Текст книги "Восходящее солнце (СИ)"

Автор книги: Дарья Манченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 51 страниц)

Падишах сидел на диване, прикрыв глаза, и наслаждался массажем, который своими умелыми руками делала Айше Султан, его новая фаворитка. Моё лицо исказилось в гримасе презрения, и я принялась изучать внешность девушки. Она была очень полной, даже слишком: круглое лицо с тремя подбородками, откуда едва выглядывали крошечные карие глаза; редкие каштановые волосы с жирным блеском; короткие толстые руки и пальцы, похожие на мясные палочки, так часто приготавливаемые на султанской кухне. Сама Айше тоже небольшого роста, отчего её полнота выглядела ещё более неприятной. Эта девушка вызывала отвращение своей заурядной внешностью, мне было не понятно, как такую вообще взяли в гарем. Судя по её лицу, можно было сказать, что она либо итальянка, либо гречанка. Я больше склонялась ко второму варианту, внимательно рассмотрев форму её носа. Айше аккуратно проводила ладонями по плечам султана, отчего тот испытывал невероятное блаженство. Не выдержав этой картины, я решила привлечь к себе внимание и намеренно кашлянула: - Повелитель... Здравствуйте... Мой голос прозвучал над куполом главных покоев, отразившись громким эхом от стен. Ибрагим даже вздрогнул от неожиданности и обернулся. Увидев меня, он улыбнулся и сделал девушке знак, чтоб та оставила его. Айше прищурила и без того узкие глаза и с недоверием посмотрела на меня, но приказа Падишаха ослушаться не посмела. Косолапой походкой, словно медведь, девушка направилась к выходу, запыхавшись уже на полпути. Я не сдержала нервный смешок и фыркнула, тут же прижав руку ко рту, чтобы не вызвать лишних вопросов по этому поводу. Вскоре, хатун покинула покои султана, и мы остались один на один друг с другом, совсем как в первый день нашего знакомства. Ибрагим встал с дивана и подошёл ко мне, протянув ладонь для поцелуя. Я неуверенно коснулась губами его руки, сплошь усеянной богатыми перстнями, и приподняла глаза на былого возлюбленного, к которому уже не питала никаких чувств. Он улыбнулся и кивнул, изучая меня с ног до головы. - Здравствуй, Турхан, - прохрипел мужчина и ещё раз одарил меня улыбкой. - Я смотрю, ты нисколько не потеряла своего благородства! Даже наоборот, ты удвоила его. Тебе очень идут сдержанные причёски, дорогие ткани и украшения. Ты словно была рождена, чтоб стать Госпожой, Турхан. И это не может не восхищать. Меня удивила такая доброжелательность со стороны Ибрагима, но я решила молчать и слушать его дальше. - Иногда я сравниваю тебя с Салихой, Хатидже, Махиэнвер, Айше и Шивекар. Были они такими, как ты? Могу сказать, что нет. Ты особенная, другая. У тебя всегда была та смелость, которой нет у них, - усмехнулся Падишах и подошёл к письменному столику, на котором лежал сверток. "Хвастается, как много у него наложниц! Терпеть этого не могу! Трус и хвастун! И покойного Мурада не убил своими руками, потому что струсил! Ненавижу!" - подумала я, но на лице изобразила всю серьёзность и сосредоточенность на разговоре. Ибрагим взял в руки сверток, лежавший на столе, и повернулся в мою сторону. В глазах Падишаха плясали чёртики, что-то такое было написано на этой бумаге, что заставило его так гордиться собой. Мне не понравилось такое поведение Ибрагима и я нахмурила брови. Он рассмеялся во весь голос и почесал затылок, не прекращая смеяться. Очевидно, мужчину так развеселило моё выражение лица (я и сама знала, что не умею злиться так, как положено, а лишь вызываю смех собеседников). Наконец, Повелитель перестал смеяться и решительной походкой настигнул меня. Глаза мужчины снова подозрительно засияли. - Угадай, что здесь написано? - спросил Ибрагим и несколько раз потрусил бумагой перед моим лицом. - И не собираюсь, - сказала я, осознавая всю дерзость своей фразы. - Ну, хорошо, не будем. Я скажу прямо. Это документ, от которого зависит твоя дальнейшая жизнь. Я прищурилась и насторожилась. Сердце бешено заколотилось, испытав на себе силу моего страха. И боялась я не за себя, а за детей - Мехмета и Гевхерхан. - Если это приказ о моей казни, то я вовсе не боюсь, Ибрагим, - соврала я и передёрнула плечами, поправляя рукава. - Только вот, не знаю, в чём я провинилась перед тобой. Или же это Кёсем Султан? Она тебя надоумила? - Моя Валиде здесь вовсе ни при чём, Турхан. И это не приказ о казни, - резко ответил Падишах, оборвав поток моих мыслей. - Это твоя вольная. Я решил даровать тебе свободу. У меня буквально отвисла челюсть от услышанного. Я не могла поверить, что теперь являюсь свободной женщиной, имеющей право на участие в благотворительности, на постройку своих комплексов и мечетей. И всё же, было не понятно то, отчего Ибрагим столь добр ко мне. Неужели, совесть проснулась в этом мелочном и алчном человеке? Или же, он решил таким образом искупить свою вину передо мной за убийство Мурада? Тысяча вопросов и ни одного ответа. Неприятный осадок остался после этих слов, выявить природу которого я не смогла. - Спасибо, Господин, какая честь! Какая милость с Вашей стороны! - наигранно воскликнула я и театрально похлопала в ладоши, чем очень разгневала Ибрагима. Его ноздри раздулись от злости, щёки покраснели, брови сдвинулись к носу. Он приподнял сверток над моей головой и грозно прорычал: - Хочешь, я разорву этот листок в клочья, снова сделав тебя рабыней? Мне ничего не стоит это сделать! Я равнодушно посмотрела на Падишаха, хотя в душе метала молнии. Повелитель учащенно дышал, то и дело силясь сорваться на крик, но сдерживал свой шквал эмоций. Он швырнул лист бумаги к моим ногам и спокойно сказал: - Можешь идти. Я не сдвинулась с места, словно пытаясь спровоцировать его злость, что мне, в принципе, удалось. - ПОШЛА ВОН! - истерически заорал Ибрагим и топнул ногой, отчего стол и всё стоящее на нём вздрогнули. Падишах был похож на разъярённого быка, увидевшего красную ткань. Он то и дело норовил вцепиться мне в волосы, но сдерживал себя, ещё больше походя на ненормального. "Псих!" - подумала я и схватила документ о моей вольности, лежавший около ног. Я вышла из покоев, захлопнув за собой двери, и прислонилась к холодной стене. Дыхание участилось, сбилось, я прикрыла глаза и пыталась прийти в себя после полученной встряски. Мысли покинули мою голову, оставив лишь глубокую пустоту. Нервно сглотнув, я распахнула веки и увидела, что Айше стоит напротив меня и насмешливо изучает мою внешность. Самодовольная горе-госпожа поправила рукой засаленные волосы и ухмыльнулся. Оттолкнувшись от стены, она неторопливо подошла ко мне. Я почувствовала едкий запах пота, идущий от неё, и поморщила нос. Девушка провела рукой по своей блестящей щеке и начала говорить, медленно двигая губами: - Я знаю, ты - Хасеки Турхан, самая первая наложница моего Повелителя. Не тешься надеждами насчёт него. Я тоже жду ребёнка и скоро стану Султаншей, поэтому бойся меня! Ещё раз подойдёшь к Падишаху, я уничтожу тебя! Я рассмеялась во весь голос и воскликнула: - Конечно, а как? Съешь меня? Ещё раз усмехнувшись, я собрала всю волю в кулак и плюнула в лицо этой толстой нахалке. - Да пошли вы все к чёрту! - крикнула я и двинулась по Золотому Пути в сторону своих покоев, слушая возгласы недовольной и ошеломлённой Айше... ========== Глава 17.2 ========== Глава 17.2. Я ворвалась в свои покои, исполненная гордости и негодования. Меня терзали мысли о зазнавшейся Айше, которой стоило преподать урок, да такой, чтоб навсегда остался в её памяти. Я плюхнулась на софу и тяжело вздохнула. Вспомнив то, как я обошлась с этой хатун, моё озарила насмешливая улыбка. В голове всё ещё крутилась фраза девушки: "Я уничтожу тебя!". От этого мне стало ещё смешнее. Я взяла книгу и открыла на той странице, где закончила читать. Обычно, я предпочитала читать книги, написанные на турецком, чтоб закрепить знание языка, но в этот раз решила прочесть роман на чистом английском. Дабы не упасть в грязь лицом и не казаться глупой и необразованной среди тех султанш, что были до меня и Кёсем, я учила сразу несколько языков: турецкий, английский, персидский (вместе с ним и арабский), испанский. Свой родной русский я не считала в общее количество языков, изучаемых мной, так как это было само собой разумеющимся. Также я увлекалась познанием высшей математики, философии, истории, литературы и искусства. Лучшие учёные Стамбула посещали меня 2 раза в неделю, чтобы обучить чему-то новому и интересному. В покои зашла Хатидже Муаззез и робко улыбнулась. Девушка подошла ко мне и склонила голову в поклоне. Я одарила её столь же дружелюбной улыбкой. - Добро пожаловать, Хатидже. Присаживайся, - я указала рукой на одну из подушек и закрыла книгу, вложив закладку. - Спасибо, Турхан, - тихо сказала девушка и села на предоставленное ей место. Она скрестила руки на поясе и посмотрела на меня в упор. Я удивилась и со смехом в голосе спросила: - Что ты так смотришь, Муаззез? Что уже приключилось? - Да ничего такого, в принципе. Только вот, шла я мимо ташлыка и услышала голос Айше Хатун, которая вовсю осыпала тебя проклятьями, поливала грязью, желала смерти твоим детям, - вздохнула вторая Хасеки и продолжила. - Но девушки не одобрили её слов, так как их уважение к тебе велико, Турхан. Они начали кричать на неё и с позором выгнали! Видела бы ты лицо это несчастной! И всё-таки, что ты такого сделала, что она так ругалась? Мы рассмеялись в один голос. Радовало то, что я не одна, что со мной Муаззез, которая всегда поддержит и поможет. - Ой, я ей ответила на её хамство! Ты не представляешь, что она мне сказала, Хатидже! "Я тебя уничтожу, не думай об Ибрагиме!". Ну я ей и плюнула в лицо! Девушка заливисто засмеялась. Её смех был похож на звон хрустальных колокольчиков, на шелест весенней листвы, он был очень красив. Тут я вспомнила о том, из-за чего Падишах позвал меня в покои, и радостно известила Муаззез: - Я поручаю тебе устроить празднества в гареме! Объяви девушкам, что султан Ибрагим даровал мне свободу! Султанша открыла рот и изумлённо уставилась на меня. Очевидно, что радость смешалась с огорчением, ведь Муаззез тоже была Хасеки Султан и как любая наложница или жена Повелителя, хотела быть свободной женщиной, ибо свобода - путь к никяху с Падишахом. Я сама была безумно удивлена, когда получила в руки это важный документ. Ведь известно, что даже великая Сафие Султан не получила свободы от султана Мурада III, он даже не женился на ней, но эта женщина имела неограниченную власть. Полученная воля давала мне такие привилегии, о которых ни одна из наложниц Ибрагима и мечтать не могла. Я, конечно, не собиралась использовать этот статус для того, чтоб женить на себе этого тирана, но и отказываться от этой власти было бы глупо. Хатидже широко улыбнулась и посмотрела на меня с долей восхищения. Её глаза светились радостью и счастьем, лицо просияло от услышанного. - Ну, ты даёшь, Турхан! Радость-то какая! Валиде Кёсем теперь с ума сойдёт! - рассмеялась Муаззез. - А то! Направо и налево метать молнии будет! Она же меня терпеть не может! Вдруг из второго отсека покоев показалась Эхсан. Она выглядела уставшей и измученной. Вероятно, что моя проказница-султанша изрядно помотала нервы служанке. Тут я вспомнила о том, что Дима всё ещё находится здесь, в моих покоях, а это очень опасно. Я поманила Эхсан рукой, и девушка, не мешкая, подошла ко мне. - Да, Султанша, - произнесла рабыня и поклонилась. Я сделала девушке жест, чтоб она наклонилась ко мне, и Эхсан повиновалась приказу. - Слушай меня внимательно, Эхсан Хатун, - прошептала я и посмотрела на Хатидже. Та невинно улыбалась. - Во втором отсеке покоев находится Демир Ага, вероятно, ты уже видела его, он будет служить конюхом на султанской конюшне. Выдай ему одежду, которая полагается по штату, и не спрашивай его ни о чём. Отведи на конюшню и представь Демира остальным служителям. Всё ясно? Служанка кивнула и удалилась в сторону места, где скрывался мой брат. Муаззез подозрительно посмотрела на меня и спросила: - Что произошло? - Ничего страшного, милая. Пойдём, прогуляемся в сторону гарема, объявим им о моём новом статусе! Мы встали с наших мест и вышли из покоев. Наши шаги эхом отражались от стен дворца, заполняя всё пространство. Походка Хатидже была решительной, мне даже на миг показалось, что она больше меня жаждала объявить о моей свободе. Взор султанши был устремлён в сторону ташлыка рабынь, исполненный гордости и решимости. В скором времени мы оказались в светлом помещении, где словно птахи, щебетали девушки. Увидев меня, они подскочили с места, и разом поклонились. - Дорогу! Хасеки Турхан Хатидже Султан и Хасеки Хатидже Муаззез Султан! Мы прошли в самый центр ташлыка и стали там, рассматривая каждую щель в полу. Наконец, я решилась озвучить то, ради чего пришла. Смочив сухие губы и поправив тиару на голове, я промолвила: - Девушки, я хочу вас всех обрадовать! Сегодня будет праздник в гареме! Наденьте ваши лучшие платья, вечером будут танцы, а целый день, на каждом углу гарема, вы сможете отведать самых лучших сладостей! - А в честь чего такой подарок нам, моя Госпожа? - крикнула одна из рабынь и снова поклонилась. - Сегодня Падишах даровал нашей Турхан Султан свободу, девушки! - улыбнулась Хатидже Муаззез и всплеснула руками. Рабыни радостно завизжали и захлопали в ладоши. Их детское счастье было настолько беззаботным, что я даже прослезилась. - Да хранит Аллах нашу Хасеки Турхан Султан! Здоровья Вам, Госпожа! Долгих лет жизни Вам, Госпожа! Всё бы хорошо, если не одно "но". Словно гром с ясного неба здесь оказалась Махпейкер. Она гордой походкой зашла в гарем, будто чувствовала, что мы с Муаззез появимся здесь. Моя подруга вжалась в свой наряд и что-то запричитала. - Внимание! Валиде Султан Хазретлери! Гарем притих. Лишь кое-где перешёптывались рабыни, но многие предпочитали помолчать в присутствии Кёсем Султан. Эта женщина грозным взглядом измерила всех, находящихся здесь, и грубым голосом сказала: - Что ты здесь устроила, Турхан? - обратилась она ко мне и прищурила глаза. - Что за крики средь бела дня в гареме Падишаха? - Я принесла сюда отнюдь не горе, а радость, Султанша, - вздёрнула я подбородок и склонила голову набок. - Интересно, что же ты поведаешь нам? - ухмыльнулась Кёсем и сложила руки на поясе. - А то, что я не рабыня, а свободная женщина! Падишах даровал мне свободу! - Ты что-то путаешь, Турхан. Вероятно, это плод твоего воображения! С чего бы это такая милость! Падишах уже третий год не зовёт тебя на хальвет, - усмехнулась Махпейкер и рассмеялась во весь голос. Её смех подхватили служанки из её свиты и тоже захохотали. Однако гарем молчал, никто из девушек не поддержал её насмешек надо мной. Это был удар ниже пояса. Кёсем Султан унизила меня перед всеми, оскорбила мои честь и достоинство. - Я попрошу Вас следить за своими словами, Валиде Султан, - спокойно и размеренно произнесла я. - А то что? Вы все здесь подчиняетесь мне! - крикнула Валиде и оглянулась по сторонам. - Не будет у вас празднеств! Хватит и сладостей! - Извольте, Госпожа, но я всё ещё остаюсь старшей Хасеки Султан и матерью главного наследника! Вы не можете запретить мне проводить праздники в гареме! - уже в полный голос закричала я. - Ещё как могу! И забрать детей могу, и в Босфор тебя кинуть могу! Всё! Я сказала свой вердикт! Ослушаешься - получишь наказание! Я ещё не расплатилась с тобой за прошлый твой промах! Женщина буквально выбежала из ташлыка рабынь, взмахнув длинным подолом своего платья. "Это ещё не конец, Кёсем Султан!" - подумала я. - "Война только начинается! И прольётся вовсе не моя кровь!"... ========== Глава 18 ========== Два года пролетели незаметно. Шёл 1647 год. Казалось, что совсем недавно я попала в этот дворец юной девушкой, потерявшей родителей и братьев. Но посмотрев в зеркало, понимаю, что я повзрослела, стала султаншей Хасеки, и что я уже давно не та, каковой была ранее. Юность всё ещё оставалась со мной, правда невинность и робость ушли вместе с моим старым именем в прошлое. Когда я успела настолько измениться? Или же в гареме невозможно прожить жизнь иначе? В тот день я ослушалась Кёсем и всё-таки устроила празднества в честь своего освобождения от рабства, однако в ответ не получила ничего, кроме молчания луноликой Валиде Султан. Понятно, что Махпейкер вряд ли будет всегда сохранять такое же безразличное спокойствие и когда-то всё равно заставит меня пожалеть о былом непослушании. Это ожидание сводило с ума и заставляло поверить в бесконечность жизни. Напряжение не покидало стен гарема, а всё больше нарастало. Оно достигло своего пика, когда у Ибрагима появилась новая наложница - Телли Хюмашах Хатун. Эта девушка, подобно Айше, которая уже на тот момент родила дочь Бейхан Султан и умерла при родах, хотела взять бразды правления в свои руки, желала иметь авторитет среди рабынь гарема. Никто не любил её, кроме, конечно же, Повелителя. В последние годы он очень сильно растолстел и вообще потерял разум, привнося в Османское государство лишь разруху. Янычары были очень недовольны таким султаном, который только и делал, что проводил время в своём гареме, развлекаясь со столь же тучными, как и он сам, рабынями. Воины просили у Падишаха новых походов, новых завоеваний, но не тут-то было. Лезвия их мечей заржавели и затупились, стрелы бесхозно лежали в кучах, а вскоре и придавались огню. Османские львы требовали войны, им не сиделось на месте. Но султану Ибрагиму было совершенно безразлично состояние верных ему янычар, поэтому, дабы не вызвать бунт, он частично увеличил им жалование. Но вскоре он лишил их и этой надбавки, так как жадность взяла верх над властолюбием.