Текст книги "Вне корпорации"

Автор книги: Дэни Коллин

Соавторы: Эйтан Коллин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 41 страниц)

– Не так странно, как ты думаешь, Майк, – возразил Энрике. – Если я не ошибаюсь, директор центра Мош Маккензи в прошлом был очень важной шишкой…

– Бывший член совета директоров GCI?! – ахнула Сондра.

– Он самый, – кивнула Ирма. – «То-то его имя казалось мне знакомым», – подумала она. – Кажется, лет пятнадцать назад мы о нем писали?

– Да, – ответила Сондра, справившись с цифродругом.

«Ссылка или отставка? Интриги на самом верху».

Ирма подождала, пока все ученики прочтут старую статью.

– Тогда мы вроде бы пришли к выводу, что его отправили в ссылку, – возмутился Майкл. – Мы до сих пор так считаем?

– По-моему, здесь мы ошиблись, – ответила Ирма. – Я допустила оплошность. Спешила скорее сдать статью, вот и недосмотрела…

Ученики встретили ее слова гробовым молчанием.

– Мы все значимся соавторами, – заметил Майкл. – За статью заплатили нам всем… Значит, и ошибка общая. У нас все общее – и премии, и ошибки. Мы отвечаем за то, что пишем!

– Правильно, – кивнула Ирма. – Насколько я понимаю, такой крупный ляп мог стать только плодом общих усилий.

– Так-то лучше, – ответила Сондра.

– Погодите-ка, – сказал Майкл. – Почему мы так торопимся расписаться в собственных ошибках? Может, его все же отправили в ссылку? Никакого другого объяснения я не вижу…

– Я так не думаю, – сказала Ирма. – Смотрите сами. Он остается на посту директора уже три учетных цикла. Если бы его отправили в ссылку, его бы в конце концов совсем выдавили отсюда, скажем, на пояс астероидов, либо он бы придумал, как вернуться в совет директоров. Я тоже навела кое-какие справки. За последние пятнадцать лет он посылал наверх немало запросов на увеличение финансирования. Ни один его запрос не отклонили и даже не отложили в долгий ящик! Правда, речь шла не о заоблачных суммах, но все же…

– Если бы в Боулдер его сослали, – вторила ей Сондра, – то за такой долгий срок его бы замучили проверками, ревизиями и отказами…

Ирма скрестила руки на груди и откинула голову на спинку кресла.

– Все признаки указывают на то, что с нашим директором обходятся очень мягко. Подозреваю, остальные члены совета директоров боятся будить спящую собаку. Вот почему ему ни в чем не отказывают.

– Хорошо, – кивнул Майкл. – Примем за рабочую версию. Хотя доказательства такой точки зрения только косвенные, они, безусловно, имеют под собой основание.

– Я согласен с Ирмой, – поддержал Энрике. – Они его боятся и, наверное, не хотят сердить. Других объяснений не существует… Надо бы договориться с ним об интервью – классный выйдет материал!

– Точно! – Майкл начал с ходу набивать заголовок: «Грозный враг Председателя не спешит! Больница в Боулдере – оплот борьбы за власть в GCI».

Сондра хихикнула.

– Не смейся! – предупредила Ирма. – На первые полосы попадали статьи и почуднее.

– Как будто кто-нибудь поверит в то, что Председателю можно угрожать, – хмыкнула Сондра. – С таким же успехом можно вещать читателям, что смерть и налоги возвращаются!

– Сондра, – судя по всему, Майкл возобновил их давний спор, – не обязательно доказывать, что Председатель тоже уязвим, достаточно лишь намекнуть на такую возможность. Именно тонкие намеки и делают материал сенсационным!

– Сенсационным материал делают факты, – парировала Сондра.

– Газеты читают для того, чтобы развлекаться и узнавать что-то новое, – не сдавался Майкл. – Те, кого интересуют голые факты, пусть читают альманахи.

Не дав ссоре разгореться, Энрике воскликнул:

– По-моему, я знаю, как оплатили воскрешение!

Майкл и Сондра замолчали и воззрились на Энрике.

– И как же? – спросил, наконец, Майкл.

– Я тоже не смог влезть в бухгалтерию медицинского центра, зато изучил состояние счета самого центра, ведь он не засекречен!

– И что же? – спросила Сондра.

– Непосредственно перед четвертой реанимацией на счет медицинского центра перевели некую сумму наличными, – ответил Энрике.

– Ну и что? – спросила Ирма.

– Перевод поступил незапланированно.

– Сколько? – спросила она.

– Десять миллионов.

– Десять миллионов кредитов за воскрешение?! – вскричал Майкл.

– Сомневаюсь, что вся сумма пошла только на воскрешение. Но какая-то ее часть – безусловно.

– Ты уверен, что не ошибся на пару-тройку нулей? – спросила Сондра.

– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Энрике. – Несколько раз все проверил и перепроверил! Может статься, именно в тот день медицинскому центру заплатили за новейшую компьютерную программу, но лично я в этом сильно сомневаюсь.

– Я тоже, – ответила Сондра. – Глупость какая-то! Если бы они покупали, скажем, новые компьютеры, почему не заплатили как все – с помощью кредитной карты?

Ирма молчала, не мешая Энрике.

– В общем, – продолжал Энрике, – такая громадная сумма не может не оставить след… Где-то должны сохраниться счета, расписки – что-нибудь, с чем можно работать. В нашем случае ничего подобного нет. Сумма наличными была переведена напрямую и тайно. Тот, кто ее перевел, хотел остаться неизвестным, что ему блистательно удается до сих пор.

– Так-так, – произнесла Ирма, все больше волнуясь. – По-вашему, пахнет сенсацией?

– Прости нам наши сомнения, о великая. – Майкл согнулся в полупоклоне, изображая верного подданного. – Как нам вернуть твою благосклонность?

– Ребята, раскопайте мне всю подноготную! Всю подноготную!

Второй круг поисков занял больше времени, чем первый, потому что теперь в их распоряжении имелись настоящие следы. На совещания собирались в конференц-зале. Там было просторнее, кроме того, в конференц-зале стояли мягкие, удобные диваны и множество устройств, которые они любовно называли мозгопланами. Простые летательные аппараты по желанию принимали вид любого сиденья, стула или кресла, в них можно было летать по комнате. Правда, места для маневра было маловато, но все считали, что в воздухе думается легче. Вот почему устройство получило название мозгоплан. Практика показала: самые удачные идеи приходили в голову после нескольких облетов конференц-зала. Ирма велела мозгоплану создать «мягкий барный табурет без спинки» и тут же взгромоздилась на него.

– Поразите меня, ребята!

– Я первая! – выпалила Сондра, взмахивая рукой. – Я первая!

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что, как обычно, никто не возражает, Ирма кивнула. Сондра всегда вначале подробно рассказывала о том, как ей удалось совершить очередное потрясающее открытие, и только потом приступала к самому открытию. Менее выдержанная наставница давно подрезала бы ей крылья, велев сразу переходить к сути. Ирма же не только терпела маленькую слабость своей ученицы, но и поощряла ее.

– Итак, – начала Сондра, – я запустила медиабот в больницу, чтобы проверить, что там творится. Он просуществовал всего четыре секунды.

– Гасящее поле, – заметил Майкл с видом всезнайки.

– Да, – ответила Сондра, – к тому же невероятно мощное!

– Похоже, кондитерскую охраняет целый взвод морских пехотинцев, – добавил Энрике.

Сондра кивнула в знак согласия:

– Вот именно. Пришлось приготовить для них фирменное блюдо…

Все засмеялись. Сондра славилась тем, что у нее имелись особые роботы – медиаботы, приспособленные для любых случаев. Ее «фирменные» могли внедряться в самые сложные сети, преодолевать гасящие поля, а также приобретать вид целого ряда устройств, предназначенных для глушения медиасигналов.

Сандра нахмурилась:

– Мой фирменный бот просуществовал двадцать восемь секунд.

– За двадцать восемь секунд много чего могло случиться, – заметила Ирма.

– Вот именно! Рада, что ты сама заговорила об этом! – Сондра жестом привлекла всеобщее внимание к большому экрану. – Сейчас расскажу. Разумеется, моего шпиона уничтожили, причем уничтожили физически, вместе с «черным поплавком».

На голодисплее все увидели последние секунды существования медиабота, записанные на поплавок безопасности. Через миг дисплей стал черным.

Энрике почесал подбородок.

– Сначала они слопали мясо и только потом – картошку, – сказал он, имея в виду порядок уничтожения. – Вот и готовь против них диверсии!

– Энрике, как я и сказала, система безопасности там посложнее, чем на кухне у твоей мамы.

– Ты еще мою маму не знаешь, – ответил Энрике с довольной улыбкой.

– Не уверена, что выживу после знакомства с ней, – согласилась Сондра. – В общем, глушилка, уничтожившая моего робота, оказалась весьма мощной – «Бринкс-471», последняя модель.

– Кажется, такие штучки стоят по тридцать пять кусков? – спросила Ирма.

– Земного происхождения – да. Те, что делают на орбитальных заводах, идут по пятьдесят. Сложные устройства, созданные в условиях невесомости, всегда стоили дороже.

– В общем, – продолжала Сондра, – мне еще повезло. Прежде чем моего малыша уничтожили, он сумел поймать сигналы еще двадцати шести таких же глушилок!

– Целых двадцать шесть четыреста семьдесят первых «Бринксов» в боулдерской больничке?! – настала очередь Майкла прийти в замешательство. – Что же там такое – штаб-квартира GCI?

– В штаб-квартире GCI их несколько десятков тысяч, – ответила Сондра, – но я с тобой согласна, для больницы и двадцать шесть многовато.

Видя, что Сондра умолкла, Ирма остановила свой парящий в воздухе табурет.

– Сондра, спасибо за ценные сведения, глушилки четыреста семьдесят первой модели – тот самый дым, без которого не бывает огня. Энрике, ты выяснил что-нибудь еще по поводу денег?

– У меня еще не все! – возразила Сондра, бурля от волнения.

Ирма бросила на Энрике извиняющийся взгляд и жестом приказала Сондре продолжать.

– Совершенно случайно в моей коллекции тоже имеется «Бринкс» четыреста семьдесят первой модели – земной сборки, но, поверьте мне, ничуть не хуже космических. В общем, я еще доработала свою глушилку, что стоило мне и массы времени, и массы кредитов – и вот пригодилось! Я приберегала ее для борьбы за контроль над GCI, но внутренний голос велел мне пустить ее в ход уже сейчас. Мало того что моя глушилочка сверхпрочная, она еще научилась обманывать своих хорошо вооруженных собратьев…

Ирма сдвинула брови:

– Обманывать?

– Да. Если четыреста семьдесят первая глушилка ловит сигнал другой четыреста семьдесят первой глушилки, она не сразу уничтожает ее…

– Верно, – кивнул Майкл. – Сначала ее допрашивают.

– Правильно. Все остальные устройства «Бринксы» расстреливают с ходу, другой «Бринкс» приводит их в замешательство. За то время, что ушло на допрос «двоюродной сестрицы», мне удалось добыть целую кучу картинок.

Сондра добилась своего: остальные не сводили с нее глаз. Она вывела изображение на основной дисплей. Теперь на нем безостановочно появлялись картинки больничных коридоров и персонала.

– Поймите, – продолжала Сондра, – что сигнал подавлялся современными методами. Поэтому я дополнительно отправила в больницу медиабот, снабдив его простыми инструкциями. Ему было приказано лететь в место с наибольшим скоплением четыреста семьдесят первых «Бринксов» и добыть сколько можно сведений.

В течение тридцати семи секунд изображения поступали с интервалом в четыре с половиной минуты. Затем все расплылось.

– Почти все картинки, скорее всего, бесполезны. Попытаюсь подробно проанализировать каждого человека, который мне попался, и свяжусь с теми, кто покажется мне перспективным… Но два самых лучших изображения я приберегла на сладкое!

Перед журналистами появилось трехмерное изображение громадной черно-красной капсулы в виде ящика.

– Большая штучка, – прошептал Энрике почти себе под нос.

Майкл ошеломленно смотрел на дисплей.

– Охренеть можно! Что там такое?

– Терпение, ребята! Сейчас скажу. – Сондра сияла. – Кроме поиска места наибольшей концентрации глушилок, я еще запрограммировала медиабот на поиск любой вещи или личности на территории больницы, которые нигде не зарегистрированы. Так что первоначально он проверил все зарегистрированные предметы внутри медицинского центра. Я сверилась с открытыми базами данных. Этого, – она ткнула в огромную голограмму, нависшую над конференц-залом, – не оказалось ни в одной базе данных!

– В какой части больницы оно находится? – спросил Энрике, обводя рукой голограмму капсулы.

Майкл обошел одну сторону голограммы.

– По-моему, похоже на погрузочную платформу.

Сондра дотронулась до кончика носа, как в игре в шарады:

– В точку!

Майкл улыбнулся своей любовнице и подмигнул.

Энрике нахмурился:

– Ты ему подыгрываешь!

Словно не слыша его, Сондра продолжала:

– После этого снимка моего малыша уничтожили.

Хотя речь шла всего лишь об аппаратуре, Сондра так горевала, что можно было подумать: ее уничтоженный «Бринкс-471» был живым, дышащим существом. Правда, оплакивала она его недолго.

– Как видите, я добыла достаточно визуальных данных, чтобы реконструировать предмет со всех сторон, кроме днища.

Сондра оглядела всех присутствующих. Она закончила.

– Ну как, молодец я?

– Сондра, – ответила Ирма, – ты и правда молодчина. Будь я мужчиной, я бы на тебе женилась… Ну, – она посмотрела на остальных, – кто-нибудь может сказать, что это за штуковина?

– Ах да, – оживилась Сондра. – Забыла упомянуть. Это капсула для криозамораживания.

– От скромности не умрешь, – поддразнил ее Майкл.

– Ты бы тоже так скромничал, если бы умел читать. – Сондра увеличила изображение в той части, где виднелись алые буквы: «ИНДИВИДУАЛЬНАЯ КРИОКАПСУЛА. ВНУТРИ НАХОДИТСЯ ЗАМОРОЖЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК».

Все впились взглядами в изображение и стали пристально изучать каждую мелочь. Потом команда принялась гадать, что означает надпись.

– Оно настоящее? – спросила Ирма из любви к искусству. – Судя по всему, что нам известно, это может оказаться искусно выполненной мистификацией, розыгрышем.

– Если это мистификация, – ответил Энрике, – кто-то не пожалел на нее десяти миллионов кредитов – и, возможно, еще столько же потратил на то, чтобы замести следы. Довольно дорогой розыгрыш, тебе не кажется?

– И потом, – перебил его Майкл, – у замороженного есть имя.

Все замолчали.

– Его зовут Джастин. До сих пор я как-то не связывал одно с другим, но все сходится. Есть криокапсула. Есть замороженный, за чье воскрешение заплатили баснословную сумму… В общем, замороженный сообщил, что его зовут Джастином.

– Что еще тебе о нем известно? – спросила Ирма.

– Не очень много. Белый мужчина, говорит по-английски.

– Как ты это разузнал? – спросила Сондра, немного уязвленная тем, что ее минута славы закончилась так быстро.

– Старомодным способом, – ответил Майкл с улыбкой. – Помогло мое обаяние. Со мной соглашались говорить только служащие низшего звена. Мне не удалось связаться даже со справочной… Правда, странно? У персонала больницы отключена система текстовых сообщений!

– Погоди, – вмешалась Ирма. – Давайте повторим, что нам известно. Майкл, начинай.

– Ходят слухи, что в Боулдере произвели необычную реанимацию.

– Доказательства!

– Изображения большого ящика, который предположительно является криокапсулой, но такой, какую мы еще ни разу не видели, – вмешалась Сондра.

– Дальше!

– Весьма подозрительный платеж, который невозможно отследить, оставляет множество вопросов без ответов, – добавил Энрике.

– И наконец, – заключила Ирма, – есть некий человек, в процессе воскрешения которого не задействовали ни одной – то есть буквально ни одной – обычной процедуры. По всему получается, что у него нет ни страховки, ни акций, ни претензий по поводу размера своего пая, ни размороженных счетов. Будь он шпионом какой-либо корпорации, его, по крайней мере, снабдили бы убедительной легендой. Но наш таинственный друг, кем бы он ни был, буквально свалился нам на голову ниоткуда.

– Может быть, и не совсем ниоткуда, – возразил Майкл, потирая большим пальцем подбородок.

– Слушаю тебя! – довольно раздраженно бросила Ирма.

– Скорее всего, он жил несколько веков назад. По моим догадкам, ему около трехсот лет…

– С чего ты взял? – спросила Сондра.

Майкл обернулся и посмотрел на голограмму капсулы.

– По-моему, все вполне очевидно. Этот человек очень заботился о том, чтобы его не воскресили раньше времени или, хуже того, не уничтожили и не засунули в какой-нибудь музей. Посмотрите, какие четкие и недвусмысленные распоряжения он оставил! Построил суперкапсулу, потому что боялся, что в ближайшем будущем его не сумеют ни разморозить как следует, ни воскресить. К концу двадцать первого века криозамораживание вошло в повседневный обиход, скорее всего, он создал свою капсулу гораздо раньше. Не знаю, точно ли ей триста лет, но, если это не розыгрыш, если капсула подлинная, то моя догадка верна.

Все терпеливо ждали, пока Ирма закончит переваривать полученные сведения и сориентирует их в нужном направлении.

– Капсула настоящая, – сказала она наконец. – Конечно, многое свидетельствует против этой версии, но здесь кроется нечто большее, гораздо большее. Ребята, мы должны докопаться до сути! Немедленно, следующим же рейсом, вылетаем в Боулдер и арендуем там офис. Энрике, за это отвечаешь ты.

– Есть! – Энрике метнулся к двери.

– Пока не ушел, – крикнула ему вдогонку Ирма, – позаботься о том, чтобы аренда была долгосрочной. Сними деньги с резервного счета, конкуренты не должны пронюхать, что мы задумали.

Энрике кивнул и скрылся за дверью.

– Теперь вы. – Ирма посмотрела на Майкла и Сондру. – Когда мы прилетим в Боулдер, делайте что хотите, тратьте сколько угодно, но взломайте их систему безопасности. Сондра, не могла бы ты… – Ирму перебил звонок по частной линии, где находились лишь срочные звонки. Опустив голову и увидев, кто ее вызывает, она сверкнула глазами.

Сондра наклонилась ближе:

– Дело или удовольствие?

– И то и другое, – ответила Ирма.

– Что случилось с твоими принципами? – нараспев заявил Майкл. – А ведь сама нам всю жизнь вдалбливала, чтобы мы не смешивали работу с личной жизнью!

– Кто бы говорил, – ответила Ирма, переводя взгляд с Майкла на Сондру и обратно. – А теперь – тихо! – Она настроила изображение так, чтобы позвонившему видны были только ее голова и плечи.

– Здравствуй, Гектор.

– Ирма, для меня большая радость снова видеть тебя.

– Что тебе нужно?

– Ирма, я ранен в самое сердце! Звоню, чтобы оказать тебе услугу, и вот как ты меня принимаешь?

– Гектор, ты – единственный, от кого я никогда ничего не узнаю…

– Ирма, я снабдил тебя целой кучей сведений!

– Но не тех, которые я хотела. И знаешь, что самое поразительное? Я вовсе не против. Что бы ты там ни задумал, не сомневаюсь, что для тебя дело тоже крайне выгодное…

– Скажем, так: то, что я тебе скажу, пойдет на пользу нам обоим, а я искуплю все прошлые грехи.

Улыбнувшись, несмотря ни на что, Ирма взмахнула рукой, требуя продолжения.

– Слышала ли ты в последнее время что-нибудь о событиях в Боулдере? – спросил Гектор.

Во взгляде Ирмы появилась проницательность, как бывало всегда, когда она чуяла запах новостей.

– Возможно.

Гектор громко расхохотался и сказал:

– Яйца Дамзаха! Ирма, признавайся, сколько тебе уже известно?

Повинуясь инстинкту, она решила не выдавать всего и сказала лишь, что они слышали о необычной реанимации.

– Хочешь картинку?

– Конечно хочу. Но разве медицинский центр в Боулдере не является собственностью GCI? Как же принцип охраны семейных тайн?

– Скажем, так: после нашей с тобой последней встречи меня перевели на другую должность. В общем, смотри!

Ирма взглянула на полноразмерную голограмму, которая появилась в углу цифродруга, и увеличила лицо. Красивый! Кажется, что видела его раньше.

– Гектор, у тебя неприятности?

– Тебе-то что?

– Если тебе нужна работа, звякни мне.

Гектор хмыкнул:

– Ирма, я-то, может, и звякну, но, учитывая наше… хм… прошлое, не ради работы!

Ирма даже рассмеялась его топорности. Краем глаза она видела, что Сондра и Майкл веселятся вовсю. Пусть развлекаются за ее счет, решила она. Не жалко! Пусть лучше все слышат собственными ушами, чем питаются слухами…

В голову ей пришла неожиданная мысль.

– Скажи-ка, Гек… я – первая, кому ты звонишь?

– Самая первая.

Ирма решила ему поверить.

– Сколько у меня времени?

– Могу дать тебе только час, – ответил Гектор. – Потом предаю все гласности.

– Согласна и на полчаса – но только чтобы честно!

Гектор не спеша обдумал ее слова.

– Ладно, ради старой дружбы… Полчаса. – Гектор взглянул на часы. – Время пошло!

Связь оборвалась.

Ирма уже направлялась к двери, не дожидаясь, пока Сондра или Майкл засыплют ее вопросами.

– Двигайтесь, ребята, поехали! Иначе проиграем.

Ученики следом за ней вышли из кабинета и поднялись на крышу. Флаер «Ежедневных земных новостей» должен был отвезти их в нью-йоркский орпорт. Едва устроившись в аппарате, Майкл заговорил:

– Я порыскал по Нейро и нашел его.

– Кто он?

– Предположительно – деген, который работает в клинике ремонтником.

Сондра хмыкнула:

– Ага, как же! Деген, которому триста лет. А как ты объяснишь тот факт, что… дегены как класс появились всего сто двадцать пять лет назад? Слушай, Ирма, а может, Гектор решил над нами подшутить? Может, он тебе за что-то мстит?

– Я так не думаю, – ответила Ирма. – Легенда довольно слабая… Толкни – и развалится.

– Нет, – возразил Энрике, – с дегеном они хорошо придумали. Дегены почти не оставляют следов в обычном смысле слова. Все их счета оплачивает содержащая их компания, а компания – обычно лишь прикрытие для семьи, которая стесняется такого отпрыска и не желает, чтобы кто-то прознал об их родстве.

– Если это фальшивка, разоблачите ее! – приказала Ирма.

Она затихла, когда они прилетели к орпорту. Нью-йоркский орпорт, самый большой на Земле, был оснащен мощными пусковыми установками, а не трубами, действующими за счет земного притяжения, как в более мелких орпортах вроде боулдерского. Мощные установки были экономичнее для оживленного транспортного потока.

Ирма и ее команда проследовали напрямую к частному орбитолету. За время пути ни один из них ни на секунду не прекращал работы. Едва устроившись, они позволили себе продолжить разговор, который начали меньше часа назад.

– Подделка, – подтвердил Энрике, разворачивая ко всем дисплей своего цифродруга. – Достаточно взглянуть на список его расходов за несколько лет. На первый взгляд суммы произвольные, но на самом деле… они повторяются, как части узора! – Энрике потыкал пальцем в дисплей.

Остальные не очень понимали, что он имеет в виду, но все доверяли его способностям и потому заулыбались.

– О, вот еще интересное! – воскликнула Сондра, наматывая на палец прядь волос. – Штатного реаниматолога больницы зовут Нила Харпер. Совсем недавно получила крупную сумму на представительские расходы, забронировала полет на частном орбитолете в Италию и заказала столик на двоих в дорогом ресторане во Флоренции.

– Есть сведения, с кем она туда полетела? – спросила Ирма, не отрываясь от своего цифродруга.

– Оплатила счет за двоих и улетела.

– Ваши гипотезы? – спросила Ирма.

– Судя по всему, – отозвался Майкл, – ее купили. Поставьте себя на ее место. Начинающий, скорее всего бесталанный, реаниматолог. Застряла в Боулдере. Не самое лучшее начало для головокружительной карьеры. У богатых и знаменитых есть свои специалисты. А на долю несчастной Харпер достаются лишь шахтеры, которых завалило в забое, да время от времени сорвавшиеся со скалы туристы. И вдруг, если верить Гектору, неожиданно появляется тип, пролежавший замороженным триста лет. Думаете, такую, как Харпер, подпустят близко к ценной находке? Ни в коем случае! Вызовут Джиллета или кого-нибудь его калибра. Ей заплатили, чтобы она держала язык за зубами и убралась подальше.

Доводы Майкла показались Ирме достаточно убедительными.

– Ладно. На всякий случай выясни, где сейчас Джиллет. И проверь, не взял ли кто еще в больнице внезапно отпуск… и куда отправился.

Майкл кивнул и принялся на бешеной скорости проверять факты.

– Неплохо, – сказала Сондра намеренно сдержанно, – но ведь нашего таинственного друга уже воскресили! По всей вероятности, Харпер послали во Флоренцию, чтобы быстренько, за ужином, ввести в курс дела Джиллета или того, кто ее заменит. Важные шишки любят, когда к ним относятся с пиететом!

Ирма задумалась.

– Ладно, проверь свою версию. Отправь медиабот во Флоренцию и проверь все лучшие рестораны. Начни с тех, в которых доктор Харпер уже побывала прежде. Если она ужинает с известным специалистом из Вегаса, здесь есть о чем подумать… – Ирма сменила тему: – Кому-нибудь удалось что-нибудь узнать про этого Джастина?

Все хором ответили:

– Нет.

– Давайте, ребята, – понукала Ирма, – и триста лет назад тоже велись записи, вы, главное, найдите его лицо!

Майкл воспринял ее слова близко к сердцу:

– Ирма, все не так просто. Ты ведь знаешь, что большинство данных стерлось во время «виртуальной чумы», которая разразилась во время Большого Краха. А из того, что сохранилось, многое по-прежнему не подлежит восстановлению. Но, даже если сведения о нем и существуют, подозреваю, что найти их будет нелегко. И не потому, что данные испорчены. – Он помолчал, придавая своим словам больший вес. – По-моему, речь идет о важном правительственном или корпоративном проекте. Такие проекты всегда были строго засекречены. Следовательно, кем бы ни был наш Джастин, он намеренно уничтожил все свои документы.

– С чего ты взял, что он – правительственный проект?

– Ты видела ящик, в котором он был заморожен? Представляешь, сколько он мог стоить на рубеже тысячелетий? Построить такой саркофаг под силу не каждой крупной корпорации!

– Ладно, – кивнула Сондра, – согласна. Но и личные причуды я бы тоже исключать не стала.

Майкл отложил цифродруга и поднял голову со слегка озадаченным выражением:

– Почему? Как мы все помним, в докорпоративную эру почти все считали криозаморозку самым обыкновенным жульничеством. Думали, что крионика – та же смерть, многие вели активную кампанию против криозамораживания… Зачем кому-то, пусть даже и богачу, выкидывать столько денег на ветер ради неподтвержденной гипотезы?

– Совершенно с тобой согласна, Майкл, – кивнула Ирма. – Пойми меня правильно. Согласна, что, судя по всему, мы имеем дело с неким государственным проектом, который затеяли задолго до Большого Краха. Однако с таким же успехом за всем мог стоять и эксцентричный миллиардер-одиночка. Как нам прекрасно известно, богатые чудаки редко разделяют заблуждения широких масс. Итак, если взять за отправную точку волшебную цифру «триста лет назад», нам нетрудно будет найти тех, кто тогда обладал достаточными средствами для осуществления такого проекта.

– Такой богач, – вмешалась Сондра, – наверняка находился в центре внимания прессы, так что…

– …так что, скорее всего, нам удастся вычислить нашего таинственного незнакомца, – закончил за нее Энрике.

Майкл пожал плечами и вернулся к работе. Он напомнил себе: самое главное – результат, статья. Лучше пусть правым окажется один из них, чем никто. Однако это не значит, что он обязан предоставить боссу радость признания.

Ирма что-то черкнула в своем цифродруге и посмотрела на подчиненных.

– Через двадцать минут посадка. За это время постарайтесь что-нибудь раскопать. Прошу вас, не жалейте сил!

– А чем займется наша королева, пока мы будем делать всю грязную работу? – спросила Сондра.

– Проверю, как дела у нашего осведомителя, – ответила Ирма. – Гектор намекнул, что у него неприятности. Я хочу посмотреть, большие ли у него неприятности и какое отношение они имеют к недавней находке.

Внутри летательного аппарата, зависшего в двухстах семидесяти тысячах футов над Мичиганом, стало тихо. Журналисты рыскали в сети Нейро в поисках человека ниоткуда.

Несколько помятая команда «Ежедневных земных новостей» высадилась в орпорту Боулдера примерно так же, как они шли на посадку – болтая, проверяя факты и споря. В шуме и гаме, когда они уже собирались выйти из здания, неожиданно громко заверещал цифродруг Энрике.

– В чем дело? – спросила Сондра, бросая на Энрике неодобрительный взгляд.

– Да, – поддержал ее Майкл, – может, ты научишься обуздывать свою штуку?

Энрике, не обращая на них внимания, замер и принялся просматривать сведения, которые доставил ему цифродруг.

– Он так верещит только в срочных случаях, – промямлил он, словно оправдываясь. Он продолжил проверять данные, не обращая внимания на царящий в орпорту шум и саркастические замечания спутников. Потом оторвал смущенный взгляд от экрана.

Сондра спросила:

– Ну что еще?

– Ты говорила, что этот тип, возможно, творческая личность и невероятно богат…

– Творческой личностью я его не называла.

– Верно. Я подменил этим словосочетанием слово «эксцентричный». В общем, речь идет о человеке, который исчез триста лет назад и который не связан ни с одной государственной структурой.

– Вот именно, – кивнула Сондра.

Энрике покачал головой, словно сам не верил тому, что собирался сказать.

– Мне кажется… я нашел его!

– Выкладывай, Энрике! – не выдержала Ирма.

– Вы мне не поверите.

– Кто бы он ни был, – рявкнул Майкл, – если ты не назовешь нам его имя через десять секунд, ты превратишься в антиматерию!

– Назову, назову, только вам придется еще чуть-чуть подождать…

Ирма как будто обиделась.

– Нет, мы…

– Назовите мне, – сказал Энрике, не глядя ни на кого, включая разгневанную наставницу, – одного из самых известных людей до Большого Краха! Он не президент и не государственный деятель – их вычеркивайте сразу.

Все молчали.

– Даю подсказку. Кто загадочно исчез примерно… триста лет назад? Мы все отлично знаем его – и он достаточно богат, чтобы проделать такую штуку?

Глаза у Майкла загорелись.

– Не может быть! Покажи снимки в доказательство!

Энрике показал им голографическое изображение человека, на которое все уставились с живым интересом. Группка инстинктивно окружила экран, чтобы изображение не видели посторонние.

– Ты спятил? – прошептала Ирма, застывая. – Немедленно выключи!

Все стояли и смотрели в пустоту, пытаясь усвоить то, что они сейчас увидели.

– Энрике, – сказала Ирма, – сличи снимок с тем, что прислал нам Гектор, а потом… нет, сейчас… дай-ка посмотреть!

Энрике протянул ей цифродруга.

– Здесь он немного моложе, – заметила Ирма. – И без бороды.

Сондра вглядывалась в экран через ее плечо:

– Наверное, воздействие нанотехнологии. Но фигура та же самая…

– И глаза… – добавила Ирма. – Те же глаза!

– Почти как у орла, – согласился Майкл, вклиниваясь между Ирмой и Сондрой.

Ирма не могла оторвать взгляд от изображения, она смотрела на дисплей жадно, как кошка на птичку.

– А ведь я изучала его в школе! Как сейчас помню – мы проходили его в курсе истории до Большого Краха. Из всех личностей, которых мы проходили, он был одним из немногих, с которым мне на самом деле хотелось бы встретиться. Он был слишком передовым для своего времени… Да, Энрике, ты прав. Он ведь действительно исчез!

– Спятить можно, – выдохнул Майкл. – Провалиться мне на месте!

Все понимали, что не ошибаются. Человек, который заново проснулся меньше суток назад, не только жил до Большого Краха, он был одним из немногих ярких представителей своей эпохи… Выше его может быть только Дамзах, подумала Ирма.