Текст книги "Вне корпорации"
Автор книги: Дэни Коллин
Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)
– Ну в общем и целом?
– Предпочту старый добрый американский доллар.
– С нашими корпорациями то же самое. Разные компании специализируются на разных вещах, как раньше – разные страны. Только в ваше время разные страны использовали свою валюту для политического давления, то есть во вред самой денежной массе и гражданам, чью жизнь деньги по идее должны облегчать. Сегодня валюту применяют строго по экономическому назначению, отпала необходимость в каких-либо посредниках. Допустим, по какой-то причине возрастает спрос на медь. Тут же растет и курс валют, привязанных к сырью, повышается обменный курс этих валют – в точном соответствии со спросом. И никаких помех!
– Помех? – не понял Джастин.
– Положения, при котором правительство приказывало включить печатный станок. Тогда люди шли и покупали больше «товара». Производители товара думали, что спрос растет, хотя ничего подобного не наблюдалось. Просто у населения появлялось больше денег. Рядовые граждане не разбирались как следует в законах рынка, но, сами того не зная, ощущали на себе последствия перепроизводства денег. Отсюда и помехи.
– Я понял.
– Сейчас, – продолжала Нила, – все более-менее разбираются в экономике и способны распланировать свое будущее. Поэтому особенно ценно то, что экономика не отдана на откуп людям и институтам, которые в первую очередь руководствуются политическими соображениями.
– Ваши доводы вполне логичны, – признал Джастин. – А как же евро? Многие европейские страны договорились о введении общей валюты, помню, перед тем как меня заморозили, дела у евро шли неплохо… даже лучше, чем у доллара.
– Вы наблюдали за общеевропейской валютой лишь первые несколько лет ее существования, – ответила Нила. – Потом евро начал вести себя как любая политически ориентированная валюта. Поскольку эта валюта была крупнее, последствия оказались хуже.
– Наверное, вы снова имеете в виду Большой Крах?
– «Боже, Боже, неужели он понял?» – пропела Нила.
Услышав фразу из «Моей прекрасной леди», Джастин улыбнулся. Оказывается, кое-что из прошлого живет и здравствует. Как ни странно, это его утешило.
– Итак, – сказал он, доедая последний кусок пиццы, – правильно ли я понял, что валюта GCI – все равно что современный доллар?
– Правильно, – ответила Нила.
– GCI, – повторил Джастин. – Фирма Гектора.
– И моя, – ответила Нила, словно извиняясь.
– Извините, – сказал Джастин, внимательно проглядывая список вопросов, которые он набросал с помощью цифродруга. Через какое-то время он поднял голову. – Что такое СКО?
– Сплав всех валют, – ответила она, – и крупных, и мелких, которые обновляются посредством Нейро каждый час. Сведения системные, чтобы каждый мог понять, сколько стоит та или иная вещь. Но реальной валюты под названием СКО не существует. Это просто своего рода критерий, мерило.
– Сейчас угадаю, – сказал Джастин. – Кредиты GCI всегда выше, чем СКО, и это самая важная валюта в Солнечной системе.
Его слова произвели впечатление на Нилу.
– Как вы догадались?
– Мне было нетрудно. Я вспомнил цены в ломбарде, а теперь вот в меню рядом стоят цены в GCI, а рядом – в СКО.
С помощью такого простого средства, как ценник и меню, поняла Нила, Джастин способен постичь суть нового мира. План ее урока усыхал с каждой минутой.
– Я жду, пока вы зададите свой вопрос, – перебил он ход ее мыслей.
– Какой вопрос?
– Он обусловлен исключительно вашим интересом и любопытством, но вы ни за что не задали бы мне его по собственной воле… Если я правильно угадал, вы чувствуете себя виноватой только за само желание спросить меня об этом!
Нила ошеломленно смотрела на своего пациента. Откуда он знает, что именно она чувствует? Да, он прав: она действительно хочет забросать его вопросами личного характера, то есть не имеющими отношения к его адаптации. Однако он был не прав в том, что она сама бы ни за что не начала разговор на эту тему. Но сейчас он дал ей свое разрешение, и ей придется спрашивать, пусть даже некоторые вопросы небезопасны.
– Как вы…
– Я очень хорошо умею… то есть умел… вести дела. Для того чтобы стать хорошим бизнесменом, нужно уметь разбираться в людях. Качество не только полезное, но и жизненно важное, во всяком случае, на том уровне, до которого добрался я.
– Сколько вы стоили? – спросила Нила, вспомнив старинный оборот.
– Перестаньте! Вас ведь совсем другое интересует.
Нила подумала: кажется, все следует правилу «ничто не идет по плану».
– Хорошо, Джастин, – кивнула она. – Кто вы такой… на самом деле?
Глава 4
СЛАВА
Ирме Соббельже было семнадцать, когда она получила свою первую по-настоящему ценную акцию. И дело вовсе не в том, что акции ее родителей, братьев и сестер ничего не стоили. Ценность членов ее семьи основывалась не на экономике, а скорее на психологии. Все просто и грубо. Если ты владеешь паем брата или сестры, ты лишний раз подумаешь, прежде чем будешь вредить своим родственникам – как в физическом, так и в психическом смысле. Более того, Ирма была убеждена: не купи она большой пай младшего брата, маленький паршивец вряд ли дожил бы до переходного возраста. Такие отношения установились не только в ее семье, но и в большинстве всех семей на Земле. Ирма часто гадала, как людям удавалось выжить и сводить концы с концами до того, как ввели персональное инкорпорирование? Купив первые акции, она словно перешла невидимый водораздел, совершила ритуал, сравнимый по значимости с потерей девственности (о чем она сохранила приятные воспоминания) или с экскурсией в Музей виртуальной реальности (воспоминания о которой были ужасными). Для Ирмы покупка первых акций стала началом процесса, накрепко связавшего ее с обществом. А все объяснялось просто. Связь, прочнее которой не знали в истории, подкреплялась самым мощным стимулом – своекорыстием. Именно своекорыстие помогло Ирме совершить самую выгодную в жизни сделку.
Когда ей было семнадцать, в нее влюбился мальчик из богатой семьи. Мальчик считал себя мужчиной, а Ирма была настолько молода, что поверила ему. Что еще важнее, кавалеру не терпелось залезть к Ирме под юбку. Понимая, что ничего не дается просто так, он подарил Ирме акцию – поистине широкий жест. Случилось так, что подаренная акция была частью пакета только что избранного председателя крупной, стремительно развивающейся корпорации под названием GCI. Мальчишка не знал, что Ирма охотно согласилась бы спать с ним и просто так, без всяких подарков. Но тогда им казалось, будто они «влюблены друг в друга». Оба понятия не имели, насколько ценным и полезным окажется тот подарок. Ирме, как и ее возлюбленному, казалось, будто подарок служит проявлением чистой и бессмертной любви. Однако бессмертная любовь иссякла всего полгода спустя, и ей тут же позвонил персональный брокер (сокращенно перкер), представляющий семью ее кавалера. Перкер предложил выкупить у нее ту единственную акцию по рыночной цене. Несмотря на кажущуюся выгоду и советы родителей, Ирма решила пока придержать акцию. Жизнь показала, что она поступила поистине дальновидно. Дело в том, что потом тот председатель стал Председателем с большой буквы. Его называли не только самым знаменитым отшельником в Солнечной системе, но и человеком, благодаря которому GCI стала самой влиятельной корпорацией в истории человечества. И пусть она владела всего одной акцией великого человека, даже такой скромный пай выделял ее среди сверстников. Ирму считали счастливицей, которой досталось редкое и бесценное произведение искусства.
Позже Ирма выяснила: акции Председателя, в отличие от других знаменитостей, политиков и им подобных, почти не выставлялись на торги. Приобрести их, конечно, хотели многие, только возможности не было. И даже если одна-две акции Председателя попадали на рынок, за них требовали такую заоблачную цену, что редкое событие почти всегда попадало на первые полосы газет.
То, что персональные акции Председателя не выставлялись на торги, противоречило норме. Знаменитости, особенно политики и мелкие «звезды», из кожи вон лезли, чтобы продать свои акции как можно выгоднее. Они дробили свои пакеты на крошечные пакетики… Перед каждыми выборами Ирма получала по почте бесплатные акции дюжины политиков под девизом: «Голосуйте за кандидата, чьими акциями владеете». Ирма обычно тут же велела своему перкеру немедленно перепродать такие акции. При удачном раскладе отдельных акций хватало, чтобы оплатить счета за коммунальные услуги.
Но акция Председателя отличалась от других. Во многих отношениях эта единственная акция определила ход ее жизни. Вначале она заинтересовалась жизнью и личностью знаменитого отшельника. Затем решила заняться журналистикой, после чего вышла замуж во второй раз – за своего профессора. Муж номер два, помимо редкого обаяния, обладал еще одной редкостью – акцией Председателя, которую он тоже получил в юном возрасте. Ему также хватило ума не расставаться с ценным приобретением. Завороженная обаянием второго мужа, Ирма не сразу поняла, что он за человек на самом деле. Только после свадьбы она осознала, что ее супруг – полное ничтожество, которое только и умеет, что складно говорить. Единственным его достоинством была акция Председателя. Ирма придумала, как разлучить бывшего мужа-придурка с его акцией!
Корнелиус любил свою работу. Правда, у него был только один клиент, зато какой! Больше ему и не требовалось.
Все начиналось совсем не так. В начале карьеры Корнелиус был обычным, заурядным перкером. Хотя не самым заурядным. Свое дело Корнелиус знал и любил. В задачу перкера входила манипуляция людьми, а в людях Корнелиус разбирался прекрасно. Ему даже казалось, что по роду занятий он ближе не к бухгалтерии, а к колонке светской хроники. Среди коллег Корнелиуса имелись счастливцы, сколотившие себе состояния, и неудачники, которые круглые сутки просиживали в своих каморках, рыща в Нейро в поисках «темных лошадок». Но правила его профессии не изменились с первой сделки, зарегистрированной еще в Месопотамии свыше четырех тысяч лет назад. Покупай дешевле, продавай дороже.
Жизнь Корнелиуса шла вполне обычно до тех пор, пока одна сделка не изменила все. Речь шла о трех акциях Председателя, полученных по наследству. Наследники не были клиентами Корнелиуса, но он навел справки и выяснил, что наследники хотели бы продать акции самому Председателю – по заоблачной цене, разумеется. В предвкушении прибыли скандальные родственнички впервые в жизни стали относиться друг к другу по-человечески.
Корнелиус отлично знал, что акции Председателя почти не попадают на рынок. Откуда взялись сразу три? Порывшись в архивах, он нашел то, что искал. Покойный владелец, судя по всему, много лет назад через третьи руки приобрел акции Председателя в виде залога. В договор купли-продажи, как то часто бывает в таких случаях, включили и пункт, связанный с «правом приоритетного выкупа». Согласно этому пункту, если переданные акции когда-либо будут выставляться на торги, некая третья сторона имеет право выкупить их в первую очередь, причем по заранее оговоренной цене. По некоторым признакам Корнелиус понял, что семья наследников не собирается информировать третью сторону о своем намерении расстаться с акциями Председателя – то ли не хотели продешевить, то ли просто забыли о старом договоре.
Корнелиус кое-кому позвонил.
После того как финансовый директор третьей стороны уразумел, какая удача ему привалила, он охотно поделился прибылью с честным перкером. В конце концов, благодаря Корнелиусу он не лишился работы, а его клиенты сказочно обогатились. Незадачливые наследники вынуждены были продать акции третьей стороне, проклиная своего покойного отца, из-за которого все так и получилось. Корнелиус получил щедрые комиссионные – целое состояние.
На следующий день после заключения сделки ему позвонил некий человек. Ему предложили обычный процент плюс премию в двадцать тысяч кредитов, если он сможет придумать, как приобрести еще одну акцию из пакета Председателя. Впрочем, имелась одна загвоздка – акцию следовало приобрести в течение следующих сорока восьми часов.
Корнелиус, который любил риск, согласился. Дело оказалось нелегким, обошлось анонимному собеседнику в кругленькую сумму, но факт остается фактом: Корнелиус принял вызов и с блеском выполнил поставленную задачу.
После того случая Корнелиус стал перкером Председателя. Задача у него была только одна: скупать где только можно персональные акции Председателя. Он мог пользоваться любыми необходимыми средствами, лишь бы это не нарушало границ закона – как говорится, толкать, но не бить.
Бюджет у него был огромный, а денег – больше, чем ему было нужно. Он продолжал работать даже после того, как приобрел свой контрольный пакет. Многие из его прежних коллег считали, что он разорен. Но они ошибались. Приобретение каждой новой акции превращалось для Корнелиуса в увлекательную охоту. Почти каждый раз приходилось изобретать новые методы и уловки. Корнелиус стал больше психологом или охотником на крупную дичь, чем биржевым брокером. И дело было вовсе не в деньгах. У Председателя денег и так больше чем у кого бы то ни было. Деньги часто облегчали жизнь, и все же они оставались средством для того, чтобы персональный пакет Председателя стал толще еще на одну акцию. Лишь одно огорчало Корнелиуса в его нынешнем положении: он сам не владел ни одной акцией Председателя. Хотя за долгие годы он приобрел несколько дюжин драгоценных акций, он всегда возвращал их своему клиенту. И не потому, что не мог себе позволить такую роскошь. Он так разбогател, что, наверное, смог бы себе позволить купить две или даже три акции. И все же Корнелиус понимал так же ясно, как то, что солнце восходит каждый день: если он купит хотя бы одну акцию для себя, он больше никогда не будет работать на Председателя.
Поэтому он продолжал делать свое дело, а сожаление выкинул из головы.
Его аватар сообщил о входящем звонке. Корнелиус увидел, что звонит кто-то из категории, которую он сам называл ПНК – «престиж низшего класса». С такими иметь дело труднее всего. Любители престижа не жадничали, и предлагать им деньги было бесполезно. Они скорее согласились бы расстаться с рукой или ногой, чем с вещью, которая выделяла их среди миллиардов обычных людей. И все же Корнелиус не расставался с надеждой. Он регулярно посылал «престижным» небольшие рождественские подарки и даже собственноручно поздравлял их с днем рождения. Возможно, в их жизни возникнут обстоятельства, когда соображения престижа отойдут на второй план. И тогда они вспомнят о нем. Может быть, сейчас как раз такой случай?
Он посмотрел на имя, которое показал ему аватар. Ах, вот это кто – дамочка, которая никогда не расставалась со своей драгоценностью… Необычайно смышленая с самого раннего возраста. Интересно, интересно, что ей понадобилось?
– Мисс Соббельже! – оживленно вскричал Корнелиус, как будто ему позвонила близкая подруга. – Как я счастлив слышать ваш голос! Чем могу быть вам полезен?
Он мог бы внести в приветствие личные нотки – например, посочувствовать своей собеседнице в связи с недавним разводом или поздравить с выходом ее статьи в межпланетном журнале, но предпочел держаться нейтрально. Клиенты звонили, когда были готовы, а он не хотел отвлекать их или, хуже того, первым касаться щекотливой темы. Корнелиус, как и многие люди, которые много знали, научился противиться порыву воспользоваться своими знаниями. Практика показала, что он поступил правильно.
Ирма сразу приступила к делу.
– Я намерена продать Председателю мою акцию, – сказала она.
– Чудесно! Скоро вы станете весьма состоятельной молодой женщиной. По текущему курсу…
– Меня устроит любой курс, но, кроме денег, мне нужно будет еще кое-что.
Корнелиус улыбнулся про себя, но сохранил невозмутимость.
– Что же?
– Информация. Мне нужно точно знать, какой процент своих акций есть у Председателя, и чтобы эти сведения можно было легко проверить. Информация требуется мне через два часа.
Корнелиус посмотрел на дисплей и увидел, что Ирма не шутит. Судя по всему, она не собирается его обманывать.
– Я перезвоню через два часа… спасибо за то, что дали мне возможность оказать вам услугу.
Закончив разговор, Корнелиус нахмурился и стал думать. Потом он подошел к стенному сейфу. Там хранились важные бумажные документы, инфокристаллы и другие ценные вещи, на которые он даже не взглянул. Корнелиус осторожно взял с нижней полки планшет. Этим специально преобразованным цифродругом он пользовался редко. Цифродруг внешне напоминал обычное устройство, но встроенные коды позволяли Корнелиусу позвонить на особый номер. Сев за стол, он запросил все имеющиеся сведения об Ирме Соббельже. Он узнал, что свою акцию она сейчас поместила в одно из казино в Вегасе. Еще немного усердного труда – и Корнелиус выяснил, что акция бывшего мужа Ирмы Соббельже находится в том же казино. Судя по всему, супруги заключили пари, в котором победитель получал все… На всякий случай Корнелиус проверил, не участвуют ли в сделке и другие акции. Нет, на кону было всего две акции.
Собрав как можно больше информации, которая была доступна за такой короткий срок, и помня об обещании, данном Ирме Соббельже, он послал отчет с приложением всего, что узнал, Председателю – по засекреченной линии. От себя он посоветовал своему клиенту обратиться к бывшему мужу Ирмы Соббельже, возможно, удастся получить обе акции. Через десять минут он получил от Председателя ответ. Председатель распорядился отказать мисс Соббельже в деньгах. Зато он обещал лично предоставить ей требуемые сведения, а также все документы для их проверки.
«Лучше синица в руках…» – подумал Корнелиус и начал воплощать пожелания своего клиента в жизнь.
Ирма сидела в отдельном кабинете вместе с бывшим мужем и каким-то придурком, которого бывшенький взял с собой назло ей. «Вот сволочь, – подумала Ирма, – на все готов, лишь бы мне насолить». Она надеялась, что ее ответ поступил в казино до закрытия ставок.
Они втроем сидели в мягких креслах с откидными спинками и ждали. Наконец на дисплее возникла голограмма служащего казино.
– Поскольку обе стороны прислали ответ вовремя, в течение двух часов, – сказал служащий казино, – по условиям сделки победителем считается тот, кто точнее угадает цифру – плюс-минус два процента. Данное условие занесено в контракт, подписанный обеими сторонами до того, как ставки были сделаны.
Бывший муж повернулся к Ирме:
– Что ж, Ирма, ты действовала наугад. Молодец! Никогда не сдавайся!
Служащий казино продолжал:
– Поскольку оба ответа находятся весьма близко друг к другу, профессор Уорбертон объяснит свое решение и ответит на все возможные вопросы заинтересованных сторон.
На месте служащего появилась голограмма профессора экономики, которого оба супруга по взаимному согласию выбрали арбитром. Ирма обрадовалась, впервые заметив на лице мужа признаки тревоги. Такого он не ожидал! Думал, что она попадет пальцем в небо – ошибется больше чем на десять процентов… Он не предполагал, что все выйдет именно так.
– У меня хорошая новость для одного из вас, – объявил профессор Уорбертон, не спеша и как будто наслаждаясь напряжением, исходившим от бывших супругов. – Ирма, примите мои поздравления! Не знаю, как вам это удалось, но победительница – определенно вы. Пол, прошу меня извинить.
Бывший муж Ирмы выглядел так, словно его ударили поленом по голове. Дар речи вернулся к нему не сразу.
– Не может быть! Я уничтожил все свои записи и не сохранил копий, кроме фальшивых. Ты никак не могла выкрасть у меня мои расчеты!
Ирма подумала: «Ты и правда напыщенный болван».
– Пол, я ничего у тебя не крала. Просто мой источник получше твоего. – Она посмотрела на Уорбертона. – Ну, скажите же ему!
– Пол, ваша бывшая супруга связалась с Председателем… я имею в виду самого Председателя… и узнала точную цифру непосредственно у него. Естественно, я все проверил… Если это вас утешит, могу сказать, что вы отстали от нее всего на двести девяносто семь тысячных пункта. Значительно меньше одного процента. Но Ирма попала в яблочко.
Пол снова утратил дар речи.
Уорбертон повернулся к Ирме:
– Дорогая, я умираю от любопытства… Как вам удалось уговорить его?
Не слушая Уорбертона, Ирма наблюдала за своим бывшим. Судя по выражению его лица, он довольно быстро понял, как она уговорила Председателя снабдить ее нужными сведениями. Она подалась вперед.
– Пол, не скрою, почти всегда ты меня переигрывал. Зато я переиграла тебя в главном… Если тебя это утешит, – продолжала она, вставая, – у меня по-прежнему остается всего одна акция Председателя. Правда, больше мне и не требуется…
Она вышла из кабинета. Больше она никогда не видела своего бывшего мужа.
До судьбоносного пари Ирма ни разу не задумывалась о том, почему такой богатый и влиятельный человек, как Председатель, не владеет – более того, не может владеть – ста процентами себя самого. Скорее всего, думала она, ему принадлежат шестьдесят-семьдесят процентов, но вряд ли больше. Даже если теоретически он или любой другой способен выкупить до девяноста пяти процентов своих акций, пять процентов его пакета по закону являются собственностью государства. Как ни малочисленны функции государства, оно заботится о своих гражданах, а за любую заботу надо платить. В третьем разделе пятой статьи конституции недвусмысленно заявлялось: «Все люди, рожденные в Земной конфедерации, получают статус корпорации с капиталом в 100 тысяч акций. 20 тысяч акций переходят к родителю/родителям, опекунам или лицам, их заменяющим, 5 тысяч акций переходят к государству. Государство никоим образом не имеет права ни увеличивать, ни уменьшать пай гражданина». Последняя поправка была не случайна. Увеличение или сокращение пая, передаваемого государству, могло, с одной стороны, привести к тирании, а с другой стороны – к банкротству. Она вспомнила комментарии своего профессора по поводу Декларации об инкорпорации в целом. «Помни, Ирма, – говорил профессор, – после Большого Краха мы усвоили самое главное. Только одно опаснее слишком сильного государства – слишком слабое государство!»
Ирма любила старика и до сих пор привлекала его в качестве платного эксперта, если для статьи требовалось чье-то авторитетное мнение.
Выигранная ею акция сыграла немаловажную роль в ее жизни – ее котировки стремительно возросли. Только на прошлогодние дивиденды можно было устроить себе отпуск на Луне. Кроме того, ей наперебой звонили перкеры, все предлагали выкупить у нее последнюю оставшуюся акцию Председателя по цене, значительно превышающей рыночную, – предложение заманчивое, учитывая, что Председатель котировался выше любого другого гражданина Земной конфедерации. Нет, Ирма ни за что не продаст свою акцию! Ни за какие деньги. Она так выложилась ради нее – и в профессиональном, и в эмоциональном смысле, – что с этим не сравнятся никакие деньги. Однако профессиональная гордость также не была ей чужда. Сейчас Ирма охотно поставила бы на кон свою единственную акцию на то, что небольшая история, которая разворачивается – кто бы мог подумать! – в крошечном Боулдере, штат Колорадо, значительно важнее, чем склонны полагать местные средства массовой информации.
– Майкл, Энрике, Сондра, а ну-ка, все сюда! – послышался в общем зале голос Ирмы.
Как и в большинстве современных организаций, в «Ежедневных земных новостях» прижился принцип наставничества. Опытный наставник и сам писал материалы, и редактировал творения группы учеников. Все выступали соавторами, подписи под статьями размещались в порядке личного вклада. Лет через десять ученики либо сами становились журналистами-наставниками, либо искали себе более хлебное место работы. Издание Ирмы было уникальным. Ей удалось воспитать группу кадровых сотрудников – в сущности, ее подопечные охотно соглашались надолго сохранять статус учеников, хотя обладали богатым опытом. Ученики тянулись к ней, потому что Ирма умела раскапывать сенсации и честно указывала их фамилии в списке соавторов. В редакции царила живая, интересная рабочая обстановка. Возможно, ее ученики и получали меньше, но престиж в сочетании с возможностью потрудиться на наставницу калибра Ирмы стоил жертв.
– Слушаем и повинуемся, госпожа! – отозвался веселый хор.
Через несколько секунд все собрались у Ирмы в кабинете.
Майкл Веритас, высокий блондин с модной двухдневной щетиной, занял обычное место – прислонился к южной стене, как бы случайно заслонив собой драгоценную фотокопию самого первого выпуска «Ежедневных земных новостей» – правда, тогда их издание еще называлась «Аляскинский ежедневник». Ирма мирилась с заскоками Майкла, потому что Майкл умел, как она выражалась, отыскать грязь даже в бочке с отбеливателем.
За Майклом в кабинет вошла Сондра Морри, высокая, гибкая, рыжеволосая красавица, на которой любая одежда выглядела просто великолепно. Сондра устроилась на диване.
За Сондрой вошел Энрике Лопес – приземистый крепыш с филиппинскими корнями. Энрике предпочитал общаться не с людьми, а с цифрами. Он сел на свое обычное место – против стола Ирмы – и сразу принялся общаться со своим цифродругом. Ирма понятия не имела, зачем ему сейчас понадобилась эта проклятая штуковина. За пятнадцать лет совместной работы она почти никогда не видела, чтобы Энрике пользовался цифродругом. Но они все вместе получили три Пулицеровских премии, и если ее ученикам свойственны некоторые личные слабости, что ж, кое на что можно и закрыть глаза.
– Что вы думаете о происходящем в Боулдере? – спросила Ирма, ни к кому конкретно не обращаясь.
Сондра ответила первой. Для женщины, похожей на рыжеволосую амазонку, голос ее звучал странно – словно говорила самоуверенная восьмилетняя девочка:
– А что там происходит?
– Погоди, не говори – сейчас сам догадаюсь, – вмешался Энрике. – Боулдер, наконец, взлетел на воздух? Весь мир скучает по горстке никому не нужных богачей?
– Такого понятия, как «никому не нужные богачи», не существует, – сухо ответила Ирма, – и, к твоему сведению, если бы не богачи, две трети всех компаний разорились бы. – В том числе и «Ежедневные земные новости», подумала она, криво улыбнувшись. – Ладно, даю еще одну попытку!
Голос подал Майкл:
– По-моему, то, что там сейчас творится, очень важно, нам лучше поскорее заняться их историей, пока другие не перехватили.
Ирма бросила на Майкла подозрительный взгляд. Он почти никогда так легко не соглашался с ней.
– Майкл, что дает тебе основания так говорить?
– В противном случае, – даже его нахальство было обаятельным, – ты не притащила бы нас к себе… А если бы не притащила, я бы навек на тебя обиделся и ни за что не позволил искупить свою вину!
Ирма широко улыбнулась:
– Пока мне известно немногое. В Боулдере воскресили человека, некоторое время проведшего в анабиозе.
– Сенсация на первую полосу! – насмешливо воскликнула Сондра.
– Да уж, новость так новость, – вторил ей Майкл.
– Как ты могла молчать про такое? – спросил Энрике, болезненно морщась. – Я… думал, что мы друзья.
– Ха-ха-ха, смеяться будете потом, – дразнила их Ирма, – после того, как сделаете одну простую вещь.
– Какую? – спросил Майкл.
– Не торопись, Майкл. Я не уверена, что даже тебе удастся откопать то, что требуется…
– Хочешь пари? – с вызовом спросил Майкл.
– Еще как хочу.
Энрике выпрямился. Майкл отошел от стены с фотокопией, а Сондра встала с дивана.
Ирма улыбнулась. Что ж, получилось!
– Каждый вносит по десять своих акций в общий котел. Все достается тому, кто сумеет узнать, как зовут этого размороженного… – Ирма помолчала и посмотрела на часы, – через час! Время пошло!
– Так нечестно, – заметила Сондра. – Твой пакет в два раза больше наших… Ставь сорок своих акций!
– Видела, сколько я стою в последнее время? – ответила Ирма. – Оцените мое великодушие! Конечно, если хотите изменить ставки…
В ответ вся команда ринулась к выходу. Ирма понимала: скорее всего, в одиночку никому ничего выяснить не удастся. Придется работать в команде, отталкивая конкурентов локтями. Ученикам ужасно хочется заполучить десяток ее акций, ведь они стоят больше, чем все их акции, вместе взятые. Что ж, оно и к лучшему… Она предложила ученикам лакомый кусок только по одной причине. Почти целый день она безуспешно пыталась узнать имя человека, воскрешенного в Боулдере.
Ирме предстояло как-то убить целый час, поэтому она вернулась к другим обыденным делам, которые обычно игнорировала, – к оплате счетов, вложении капиталов и поиске материала для новых статей. По закону подлости, как только она с головой ушла в работу, в кабинет просунула голову Сондра и откашлялась, привлекая к себе внимание Ирмы.
– Ну что? – спросила Ирма.
– Час прошел.
– Удалось что-нибудь узнать?
Прежде чем Сондра ответила, за ней ввалились остальные. Никто не улыбался.
– Мы сдаемся, – сказал Энрике. – Говори, кто он?
Ирма дала честный и прямой ответ:
– Не знаю.
Ученики разразились криками и бранными словами в ее адрес.
– Вот как! – сказала Сондра. – А мы думали, это своего рода тест.
– Нет. Я и правда не знаю. И поверьте, – продолжала Ирма, – я в самом деле хочу выяснить, кто он такой… просто позарез!
Взглянув в разочарованные лица учеников, она поняла, что пора преподать им урок.
– Ладно, ребята, подойдем к делу немного по-другому. Чего мы не знаем о том типе и почему?
Как обычно, Сондра ответила первой. Она ничего не могла с собой поделать. Видимо, ей казалось: если она немедленно не выложит все, что знает, ее сведения протухнут.
– Мы не знаем, кто выплатил страховое покрытие за его воскрешение. Я проверила счета всех крупных корпораций и ряда более мелких. На прошлой неделе в Боулдере провели четыре реанимации, три были оплачены страховыми компаниями, а за четвертую перечислили наличные.
– Может, он – знаменитость, которая хочет спрятаться? – спросила Ирма.
– Я так не думаю, – возразил Майкл. – Список тех, кто способен выложить за воскрешение такую сумму, очень мал. Если бы что-то случилось с одним из них, мы бы услышали хотя бы отголосок сплетни. Кроме того, если бы знаменитый богач хотел остаться неизвестным, он бы скорее воспользовался страховкой, а не наличными.
– Значит, можно следить за частными счетами, – предложила Ирма.
– Отлично! Но у нас нет следа, по которому можно было бы побежать. В базе данных медицинского центра крутейшая система безопасности. Ее так же трудно взломать, как «Америкэн экспресс».
– Странно, – заметила Ирма. – Если я не ошибаюсь, в Боулдере всего лишь маленькая заштатная больница. Зачем им такая система безопасности?
– Более того, – вскинулся Майкл. – Я считал, что могу взломать практически все. Так что представьте мое изумление. Почти то же самое, как обнаружить, что дверь в местный кондитерский магазин охраняют десять морских пехотинцев! Очень странно…
