Текст книги "Вне корпорации"
Автор книги: Дэни Коллин
Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 41 страниц)
– Ничего себе! – ошарашенно протянул Энрике, в гневе скрещивая руки на груди. – Герой главного репортажа всей нашей жизни заперт в какой-то заштатной больничке прочнее, чем вице-президент GCI!
Сондра отвлеклась, так как получила сообщение от своего цифродруга. Начал подавать сигналы медиабот, который она отправила во Флоренцию менее часа назад. Когда она увидела изображение, глаза у нее полезли на лоб.
– Нет, герой главного репортажа всей нашей жизни сейчас ест пиццу во Флоренции!
Джастин снял с коленей салфетку, положил ее на стол, выпил вина и впервые в новой жизни представился:
– Меня зовут Джастин Корд.
«Где я слышала это имя?» – подумала Нила. Ей очень хотелось поговорить со своим аватаром, но по законам виртуальной реальности такие переговоры в присутствии третьего лица считались неприличными… И вдруг в голове у нее как будто вспыхнул свет. Она вспомнила, как когда-то писала курсовую по цивилизации рубежа тысячелетий: «Пропавшие знаменитости». Амелия Эрхарт, Гленн Миллер и промышленник-миллиардер, который вдруг исчез… растворился… под Новый год… в две тысячи…
– Призрак Дамзаха, так вы – тот самый Джастин Корд!!!
– Ну да, – улыбнулся Джастин, – по-моему, я только что в этом признался. – Джастину не хотелось выглядеть тщеславным даже перед самим собой, но в глубине души он радовался, что его не забыли.
Нила качала головой. «Наверное, он лжет… Но зачем ему лгать? Все сходится, учитывая, где и как мы его нашли. И все-таки…» Она решила устроить простую проверку.
– Вы родились в бедной семье, а позже стали крупным бизнесменом и финансистом. Вы закончили Йельский университет.
– Нет, Гарвард, – возразил он.
– Правильно, Гарвард, – кивнула Нила. – Тогда он еще считался уважаемым университетом…
Нет, никакой проверки не надо. Скорее всего, перед ней действительно он… То, что нельзя было проверить с помощью фактов, ей подсказывал внутренний голос. Да, перед ней в самом деле Джастин Корд. И она готова поставить на это свое месячное жалованье!
– Джастин Корд, – заговорила Нила таким тоном, словно читала по книге, – основал первый полностью роботизированный завод без рабочих и в то же время, если я верно помню курс истории, воплотил в жизнь безбумажное делопроизводство… В двадцать девять лет он стал миллиардером.
– В тридцать восемь… и чувствовал себя ужасно виноватым, – ответил Джастин.
– Странно, в учебнике ничего не говорилось о вашем интересе к криогенной заморозке.
– В учебнике?
– Вас проходят в школах! Вы стали единственным известным миллиардером, который вдруг взял и исчез. Все решили, что вы просто сменили имя, чтобы избавиться от стресса. Нелегко быть одним из богатейших и противоречивых людей на Земле!
– Полная ерунда. Быть одним из богатейших людей на Земле очень приятно. Что же касается противоречивости, если заурядные людишки мечтали оказаться в будущем и ненавидели парня, который так поступил, что я могу вам сказать? Будущее все равно наступило бы, со мной или без меня.
Джастин скрестил руки на груди и покачался на стуле.
– Другие будут?
– Что «другие»? – не поняла Нила.
– Другие неофициальные вопросы. Если честно, мне ужасно нравится их выслушивать.
Нила улыбнулась, вспомнив первые секунды после пробуждения Джастина и все вопросы, которые она хотела ему задать. Хотя они по-прежнему не кажутся ей уместными… Все планы полетели к чертям, похоже, с этим человеком так всегда. Прекрасно, почему бы и нет?
– Кажется, вам не терпится ответить на мои вопросы, – заметила она.
– Кто сказал хоть слово об ответах? Мне нравится просто слушать ваши вопросы. Из вопросов часто узнаешь больше, чем из ответов. А мне предстоит многому учиться. Так что, понимаете, вы оказываете мне огромную услугу, задавая вопросы.
Неожиданно для себя Нила снова заулыбалась:
– Мой дорогой мистер Корд! Вы, кажется, мной манипулируете?
– Что вы, и не думал даже! – ответил он таким же тоном.
– Ладно, Джастин. Объясните, почему вы это сделали?
– Что именно?
– Почему вы вдруг исчезли?
– На этот вопрос ответить легко, Нила. Я хотел жить.
– Это я поняла и без аватара, спасибо, – парировала Нила. – Разумеется, вы хотели жить. Но могли бы решить свой вопрос гораздо проще, даже логичнее, обратившись в одну из существовавших тогда криофирм… Зачем взваливать на себя столько дополнительных сложностей, создавая отдельную криокапсулу? Особенно учитывая тот факт, что замораживание в ваши дни было таким отсталым. Я бы на вашем месте прибегла к помощи специалистов. Или, по крайней мере, тех, кто проводил начальные исследования в зарождающейся области науки.
Джастин ответил не сразу. Он подождал, пока помощник официанта уберет со стола и им предложат десерт.
– Раз уж мы в Италии, – заметил Джастин, – здесь надо попробовать тирамису.
– И мне тоже, – сказала Нила.
Приняв заказ, официант удалился.
– Нила, – заговорил Джастин, как только официант оказался вне пределов слышимости, – что вам известно о моем времени?
– Немного. Кроме того, вы отвечаете вопросом на вопрос. Не надо!
Джастин собирался возразить, но неподдельная пытливость Нилы остановила его.
– Ладно. Итак, главное – все криофирмы и, более того, все сторонники крионики строили свои убеждения на одном важнейшем факторе, и все ошибались, – задумчиво начал Джастин. – Очень жаль! Не то чтобы они заблуждались, но ход их мыслей представлялся мне непоследовательным. Они как будто пытались пересидеть дома ураган. Разумом понимаешь: если налетит ураган, дом рухнет. Оставаться снаружи еще страшнее… Ты прячешься в доме и надеешься, что ураган обойдет вас стороной. Если он все же не обошел вас стороной, вы надеетесь, что он не уничтожит ваш дом, а вместе с ним – и вас. Но в глубине души вы волнуетесь.
– Хорошо, – кивнула Нила, – сравнение яркое, но что оно означает?
– Мой мир был обречен.
– Звонила ваша свояченица. Она беспокоится за вас.
– Бывшая свояченица, Себастьян. Аманда умерла, – механически поправил Джастин, откладывая утренний выпуск «Уолл-стрит джорнэл» и глядя на своего верного помощника Себастьяна Бланкано.
Как обычно, на помощнике был костюм-тройка, в руках он сжимал коммуникатор. Сообщая Джастину о звонке бывшей свояченицы, Себастьян одновременно просматривал сводки, узнавая новости из двадцати различных газет на четырех языках. Джастин считал Себастьяна самым лучшим из всех своих помощников. Красавцем его нельзя было назвать, светло-карие глаза почти сходились на носу, отчего он напоминал аккуратную птицу. Очень высокий, очень худой, он, казалось, через несколько лет совсем облысеет, что тоже не придавало ему шарма. Как всегда, Себастьян стоял, пока Джастин сидел, завтракал и читал газету. Джастин с самого начала пытался как-то оживить своего главного помощника – даже приглашал его позавтракать с ним, – но сдался, поняв, что Себастьяну этого не нужно. Кажется, Себастьян вообще не признавал ничего неофициального, но даже то, что он относился к Джастину как к божеству, делало его неоценимым помощником в управлении многомиллиардной империей. Джастин отдавал должное уму Себастьяна. Его помощник знал больше иностранных языков, гораздо лучше разбирался в математике и отличался крайней собранностью. С другой стороны, Себастьян был лишен многих качеств Джастина. То, что давалось Джастину потоками, Себастьяну было отпущено каплями – неосязаемая смесь любопытства и коварства, которая вдыхала жизнь в инновации, способные сделать одного человека миллиардером в тридцать восемь лет, а другого – прославленным секретарем в пятьдесят три.
– Пошлите ей цветы, – распорядился Джастин.
– Уже послали. Дважды. Наверное, поэтому она и беспокоится.
– Тогда передайте ей, что я занят… или уехал за границу.
Себастьян выразительно покосился на него.
– Это вы тоже сделали?
Себастьян ничего не ответил, только слегка дернул бровью в знак согласия.
– Разве она не понимает, что у меня все в порядке? Да, ее сестра умерла, да, моей жены больше нет, но ведь все произошло больше полугода назад. Время двигаться дальше! – Он схватил газету, чтобы Себастьян не видел его глаза. – Я… должен двигаться дальше.
Себастьян молчал до тех пор, пока не решил, что босс готов воспринять следующую порцию информации.
– Нас поливают в прессе, – без выражения произнес он.
Джастин положил газету.
– На что они теперь жалуются?
– На завод в Элкгроуве.
– Постойте, сейчас сам отгадаю, – проворчал Джастин. – Жаловаться на то, что я притесняю рабочих, они не могут. – Он, как и все, прекрасно знал, что на заводе в Элкгроуве, штат Теннесси, нет ни одного рабочего – он стал первым в мире заводом без людей.
– Да, мистер Корд. Похоже, все наоборот, – ответил Себастьян. – Они возмущаются, что у вас вообще нет рабочих.
– Строго говоря, это не так, – ответил Джастин.
Несколько человек на завод все же допускались. В основном технический персонал и несколько уборщиков. Но правдой было и другое: впервые в истории завод не зависел от людей в процессе повседневного производства. Полностью автоматизированных заводов было много, но все они в конечном счете зависели от человека. Его производство с человеком не было связано. Джастин создал систему, способную самонастраиваться и учиться на ходу. Система избегала ошибок… В общем, то был завод с самовоспроизводящимися роботами, которые строили еще лучших роботов, способных выполнить все необходимые задачи. Более того, систему можно было приспособить к любому производимому товару.
И что с того, что Джастин был способен платить немногим рабочим, имеющим отношение к заводу в Элкгроуве, неслыханное жалованье? В конце концов, его расходы на персонал приближались к нулю, ведь рабочих почти не было. Но именно за это его возненавидели профсоюзы, конкуренты в Индии и Китае тоже ненавидели его, боясь, что крупные корпорации свернут производство в странах третьего мира. По этой же причине его боялось правительство собственной страны. Ничего удивительного, правительство всегда боится настоящих инноваций, потому что консервативно по самой своей сути.
– Может быть, – сказал Джастин, – они отступят, когда поймут, что мой завод начнет приносить настоящую прибыль только через десять лет?
– Я уже пытался внушить им это, – возразил Себастьян. – Они, сэр, восстают не против прибылей, а против перспектив.
– Верно. Никаких рабочих. Никаких профсоюзов. Никаких забастовок. Никаких семейных пикников… и так далее.
– Рад, что вы сегодня бодрее. – Себастьян понял, что последние слова босса гораздо ближе к цели, чем, возможно, хотел признать сам Джастин. Он знал, что Джастин и его покойная жена когда-то мечтали о детях. Знал он и то, что пьяный водитель, который круто оборвал ее жизнь, за одну ночь превратил его босса из нежного, заботливого мужа в ожесточенного и черствого грубияна.
Джастин делано улыбнулся.
– И еще, – продолжал Себастьян, – думаю, мы оба понимаем, что отметка в десять лет – всего лишь примерная веха.
Следующая улыбка оказалась неподдельной.
Себастьян имел в виду, что бухгалтерские книги показали рост прибыли за четыре года, если теперешние прогнозы правильны, они получат прибыль даже через три года. Но Джастин, полагаясь на помощь Себастьяна и опытных пиарщиков, считал, что безопаснее будет, если друзья и враги будут его недооценивать. Он улыбнулся при мысли о том, что завод в Элкгроуве – его на сей день самое противоречивое предприятие. Завод, который не загрязняет окружающую среду, не производит вредных выхлопов в атмосферу, работает с полной отдачей… Он даже не создает пробок на дорогах. И все же многие его ненавидят. Впрочем, этого следовало ожидать. Ненависть до какой-то степени лишь усиливала веру Джастина в его детище. Заурядные умы всегда ненавидят великие идеи, и роботизированный завод – его идея – не составлял исключения.
Джастин встал из-за стола. Он был одет в спортивный костюм.
– Пойду пробегусь.
– Отлично, сэр. – Себастьян понимал: после трагедии работа стала спасением для его босса. А кроме работы – только изнурительные тренировки.
Джастин в мгновение ока оказался за дверью. Хотя это не входило в его обязанности, Себастьян собрал со стола посуду и отнес ее на кухню.
Выйдя из кабинета врача, Джастин сразу увидел озабоченного Себастьяна. Джастину хватало денег, чтобы платить самым лучшим специалистам, – так он поступил и сейчас. Репутация и опыт его лечащего врача, понял Себастьян, лишь мешали, а не помогали врачу прийти к тому или иному выводу.
– Ну что? – не выдержал Себастьян.
Джастин положил руку на плечо своего верного помощника:
– Все как я и подозревал. Они могут отодвинуть конец, но не могут остановить процесс… В лучшем случае у меня есть год. В худшем – полгода.
– Сэр… – Вид у Себастьяна был более ошеломленный, чем у человека, который только что узнал новость. В конце концов Джастину пришлось помочь ему добраться до лифта.
– Себастьян, пора звонить в Аризону насчет криозаморозки.
– Сэр, подумайте, стоит ли игра свеч? Ни у кого нет доказательств, что заморозка действительно чему-то помогает, а шансы в действительности…
– …шансы за то, что я умру через год, приближаются к ста процентам, – перебил его Джастин. – При таком раскладе даже неясная надежда кажется отличным выходом! Я трачу свои деньги и рискую собственной жизнью – точнее, тем, что от нее осталось.
Себастьян прекрасно понимал, что спорить с боссом бесполезно. Они шли по длинному коридору. Когда они приблизились к выходу, к ним подбежал репортер:
– Мистер Корд! Можно задать вам пару вопросов?
Хотя репортеров Джастин, как правило, презирал и считал, что ответить на один вопрос репортера – все равно что выдавить каплю крови в бассейн, кишащий акулами, он остановился. Видимо, этот молодой человек обладал необычайной ловкостью, раз сумел просочиться в тщательно охраняемую клинику и вообще выяснить, где он находится. И хотя Джастин ценил личную жизнь и с радостью наказал бы того, кто допустил утечку и позволил проныре добраться до него не в самый лучший момент в жизни, он не мог не восхититься решимостью и способностями, благодаря которым они оказались рядом в данной точке пространства и времени.
Он посмотрел на молодого человека и буркнул через плечо:
– У вас есть время, пока я иду к машине.
– Что вы чувствуете после того, как поймали двух злоумышленников, пытавшихся устроить диверсию на заводе в Элкгроуве? – спросил репортер, следуя за ним по пятам.
Себастьян поправил свой смартфон и склонился к уху Джастина.
– Десять минут назад… – шепнул он. – Извините… отвлекся.
Джастин не замедлил шага и ни разу не оглянулся на репортера.
– Это вопрос законов, а не чувств, – ответил он. – Следующий вопрос!
– Почему вы во второй раз за три недели посещаете известнейшего онколога?
Джастин остановился, обернулся к репортеру, которого как будто такая реакция удивила больше, чем то, что он сейчас в самом деле услышит ответ.
– Хотите эксклюзивное интервью со мной? – спросил Джастин.
– Вы серьезно? – воскликнул репортер. Для начинающего журналиста эксклюзивное интервью человека, который вообще редко допускает до себя прессу, стало бы невероятной удачей.
– Серьезнее некуда, – ответил Джастин. – Смертельно серьезно! – Он заметил, как поморщился Себастьян. – Да или нет?
Репортер обдумал все за и против:
– Только не требуйте особого обращения и не говорите мне, что давать в печать, а что – нет.
Джастин кивнул в знак согласия:
– Одно условие. То, что вы видели сегодня, вы придержите до того момента, как мы закончим наше интервью.
– Если только оно состоится в течение следующих двух дней, – не растерялся репортер.
– Дайте Себастьяну номер, по которому он сможет с вами связаться в течение часа.
Не нужно было говорить о том, что, если помощник Джастина не свяжется с репортером, тот сразу предаст огласке свои подозрения. Репортер дал Себастьяну свою визитную карточку и заверил, что его сотовый телефон у него всегда включен.
Сев в лимузин, Себастьян нахмурился:
– Извините, сэр, не знаю, как он пронюхал про ваш визит в клинику, но я непременно найду источник утечки.
– Не волнуйтесь, через месяц он будет работать на меня.
– Не думаю, что вам удастся его подкупить.
– Скорее всего, вы правы. Но я не собираюсь предлагать ему взятку. Я намерен предложить ему работу. Я владею газетой, думаю, он справится.
– Сэр, он видел, как вы выходите из кабинета онколога. Что еще тут домысливать?
– Он, разумеется, рано или поздно все выяснит. Вот почему я сам ему расскажу. А теперь просветите меня. Кто пытался устроить диверсию на заводе в Элкгроуве?
Себастьян, видимо, хотел возразить, но передумал. Он давно усвоил: нельзя мешать боссу в осуществлении его всегда тщательно продуманных планов.
– Диверсию, – ответил Себастьян, – устроила группа рабочих, недавно уволенных с местного автомобильного завода.
– Дальше!
– Очевидно, они насмотрелись передач о том, как ваш завод отнимет у американцев работу. Фигурально выражаясь, они сложили два и два, и у них получилось пять.
– Неужели никому из них не пришла в голову простая мысль, что даже если бы на моем заводе нужны были люди, я нанял бы рабочих-иностранцев… а американцам не досталось бы ни одного рабочего места, в том числе и местным жителям, которые строили завод?
– Нет, сэр, по-моему, никто из них до этого не додумался. Ущерб оказался минимальным, все уже восстановлено. Мне кажется, мы можем повысить свой рейтинг в глазах общественности, если не станем подавать в суд на злоумышленников, на этих несчастных безработных… тем более что скоро праздники.
Джастин не выдержал:
– Себастьян, за глупость и невежество надо платить! Тогда, возможно, подобных случаев больше не будет. Мы подадим на них иск на максимальную сумму, и пусть жители Элкгроува знают, что строительство следующих очередей завода и их налоги зависят от того, как сурово они накажут этих идиотов. – Видя, как огорчает Себастьяна его гневная отповедь, Джастин немного смягчился: – Извините, Себастьян… идиотов, доведенных до отчаяния.
Себастьян решил бить на жалость и попробовать переубедить босса.
– Они ведь просто несчастные люди, которые готовы на все… на все, что угодно… лишь бы им жилось получше. Они не причинили заводу серьезного ущерба, а их реакция, пусть и незаконная, была вполне естественной.
– Как же, естественной! – отрезал Джастин. – Именно такая вот реакция и склонность остальных мириться с подобными действиями приведут наш мир… к краху. – Последнее слово Джастин произнес почти шепотом и глубоко задумался.
Себастьян достаточно хорошо изучил босса и понимал, что его сейчас лучше не перебивать.
– Ладно уж, – буркнул Джастин, – не надо исков.
Себастьян вздохнул с облегчением.
– Окажите мне еще одну услугу.
– Какую, сэр?
– Отмените вызов в аризонский центр крионики.
– Ах, слава богу, сэр! Я знал, что здравый смысл возобладает, учитывая…
– …и позвоните в лабораторию доктору О’Тул. Я хочу встретиться с ней через три часа. У меня для нее новый план.
– Что мне ей сказать, сэр? В чем, собственно, дело?
– Передайте, что мне нужна… спасательная шлюпка.
Джастин развалился в мягком кресле в кабинете заведующей технологическим отделом. За столом напротив него сидела высокая, уверенная в себе женщина с гибкой фигурой спортсменки. Хотя она не снимала очки и почти всегда смотрела сурово, все ее ботаники-подчиненные тайно вздыхали по ней. Но Джастин не нанял бы на работу человека только за красоту. Нет, он нанял Сандру О’Тул и поручил ей распоряжаться миллионами своих кровно заработанных долларов, потому что она неоднократно доказывала: понятия «вовремя» и «по смете» не исключают друг друга.
Джастин немедленно приступил к делу. Он сказал, что скоро умрет. Сандра с трудом справилась с потрясением, босс, как всегда, изложил новость сжато и, если можно так выразиться, интригующе.
– Добрый вечер, Сандра, – сказал он. – Позвольте сразу перейти к делу. Меньше чем через год я умру и хочу, чтобы моя смерть была настолько мягкой, насколько это вообще возможно.
Сандра выслушала его и глазом не моргнув, однако его слова привели ее в замешательство. Правда, и сам Джастин Корд, и его замыслы часто приводили ее в замешательство. Но ни с чем подобным ей прежде сталкиваться не приходилось. Он не просил ее подарить ему вечную жизнь, ей надлежало всего лишь позаботиться о сохранности его тела.
– Правильно ли я вас поняла? – заговорила Сандра, сама себе не веря. – Вы хотите получить автономный криостат, криокапсулу, способную хранить вас в замороженном состоянии много лет, если не веков. Капсулу с вашим телом надлежит надежно спрятать, чтобы никто не добрался до нее даже случайно… Следовательно, капсула должна быть полностью автономна, со способностью самодиагностики и ремонта?
Джастин кивнул:
– Создать ее нужно меньше чем за год.
Он снова кивнул.
– Что ж, мистер Корд, как бы мне ни хотелось получить ваши деньги, внутренний голос подсказывает, что ваше желание невыполнимо. Жидкий азот испаряется со скоростью…
– Доктор, мне плевать, с какой скоростью испаряется жидкий азот и даже не жидкий, если уж на то пошло, – ответил Джастин. – По мне, напустите туда хоть веселящий газ.
– Веселящий газ – это… – начала было доктор, но вовремя заметила: хотя босс улыбается, глаза у него совсем не веселые. – Ладно, не важно, – сказала она. – Ваше желание невозможно осуществить за такой короткий срок. Нужна долгая подготовительная работа, придется провести много опытов, сконструировать капсулу, возможно, благодаря вашему желанию появится совершенно новая отрасль науки!
– Доктор О’Тул. – Услышав в голосе Джастина еле скрываемое раздражение, Сандра поняла, что на карту поставлена ее работа. – Я стою семнадцать миллиардов долларов. Распоряжайтесь ими по своему усмотрению. Нанимайте кого хотите, работайте где и как хотите, покупайте, арендуйте, займите или украдите все, что вам нужно. Главное – сделайте, что я прошу. И если вы добьетесь успеха, исследовательская лаборатория с годовым бюджетом в сто миллионов долларов ваша… лично ваша! Однако, если вам кажется, что вы не справитесь… – Последние слова он произнес подчеркнуто угрожающе.
Доктор что-то пометила в своем карманном компьютере и подняла голову.
– Хорошо, мистер Корд. Я ничего не обещаю, но попытаюсь. К концу недели надеюсь получить более ясную картину. Тогда я вам позвоню. Не мне вам напоминать, что в вашем случае решающий фактор – время. Поэтому прошу не совать нос в мои дела до тех пор, пока мне не о чем вам докладывать. Так мне работается лучше.
– Договорились, доктор! – Привстав, Джастин пожал Сандре руку.
В душе он ликовал. Пусть он даже заранее обречен проиграть в схватке со смертью, но без боя не сдастся.
День у Себастьяна выдался необычно трудным. И дело не в потрясении – Себастьян вообще редко проявлял эмоции. Правда, надо признать: смерть, точнее, презренная попытка босса обмануть смерть действительно ошеломляла. Оценивая свое состояние, Себастьян пришел к выводу, что ему просто неприятно видеть, как бесстрашный человек испытывает страх. Разумеется, мистер Корд не притворяется. Совсем наоборот. Более того, Себастьян никогда еще не видел, чтобы мистер Корд горел такой решимостью, как сейчас, когда тело начинало его предавать. Дух же его, как ни неуместно такое сравнение, казался очень живым. Себастьян понял: все, что до сих пор делал его босс, было игрой. И даже стремление потрясти мир и изменить представления людей о труде было частью игры. Впрочем, последний замысел Джастина Себастьян не считал игрой. По его мнению, это была просто глупость. Если бы только босс понял, как нелепо выкидывать столько денег на ветер, и подготовился к своей кончине спокойно и достойно, как подобает человеку его положения! К такому Себастьян был бы готов. Считалось, что процесс умирания изучен довольно хорошо, достаточно было следовать определенным правилам и ритуалам, отточенным за много тысячелетий. Себастьян отлично умел справляться со всем, что можно было выучить и повторить. Это утешало его, и он знал, что тем и ценен. Но «заморозка», как он про себя называл замысел босса, казалась ему в корне неправильной. Несмотря на то что разумом он смирился с происходящим, Себастьян всю жизнь подчинялся привычке и потратил много лет, повинуясь Джастину Корду. Вот и сейчас он не мог ослушаться Джастина, пусть даже желание босса шло вразрез с его нравственными и этическими представлениями. Вот почему Себастьяна раздирали гордость и сомнение.
– У нее получилось, сэр.
– Что получилось? – с трудом спросил Джастин между двумя приступами кашля.
– Она построила вам… хм… капсулу.
Кашляя, Джастин пошевелил руками, давая Себастьяну знак продолжать.
– Судя по всему, труднее всего пришлось с изоляцией. Пока ваш… – Себастьян кашлянул, – отсек надежно изолирован, он сохранится в любых условиях. Правда, его содержание… хм… обойдется в кругленькую сумму. Мистер Корд, вы заказали игрушку для богача, и не просто для богача – для сказочно богатого человека!
– Это не игрушка, друг мой, – с трудом возразил Джастин между мучительными приступами кашля. – Это спасательная шлюпка… брошенная в море времени!
«Спасательная шлюпка… вот ирония судьбы!» – подумал Себастьян.
– Рад сообщить, – сказал он вслух, – что меры безопасности работают. Никто даже не догадывается о вашей болезни.
– Не о болезни, а о том, что я скоро умру, Себастьян, и я совсем не удивлен. Я нанял превосходного человека для того, чтобы… – он сделал несколько глубоких вдохов, – скрыть от всех эту маленькую новость.
– Извините, но я по-прежнему не понимаю, зачем было нанимать на работу уродца репортера только для того, чтобы он скрывал от общественности состояние вашего здоровья.
Джастин с грустью улыбнулся и заставил себя выпрямиться.
– Мой дорогой Себастьян! Все, кому что-то хорошо удается, втайне мечтают… проверить, не так ли хорошо им удастся нечто противоположное. Пожарный в глубине души мечтает когда-нибудь устроить пожар. Блестящий сотрудник полиции на досуге… замышляет идеальное убийство. В большинстве случаев такие мечты так и остаются мечтами. Ну а… наш репортер наткнулся на сенсационный материал прежде всех прочих. Его не оценивали по достоинству, и, подозреваю… потому, что он некрасив. Зато он… – Джастин разразился особенно болезненным приступом кашля, – очень хороший… репортер. Я… спросил его, не согласится ли он… хранить тайну… вместо того, чтобы делать ее… достоянием гласности.
– И ничего другого не потребовалось?
– Да, Себастьян. Он не смог противиться искушению. Теперь… тайна не моя, она принадлежит ему. Он… будет хранить ее и дальше. А стимулом служит… профессиональная гордость.
«Утроенное жалованье тоже неплохой стимул», – подумал Себастьян.
«Сегодня хороший день для смерти, – подумал Джастин Корд. – И место красивое». Вряд ли кто-нибудь другой нашел место, на которое смотрел Джастин, красивым. Да и как можно назвать красивой заброшенную старую шахту? Но Джастин смотрел на шахту другими глазами. На много лет она призвана была стать его домом – точнее, пристанищем для его тела.
Сидя в гидравлическом кресле под брюхом частного вертолета, он любовался, пожалуй, самой заброшенной шахтой на территории Соединенных Штатов. Джастин радовался своей предусмотрительности: он принял все меры предосторожности и изъял из всех возможных источников любые данные, которые помогли бы определить местонахождение шахты. По иронии судьбы, Джастин купил окрестные земли буквально за гроши, потому что шахту не разрабатывали с конца девятнадцатого века. С юридической точки зрения шахты, можно сказать, и вовсе не существовало.
Джастина, закутанного в толстое одеяло, осторожно спустили ко входу в шахту. Он дрожал – и не от холода, не от порывов ветра, а от болезни, которая теперь завладела почти всем его организмом. Оглянувшись по сторонам, он заметил, что все признаки разработок давно удалены. Ни летчики, пролетая мимо, ни случайные туристы не поймут, что здесь находится. Таким захоронением гордились бы и египетские фараоны!
Когда ноги его коснулись земли, он привычно стал вспоминать, что осталось сделать. На терпеливо ждущего Себастьяна он и внимания не обратил. Джастин готовился сложить последние куски изумительно сложной головоломки, которой занимался последние девять месяцев. Участок земли, на котором находилась заброшенная шахта, передается в постоянную доверительную собственность. Попечителями Джастин назначил Себастьяна с несколькими избранными помощниками. Средств у Себастьяна достаточно, если он распорядится ими с умом, их хватит не на один десяток лет. Особый комитет будет отслеживать все прорывы в медицине, нанотехнологии и прочих родственных отраслях. Как только станет возможно будет оживить и вылечить Джастина, его извлекут из-под земли и воскресят. Вместе с собой Джастин забирал в капсулу немало ценностей. Он предпочитал не рисковать и позаботился о том, чтобы, проснувшись, как бы ни обстояло дело с его имуществом, переданным в доверительное управление, он будет богат. В капсуле в особых тайниках хранятся бриллианты, золото, серебро, платина, сертификаты акций и бесценные произведения искусства. Еще несколько тайников он заложил в разных частях света.
– Все готово, сэр.
Себастьян и доверенный телохранитель отвели Джастина к шахте. На глаза телохранителю, хотя он преданно служил Джастину много лет, надели повязку и не снимали ее всю дорогу, ему обещали ежегодную ренту до конца жизни, если все происходящее сегодня останется в тайне. Телохранитель охотно согласился.
На то, чтобы перенести Джастина, много сил не потребовалось: за последнее время он страшно иссох и исхудал. Человек-кремень, человек-скала, на которого Себастьян привык смотреть снизу вверх, весил не привычные сто восемьдесят пять фунтов, а едва сто двадцать. Джастин с горечью заплатил за лекарства, которые помогли ему казаться «нормальным» на приеме по случаю Нового года, с которого он потом незаметно улизнул. Во время приема он сидел в темном углу, принужденно улыбался, махал рукой знакомым и притворялся, будто говорит по сотовому телефону. Громилы телохранители никого не подпускали к нему близко, чтобы никто не заметил, как сильно изменился их босс. Естественно, Джастин сильно сдал за последние месяцы, он изменился внешне и уже не так активно занимался делами. И все же перемены были не настолько разительными, чтобы о нем поползли слухи. Было жизненно важно, чтобы он казался нормальным на последнем светском мероприятии…
Джастин вздохнул с облегчением. Последний в его жизни прием стал настоящей пыткой. Старомодно выражаясь, новогодняя вечеринка стала неразумной тратой времени. «Поддержание фасада» стоило ему недели жизни. Но Джастин не признавал полумер. Если «спасательная шлюпка в море времени», как он про себя называл свою криокапсулу, действительно спасет его, ему не понадобится эта лишняя неделя. Если же капсула его не спасет, значит, он потерял немногое – одну неделю жалкого существования в больничной палате, в обществе врачей и аппаратов, постепенно убивающих надежду.
