снова повиновался. С крайним изумлением он наблюдал, как вокруг его тела образуется пустота, которая тут же сомкнулась, едва он шагнул на прежнее место. Как будто он сунул руку в шапку мыльной пены, не лопнув ни одного пузыря.
– Круто!
Джастин сделал шаг вперед – и стена тотчас снова растаяла вокруг него. Он снова очутился «вне» помещения, а стена осталась позади. Он улыбнулся, обернулся и снова прошел сквозь стену – уже как полагается, а не задом наперед.
«В самом деле круто», – подумал он.
Пройдя сквозь стену, он принялся разглядывать новое помещение. Он оказался на своего рода погрузочной площадке, где находились его капсула и какой-то человек – худощавый, небритый кудрявый брюнет. Судя по комбинезону, незнакомец занимался грубым физическим трудом – если, конечно, необходимость в физическом труде еще не отпала. Вначале Джастин молча наблюдал за незнакомцем. Может, он просто осмотрит здесь все и уйдет? Но брюнет все бродил и бродил вокруг капсулы. Время от времени он толкал крышку – как будто пытался открыть ее.
– Извините, – сказал Джастин, стараясь говорить как можно вежливее. – Как по-вашему, чем вы сейчас занимаетесь?
– А вы кто такой? – Незнакомец отскочил от капсулы и развернулся кругом, чтобы взглянуть на нахала, который мешал ему делать свое дело.
«Какой задира! – подумал Джастин. – С ним просто приятно иметь дело!»
– Я – тот тип, что пролежал тут замороженным несколько веков, и законный владелец ящика, который вы пытаетесь открыть.
– Ну а я, – ответил брюнет, – тот тип, который наткнулся на ваш ящик в самой глуши, под горой, а значит, спас вашу старую, отмороженную и, судя по всему, неблагодарную задницу.
Некоторое время оба пытливо смотрели друг на друга, а потом расхохотались.
– Звать меня Омад, – представился рабочий, широко и заразительно улыбаясь. Затем он церемонно поклонился – как будто в японском стиле. – А вы кто такой будете?
– Джастин, – ответил Джастин, отвечая улыбкой на улыбку и стараясь повторить поклон Омада.
– Ну, Джастин, вот что я тебе скажу. Удивительная штука! Никогда ничего подобного не видел! По правде говоря, ни разу не слыхал о таких автономных криокапсулах. Такие есть разве что в космосе. Как тебе удалось купить такую на Земле?
– Я ее не покупал. Я ее построил.
– Ладно врать-то! Вон какой у тебя жетон! И пусть у тебя всего четвертая степень, деген есть деген. Тебе и преобразователя не построить, а не то что автономную криокапсулу!
– А, вот ты о чем. – Джастин скосил глаза на свой жетон. – Мне его дали вроде как для прикрытия, чтобы я везде ходил, не привлекая к себе внимания… чтобы никто не догадался, что я не из вашего времени, понимаешь?
– Ага, – ответил Омад, хотя его, похоже, слова Джастина не слишком убедили.
– Я сам разработал дизайн капсулы, – продолжал Джастин, – но в основном руководствовался древнеримским образцом.
– Древних римлян?!
– Постарался предусмотреть любую мелочь. Капсула снабжена несколькими резервными системами, причем запас прочности каждой в три раза превосходил необходимое. Денег пришлось истратить немерено… Да, кстати, спасибо!
Благодарность застала Омада врасплох.
– За что?
– За то, что спас мою отмороженную и, могу тебя заверить, вполне благодарную задницу!
Оба рассмеялись.
– Ну да, я с тобой согласен, – продолжал Джастин, обходя капсулу кругом. Даже в новом мире, полном технических чудес, она казалась уникальной. – Потрясающая штука! Я и сам не понимал, насколько она изумительная.
– Ага… Знаешь пословицу про такие капсулы? – ухмыляясь, спросил Омад. – Лучше смотреть на нее снаружи, чем изнутри.
– Не могу с тобой не согласиться, – ответил Джастин, тоже улыбаясь. – Интересно, сколько она сейчас может стоить? – вдруг спохватился он.
– То есть – если она по-прежнему твоя, – заметил Омад.
– Конечно моя… а чья же?
– Джастин, ты и не представляешь, сколько всего способна захапать GCI при наличии времени и денег.
– Вообще-то представляю, – ответил Джастин, вспомнив визит Гектора.
В прошлом он не раз играл в такие игры. На то, что нельзя присвоить напрямую, можно наложить лапы при помощи бесконечных проволочек – в надежде на то, что потом все как-нибудь само собой разъяснится. Слова Омада лучше проверить.
– Себастьян, пожалуйста, соедини меня с Нилой.
– Хорошо, Джастин, – ответил аватар. – Кстати, большинство людей не прибегают к помощи цифродруга, когда хотят с кем-нибудь связаться. Может, все-таки имплантировать тебе рукофон?
– Спасибо за информацию. И все-таки соедини меня с ней. Новые игрушки оставим на потом.
Его немедленно соединили, и на дисплее возникло милое лицо Нилы. Джастин решил, что и себастьяну нужно обзавестись «лицом». Как-то неприятно общаться с куском пластмассы… или из чего там сделан цифродруг.
– Джастин, чем я могу вам помочь? – спросила Нила.
– По здешним законам моя капсула принадлежит мне?
– Условно – да.
– Условно?
– Вы сможете закрепить свое право на владение капсулой, если поместите ее на хранение в надежное место, принадлежащее вам… Подойдет и ячейка на складе. Кроме того, вам придется возместить все расходы, связанные с извлечением вашей капсулы из заброшенной шахты. Однако первое и обязательное право владения принадлежит вам. Вы можете доказать, что капсула ваша?
– Хотите сказать, то, что я находился внутри, как подарок в коробке, не считается? – спросил Джастин.
– На море спасают человека в спасательной шлюпке. Становится ли он от этого законным владельцем шлюпки? – ответила Нила.
– Понимаю… Кажется, у меня есть все необходимые документы, подтверждающие законное право владения.
– Вот и хорошо. Документы вам понадобятся. У вас все?
– Пока все. Спасибо.
– Рада, что смогла вам помочь. И хорошо, что вы меня вызвали, – похвалила его Нила и отключилась.
Джастин почувствовал, что слегка покраснел.
Уголки рта Омада дернулись в улыбке.
– Она тебе нравится! – заметил он, ухмыляясь.
– Конечно, она мне нравится. Она милая, и она мне помогает.
– Угу… Жалость-то какая!
Такой ответ удивил Джастина, но он сделал вид, будто его не слышал, и решил сменить тему.
– Как ты меня нашел? – спросил он.
– Я старатель, «подземная крыса». И не просто какая-то, а великая подземная крыса!
– Что это значит?
– Старатели ищут залежи полезных ископаемых, которые трудно производить в земных условиях. Я специализировался на поиске старых шахт, а потом спускался в них с помощью современных спецсредств. Вот так и на тебя наткнулся.
– Ты сказал – «специализировался» в прошедшем времени?
– Вот именно. Благодаря тебе я совсем недавно приобрел пятьдесят один и три десятых процента! Правда, пришлось потратиться в отпуске – меня отправили на Луну, чтобы заткнуть мне рот. Зато сейчас я сам себе хозяин! Если захочу, могу вообще не работать, а ведь мне всего шестьдесят девять лет! – Омад расплылся в лучезарной улыбке.
– Зачем тебе хотели заткнуть рот?
– Наверное, чтобы я не болтал о тебе и твоей замечательной штуковине, – ответил Омад, показывая на капсулу.
– Какая разница?
– Может, и никакой. Но такие находки… – Омад снова ткнул на бывший саркофаг Джастина, – случаются не каждый день. Наверное, начальство хотело хорошенько подумать – может, ты им и пригодишься…
– Значит, я нарушил их планы?
– Значит, нарушил. Представляю, как они сейчас рады.
– Да уж…
Оба немного помолчали.
– Омад, пожалуйста, не обижайся, но мне нужно задать тебе личный вопрос.
– Выкладывай!
– Мне подсунули контракт на стандартную персональную инкорпорацию в счет уплаты долга. В терминологии я кое-как разобрался, с цифрами тоже более-менее порядок, но что-то не укладывается у меня в голове.
– Наверное, где-то здесь и кроется твой вопрос, только я пока не понял где, – заметил Омад.
Джастин сделал вид, будто не слышит насмешки.
– Как можно жить, не управляя собственной жизнью?
– Я вот своей управляю.
– Ну да – после того, как приобрел контрольный пакет. А вчера… вчера, значит, не управлял? В чем тут вообще суть?
– Контрольного пакета у меня не было, и все-таки я скопил достаточно.
– Как можно управлять своей жизнью «достаточно»?! Ты либо владеешь собой, либо нет.
Прежде чем ответить, Омад задумался, смерив Джастина оценивающим взглядом.
– Я что-нибудь не так сказал? – озадаченно спросил Джастин.
– Нет. Просто вопрос такой странный… Ну да, я понимаю, ты долго пролежал в своей капсуле замороженный. М-да, а я и не представлял, как долго ты пробыл в отключке. Не сказать, что меня это волнует… Кстати, сколько тебе лет?
– Триста… плюс-минус.
– Призрак Дамзаха! Ты серьезно?
Джастин кивнул.
– Значит, твои акции стоят целое состояние!
– Вряд ли компании, в которых у меня были акции, еще существуют. Но, в общем… да, если они существуют, наверное, мои акции стоят довольно много.
– Я не про компании, а про тебя. Про твои личные акции.
– А, ну да. – Джастин помолчал, чтобы его собеседник лучше усвоил следующие слова. – Я еще не инкорпорирован.
– Призрак Дамзаха! – Омад вытаращил глаза.
– Кстати, – продолжал Джастин, – кто такой призрак Дамзаха, которого ты то и дело поминаешь?
– А… так, выражение такое. Вроде «Господи Боже!» Только вместо Господа мы произносим имя Тима Дамзаха. Ты хоть о нем-то слыхал?
– Омад, я не только слыхал о Тиме Дамзахе, я имел удовольствие быть с ним знакомым!
– Ты был знаком с Тимом Дамзахом?!
– Да, если мы с тобой говорим об одном и том же человеке. Он был молодым и не слишком заметным сенатором от Аляски.
– Ну да, это точно он… Можно тебя потрогать? – восхитился Омад.
Джастин понял, что вопрос риторический.
– Вот теперь все складывается, – продолжал Омад. – Ты не только исключительная находка… ты, мать твою, даже не инкорпорирован! Ничего удивительного, что они убрали всех подальше!
– Омад, я правда не понимаю, какое имеет значение, инкорпорирован я или нет… Кстати, а почему вы так обожествляете мистера Дамзаха?
– Долго объяснять. М-да, тебе еще разбираться и разбираться в нашей жизни. Тима нам как будто сам Бог послал… После Большого Краха только его проницательность вернула нас к истокам.
Джастин нахмурился:
– Да, мне действительно придется многое узнать – постепенно. Но, если ты не возражаешь, я бы хотел вернуться к тому, о чем мы говорили, потому что, признаться, ваша инкорпорация меня изрядно беспокоит.
– Ладно. Только прости, если буду перескакивать с одного на другое. Ты… в общем, такого, как ты, у нас больше нет, хотя у нас кого только нет. – Омад набрал в грудь воздуха и облокотился о капсулу. – Ты спрашивал, как я могу позволить кому-то распоряжаться моей жизнью? Во-первых, меня никто не спросил, а во-вторых, я на все пошел добровольно. Меня не спросили, потому что еще при рождении свои паи получили родители и государство. Родителям отходит двадцать процентов, государству – пять. Тут уже ничего не поделаешь. Ну а остальное довольно просто. Ты чего-то хочешь, и отдельные люди или корпорации тебе это дают, но не бесплатно. Мое дело – решить, какой кусок себя самого стоит того, что я хочу. Что тут непонятного? В твое время – поправь меня, если я ошибаюсь, – ты тоже отдавал большую долю власти над собой, притом без всякой выгоды для себя!
Его слова застали Джастина врасплох.
– Что ты имеешь в виду? Никто не владел моими паями и не говорил, где и как мне работать или развлекаться.
– Не хочу показаться тебе невежливым, – парировал Омад, – но в вашем обществе все было именно так. Ваши корпорации указывали всем, что носить, как стричься, когда можно себя показать, а когда лучше уйти в тень. Ты брал отпуск, когда это было удобно компании, а не тебе, иначе рисковал потерять работу. А уж какие штуки проделывало ваше доинковое правительство – вообще молчу!
– Доинковое?
– Ах, извини. Сокращенно от «доинкорпоративного». Ты вспомни, вас заставляли обязательно пристегиваться ремнями безопасности, запрещали курить… и где, в барах, ради Дамзаха! Ну как можно не курить в барах? Вам запрещали пить спиртное и ширяться… Кое-где запрещали курить даже в частных владениях, если табачный дым мешал соседу! Повторяю, ты позволял командовать собой, не извлекая из этого никакой выгоды. По-моему, так ты и вовсе не был себе хозяином. Если бы сегодняшнее правительство только попыталось так управлять людьми, у нас бы сразу пролилась кровь!
Омад скрестил на груди руки, довольный своей речью.
Видимо, его доводы не произвели на Джастина особого впечатления.
– Зато у нас был выбор, – ответил он. – Мы могли уйти с работы, прожить жизнь в бедности или, наоборот, следовать принципу: «Полюбить – так королеву, воровать – так миллион». Ради достижения своих целей мы шли на компромиссы. Мы могли, если хотели, проголосовать за изменение законов, которые нам не нравятся. (Кстати, какими законами руководствуются здесь?) А у вас, похоже, никакого выбора нет. Вас инкорпорируют с момента зачатия, и вы, хотите вы того или нет, расплачиваетесь за решение, принятое другими, своими доходами и личным временем.
Зажужжал цифродруг Джастина.
Омад расхохотался:
– Ну и дела! Жужжит – прямо прошлый век!
– Да, себастьян! – отозвался Джастин.
– Я решил, что имеет смысл тебя проинформировать. Гектор Самбьянко, действуя от имени GCI, подал иск, направленный на то, чтобы GCI признали законным владельцем твоей капсулы.
– На каком основании?
– В счет возмещения убытков, причиненных вследствие твоего отказа инкорпорироваться.
– Чушь какая-то!
– Я решил, что тебе полезно будет это узнать.
– Спасибо, себастьян.
Джастин снова повернулся к Омаду:
– Да, по-моему, насчет капсулы ты был прав. А быстро они подсуетились!
– Да, пока мы тут с тобой болтали… – Омад поскреб небритый подбородок. – А все-таки они не очень торопились. Я думал, они твою штуковину сразу захапают.
– Но почему Гектор хочет наложить лапу уже не на меня, а на капсулу?
Омад дружелюбно улыбнулся:
– Теперь ты считаешься живым, поэтому он тебя и пальцем тронуть не смеет. А твой ящик, – он ткнул пальцем в капсулу, – жирный кусок. – В подкрепление своих слов он постучал костяшками пальцев по крышке. – Его еще как можно потрогать!
– Себастьян, ты не мог бы пояснить?
– Поскольку все расходы на твое воскрешение были возмещены в полном объеме, – ответил аватар, – он не имеет на тебя никаких юридических прав. Но твоя капсула до сих пор находится на территории, принадлежащей GCI. Корпорация распорядилась выкопать тебя в надежде на будущие прибыли, поэтому Самбьянко как представитель GCI вправе подать иск.
Вопрос, который до сих пор не приходил Джастину в голову, внезапно замаячил перед ним, как мяч, который летит в лицо ничего не подозревающему болельщику.
– Кто… оплатил мое воскрешение? – еле слышно спросил он.
– Неизвестно.
– Я должен выяснить.
– Я попытаюсь узнать.
Да уж, попытаешься…
– Спасибо, себастьян. Пожалуйста, передай новость Ниле.
– Хорошо.
Джастин терпеть не мог быть чьим-то должником. На это он не рассчитывал. Он вполне платежеспособен – даже по нынешним меркам! У него есть активы… Сколько бы ни стоило его воскрешение, он не сомневался, что в состоянии все оплатить. Конечно, уйдет немало времени, чтобы выяснить, что из его имущества обладает ценностью, а что – нет, но, черт побери, он вполне платежеспособен! Одного он не учел: он не смог внести предоплату. А здешний строй явно высоко ценит капитал – и в прямом, и в переносном смысле.
Снова зажужжал цифродруг. Нила!
Омад молча ждал и наблюдал за Джастином. Нечего сказать, неделька выдалась! И сегодняшний день – не исключение. Что бы ни задумал этот чудик, лучше действовать с ним заодно. Похоже, Джастин парень не жадный, в отличие от тех, с кем Омад общался в последнее время, Джастин умеет не только брать, но и давать… Правда, в основном Омад и якшался с такими же, как он сам, «подземными крысами». Все старатели скрытные, все боятся лишнее слово сказать, чтобы не потерять прибыль. А ему, Омаду, больше по душе люди с открытой душой, которые любят хорошо повеселиться и выпить не дураки… Он и сам такой.
В его мысли вмешался голос Нилы, теперь их на площадке стало не двое, а трое.
– Здравствуйте, Джастин. Извините, если помешала. Только что узнала новость. Слушайте меня внимательно. Во-первых, нам с вами обязательно придется встретиться, и чем раньше, тем лучше. События завертелись, и я должна хотя бы вкратце ввести вас в курс дела, чтобы вы знали, чего ожидать.
– Хорошо, Нила.
– Во-вторых, Гектор попытается наложить арест на вашу капсулу до окончания судебного разбирательства. Скорее всего, ему это удастся. Настоятельно рекомендую забрать из капсулы все, что вы считаете важным для себя. Торопитесь! – Голограмма Нилы исчезла с дисплея цифродруга.
Джастин испугался по-настоящему. Только бы вспомнить, где что лежит и, главное, как это быстро извлечь. Главное – успеть до прихода Гектора. Джастин помнил, что достать из капсулы сокровища совсем непросто. Он создал свою криокапсулу по образцу древних захоронений, в которых, среди прочего, имелись и тайники, и ловушки для воров. К тому же здесь нет никаких источников света… Придется возиться вручную. Вытащить спрятанные сокровища не так-то просто. Сколько опасностей поджидает неосторожного вора! Ядовитые газы, пружинные отравленные дротики, острые лезвия – отхватят палец так, что ничего не почувствуешь, пока кровь не хлынет фонтаном…
– Извини! – как бы невзначай бросил он Омаду и повернулся к капсуле. Сначала поместил ладони в углубления на крышке. Убедившись, что руки лежат правильно, он слегка нажал. От крышки отделились несколько панелей с рычагами и кнопками. На лбу у Джастина выступила испарина. Он поворачивал рычаги, нажимал на кнопки, надеясь, что правильно помнит последовательность. Наконец, он достиг желаемой цели – изнутри выскочили несколько прямоугольных ящичков, в которых хранились важные документы, карты, диски с базами данных, ключи и другие предметы, которые он в двадцать первом веке считал важными для своего выживания в будущем. Через четыре минуты двадцать две секунды все было кончено. Повернувшись спиной к Омаду, Джастин распихал все, что мог, по карманам и напоследок надел на запястье часы.
