Текст книги "Вне корпорации"
Автор книги: Дэни Коллин
Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 41 страниц)
– Каким образом?
– Нам нужно, чтобы Джастин возненавидел нас еще больше, чем сейчас, а проще всего достичь этой цели, воспользовавшись данными, которые содержатся здесь, в этом инфопланшете.
Гектор снова осторожно придвинул к ней планшет, Джанет быстро просмотрела содержимое.
– Интересно, Гектор, но победить это нам не поможет.
Гектор самодовольно улыбнулся:
– А этого и не требуется! Позвольте мне продержать Джастина на месте свидетеля десять, максимум двадцать минут – и обещаю, что воспользуюсь вновь полученным влиянием для того, чтобы подстелить под вас соломку, когда вы упадете.
– Когда я… упаду? – переспросила ошеломленная Джанет.
– Да, Джанет. Когда вы упадете. Если хотите подумать, я с радостью дам вам время, но вы ведь у нас умница, правда? Вряд ли вы зайдете так далеко, что допустите собственную политическую смерть.
Джанет отнеслась к комплименту довольно хладнокровно.
– Так что же, дорогая моя, – продолжал Гектор, – мы договорились или нет?
Джанет задумалась, вздохнула и медленно кивнула.
– Да, и вот еще что, – спохватился Гектор.
– Что? – спросила Джанет, прекрасно понимая, что его слова, вырвавшиеся как бы случайно, на самом деле тщательно обдуманы и отрепетированы.
– Вы заметили, что между мистером Кордом и доктором Харпер… как бы получше выразиться… установились прекрасные отношения?
Гектор допил кофе, отошел от столика и вскоре смешался с толпой.
Джанет задумалась. Что он имеет в виду? Сообразив, она задумчиво сдвинула брови. Затем активировала рукофон и позвонила одному из своих подчиненных, который отвечал за связи с прессой.
– Клайд, это Юрист. Перешли мне все медиаобразы, на которых вместе запечатлены доктор Харпер и Джастин Корд. Вечером я перезвоню и объясню все подробно.
Она отключилась и улыбнулась, вспомнив разговор с Гектором. А ему в сообразительности не откажешь! Кроме того, в нем таится целая бездна коварства. Такого человека не хочется иметь своим врагом.
Джастин дернул Мэнни за рукав и шепнул:
– Почему Самбьянко занял место представителя обвинения?
Мэнни пожал плечами:
– Возможно, дело как-то связано с неким Себастьяном Бланкано, который работал на вас много лет назад, – ответил он.
– С чего вы взяли?
– Я позволил себе истратить некую часть ваших денег на наведение справок о вашем прошлом. Правда, мои возможности несравнимы с возможностями GCI… И все же мне удалось выяснить: GCI раскопала какие-то сведения о вашем бывшем помощнике.
– Разве такие сведения не доступны всем желающим?
– Джастин, в то время, о котором идет речь, население Земли за двадцать лет сократилось с восьми до двух миллиардов. Мы пережили экономический, социальный и культурный коллапс, не говоря уже о нескольких локальных ядерных и бактериологических войнах… В довершение всего тогда в полную силу бушевала виртуальная чума. Почти все так называемые «доступные сведения» пропали. В некоторых случаях оказались уничтожены указатели и файлы содержания. У нас есть специальные хранилища с жесткими дисками, заполненными бесполезной и во многих случаях обесценившейся информацией. Желающие, конечно, могут реанимировать эти данные и перевести их в современные форматы, пригодные для просмотра в сети Нейро, но любая восстановленная информация считается собственностью того, кто ее восстановил.
– И не находится в открытом доступе?
– Нет. Информация ничего не стоит до тех пор, пока кто-нибудь не затратит время, силы и деньги на восстановление и извлечение данных. Вы, конечно, не думаете, что те, кто идет на такие затраты, работают за спасибо?
– А как же общественное благо?
– Джастин, кому-кому, а уж вам должно быть известно, что никому не идет во благо присвоение результатов чужого труда!
Джастин не мог не рассмеяться. Конечно, Мэнни прав. Если бы ему платили по десять центов за каждое изменение, внесенное им в проекты «ради общественного блага»!
– Значит, вам не удалось заставить их поделиться сведениями о Себастьяне, пригрозив разоблачениями?
– В нашем деле это бессмысленно. И потом, у меня сильное подозрение, что мистер Самбьянко сейчас сам все раскроет.
Как будто услышав Мэнни, Гектор встал.
– Ваша честь, я хотел бы пригласить на место свидетеля… – он помолчал для вящего эффекта, – Джастина Корда!
В публике зашептались. Джастин посмотрел на Мэнни, спрашивая взглядом, что делать. Он сразу понял: Мэнни понятия не имел, что задумал Гектор. Его не утешило то, что он заметил. Вместо страха или сомнений во взгляде Мэнни читалось скорее уважение. После того как Мэнни кивнул, Джастин вышел на свидетельское место.
Секретарь поднял тонкую книгу в твердом переплете, Джастин сумел разобрать заглавие: «Аляскинская/Земная конституция с поправками».
– Джастин Корд, – громко обратился к нему секретарь, – сознаете ли вы, что ваше биофизическое состояние подвергнуто оценке и умышленная или неумышленная дача ложных показаний, отговорки или сокрытие важных сведений будут немедленно изобличены?
Повинуясь привычке, Джастин поднял правую руку и положил ее на конституцию, тем самым возобновив традицию, которая к тому времени почти совсем забылась.
– Сознаю, – ответил он.
Секретарь забрал книгу (позже он выгодно продаст исторический экземпляр, заменив его другим). Его маленькая роль в громкой истории приближалась к концу.
– Приступайте! – заявил он сухо и деловито, насколько возможно, и поспешно отошел, моментально став богаче на несколько сотен тысяч кредитов.
Гектор не спеша поднялся с места. Он намеренно тянул время – и вовсе не потому, что ему так не терпелось оказаться в зените славы. Такова была его стратегия.
– Джастин… – обратился он к свидетелю, подходя к нему ближе. – Можно называть вас Джастином?
– Нет.
– Ваша честь, вы позволите обращаться со свидетелем как с представителем противной стороны? – спросил Гектор.
– Позволяю.
Джастин поморщился, поняв, что его обставили, причем обставили по-крупному. Подавив инстинктивную неприязнь к Гектору, он заставил себя улыбнуться.
– Мистер Корд, – продолжал Гектор, – меня интересуют меры, предпринятые к вашей заморозке.
Мэнни вскочил с места:
– Протестую, ваша честь! Представитель обвинения запугивает свидетеля! Либо мистер Самбьянко задает вопрос, либо нет!
– Протест поддержан, – ответил судья. – Мистер Самбьянко, прошу вас задать вопрос.
– Извините, ваша честь! – Снова обернувшись к ошеломленной жертве, Гектор спросил: – Мистер Корд, сколько средств вы израсходовали на собственную заморозку?
– Свыше миллиарда долларов. Точно не знаю, сколько это составляет в кредитах «Америкэн экспресс».
– Это не важно. Думаю, мы все согласимся, что речь идет о достаточно крупной сумме.
– Да.
– Готовясь к криозаморозке, вы воспользовались чьей-либо помощью?
– Да.
Гектор принялся расхаживать перед Джастином туда-сюда.
– Не сомневаюсь, у вас было много помощников… если только вы не построили свою капсулу самостоятельно.
Мэнни снова встал:
– Протестую, ваша честь! Представитель истца делает заявление, а не задает вопрос.
Гектор ответил еще до того, как голос подал судья:
– Беру свои слова назад, ваша честь!
Мэнни сел.
– Мистер Корд, – продолжал Гектор, – вы не назовете нам лиц, которые вам помогали?
– А поточнее можно? – отозвался Джастин.
– Да, конечно. Кто сыграл главную роль в подготовке к… вашей долгосрочной заморозке?
– Один человек, доктор Сандра О’Тул.
– Какими были ваши с ней отношения?
– Все было на самом деле просто. Я предоставил ей неограниченный бюджет и не мешал ей.
– Неужели все так просто? В ваше время ни одной крупной корпорации, ни одному государству не удалось создать полностью автономную криокапсулу, какую построили вы!
– Им не просто «не удалось», мистер Самбьянко. Они не хотели создавать ничего подобного. Представители власти, как правило, отторгали самые смелые предложения – вроде криозаморозки, – а мегакорпорации просто не хотели с этим связываться, потому что боялись, что государство начнет ставить им палки в колеса и мучить проверками и судебными исками.
– Мистер Корд, прошу, не стоит читать нам лекцию о глупости государственного регулирования! Поверьте мне, вы ломитесь в открытую дверь!
– Ваша честь! – воскликнул разгневанный Мэнни.
– Мистер Самбьянко, если позволите… – предупредил судья. – Отчитывать свидетеля нет необходимости!
– Прошу прощения, ваша честь… – Гектор повернулся к Джастину и делано улыбнулся. – Мистер Корд!
Джастин сухо кивнул в ответ. Он не верил в искренность Гектора и не питал к нему уважения.
Гектор продолжал:
– Разумеется, подготовку к новой жизни вели не только вы и госпожа О’Тул? Ведь вы, насколько мне известно, умирали. Последние два месяца перед заморозкой вы находились практически в коматозном состоянии, вас мучили боли, вы смертельно устали.
Мэнни снова вскочил с места:
– Ваша честь, если у мистера Самбьянко есть вопрос по существу, пусть задает его! Не понимаю, какое отношение к делу имеют замечания о здоровье моего клиента перед его заморозкой.
Судья кивнул в знак согласия:
– Мистер Самбьянко, мистер Блэк совершенно прав. Либо вы объясните свой ход мыслей, либо спрашивайте по существу.
– Ваша честь, так как мы основывали свой иск на родительских правах, мне важно было выяснить, кого из прежних помощников мистера Корда можно считать его опекуном, если, конечно, таковые имелись.
Мэнни снова вскочил:
– Протестую, ваша честь! У мистера Корда не было «прежних опекунов». Утверждать противное – значит выставлять моего клиента в ложном свете.
Судья сложил пальцы домиком и некоторое время молчал.
– Протест отклонен, мистер Блэк. Мне интересно, сумеет ли мистер Самбьянко каким-то образом вывести прецедент. А обладает ли данный прецедент правомочиями или нет, решит суд. Продолжайте, мистер Самбьянко.
– Спасибо, ваша честь. Повторяю вопрос. Мистер Корд, в то время, когда вы умирали, вы, должно быть, пребывали почти в коматозном состоянии от боли и усталости. Это верное заключение?
– Я чувствовал себя вовсе не так плохо, – возразил Джастин.
– Как же вам удавалось управлять многомиллиардной корпорацией, финансировать секретный особый проект и водить весь мир за нос, скрывая, что вы умираете от рака, когда болезнь буквально пожирала вас?
– У меня были хорошие помощники.
– Да, наверное. Вы уже упомянули доктора О’Тул, кроме нее наверняка были и другие.
Джастин произвел мысленные подсчеты и решил: если он попытается тянуть время, то все решат, будто он что-то скрывает. Гектор рано или поздно до всего докопается, не хочется давать ему преимущество.
– Разумеется, были и другие, – ответил он. – За тем, чтобы известия о моей болезни никуда не просочились, следил Мартин Хеннингер, бывший репортер, которому удалось скрыть от всех мое состояние. Я почти не знаю никого из тех, кто помогал доктору О’Тул… Моей же империей все больше и больше управлял мой ассистент, Себастьян Бланкано.
– В самом деле? Значит, этот Себастьян Бланкано был вашим доверенным помощником?
– Да.
– В самом деле?
– Ваша честь, – произнес Мэнни, поднимаясь с места, – мой клиент уже ответил на вопрос. Мистер Самбьянко снова изводит свидетеля вопросами, не имеющими отношения к делу.
Судья снова кивнул в знак согласия.
– Мистер Блэк прав. Мистер Самбьянко, продолжайте допрос без лишних отклонений. Я ясно выразился?
– Извините, ваша честь, – ответил Гектор. – Просто слова мистера Корда не соответствуют данным, обнаруженным GCI. Если позволите…
Гектор подошел к скамье и протянул судье небольшой инфопланшет.
Слово взял Мэнни:
– Ваша честь, защита требует предоставить ей эти сведения!
Его просьба была скорее формальностью, он не надеялся на положительный ответ.
– Мистер Самбьянко, – спросил судья, – доступны ли представленные вами сведения всем желающим?
– Нет, ваша честь, речь идет о сведениях, относящихся ко времени Большого Краха, которые GCI восстановила ценой больших расходов. Однако в интересах дружбы…
Гектор швырнул в сторону Мэнни еще один инфопланшет – но, случайно или нет, он до Мэнни не долетел. Мэнни пришлось нагибаться, чтобы поднять инфопланшет, он нагнулся так неуклюже, что чуть не упал. Публика захихикала. Мэнни немедленно начал перегружать данные с планшета в цифродруга. Через несколько секунд он снова поднял руку:
– Ваша честь, прошу перерыв! Мой клиент должен ознакомиться с новыми обстоятельствами.
Гектор заговорил с усталым и раздраженным видом:
– Ваша честь, прошу вас! Я готов задать свои вопросы немедленно. Можно ли каким-либо образом вознаградить мое великодушие? Я выполнил просьбу мистера Блэка, разве справедливо пользоваться этим против меня?
– Нет, – ответил судья, – несправедливо. Мистер Блэк, ваша просьба отклонена. Можете продолжать, мистер Самбьянко.
Гектор улыбнулся Мэнни. Он предоставил ему нужные сведения, но не вовремя. Возможно, решил Мэнни, таким способом Гектор просто мстит человеку, поимевшему GCI.
Джастин, сидевший с прямой спиной на месте свидетеля, сразу понял, что Гектор одержал маленькую победу. И тем не менее он решил пока не сдаваться. В зале все стихло.
– Мистер Корд, – продолжал Гектор, – объясните, пожалуйста, почему ваше состояние не превышает того, чем вы обладаете в настоящее время?
– Ваша честь… – начал было Мэнни сердито.
– Помолчите, мистер Блэк. Мистер Самбьянко, переходите к сути!
– Сейчас, ваша честь. Мистер Корд, насколько мне известно, вы заложили ценные вещи в пятнадцать тайников по всему миру. В каждом тайнике имелись как предметы, которые сейчас поистине бесценны, так и те, которые стали ничего не стоящим хламом. Но сохранилось всего три тайника, не так ли?
– Да, совершенно верно.
– Скажите, мистер Корд, что общего между этими тремя хранилищами?
– В них хранились ценности.
Зал взорвался от хохота, и Гектор смеялся громче всех. Увидев, что Гектор умеет смеяться над собой, Джастин понял, насколько он опасен.
– Разумеется, такой ответ приходит в голову в первую очередь… Но не считаете ли вы странным тот факт, что об этих трех хранилищах не знал никто, кроме вас?
– Нет, не считаю, – искренне ответил Джастин.
Гектор продолжал:
– Мистер Корд, вы доверили своему помощнику Себастьяну Бланкано свое состояние, свою жизнь и даже свою смерть. Можно ли сказать, что вы считали его достойным доверия и полагались на его суждения?
– До известной степени – да.
– Тогда… неужели вас не настораживает, что уцелели лишь хранилища, о которых не знал мистер Бланкано? Ваш доверенный помощник, человек, на которого вы полагались, и, если так можно сказать, человек, знавший вас лучше всех прочих… – Гектор чуть выждал, – предал вас!
– Протестую, ваша честь! – крикнул Мэнни.
– Протест отклонен, – также быстро ответил судья.
– Ваша корпорация, – продолжал Гектор, ничего не упустив, – не была уничтожена во время Большого Краха. Ваша корпорация, а также двенадцать из пятнадцати тайников были разграблены не кем иным, как вашим доверенным другом, Себастьяном Бланкано.
Джастин покраснел.
Гектор продолжал как ни в чем не бывало, радуясь тому, какое действие оказывают на Джастина его слова:
– Мы даже нашли чек, выписанный на имя мистера Бланкано еще до Большого Краха, судя по чеку, он купил пособие, найденное старателем Омадом Хассаном неподалеку от вашей капсулы.
Джастин стоял с каменным лицом, стараясь не выдать обуревавших его чувств.
Гектор продолжал метать факты, как дротики, надеясь, что хотя бы один попадет в цель.
– Пособие называется «Взрывные работы в подземных выработках». По-моему, особый интерес представляет двадцать первая глава.
Гектор нажал кнопку на своем цифродруге и развернул его лицом к стене слева от Джастина. На стене появилось увеличенное изображение страницы под заголовком: «Глава 21. Подземные направленные взрывы».
Для усиления впечатления Гектор продолжал не сразу.
– Эта страница была загнута. Итак, повторяю вопрос, мистер Корд. Имелся ли в целом мире человек, знавший вас лучше, чем Себастьян Бланкано?
Плечи Джастина начали опускаться.
– Меня устроит простое «да» или «нет», мистер Корд.
– Нет, – выдохнул Джастин, тяжело глядя в лицо своему противнику.
– Ваша честь, больше вопросов не имею…
Гектор говорил с судьей, но и о публике ни на миг не забывал.
– Итак, подвожу итоги, ваша честь. Джастина Корда предали. Все его тщательно разработанные планы пошли прахом. Человек, который лучше всех его знал, его помощник и официальный опекун не только предал его, но и злоумышлял против него. Он намеревался навсегда уничтожить мистера Корда – даже после предположительной смерти последнего. Да, Себастьяна Бланкано можно обвинить в предательстве, но сегодня важно другое. Собирался ли мистер Бланкано направленными взрывами запечатать гробницу мистера Корда, или его целью было полное уничтожение капсулы, конечный исход ясен. Мистера Корда предал человек, который знал его лучше всех. Пожалуйста, отнеситесь к данному выводу со всем вниманием. Джастин Корд был предан и покинут. Его ни за что не нашли бы, если бы не GCI. Более того, если бы не GCI, он бы до сих пор покоился в заброшенной шахте, под завалом. Без GCI он бы не восстановил свои физические и умственные показатели, которые он так щедро демонстрирует сегодня. Короче говоря, если бы не вмешательство GCI, он бы не воскрес. Дайте родителю то, что ему причитается, ваша честь!
Когда судья Фарбер вошел в зал, все встали. Судья сел на место, публика последовала его примеру. Судья приступил к вынесению приговора. Прийти к решению оказалось гораздо проще, чем он думал. Иск о выделении родительского пая пошел в неожиданном направлении, но, когда адвокат Блэк представил свои улики, все стало очевидным.
– Несмотря на пылкую речь мистера Самбьянко, – объявил Фарбер, – суд постановил, что GCI уже получила более чем достаточное возмещение ущерба за воскрешение Джастина Корда. Иной компенсации GCI не полагается.
По залу, забитому под завязку, пронесся шум.
– К порядку! – закричал секретарь.
Все стихли, и те, кто еще не бросился к выходу, поняли, что судья собирается сказать что-то еще.
– Более того, – продолжал судья, – счет за воскрешение, предъявленный GCI мистеру Корду, оказался таким заоблачным, что рискну предположить следующее. Если все же удастся найти человека или организацию, выплативших GCI десять миллионов кредитов, спонсор вправе требовать возмещения убытков по закону за то, что кажется мне не только безрассудным, но и мошенническим иском. Поэтому суд постановляет: иск лишен оснований и в целом отклонен. Заседание объявляю закрытым.
«Полная победа. Джастин Корд одержал полную победу. Он по-прежнему остается Человеком вне корпорации! Но в чем был смысл его перепалки с Гектором Самбьянко из GCI?»
«Нейроновости»
Из зала суда Джастина, Мэнни и Нилу вывела та же армия телохранителей, что и доставила их на место. Сразу же у выхода на них напали репортеры, жужжащие медиаботы, роботы-фотографы и небольшая толпа протестующих, которая возражала против обеих сторон на суде, – видимо, им вообще было все равно, против чего выступать. Охранники, как могли, старались защитить их. Они подталкивали Джастина, Нилу и Мэнни к выходу, где их тоже поджидала толпа народу. Холод и резкий ветер удивили Джастина. Когда они прибыли на суд, стоял типичный летний день, нежаркий, но приятный. Но сейчас, как ни странно, на улице бушевала буря. Позже Джастин выяснит: кто-то в Министерстве погоды решил, что пронизывающий ветер и моросящий дождь вполне соответствуют решению суда – и не важно, что на дворе середина августа. В общем, телохранители практически пропихнули своих клиентов через пермастенки ждущего флаера-лимузина, который тут же взмыл в небо. За ним гнались по пятам медиаботы и репортеры в своих летательных аппаратах – как пчелы за медведем, укравшим мед. Мэнни и Нила так ликовали, что почти не замечали, как хмурится Джастин, забившись в угол. Нила заметила это первой и слегка подтолкнула Мэнни, показав на Джастина.
– Мистер Корд, вы недовольны решением суда? – спросил Мэнни.
Джастин положил руки на колени, сцепив кисти.
– Как этот гад посмел?
– Что посмел?
– Рассказать мне о предательстве Себастьяна, вот что!
– А, вот вы о чем! – ответил Мэнни. – Это нормальная практика. Он просто пытался вывести вас из себя… Похоже, у него ничего не вышло. В конце концов, вы выиграли.
– По-моему, сейчас исход дела для него не так важен, – заметила Нила.
Подсознательно похвалив Нилу, Джастин продолжал свою обличительную речь:
– Информация о… Бланкано… не имеет никакого отношения… к этому делу. Представленные им сведения никак не могли повлиять на исход дела. Он разоблачил Бланкано, чтобы насолить мне, только и всего. Он хотел меня помучить… Признаюсь, это желание у нас с ним взаимно!
Джастин отвернулся от друзей и посмотрел в окно. Их окружили разноцветные флаеры, которые преследовали их на головокружительной высоте, а внизу расстилался Нью-Йорк во всей красе, но он ничего не замечал. Гектор верно рассчитал удар. Джастина предал человек, которому он больше всех доверял. Хотя с тех пор прошло триста лет, время не смягчило боли.
Нила уже собиралась предложить ему свои услуги профессиональной утешительницы, когда услышала нечто необычное: подал голос аватар Джастина. Считалось, что аватары заговаривают лишь после того, как к ним обращаются.
– Насколько я понял, ты бы хотел, чтобы я сменил имя и голос, – напевно произнес себастьян. – Кажется, у тебя были неплохие отношения с доктором О’Тул, я могу взять ее имя и, если потренируюсь, постараюсь воспроизвести ее голос.
Джастин резко вышел из раздумий, покачал головой и, с горечью улыбнувшись, ответил:
– Нет. Слишком много чести предателю! Ты не должен страдать из-за того, что сделал он.
– Джастин, – ответил аватар, – я не умею, как ты выражаешься, «страдать». Я аватар и не могу испытывать никаких чувств по поводу того или иного твоего решения.
– Все равно, – не сдавался Джастин, – это не в моем стиле. Кстати, я назвал тебя не только в честь своего ассистента.
– Правда? – ответил себастьян, довольно умело изображая любопытство. – Я не нашел сведений о других себастьянах в твоей жизни. Можно узнать, кто мой благородный тезка?
Посмотрев на Нилу, Джастин улыбнулся впервые с тех пор, как сел в лимузин.
– Не знаю, обрадуешься ли ты… – ответил он аватару.
– Повторяю, Джастин, «радость» – чувство, которое мне не…
– Я назвал тебя так же в честь своего кота. – Джастин притворно улыбнулся.
– Кота? – повторил себастьян. – Значит, меня назвали в честь представителя семейства кошачьих? – Хотя аватар старательно изображал хладнокровие, видимо, ответ Джастина его слегка покоробил.
– Ну да… любимого кота. А что?
– Значит, – отозвался себастьян, схватывая на лету, – мне пора учиться мяукать, мурлыкать и так далее?
Нила насторожилась. Неужели аватар… шутит?! Она не слышала о том, чтобы аватары наделялись чувством юмора. Тем более аватар Джастина еще очень молод. Надо будет велеть своему аватару проверить заводские настройки цифродрузей последнего поколения. Никогда не повредит идти в ногу со временем.
– В мяуканье и так далее нет необходимости, – без улыбки ответил Джастин. Он по-прежнему смотрел в окно, но было очевидно, что на душе у него полегчало.
Нила слушала весь разговор с крайним изумлением. Что бы ни предпринял маленький аватар для того, чтобы вывести Джастина из депрессии, ему это удалось.
Вот умница, подумала Нила, чокаясь с Мэнни шампанским. Пусть даже у Джастина сейчас не праздничное настроение, она очень рада.
Когда все вернулись в квартиру Джастина, Нила вкратце рассказала доктору Джиллету, чем закончился процесс.
– Что ж, – заметил доктор достаточно громко, чтобы его слова слышали все, – мы всегда можем угостить Гектора его же снадобьем! Может, затребуем его ПР?
Присутствующие – Омад, Мэнни, Нила и Джастин – затихли. Даже Мэнни, который вне зала суда вновь стал человеком не от мира сего, скорчил недовольную гримасу. Только Джастин выразил удивление.
– Доктор Джиллет, – сказала Нила, – можно поговорить с вами наедине?
Поняв, что она не просит, а требует, Джиллет встал с дивана. Выходя следом за наставником из гостиной, Нила увидела, как Джастин тянется к цифродругу.
«Ах ты черт, – подумала она, – теперь он все узнает без нас».
Оказавшись вне пределов слышимости, Нила перестала сдерживаться.
– Как вы посмели предложить психологическую ревизию, тем более в виде мести? По-моему, это самое безответственное, опасное и бессмысленное…
– Моя дорогая Нила, – хладнокровно перебил ее доктор Джиллет, – давайте сосредоточимся на третьем прилагательном.
– Что?! – Невозмутимость Джиллета лишила Нилу опоры.
– Поговорим о том, насколько бессмысленно воздаяние в виде ПР, – предложил доктор Джиллет.
– Бессмысленно? Разумеется, это совершенно бессмысленно! Для того чтобы потребовать подвергнуть Самбьянко психоревизии, Джастину придется купить акции Гектора! А это примерно равносильно тому, что я приобрету свой контрольный пакет!
Доктор Джиллет пожал плечами:
– Что касается приобретения акций Гектора, это не так уж трудно, особенно если цена на них возрастет. Ваш контрольный пакет – совсем другое дело.
– Таддиус, вы меня, наверное, не слушаете. Я сказала, что Джастин ни за что не купит акции Гектора, даже если их предложат ему бесплатно. И потом, с какой стати кто-то захочет купить акции этой змеи Самбьянко?
– Не следует недооценивать своих врагов, – наставительно ответил доктор. – Ваши личные чувства к Самбьянко мешают вам взглянуть на происходящее со стороны. Отвечаю на ваш вопрос, почему кто-то захочет купить акции мистера Самбьянко. Отвечу, правда, тоже вопросом. Почему бы кому-то и не захотеть скупить акции мистера Самбьянко? Не истрать я все сбережения на акции доктора Бронстейна, чтобы он не собрал контрольный пакет, я бы сам купил себе немного нашего друга Гектора.
Доктор Джиллет понял, что его доводы не дошли до его собеседницы.
– Нила, как по-вашему, что видят окружающие, когда смотрят на Гектора?
– В суде он вел себя так же по-свински, как и раньше, на пресс-конференции… Все видят в нем гада и сволочь!
– А если нет? – возразил доктор. – Что, если они видят в его лице компетентного противника и, возможно, очень хорошего юриста?
Ниле пришлось согласиться со своим старшим коллегой.
– Постарайтесь отбросить личную неприязнь. Да, возможно, обычные люди считают Гектора Самбьянко гадом и сволочью, но, помимо всего прочего, они видят в нем хорошего юриста… Он сделал все возможное, хотя заранее понимал, что его дело безнадежно. Никто не упрекнет его в том, что он не сражался до конца! Откровенно говоря, не удивлюсь, если он когда-нибудь возглавит юридический отдел GCI. И вот еще что важно. Постарайтесь понять, почему этот, как вы его называете, гад и сволочь так хочет, чтобы Джастин его возненавидел.
– Хочет?
– Да, – кивнул доктор, – именно хочет. Все его действия, все его уловки направлены на то, чтобы как можно сильнее разозлить нашего пациента.
Нила не поверила доктору:
– А может, Самбьянко просто дурак? Помните, что говорил Фрейд?
Доктор Джиллет вздохнул, вспомнив, как еще, в сущности, молода Нила.
– Нила, вы так зациклены на проблемах своего пациента, что, простите, немного зашорены. – Он помолчал и продолжал: – Представьте себе, что ваш пациент – Гектор и что вам нужно понять его.
Нила собралась возразить, но замерла на полуслове и задумалась. Доктор Джиллет терпеливо ждал, когда ее мысли примут новое направление.
– Джастин для Гектора – не просто задание, – ответила Нила, начав кое-что понимать. – Джастин задевает одну из первобытных эмоций Гектора: ревность, страх, ненависть… Гектор, возможно, и сам не понимает, что им движет. Вот почему он продолжает упорно злить и раздражать Джастина, выводить его из себя.
– Вот именно, Нила! У нашего мистера Корда множество чудесных качеств, но вместе с тем он очень вспыльчив, что сразу становится заметно, когда ему кажется, что ему угрожают.
– Мне кажется, Джастин и Гектор с равной силой раздражают друг друга.
– Да, – согласился Джиллет. – И Джастин во всей этой истории кажется мне подростком. Подумайте о нем как о подростке, и тогда, возможно, его реакция на Гектора станет для вас понятнее.
– Но ведь ему за пятьдесят!
– Физиологически?
– Выглядит он на тридцать. – Нила помолчала, поняв, что упустила что-то важное, и сокрушенно улыбнулась. – Ну конечно! Налицо все бурные физиологические проявления молодого взрослого при полном отсутствии сдерживающих факторов и многолетнего опыта, помогающего сдерживаться…
Таддиус сочувственно закивал:
– Не обманывайте себя, Нила. Во многом Джастин – уникальный случай. Когда стало возможно настоящее омоложение, пациентам меняли возраст постепенно, медленно… С годами люди, прошедшие процедуру омоложения, привыкли к своей новой внешности. Нашим современникам некуда спешить. Они привыкают к своему новому организму и новому возрасту. Джастин – первый человек на моей памяти, кто из пятидесяти сразу скакнул в двадцать лет!
– Мне нужно с ним поговорить, – сказала Нила. – Но трудно будет убедить его в том, что он злится на Гектора из-за гормонов.
– Вам не придется его убеждать. Объясните, что его гнев вполне естествен, чего нельзя сказать о его реакции. Уверен, он вас поймет. Вот почему я предлагаю ему потребовать психоревизию Гектора. Получив возможность нанести ответный удар, Джастин немного успокоится. Ему больше не будет казаться, что он бессилен против Гектора и GCI, что для Джастина одно и то же. А потом можете назначить ему физиологическую реадаптацию или хотя бы курс гормонотерапии. Считаю, что требование Джастина о ПР не удовлетворят, поскольку для нее нет оснований. Зато за время подачи иска и многочисленных апелляций в семи инстанциях он успеет остыть. Если даже суд каким-то чудом согласится с требованием Джастина, учитывая возможности GCI, иск будет оспорен во всех инстанциях вплоть до Верховного суда. А мы все знаем, как они там относятся к психоревизиям!
Ниле пришлось признать, что замысел Джиллета вполне продуман и имеет смысл. Но это не означало, что предложение доктора ей понравилось.
– Таддиус, я доверяю вашему опыту, но ваше предложение мне все равно не по душе. Гектор что-то задумал.
– Дорогая моя, – ответил доктор Джиллет, не веривший в интуицию, – никакой психоревизии не будет, суд наверняка отклонит иск. Вам нужно беспокоиться только об одном: как привести уровень гормонов нашего пациента в норму.
– Наверное, вы правы, – ответила Нила, сдаваясь. – Но у меня все равно неприятное чувство под ложечкой…
Доктор улыбнулся и жестом предложил вернуться к остальным. Войдя, они заметили, что Джастин больше не сидит с мрачным видом на диване, а расхаживает по комнате.
Он повернул голову и увидел их.
