Текст книги "Вне корпорации"
Автор книги: Дэни Коллин
Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 41 страниц)
«Что дальше, гений?» – подумал Джастин. Он привык выступать на публике и даже знал, как нужно вести себя во враждебно настроенной толпе, но такого испытания у него в жизни еще не было.
– Обращайся как можно к большему числу людей! – зашептала Нила ему в ухо.
Голова у Джастина заработала.
– Передайте всем, кому можете, что я немедленно отправляюсь в Колони-парк и уже там произнесу речь!
Он медленно зашагал к выходу, молясь про себя, чтобы им с Нилой удалось выбраться на улицу целыми и невредимыми. Однако толпа расступилась без звука, и Джастин с Нилой вышли из нового здания «Америкэн экспресс». Их сразу же оглушили рев и крики мятежников. Многие связывались с друзьями или аватарами и передавали слова Джастина.
Колони-парк находился посреди бывшей реки, укрощенной Нью-Йорком. По размерам он уступал Центральному парку, но был достаточно вместительным для большой толпы, а находился всего в четырех кварталах от «Америкэн экспресс». Некоторые из тех, к кому Джастин обратился в здании, бежали впереди, защищая Джастина и Нилу, и предупреждали всех встречных, кто идет. Другие держались сзади, очевидно выполняя те же функции. Джастин и Нила шли по Марс-авеню, толпа вокруг них делалась все плотнее. Шум нарастал, если раньше Джастин слышал в основном крики изумления и ужаса, то теперь до его ушей доносился угрожающий рев. Впрочем, в толпе никто не кричал. Люди как будто все одновременно перешептывались.
– Один свободный человек, один свободный человек, один свободный человек… – передавали из уст в уста.
К тому времени, как Джастин и Нила добрались до места, парк был уже заполнен людьми, которые еще совсем недавно грозили разнести город в мелкие клочья. И снова толпа расступилась, пропуская знаменитую парочку. Джастин и Нила подошли к самой высокой скульптуре, Арке Разведчиков. Джастин понятия не имел, что скажет собравшимся, но знал, что, даже просто обратившись к ним, он может уберечь город от разрушения и спасти много невинных жизней.
Нила встала у постамента, а Джастин начал медленно взбираться наверх. Арка была достаточно широкой, чтобы на ней можно было стоять, и высокой – его было видно всем. Поднявшись наверх, Джастин вытянул руку вперед, толпа расценила его жест как призыв к молчанию. Все замерли. К сожалению, Джастину не удалось утихомирить жужжащие медиаботы, которые пришли в действие, как только первые сообщения попали в Нейросеть.
– Триста лет назад я встал перед выбором! – прокричал Джастин и сразу сообразил, что повышать голос не обязательно. Медиаботы позаботились о том, чтобы его речь в режиме реального попала в каждого цифродруга. И голос его разносился не только по парку, его слышали по всей Земле, а также транслировали на Марсе и других колонизированных планетах. – Какой у меня был выбор? – продолжал он. – Смириться со смертью или попробовать как-то с ней справиться. Почти все миллиарды людей до меня смирились с неизбежным. А я нет!
Толпа разразилась аплодисментами. Джастин подождал, пока овация стихнет.
– Из нескольких сотен моих современников, которые тоже пробовали избежать своей участи, выжил только я один! – Джастин подождал, пока толпа усвоит сей яркий факт. – Как вы думаете, скольких я убил, чтобы сегодня оказаться здесь? Как вы думаете, сколько тел я похоронил за право стоять здесь и чувствовать себя живым? Сколько лиц преследует меня по ночам? – Выждав добрые десять секунд, он продолжал: – Ни одного! Я не погубил ни единой живой души… точнее, так было до сегодняшнего дня!
Он почувствовал замешательство толпы и подумал: «Вот и хорошо, пусть задумаются».
– До конца дней своих, – продолжал он, – я буду мучиться, думая о том, сколько людей не увидят своих матерей, отцов, детей или друзей, потому что я предпочел спастись!
Из толпы послышались выкрики «Нет!» и «Ты ни в чем не виноват!». Кто-то кричал: «Во всем виноваты сволочные корпорации!» Джастин снова жестом призвал народ к молчанию.
– Вы думаете, «один свободный человек» хочет, чтобы хоть кто-то из вас пострадал? Думаете, я хочу чьей-то смерти? Нет! Я хочу, чтобы у вас было все, о чем раньше люди только мечтали, – семья, любовь, счастье и… свобода! Они ваши по праву рождения!
Снова толпа разразилась оглушительными аплодисментами, и снова Джастин призвал всех к молчанию.
– Да, они ваши по праву рождения, но их нельзя купить ценой крови!
Снова оглушительные аплодисменты.
– Шон Дугл видел недостатки современного общества и требовал крови. Шон Дугл сам заплатил ту цену, которую требовал от других. Но знайте: я – не Шон Дугл! Мне не нужна жизнь ни одного человека в качестве… – помедлив, он с подчеркнутым отвращением продолжал:
– В качестве жертвы! – Он намеренно напомнил всем о последней речи Шона и надеялся, что его слова немного охладят пыл мятежников. – Если вам непременно нужна чья-то кровь, – Джастин снова повысил голос, – начните с меня!
В толпе снова закричали: «Нет!» Лишь минут через пять Джастину удалось более-менее утихомирить собравшихся.
– Возможно, ваша жизнь несовершенна, – продолжал он, – но это не значит, что другие должны умирать. Вам не нравится, что происходит в вашем мире? Так измените его! Если вам не нравится, что вами кто-то владеет, сами не владейте никем! Я поклялся, что не буду владеть ни единой акцией другого человека. Вам тоже не обязательно кем-то владеть. Протестуйте против несправедливости, воплощением которой служит инкорпорирование! Откажитесь играть в их игры! Избавьтесь от акций и будьте свободны!
Джастину пришлось замолчать, потому что толпа начала скандировать: «Избавьтесь от акций и будьте свободны!» Дождавшись тишины, он продолжал:
– Если вы не хотите инкорпорации, измените строй! Если вам не нравится, что вас клеймят, как скот, купите нейрощит против чипов-локаторов!
Ему снова пришлось замолчать, потому что толпа повторяла его слова.
– Друзья мои! – взмолился Джастин. – Прошу вас, не надо больше крови!
Его слова были встречены новыми аплодисментами, уже не такими робкими. В них чувствовалось воодушевление.
– Поверьте мне, – продолжал Джастин, завершая речь, – результат не стоит такой цены. Ваш «один свободный человек» просит только одного: чтобы вы все ушли с миром… все пошли по домам и решили, каких перемен вы хотите… но без смерти и разрушения! Ничто не осчастливит меня больше, чем сознание, что все вы живыми и невредимыми добрались до дома. Пусть сегодня больше никто не пострадает. Давайте разойдемся с миром!
Толпа не сразу поняла, что Джастин закончил говорить. И только когда он начал спускаться с арки, крики возобновились. Люди радостно приветствовали его, потому что поняли: самый знаменитый человек в Солнечной системе заботится о них, потому что они ему небезразличны – и он не ждет для себя ни награды, ни прибыли. А может, все просто устали от кровопролития. Как бы там ни было, люди еще больше полюбили Джастина Корда и исступленно вопили, признаваясь ему в своих чувствах:
– Один свободный человек, один свободный человек, один свободный человек!
К тому времени, как Джастин и Нила вернулись на крышу, где, к их облегчению, они нашли свой флаер целым и невредимым, Джастин уже знал, каким будет его следующий шаг.
– Нила, – сказал он, направляясь к водительскому сиденью, – в каком городе сейчас самые большие волнения?
Нила поерзала на пассажирском сиденье.
– Я боялась, что ты это спросишь!
Джастин пожал плечами, Нила нагнулась к нему и, притянув его к себе за ворот, страстно поцеловала.
– Знаешь, ты ведь был на волосок от гибели! – воскликнула она, не выпуская его воротника. – И как тебе удалось уговорить меня втянуть нас в такое? – Она не испытывала страха за себя – только за своего любимого. – Ты в самом деле прекрасно справился, – продолжала она, ненавидя себя за свои слова и прекрасно понимая, что будет дальше. – Чикаго или Токио… Орел или решка?
Джастин расплылся в лукавой улыбке:
– Чего же мы ждем?
Глава 11
ВТОРОЙ ПРОЦЕСС
Жозе Чун был доволен собой. Он нашел идеальную работу. Правда, в корпоративном обществе научились подбирать людям наиболее подходящую профессию – так они приносили больше прибыли. Но Жозе казалось, что в его случае власть имущие (в лице GCI) замечательно преуспели. Жозе ненавидел толпу, терпеть не мог думать о своем гардеробе и обычно хватал первое, что подвернется под руку. Предложение выступить публично наверняка привело бы его в ужас. Зато он обладал одним существенным преимуществом – превосходным аналитическим умом. Жозе отлично умел сопоставлять, казалось бы, несопоставимые источники информации. Кроме того, он мог долго работать один, без надзора, не ослабляя сосредоточенности при решении насущной задачи. Благодаря своим навыкам он стал архивариусом и работал на вспомогательной подстанции GCI в Юджине (штат Орегон). На новом месте он так хорошо себя зарекомендовал, что GCI перевела его в свой женевский филиал. Проведя в Женеве каких-то десять лет, он стал настолько незаменимым, что его перевели в главный, нью-йоркский, офис. Разумеется, к повышениям по службе Жозе относился равнодушно. Он радовался, когда мог с головой погрузиться в работу. Жозе не только помнил, где содержатся все важные документы и справочники – как в печатном, так и в цифровом виде, – но также знал и содержание всех документов как свои пять пальцев.
Сейчас он работал над особенно интересным делом. Джанет Дельгадо попросила его найти любые материалы, имеющие отношение к делу «Государство против Джастина Корда». Он выслал все найденное еще несколько дней назад, но что-то не давало ему покоя. Какой-то пункт насчет персональной инкорпорации… А Жозе был таким человеком, который не успокоится, пока не устранит причину беспокойства. Из-за такой черты характера жить с ним под одной крышей было почти невозможно, зато он стал ценным приобретением для начальства.
Пристально глядя на большую полку с инфокристаллами и забывшись в тихом жужжании окружающих его компьютеров, Жозе вспомнил, что грызло его все последние дни. Один старый закон, который давно уже не применялся. Может, его вообще упразднили? И все же он, пусть даже косвенно, имеет отношение к делу. А разве мисс Дельгадо не попросила его прислать «все»? Жозе был дотошен. Если босс требует всего, значит, она и получит все. Он составил доклад на одной страничке, переслал его Джанет Дельгадо и вернулся к своему уединенному существованию, не ведая о том, какое смятение произведет его открытие.
Гектор снова и снова пересматривал факты, в любом сочетании они неизменно заканчивались одним и тем же. Джастин Корд и только Джастин Корд в одиночку прекратил мятеж. Вся система как будто успокоилась. Кроме того, Гектор не мог не учитывать еще одного фактора. После смерти Шона Дугла и обращения к мятежникам Джастин из потенциальной угрозы превратился в угрозу вполне реальную и действующую. Придется GCI пересмотреть всю свою стратегию.
Гектор долго обдумывал новую линию нападения, и только когда остался полностью удовлетворен своими планами, послал их наверх для одобрения.
Примерно через час после того, как он послал Председателю свой план действий, его пневмотруба пискнула. В эпоху массовой электроники единственным по-настоящему надежным средством связи оставалось старое и испытанное – пневмопочта или распечатка, доставленная курьером. Пневмопочта даже лучше, потому что человека можно подкупить.
Гектор достал сообщение и развернул его. Оно содержало единственное слово: «ОДОБРЯЮ».
Прочитав записку, Гектор уничтожил ее.
Джанет Дельгадо не спешила в кабинет к Гектору. Вице-президент GCI вообще ни к кому не торопится, кроме Председателя и к себе, в свою святая святых, Председатель приглашал своих заместителей нечасто. Правда, сейчас Джанет официально числилась в отпуске, а значит, временно не руководила юридическим отделом. И все же Джанет регулярно информировали обо всем, что происходит в ее отделе, она также обладала правом решающего голоса по всем важным вопросам. Сейчас она не торопилась, но и не особенно тянула время. Обычно, демонстрируя взаимную учтивость, Джанет и Гектор встречались на нейтральной территории, но, поскольку Джанет сейчас официально находилась в отпуске, она пошла в кабинет своего союзника. Ей пришлось спускаться вниз, к чему она до сих пор не привыкла.
Проработав с неделю, Гектор без объяснения причин перевел свой отдел с верхнего уровня, где располагались кабинеты всех членов совета директоров, в подвал. На словах он объяснял такой странный ход требованиями безопасности и желанием быть ближе к архивам и сетям связи. Джанет склонна была ему поверить. Гектор старался не пропускать ни одного заседания совета директоров. Кроме того, он, несмотря на плотный рабочий график, являлся на все корпоративные вечеринки, завтраки и обеды. Он стал полной противоположностью своему суровому, замкнутому предшественнику. И все-таки Джанет считала странным стремление второго по значимости человека во всей системе добровольно спуститься в самые недра GCI. И не только это. Некоторые другие отделы последовали примеру Гектора. Джанет надеялась, что мода на переселение вниз быстро пройдет. Лично ей очень нравилось сидеть выше облаков. Интересно, почему Гектор так в себе уверен? Дело в его новой должности или в нем самом? Джанет не была уверена в том, что ответ на этот вопрос придется ей по душе. Стажер, который приветствовал ее у дверей лифта, был молод, полон рвения и почтителен, то есть держался как типичный молодой служащий GCI. Но, как заметила Джанет, молодой стажер как будто светился изнутри. Сразу было видно, что он выполняет любимую работу для уважаемого шефа. Он входил в небольшую горстку людей, работающих на Гектора, те, кому не повезло попасть в ближний круг вице-президента, прозвали их «гекторятами». Предполагалось, что прозвище звучит презрительно, но, как часто случается в жизни, люди, которых предполагали унизить кличкой, гордились ею как знаком отличия. Небольшая, но растущая группа, которую Гектор сколотил вокруг себя, казалась не просто офисным планктоном, но закрытым клубом. Манера, в какой приветствовал Джанет молодой «гекторенок», – почтительная, но вместе с тем расслабленная и дружелюбная, – заставила Джанет задуматься. Неужели ее тоже записали в «гекторята»?
Узкие коридоры, в которых у нее сразу начиналась клаустрофобия, представляли собой лабиринт, окрашенный в унылый бежевый цвет. Зато кабинеты, как с завистью отметила Джанет, оказались замечательными. Первым делом Гектор распорядился сломать внутренние перегородки и сделать одно большое рабочее пространство, походившее на огромное университетское кафе. Хотя здесь стояли письменные столы и имелись точки доступа к компьютерным терминалам, в огромном зале лежали ковры, стояли огромные диваны, летали разноцветные стулья и мягкие кресла. Некоторые «гекторята» сидели в одиночестве и что-то читали, другие, сбившись в стайки, весело болтали. Некоторые, как заметила Джанет, даже спали на диванах. Казалось, здесь царит анархия, но Джанет была опытным руководителем и сразу поняла, что здесь идет напряженная работа. Перед каждым сотрудником лежал цифродруг, инфопланшет или бумажный документ. Насколько она успела услышать, все громкие, оживленные разговоры имели отношение к работе. Джанет готова была заложить спутники Ио, что молодые сотрудники, которые у нее на глазах спали или валялись на диванах, не покидали комнату последние двое суток.
Джанет прочла досье Гектора, нигде не упоминалось о его выдающихся организаторских способностях. Совсем недавно Джанет считала его талантливым одиночкой. Она поняла, что ошибалась, когда увидела его за письменным столом. Гектор сидел в окружении своих молодых помощников, все они внимали ему с обожанием. Она подошла послушать, ей показалось, что Гектор рассказывает какой-то длинный и довольно замысловатый анекдот.
– И тогда пудель, повернувшись спиной, говорит: «Где эта чертова обезьяна? Я еще час назад послал ее за еще одним гепардом!»
Толпа вокруг Гектора разразилась хохотом. Тут Гектор заметил Джанет.
– Джанет, я очень рад, что вы смогли прийти. А вы – марш назад, на рудники!
Хотя кое-кто из подчиненных добродушно заворчал, все быстро и довольно весело рассосалось. Гектор показал на одну из многих дверей вдоль стены:
– Давайте перейдем туда. Там мы сможем переговорить наедине.
По соседству с общим залом находился маленький кабинет, всецело приспособленный для работы. В нем стояли стол, компьютерный терминал, стулья для посетителей и большое мягкое кресло, как почти во всех кабинетах. Кроме того, Джанет заметила два больших запертых шкафчика для документов. Увидев на столе коробку сигар «Коиба», Джанет поняла, что это и есть настоящий кабинет Гектора. Она давно удивлялась необычному пристрастию Гектора. Сигары курят многие, но только Гектор как будто выставляет свою вредную привычку напоказ.
Неужели и в этом все скоро начнут подражать ему? Джанет передернуло. Гектор сел и тут же достал из коробки сигару, правда, к облегчению Джанет, не закурил.
– Верховный суд возобновляет слушания послезавтра, – сказал Гектор.
Джанет стало не по себе. Почему ей не сообщили такую важную новость?
– Когда об этом стало известно? – обиженно спросила она.
Гектор посмотрел на часы в ногте большого пальца:
– Официально об этом объявят… часа через два.
Джанет вздохнула с облегчением. Значит, Гектор получил информацию, как говорят журналисты, «из источников, близких к Верховному суду». Жаль, что он так явно стремится продемонстрировать свое превосходство.
– Спасибо, что предупредили, – кивнула она, садясь. – Кстати, время дорого… Чем скорее я выиграю дело, тем лучше.
– Вы уверены, что сможете выиграть? – спросил Гектор, как показалось Джанет, с неподдельным интересом.
– Вам не о чем беспокоиться. Джастина Корда заставят инкорпорироваться и тем самым положат конец шумихе, которая окружает Человека вне корпорации. – Джанет говорила с полной уверенностью человека, который готовится нанести кому-то вполне заслуженный ответный удар.
– И ничто не способно спасти Джастина Корда? – не сдавался Гектор. – Мэнни Блэк не достанет из шляпы кролика, который вынудит Верховный суд отменить приказ об инкорпорации?
Джанет ответила не сразу. Архивариус Чун прислал ей короткий, всего на страничку, доклад, в котором указывал на одну потенциальную проблему. С другой стороны, Мэнни Блэк никак не мог получить доступ к этой информации. И все же, если Гектору так нужно знать…
– Кое-что есть…
«Джастин Корд вернулся в Женеву, чтобы участвовать в судебном разбирательстве. Трудно поверить, что слушания по делу начались всего неделю назад. Хотя суть дела осталась той же, мир изменился. У здания суда неспокойно – площадь заполнена демонстрантами, одни выступают за, другие против Человека вне корпорации. Представители полиции дали понять: если снова начнутся беспорядки, они применят „Выводин“, весьма мощный, хотя и безопасный, усыпляющий газ. Полицейские силы Женевы заказали большую партию».
«Ежедневные земные новости»
Обстановка в суде накалялась. Прошло всего полторы недели после вступительных речей, но все присутствующие понимали: атмосфера уже не та, что в начале процесса. Слишком многое изменилось за стенами зала суда. Общество, долго жившее в ладу с собой, раздирали противоречия. Хотя многие по-прежнему полагали, что Мэнни Блэк непременно проиграет, находились и те, кто считал, что он обязан выиграть дело. И те и другие сходились в одном: ставки значительно возросли.
Хорошо, что поставившие на Мэнни не имели возможности поговорить с ним лично. Мэнни подробно объяснил Джастину Корду, что их шансы на победу призрачны. Мэнни даже признался, что мог бы вынудить Верховный суд снизить планку до одного или двух процентов. Такой маленький пай противоречит конституции, однако можно было опереться на спорное положение в преамбуле… Впрочем, даже на такой исход надежды было мало.
Перед самым началом заседания к месту защиты подошел курьер – судя по форме и фирменной кепке, из «Вестерн юнион». Непонятно было, как ему удалось проникнуть в зал суда. Мэнни распорядился, чтобы его никто не беспокоил, с помощью денег Джастина Корда он добился того, чтобы его приказы неукоснительно выполнялись. И вдруг какой-то курьер, грубо нарушив все мыслимые правила, пробрался прямо к нему – к тому же в день суда!
– «Вестерн юнион», – как-то слишком лучезарно улыбаясь, заявил курьер. – Мэнни Блэк, у меня для вас важная телеграмма.
– Охрана! – позвал Мэнни, не удосужившись поднять голову. Он не отрывался от своих записей, готовясь произнести речь. Два агента охранного предприятия немедленно скрутили курьера, но тот сохранял невозмутимость.
– Перечитайте закон HR 27–03.
Мэнни вскинул голову и с подозрением посмотрел на курьера.
Тот пожал плечами:
– Мне велели передать вам это, если вы вызовете охрану.
– Не понимаю, – парировал Мэнни, – при чем здесь колонизация Марса.
Охранники поволокли курьера прочь.
Тот выгнул шею и крикнул:
– …Аляскинской федерации!
Мэнни продолжал работать. Но поскольку в подсознании он не переставал искать выход, он вдруг почувствовал: вот оно! Открытие оказалось таким поразительным, что он продолжал перечитывать текст вступительной речи, одновременно вспоминая недавнюю историю.
– Погодите! – крикнул он охранникам, которые успели заковать нарушителя покоя в наручники и тащили его к выходу.
Повинуясь приказу Мэнни, охранники приволокли курьера обратно и поставили перед Мэнни и Джастином.
– Где ваша телеграмма? – рявкнул Мэнни.
Джастин, который молча наблюдал за происходящим, с удивлением заметил, как Джанет Дельгадо сначала побледнела, а потом покраснела – будто от ярости. Она выхватила цифродруга и что-то пылко заговорила в него. Курьер из «Вестерн юнион», с которого сняли наручники, передал Мэнни инфопланшет, Мэнни расписался в получении. Покончив с делом, курьер вежливо приподнял фуражку, словно желая продемонстрировать, что он не обиделся. Мэнни загрузил нужные сведения в цифродруга, раскрыл голографическую клавиатуру и, не произнеся ни слова, принялся набирать команды так быстро, что за ним невозможно было уследить невооруженным глазом. Мэнни был всецело поглощен своим делом, лицо его оставалось невозмутимым, но глаза жадно впитывали все доступные сведения. Джастин понятия не имел, что происходит. Но реакция Джанет Дельгадо впервые за много месяцев вселила в него надежду. Прошло минуты две, главный судья ударил молотком, призывая всех к молчанию, но Мэнни по-прежнему продолжал печатать с нечеловеческой скоростью.
– Итак, мистер Блэк, мы слушаем вашу вступительную речь, – довольно вяло произнес главный судья Ли. Судя по всему, он не ожидал, что Мэнни удастся произвести на него хоть какое-то впечатление.
Мэнни, поглощенный своим занятием, даже не поднял головы.
– Мистер Блэк! – повысил голос главный судья. – Мистер Блэк!
Мэнни вздрогнул и резко дернулся, как человек, которого разбудили, позвенев над ухом колокольчиком.
– Чем я могу вам помочь? – спросил он вежливо, словно продавец в магазине.
Публика захихикала. Мэнни покраснел, поняв, как оплошал.
– Мистер Блэк, – обратился к нему главный судья. – Извините, что отрываю вас от дел, но учтите, вы не смеете тратить понапрасну наше драгоценное время. У вас было почти две недели на подготовку речи, ведь представитель обвинения свои доводы уже изложила. Я нахожу ваше поведение неэтичным, но мои коллеги охотно вас послушают. Если вы готовы произнести вступительную речь, прошу вас, приступайте. А лучше – сразу признайте свое поражение и позвольте суду заняться другими насущными делами.
Хотя главный судья славился своей вспыльчивостью, а адвокатов умел отбрить так, что о его гневных речах ходили легенды, Мэнни и глазом не моргнул.
– Приношу суду свои извинения, – начал он. – Если суду будет от этого легче, я не стану произносить речь, которую готовил загодя.
– Вот и хорошо, – буркнул судья Ли.
– По-моему, хватит, Чан, – нараспев произнес судья Тадасуке. – Пусть вы и славитесь своей сварливостью, но сейчас вы откровенно грубы.
Мэнни продолжал, не дав главному судье Ли ответить.
– Если это устроит суд, могу дать присягу, что моя вступительная речь – не та, которую я готовил заранее. Я даже готов пройти психоревизию, чтобы подтвердить свою правоту… Итак, на основании новых сведений, полученных нами всего несколько минут назад, я готов произнести совершенно новую речь.
Публика ахнула, даже главный судья Ли на некоторое время пришел в замешательство. Вместо него ответил судья Тадасуке:
– Мистер Блэк, в психоревизии нет необходимости. Пожалуйста, приступайте.
Мэнни вскочил с места и принялся расхаживать туда-сюда.
– Позвольте заметить, что данное дело далось мне нелегко. Готов признаться даже в том, что я испытывал трудности отчасти потому, что боялся проиграть…
После такого откровенного признания в зале послышались смешки. Даже судьи не сумели сдержать улыбок. Не смеялась лишь Джанет Дельгадо.
– И все же главное для меня, – продолжал Мэнни, – найти способ для моего клиента, мистера Джастина Корда, удовлетворить законные запросы общества, не жертвуя при этом своей свободой. Думаю, все согласятся с тем, что наш строй предоставляет личности несравненно более широкие права, нежели государству и не допускает попрания данных священных прав. В преамбуле к нашей конституции записано, цитирую: «Мы, народ Земной конфедерации, принимаем данную конституцию в обеспечение внутреннего правопорядка, сохранения мира и защиты личности от незаконных, несправедливых или аморальных действий со стороны общества и государства». Следовательно, государство не имеет права без веских оснований лишать человека того, с чем он не желает расставаться.
Мэнни ненадолго остановился напротив Джанет Дельгадо и посмотрел на нее в упор. Юрист GCI ответила ему стальным взглядом.
– Во вступительной речи представитель обвинения искусно намекнула на то, что государство понесло ущерб и что Джастин Корд должен содействовать развитию общества, как все прочие граждане. Государство-банкрот, государство, которое не может обеспечить исполнение законов, либо бесполезно, либо, хуже того, представляет опасность для тех, кого оно призвано защищать. – Мэнни помолчал, публика непроизвольно подалась вперед. – Перед лицом уважаемого суда и в присутствии законных свидетелей признаю, что все сказанное представителем обвинения – правда. Далее, я не оспариваю того, что мой клиент обязан содействовать развитию общества.
В зале зашумели. Все решили, что Мэнни только что признал свое поражение. Все головы повернулись к Джанет. Никто не мог понять, почему она не улыбается, хотя настал ее звездный час.
Мэнни подошел к возвышению, на котором сидели судьи.
– Вполне понимаю желание уважаемых судей поскорее покончить с делом. Поэтому я не стану подвергать сомнению прекрасно аргументированные доводы истца. – Он обратился напрямую к главному судье Ли: – Ваша честь, я сэкономил вам половину времени.
Главный судья явно опешил:
– Госпожа Дельгадо, вы намерены представить суду другие доказательства того, что мистер Корд обязан платить?
Джанет, поджав губы, буркнула:
– Нет, главный судья, не намерена.
С места вскочила судья Ватанабэ:
– Значит, обвинение закончило представление доказательств?
– Да, – ответила Джанет, – но прошу дать мне возможность ответить после того, как свои доводы изложит представитель защиты!
Шум в зале стал громче, процесс пошел в совершенно непредвиденном направлении. Джастин был огорошен, пожалуй, больше всех. Он обсуждал с Мэнни множество вариантов развития событий, но откровенная сдача в их планы не входила.
Главный судья Ли прикрикнул:
– Тишина, или я прикажу очистить зал!
Публика немедленно затихла. Ли посовещался с коллегами и обратился к Джанет:
– Госпожа Дельгадо, ваш запрос удовлетворен, но я не понимаю, зачем вам это. Мистер Блэк только что признал свое поражение и, должен добавить, напрасно потратил время суда.
– Позвольте, ваша честь, – перебил его Мэнни, – я согласился с доводами обвинения, но не с выводами!
Голос подал судья Пак:
– Мистер Блэк, одно неизбежно вытекает из другого!
– Ваша честь, вынужден просить вас провести различие. Всем очевидно, что Джастин Корд должен внести свой вклад в развитие общества в обмен на услуги, которые он получает от общества, но для того, чтобы заплатить, ему не обязательно инкорпорироваться! Конституция предусматривает и другой способ. Я докажу, что Джастин Корд имеет право выбрать способ платежа. Он может инкорпорироваться, однако он также имеет право… – Мэнни помолчал, понимая, что его следующие слова произведут эффект разорвавшейся бомбы, – на налогообложение!
Поднялся такой шум, что пришлось очистить зал суда. Заседание возобновилось лишь на следующий день.
« Клара Робертс.Невероятно! Я ожидала фейерверка, но Мэнни Блэк оказался самым безумным адвокатом в истории конфедерации. Можете себе представить его наглость? Он предложил Верховному суду Земной конфедерации обложить Джастина Корда налогом! В конституции недвусмысленно заявляется, что этого не может делать никто и никогда! Может, Корд и Блэк считают, что притвориться сумасшедшими – отличный выход? У нас звонок. Элиана с Цереры, вы в прямом эфире!
Гостья.Здравствуйте, Клара, я звоню в первый раз и хочу сказать, что мне нравится ваша передача. Мы с мужем все время ее слушаем.
Клара Робертс.Спасибо, дорогая. Чем вы занимаетесь?
Гостья.Сдаю в аренду горное оборудование для старателей на поясе астероидов.
Клара Робертс.Должно быть, вы неплохо зарабатываете.
Гостья.Да, нормально, но пока еще не готова устроить вечеринку по случаю приобретения контрольного пакета.
Клара Робертс (смеется).Вы следите за ходом процесса?
Гостья.Да мы только о нем и говорим! Но я бы пока не стала сбрасывать со счетов Мэнни и Джастина.
Клара Робертс.Почему?
Гостья.А вы видели, как нервничала Джанет Дельгадо?»
Из передачи «Шоу с Кларой Робертс», Информагентство пояса астероидов (ИПА)
Джанет с трудом дождалась, пока они с Гектором останутся наедине. Как только он закрыл за собой дверь «приватной кабинки», она притиснула его к стене и прорычала:
– Гектор, вы подонок! Я вас чем-то обидела? Вы подумали, что я с вами шучу? Вы что, работаете на Корда? Какого дьявола вы это сделали, идиот проклятый?
– Что сделал? – не теряя хладнокровия, осведомился Гектор.
– Да пошел ты! – завопила Джанет, выпуская его.
Гектор поправил воротник и потер шею.
– Джанет, скажите, – в уголках губ у него заиграла улыбка, которая показывала, что он ничуть не раскаивается, что я, по-вашему, сделал?
– Вы напомнили Мэнни о законе HR 27–03. Дамзах всемогущий, курьер из «Вестерн юнион» произнес это вслух! Мэнни хватило полутора минут, чтобы во всем разобраться. Он нашел выход, который показали ему вы! – Джанет ткнула пальцем Гектору в грудь. Вдруг она нахмурилась. Скажете, вы случайно сделали ему такой подарок?
