Текст книги "Вне корпорации"
Автор книги: Дэни Коллин
Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц)
– Во имя Дамзаха, друг, ты потратил целую гору кредитов, чтобы заморозить свой зад не знаю на сколько веков, и не догадался прихватить с собой сумки?
Джастин пожал плечами:
– Все предусмотреть невозможно.
Досадливо улыбнувшись, Омад достал из кармана нечто похожее на перочинный нож, фляжку и что-то вроде повязки на глаза. Подумав, нож и флягу снова сунул в карман. Потом встряхнул «глазную повязку». Она увеличилась в размере и стала похожа на прочную черную холщовую сумку. С довольным видом Омад протянул сумку Джастину. Но, прежде чем Джастин смог что-то сказать по поводу «фокуса», который он только что увидел, его внимание приковало кое-что другое.
У них в самом деле есть летающие машины!
Джастин широко улыбнулся. Одно дело – слушать бестелесный голос аватара, который уверяет, что летающие машины действительно существуют, и совсем другое – видеть такие машины собственными глазами. Значит, они все-таки есть! Их немного, но вполне достаточно – всех мыслимых форм, размеров и цветов. И движутся они не хаотично… Джастин догадался, что летательные аппараты мчатся в «рядах», если такое понятие применимо к третьему измерению. Машины то и дело вливались в транспортный поток и выходили из него, либо исчезая в примыкающих зданиях, либо останавливаясь и опускаясь на землю, но ряды… ряды как будто продолжали двигаться.
Джастин сложил свое имущество в сумку, то и дело косясь на потоки летающих машин. Он видел, что Омад все больше теряет терпение.
– Все это, – Джастин обвел рукой вокруг себя, – для тебя, может, и не важно, но для меня очень круто.
– Джастин, я тебе верю, но ни на тебе, ни на мне нет всепогодных костюмов. А ведь промокнуть можно даже у нас, в будущем! И если ты и дальше будешь останавливаться, глазеть на все подряд и кричать: «Круто!» – хотя я не понимаю, что это значит, – мы так и не доберемся до ломбарда, потому что утонем.
Доводы Омада не слишком убедили Джастина, но он решил, что на любование окрестностями у него уйма времени. Сейчас гораздо важнее привести в порядок свои финансовые дела.
– Отлично. Мы полетим в такой штуке? – спросил он, когда у них над головой просвистел очередной летательный аппарат.
– Нет, пойдем пешком, – торжественно ответил Омад, как будто прогулка была делом необычным. – Ломбард совсем недалеко. И потом, Джастин, у нас городишко с отклонениями. Здесь принято гулять. Вроде как ретростиль. Ностальгия по прошлому… Как и все здания, на которые ты смотришь. Думаешь, у нас все такое? – Омад обвел рукой окружающие их дома. – В таком вот старье нет никакого экономического смысла. Какая может быть прибыль от домов в два этажа?! У нас городок для туристов, приятель. Ни больше ни меньше… И кстати, – хихикнув, он ткнул пальцем в поток летательных аппаратов, – флаеров у нас так мало, что, можно сказать, и нет почти!
Джастин пожал плечами:
– Поверь мне, Омад, для меня все выглядит вполне футуристично.
Омад вздохнул и достал цифродруга.
– Деб, покажи нашему туристу визуал Нью-Йорка.
– Сейчас, миленький, – прощебетала красотка-аватар. – Что-нибудь конкретное?
Джастин одними губами повторил: «миленький», глядя на Омада и тихо смеясь.
Омад не обратил на него внимания.
– Да, покажи ему Дрекслер-плазу. Дай вид с высоты птичьего полета и вниз, до уровня земли, а потом спустись в подземку.
– Поняла, – ответила аватар.
Получив сносный результат, Омад протянул планшет Джастину.
– Вот, друг мой, – сказал он не без гордости, – как выглядит будущее!
На то, чтобы все рассмотреть, ушло добрых девять секунд. Картинка началась с головокружительного падения вдоль фасада трехсотэтажного строения, затем камера покружила над улицей, подобной Джастин никогда не видел. В голову пришли единственно подходящие слова: «организованный хаос». Прежде чем он успел охватить просторную улицу, камера спустилась по трубе в ярко освещенную подземку, где ничто не намекало на то, что поезда и люди движутся под землей. Здесь было светлее и ярче, чем на улице, которую ему только что показали…
– Впечатляет, – сказал Джастин, возвращая Омаду цифродруга. – Но, если ты покажешь мне еще что-то в таком же роде, мы определенно утонем.
Омад рассмеялся:
– Тогда пошли!
Они прошли по нескольким переулкам и очутились на проспекте. На ходу Джастин то и дело вертел головой, удивляясь и поражаясь. Хотя сам город был распланирован вполне в духе нового тысячелетия, многое в нем напоминало о прошлом. Так, по пути им часто попадались пожарные гидранты, но раскрашенные не в обычные яркие цвета, к которым он привык. Гидранты стояли на каких-то синих кристаллах, они не выделялись из окружения, а, наоборот, сливались с ним. А может, это и не гидранты вовсе? Кроме того, Джастин нигде не увидел никаких проводов и труб. При его жизни телефонные и электрические провода стали настолько обыденными, что сейчас без них город показался ему каким-то голым. Здания были почти такими, как в его время, и даже двери в них имелись. На улицах были знакомые указатели, освещение, даже рекламные щиты. Джастин остановился на секунду, чтобы прочесть, что написано на одном из них: «Позаботься о новом транстеле, ведь до Марди-Гра всего 63 дня!»
Что такое транстело? И при чем здесь Марди-Гра? Он подыскивал слово, способное описать его чувства. Что-то в городе определенно отталкивало. Он заметил женщину-полицейского в форме пятидесятых годов двадцатого века, в фуражке с козырьком, с медными пуговицами на мундире, но ее темные очки как будто вышли из двадцать первого века, а не из нынешнего времени. Женщина-полицейский, как и сам город, была странно эклектичной. Смесь всех времен и эпох… Единственное, что ему здесь нравилось, – ретростиль из его времени, который также как будто воскрес из прошлого. Впрочем, как и в остальном, попытка оживить прошлое удалась лишь отчасти. Видимо, новое поколение по-своему интерпретировало старину, приспособив ее к своим вкусам. В общем, город, по мнению Джастина, стал не сгустком прошлого, а дикой смесью разных эпох.
Летающие машины, или флаеры, как назвал их Омад, то и дело привлекали его внимание. За время прогулки над ними пролетели несколько сотен разнообразных летательных аппаратов. И все же от Джастина не ускользнуло: все они были одно– или двухместными. Он не увидел ни одного летающего автобуса или грузовика. Кроме того, Джастин не без облегчения заметил, что по улицам ездили и привычные его глазу «автомашины». Более того, многие из них выглядели так, словно приехали прямиком с автошоу ретромобилей. Он видел на улицах старенькие «форды-Т», и «мустанги», и даже старый хетчбэк «хонда-сивик». Правда, и здесь он подметил много непоследовательностей. Эти машины тоже казались ненастоящими, потому что не шумели и не выпускали выхлопные газы…
– Пришли! – сказал Омад, указывая на вывеску «Фредди. Скорая финансовая помощь».
Джастин заметил небольшую лавочку, зажатую между почти пустым кафе и, как он догадался, магазинчиком по продаже «железа». По пути к «Фредди» им пришлось пропустить группу поющих трубадуров, которых сопровождал отряд роботов, поющих хором и постоянно меняющих цвет.
Войдя, Джастин удивился, когда понял, какое чувство им овладело. Облегчение. Ломбард, в который его затащил Омад, выглядел как… обычный ломбард. Здесь и звуки были типичные для ломбарда: когда они вошли, зазвякали серебряные колокольчики над дверью. Хотя Джастин всю жизнь и, фигурально выражаясь, даже после жизни предвкушал тот день, в котором он находился сейчас, он понимал, что не в состоянии охватить сразу весь «дивный новый мир». И лавчонка Фредди с ее «скорой финансовой помощью» – именно то, что ему сейчас нужно. Тихая гавань. Мирная передышка.
Торговый зал был длинным и узким, с дверью на одном конце и стальным прилавком-стойкой – на другом. Между дверью и прилавком лежали всевозможные вещи, бывшие в употреблении. Многие из них Джастин узнал, о назначении остальных не имел ни малейшего понятия. Например, вполне понятной была гитара, которая продавалась за тридцать кредитов «Америкэн экспресс». Тюбик губной помады казался вполне безобидным, однако совершенно непонятно было, почему за него просили тысячу кредитов «Америкэн экспресс», тысячу сто кредитов СКО или тысячу сто девяносто три кредита GCI.
Омад с явным удовольствием поздоровался с молодой симпатичной блондинкой:
– Привет, Фред! Как делишки?
– Омад, ах ты, паршивец! – Грубость ответа немного скрашивало то, что блондинка обошла прилавок и по-дружески обнялась с Омадом. – Слышала, ты купил контрольный пакет. Это правда?
– Истинная правда, и все как по расписанию, – ответил Омад, широко улыбаясь.
Фредди надула губки:
– Почему сам не сказал? Знаешь, кто мне сообщил? Мой аватар!
– Фред, Фредди! Перестань, я же пришел! – взмолился Омад. – Да и контрольный пакет у меня меньше суток. И если бы не вот этот Джастин да не его… хм… особые обстоятельства, ты бы узнала обо всем первой, клянусь!
Фред смерила Джастина подозрительным взглядом.
– Слушай, – продолжал Омад, – моему приятелю срочно нужна помощь. Ну, ты меня понимаешь, Фредди? Я помогаю ему, ты помогаешь мне, он помогает тебе, и ты, может быть, – заметь, может быть, – становишься чуточку ближе к своему контрольному пакету.
– Ага, точно. При том мусоре, который мне приносят… Ты хоть знаешь, сколько раз в году мои акционеры требуют ревизии?
– И психоревизии тоже? – спросил Омад лишь полушутя.
Фред прищурилась:
– О таких вещах не шутят!
Фредди окинула Джастина внимательным взглядом и сказала:
– Слушай, Омад…
– Что?
– С каких пор ты якшаешься с дегенами?
– А ты с каких пор стала такой разборчивой, а не нормальной, как раньше?
– Погоди-ка, – сухо ответила Фредди. – Ведь это ты хотел прогнать их с нашей планеты, чтобы осваивали космическое пространство? И если я не ошибаюсь, это ты рассказал мне анекдот про дегена, которого послали осваивать Марс…
– Да, да, а потом он стал уборщиком на Уране! – Омад от души расхохотался.
– Конечно, тогда ты был пьян, – задумчиво продолжала Фредди.
– Про Уран до сих пор рассказывают анекдоты? – спросил Джастин, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Так вот, Джастин – совсем другое дело, – продолжал Омад, словно и не слышал вопроса Джастина, – и, по-моему, тебе понравится то, что он может тебе предложить. Настоящий антиквариат!
– Ну, – наконец-то Фредди снизошла до Джастина, – что там у тебя?
Джастин достал плоскую шкатулку от Тиффани, которую показывал Омаду раньше, и осторожно откинул крышку, показывая пять безупречных бриллиантов, которые по-прежнему уютно покоились на бархатной подушечке. Даже при слабом освещении они мерцали ослепительно. Довольный, он поставил шкатулку на прилавок. Фредди вмиг стала деловитой, вернулась за прилавок и села, чтобы осмотреть товар. Она взяла шкатулку, а содержимое высыпала на мягкую бархатистую подушечку. Потом достала из какого-то потайного ящичка устройство, похожее на сканер, и провела им над шкатулкой. Результатов не пришлось долго ждать. Фред задумалась, чтобы взвесить свое предложение.
– Четыреста стандартных кредитов, хотите – берите, не хотите – как хотите.
– Разве вы не осмотрите товар?
– Боже, деген, откуда тебя откопали? Я только что это сделала.
– Меня зовут Джастин.
– Деген, Джасген, какая мне разница? Хочешь – бери, не хочешь – как хочешь.
Джастин обернулся к Омаду. Тот медленно кивнул.
Мысль о том, чтобы заключить сделку, не понимая всех ее граней, противоречила всей бывшей сущности Джастина. Правда, теперь у него практически не было выбора. Утешало то, что скоро все исправится. Хорошо, что у него есть хоть что-то ценное. Хотя непонятно, четыреста стандартных кредитов – это много или мало?
– Согласен, – сказал он.
– Вот и хорошо, – ответила Фред.
Она осторожно взяла в руки шкатулочку от Тиффани, а бриллианты небрежно смахнула с прилавка, словно они были ничего не стоящими камешками. Бриллианты покатились по полу и упали к ногам Джастина, где и продолжали сверкать и переливаться в пыли, среди обломков и мусора. Джастин долго изумленно смотрел себе под ноги, потом вскинул голову и покосился на Фредди. Та сосредоточенно вертела в руках шкатулку и не заметила, какой у него ошеломленный вид. Зато Омад хохотал от души, у него даже слезы на глазах выступили.
– Ты с самого начала знал, что они ничего не стоят… с того мига, как я показал их тебе! Ах ты, сукин сын! – Джастин широко улыбнулся. – И ничего мне не сказал!
– Ну… да! – ответил Омад, вытирая слезы.
– Ты хоть представляешь, сколько такие камешки стоили в мое время? – поинтересовался Джастин.
Омад еще не мог говорить, ему удалось лишь покачать головой.
– Целое состояние – вот сколько! – Джастин задумался. – Конечно, вероятность для таких шуточек… – он сам расхохотался, – выпадает всего лишь раз в триста лет!
Омад разразился новым приступом хохота, вскоре оба чуть не валялись на полу. Джастин понял, что такая разрядка ему необходима. Первые несколько часов новой жизни были настолько интенсивными, что он почти забыл, что значит просто веселиться от души. Что ж, сейчас он неплохо повеселился – об этом позаботился Омад. Они плюхнулись на пол и самозабвенно хохотали, не обращая внимания на Фредди. Та же не сводила взгляда с запястья Джастина, которое оказалось на виду только из-за того, что он сидел согнувшись и привалившись спиной к прилавку.
– Яйца Дамзаха! – воскликнула Фред. – Это у тебя настоящий «Таймекс»?! Родной?!
Джастин повернул запястье, еще смеясь, и ответил на вопрос кивком. Однако смех быстро иссяк, когда он увидел, что и Омад сразу посерьезнел и смотрит на него как-то странно.
– Господи! – воскликнул Омад. – Ты не говорил, что это «Таймекс»! Ты спятил, что носишь их? Сними… только осторожно!
– Да ладно, вы что? Это же всего-навсего часы! – ответил Джастин. – Даже не очень красивые, если уж на то пошло.
– Настоящие, родные! Из двадцать первого века! – Фред прикусила нижнюю губу. – Двадцать тысяч кредитов!
И Джастин, и Омад недоверчиво покосились на нее.
– Ну ладно, – продолжала она, не дождавшись ответа. – Двадцать пять тысяч. Но ни кредитом больше!
– Вы, наверное, шутите… да? Шкатулку от Тиффани оценили всего в четыре сотни, а это… – Джастин поднял запястье, – эту хреновину за тридцать пять долларов – в целое состояние?!
– Я совсем не шучу, мистер, – ответила Фред. – Таким часам место в музее, а не на запястье. Может, в другом месте вам дадут за них больше, зато я могу перевести вам кредиты сейчас же – и без лишних вопросов. Вы у своего аватара спросите, он вам все подтвердит.
Через минуту-другую ушедший на совещание с Себастьяном Джастин получил два своевременных и ценных урока. Во-первых, в век нанотехнологии бриллианты утратили ценность – их мог запросто изготовить любой малыш, обладающий домашней нанолабораторией. Во-вторых, большинство товаров из «первой тысячи», то есть первого тысячелетия, которые ему удалось провезти с собой в будущее, оказались гораздо более ценными, чем он мог себе представить. Джастину казалось: если его оживят, он сумеет верно оценить свое имущество, основываясь на его состоянии и возрасте. Он не учел того, как мало осталось предметов старины в хорошем состоянии, переживших так называемый Большой Крах. Быстро посоветовавшись с себастьяном и переговорив шепотом с Омадом, Джастин согласился на неслыханную сумму в тридцать восемь тысяч кредитов СКО (стандартная кредитная оценка). Около двух третей от их нынешней стоимости, зато сразу и быстро… И, что немаловажно, без лишних вопросов.
– Как вам их перечислить? – спросила, очевидно, довольная Фред.
– Наверное, ответ «сотнями и по пятьдесят» сейчас не годится? – спросил Джастин.
Фред смерила Джастина непонимающим взглядом и обернулась к Омаду:
– Дай ему кредитную карту.
– И кредитные карты – совсем не такие, какими я их представляю, да? – продолжал Джастин.
– Все зависит от того, какими ты их представляешь, – ответил Омад.
– В мое время такие карты заменяли собой деньги… ты вроде как брал их взаймы. Деньги за покупки списывались со счета, а позже ты расплачивался с компанией, выпустившей карту… с процентами.
Фред уставилась на Джастина в благоговейном ужасе:
– Омад, ты был прав: твой приятель – это нечто!
– Больше чем нечто, Фредди. Гораздо больше! – Омад повернулся к Джастину и пустился в объяснения: – Сегодня это карта, на которой ведется запись того, сколько кредитов в твоем распоряжении. Разница в том, что картой можно расплатиться втихую…
– Они что, вне закона?
– Не совсем. Просто карта не подключена к твоему обычному счету. Вот сейчас Фред переведет кредиты на условный счет, откуда снять их сможешь только ты. Если снимать кредиты обычным способом, надо сунуть руку вон в ту хреновину. – Омад показал на устройство, похожее на маленький остроконечный ящик с рельефным отпечатком ладони внутри. – Хреновина проведет анализ ДНК, сверит отпечатки ладони, пальцев и проверит запись твоего голоса. После того как подтвердится, что ты – это ты, кредиты либо поступают на твой счет, либо списываются с него.
– Но ведь у меня пока нет счета…
– Друг, – перебил его Омад, – у тебя пока и документов нет.
– Ясно… Ладно, согласен на кредитную карту.
Фред давно уже оставила попытки понять, в чем дело. Главное, что странный приятель Омада владеет в самом деле бесценными сокровищами. А кто он и что он – по большому счету наплевать. За сегодняшний день Фредди обеспечила себе безбедную жизнь на месяц вперед. А если у странного типа есть и другие старинные вещицы, пусть себе болтает все что хочет… лишь бы тащил свое барахло к ней.
– Вот и хорошо, – заговорила Фред, – о способе оплаты договорились, теперь давайте выберем валюту. Омад, что скажешь?
– Лучше пусть валюта будет американской, – пошутил Джастин.
– Почему бы и нет? – согласилась Фред. – «Америкэн экспресс» очень даже подойдет.
– «Америкэн экспресс»? Неужели она еще существует?
– Н-ну… да, в общем… А вы что, предпочитаете «Визу» или, может, GCI?
– Подождите, пожалуйста, еще минутку, – попросил Джастин, обращаясь к Омаду и к Фред.
Достав из кармана цифродруга, он направился к двери. Выглянув на улицу, увидел тех же артистов, которых они обошли по пути в ломбард. Артисты, казалось, всячески старались затруднить движение транспорта. Только сейчас он заметил: то один, то другой прохожий останавливается, вкладывает ладонь в такое же устройство, что и у Фред, и как будто что-то произносит. Джастин не умел читать по губам, но мог бы поклясться, что они произносят числительное «пять». Скажут слово – и идут себе дальше. Правда, один или двое остановились послушать певцов.
Джастин покосился на кусок пластика у себя на ладони.
– Себастьян!
Аватар ответил тихо, почти шепотом. Джастин не понял, как себастьян узнает, когда требуется говорить громко, а когда тихо. Надо будет спросить у него потом. Сейчас же ему снова требуется небольшой урок.
– Да, Джастин?
– Можешь где-то за минуту просветить меня насчет денег?
– На это целой жизни не хватит. Но я могу рассказать тебе азы.
– Отлично!
– Я взял на себя смелость выяснить, – продолжал аватар, стремящийся как можно лучше приспособиться к своему хозяину, – как осуществлялись платежи на рубеже первого и второго тысячелетий. Думаю, я понимаю причину твоего замешательства. То, что ты называешь деньгами или универсальным средством обмена, выпускалось вашими государствами или, точнее, правительствами. Когда ты сказал «американские деньги», то имел в виду доллары, верно?
– Верно.
– Сегодня универсальные средства обмена выпускаются частными компаниями.
– Ваши компании выпускают собственные деньги? – От удивления Джастин заговорил громко, и его услышала Фред.
– Эй! – крикнула она с другого конца магазина. – Ты что, не знаешь, что неприлично шушукаться с аватаром, если ты не один? – Чуть понизив голос, она добавила:
– Уж эти дегены!
– Прости его, – услышал Джастин голос Омада, – он у нас… как бы сказать… новенький. Пойду посмотрю, что его так увлекло. – Омад направился к тому месту, где стоял Джастин.
– Сам ведь хотел поскорее получить деньги… Теперь-то что не так?
– Все так, – солгал Джастин. – Я просто беседую со своим аватаром.
– Да-да, тебя еще учить и учить. Давай-ка закругляйся со своим виртуальным дружком, потому что моя реальная подружка, – он обернулся через плечо, – начинает терять терпение.
– Расслабься, Омад! Она очень хочет получить часы, а значит, подождет. Кстати, и ты не волнуйся, без своей доли не останешься!
Омад изображал невинность примерно столько, чтобы понять, что шутки закончились… то есть почти две секунды.
– Что ж, Джастин. Часы твои, тебе и решать. – Омад ухмыльнулся. Сейчас ему как-то не хотелось возвращаться к Фред: только и знает, что упрекать да жаловаться.
– Скажи мне, себастьян, – продолжал Джастин, – как можно доверить выпуск денег частным компаниям? Ведь они в таком случае сами, так сказать, определяют свою прибыль?
– Ну а кто, по-твоему, должен выпускать деньги? – Омад недоуменно покачал головой.
– По крайней мере, какая-нибудь незаинтересованная сторона. В мое время ею было правительство, – ответил Джастин.
– Знаешь, Джастин, – перебил его себастьян, – урок займет гораздо больше минуты, о которой ты просил.
– Все в порядке, себастьян, забудьсла о минутесла.
– Что, прости?
– Забудь о минуте.
– А, ты употребил видоизмененную форму «поросячьей латыни»!
– Ну да… наверное, – ответил слегка сбитый с толку Джастин.
– Правильнее было бы сказать, – продолжал себастьян, – забудьсна осна минутесна.
– Короче, себастьян, забудь! – ответил в досаде Джастин.
– О чем забыть?
Джастин вздохнул. Даже аватар его поучает!
– Вы позволяли правительству выпускать деньги? – продолжал удивляться Омад. – Призрак Дамзаха! Ничего удивительного, что вы довели дело до Большого Краха!
Джастин глубоко вздохнул.
– Я то и дело слышу о каком-то Большом Крахе… – сказал он. – Наверное, речь идет об очередной Великой депрессии?
Себастьян тут же подал голос:
– Джастин, два названных тобой события сильно отличаются друг от друга.
– Да неужели?
– Точно! – закивал Омад. – Первое было комариным укусом по сравнению со вторым. Кстати, одной из причин Большого Краха стал именно выпуск денег.
– Омад прав, – подтвердил себастьян. – Обе катастрофы стали возможны в результате того, что правительство не удержало контроль над денежной массой после даже не экономических, а культурно-политических потрясений. Однако первое упомянутое тобой событие не усугублялось бедствием в виде виртуальной чумы.
Джастин смерил цифродруга озадаченным взглядом:
– Упомянутое мной событие?
– Его еще называют «Великой депрессией», – пояснил себастьян.
– А-а-а! – Джастин помотал головой.
– Первое событие подверглось всестороннему анализу, а второе сумел предсказать только Тим Дамзах, поэтому в конечном счете и было принято его решение.
– Эй, приятель! – крикнула Фредди, довольно плохо изображая невозмутимость. – Тебе нужны деньги или нет?
Джастин с трудом улыбнулся ей, не удосужившись, однако, ответить. Если бы он продавал только шкатулку от Тиффани, он бы, возможно, и отложил маленький урок истории на потом. Однако за часы «Таймекс» ему предложили большие деньги, вести переговоры, не обладая хотя бы начатками познаний о валюте или, в данном случае, нескольких валютах, с которыми предстояло иметь дело, он не мог.
– Повторяю вопрос. Разве крупные корпорации не скорее приведут систему к инфляции, чем, скажем, правительство?
– Все наоборот, Джастин, – ответил себастьян, – корпорациям от инфляции никакого толку. Если ты представишь себе деньги товаром и поймешь, что на рынке данного товара существует жесткая конкуренция производителей, тебе сразу станет ясно: печатая денег больше, чем нужно, производители обесценивают свой товар. Более того, единственная валюта, особенно такая, за выпуск которой отвечает не капиталистическая, а политическая организация, имеет больше стимулов для перепроизводства. В твое время такое положение вещей и называлось инфляцией… К твоему сведению, сейчас в ходу сорок семь основных валют и несколько сотен более мелких.
Джастин собирался задать еще вопрос, когда вдруг заметил на той стороне улицы знакомую фигуру Нилы. Она показывала цифродруга каким-то людям, сидящим за столиком в маленьком кафе. Хотя ему хотелось позвать ее, он не вышел за дверь и не сделал этого. Ему было любопытно, что она станет делать. Кроме того, хотелось узнать, как быстро она поймет, где его искать.
Омад тоже заметил Нилу. Правда, испытал при виде ее совершенно иные чувства. Он уже понял, что Джастин совсем не простак. Видимо, в свое время он неплохо умел вести дела. В то же время Омад знал: тяжелее всего иметь дело с неплохим бизнесменом, который почему-то вбил себе в голову неправильные мысли. Омаду очень не хотелось, чтобы сделка сорвалась и он потерял прибыль. Увидев, что Джастин и шагу не сделал навстречу Ниле, он тоже не двинулся с места. Может быть, она пройдет мимо, не заметив их?
Нила направилась прямиком к ломбарду.
Омад толкнул Джастина в бок и широко улыбнулся:
– Смотри-ка, вычислила она тебя!
– Да, – ответил Джастин с едва заметным восхищением в голосе, – вычислила!
Джастин широко открыл дверь навстречу Ниле и гостеприимно улыбнулся ей:
– Входите, пожалуйста!
– Вот вы где, – ответила ошеломленная Нила, похоже не испытавшая никакой радости.
– Ну и дела! – крикнула Фред из-за прилавка. – Съезд гостей! Охренеть можно! Может, вообще пригласим сюда весь квартал и устроим вечеринку? Соседям, как и мне, интересно будет послушать про Большой Крах, многочисленные валюты и все такое… Сколько можно дурака валять, причем за мой счет? Давайте скорее, а то у меня скоро на заду чирьи выскочат!
– Доктор Харпер, – протянул руку Омад к своей вспыльчивой знакомой, – это Фред. – Его слова сопровождались двумя едва заметными кивками. – Фред, это доктор Харпер.
– Рада познакомиться, – без особой радости ответила Нила.
– Доктор? – подозрительно прищурилась Фред.
– Реаниматолог, – пояснил Омад, спасая честь Нилы. Потом, ткнув в сторону Джастина большим пальцем, он добавил: – Она вот его недавно воскресила.
– А-а-а… – Фред не сводила глаз с Нилы. – Извините. А я-то подумала, что вы… что между вами… ну, вы понимаете, что-то есть. Я бы не удивилась, ведь Омад с кем только не якшается, но такое… это уж слишком.
Не удосужившись ответить, Омад устремил на Фред выразительный взгляд. Джастин очень удивился. Пусть он обрадовался Ниле, что тут такого? И почему Фред с таким подозрением смотрит на них?
Ладно, об этом потом.
– Как вы меня нашли? – спросил он у Нилы. – Меня что, как-то пометили? Вживили какой-то датчик?
Нила предпочла ответить уклончиво:
– Мош… то есть директор Маккензи… глава медицинского центра, в котором вас воскресили, обзвонил своих знакомых владельцев магазинов и всем разослал ваши приметы. Один из них заметил вас и перезвонил. Вот как я вас нашла.
Джастин рассмеялся:
– Верно! Здравый смысл.
Нила улыбнулась:
– Городок у нас маленький, Джастин. Найти кого-то – не проблема. И только инвестор мог бы заставить нас выследить вас таким способом, о котором вы говорите… Но вами никто не владеет.
Нила повернулась к Омаду:
– Значит, вы и есть та самая знаменитая подземная крыса!
– Поправочка: бывшая знаменитая подземная крыса!
– Верно. Я все про вас знаю. Не каждый день в нашем скромном заведении появляются крысы, ставшие богачами. Из крыс в богачи, так сказать.
– В богачи? Это вряд ли, доктор Харпер. Правда, я стал бы чуточку богаче, если бы моему приятелю позволили продать свои чертовы часы!
– Может, объясните, что здесь происходит? – спросила Нила. – Если, конечно, вы не против…
– Конечно, доктор Харпер. Вот Джастина интересуют наши платежные системы… Он считает, что деньги должны выпускаться государством.
– Ах вон что, – улыбнулась Нила.
– «Ах вон что»? – недоверчиво переспросил Джастин. – Деньги выпускаются «Майкрософтом» и ему подобными, а вы – «ах вон что».
Теперь озадаченное выражение появилось на лице Омада.
– Что еще за «Майкрософт»?
– Не может быть! – воскликнул Джастин, качая головой и вспоминая о пятикаратных камушках, которые совсем недавно сбросили на пол.
Нила взяла Джастина за локоть и слегка сжала.
– Джастин, – сказала она, – как мне все объяснить, чтобы вы поняли?
Хотя на первый взгляд ее жест призван был всего лишь поддержать его, Джастина захлестнули самые противоречивые чувства. Впервые с тех пор, как его воскресили, кто-то прикасается к нему по-человечески… Он сам превосходно умел владеть собой и сейчас подозревал: Нила отлично понимает, что делает.
– Сейчас, сейчас… – продолжала Нила. – С чем бы сравнить… Ага, придумала! Вы – слон в посудной лавке. Да, вы очутились в незнакомом и чудесном мире, к которому вы еще не совсем готовы. Привыкайте, Джастин. Мы так живем. Как я говорила вам еще в больнице, я непременно помогу вам адаптироваться и отвечу на все ваши вопросы, но для этого вы должны хотя бы немного доверять мне. Согласны?
– Согласен, – ответил Джастин. – Вот, слушайте. Владелица ломбарда должна мне примерно тридцать восемь тысяч кредитов СКО за вот эту вещицу, что я ношу на руке. – Для вящего эффекта он поднял руку.
Нила вытаращила глаза – почти как Фред и Омад чуть раньше.
– Да, – скучающим тоном произнес Джастин, – они настоящие, из «первой тысячи».
– Ух ты!
– Да-да, – торопливо кивнул Джастин. – Плавали, знаем. Только я пока понятия не имею, какая валюта лучше… И еще я, кажется, проголодался, – добавил он.
Поняв, что человек, порученный ее заботам, носит на руке эквивалент ее годового жалованья, Нила немного успокоилась. Пациент, порученный ее заботам, гораздо умнее, чем она ожидала. Во всяком случае, он многое поймет к концу ближайшей недели. Вот и отлично. Значит, можно без особого ущерба для него познакомить его еще с некоторыми правилами.
– «Америкэн экспресс», – ответила она, – и я знаю очаровательное местечко, где можно посидеть и спокойно побеседовать о деньгах.
Фред, стоящая за прилавком на другом конце зала, вздохнула с облегчением и заулыбалась.
Джастин немного постоял у флаера Нилы, затем следом за ней прошел через пермастену. Внутри он увидел уютный кабинет и доктора Харпер, которая с удобством устроилась в мягком кресле. Салон флаера чем-то отдаленно напоминал тщательно распланированные интерьеры рекреационных автомобилей его времени. Два кресла, между ними – маленький круглый стол, на столе – самый странный компьютер на свете… если, конечно, это компьютер… Изнутри открывался панорамный вид на улицу.
Он сел в единственное свободное кресло напротив Нилы.
– Куда летим? – спросил он, стараясь говорить как можно более небрежно.
