Текст книги "Вне корпорации"
Автор книги: Дэни Коллин
Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 41 страниц)
Лучезарно улыбаясь, Гектор ответил:
– О нет, разумеется, не случайно!
Джанет снова закипела. Она схватила Гектора за плечи и с силой толкнула к стене. «Приватная кабинка», защищенная от прослушек, но не от ударов, закачалась.
– Когда я с вами покончу, вас придется держать в жидком азоте с год, не меньше! – рявкнула она.
Отряхиваясь, Гектор подавил ее гнев вопросом:
– Может ли он выиграть?
Конечно, этот засранец может выиграть! Ведь у него, мать его так и растак, теперь есть опора!
Гектор посмотрел на нее и улыбнулся.
– Вот и хорошо… вот и хорошо!
Джанет поняла, что Гектор не спятил и не нарочно ее злит. По каким-то ему одному понятным причинам он как будто хотел, чтобы процесс пошел по другому руслу. Джанет сообразила, что сейчас Гектор не может объяснить ей свои доводы.
– Вы хоть понимаете, – прорычала она, что расшатываете мою позицию и снижаете шансы на успех?
– Джанет, – ответил Гектор, – прошу вас, верьте мне! Нужно, чтобы вы выступили как можно лучше. Я не хочу оказывать на вас давление, но знайте: если вы не выполните мою просьбу, то горько пожалеете.
Странное поведение Гектора настолько ошеломило Джанет, что она молча смотрела ему вслед. Гектор вышел в коридор и скрылся в толпе.
В тот же миг, в такой же «приватной кабинке», только через несколько дверей, Джастин с трудом удерживался, чтобы не сделать с Мэнни то, что Джанет сделала с Гектором.
– Мэнни, может, объясните, в чем дело?
– Долго рассказывать, мистер Корд. Я – настоящий идиот. И почему я не догадался заранее? Блестяще, просто блестяще!
– Хотите сказать, все получится?
Мэнни с сомнением прищурил глаза.
– Что ж, ставки по-прежнему не в нашу пользу, но теперь у нас гораздо больше шансов на победу.
– Может, объясните, в чем дело?
– Мистер Корд, каждая минута, проведенная здесь, отнимает драгоценное время, когда я могу проработать линию защиты… Объясню позже.
Джастин глубоко вздохнул, напоминая себе, за что нанял Мэнни Блэка.
– Идите. До завтра!
Мэнни вышел из кабинки и, не обращая внимания на стайку репортеров, которые забрасывали его вопросами, зашагал к выходу. Он обдумывал свою аргументацию.
В современных судах Джастину нравилась стремительность. В прошлой жизни он привык, что судебные процессы тянутся месяцами или даже годами, и не переставал удивляться, слыша, что важный процесс завершился через несколько дней, а то и часов. Сначала он предположил, что скорость современного судопроизводства связана с естественной человеческой неприязнью к судебной системе. Но, столкнувшись с этой системой лично, он понял: современная цивилизация, возможно, еще больше зависима от суда, чем в его время. А причиной тому служит сама рыночная система. Почти все дела рассматривались в частных судах. Государство почти ничего не запрещало, следовательно, законы редко нарушались. Во времена Джастина даже честные, добропорядочные граждане просто не могли не преступать некоторые законы. Теперь же на тех, кто обращался в суд, почти всегда подавали встречный иск. После того как разрешили частные суды, скорость стала важным фактором. Хотя иногда стороны были заинтересованы в проволочках, подавляющее большинство тех, кто обращался в суд, стремились к тому, чтобы вердикт выносили как можно скорее. В конце концов, они оплачивали не только услуги адвоката, но и всего состава суда – судей, присяжных, несли расходы по эксплуатации здания и так далее. Таким образом, за прошедшие несколько сотен лет суды приучились работать быстро. После заявления Мэнни Джастину показалось, что его процесс нарушит сложившуюся традицию.
Мэнни подошел к своему месту в отличном настроении.
– Если суд позволит, я зачитаю закон HR 27–03, принятый на третий год после образования Аляскинской федерации.
Джанет Дельгадо вскочила на ноги:
– Я протестую!
– На каком основании? – осведомился главный судья Ли.
– Это не имеет отношения к делу!
– Если суд позволит, – продолжал Мэнни, – статья пятая, секция седьмая конституции конфедерации, также известная как «статья об унаследованных правах», гласит: «Все законы, конституционные положения и поправки, не вступающие в противоречие с положениями данной конституции, имеют силу до тех пор, пока соответствующее законодательное действие не решит иначе». Данное положение было добавлено для того, чтобы старые законы – некоторые из них действуют до сих пор – не нужно было переписывать и снова вводить в действие.
Судьи, тихо посовещавшись, объявили:
– Протест отклонен!
Джанет их решение как будто не удивило.
Мэнни улыбнулся и с явным удовольствием продолжал:
– Закон HR 27–03 является первым национальным законом об инкорпорации. Его положения почти забыты, поскольку перекрываются конституцией конфедерации. Однако его никто не отменял. Раздел четвертый данного закона гласит: «Любое лицо, не желающее инкорпорироваться и передавать государству пай в размере пяти процентов личного портфеля, имеет право уплачивать указанные пять процентов всех своих доходов в виде налога».
Джанет снова встала:
– Ваша честь, протестую! Во-первых…
– Мы выслушиваем аргументы в пользу налогообложения, – проворчал судья Ли, – в чем дело?
– Закон, процитированный моим оппонентом, не имеет отношения к делу, – продолжала Джанет. – Третья поправка к конституции гласит: «Любой закон, не применявшийся в течение пятидесяти лет, считается аннулированным».
– Ваша честь, – перебил ее Мэнни, – раздел третий третьей поправки гласит: «Верховный суд вправе считать тот или иной закон имеющим силу, если для того имеются веские основания».
– Мы пока не нашли таких оснований, мистер Блэк, – с мрачной миной отвечал главный судья Ли.
– И тем не менее позвольте изложить вам эти основания!
Главный судья Ли посовещался с коллегами. Почти все закивали. Он вздохнул:
– Госпожа Дельгадо, вы сказали «во-первых». Значит, у вас есть и «во-вторых»?
– Во-вторых, я протестую на основании статьи четвертой конституции, – ответила Джанет и ринулась в атаку:
– Напоминаю, в четвертой статье речь идет о запрете налогообложения и об обязательной инкорпорации для всех. Мистер Блэк не имеет права толковать конституцию по-своему ради удобства своего клиента! – При этом она так посмотрела на своего оппонента, как будто вызывала его на дуэль.
Судья Ли повернулся к Мэнни:
– Мистер Блэк?
– Я не собираюсь толковать конституцию по-своему… Правда, я намеревался привести свои доводы чуть позже, но, чтобы сэкономить драгоценное время, обращусь непосредственно к возражению обвинителя и приступлю к сути защиты моего клиента. – Мэнни подошел к своему столу и взял распечатку конституции Земной конфедерации. Позвольте мне процитировать. «Согласно статье пятой конституции Земной конфедерации от всех лиц, рожденных или натурализованных в Земной конфедерации, запрещается требовать уплаты налогов». Меня в данном случае интересует именно толкование, – сказал он, отрываясь от книги. Мэнни положил экземпляр конституции на стол. – В конституции говорится, что от граждан нельзя требовать уплаты налогов. Однако здесь ни слова не сказано о запрете принимать налоги, которые гражданин хочет платить добровольно!
Зал суда буквально взорвался, наконец-то до всех дошел смысл лазейки. Некоторые репортеры даже заметили, что Гектор Самбьянко, прежде чем скривиться в недовольной гримасе, почему-то вздохнул с облегчением. Однако его странное поведение быстро забылось.
«После двух дней судебных прений суд вступил в завершающую фазу. Юридический мир взволнован изумительной линией защиты, избранной Мэнни Блэком. Выиграет он или проиграет, Человек вне корпорации не может сказать, что на суде его интересы представляли плохо. Мэнни Блэк стал самым популярным адвокатом в Солнечной системе, чтобы стать его клиентом, необходимо записаться за несколько десятков лет вперед. Хорошо, что мистер Блэк владеет своим контрольным пакетом. Теперь он может себе позволить купить собственные акции лишь единственным способом, продав имеющиеся у него! Стало известно, что журнал „Лучшие в профессии“ считает Мэнни Блэка самым ценным адвокатом во всей Земной конфедерации. Можете себе представить, как взлетят в цене его акции, если он выиграет дело?»
«Судебные нейроновости»
– Уважаемые судьи Верховного суда, – начал Мэнни, по конституции, права государства у нас урезаны. Оно призвано поддерживать общественный порядок и в то же время предоставляет личности максимальные свободы и права. Преимущества подобной системы правления очевидны. У нас общество беспримерного развития, процветания и творческих возможностей. Ограничения, существующие у нас, налагаются добровольно, а не по приказу правительства, действующего от имени данного общества… Итак, государство хочет, чтобы ему платили за услуги, которые оно оказывает в интересах Джастина Корда. При всем моем уважении, вынужден заявить, что государство лжет!
Мэнни поднес лист бумаги к самому лицу Джанет Дельгадо, заглушив уже готовые вырваться у нее слова возражения.
– Здесь у меня показания, данные под присягой и, следовательно, приравненные к юридическому документу. В данном документе утверждается, что мой клиент, Джастин Корд, выражает желание отдавать государству до пяти процентов своего годового дохода. В сумму дохода он великодушно включает свои нынешние активы, которые после его инкорпорации были бы неприкосновенны. Я неоднократно пытался предъявить данный документ представителям государственной власти. Я пытался изложить свои доводы представителям обвинения, главному казначею, президенту, вице-президенту, обоим генеральным прокурорам, нынешнему и бывшему, спикеру ассамблеи и лидеру сенатского большинства. Никто из вышеупомянутых лиц не удосужился ни ответить на мои звонки, ни тем более встретиться со мной. Вот почему я делаю вывод, что суть данного иска заключается не в том, чтобы государство получило компенсацию. – Мэнни помолчал, дожидаясь, пока смысл его слов дойдет до всех. Джанет прикусила язык. – Иск подан с целью принудить Джастина Корда инкорпорироваться. Принудить, используя механизмы власти, и насадить убеждение, каковое он не разделяет. Основатели Аляскинской федерации и Земной конфедерации понимали, какая опасность кроется в государстве – и особенно в мировом правительстве. Поэтому они включили в законы как можно больше предохранительных клапанов. Признаю, мой клиент пользуется данными предохранительными клапанами, чтобы сохранить свою свободу, как он ее понимает.
Итак, Аляскинская федерация постановила, что человек волен выбирать между налогообложением и инкорпорацией. Далее, Земная конфедерация постановила, что все права и законы времен Аляскинской федерации, не противоречащие конституции конфедерации, являются действующими. Далее, конституция конфедерации запрещает не налогообложение само по себе, но право государства облагать налогами принудительно. Верховный суд вправе решить, что данный закон действует даже после многих лет или веков неприменения, если к тому будут веские основания. Я полагаю, что право одного человека свободно решать свою судьбу и выбрать один вариант из двух – основание не просто веское, но жизненно важное!
Мэнни помолчал, готовясь к очередному неожиданному заявлению.
– Уважаемые судьи, буду с вами честен. Я не согласен с моим клиентом.
Публика заволновалась.
– Более того, я считаю, что мистеру Корду следует инкорпорироваться.
Многие заахали, послышались удивленные возгласы.
– В глубине души все вы, возможно, также считаете, что мистеру Корду следует инкорпорироваться. Но… вот что я вам скажу: какая разница?!
Все затихли.
– Какая разница, как считаете вы, я… или они? – Мэнни жестом указал на сидящих в зале людей. – Наша форма правления существует не для того, чтобы обязывать кого бы то ни было соглашаться со мной, с вами или с ними. Тем более если речь идет о Джастине Корде. Наша форма правления призвана обеспечить Джастину Корду право решать за себя, даже если все общество и государство с ним не согласны!
Если государство в самом деле хочет получить компенсацию за участие мистера Корда в жизни общества, как красноречиво поведала представитель обвинения, то оно выиграло дело. Однако, если государство хочет принудить Джастина Корда к действию, противному самому его существу единственно потому, что так хочет общество, тогда оно не должно победить!
С этими словами Мэнни Блэк сел на место. Джастин окинул его благоговейным взглядом, но Мэнни не обратил на него никакого внимания. Он принялся раскладывать по кучкам разбросанные по столу бумаги.
Главный судья Ли прочистил горло.
– Представители обвинения выступят с заключительной речью после обеда. Суд объявляет перерыв до двух часов!
«Может ли Джастин Корд в самом деле выиграть?»
«Судебные нейроновости»
«Вся система охвачена мирными демонстрациями как в поддержку, так и против Человека вне корпорации. В отличие от прежних выступлений демонстранты, выступающие в поддержку Джастина Корда, скандируют „Один свободный человек“ и слушают многочисленных ораторов, которые рассказывают о недостатках инкорпорации. Еще одной характерной приметой времени стал так называемый публичный отказ. Примером этого служит человек, выходящий перед толпой собравшихся и публично отказывающийся от всех акций других людей, которыми они владеют, либо распродавая эти акции на месте, либо совершая акты так называемого „чистого отказа“, при которых акции возвращаются их изначальным владельцам. Хотя в масштабах всего населения подобные действия еще не очень распространены, „отказ“ затронул десятки миллионов людей по всей Солнечной системе. Тяжелее всех приходится „мелкоте“, аналитики предрекают снижение экономического роста. „Отказ“ затрудняет прогнозирование роста экономики, потому что впервые за долгое время миллионы людей принимают экономические решения по причинам скорее не экономическим, а политическим».
Майкл Веритас, «Ежедневные земные новости»
Свою речь Джанет Дельгадо начала так:
– По мнению мистера Блэка, вы должны объявить действующим закон, который не применяется уже несколько веков. Он настаивает на том, чтобы вы интерпретировали конституцию… нет, даже две конституции… беспрецедентным образом. Кроме того, он требует, чтобы вы одобрили способ платежа, не только вызывающий отвращение у всей системы, но и невозможный к осуществлению! – С видом крайнего отвращения она продолжала: И все это только ради того, чтобы у одного человека появилось право выбора! Итак, вот к чему все сводится. Имеет ли мистер Корд право кричать «Пожар!» в переполненном зале? Закон совершенно недвусмыслен. Нет, не имеет! И не потому, что он не может кричать о пожаре во всю глотку, если пожелает. А потому, что он не имеет права ставить под угрозу свободу и безопасность других людей, находящихся в переполненном зале. Уважаемые судьи Верховного суда, нас более сорока миллионов. Если мое сравнение допустимо, наш зал вполне переполнен. Действия мистера Корда грозят опасностью мне, вам и им. – Джанет указала на зрителей. Один человек не имеет права действовать во вред другим, если заранее известно, что подобные действия вредоносны. Достаточно вспомнить Большой Крах, чтобы понять, как коварна просьба мистера Корда. Безупречное существование нашему строю обеспечивает инкорпорация. Наш строй никому не причиняет вреда. Даже Джастину Корду. Позволив мистеру Корду выбрать способ платежа, который вреден для всех, в том числе для него самого, мы тем самым подрываем основы нашего строя! Верховный суд должен действовать не в интересах Джастина Корда, как считает Мэнни Блэк, но ради всеобщего блага. Спасибо.
Джанет села на место.
– Суд заслушал мнения сторон и объявляет перерыв, – объявил главный судья Ли. – Следующее заседание состоится через неделю. Заседание объявляю закрытым.
Он ударил молотком, и судьи дружно встали и покинули зал.
На время перерыва судьи Верховного суда намеренно удалились куда-то в Альпы, доставив Джанет дополнительный повод для волнения. Вечером она позвала к себе представителей обвинения. Все они, мягко говоря, не обрадовались: они рассчитывали отдохнуть и побыть с родными.
В конце концов, все они были государственными служащими, если бы они стремились напряженно трудиться, они бы остались в частном секторе. Но Джанет была главным обвинителем, и остальным пришлось подчиниться. Ожидая в коридоре своих недовольных подчиненных, Джанет увидела… его.
«До чего же он нелеп! – подумала она. – И какой маленький! Неужели не знает, что с помощью нанотехнологий можно изменить внешность в лучшую сторону? Пусть он не красавец, нанороботы смогли бы сделать его презентабельнее…» Хорошо, что на заседание он хотя бы оделся тщательно – в отличие от того времени, что проводит вне зала суда. Костюм, правда, дешевый – такой покупают в торговом автомате. Особенно Джанет бесила его прическа. Она пришла в ужас, заметив, что нелепый человечек распустил конский хвост, давно, кстати, вышедший из моды, и тряс головой, пока его волосы снова не превратились в спутанную гриву, разметавшуюся по спине и плечам.
Еще большее отвращение внушало воспоминание о том, что этот низкорослый чудак может одержать над ней верх… еще раз! Джанет почти бессознательно встала и направилась к своему противнику. Так Джанет Дельгадо обычно передвигалась по миру – больше похожая на ураган, который способен причинить неслыханные бедствия. Люди инстинктивно расступались, пропуская ее, чего Джанет даже не замечала, а если бы и заметила, то не удивилась. В конце концов, она занимает важный пост. Добравшись до Мэнни Блэка, она взглянула на него сверху вниз – с высоты своего роста. Но Мэнни как будто и не заметил ее приближения.
Мэнни был так поглощен общением с цифродругом, что не обращал внимания на бурлящую вокруг толпу, на репортеров, которые выкрикивали вопросы из-за каната. Всем хотелось взглянуть на одного из самых знаменитых людей в Солнечной системе. Его внешний вид стал культовым, почти так же как было с Эйнштейном несколько веков назад. Еще интереснее, по крайней мере для толпы зевак, было поведение Мэнни. Он не обращал никакого внимания на Джанет Дельгадо. Для вице-президента GCI и главы юридического отдела такое поведение было неслыханным. Одно дело, когда над тобой одерживают верх в суде, но чтобы еще и игнорировали?!
– Откуда вы явились? – рявкнула она.
Джанет настолько взбесила его наглость, что она не обращала внимания на репортеров, которые с радостным видом записывали и снимали все происходящее. Поскольку в здании суда действовал запрет на медиаботы, пришлось довольствоваться глазокамерами, печально известными плохим качеством изображения. Глазокамера была по сути нанокамерой, вживленной в радужную оболочку глаза. Она записывала почти все, что видит человек. Почти – потому что все люди моргают глазами. Эту рефлекторную реакцию до сих пор не удалось победить даже с помощью самых передовых технологий. За первой встречей Мэнни и Джанет один на один наблюдали многие репортеры. Все улыбались, записывали – и старались не моргать.
– Откуда я явился? – ответил Мэнни, не поднимая головы. – Из утробы матери, по крайней мере, так она мне говорит.
Джанет зарычала, и Мэнни наконец поднял голову, чтобы посмотреть, кому хватает наглости вмешаться в ход его мыслей. Когда он понял, кто перед ним, на его лице появилось неподдельно изумленное выражение.
– Мисс Дельгадо! Как я рад вас видеть!
Джанет смутилась, потому что… похоже, Мэнни и в самом деле был рад ее видеть. Она сделала карьеру во многом благодаря своей способности хорошо разбираться в людях и их реакциях. Чутье подсказывало ей, что Мэнни Блэк, который должен был при виде ее злиться, раздражаться, злорадствовать – или, по крайней мере, пытаться скрыть свои чувства, – в самом деле рад ее видеть. Маскируя замешательство, она напустилась на него:
– Мисс? Мисс?! Да вы в каком веке родились? Называйте меня «госпожа Дельгадо»! – прошипела она.
– Вы, конечно, правы, – серьезно и уважительно ответил Мэнни. – Простите мне мою маленькую слабость. Видите ли, я – сексист.
Джанет снова была застигнута врасплох.
– Вы… кто?! – Хотя беседа с самого начала развивалась не так, как планировала она и ей следовало развернуться и уйти, она решила непременно выяснить, что имеет в виду этот чертенок. – Вы считаете женщин низшими существами? – фыркнула она. – Вы и в самом деле жертва атавизма!
– О нет, не низшими, – ответил Мэнни, очевидно не уловивший в ее словах оскорбления. – Наоборот, вынужден признать, что во многих областях женщины превосходят мужчин. И все же я считаю, что мужчины и женщины отличаются друг от друга, хотя говорить об этом несовременно… Я же люблю указывать на различия в мелочах. Правда, вы ни в коем случае не должны страдать от моих причуд. Я, разумеется, буду обращаться к вам «госпожа».
Джанет сама себя не понимала. Она выпалила то, что первым пришло ей в голову.
– Мистер Блэк, почему я раньше о вас не слышала? – спросила она.
Мэнни ответил, как ей показалось, охотно:
– Раньше я никогда не принимал участие в громких процессах. Меня больше привлекали интересные аспекты законодательства. Подобные дела редки, и, когда они появляются, их, как правило, перехватывают крупные фирмы. Поэтому мне доставались в основном дела ради общественного блага. Журналисты не особенно интересуются «мелкотой»… за исключением «метеоров».
– Тогда почему вы не пошли работать в крупную фирму? – спросила Джанет, забывая о своей враждебности.
– Они бы меня не взяли. Мелкие фирмы приняли бы меня охотно, но там мне доставались бы такие же дела, только при этом приходилось бы еще подчиняться начальству. – Глаза у Мэнни сверкнули. – Мне крупно повезло: у меня богатые родители. Поэтому я не обязан работать на чужого дядю…
У Мэнни забурчало в животе.
– Надо же! – удивленно воскликнул он. – Который час?
Джанет не удосужилась спросить, почему ему об этом не сообщил его аватар, она подняла на уровень лба большой палец, и аватар спроецировал время у нее в глазу.
– Восемнадцать-девятнадцать и двадцать семь секунд.
– Для завтрака, пожалуй, поздновато. Вы не знаете, где здесь поблизости можно быстро чего-нибудь перехватить?
Джанет поняла, что не проведет вечер со своими недовольными подчиненными. Она проведет его с представителем защиты – гораздо более полезный способ распорядиться своим временем!
– Забудьте о «быстром перехвате». Я знаю один хороший ресторан, где нам никто не помешает. – Она покосилась на немигающих репортеров, которые по-прежнему жадно слушали и записывали каждое их слово. – Вам понравится, – обещала она Мэнни.
– Не хочется вас задерживать.
Джанет взяла странного человечка под локоть и потащила прочь из здания суда.
– Что вы, что вы… Я угощаю!
– Вы выбираете ресторан, а я плачу по счету! – возразил Мэнни.
– По счету? А… вы имеете в виду чек!
С этими словами они скрылись в ночи.
Джанет почти ничего не запомнила, кроме одного: так хорошо ей в жизни не было. Мэнни оказался старомодно учтив. Он придерживал для нее дверь, заботливо усаживал на стул и спрашивал, что ей заказать. Джанет не знала, что делать – обижаться или чувствовать себя польщенной. Из-за того, что она так и не сумела унизить Мэнни Блэка ни как человека, ни как юриста, из досадной помехи он превратился в огромную загадку.
Вне всяких сомнений, Мэнни был блестящим юристом. Он легко сочетал несочетаемое. Джанет очень обрадовалась, узнав, что он слышал обо всех выигранных ею делах – и не в ходе подготовки к последнему процессу. Ей показалось, что Мэнни Блэк следит за ее делами из профессионального уважения, испытывает неподдельный интерес к ее работе и продвижению по службе. Хотя оба не имели права обсуждать текущее дело, вечер для Джанет оказался одним из самых приятных за долгое время. С Мэнни, в отличие от многих, можно было поговорить на профессиональные темы. Если она упоминала особенно сложное в теоретическом смысле дело, то не натыкалась на бессмысленный взгляд собеседника. Мэнни оживлялся и часто отвечал очень остроумно. В конце ужина Джанет совсем растаяла. Она от души хохотала над его юридическими анекдотами и кривилась, слушая его каламбуры. После ужина она нисколько не рассердилась, когда Мэнни проводил ее до дверей и, прощаясь, взял ее руку в свою. Он не пожал ей руку – просто осторожно поднял ее и, слегка поклонившись, произнес:
– Спокойной ночи!
Жест Мэнни смутил Джанет, но вместе с тем и растрогал. Все-таки в древности бытовали интересные обычаи!
Когда на следующее утро ее разбудил звонок, Джанет понадеялась, что это Мэнни. Оказалось, что ей звонит не Мэнни, и она расстроилась. Зато потом позвонил Мэнни, и она обрадовалась. Он пригласил ее позавтракать, и она сразу же согласилась. Прежде чем она успела спросить, где они будут завтракать, он ответил, что будет у нее через час. Сама того не понимая, Джанет готовилась к «свиданию» необычно тщательно. А когда Мэнни за ней заехал, она больше не удивлялась, что он обходит флаер с ее стороны, ждет, пока она пройдет пермастену, и только потом садится на свое место. Его учтивость казалась естественной. Неделя пролетела незаметно, Мэнни и Джанет виделись ежедневно. Их встречи были заполнены умными разговорами, хорошей едой и даже немного высокой модой, потому что Джанет знакомила Мэнни с современной модой. Мэнни охотно объяснял Джанет: сексизм в его понимании проистекает из старинных рыцарских обычаев. А Джанет, в свою очередь, охотно объясняла Мэнни: обращать внимание на свою внешность – проявление если не рыцарства, то, по крайней мере, учтивости.
Так продолжалось еще некоторое время до тех пор, пока в конце недели Джанет не заметила на лице Мэнни необычно сурового выражения.
– В чем дело? – встревоженно спросила она.
– Мисс Дельгадо, боюсь, мы с вами больше не можем встречаться.
Джанет больше не возмущалась, когда Мэнни называл ее «мисс». В его устах такое обращение казалось ласковым, интимным.
– Почему? – спросила Джанет, встревожившись больше, чем могла себе представить, особенно учитывая, какие чувства она испытывала всего неделю назад.
– Я все больше привязываюсь к вам, мисс Дельгадо. – Глаза у Мэнни слегка потухли, губы скривились. – Если так будет продолжаться и дальше, наши отношения неблагоприятно скажутся на моей способности успешно защищать клиента – надеюсь, вы меня понимаете. Прошу у вас прощения. Просто вы – первый юрист и, разумеется, первая встреченная мной женщина, которая на самом деле способна меня… понять.
Джанет подумала, что Мэнни слишком высокого мнения о ней. После того как он растолковал ей некоторые юридические тонкости, ей показалось, что она вернулась в школу правоведения и беседует с блестящим профессором, который отвечает на все вопросы не задумываясь. Но она не выдала Мэнни своих истинных чувств.
– Вы и понятия не имеете, – продолжал Мэнни, – какой привлекательной вас делает такое сочетание. Я все время ловлю себя на том, что думаю не о своем клиенте, а о вас, что нечестно как по отношению к вам, так и по отношению к нему.
Джанет ужасно хотелось закричать: «Да пошли они все – и ваша честность, и Джастин Корд!» – но она тоже все понимала. Из-за того, что испытывала те же чувства. Им нельзя слишком сближаться, иначе потом будет трудно. Пусть сначала закончится судебное разбирательство – а там будь что будет. В голове всплыли первые слова Мэнни.
– По-вашему, я могу победить?
– Конечно можете! – воскликнул Мэнни. – Так или иначе счет будет три – два в вашу пользу.
Джанет кивнула, поскольку пришла к тому же выводу.
Верховный суд совещался в кулуарах целых семь дней. Джастин постоянно перелетал на орбитолете туда-сюда, повторяя, как молитву, слова о пассивном сопротивлении системе инкорпорации. Плотная охрана замедляла его передвижения, но, поскольку СМИ следили за каждым его шагом, его слова все же доходили до людей и производили на всех сильное впечатление.
Когда Ниле и Джастину сообщили, что судьи готовы вынести вердикт, они находились на Аляске, в центре территории, где зародился новый строй, позже изгаженный инкорпорацией. Через полтора часа после того, как Нила и Джастин узнали новость, они были в суде.
Мэнни выглядел спокойным, Джанет, наоборот, готова была взорваться. Другие представители обвинения на всякий случай держались от нее подальше. Джастин тоже боялся смотреть на Джанет Дельгадо. В последнее время странное выражение не сходило у нее с лица.
Усадив Нилу в зрительном зале, Джастин подсел к Мэнни.
– Здрасте, Мэнни, – сказал он. – Чем занимались в дни ожидания?
– Ах, мистер Кор… то есть Джастин… я занимался сексом.
– В самом деле? – удивился застигнутый врасплох Джастин. – Как… мило!
– В самом деле, Джастин. Она оказалась на удивление… тактичной.
Джастин улыбнулся. Ну и эпитеты подбирает его адвокат!
– Я ее знаю?
Мэнни полуобернулся к Джанет и слегка приподнял брови.
– Вы шутите?!
– Нет, а что? Уверяю вас, мистер Корд, общаясь с мисс Дельгадо, я никоим образом не скомпрометировал вас, кроме того, я прекратил наши отношения.
– Мэнни, если она вам нравится, совсем не обязательно порывать с ней из-за меня.
Мэнни смерил его недоверчивым взглядом:
– И тем не менее я с ней порвал!
Джастин сменил тему:
– Судьи совещались целых семь дней. Это хорошо или плохо?
– Наверняка сказать не могу, здесь слишком много неизвестных, но хочется верить: если бы они собирались вас подвесить, им не пришлось бы так долго совещаться. Но я принимаю желаемое за действительное. Данный процесс уникален, поэтому время, которое ушло у них на вынесение вердикта, может ничего и не означать.
Судьи гуськом вошли в зал и заняли свои места. Первым взял слово судья Тадасуке:
– За прошедшие семь дней суду предстояло принять очень важное решение. Фактически все сводится к одному вопросу: может ли государство принудить Джастина Корда вести себя так, как хочет государство, или Джастин Корд волен сам определять экономические условия своей жизни? Суд постановил: Джастин Корд волен выбрать один из двух способов оплаты, предписанных законом. Поступать по-иному…
Он так и не закончил фразы, толпа буквально сошла с ума. В зале слышались как радостные выкрики, так и презрительный свист. Главный судья Ли ударил молотком по столу:
– Предупреждаю! Будете шуметь, я прикажу очистить зал!
После того как шум немного утих, Ли подал знак судье Тадасуке, чтобы тот продолжал.
– Как я и говорил… поступать по-иному значит игнорировать главный принцип нашего строя – право свободы выбора. Суд считает: хотя доводы обвинения не лишены оснований, влияние Джастина Корда на других людей определяется самими этими людьми. Держать Джастина Корда заложником незаконного поведения лиц, за которых он не отвечает, или считать его ответственным за действия, которым он не потворствовал, значит наказывать его за преступление, которое он не совершал. Я изложу вердикт в письменном виде для мажоритарных акционеров, а главный судья Ли выпустит распечатку вердикта для миноритарных акционеров. До свидания!
