Текст книги "Восходящее солнце (СИ)"

Автор книги: Дарья Манченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 51 страниц)

Слуги открыли дверь и я сделала неуверенный шаг внутрь покоев. Такой роскоши я ещё нигде не видела: всюду висели подсвечники, но не абы какие, а с позолоченным покрытием на ручке, весь пол был устлан коврами с красивыми узорами. Я открыла рот от удивления и сделала ещё шаг. - Нравится? - послышался слева смеющийся голос Султанши. - Очень, - улыбнулась я и прошла в центр комнаты. Махпейкер села на диван и сложила руки на поясе. Её глаза сверкали, взгляд Валиде Султан был устремлен на меня. Мне стало неловко. Робким движением руки я поправила платье и отряхнула его подол, чем очень рассмешила Кёсем. Женщина залилась хохотом и сквозь смех промолвила: - Ты думаешь, что если поправишь свой подол, то станешь выглядеть более достойно? Не смеши, Надежда. Я в душе разозлилась такому высокомерию со стороны почтенной Госпожи и вздернула подбородок. - Главное что внутри, а не снаружи. Кёсем Султан тут же переменилась в лице и грубо ответила: - Не дерзи мне. Это может дорого обойтись. - А в чём моя дерзость? - Закрой свой рот и слушай меня внимательно, - Валиде схватила серебряный стакан с водой и сделала небольшой глоток. - Я прикажу Гюльсур Калфе заняться твоим внешним видом. Ты довольно хороша, и как я вижу, умна и остра на язык. Эти качества пригодятся тебе. Я отправлю тебя в подарок своему сыну Ибрагиму, Надежда. Но не думай, что сможешь стать подобной и равной Хасеки Хюррем Султан. Это невозможно, даже я не стала столь могущественной. Я удивленно приподняла бровь: - Хюррем Султан? Кто она такая? Махпейкер посмотрела на меня, словно на сумасшедшую и положила ногу на ногу. - Очень странно, что ты не знаешь о ТАКОЙ женщине. Но коли тебе неизвестно, то выполню роль просветителя. Была тут уже одна русская за 100 лет до твоего рождения. Александра Лисовская, которую позже султан Сулейман нарек Хюррем. Повелитель женился на ней, нарушив вековые традиции османов, также Хюррем Султан была очень влиятельна в сфере политики и государственных дел. Её считают прародительницей Женского Султаната. Но дело не в этом. Твоя задача - осчастливить моего сына. - Я поняла, Султанша. Я могу быть свободна? Кёсем Валиде Султан улыбнулась и крикнула: - Гюльсур Калфа! В комнату зашла женщина почтенного возраста и поклонилась. - Отведи Надежду в хамам и дай ей красивое платье, приведи в порядок её волосы, а после отправь ко мне! - Как прикажете, Султанша, - проговорила Калфа, и мы с ней удалились в сторону выхода из покоев Валиде Султан... ========== Глава 4 ========== Глава 4. Откровения. Женщина взяла меня за руку и повела темными коридорами к хаммаму. Я не знала, что это такое, но примерно догадывалась, что хаммам - место, где купаются жители дворца. Я смотрела по сторонам и восхищалась своим новым домом. В голове я сравнила Топкапы и свой дом, маленькую избушку среди донских степей. Как же ничтожно выглядела она рядом с этим величественным сооружением! От одной этой мысли стало и тепло, и в то же время, горестно. Я не могла осознать природу нахлынувших на меня чувств, просто поддалась их натиску и расплакалась. Гюльсур Калфа, на вид очень пожилая и мудрая, обернулась и с сожалением на меня посмотрела: - Не плачь, доченька. У тебя ещё всё впереди. Она открыла двери, ведущие внутрь хаммама. Я ахнула - даже комната для умываний была здесь подобна королевским покоям! Пол был сделан из мрамора, на стенах мирно сгорали свечи, поддерживаемые дивными подсвечниками, потолок разрисован фресками, на которых были восточные узоры и натюрморты ягод. Я прошла внутрь и села на небольшой выступ по указанию моей сопровождающей. - Снимай свою одежду, буду тебя мыть, - улыбнулась служанка и сделала мне жест. Я одним махом скинула с себя рваное одеяние, оказавшись нагой перед Гюльсур Калфой. Женщина подняла мои лохмотья и кинула в стоящую рядом чашу, намереваясь потом предать огню тот кусок ткани, который недавно служил мне рубашкой. Я снова села на воображаемый трон и убрала волосы на одну сторону. Старая женщина подошла к чану с водой и зачерпнула немного жидкости, тут же окатив мою спину горячим потоком. Я вздрогнула, но через секунду обмякла. Гюльсур Калфа принялась тереть мочалкой плечи. Прикосновения рук этой женщины успокаивали, словно касания ладоней матери, она смывала с меня усталость, дарую добро и небывалую свежесть. - Расскажи о себе, дочка. Откуда ты? - раздался эхом хриплый голос старушки, которая всё так же размеренно потирала моё тело. - Я русская, из Рутении. Вернее, из Царства Русского. Моё имя Надежда. Мама называла меня Наденькой, своей птичкой. Папа грозно величал Надькой. Моя семья была небогатой, но очень дружной. У меня было 4 брата - Дмитрий, Иван, Захар и Василий. Они души во мне не чаяли, я была самой младшей, самой любимой. Каждый из братьев, когда уезжал по делам в Псков или Москву, обязательно привозили мне что-нибудь эдакое. Кто сладости, кто новые бусы, кто платья. - я громко вздохнула и продолжила свой рассказ. Гюльсур Калфа внимала каждому моему слову. - Моя мама говорила, что я буду балованной, но вопреки её опасениям, я такой не стала. Довольствуясь меньшим, всё, что было лишним, я относила в церковь, так как верила, что Господь зачтет мне благие дела. Но Всевышний лишил меня своего покровительства... В один из теплых июльских дней, на наше поселение напали татары. Сколь крови они пролили, сколько боли они принесли в эти места! Наши люди оборонялись до последней капли крови, пока не убили последнего мужчину. Этим последним мужчиной стал мой брат, Захарушка. Не помня себя, я кинулась к его телу и стала причитать, в то время как тела моих остальных братьев, отца и матери, предавали огню эти ужасные деспоты!.. Во время того, как я пыталась тщетно залечить рану милого брата-лады, меня заметил один из татар, толстый, усатый, с ужасной ухмылкой. Он подхватил меня и сунул под руку, будто я весила не больше пушинки, и потащил степями.... А дальше... Мы попали к туркам-османам, а те продали нас Кёсем Султан... Так я оказалась здесь... Гюльсур Калфа вздохнула стала мыть мои руки, изредка приподнимая на меня глаза. На поморщенных веках старой женщины блеснули две маленькие слезинки. - Жалко мне тебя, милая! Итак судьба не удалась, а тут в ещё больший ад попала, - снова тяжело вздохнула служанка и облила водой мои ноги, принявшись за них.- Нет жизни в этом дворце, одна смерть. Одни боль и слёзы. Эх, надеюсь, ты сможешь подобно Роксолане Хюррем Султан свергнуть власть этой жестокой женщины Махпейкер! Я приподняла бровь и улыбнулась: - Кёсем Валиде Султан говорила мне, что я никогда не смогу стать похожей на Роксолану. Да и я толком не знаю ничего о ней, кроме сухих фактов... - Сможешь, я верю в тебя! И сына родишь, мужа на престол посадишь! И Валиде Султан стать сможешь! - воскликнула Гюльсур и одарила меня по-отечески доброй улыбкой. - Вы так думаете? - Конечно, я сразу заметила в твоих глазах то, чего нет у других девушек. Ты непреклонная, тебя не сломить и не заставить подчиняться и прислуживать! Ты другая, Надежда! - женщина сделала небольшую паузу, переключившись к мытью моей головы, и продолжила свою проповедь. - Я сама турчанка, кровная дочь коренных османов. Мне 87 лет... Не верится, правда? Выгляжу я гораздо моложе... Я родилась за 6 лет до смерти первой Хасеки Султан, застала эпоху султана Сулеймана. Моя Валиде не раз обращалась в фонд Хюррем Султан за помощью, так как мы были очень бедными. Могу сказать лишь то, что эта женщина была очень великодушной и понимающей. Я не видела её в лицо, но знала, что у неё были огненно-рыжие волосы, свойственные русской девушке. Весь Стамбул оплакивал покойную Хюррем Султан, она так и не успела стать Валиде Султан... После смерти султана Сулеймана к власти пришел Селим Пьяница, сын, недостойный своей великой матери. Его жена Нурбану Султан взяла меня на службу во дворец ещё ребенком. Нурбану жестоко наказывала своих слуг, у меня до сих пор остался шрам от плетки, которой она одарила меня за не поглаженное платье... Гюльсур задрала рукав и продемонстрировала ужасную, длинную полосу, которую не скрыли даже морщины состарившейся кожи. - Кёсем ещё более жестока. Я ненавижу её, - с опаской сказала старая калфа и огляделась, нет ли где подслушивающих. - Я надеюсь, ты остановишь это кровопролитие... Женщина обернула меня в полотенце и поцеловала в макушку. Я робко улыбнулась и заговорщицки подмигнула Гюльсур Калфе: - Ты будешь со мной до конца? Поддержишь меня в трудные дни? - Не переживай, дитя моё, я буду служить тебе верой и правдой, сделаю всё, чтоб ты стала Султаншей. Пока я жива, я буду молиться о тебе днём и ночью... Кёсем Султан не должна знать о нашем разговоре. Я улыбнулась и обняла калфу. За считанные секунды, эта женщина стала мне ближе всех на этом свете, заменив родную мать, которая отправилась к Господу. - Пойдем, Надежда, тебя должна осмотреть Повитуха. Я кивнула головой и вышла из хаммама, двери которого мне открыла Гюльсур... ========== Глава 5 ========== Обучение во дворце доброй и справедливой Атике Султан давалось мне сравнительно легко, благодаря чему я делала большие успехи в различных науках, чем радовала султаншу и требовательных калф, которые то и дело норовили поймать меня на какой-нибудь мелочи. Валиде Султан в первый же день нашего знакомства отправила меня к своей дочери, чтоб та как следует подготовила неопытную рабыню к встрече с шехзаде и дала нужное образование, ведь наложница должна была быть не только хорошей любовницей, но и прекрасной собеседницей. Атике Султан дала мне новое, турецкое имя - Хатидже, и сказала, что так звали первую жену пророка, и что я должна гордиться таким именем, благодарить Всевышнего за оказанную мне милость, ведь оказаться во дворце, по её словам, не так просто. От султанши я узнала ещё и то, что меня заранее выбрали для шехзаде, когда я сама того не ведая находилась в крымском дворце среди остальных наложниц. Сам крымский хан пожелал преподнести Кёсем Султан меня как подарок, а потому я обезумела от злости, когда поняла, что весь этот спектакль с выбором был продуман изначально. *** Я стояла в покоях шехзаде и дрожала, словно птичка. На мне было роскошное синее платье, которое мне старательно выбирала Кёсем Султан. Волосы волнами спускались по плечам, сережки с сапфирами отлично гармонировали с самим платьем. У меня в голове стояла лишь немая пустота, ни голоса, ни картин мыслей, лишь огромная, зияющая дыра в центре моей бедной головушки. - Как твоё имя? - спросил шехзаде и грубо поднял подбородок. Его голос громким эхом раздался в моей голове. - На-а-ад-е-е-жда... То есть, Хатидже, - неуверенно и робко протянула я. Его глаза излучали доброту. Я немного испугалась шехзаде, но увидев свет и теплоту его взгляда, все мои страхи и сомнения развеялись. Я поцеловала его ладонь, которой он коснулся моей щеки, и словно маленькая синичка сжалась в комочек. Мужчина усмехнулся и состроил довольное лицо: - Милая, робкая, красивая. Кто тебя прислал ко мне? Валиде? Или сестры? - спросил шехзаде и отпустил мой подбородок. - Валиде Султан прислала меня. Я не оправдала Ваших ожиданий, мой шехзаде? - почти плача проговорила я и опустила голову, прокручивая в мыслях всё вышесказанное. - Наоборот, я спросил, чтоб знать, кого мне благодарить за такое чудо! Я приподняла глаза и улыбнулась шехзаде. Взгляд молодого наследника был полон удовлетворения, блаженства, райского благоухания. Должно сказать, что сын Кёсем Султан хорош собой: темно-каштановые волосы; глубокие, словно нескончаемые бездны, карие глаза; милая, словно божественная, улыбка. Но что-то до сих пор настораживало меня в этом молодом мужчине. Я пыталась найти причину своей внезапной тревоги и опасения, но не находила её. Мне чудилось, что шехзаде Ибрагим не тот, кем кажется на первый взгляд. Пуская пыль в глаза своей ангельской внешностью, в душе он властный и жестокий деспот, и приди такой к власти, прольется много крови, крови невинных. Такое впечатление сложилось у меня в первую же ночь нашего знакомства. Но это не помешало мне испытать невиданное раннее чувство. Моё сердце словно стукнуло один раз и остановилось от одного лишь взгляда брата Падишаха. Мысли смешались в кашу, я не понимала, что происходит. Ритм дыхания сбился, казалось, что я задыхаюсь от нахлынувших эмоций. Ибрагим дотронулся рукой до моих волос и откинул их с плеч. От его прикосновений всё моё нутро затрепетало, по коже пошли мурашки. Шехзаде опустил платье, обнажив белоснежные девичьи плечи. Я смущенно собралась накинуть платье обратно, но мужчина остановил меня одним резким движением руки. Я испуганно посмотрела ему в глаза и замерла. Он нагнулся к моей шее и поцеловал её, попутно зарываясь в мои волосы, которые пахли шиповником. - Не бойся, я не причиню тебе вреда, - послышался томный шепот возле моего уха. Горячее, сбивчивое дыхание опалило нежную кожу шеи, всё больше пробуждая слепую страсть. Я знала этого мужчину лишь секунды, но уже хотела стать его вселенной, его раем на земле. Тут Ибрагим перестал целовать мою шею, подняв глаза и посмотрев на меня, как на восхитительный дар Всевышнего, он подвел меня к кровати. Мы сели на мягкое ложе. Шехзаде прильнул к моим губам, не желая останавливаться лишь на поцелуе... *** Я проснулась утром в постели шехзаде Ибрагима. Солнечные лучи освещали великолепные покои, где мне повезло находиться этой ночью. Первой моей утренней мыслью были слова Гюльсур Калфы, которые она мне сказала перед хальветом: "Завтра утром твоя жизнь изменится. Ты проснешься под другим небесным светилом, даже звезды над тобой станут другими. Станешь наложницей, Надя, одалиской. Совсем другое положение при дворе, это не просто рабыня, с которой можно поступить, как хочешь, девочка моя. Будешь под опекой важного члена династии!". Действительно, я теперь совсем другая. Ангельская чистота и непорочность исчезли вместе с первыми лучами рассвета. Нет прежней Наденьки, маминой дочери, нет той веселой сестры. И семьи нет, и меня изменило моё окружение. Теперь каждый день мне предстоит бороться за свою жизнь и за власть. Я знала, что именно это ждет меня в стенах Топкапы с самого моего прибытия на корабль Мустафы-рейса, капитаны османского судна сразу предупредили девушек об этом. Другая жизнь, другие правила. Выживает сильнейший. Я повернула голову в сторону шехзаде и улыбнулась. Он мирно посапывал как ребенок, уткнувшись носом в подушку. Весь его вид был полон безмятежности и детского обаяния. Я не удержалась и легонько коснулась рукой его затылка и провела рукой по волосам. Шехзаде поморщил нос и заворочался. Я тихонько засмеялась и прижала руку ко рту. Ибрагим открыл глаза и прищурился от яркого света. Он потянулся и лег на спину. - Доброе утро, шехзаде, - улыбнулась я и поцеловала его в щеку. Ибрагим одарил меня улыбкой и притянул к себе, но я тут же поспешила выпутаться из его объятий. - Но-но-но, мы не будем валяться до обеда! Вставайте, шехзаде, мы будем завтракать! - я повернулась в сторону дверей и крикнула: - Хаял Хатун! В поки вошла робкая девушка и почтительно поклонилась. - Принеси нам завтрак! - воскликнула я и махнула рукой. - Как прикажете, - пропела рабыня и вышла из покоев. Я обернулась к шехзаде. Тот смотрел на меня с восхищением. Я приподняла бровь и посмотрела на Ибрагима с удивлением. - Почему Вы так на меня смотрите? - спросила я и нелепо изобразила улыбку. Мужчина ухмыльнулся и снова прищурил глаза, но уже не из-за света. - Ты так похожа на мою Валиде в молодости! В тебе столько же сил и благородства, хоть ты и не являешься представителем знатного рода. Твои губы, нос, тонкие брови и выразительные голубые глаза так похожи на черты лица принцесс из европейских сказок. Ты словно ангел, спустившийся с небес! Моя милая Надежда! Моя Хатидже! Сравнение с Кёсем Султан мне не очень понравилось, так как походить на эту женщину мне вовсе не хотелось. Идеалом для меня стала моя легендарная землячка Роксолана. Подражать Махпейкер я считала низшим поступком, ибо эта высокомерная женщина слишком зазналась, сидя у власти многие годы. Через силу я выдавила из себя улыбку и встала с кровати, накинув на себя халат. Шехзаде повиновался моей воле и выполнил те же действия. Он нехотя покинул своё сладкое ложе и несколько раз потянулся. Мужчина накинул на плечи непонятное одеяние и завязал на поясе. Несколько раз вздохнув, Ибрагим сел на подушки, где был пустовавший столик, в ожидании завтрака. Я спохватилась и промолвила: - Я выйду, принесу завтрак. Может, нам уже принесли.