Текст книги "Вне корпорации"
Автор книги: Дэни Коллин
Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)
Когда детский плач сделался невыносимым, Джастин-Престон вскрыл коробку и чуть не упал, когда увидел, что там. Джастин даже пытался помешать Престону взять коробку, но не смог. Его жизнь и жизнь Престона настолько переплелись, что Джастин то и дело забывал о своем положении пойманного в капкан наблюдателя. Он ужасался и следил за развитием событий, но что-либо предпринять он оказался не в силах.
Престон извлек из коробки крошечный детский шлем ВР и три кристалла. Он положил их на засаленный стол и взял брошюру с инструкцией. Оказывается, они заказали особые детские программы, способные успокоить младенца. «Немедленно выкинь эту гадость! Уничтожь все!» – безнадежно взывал Джастин. Как и следовало ожидать, Престон подошел к плачущему малышу, надел на крошечную голову шлем… Через несколько секунд малыш затих, а его тельце безвольно обмякло. Затем утолки губ малыша дернулись и расплылись в мечтательной, далекой улыбке.
Хотя Джастин понимал, что Престон не слышит его, он все равно продолжал кричать.
«Черт тебя побери, Престон! Неужели ты не видишь, что убиваешь собственного ребенка?! Из-за твоей проклятой игрушки он никогда не вырастет и никем не станет! Ты даешь ему единственный мир, в котором он может выжить, НО ЭТОТ МИР НЕНАСТОЯЩИЙ!!!»
Впрочем, Престон не мог его слышать. А если бы даже услышал, с грустью подумал Джастин, то не послушался бы. Престон вернулся в кресло, надел шлем и присоединился к жене. Они были ангелами с крыльями, летели по небу и занимались любовью на облаках. Может, Престон и сказал жене, что с малышом все в порядке, а может, и забыл.
Потом Престон потерял работу.
Никто ничего не покупал, кроме программ ВР, впрочем, все уже купили что хотели. К тому же копировать такие программы оказалось легче легкого. Но Престон все еще не сдавался. Он перевез семью в старый родительский дом. Его родители, скончавшиеся несколько лет назад, оставили ему в наследство крошечный домик на маленьком участке земли. Всем четверым детям пришлось спать в одной комнате, но никто не возражал. Ведь на самом деле они обитали в совершенно других местах…
Престон лишь смутно помнил, что на Ближнем Востоке началась война. Судя по всему, какие-то исламистские террористические группировки подбросили в израильский водопровод самовоспроизводящийся нервнопаралитический яд замедленного действия. Израильтяне нашли противоядие лишь после того, как погибла половина населения страны, более четырех с половиной миллионов человек. Так как правительство не было уверено в том, кто именно повинен в эпидемии, и так как многие группы и страны охотно взяли на себя ответственность за теракт, израильтяне решили преподать своим соседям жестокий урок. Одним холодным зимним утром, ровно через две недели после уничтожения половины населения Израиля, кнессет отдал приказ нанести по всем врагам широкомасштабный ядерный удар. К полудню все крупные города на Ближнем Востоке сровняли с землей, они превратились в кучи щебня, обломков и радиоактивной пыли. На всякий случай Израиль сбросил «грязные» бомбы еще и на нефтяные месторождения в Иране, Ираке, Кувейте, Саудовской Аравии, Катаре, ОАЭ, Ливии и Омане. Те нефтяные месторождения, которые не были уничтожены сразу, превратились в радиоактивные болота. Правда, и потребность в арабской нефти в мире к тому времени почти отпала. Соединенные Штаты больше не покупали ее. Транспортировка, по воздуху, по морю или по суше, сократилась до крошечных ручейков.
Система разваливалась.
В то время как развитые страны умирали от передозировки ВР, третий мир истреблял себя сам. Джастин видел: всего за одну неделю погибло четыре с лишним миллиона человек. Престон же как будто ничего вокруг себя не замечал.
И не он один. Вскоре с лица земли исчезли Индия, Пакистан и Китай – они нанесли друг по другу ядерные удары. Началась ужасная радиоактивная зима, во всех странах погиб урожай. К тому же кто-то запустил в компьютерные системы мира вирус, который стер почти все данные. Люди, которые в состоянии были победить коварного врага, пребывали в отключке, видели радужные сны в виртуальной реальности.
Семья Престона голодала.
Выбравшись наконец из дому в поисках еды, Престон понял, насколько все плохо. Многие дома по соседству опустели, в магазинах он натыкался на пустые полки. Немногочисленные соседи страшно удивлялись, увидев его. Все думали, что сервер Престонов поразил вирус и они совершили виртоубийство – этот термин обозначал самоубийство посредством ВР.
Даже совершать преступления стало бессмысленным. Хотя почти все дома стояли нараспашку и любой мог войти куда угодно и взять что захочется, никто не утруждал себя. И дело не только в том, что краденое невозможно было сбыть. Любой мелкий воришка в виртуале был крестным отцом. На стенах полуразрушенных домов Джастин-Престон видел написанные баллончиками слова: «Уехал на Аляску». Один старый продавец сказал, что «там» – он имел в виду Аляску, сорок девятый штат США, – кажется, жизнь еще не замерла. Зато в Южной Калифорнии в августе царил жуткий холод. Престон понятия не имел, что ждет их на Аляске. И потом, он знал, что жена и дети не перенесут долгой дороги. Они так ослабли и отощали, что не могли выбраться из дому.
Престон-Джастин впервые за много времени посмотрел на своих близких. Какие они хрупкие – почти прозрачные! Машины у них не было – да если бы и была, бензина все равно нет. За две недели, что он провел вне дома в поисках работы, еды и надежды, стало заметно холоднее. Наконец, ему удалось подключиться к еще сохранившемуся правительственному порталу, и он узнал, что желающим раздают со складов старые запасы продуктов. Он разбудил жену и детей и заставил их впервые за много месяцев поесть как следует. Хотя срок годности раздаваемых консервов давно истек, еда была реальной и содержала настоящие углеводы, белки и жиры.
Поев, Синклеры вернулись в ВР.
В следующий раз Престон разбудил своих, чтобы сообщить важную новость. Он устроился на работу – стал государственным служащим. Платили не очень много, но на еду хватало. Через несколько недель дети чуть-чуть окрепли, а жена даже начала снова улыбаться. Еда, которую он приносил домой, была не слишком вкусная, но все лучше, чем старые запасы с армейских складов, которые он насильно впихивал в них в течение последнего времени. Оказалось, что «ядерная зима» не так ужасна, как все думали. Следующей осенью даже удалось собрать неплохой урожай. Жизнь по-прежнему была трудной, но страна начала переводить дух. Джастин радовался: какой бы урон ни причинила ВР, по крайней мере, Престон и его семья избавились от этого.
Чувства Джастина начали ослабевать. Он ощутил покалывание в пальцах рук и ног – и мир вокруг снова почернел. «Слава богу», – подумал он, погружаясь в небытие. Он радовался, что выбрался из этого ужасного мира.
Потом перед ним снова забрезжил свет.
Джастин заметил, что мир вокруг все тот же – жалкий, полуразрушенный. Но на сей раз Джастин в некотором смысле остался самим собой… Тело Престона уже не сковывало его, он был способен передвигаться самостоятельно. Случайно опустив голову, он заметил, что руки у него стали прозрачными, как у призрака. Подойдя к знакомому зеркалу в доме Синклеров, Джастин взглянул на себя. Он так давно не видел собственного лица, что уже начал забывать, какой он на самом деле.
Из студии ВР до него донеслись какие-то звуки. Странно, но раньше та комната называлась «гостиной»… Джастин тихо вошел.
Дрожащими руками Престон что-то подбирал с клочка мятой бумаги. Заглянув на кухню, Джастин увидел на столе остатки армейского пайка. Он понял, что ошибся. Лучше не стало! Видимо, Престон специально так перепрограммировал симулятор, чтобы тот лгал ему. Вернувшись, Джастин понял, что Престон заканчивает монтировать независимую электросеть, способную еще на несколько недель обеспечить работу симулятора. Джастин также заметил, что сетевые протоколы отключены и, если их переподключить, запустится программа под названием «Жизнь налаживается». Такое название получила печально известная программа для виртоубийства, подавлявшая чувство голода. Короче говоря, те, кто запускал на своей аппаратуре эту программу, уходили играть и больше не просыпались. Позже, если кто-то случайно заходил в дом виртоубийц, находили их тела – исхудалые, изуродованные, покрытые мочой и экскрементами. Всех погибших сближало одно: улыбка на впалых, бледных лицах. Престон начал по одной отсоединять питательные трубки, с помощью которых кормились его родные.
– Нет! – закричал Джастин. – Нет!
Престон продолжал свое страшное дело.
– Нет, нет, нет!
Престон поднял голову, как будто что-то услышал.
Джастин, рыдая, бросился на Престона, но прошел сквозь него. Потрясенный собственным бессилием, Джастин в ужасе наблюдал за тем, как Престон обходит свой дом, когда-то теплый и живой. Тяжело вздохнув, Престон сел в мягкое кресло, надел на голову шлем ВР и следом за своими родными погрузился в свой последний счастливый сон. Джастин тоже чуть было не поверил в этот сон…
– Не надо! – шептал Джастин.
Разум у него помутился. Слова слетали с губ, как молитва обреченного. Он стоял без движения и в отстраненном ужасе наблюдал за тем, как у него на глазах совершается преступление. В комнате стало совсем тихо, только жужжал аппарат ВР. Вскоре он услышал и затрудненное дыхание умирающих… Их, как лотофагов, погрузил в забвение и убил цветок под названием «виртуальная реальность».
Он взмолился, чтобы комната исчезла, но она не исчезала. Хотел уйти – и не мог. Он попал в капкан и вынужден был досмотреть все до конца. Программа не исполняла его желания – она их уничтожала. Джастин день за днем наблюдал за тем, как по одному умирают Синклеры, полулежа в мягких креслах-кушетках. Он надеялся, что Престон выбрал для своих близких хорошие последние сны – больше надеяться было не на что. Один за другим Синклеры переставали дышать. Их шлемы издавали сигнал тревоги, а потом отключались от сети. Впрочем, их обладателям было уже все равно.
Джастину не позволили покинуть виртуальную реальность, пока не умер последний – малыш.
Престон забыл отключить сынишке питательную трубку, и тот продержался на несколько дней дольше, чем остальные. Наблюдая, как малыш медленно умирает, Джастин провел в виртуале несколько самых мучительных и болезненных часов в жизни. Когда грудка малыша наконец перестала подниматься и опускаться и малыш пролежал неподвижно более часа, тогда и только тогда мир вокруг Джастина снова померк.
Когда Джастин проснулся, он увидел ту же кушетку для ВР в торговом центре. Однако на этот раз он был не один – над ним склонилась Нила. Она выглядела очень настоящей, родной и очень красивой. Джастин в жизни так никому не радовался. Он радовался ей сейчас даже больше, чем в тот день, когда очнулся после трехсотлетнего сна. А еще ему ужасно хотелось пить. Как будто прочитав его мысли, Нила протянула ему фляжку, наполненную свежей родниковой водой. Он жадно выпил ее в несколько глотков, не обращая внимания на то, что половина содержимого течет по заросшему лицу и по одежде.
– Сколько? – хрипло спросил он, не узнавая собственный голос.
– Ты пробыл в аппарате более шестидесяти часов, – ответила Нила. – Допивай… только не спеши.
Джастин повиновался.
– Джастин, теперь мы можем уйти. Ты ходить можешь?
Все тело невероятно затекло и болело. Он приподнялся, оглядел себя, и ему стало тошно. Оказывается, он обмарался – и не раз. От него шло зловоние… Как он может предстать перед Нилой в таком виде?
– Почему… меня не почистили?
– Тебя могли бы почистить, – ответила она с горечью.
– Но предпочли этого не делать, – кивнул он и задумался. – Я понял!
Желая его утешить, Нила положила руку ему на плечо:
– Джастин, все просыпаются примерно в таком виде. Сними грязную одежду и брось сюда. – Она протянула ему большую корзину.
Встать с испачканной кушетки ему удалось не сразу. Ноги совсем онемели и болели. Правда, все было бы гораздо хуже, если бы его тело не прошло предварительной наномодификации. И все же атрофия мышц есть атрофия мышц, и даже самые искусные аппараты нуждаются в движении, чтобы работать как надо. Ужасно болела голова, Джастин несколько раз вставал и садился, убеждая себя в том, что не упадет.
Когда ему наконец удалось избавиться от последнего предмета одежды, Нила протянула ему нечто похожее на прозрачный пластиковый спальный мешок и велела надеть. Он послушался, надеясь, что внутри окажется переносной душ. Как только мешок оказался у него на плечах, он зажужжал. Все тело стало покалывать, Джастин с изумлением наблюдал за тем, как частички грязи падают на пол. Когда он понял, как работает вибродуш, он натянул мешок и на голову и почувствовал вибрацию и там. Странно, он не чувствовал себя чистым. Он стал просто… не грязным. Ему не терпелось вернуться домой, чтобы принять долгий, «настоящий» душ.
Когда мешок наконец перестал жужжать, Джастин опустил голову и увидел кучу грязи у своих ног. Он осторожно избавился от мешка, не забыв напоследок очистить ступни. Нила протянула ему чистую одежду.
И только одевшись, он до конца разглядел калибровочную. Казалось, она находилась в том же жалком состоянии, что и дом Синклеров. Горела лишь половина ламп, многие перегородки между кушетками оказались сломаны. Повсюду валялись клочки бумаги. Когда Джастин и Нила вышли из магазина ВР, он заметил, что и торговый центр в таком же плачевном состоянии. Свет проникал сюда из отверстий между асимметричными балками и из полуразрушенных световых люков. Вдали вокруг костров сгрудились жалкие, изуродованные фигуры. Повсюду валялись обломки и осколки, клочки бумаги и отходов лишь усугубляли картину полной запущенности. Трудно было поверить, что это тот самый торговый центр, куда они спустились более шестидесяти часов назад.
Джастин уже собрался подняться по неподвижному эскалатору к выходу, когда его вдруг поразила ужасная мысль.
– Нила, как… как мне понять, что я уже не в аппарате?!
Нила посмотрела на него с жалостью.
Джастина прошиб пот. Он посерел от ужаса.
Нила взяла его за обе руки и заглянула в глаза.
– Придется поверить мне на слово. Ты не в виртуале.
– Но откуда мне знать, Нила? Как вообще кто-либо может знать? Может, я и сейчас застрял там, умираю, покрытый мочой и экскрементами, и сам того не понимаю. Возможно, все это… – он обвел рукой заброшенный торговый центр, – всего лишь часть программы!
– Я с тобой, Джастин, – убеждала его Нила. – Я настоящая!
Оглядевшись по сторонам, Джастин понял, что должен ей поверить. Другого выхода у него все равно нет.
– Это зло, Нила… Все, что здесь есть… зло.
Нила сочувственно кивнула:
– Да, Джастин… наконец-то ты понял!
Глава 7
ПОСЛЕДСТВИЯ
Джастин не сразу понял, почему первые два дня после посещения Музея виртуальной реальности так не похожи на другие – его почти оставили в покое. Не только друзья и помощники, не только обычные толпы поклонников, которые встречались на каждом углу, но и пресса. Он, правда, заметил несколько жужжащих медиаботов, но и те держались на почтительном расстоянии. Жаль, что воспоминания о музее не позволили ему от души насладиться долгожданным покоем, ведь больше у него в жизни таких двух дней не было – по крайней мере, таких дней покоя, которые не стоили ему невероятного времени, сил и средств.
Стараясь отвлечь его, Нила объяснила Джастину, как появились Законы виртуальной реальности и как возникла идея музея. Поскольку население Аляски меньше других пострадало от Большого Краха, Аляска осталась практически единственной силой на Земле. Аляскинцы, которые и раньше не позволяли себя дурачить, нашли распространение ВР ужасно глупым. Шло время, и все больше выживших в катастрофе видели в аляскинцах символ защиты и возрождения. Так возникла Аляскинская конфедерация. Ее территория стремительно разрасталась. Как только аляскинцы получали новые владения, они требовали, чтобы все тамошние жители испытали симуляцию, сходную с той, которую только что пережил Джастин. Нила объяснила: первое время через симулятор пропускали и детей, и взрослых.
– Но сегодня, – продолжала она, – такому испытанию подвергают только детей.
Очевидно, дети выходили из депрессии не так быстро, как взрослые, некоторым для того, чтобы прийти в себя, требовалось несколько недель. Нила гордилась собой, потому что уже через восемь дней была в состоянии обсудить свои переживания с психологом. Она решила, что Джастин оправится через пару дней, так как он достаточно силен и уверен в себе.
Джастину понадобилось минут десять. Едва выйдя из Музея виртуальной реальности, он повез Нилу в лос-анджелесский орпорт.
– Куда летим? – спросила Нила, изображая равнодушие.
– В Люксембург, – коротко ответил Джастин.
Он оплатил два билета до одного из старейших городов-государств Земной конфедерации. Нила больше вопросов не задавала, так как решила ему подыграть. Они летели частным рейсом, им пришлось подождать всего несколько минут, прежде чем орбитолет плавно взмыл в воздух. На сей раз, заметила Нила, Джастин не выражал ни радости, ни изумления, ни очевидного волнения, какое он испытывал во время предыдущих полетов. Что еще интереснее, он не стал заказывать никакую конкретную обстановку из каталога, а удовлетворился невыразительным интерьером, который устанавливался в орбитолете по умолчанию. Во время всего полета он держался отстраненно. «Слава богу, путешествие короткое», – подумала Нила.
Вскоре орбитолет снизился, вдали показалась средневековая крепость Люксембурга. Нила различила внушительные скалы в долинах Петруссе и Альцетте – почти идеальный природный рубеж. Орбитолет плавно приземлился за древними стенами. Выйдя, Нила и Джастин сразу пересели в летающее такси.
Джастин приказал водителю доставить их к развалинам городка под названием Галгенберг. По пути он продолжал о чем-то размышлять, с Нилой за все время полета они не обменялись и парой слов. Нила пришла в замешательство, которое, однако, не пересиливало ее любопытства. На Музей виртуальной реальности все реагируют по-разному. Он провел в виртуале шестьдесят с лишним часов, испытание могло закончиться параличом. Нила решила отвезти Джастина в Нью-Йорк и ждать, пока он выйдет из своего номера и будет готов разговаривать. Конечно, ни один из ныне живущих людей не посещал музей взрослым, поэтому она заранее была готова ко всему – даже к маленькой экскурсии, предложенной Джастином. Странное желание – зато они сегодня увидят хоть что-то интересное.
Наконец, они приземлились в безмятежном лесу Каттеном, на окраине когда-то заброшенного Галгенберга. Такси-флаер село на травянистый холм неподалеку от старой, замшелой набережной, по которой сверху вниз стекали белесые ручейки живицы. Впрочем, холмом место, куда они прилетели, мог назвать только человек несведущий. Джастин знал, что находится здесь на самом деле. Холм служил входом, ведущим в холодные, запутанные лабиринты старинного подземного форта. Теперь, всеми забытый, он тихо приходил в запустение. Они прибыли к когда-то знаменитым воротам форта Галгенберг, одной из немногих сохранившихся построек знаменитой линии Мажино, не выполнившей своего предназначения. Эти ворота с двумя выступающими бронебашнями были наземной частью старинной системы укреплений, не выдержавшей натиска нацистской Германии во время Второй мировой войны. Зато самому Джастину старинная подземная крепость на рубеже двух тысячелетий оказала неоценимую услугу…
– Что мы здесь делаем? – спросила Нила, не в силах больше сдерживать любопытство.
– Проверяем опытный полигон, – как и прежде, почти бесстрастно ответил Джастин.
Пройдя сквозь стенки флаера, он зашагал к холму. Нила быстро последовала за ним. Вечерело, и становилось прохладно. На вершине холма задувал пусть и легкий, но довольно свежий ветер, раскачивая пожелтевшую, пожухлую траву. Пройдя шагов двадцать, они увидели впереди бетонные блоки. Теперь уже не оставалось сомнений в том, что холм рукотворный. Стальная дверь оказалась приоткрыта. Джастин оглянулся на Нилу и толкнул дверь. Она со скрипом отворилась.
– Подожди меня здесь, – попросил он, входя в темный коридор. Через миг он высунул голову наружу. – У шофера есть фонарик?
– По-моему, нет. Но мне кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, – ответила Нила. – Твой «опытный полигон» большой? Как далеко нам придется идти?
Джастин задумался:
– Точно не знаю, но футов на двести, то есть… метров на семьдесят – плюс-минус.
Нила кивнула и вернулась к флаеру. Джастин издали наблюдал, как она беседует с водителем, показывая на холм, возле которого он стоял. Шофер кивнул и достал из-под капота маленькую цилиндрическую трубку. Нила взяла ее, энергично встряхнула и вернулась к Джастину.
– Что за устройство? – спросил он.
– Наша версия фонарика. Ткните им в то место, которое хотите осветить, и оно само позаботится об остальном.
Джастин пожал плечами:
– Надолго его хватает?
Нила посмотрела, что написано на трубке.
– Этого – на три часа. Нам хватит?
– Более чем.
Они вошли в бункер. Пространство, в котором они очутились, походило на прихожую, где, видимо, надо было ждать, прежде чем спуститься в сам подземный форт. Стены были сложены из больших бетонных блоков, путь в глубь форта преграждала старая стальная дверь со штурвалом. Джастин покрутил штурвал. Запирающий механизм оказался исправен, правда, ужасно скрежетал. Джастин не без труда вращал массивный металлический диск, дверь заскрипела еще оглушительнее.
– Сюда бы масла не помешало, – заметил он, – но вообще для двери, которой четыреста лет, она сохранилась неплохо.
Джастин показал на старинный настенный держатель для карбидной лампы, несколько веков назад именно таким было освещение в подземных коридорах.
– Туда! – Он показал, откуда должен идти «свет».
Нила подошла поближе и осветила старинный держатель трубкой, взятой у шофера. Пространство вокруг держателя замерцало, стало видно на несколько шагов вперед. Джастин с восхищением оглядел полезную игрушку и молча показал на следующий держатель. Так они продвигались по коридору и вскоре очутились в настоящем лабиринте… Как ни странно, освещение туннеля было примерно таким, каким его могли видеть французские солдаты четыреста лет назад.
Подземные туннели оказались довольно широкими, Нила решила, что здесь достаточно места для четырех-пяти человек, идущих рядом. Пахло сыростью, сводчатый потолок, когда-то красно-коричневый, но крашенный белой краской, местами проржавел. Примерно на две трети высоты стен по туннелю бежали стальные трубы разного диаметра. И под ногами тянулись какие-то металлические полосы в углублениях. Когда они спустились чуть ниже, Нила обернулась и вдруг поняла, что металлические полосы – на самом деле железнодорожные рельсы.
– Для доставки артиллерийских орудий и боеприпасов, – пояснил Джастин, предвосхищая ее вопрос.
– Какова площадь этого… сооружения? – спросила Нила.
– Здешний форт один из самых крупных, он простирается миль на двадцать семь… то есть около сорока трех километров под землей. Но не волнуйся, так далеко мы не зайдем.
Через несколько шагов впереди показалась развилка. Они повернули направо и прошли еще шагов тридцать. Потом очутились в длинном, просторном коридоре. На следующей развилке повернули налево. Через десять шагов туннель снова раздваивался.
– Куда дальше? – спросила Нила.
– Сейчас вспомню… Давно это было! – Почесав затылок, Джастин сказал: – Налево! Точно, налево!
Они повернули в левый туннель, прошли еще немного и, наконец, остановились перед секцией стены, которую как будто повредило взрывом. Перед ними зияла дыра, а за ней Нила увидела еще одну металлическую дверь – она тоже открывалась вовнутрь и тоже была приоткрыта. Эта дверь отличалась от двух предыдущих. Присмотревшись, Нила увидела, что «повреждение» на самом деле представляло собой незаконченную конструкцию.
– Здесь находилось одно из твоих хранилищ!
– Поправочка, – возразил Джастин. – Сначала я собирался его здесь разместить, а потом передумал!
Он выхватил у Нилы светолуч, вошел в темное помещение и посветил над головой. Нила последовала за ним. Она решила, что здесь раньше был дортуар. Вдоль стен в два ряда стояли ржавые раскладушки. Джастина почему-то особенно заинтересовала крайняя угловая раскладушка. Он начал ощупывать пальцами стену над ней. «Может быть, ищет ключ?» – подумала Нила. Секунд через пятнадцать Джастин сел на ржавую сетку и вздохнул с облегчением. Он повернулся к Ниле. Даже при тусклом свете Нила заметила, как сильно он изменился. Если раньше его что-то беспокоило, грызло, то теперь все прошло.
– Я собирался разместить здесь хранилище на экстренный случай, – пояснил Джастин. – Туннелей так много, что возвести вторую стенку за дверью не составляло труда, кроме того, я решил, что мой тайник никто не найдет. Но со временем подземные форты привлекали все больше туристов. Я испугался, что на тайник случайно наткнется любознательный турист, явившийся взглянуть на старую дедушкину казарму… Хотя вход в туннель лежит вдали от основных туристических маршрутов, я решил не рисковать.
– Но ведь риск был не очень велик?
– Да, и все же я, как мне тогда казалось, нашел более надежные места для тайников, а недостроенное хранилище, как и некоторые другие, забросил.
– Тогда зачем мы здесь? – спросила Нила. – И что с тобой случилось? Ты снова похож на человека!
– Ты деликатно намекаешь, что до недавних пор я был невыносим? – осведомился Джастин.
Нила рассмеялась:
– Что ты, и не думала даже. Ты просто впал в уныние… но ничего, сегодня можно.
Джастин широко улыбнулся:
– Я должен был убедиться наверняка!
– В чем? Что твое недостроенное хранилище по-прежнему на месте?
– Нет, что сейчас я нахожусь в реальном, а не виртуальном мире!
Нила не сразу поняла, что он имеет в виду.
– А! Значит, ты боялся, что симуляция продолжается?
Джастин кивнул:
– Я ни в чем не был уверен. Вот и решил проверить.
– Не хочу тебя крахать, но…
– Крахать?
– О, прости, это такое жаргонное выражение. «Крахать» значит «расстраивать».
– Понял, – кивнул Джастин. – От «Большого Краха»?
– Верно… Так вот, не хочу тебя расстраивать, но все это, – она обвела рукой окружающее их пространство, – все-таки может оказаться виртуальной реальностью. Почему ты так уверен, что все настоящее?
Джастин улыбнулся, как кошка, поймавшая канарейку:
– Виртуальную реальность вначале требуется запрограммировать. Программы позволяют ВР учиться и включать в себя новые данные вплоть до мелочей, но воссоздать окружающее пространство из ничего она не может!
– Нет, может, – возразила Нила. – Причем внутри этого пространства все будет совершенно… реальным!
– Нет, Нила, оно только будет казаться реальным. Однако, если человек обладает какими-то знаниями, не известными программистам, он в состоянии проверить, насколько реален тот или иной мир!
Постепенно Нила начала понимать, что имеет в виду Джастин.
– Вот почему ты не стал осматривать места своего захоронения! Оно стало широкоизвестным…
– Вот именно! – кивнул Джастин. – Как и места всех моих хранилищ. Как и места, где я успел побывать после своего воскрешения. Программистам о них известно, следовательно, симуляторы могут их воссоздать. Мне нужно было такое место, о существовании которого не знает никто, кроме меня. Я решил, что лучше древнего форта не придумать.
– С чего ты взял, что туннель не создан симулятором? – возразила Нила. – В конце концов, сюда по-прежнему наведываются туристы. Как только станет известно, где ты побывал, изучат архивы и очень быстро воссоздадут это место в виртуале.
– Да, – кивнул Джастин, – но программисты воссоздадут бывшую линию Мажино лишь в общих чертах. Я вижу, что здесь все настоящее, вплоть до булыжников и ржавчины. Все точно такое, каким было, когда я еще собирался устроить здесь тайник!
Нила подперла рукой подбородок и покачала головой.
– Допустим, – ответила она, хотя Джастин все еще не убедил ее на сто процентов, – но за те триста лет, что ты пролежал в криокапсуле, многое могло случиться. Допустим, какая-нибудь группа туристов все же проникла сюда и заметила твой маленький неоконченный шедевр. И допустим, что симулятору стала доступна архивная запись…
Джастин очень оживился и жестом подозвал Нилу к раскладушке, на которой он сидел. Когда Нила подошла, Джастин ткнул в какое-то, как ей показалось, пятно на стене. Присмотревшись, Нила разглядела вырезанные на стене буквы. Надпись была старая и почти стерлась, однако она без труда прочла: «ДЖАСТИН КОРД».
– Если симулятор способен воспроизвести все это, – Джастин обвел помещение рукой, – да еще и вот это, – он показал на надпись, – и потом встроить все детали в программу, хотя я никому не рассказывал, что здесь такое, тогда… тогда, дорогая Нила, я признаю себя побежденным. И все же мне не кажется, что программа, пусть даже самая сложная, способна воспроизвести все до мельчайших подробностей на таком уровне. Уверяю тебя, я никому не рассказывал о том, что вырезал на стене свое имя! Так что… – он посмотрел вокруг, – мы в реальном мире! Теперь я уверен.
Нила захлопала в ладоши:
– Джастин, ты ничего не упустил! Ни одной мелочи! – Она застенчиво улыбнулась. – А теперь… может, пойдем отсюда?
– Конечно, – ответил Джастин. – Надеюсь, я больше никогда в жизни не столкнусь с симулятором, будь он неладен!
– Подумать только, – ответила Нила, – я чуть было не прошла через него во второй раз!
Джастин кивнул:
– Я и без того твой должник по гроб жизни!
Они вернулись ко входу. У них за спиной туннели и орудийные башни форта Галгенберг снова заволакивало мглой.
Выйдя наружу, они снова очутились на склоне холма. Солнце уже ушло за горизонт, но в слабом свете видны были флаер и водитель. Тот стоял, прислонившись к капоту, и наслаждался свободным временем. Ветер усилился, и заметно похолодало. Джастин внимательно посмотрел на Нилу. Он хотел кое о чем ее спросить, но понятия не имел, с чего начать.
– Я все еще вспоминаю те кристаллы, и иногда… даже вижу их во сне, – сказала Нила, посерьезнев. – Вот отчего все это так опасно! – Она зашагала к летательному аппарату. Джастин шел рядом. – Кстати, тебе известно, что у нас до сих пор существуют люди, подверженные виртуальной зависимости?
Джастин резко дернул головой и удивленно поднял брови:
– Как может кто-то нырять в виртуал после всего, через что вы прошли?
– Джастин, ты жил реальной жизнью и добился захватывающих успехов. Ты – такой же герой, как и любой персонаж ВР.
– Да ладно, – недоверчиво возразил он.
Нила покачала головой:
– Это правда. Миллиардер, который сделал себя сам, который бросил вызов самой смерти и ни разу не усомнился, не сошел с избранного пути, не отказался от задуманного! Единственный человек, который возродился на обломках старой цивилизации! Такой гордый, такой талантливый и цельный! Ты даже не понимаешь, какая ты редкая птица… да что там, ты – уникум! Нам всем до тебя далеко.
