Текст книги "Вне корпорации"
Автор книги: Дэни Коллин
Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц)
– Как вам Флоренция? – спросила Нила, лукаво изогнув уголки губ.
– Вы, наверное, понимаете, в каком я восторге?
– О да, – кивнула Нила. – Мне и самой ужасно нравится все вам показывать… Как будто я смотрю на мир вашими глазами.
– А может, лучше махнем в Венецию? Там еще можно прилично поесть?
Нила печально пожала плечами:
– Только в акваланге.
Джастин глубоко вздохнул:
– Ну, значит, во Флоренцию!
Нила сочувственно улыбнулась:
– Сначала доберемся до боулдерского орпорта… Тут недалеко.
Джастина немного огорчило, что полет, о котором он мечтал всю жизнь, длился менее пяти минут. Но разочарование немедленно ушло, как только он осознал, что сидит во флаере, летающей машине! Нила рассеянно смотрела в окно и, видимо, думала о чем-то своем. Скорее всего, подумал Джастин, она позволяет ему привыкнуть к первому в жизни полету и не хочет мешать светской болтовней ни о чем. Благослови ее Бог!
Флаер взмыл в воздух где-то на тысячу футов и полетел прочь от центра города. В первые несколько минут вокруг видно было только небо. Иногда мимо пролетали другие машины, но они были достаточно далеко и не могли в них врезаться… Кроме того, здесь наверняка есть какие-то устройства, которые не дают флаерам сталкиваться друг с другом. В последнюю минуту они влились в поток других летательных аппаратов. Все они двигались в одном направлении.
В гаснущем дневном свете Джастин увидел, что флотилия летающих машин приближается к сооружению, напоминающему панцирь огромной черепахи. «Панцирь» нависал над приземистым прямоугольником. Подлетев ближе, Джастин разглядел в «панцире» штук двадцать шахт на равном расстоянии вокруг вершины. Каждую шахту окружали небольшие отверстия, которые служили своего рода выхлопными трубами. Шахты втягивали в себя цилиндрические летательные аппараты – Нила пояснила, что они называются орбитолетами, – которые плавно спускались с неба. Весь комплекс занимал площадь, равную примерно четырем городским кварталам.
Летящие впереди флаеры постепенно втягивались в своеобразные ниши, устроенные в металлической стене – основание «черепахи».
Через несколько секунд и их машину втянуло в такую нишу. Пока они летели по туннелю, в салоне горел свет, затем, на выходе, его сменил рассеянный внешний свет. Они очутились на огромной стоянке. Джастин заметил, что некоторые флаеры нависали друг над другом. Всего несколько дюймов воздуха отделяли крышу одной машины от днища другой. В других случаях машины были запаркованы более привычным для Джастина способом – бок о бок. Они приземлились почти у самого входа в орпорт, и Джастин с облегчением заметил, что здесь флаеры стоят рядами один к другому.
– Знаете, Нила, это смешно, – сказал Джастин, пройдя сквозь пермастену. – У меня к вам столько серьезных, настоящих вопросов, а в голове вертится один пустяковый: вам удалось захватить это место лишь по счастливой случайности или у вас особый, привилегированный доступ на парковку?
– Никакой счастливой случайности, – ответила Нила с улыбкой. – Разумеется, у меня спецпропуск. Мош только что повысил статус моей парковки… благодаря вам. Мне такое место уж точно не по карману. Более того, я и сама не верю своему счастью! – Бросив взгляд в сторону входа, она спросила: – Вы готовы?
Джастин улыбнулся, другого подтверждения ей не требовалось. Она решительно направилась ко входу в орпорт.
Джастин следовал за ней по пятам. Они расположились на небольшой дорожке, которая вела к длинному, прозрачному коридору в форме трубы, движение в котором было весьма интенсивным. Коридор вел в главное здание.
– Кстати, Джастин, – сказала Нила, быстро идя по коридору, – принцип парковки, возможно, поможет вам разобраться в том, как мы здесь живем.
– Я вас внимательно слушаю, – отозвался Джастин, не отставая от нее ни на шаг.
– Хорошо. Во-первых, вы, наверное, заметили, что некоторые флаеры нависают один над другим, а другие стоят рядом.
– Да, заметил. И никак не могу взять в толк, зачем тратить столько земли на парковку бок о бок, раз у вас трехмерное пространство…
– Все очень просто, – ответила Нила. – Кажется, в ваше время имелись машины, которые мыли посуду?
– Да. Мы… хм… называли их «посудомойками».
– Верно. И все же ваши богачи нанимали прислугу, которая мыла посуду вручную, что, если вдуматься, вовсе лишено экономического смысла.
– Понимаю, куда вы клоните. Все дело в престиже.
– Вот именно, – кивнула Нила. – Видите ли, Джастин, хотя техника шагнула далеко вперед, о человеческой психологии того же самого сказать нельзя. Придется вам, помимо новых сведений, еще и учиться распознавать тонкие намеки, которые определяют статус и социальное положение человека в обществе.
– Только и всего? – жалобно спросил Джастин.
Нила рассмеялась.
– Теперь я понял, – продолжал Джастин, – почему в некоторых ресторанах на Перл-стрит я видел официантов-людей, а в других – посетителей обслуживали какие-то летательные аппараты…
– Мы называем их «дронами». Их функции весьма разнообразны. У нас есть дроны-бармены, дроны-официанты – в просторечии их называют «дубинами». В общем, вы поняли, как все устроено.
– Понял.
– И все же вы правы, – продолжала Нила. – Рестораны, где посетителей обслуживают люди, выше классом, чем те, где обслуга – роботы.
Показав на вход в орпорт, она спросила:
– Ну что, пошли?
В главном зале орпорта у Джастина перехватило дыхание. Он увидел безостановочное движение в трех измерениях. Люди шли, бежали и плыли по воздуху. Повсюду сновали роботы всех форм и размеров. Они принимали документы, убирали мусор, что-то рекламировали… Отдельные роботы зачем-то прыгали вверх-вниз. Внутри орпорт напоминал собор. Внешние стены от пола до потолка были прозрачными, но внутри них тоже шло движение, их как будто пронизывали какие-то разноцветные нити. Свет, идущий от стен, создавал эффект мерцающих теней, отчего Джастину показалось, будто он под водой. Потолок прошивали большие разноцветные трубы, одни опускались ниже, другие были выше. У основания каждой Джастин увидел крупно выписанный номер. Потоки людей втягивало в трубы или выбрасывало из них вниз, хотя никаких эскалаторов в привычном смысле в орпорте не было.
Нила завороженно наблюдала за происходящим, ею овладело приятное волнение.
– Наш рейс через несколько минут, – сообщила она.
Джастин кивнул и улыбнулся.
– Сюда, – показала Нила, направляясь к скоплению машинок с отпечатками ладоней внутри.
По пути следования их окружали стайки маленьких роботов, которые что-то рекламировали. Джастин обратил внимание, что Ниле предлагают эскорт-услуги, курорты и всевозможные предметы роскоши. К нему же за все время подлетел только один робот, да и тот быстро улетел.
– Нила, – спросил Джастин, – не то чтобы меня раздражал недостаток всеобщего внимания, но… объясните, почему роботы словно не замечают меня?
– Это дроны-рекламщики, – пояснила Нила. – Сокращенно рекроботы. Вот почему. – Она ткнула пальцем ему в грудь. – Нет смысла что-либо предлагать дегенам.
– Значит, если хочешь, чтобы тебя оставили в покое, достаточно нацепить такой жетон?
– Во-первых, такой жетон получить нелегко, и, во-вторых, не очень-то приятно носить его… его носят только по необходимости. В общем, добро пожаловать в наш маленький, но оживленный орпорт. Кстати, «орпорт» – это сокращение от «орбитальный порт».
– Ага… Теперь понял. Судя по тому, что я увидел снаружи и внутри, вы летаете на суборбитальных челноках, которые заменили реактивные самолеты?
– Молодец… Десять кредитов! – ответила Нила. – Возможно, ваш аватар сумеет все вам объяснить подробнее.
– В МГД-двигателях орбитолетов, – тут же подал голос себастьян, – энергия плазмы в магнитном поле преобразуется в электрическую энергию… Орбитолеты на лазерной тяге очень экономичны… Их поддерживает сеть орбитальных станций на солнечных батареях.
– И много у вас таких орпортов? – спросил Джастин.
– Они повсюду, – ответила Нила. – Орбитолеты невероятно дешевы не только в эксплуатации, но и в производстве. Их можно сравнить с громадными летающими тарелками… снабженными отлаженным программным обеспечением. Ну а орпорт также построить ничего не стоит. Проще некуда установить одну трубу или сотню – в зависимости от потребностей. Самые богатые даже встраивают трубу для орбитолета в крышах собственных домов. В любом городишке с десятью тысячами жителей имеется по крайней мере один орпорт. Кстати, такой городок с одним орпортом называется у нас глухополис.
– У нас их называли бы глухсвиллями.
Джастин увидел, что они подошли к скоплению аппаратов-ладонников.
Нила вложила ладонь в одну такую машинку и попросила два билета с открытой датой на частный рейс до Флоренции, Италия. Ей ответили, к какому стартовому сооружению идти. Процесс занял не больше полминуты.
– Нам долго придется ждать?
– Ждать вообще не придется. Сюда, – ответила Нила.
Они обошли очереди людей, ждущих допуска в обозначенные зоны «взлета», и проследовали прямо к площадке, обтянутой красным бархатным шнуром. Как только они подошли, их приветствовал безупречно одетый стюард. Нила снова вложила руку в аппарат-ладонник. После того как все сведения подтвердились, стюард поднял шнур и поманил их к себе.
– Желаю приятного полета! – напутствовал он, улыбаясь.
Не успел Джастин сообразить, что происходит, как его без всякой посторонней помощи потащило вверх, и он поплыл по воздуху к платформе, ведущей к туннелю.
Пройдя сквозь пермастену орбитолета, они увидели улыбающуюся стюардессу.
– Добро пожаловать в компанию «Совершенство». Меня зовут Пэт, сегодня я ваша «подай-принеси».
– «Подай-принеси»? – недоуменно переспросил Джастин.
Заметив его значок, Пэт спохватилась:
– Ох, простите меня! Сегодня я в вашем распоряжении, сэр.
– Ясно, спасибо, – ответил он, подыгрывая ей.
Он еще не привык к тому, что с ним обращаются как с идиотом, но, до тех пор, пока он или Нила не сочтут, что в жетоне дегена больше нет необходимости, надо соблюдать правила игры. В конце концов, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом… Раз Нила считает, что так надо ради его же пользы, придется с ней согласиться.
– Кстати, – продолжала Пэт, – мы взлетаем через несколько минут. Устраивайтесь поудобнее, будьте как дома.
Оглядевшись, Джастин не заметил никакой роскоши и даже удивился. Они очутились в пустом круглом помещении с белым светящимся полом. Вдали он заметил вход в туалет и на кухню. У стены стояла компьютерная консоль, за которой спиной к ним сидел какой-то мужчина. Возможно ли, подумал Джастин, что путешествие первым классом сводится лишь к тому, чтобы путешествовать отдельно от остальных пассажиров? Кстати, на чем здесь сидеть? Он не заметил ни кресел, ни хотя бы стульев.
Словно прочитав его мысли, Пэт протянула Ниле нечто похожее на планшет.
– Можно и мне взглянуть? – попросил Джастин. – Клянусь, я ничего не буду трогать!
Не без любопытства – как-то он освоит новую игрушку? – Нила дала ему планшет.
Джастин увидел на дисплее несколько образцов интерьера, которые назывались пространно – «Лунный домик», «Дом для настоящих мужчин» или «Холостяцкая пирушка». Поняв, что пока ничего не понимает, он протянул было планшет Ниле, но нечаянно задел какую-то кнопку. Свет в помещении чуть притушился, и он увидел огромную кровать, застеленную пушистым покрывалом, камин с поленницей дров и все необходимое для романтического свидания – в том числе и бутылку «Дом Периньон» в ведерке со льдом и два бокала для шампанского. Из динамиков негромко лился голос Фрэнка Синатры. Из окон открывался вполне правдоподобный вид на лунную дорожку в океане.
Джастин так обрадовался своей оплошности, что не заметил, как поморщилась Нила.
Она словно оцепенела.
– Не совсем подходит к случаю, – заметила она.
Ее холодность привела Джастина в замешательство, неужели с приятными мечтами придется так быстро расстаться? Джастин почти не сомневался в том, что нравится Ниле, во всяком случае, она к нему неравнодушна. В конце концов, созданная им комната была невинной ошибкой, которую легко можно списать на неведение или свести все к шутке. Реакция Нилы стала для него холодным душем. Неужели он так плохо разбирается в женщинах? Наверное, его многолетний опыт нуждается в обновлении, все-таки он столько лет провел в анабиозе! Не зная, что сказать, он предпочел промолчать.
– Будьте добры, дайте мне выбрать обстановку! – Нила не просила, она приказывала.
Джастин охотно вернул ей планшет. Нила ловко пробежала пальцами по его поверхности, через несколько секунд окружающее их пространство преобразилось. На том месте, где только что стояла огромная, манящая кровать, очутились два мягких коричневых кожаных кресла. Рядом с креслами появился столик с чайным сервизом. Вместо океана из окна открывался вид на типичный пейзаж Новой Англии – осень, с деревьев падают листья… Из того, что выбрал Джастин, остался лишь камин.
Он с изумлением следил за трансформацией.
– Вот это да! – только и воскликнул он.
– Нравится? – ответила Нила, снова тепло улыбаясь. – Мне тоже. То есть… раньше я видела такое только в голограммах и в рекламе, но сама впервые путешествую в такой обстановке!
Джастин сел в кожаное кресло, которое оказалось потрясающе удобным. От него даже пахло старинной кожей. Он взял со стола чашку, повертел в руках и спросил:
– Как это получается?
Нила села в кресло напротив. Она тоже с восхищением вертела головой. Потом вытянула ноги, потянулась и ответила:
– Понятия не имею.
Джастин полез было за цифродругом, но его опередила Пэт:
– Все дело в наноморфном полимере, который реагирует на команды извне. Он способен видоизменяться и потому гарантирует вам удобства в путешествии.
– Погодите, сейчас сам догадаюсь, – произнес Джастин. – Вы не в первый раз отвечаете на такой вопрос!
– Если бы мне платили по одному кредиту каждый раз, когда приходится отвечать на этот вопрос, я бы, наверное, сейчас спала в той кровати, которую вы создали минуту назад. – Пэт посмотрела на Джастина таким взглядом, что сразу стало ясно: несмотря на жетон дегена, она охотно разделила бы с ним роскошное ложе.
Джастин не смог сдержать улыбку. Черт побери, по крайней мере, хоть кто-то отдает ему должное!
– В дальнейшем, – продолжала Пэт, – вы сможете заказывать в полете свои варианты пространства, приспосабливать интерьер под себя. Лишь бы это не мешало работе летательного аппарата.
– А что, бывает, мешают? – спросила Нила.
– Одна наша гостья пожелала очутиться в собственном бассейне, потому что не хотела пропустить урок плавания, но вода расплескивалась во время взлета, а учитывая отсутствие гравитации… В общем, взлететь не получалось. Насколько я помню, ее удалось уговорить на симулятор воды.
– Спасибо, – ответил Джастин, вставая и подходя к книжному стеллажу. Он внимательно рассмотрел книги и вытащил ту, что привлекла его внимание: «Простаки за границей» Марка Твена. – Как получается, – спросил он, листая книгу, – что ваш полимер не изменяется одинаково на всех рейсах?
Пэт ответила:
– Полимер нуждается в постоянной подстройке и способен сохранять свои свойства лишь в специфической среде. Оборудование для поддержания нужной среды достаточно громоздкое, лишь немногим по карману держать такое оборудование в отдельном орбитолете. Кроме того, оборудование довольно хрупкое, отдельные узлы часто нуждаются в замене. Поэтому для стандартных полетов подобная роскошь пока непригодна.
– Пока? – спросил Джастин.
– Наука не стоит на месте…
– А я и не знал, – ответил Джастин, косясь на Нилу. – Меня… довольно долго здесь не было.
– Вам повезло, – сказала Пэт. – Боулдер – красивый городок.
– Да уж, – подала голос Нила, – но жить здесь постоянно вы бы не захотели.
Пэт улыбнулась заученно-сочувственной улыбкой, но тут же стала деловитой:
– Мне только что сообщили, что все готово к взлету. Прошу вас занять свои места. Я зайду к вам после старта, проверю, как вы тут. – Она скрылась за пермастеной.
Джастин огляделся в замешательстве. Нила, нисколько не тревожась, похлопала по сиденью стоящего рядом кресла. Увидев, что Джастин снова ошеломленно смотрит на нее, она ободряюще кивнула. Джастин пожал плечами, рассмеялся и направился к креслу. С усилием сел и похлопал руками по подлокотникам.
– Расслабьтесь, Джастин, – успокоила его Нила. – Взлетает орбитолет, а не кресло.
– Здесь нет ремней безопасности?
– Нет. Сейчас сами увидите.
И он увидел. Действие силы тяжести сказалось сразу же. Его словно что-то потянуло изнутри – не сильно, но достаточно настойчиво. Давление нарастало постепенно. Он надеялся, что увидит, как они взлетают, но видел лишь падающие листья.
– А нельзя посмотреть, как мы взлетаем? – спросил он, не глядя на Нилу.
– Конечно, Джастин! – послышался откуда-то голос Пэт.
Повернувшись к окну, Джастин вдруг увидел, как линия горизонта плавно смещается вниз. Через минуту закатное небо сменил чернеющий горизонт, а через сорок минут он снова услышал голос Пэт, доносящийся словно бы ниоткуда:
– Добро пожаловать в космос!
Нила встала из кресла и подошла к книжной полке, она лишь мельком посмотрела в окно. Увидев, что Нила свободно ходит по салону, Джастин тоже поднялся с места. Ноги у него подкашивались, а шел он словно на ходулях. Вдруг он сообразил, что никакой невесомости в салоне нет.
– Почему…
Нила оторвалась от книги, которую листала.
– Почему я… не плыву в воздухе?
– А-а-а, – понимающе кивнула Нила. – Вас… так сказать… слегка изменили.
– Что-о?!
– Успокойтесь, Джастин. Я вас понимаю. Столько нового сразу! При обычных обстоятельствах мы бы двигались постепенно, шаг за шагом, день за днем. Но в вашем случае все необычно, так что привыкайте.
– И все-таки, что вы со мной сделали?
– Во-первых, лично я ничего с вами не делала. Более подробно вам обо всем расскажут доктор Ван или себастьян. Они также лучше объяснят, что здесь происходит. Я же способна объяснить лишь азы.
– Выкладывайте!
– В ваше тело, как и в тела всех людей, вживили специальных нанороботов – так сказать, наносетку. Нанороботы расположены на расстоянии сто микрон друг от друга. Нанороботы влияют на ваше внутреннее физическое состояние, в том числе на способность ориентироваться в пространстве, на уровень гормонов в крови и на работу нервной системы. Они также помогают вам во время космических полетов превращаться в гигантский… за неимением лучшего определения… магнит. Вот почему вам сейчас неудобно ходить. Ничего, приспособитесь. Я и сама совсем недавно привыкла.
– Ясно…
– Кроме того, – продолжала Нила, – наносетка помогает вам не испытывать ни чрезмерного холода, ни жара. В любой среде вы чувствуете себя «как надо». Нанороботы внутри вас постоянно приспосабливают вас к изменяющейся окружающей среде.
Джастин покосился на свою руку, как будто ожидал увидеть на ней миллиарды мельчайших нанороботов.
– Потрясающе!
– Вот именно, – согласилась Нила.
– Ну ладно, – вздохнул Джастин. – А я-то предвкушал, как испытаю невесомость в космосе! Наверное, придется подождать другого раза.
– Отчего же? – улыбнулась Нила. – Пэт!
– Момент! – ответил голос сверху.
Джастин испытал странное и чудесное чувство освобождения. Совсем, совсем не похожее на то, что он испытывал, поднимаясь в земных «лифтах». Когда он «летал» на Земле, его тело тянуло, пусть и слегка, вверх. Сейчас на него не действовали никакие силы. Тело свободно парило в воздухе. Несколько минут он просто радовался жизни, медленно кувыркаясь. В детстве он с горящими глазами наблюдал по телевизору, как двигаются в невесомости астронавты НАСА. Его воскресили меньше суток назад, а Джастин уже понял: не зря он провел триста лет в ожидании!
Приземление оказалось очень похожим на взлет. Пэт вежливо предложила Джастину и Ниле занять свои места, и орбитолет начал плавно снижаться. Джастин снова наблюдал за посадкой в окно, и снова его словно что-то дернуло изнутри, когда орбитолет проходил плотные слои атмосферы. Затем они пронзили слой облаков – и их втянуло в трубу, очень похожую на ту, откуда они чуть меньше часа назад отправились в полет.
Пройдя сквозь пермастену, Джастин не увидел под ногами никакой платформы. Они плавно спускались вниз по воздуху. Оказалось, что привыкнуть к такому способу спуска довольно просто. Хотя сознание человека, прожившего всю жизнь по другим законам, и противилось шагу в «пустоту», он тем не менее сделал этот шаг. Нила спустилась первой, Джастин решил, что не имеет права отставать.
Здешний орпорт оказался значительно крупнее, чем тот, из которого они улетели, и гораздо более пестрым и ярким. «Итальянский дизайн, – подумал Джастин, – по-прежнему великолепен!»
Они вышли прямо к ожидающему их флаеру.
– К «Сабатини»! – скомандовала Нила, и они тут же взмыли в воздух.
– Почему именно к «Сабатини»? – спросил Джастин.
– Дорогой ресторан, – улыбнулась Нила.
– Сейчас угадаю, – сказал Джастин, во все глаза глядя в окно. – Вы платите не из своего кармана!
– Снова верно. Расходы оплачивает директор. Мне нечасто удается поужинать в таких шикарных заведениях. Поэтому, когда выпадает случай, я пользуюсь им на всю катушку.
– Что ж, я не против. Только с одним условием. За наш ужин заплачу я… как только разберусь, как именно нужно платить.
– Знаете, вы вовсе не обязаны платить. У медицинского центра средств хватает – во всяком случае, ужин во Флоренции для них – пустяк.
– Понимаю, Нила. Но по-другому не могу. Называйте мое желание как хотите – гордостью, тщеславием… А может, мне хочется хоть немного отплатить за то, что вы для меня сделали. В общем, ужин за мой счет!
Нила сразу поняла по выражению его лица, что спорить бесполезно.
– Отлично! Советую расплачиваться долларами «Америкэн экспресс». Очень солидная дорожная валюта, уходит корнями в вашу эпоху.
– Помню, в наше время такая валюта называлась «дорожными чеками».
– Хорошо, значит, объяснять будет гораздо проще.
– Что будет проще объяснять?
– Насчет денег. Кроме того, вы легче поймете, как развилось наше мышление с тех пор, как вы пользовались деньгами в последний раз.
– Согласен.
– Через минуту приземляемся, так что отдыхайте и наслаждайтесь… Кстати, это один из моих любимых видов.
Джастин прекрасно понимал Нилу. Хотя ему неоднократно доводилось бывать во Флоренции, он никогда не видел город с высоты птичьего полета… Вот внизу показался собор Санта-Мария дель Фьоре, шедевр старинной архитектуры. Когда-то собор служил символом богатства и гражданской гордости самых влиятельных семейств эпохи Возрождения. Джастин разглядел знаменитый мост Понте Веккио через реку Арно, а потом… потом он увидел одно из своих любимейших зданий во всей Флоренции, картинную галерею Уффици. Он любил галерею Уффици не только за прекрасный внешний вид. Гораздо больше нравилось ему то, что находилось внутри: бесценные произведения Боттичелли, Караваджо и Микеланджело.
Наконец, флаер мягко приземлился на Виа Панцани, в нескольких шагах от входа в ресторан «Сабатини». Нила и Джастин вышли из летательного аппарата и вскоре очутились в уютном дворике под открытым небом. Через полминуты к ним подошел безупречно одетый официант-человек.
– Будьте добры, ему…
– Пиццу, – перебил Нилу Джастин. – Пиццу пепперони… и сыра побольше!
– Пиццу?! – изумилась Нила. – Вы находитесь в одном из самых дорогих ресторанов Флоренции и заказываете пиццу?!
– Да, – ответил Джастин, самодовольно улыбаясь. – Ужасно хочется пиццы.
– Пиццу можно заказать и в Боулдере.
– Верно, но там не так интересно, – озорно улыбнулся Джастин.
– Хорошо, – вздохнула Нила. – Ему, пожалуйста, пиццу.
Себе Нила заказала фирменное блюдо и бутылку кьянти.
Джастин взял булочку из стоящей на столе корзинки.
Нила едва не рассмеялась, увидев, как торжественно Джастин намазывает булочку маслом и медленно откусывает маленький кусочек.
– Вы ешьте, ешьте, – сказала она. – Говорить буду я.
– Я не против.
– Хорошо… Мы немного упростим ситуацию, но… как по-вашему, что такое деньги?
Джастин улыбнулся:
– Деньги – универсальный эквивалент стоимости товаров и услуг.
– Отлично! И что это значит?
– Нила, прошу вас! Нам в самом деле необходимо заниматься ерундой? Я довольно хорошо подкован в экономике.
Нила даже в ладоши захлопала.
– Браво, Джастин! Браво! Вы демонстрируете доинковое… простите, доинкорпоративное мышление трехсотлетней давности. Представьте, если бы вдруг появился человек… со степенью магистра из эпохи за триста лет до вашего времени, полагающий, будто он все понимает… Так что, если не возражаете…
– Ваша критика вполне справедлива, – ответил Джастин. – Итак, отвечаю на ваш вопрос, что такое универсальный эквивалент. Допустим, у меня есть товар, который нужен вам, зато у вас нет товара, который нужен мне. Например, мы могли бы поменяться: рубашку в обмен на… – он взял с тарелки остаток булочки, – на хлеб. Раз мне не нужен хлеб, вы не получите рубашку. Но универсальный эквивалент дает нам возможность договориться. В деньгах мы выражаем стоимость и хлеба, и рубашки, и апельсина, и чьего-то труда. Раньше универсальным эквивалентом считались драгоценные металлы – золото и серебро, затем появились бумажные деньги. В мою эпоху появились электронные средства платежа.
– Хорошо. Не обижайтесь, но… где вы получили свои знания?
– Я вырос в бедности, мне удалось добиться богатства благодаря тяжелому труду, упорству и небольшой доле удачи. На каком-то этапе мне захотелось узнать все о деньгах, которые мне так хорошо удавалось зарабатывать. Поэтому я нанял женщину-экономиста, которая умела объясняться на простом, доступном языке. Ей удалось кое-что мне растолковать. Вот когда я наконец понял, что такое деньги и на чем они основаны.
– На слепой вере, – ответила Нила.
– Вот именно, Нила! На вере, – кивнул Джастин. – Я верил, что могу дать кому-то зеленую бумажку с портретом того или иного покойного президента, а мне взамен дадут то, что я хочу.
Официант принес большую пиццу пепперони, нарезал ее на куски и удалился.
– Например, эту пиццу, – сказал Джастин, склоняясь над блюдом и вдыхая пряный аромат.
– Мы больше не пользуемся бумагой, – заметила Нила.
– Верно.
Джастин откусил кусок и нахмурился.
– В чем дело? – спросила Нила.
На лице Джастина появилась слабая улыбка.
– Я надеялся, что за триста лет в Италии научатся делать нормальную пиццу!
– Разве пиццу изобрели не итальянцы? – удивилась Нила.
– Распространенное заблуждение. Пиццу изобрели в Нью-Йорке. Некоторые считают, что в Балтиморе, другие – что в Филадельфии.
– Кто же теперь знает? – Нила пожала плечами. – Джастин, позвольте задать вам еще один вопрос.
– Выкладывайте!
– Вы много знаете о деньгах, которые выпускало государство. Почему вас в таком случае тревожат корпоративные средства платежа?
– Корпорации – это объединения, созданные для получения прибыли, которые стремятся лишь…
– …к извлечению прибыли, – закончила за него Нила. – Подумайте и поймете, почему эмитируемая ими валюта гораздо надежнее государственной. Корпорации не станут обесценивать денежную массу в угоду какой-либо политической партии. Они не станут в одностороннем порядке печатать больше денег, чтобы граждане думали, будто денег много, иди как-то повлиять на торговый баланс.
– Вы говорите об инфляции.
– Вот именно, и поправьте меня, если я ошибаюсь, но в ваше время уровень инфляции граничил с хаотическим.
– Вы не ошибаетесь, Нила, – кивнул Джастин.
– Кроме того, – продолжала Нила, – корпорации безжалостно борются с фальшивомонетчиками и казнокрадами. Они стремятся к тому, чтобы вы пользовались именно их валютой, а не валютой конкурентов. Поэтому каждая корпорация предоставляет своим клиентам дополнительные услуги. Например, валютой «Америкэн экспресс» можно расплачиваться в любом крупном городе Солнечной системы, в сделках любого рода, они даже готовы предоставить гарантии на любой контракт, оплаченный кредитами «Америкэн экспресс».
– Нила, все, что вы говорите, хорошо и правильно, – ответил Джастин, – но доллар в свое время был сильной и уважаемой валютой. И не только сильной и уважаемой – доллар считался мировой резервной валютой.
– Согласна с тем, что доллар США на рубеже второго и третьего тысячелетий в чем-то напоминал корпоративную валюту. Федеральная резервная… как дальше?
– Федеральная резервная система.
– Спасибо. Так вот, федеральная резервная система во многом напоминала сегодняшнюю корпорацию. Она регулировала денежную массу и безжалостно преследовала фальшивомонетчиков. Но, Джастин, все-таки в конечном счете тогдашняя система была государственной.
– Да, и в чем дело?
– Дело в том, что деньгами в первую очередь распоряжались все-таки политики, а не корпорации. А ведь именно политики довели мир до Большого Краха!
– Поясните, пожалуйста.
– Перед началом Большого Краха нашлись политиканы, которые раздавали массу обещаний. Грубо говоря, они обещали золотые горы. Пытаясь сдержать слово, они обесценили бумажные деньги, пустив в ход печатный станок. Во многом именно из-за их необдуманных шагов – если не верите, можете проверить, документальные свидетельства хорошо сохранились, – и началась «виртуальная чума». Но тогдашние политиканы ухудшили и без того плохое положение, обесценив денежную систему и развалив экономику самого сильного государства в истории. К тому времени, как все было кончено, предоставлять людям какие-то услуги могли лишь отдельные корпорации.
– А что, если с одной из ваших корпоративных валют случится то же самое?
– Джастин, доллар по закону являлся единственной денежной единицей на территории Соединенных Штатов. Разве такая монополия – это хорошо? У нас одновременно в ходу сорок семь различных валют, все они обеспечены страховым покрытием. И даже если какой-то эмитент, грубо говоря, сваляет дурака, у потребителей остается еще сорок шесть валют. Я, например, не храню все свои сбережения в одной валюте, хотя большую часть держу в кредитах GCI. Когда ваше правительство уничтожило доллар, что в то время было неизбежно, граждане вашей страны вынуждены были идти ко дну вместе с тонущим кораблем вашей экономики. Я не говорю, что у нас нет никаких трудностей, но суть в том, что валюта не загоняет нас в ловушку, а, наоборот, освобождает.
– Замечательно! Мне кажется, я понимаю, куда вы клоните. Но для чего вам целых сорок семь валют? То есть… в мое время на любом рынке конкурировало не больше трех-пяти крупных игроков.
– Джастин, речь идет о разных товарах. Давайте взглянем на все с другой точки зрения. Допустим, вы хотите купить бриллианты. Какими деньгами выгоднее оплатить покупку?
– В мое время – южноафриканской валютой.
– А лес?
– Американской или русской.
– Бытовую технику, компьютер?
– Расплачусь японскими или корейскими деньгами… хотя и израильтяне тоже начали подтягиваться.
