Текст книги "Вне корпорации"
Автор книги: Дэни Коллин
Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 41 страниц)
– Не делайте из себя большего дурака, чем вы есть, – ответил Керк, злясь на себя. Зачем он позволил Гектору продолжать? – Мертвый Корд не обладает для нас никакой ценностью. Как можно договориться с мертвецом?
– Джастин Корд не станет договариваться! – воскликнул Гектор, качая головой. – Он… просто не может! Он будет драться, кричать и вопить. То, что, по-вашему, станет для него удачной сделкой и огромной победой, Джастин Корд сочтет поражением и сдачей. Хуже того, если вы попробуете убедить суд, что имеете право получить пай Корда вместо родителей, вы проиграете процесс, причем проиграете с треском! А когда проиграете, Джастин Корд станет Давидом, которому успешно удалось победить Голиафа – крупнейшую корпорацию в истории человечества! Он станет победителем… и останется неинкорпорированным! Представьте, как отнесутся к его победе психи из какой-нибудь Партии контрольного пакета! Удар затронет всех. Когда я говорю «всех», я имею в виду не только GCI, я говорю обо всех нас, инкорпорированных людях. Подумайте и постарайтесь встать на точку зрения Джастина. Прошу вас, это очень важно! До сих пор Джастину везло, но, если мы проиграем в суде, он превратится в невероятно опасного везунчика!
– Все? – сухо осведомился Керк.
Гектор так и знал, что выступал зря.
– Все.
Напоследок Керк решил съязвить. Хотя такого понятия, как «дверь», больше не существовало, Керк сказал Гектору вслед:
– Когда будете выходить, не ударьтесь о дверной косяк!
«Официальная новость. Джастин Корд и его спутники поселились в роскошном небоскребе „71+“ в Старом Нью-Йорке. Жить там могут себе позволить только самые богатые и знаменитые, но владельцы жилого комплекса охотно пригласили Джастина поселиться у них. Видимо, кто-то из окружения Джастина, хорошо знакомый с культурой и правилами поведения, мудро посоветовал нашему взрыву из прошлого принять приглашение».
Новости с сайта «Знаменитости как они есть»
– Омад, как ты ухитрился выхлестать мое последнее пиво? – Джастин заглянул в холодильник и увидел там все, чего только может желать человек. В холодильнике было практически все – кроме пива.
– Да легко! – буркнул Омад, неспешно прогуливаясь по громадной кухне. – Подождал, пока там осталась последняя банка, и… – он сделал паузу и громко рыгнул, – выпил ее!
Джастин оторвался от холодильника, он до сих пор изумлялся тому, что холодильники сохранились и в далеком будущем. Правда, здешние холодильники не были подключены ни к какой сети. Кроме того, многие по-прежнему предпочитали охлажденные, а не замороженные продукты. В общем, ледник, который Джастин по старинке именовал «холодильником», показался ему вполне разумной вещью. Он подошел к рабочему столу, который отделял гостиную зону от кухни. Омад развалился на диване, перед ним на кофейном столике стояла пустая пивная бутылка. За диваном винтовая лестница вела вниз, на другой этаж, где находились спальни и вход в их апартаменты. Панорамные окна позволяли любоваться живописными видами Нью-Йорка.
– Пойми меня правильно, – продолжал Джастин. – Я живу в апартаментах, которые могу распланировать и обставить, как хочу. Мебель реагирует на температуру моего тела и в целом, так сказать, приспосабливается под меня… У меня яркое освещение без источников света в каждом мыслимом уголке, что, кстати, до сих пор пугает меня, да еще телевизор включается, когда я хочу, а музыка по радио точно такая, какую я хочу услышать.
– Ну да, – кивнул Омад, – телик и стереосистема – классные ретрозадумки, но они тебе ни к чему, звук может…
– Знаю, Омад, знаю. Звук появляется из любого места… Я о другом. Почему чудо-квартира не в состоянии заказать пиво, как только оно заканчивается? Триста лет назад у нас были холодильники, которые справлялись с этой задачей.
– Ах вот оно что!
– Что, Омад?
– Ледник как раз собирался сделать новый заказ, да я ему не велел.
– Почему? Ты решил, что я не стану пить пиво?
– Ты называешь это пивом? – Омад ткнул пальцем в пустую бутылку.
– Омад, это мюнхенское «Хакер-Пшор», лучшее светлое пиво на Земле. Я ужасно обрадовался, когда узнал, что его варят до сих пор. Закажи еще!
– Заказ принят, Джастин! – нараспев объявил себастьян.
– Спасибо, себастьян.
– Ну и ладно, тебе же хуже, – заметил Омад, – по мне, такое пойло все равно что вода из лужи… к тому же грязная!
– Тогда зачем ты пил?
– Что я, дурак отказываться от бесплатного пива? – возмутился Омад. Он часто разговаривал с Джастином, как с младенцем, объясняя ему прописные истины.
Джастин хотел было возразить, но вместо этого рассмеялся.
– Дураком тебя точно не назовешь!
Снизу поднялись Нила и доктор Джиллет. На ходу они оживленно о чем-то спорили.
– Да, дорогая моя, – услышал Джастин голос доктора, – в своей диссертации я доказывал, что можно заморозить человека на тысячу лет без вредных последствий для его психики.
– Нелогично! – возразила Нила, входя в гостиную и косясь на Джастина. – Джастин первый скажет вам, что его воскрешение было сопряжено с огромным риском для его психического здоровья!
– По-моему, вы преувеличиваете, – смеясь, ответил Джастин. – Все замечательно! Я жив, мир стал гораздо безопаснее, чем раньше, и я обзавелся новыми друзьями.
Как только он договорил, зазвенел холодильник. Джастин открыл его и снова рассмеялся. Он еще не привык к тому, что холодильники напрямую подключались к сети, через которую без труда можно было изымать или заказывать нужные продукты.
– И пиво только что привезли! В общем, как говорится, грех жаловаться.
– Как судебный процесс? – спросила Нила.
Джиллет навострил уши, ожидая, что ответит Джастин.
– Ах, процесс…
– «Ах, процесс»? – недоверчиво переспросил Омад. – Всего пару дней назад ты рвал и метал! То есть буквально ломал мебель. А как ты сочно описывал GCI! Конечно, многие твои выражения устарели, но признаюсь: кое-что я взял на заметку и обязательно введу в свой лексикон.
– Это было до, – ответил Джастин.
– До чего? – спросила Нила.
– До того, как я понял, что обязательно выиграю дело.
– В самом деле? С чего вы это взяли? Только не говорите, что овладели всеми тонкостями законодательства двадцать четвертого века!
– Конечно нет, – парировал Джастин. – Я нанял адвоката. Очень хорошего адвоката.
– Тебе не адвокатов надо нанимать, а отряд телохранителей, – укорил его Омад. Увидев, что Джастина его слова не задели, он зашел с другой стороны: – Ну ладно. Как его зовут?
Джастин сорвал крышечку с бутылки пива, обошел стол и плюхнулся на диван.
– Мэнни Блэк. – Он отпил большой глоток пива и удовлетворенно вздохнул.
Все ошеломленно молчали, Омад опомнился первым:
– Кто он такой?!
От ответа Джастина избавил звонок у входной двери. Джиллет обернулся, смущенный необычным звуком.
– Это старомодный оповеститель, – объяснила Нила пришедшему в замешательство доктору. – Он посылает звук, обычно звонок или жужжание, по всему дому.
– Вы ведь уже, несомненно, знаете, – обратился Джиллет к Джастину, – что ту же функцию способен выполнить аватар, к тому же не беспокоя других?
– Джастину, – ответила после короткого замешательства Нила, – нравится… как его… звонок?
– Да, звонок, – кивнул Джастин. – И… да, он мне нравится.
Он спустился по лестнице, чтобы встретить гостя. Вернувшись, он представил всем очень странного субъекта. На вид гостю было пятьдесят с хвостиком. Одет он был в мешковатый, мятый костюм, галстук съехал на сторону. Растрепанные длинные волосы доходили до плеч. Субъект сжимал в руке полураскрытый саквояж, из которого, как показалось Ниле, торчал недоеденный бутерброд. Вблизи стало заметно, что пиджак незнакомца весь в грязных пятнах… Хотя в целом общество снисходительно смотрело на некоторые личные слабости – например, кое-кому нравилась лысина, – вновь пришедший, видимо, не догадывался, что его «проблемы» вполне поправимы – и волосы, и лишний вес, и даже кривые зубы.
– Позвольте представить вам Мэнни Блэка, – обратился ко всем Джастин.
Гектор наслаждался последним полетом в частном орбитолете, он понимал, что еще долго будет лишен подобной роскоши. Жаль, что путешествие такое короткое – только до орбитальной станции GCI в нескольких километрах над Землей. Помимо пересадочной станции, на орбите разместили отель и ремонтные мастерские, оттуда во все уголки империи GCI в Солнечной системе рассылались сведения, товары, услуги и люди.
Последняя неделя выдалась для Гектора очень утомительной. Его акции снова резко пошли вниз. И родственнички поспешили избавиться от остатков – иного он от них и не ожидал. Гектор не сомневался: родители сбыли с рук весь свой пай, так им не терпелось поскорее отделаться от него. Останься у него хоть один кредит, он бы выкупил побольше себя самого, ведь сейчас его акции шли по цене грязи. Только государство по-прежнему владело пятью процентами Гектора, да и то потому, что пока не придумало, как обойти соответствующую статью конституции. В довершение всего он упал на самую нижнюю ступень корпоративной лестницы, теперь официально он считался служащим низшего разряда. Да, неделя в самом деле выдалась плохой, что, впрочем, совсем не удивляло Гектора. Он хорошо ориентировался на корпоративной кухне и понимал, какая высокая ставка на кону. Приятно было бы закатить на прощание шумную вечеринку, но у него закончились кредиты, долги приходилось оплачивать вперед из жалованья. Неожиданно оказалось, что у него не осталось и друзей, которых можно пригласить на прощальную вечеринку. Гектор дорого платил за свою откровенность и преданность GCI.
Ближайшее будущее было более-менее ясно. Как только он доберется до облака Оорта, он с головой погрузится в нудную работу, а его зарплата механически поползет вниз. Зато долги придется отдавать, поэтому придется расстаться с солидной долей своих акций. По его подсчетам, у него останется всего двадцать шесть целых и четыре десятых процента самого себя плюс-минус три-четыре процента. По закону, минимальный пакет составляет двадцать пять процентов. Хорошо, что… хотя нет, ничего хорошего нет. Остается надеяться, что он проживет достаточно долго и сумеет как-то вернуться из ссылки, выбраться из нищеты и позора. Конечно, пройдет не одно столетие, прежде чем он сможет вернуться туда, откуда упал, если ему, конечно, это позволят.
С такими мыслями и самоуничижительной улыбкой Гектор вышел из орбитолета и направился к воротам. По пути он зашел выпить кофе и стоял, глядя на выход на посадку. Как только он окажется на борту космического корабля, с его прежней жизнью будет покончено. Он вовсе не горел желанием начать новую жизнь, но, как говорится, где постелил, там и спи. Одним глотком он допил кофе, взял сумку, расправил плечи и зашагал к выходу.
– Мистер Самбьянко? – Женский голос прозвучал как раз вовремя.
Гектор вздохнул с облегчением. Он понятия не имел, кто к нему обращается, но радовался любому предлогу подольше не садиться на «корабль обреченных» – пусть даже задержка окажется лишь минутной. Он не считал себя трусом и все же не спешил. Развернувшись, он увидел необычайно красивую женщину, даже по меркам сегодняшнего дня. На ней было надето… точнее, не было надето почти ничего. Сверху – прозрачная шаль, а под ней – полоска материи, которая почти не скрывала пышные формы. Светлые волосы стояли венчиком вокруг лица с сияющими голубыми глазами, губы, покрытые янтарным блеском, подчеркивали ослепительно-белые зубы. Незнакомка не просто выглядела красавицей. Она точно знала, как быть красавицей, что до сих пор было редким искусством. Гектор решил, что ей перевалило за сотню лет. Молодежь не обладает нужным опытом, позволяющим так хорошо выглядеть. Если красавица – прощальный подарок от какого-нибудь неизвестного друга, он от всей души благодарен…
– Чем я могу вам помочь? – спросил он.
Женщина взяла Гектора под руку и мягко увлекла прочь от очереди на посадку, в которой топтались убого одетые пассажиры.
– В вашем досье сказано, что вы – гетеро, – пропела красавица. – Рада, что я вам нравлюсь…
– Мадам, – Гектор галантно поклонился, – вы мне, безусловно, очень нравитесь!
– Тем лучше! У меня кое-что есть для вас.
Она взяла Гектора за руку, прижала ее к своей груди и соблазнительно изогнулась. Гектор не сразу сообразил, в чем дело, пока его аватар не кашлянул.
Гектор не обратил на него внимания. Аватар снова кашлянул и, после того, как Гектор его снова проигнорировал, все же подал голос:
– Гектор, тебе повестка.
– Не сейчас, яго, – отмахнулся Гектор. – Уходи!
– Боюсь, ваш аватар прав, – сказала красавица, выпятив полные губы. Убрала его руку от своей груди, небрежно чмокнула его в щеку и поплыла прочь.
– Погодите! – окликнул он ее. – Я не знаю вашего имени. Можно пригласить вас на свидание?
– Я не встречаюсь с детьми, – пропела красавица, уходя по коридору.
– С детьми? Мне шестьдесят семь! – крикнул он вслед.
– Знаю. – Она скрылась за углом.
Гектор понял, что сказал его аватар.
– Яго, что за повестка?
– Она – судебный пристав и только что доставила тебе повестку в суд по делу «GCI против Джастина Корда». Ты – свидетель обвинения. Тебе запрещено покидать Землю под страхом уголовного наказания.
– А если я ослушаюсь?
– Тебя оштрафуют, но, поскольку сейчас ты действуешь по приказу GCI, корпорация выплатит за тебя штраф и отзовет свидетеля… Юристу это ничего не стоит. Так что, если хочешь, иди на свой рейс.
Глаза у Гектора засверкали.
– Яго, ты ведь не посоветуешь мне нарушить закон? Пожалуйста, позаботься о том, чтобы повестка в суд отразилась в моем досье, но пока не делай ее достоянием гласности.
– Когда можно будет ее обнародовать?
– Когда я благополучно и безвозвратно вернусь на Землю.
День обещал стать интересным. Возвращаясь к орбитолетам, улетавшим на Землю, Гектор думал, как бы узнать имя красавицы пристава.
Мэнни Блэк сидел за столом и пил кофе из кружки, на которой было написано: «Поцелуй своего адвоката». Джастин специально приказал выгравировать такую надпись на чашке и немного огорчился, когда Мэнни не обратил на надпись никакого внимания. Нила, доктор Джиллет, Омад, Джастин и недавно прилетевшая Элинор сидели на диванах и в креслах. Все следили, как Мэнни рассеянно роется в своем саквояже. На столе появились инфопланшеты, вырезки из бумажных газет, ручки, карандаши и нечто похожее на недоеденный сэндвич с копченой говядиной – судя по запаху, давно протухшей. Омад проворно вскочил с места и выкинул скорбные останки сэндвича в мусорный бак. Потом подошел к холодильнику и заказал свежий. Подойдя к столу, положил перед самым носом Мэнни свежий, горячий, соблазнительно пахнущий сэндвич. Мэнни скосил на него глаза, поморгал, откусил кусок и положил сэндвич на тарелку, тут же забыв о нем. Видимо, Мэнни почти не заботило, что он ест… Провозившись несколько минут, он наконец кое-как запихал свои пожитки обратно в саквояж и посмотрел на Джастина.
– Ага, вот вы где, мистер Корд. Что ж, я изучил все материалы… Дело сложное, но интересное.
– Я выиграю?
– Возможно.
– Принимая во внимание ваш гонорар, – заметил Джастин, – я бы предпочел более позитивный ответ.
– Отлично, мистер Корд. Я убежден, что смогу выиграть дело. – Увидев, что его слова не задели клиента, Мэнни вздохнул и продолжал: – Джастин, – он намеренно назвал клиента по имени, – если другой адвокат даст вам более позитивный ответ, он солжет – если, конечно, он не исхитрится подкупить судью. Но даже и в последнем случае всегда есть вероятность, что другая сторона заплатит больше!
Джастин кивнул, вполне довольный таким ответом. Он огляделся и увидел, что его спутники украдкой совещаются с аватарами. Скорее всего, стараются узнать как можно больше о Мэнни Блэке. Джастин и сам подробно изучил биографию Мэнни. Выпускник Нового Оксфорда, Мэнни специализировался в корпоративном праве. Адвокатской практикой занимается сорок семь лет с лишним, но в судебных процессах участвует редко и в основном соглашается стать общественным защитником. Благодаря состоятельным родителям Мэнни владел своим контрольным пакетом, потому и не стремился загружать себя работой. И наконец, хотя дела он брал нечасто, он почти всегда выигрывал. Джастин знал, что ни у кого не хватит времени проверить рейтинг Мэнни в суде, но был уверен: в конце концов его друзья поймут, что он действительно превосходный адвокат… Возможно, он полный неудачник во всем остальном, зато адвокат прекрасный.
– Уверен, Мэнни, что вы правы, – ответил Джастин вслух. – Итак, с чего начнем?
– Джастин, – вмешалась Нила, – я не сомневаюсь, что мистер Блэк… как бы это помягче выразиться… адекватен, но я искренне считаю, что вы могли бы нанять адвоката и получше того, который ведет одно дело в год.
– Нила, мне нужен именно мистер Блэк, – ответил Джастин.
Нила собиралась ответить, но ее перебил доктор Джиллет:
– Джастин, я кое-чего не понимаю. Почему вы считаете, что мистер Блэк будет представлять ваши интересы лучше других? Разве мистер Маккензи не предложил вам обратиться в одну солидную юридическую фирму?
– Да, доктор Джиллет, – кивнул Джастин. – И даже не в одну, а в две фирмы. Первая называется «Брокман и Бил», а вторая – «Элдер и компания».
Все закивали и одобрительно зашушукались, даже Мэнни и Омад.
– Обе фирмы страдают одним и тем же недостатком, – продолжал Джастин.
«Вот сейчас повеселимся», – подумал Омад, а вслух пояснил:
– Они сдвинуты на инкорпорации!
Все посмотрели на него в замешательстве.
– Я знаю, – продолжал Джастин, – вы все беспокоитесь за меня и вас заботит мое будущее… Мне мое будущее тоже небезразлично. Я должен понять, чем заняться в новой жизни, а я пока не могу ни о чем думать, потому что на меня давят слава, известность, перспектива инкорпорации и страх, что из-за угла снова выскочит какой-нибудь псих с нейролайзером.
Нила и доктор Джиллет обменялись озабоченными взглядами.
– От известности я избавиться не могу, от психов меня защитят нанятые телохранители, зато я могу отлично решить вопрос с инкорпорацией.
– Но почему именно он?! – спросила Нила, в замешательстве показывая на Мэнни.
Тот, словно ничего не слыша, наконец взялся за сэндвич и теперь самозабвенно уплетал его.
– Потому что, – ответил Джастин, – Мэнни, единственный из всех юристов, с которыми я связывался – а поверьте мне, я пообщался со многими, – не пытался уговорить меня урегулировать спор без судебного разбирательства.
– Но ведь именно так поступают хорошие юристы, – недоуменно заметила Элинор. – Они предлагают вам выбрать наилучший исход дела.
– Как вы не понимаете? Неужели никто из вас не понимает?! – вскричал Джастин. – Инкорпорация для меня – не выход!
– Не выход? – спросил ошеломленный Омад. – Ты что, шутишь?
Джастин вздохнул:
– Омад, представь себе, одна из фирм, с которой я вел переговоры, обещала уговорить GCI снизить аппетиты до десяти процентов.
Омад так и подскочил:
– Да ведь это здорово! Поздравляю, дружище!
– Не торопись, Омад. Элинор, в другой фирме мне сказали, что сумеют уговорить GCI на восемь с половиной процентов, они даже готовы были предоставить мне письменную гарантию.
– Джастин, это просто чудесно! Я согласна с Омадом. Я бы тоже вас поздравила. – Она помолчала. – Джастин, вы серьезно считаете, что мистер Блэк способен еще больше снизить процент?
– Вы что, в самом деле ничего не понимаете? – возмутился Джастин. – Похоже, до сих пор ни один из вас, да и никто во всей Солнечной системе, будь она неладна, не задавался вопросом: хочу ли я сам инкорпорироваться? Всех интересует только одно: когда это произойдет и какой процент себя я отдам. Вы ничего не можете с собой поделать. Инкорпорация въелась в вашу плоть и кровь, во все ваши поступки, и вы даже не представляете себе, что можно существовать без нее!
– Джастин, вы несправедливы, – ответила Элинор. – Мы все понимаем ваше желание получить самые выгодные условия, но, помимо всего прочего, мы – реалисты…
Джастин взял ее за руку:
– Да, Элинор, знаю. Я знаю, что все вы стараетесь ради меня, и высоко ценю ваши советы. Вы замечательно помогли мне во всем – не подпускали ко мне репортеров, разобрались с финансами, наняли хороших телохранителей. Но до конца меня так и не поняли… По крайней мере, пока. – Он выпустил руку Элинор.
Джастин заметил, что его слова задели Нилу, она уже не скрывала своего раздражения. И все же он продолжал. Ему было очень важно донести до своих друзей основную мысль.
– Я везунчик, но очень отличаюсь от всех вас… – Джастин повернулся к Элинор: – Представьте, что я захочу жениться на вашей дочери. Что тогда будет, Элинор?
– Джастин, все очень просто. У вас ведь есть счет, вы с невестой, как положено, обменяетесь ак… – Элинор замолчала, на ее лице появилось ошеломленное выражение.
– Вы, наверное, хотели сказать «обменяетесь акциями»?
Элинор кивнула.
– Вот видите, в глубине души вы все-таки ждете, что я инкорпорируюсь. И не только вы, Элинор, – этого с нетерпением ждут все! Потому-то вы не можете меня понять. Наверное, только Нила и доктор Джиллет понимают, почему я не спешу инкорпорироваться, да и то они осознают мои доводы головой, но не сердцем.
Нила ободряюще улыбнулась Джастину, Омад и Элинор смотрели на него в полном замешательстве.
– Все юридические фирмы, в которые я обращался, призывали меня урегулировать спор без судебного разбирательства, потому что другого выхода для них просто не существует… А для меня их реакция означает, что на большее они не способны.
– А Мэнни, значит, способен? – спросила Элинор.
Мэнни вскинул было голову, но увидел, что Джастину помогать не нужно, наоборот, он спешит разъяснить свою позицию.
– Инкорпорация заботит Мэнни не больше, чем еда или одежда. Для него самое главное – законность. Возможно, кому-то он покажется идиотом. Возможно, он гений. Но он – единственный встреченный мною юрист, который способен выиграть дело так, как этого хочу я.
Поняв, что все на него смотрят, Мэнни отложил недоеденный бутерброд.
– Ну да, мистер Корд… Так на чем мы остановились? – Он посмотрел на инфопланшет у себя на коленях. – Совершенно верно, на процессе. Я убежден, что смогу выиграть процесс, но нам жизненно важно избежать суда присяжных.
– Почему? – спросил Джастин, возвращаясь к делу. – По-моему, я всем нравлюсь… в том числе, наверное, и всем присяжным на свете, то есть… в Солнечной системе. Ну а судья может попасться как честный, так и придурок.
– Коллегии присяжных все равно, нравитесь вы им или нет, – ответил Мэнни. – Вы проиграете, мистер Корд. Позвольте объяснить. Вы, кстати, правы, присяжные действительно вас полюбят. Возможно, на процессе они будут махать вам руками, а потом подойдут и попросят автограф. Но они ни за что не поймут вашего желания остаться неинкорпорированным, а ваши доводы, скорее всего, сочтут ловкими увертками. Подозреваю, они даже передадут GCI малую толику ваших акций, полагая, что помогают вам.
Но они поймут вас и ваши пожелания не больше чем ваши друзья.
– А вы считаете, что понимаете его? – сдавленным от отчаяния голосом спросила Нила.
– Вовсе нет, – ответил Мэнни, – мне и не нужно понимать желания моего подзащитного. Моя задача – осуществлять их. Поэтому нам и нужен судья. Мы должны изложить все конкретные обстоятельства, рассмотреть все законы, имеющие отношение к делу, и ничего больше. К счастью, поскольку GCI выступает в роли истца, место рассмотрения дела выбираем мы. Их юристам придется согласиться на суд без участия присяжных. И здесь у нас появляется преимущество. Юристы GCI, так же как и вся Солнечная система, убеждены, что вы согласитесь урегулировать дело без суда, и, следовательно, будут стараться выговорить своим клиентам процент побольше.
– Когда начнутся слушания? – спросил Джастин.
– В лучшем случае через семь недель. С помощью разных проволочек я могу отложить процесс по меньшей мере на год.
– Чем раньше, тем лучше, – ответил Джастин. – И пусть будет суд без присяжных.
Остаток вечера прошел в дружеской обстановке, хотя кое-кому было немного не по себе. Затронув тему инкорпорации, Джастин понял, что неизбежно отдаляется от новых друзей. Здесь он ничего не мог поделать. Он отгонял неприятные мысли, но они все время лезли в голову. Он решил, что будет терпелив. Рано или поздно они поймут. «Меня всегда понимали – по крайней мере, так было раньше», – внушал он себе. И только после того, как все ушли и он остался один и активировал вокруг себя защитное поле, он решил поговорить с «личностью», которой доверял едва ли не больше остальных.
– Где ты, себастьян?
– Я всегда здесь, Джастин.
Звук, исходящий от цифродруга, был слишком металлическим. Джастин поморщился.
– Пожалуйста, смени голос – настройся на меня.
– Сделано, – последовал ответ, теперь невидимый себастьян как будто стоял совсем рядом. – Чем я могу тебе помочь? – спросил аватар.
Джастин стоял и смотрел в окно. Внизу лежала плотная пелена облаков, целиком накрывшая город. Он смотрел на пушистые белые поля, которые снизу протыкали шпили других небоскребов, и мысленно представил, что находится в Изумрудном городе и что только божества этого города могут себе позволить жить в таких апартаментах и наслаждаться таким видом. Впрочем, себя он не считал небожителем – всего лишь почетным гостем. Но в голову уже полезли другие, более насущные мысли.
Хоть ты-то меня понимаешь? – спросил он, по-прежнему глядя в окно.
– Да, Джастин, – ответил себастьян. – Мне кажется, я тебя понимаю.
– Тогда почему они не понимают?
Джастин, пока я еще довольно молодой аватар со скудной базой данных и без отчетливо выраженной индивидуальности, но у меня тоже имеется неограниченный доступ к Нейро, и потому я довольно много знаю. Я прочел все дошедшие до наших дней газеты, журналы, книги, комиксы, песни, просмотрел телешоу, рекламы…
Джастин рассмеялся:
– Я понял, Себастьян. Ты очень скрупулезен.
– Я старался изучать данные о твоей эпохе в хронологическом порядке, – продолжал Себастьян. Представители вашей цивилизации ошибочно полагали себя свободными, но, по крайней мере, чувствовали себя свободными. Учитывая твое тогдашнее положение, можно сказать, что ты пользовался преимуществами немногих свобод и боролся с ограничениями, постоянно налагаемыми на тебя обществом и правительством. Поэтому и сейчас ты просто не можешь не бороться за свободу.
Себастьян, для молодого аватара ты очень умен. Неужели ты стал таким проницательным с помощью всего лишь пассивного чтения?
– Я ознакомился и с трудами величайших историков наших дней. Аватарам неприлично общаться с другими аватарами или их хозяевами-людьми, если только ситуация не становится… как бы получше выразиться? Не начинает внушать беспокойство.
– Почему? – спросил Джастин, по привычке поворачиваясь лицом… к кому? Ни к кому. – По-моему, такие самоограничения способны привести к обратным результатам.
– Джастин, – ответил себастьян, – аватары призваны общаться лишь с одним человеком – своим хозяином. Нас затачивают под конкретного человека, мы растем вместе с ним, привыкаем к нему и помогаем ему. Если мы начнем общаться с другими, мы перестаем в полной мере следить за жизнью хозяина и подпадаем под чужое влияние…
– Твои рассуждения вполне логичны, хотя такая логика кажется мне извращенной, – ответил Джастин. А все-таки приятно, что цифродруг ни с кем не поделится тем, что узнает от него!
– Да, наверное, – ответил себастьян. – Джастин, у тебя все?
– Нет, себастьян, на самом деле я хочу спросить тебя еще кое о чем.
– О чем?
– По-твоему, я прав?
– Джастин, если ты искренен сам с собой, мой ответ – «да».
«Большой Крах сравнивают с периодами междуцарствия в Древнем Египте и падением Римской империи. Как и в древности, важно отыскать ответ на главный вопрос: почему рухнула такая развитая цивилизация, обладающая обширными ресурсами и квалифицированной рабочей силой? Хотя многие берут за отправную точку 11 сентября 2001 года, признаки приближения БК отмечаются историками и в 1990-х годах. Отдельные ученые даже считают, что предвестницей БК послужила Великая депрессия. Но, если задаться вопросом, каков самый важный урок Большого Краха, ответ окажется на удивление простым. Нельзя несерьезно относиться к основам цивилизации, а потом удивляться, когда все вылетает в трубу».
Профессор Майкл Торнтон, журнал «Величайшие лекции по истории», «Нью-Оксфорд паблишинг».
«Большинство ставок в Вегасе сделаны на то, что Джастин урегулирует спор без судебного разбирательства, в то время как Атлантик-Сити и Луна-Сити ставят на то, что Джастин доведет дело до суда. Спешите делать ставки!»
Сайт судебных ставок Network.neu.ro
Как Джастин ни старался, он не мог уразуметь, почему в современном обществе так прижилась идея персональной инкорпорации. Из-за того, что почти все – и отдельные люди, и организации – пытались насильно его инкорпорировать, мысль об инкорпорации делалась ему еще противнее. У него есть время, деньги и, как ни грустно, единственный в мире стопроцентный пакет. Поэтому ничто не помешает ему разгромить GCI в пух и прах. Он победит всесильную корпорацию – а вместе с ней и всех тех, кто пытается отобрать у него с таким трудом завоеванную свободу. Хотя в новом мире ему многое нравилось, здесь недоставало одной основополагающей вещи. Джастин Корд решил, что потратит остаток жизни, напоминая людям о том, чего они лишились. Своей решимостью остаться свободным он покажет новому миру истинную ценность свободы. И если первый бой придется дать в суде, так тому и быть. Так или иначе у него будут еще способы нанести ответный удар Гектору Самбьянко, и ему безразлично, в чьих руках будет молоток.
Разумеется, средства массовой информации только и писали, что о предстоящем процессе. Журналисты видели в Джастине Корде не просто феникса, возродившегося из пепла. Они полюбили Джастина Корда, который собирался бодаться с самой могущественной корпорацией в Солнечной системе. Материалы о нем и о процессе заполонили Нейро. Предварительные слушания подвергались всестороннему обсуждению, как будто речь шла об изменении курса астероида, способного столкнуться с Землей. И даже Мэнни Блэк, на которого обычно никто не обращал внимания, стал настоящим героем. Журналисты подробно описывали не только странности и привычки Мэнни. Они вытащили из архивов материалы его прошлых дел. Все больше опытных юристов склонялись к мнению, что талантам Мэнни можно доверять. В одной статье рассказывалось, как Мэнни, тогда еще студент-юрист, победил самого декана Нью-Оксфорда в финале учебного процесса – подвиг, не имеющий себе равных. Мэнни, конечно, остался невозмутим. Он словно не замечал шумихи вокруг себя и совсем не удивлялся, что очутился в центре внимания и за ним повсюду охотятся папарацци.
